Текст книги "Телебайки. Занимательные истории из жизни съёмочной группы ТВ"

– Прежде, чем меня бить, – посмотри на экран, – успел пролепетать Андрей.

Вадим мельком взглянул на монитор и рука его безвольно разжалась. Он ещё раз лихорадочно перечитал сообщение. Оно бесстрастно гласило: «Выигрыш билета (серия и номер такой-то) составил восемьдесят четыре миллиона двести тысяч рублей. Поздравляем!»

– Вера, – хрипло прокричал Вадим. – Иди быстрей сюда! Мы сорвали джекпот!

– Тихо, тихо, – приложил Андрей палец к губам. – Не надо оповещать голодных соседей.

Вера, в отличие от мужчин, повела себя сдержанно. Видимо, её нервная система была более уравновешена. Прочитав сообщение, она наморщила лобик и спросила:

– Ну и что мы теперь с этим будем делать?

– Билет Андрея, вот он пусть и решает, – ответил её муж.

Андрей протестующе замахал руками:

– Не надо меня в это дело впутывать! Это не мой билет. Ты мне его, даже, не дарил, а просто засунул в карман, против моей воли. Чувствуешь разницу?

– Что же ты, обормот, сразу не сказал о выигрыше? – сменил тему Вадим. Не можешь ты без своих приколов обойтись!

– Мальчики, не надо спорить, – увещательно пропела Вера. Я предлагаю разделить выигрыш на три части. Одну часть – тебе, Андрей; вторую часть нам с Вадимом, а третью часть отдать Петру. Ведь если бы не его свадьба с Алёной, вы бы не купили эти билеты. Я думаю, так будет правильно.

Андрей помолчал и испытующе посмотрел на Вадима:

– Я присоединяюсь к мнению твоей жены. Это справедливое предложение.

Он возвёл свой взор к потолку и вопросил: – Сколько же это приходится на каждую долю?

Вера взяла ручку, лист бумаги и задумалась.

– Не забудь вычесть тринадцать процентов налогового сбора, – подсказал ей муж. – Открой калькулятор.

– Общая сумма, с вычетом налога, составляет семьдесят три миллиона двести пятьдесят четыре тысячи рублей, – сообщила Вера, произведя расчёты. – Каждой стороне приходится по двадцать четыре миллиона четыреста восемнадцать тысяч рублей.

– Надо Пете позвонить, – встрепенулся Вадим. – Порадовать их с Алёной. Почти двадцать пять лимонов! С ума сойти!

Андрей задумчиво прошёлся по комнате, что-то прикидывая.

– А может не стоит ему пока сообщать о выигрыше? Давайте сделаем им с Алёной сюрприз, – предложил он. – Представляете такую картину: мы встречаем Петю с Алёной на вокзале и везём их в новую квартиру. Пока они там на юге отдыхают, мы купим им шикарную трёхкомнатную квартиру. Ещё и обставим её соответственно. Как вам такое предложение?

– А в вазу в зале положим оставшуюся сумму от его доли, – развил тему Вадим.

– Ну, вы ребята даёте! – рассмеялась Вера. Но, вообще-то мне эта идея нравится. Я «за»!

– Вот и хорошо! Значит так и сделаем, – подытожил Андрей. – Надо бы нам обмыть это дело, а то, что-то голова кругом идёт. У вас есть что-нибудь выпить?

– Верунчик, сходи в магазин, купи пару бутылок шампанского, – попросил жену Вадим. – Крепкое пить не будем, – у Андрея сегодня свидание.

– Во даёт! – рассмеялся Андрей. – Он и про свидание моё знает!

– Зря, что ли ты решил сегодня постричся? Наверняка на свидание намылился! – улыбнулся в ответ Вадим.

– Да, у меня вечером свидание. Угадал! Ты подожди, Вера. Успеешь ещё в магазин. Я вот что хотел сказать… Когда я ехал к вам на такси, мне пришла в голову одна мысль. А подумал я вот о чём. Дело в том, что все эти «счастливчики», которые, как и мы, выиграли крупные суммы, как правило, плохо кончали. Не все из них выдержали испытание деньгами. Тут есть о чём поразмыслить.

– Ты думаешь, нам это может пойти во вред? Вера, нам могут навредить эти деньги? – обратился к жене Вадим.

– Могут! Если ими неразумно распорядиться, – ответила жена и села за компьютер. – А мы вот сейчас узнаем, как другие люди распорядились своим выигрышем.

Она подумала и набрала в строке поиска: «Судьбы людей сорвавших джекпот». Некоторое время друзья молча изучали истории «счастливчиков», которым в жизни крупно подфартило.

– Да-а… муторные истории. Можно сказать, трагические, – прервал молчание Вадим. – Вот, например, безработная семья из Уфы выиграла миллион долларов. Так все спились! Дети забросили школу, сорили деньгами, водя толпы друзей по киоскам и игровым автоматам. Купленная квартира сгорела, машины были разбиты. Как заявила хозяйка: «Лучше бы не выигрывала этот миллион, – жилось бы легче». Через пять лет она умерла в полной нищете.

– Или вот ещё история, – подхватила Вера. – Человек, после крупного выигрыша, уединился, – стал затворником. Прятался от многочисленных просителей. Признавался, что деньги сделали его несчастным и ему сложно справиться с ролью миллионера. В возрасте двадцати девяти лет был найден мёртвым в своём особняке.

Ещё один «счастливчик» покончил с собой, так как не мог контролировать свою тягу к тратам, и это сильно мешало построить ему свою личную жизнь. Незадолго до смерти он жаловался своему финансовому консультанту: «Выигрыш в лотерею – это худшее, что когда-либо со мной случалось. Лучше бы я разорвал этот билет».

– А вот послушайте, что заявил ещё один такой «счастливчик», через год после выигрыша, – подключился Андрей: «Мне не нравится человек в которого я превратился!».

Андрей походил, подумал… Казалось он решал сложную математическую задачу.

– И что из этого следует? Я вас спрашиваю. Какие тут напрашиваются выводы? – изобразил он в воздухе знак вопроса. – Что объединяет этих людей, если не брать во внимание, первую историю? Уфимский случай с безработной семьёй нетипичный. Это – прожигатели жизни. Люди за несколько лет просто тупо пропили, вместе со своими собутыльниками, свалившийся им на голову капитал. И это не мудрено. Как выразился один Чеховский герой: «И земной шар можно пропить!».

В подавляющем большинстве историй, людей объединяет одна страсть – алчность. У каждого из нас, в душе есть такая искорка (а у кого-то и огонёк). А деньги – это бензин. Мудрость состоит в том, чтобы отделить эту искорку алчбы от бензина. Тогда страсть не разгорится. Надо вовремя слить этот капитал! Желательно – без остатка, чтобы деньги больше не довлели на психику.

– Тут ещё важно, куда его слить… этот капитал, – заметил Вадим. – Вот тут ещё приводятся отдельные истории, которые имеют счастливое продолжение. И, что характерно, – все они связаны с благотворительностью, с помощью другим людям. Дело оно, конечно, хорошее, благородное… Но, и тут есть свои подводные камни, – человек может возгордиться. А это будет похуже алчности.

– Вадим, ты говорил, у тебя на малой родине нет церкви. Что службы проходят в неприспособленном помещении, – сказала Вера. – Давай на наши деньги построим там храм. А чтобы не тщеславиться, – сделаем тайное пожертвование.

– Да, это хорошая идея, – загорелся Вадим. – Но… я хочу ещё новую машину себе купить.

– А что тебе мешает купить новую машину, осуществить свою давнишнюю мечту, – заметил Андрей. – И добавил:

– Я тоже хочу поучаствовать в строительстве вашей церкви. Вношу от себя десять миллионов. А оставшуюся сумму положу в банк, – буду жить на проценты.

Вадим и Вера обменялись взглядами.

– Странно, – сказал Вадим. – Называешь себя атеистом, а хочешь церковь строить?

– Я, между прочим, крещённый ещё в детстве, в отличие от вас, – заёрзал в кресле Андрей. Я многое переосмыслил после встречи с тем блаженным на свалке.

Он, прищурившись, поглядел в окно, будто целясь в невидимую мишень. И продолжил:

– Утверждать, что хромосома возникла случайно – величайшая глупость! Это всё равно, что в протяжение миллионов лет случайно возник реактивный самолёт. Даже элементарный болт от него не возник! А живая клетка в тысячи раз сложнее любого самолёта. Где закон перехода неживой материи в живую? Его кто-нибудь открыл?

– Я рада, Андрей, что ты пришёл к Богу, – загорелась Вера. – Но должна тебе заметить, что жить на проценты считается грехом.

– Почему же грехом? – насупился Андрей. – Я вношу в банк деньги, банк осваивает их и, в результате, – образуется прибыль. И часть этой прибыли передаётся мне. В чём тут грех?

– Ну вот, смотри… Твои вложенные в банк миллионы, будут выданы нуждающимся людям, в виде кредитов. Под грабительские проценты. И небольшой частью неправедно нажитого – поделятся с тобой. Ты становишься невольным соучастником этого омерзительного процесса.

– А как же девальвация? – растерялся Андрей. – Должен же я получать за неё какую-то компенсацию? – И, подумав, добавил:

– Тогда куплю себе несколько квартир в Москве и буду сдавать их по дешёвке. Это не грех?

– Вот искушение! – рассмеялась Вера. – Ещё ничего не получили, а уже начинаем доходы планировать! Ладно, мальчики. Пошла-ка я в магазин в магазин за шампанским. Отпразднуем наш джекпот!

_{СЮРПРИЗ}

Подлетая к родному городу, Петя никак не рассчитывал встретить в аэропорту своих друзей. Они и раньше, когда Петя был холостяком, не особо-то баловали его своим вниманием, а с тех пор, как он стал человеком семейным, старались докучать ещё меньше.

– Гляди-ка! – удивился Петя, обращаясь к жене. – Андрей с Вадимом нас встречают. В такую-то рань! Вот чудики!

– Друзья у тебя что надо! – улыбнулась Алёна. – Это надо ценить.

– Да я ценю. Только зачем сном своим жертвовать? Приехали бы к нам домой, попозже. Что-то здесь не так…

Встреча была тёплой, хотя ощущалась некоторая вымученность в приветственных речах друзей. В их глазах Петя уловил нездоровый лихорадочный блеск – следствие недосыпа, объяснил он себе. Друзья сопроводили «сладкую парочку» на стоянку, Вадим открыл багажник машины, загрузил чемоданы.

– Откуда у тебя это чудо техники? – оторопел Петя. – Ты посмотри, Алёна, на этого буржуя – он «Лексус» себе купил! Наследство что ли получил?

– Что-то вроде того, – загадочно подмигнул Вадим.

По дороге друзья молчали, предоставив Алёне делиться южными впечатлениями. В поведении Андрея и Вадима ощущалась некая скованность, доныне им не свойственная – их что-то распирало изнутри.

– А вы как отпуск проводили? – обратилась к ним Алёна, слегка уязвлённая равнодушием друзей к её словам.

– Да много было забот! – ответил Андрей. – Мы с Вадимом почти весь отпуск пропутешествовали, даже в Москве побывали. Дельце одно проворачивали.

– Ну и как? Провернули? – заинтересовался Пётр. – Что за дельце-то? Я смотрю, вы с Вадимом, прям, с лица спали. Кожа да кости!

– Вот приедем к тебе домой, и узнаешь, какое дельце мы провернули. Потерпите немного.

– Вадим, ты куда повернул, – встрепенулся Петя. – Нам в другую сторону ехать. Забыл что ли где мой дом?

– Мой дом, мой дом, – проворчал водитель. – Совсем не твой этот дом. Это дом, где ты снимаешь квартиру. А твой дом в другом месте.

– Тихо-тихо, – постучал по плечу Вадима Андрей. – Мы ненадолго заедем в одну квартиру. Мы приготовили для вас с Алёнушкой небольшой сюрприз. Надеюсь, вам понравится.

– Не можете вы без ваших штучек, – деланно нахмурился Петя. – Я, между прочим, спать хочу!

– А я хочу сюрприз, – кокетливо прощебетала Алёна. – Я хочу сюрприз! Сюрприз!

– Вот видишь, женщина хочет сюрприз, – отреагировал Вадим. – Нельзя отказывать женщине!

– Какой женщине? – недоуменно посмотрела на него Алёна, и тут же стыдливо опустила глазки. – Ах, да…

Друзья расхохотались. Алёна надула губки.

– Не смущайте Алёну, – проговорил сквозь смех Петя. – Она ещё не совсем освоилась с ролью жены.

Машина въехала в новый микрорайон и остановилась у высотного здания.

– Этот микрорайон называется «Северная корона», – объявил Андрей, подавая Алёне руку, которую она непринуждённо проигнорировала.

– Какой красивый дом, – вздохнула она, выходя из машины.

– Теперь это твой дом, – не выдержал Вадим.

– В каком смысле – «твой»?

– Потом-потом, – оборвал разговор Андрей. – Открывай багажник, Вадим. Вещи заберём. И прошептал ему на ухо: «В заднице вода не удерживается?»

– Зачем чемоданы выгружать? Вы что нас домой не завезёте потом? – удивился Петя.

– Не ломай мне сценарий, Петруччо. Хочешь получить сюрприз – не путайся под ногами, – улыбнулся зубами Андрей.

Петя пожал плечами и посмотрел на Алёну. Та приложила пальчик к его губам. Андрей широким жестом пригласил друзей последовать в подъезд. Всё там внутри дышало новизной, первозданной свежестью: холл с небольшим бассейном, широкие лестничные пролёты, зеркальный лифт. Дом был с иголочки.

Вышли на седьмом этаже. Дверь открыла жена Вадима.

– Здравствуйте, здравствуйте! Проходите, дорогие… Я уже всё приготовила. Будем завтракать, – Она обняла Алёну и отдельно поприветствовала Петра.

– Вера, вы что ещё и квартиру купили? – опешил Пётр. – Новая машина… квартира… За какие шиши?

Вера расплылась в улыбке:

– Купили, купили… И машину и квартиру. Сначала думали трёхкомнатную, но потом посоветовались и решили, всё же, взять четырёхкомнатную. В расчёте на будущее потомство. А на какие шиши – тебе друзья расскажут.

– Ну, что ж, осмотрим сначала жильё, – предложил Андрей. – Я тут тоже приложил свою руку. Мебель выбирал. Сколько мы выложили за мебель и бытовую технику? – Обратился он к Вадиму.

– Где-то около лимона, – ответил Вадим.

– В общем-то, недорого, – почесал затылок Андрей. – Как считаешь, Петруччо?

– Ничего себе «недорого»! – поперечил Петя. – Это для Вадима-то недорого? Вадим, ты правда, что ли, наследство получил? Давай колись!

– В некотором роде, – уклончиво ответил Вадим. – Приступим к осмотру. Кстати, здесь два туалета, – можете посетить, не дожидаясь очереди.

Вадим и Андрей повели молодожёнов по обширной квартире, скаредно наблюдая за их реакцией, подмечая восхищённые взгляды.

– Прекрасная квартирка! И обставлена со вкусом, – подытожила Алёна, усаживаясь в кресло. И всё же вы не сказали, как свалилась на вашу голову эта роскошь?

– Да не томите вы молодых, – сказала Вера, расставляя тарелки. – Расскажите всё как есть!

– Ну, хорошо! Теперь можно и рассказать, – хлопнул в ладоши Вадим. – Алёна, посмотри, что в этой вазе (он указал на большую хрустальную вазу, стоящую в центре стола, прикрытую салфеткой).

Алёна подняла салфетку и взору присутствующих предстала гора пачек пятитысячных купюр.

– Пересчитай, Алёна, – предложил Андрей. – В каждой пачке по полмиллиона.

– Зачем мне их пересчитывать, – поёжилась Алёна. – Ваши деньги – вы их и пересчитывайте.

– Нет, Алёнушка, это ваши с Петром деньги. Здесь четырнадцать миллионов с хвостиком. И квартира эта – она тоже ваша. Дело в том, что мы сорвали джекпот в «Русском лото». Выигрыш составил восемьдесят четыре лимона, – пояснил Вадим. – Вот мы и решили купить вам квартиру, сделать вам, так сказать, сюрприз. Ведь вам же нужна квартира?

Петя поперхнулся. Эта новость угодила ему прямо под дых. Он налил себе полстакана коньяка и залпом осушил его.

– Мужики, это правда? Вы не шутите?

– Какие тут могут быть шутки, – ответила Вера. – Вот квартира, вот деньги перед тобой… Какие тебе ещё нужны доказательства? Держите ключи.

Вера достала из кармашка передника ключи и положила перед Петром на стол.

– Извините, я тут немного похозяйничала. Решила приготовить праздничный завтрак, чтобы отметить событие.

Она перевела взгляд на Алёну и добавила:

– Теперь органы опеки разрешат вам взять из детдома ребёнка. Им теперь не к чему придраться. Видели, какую комнату мы Васильку приготовили? Но ведь у вас будут и свои детки, поэтому мы купили четырёхкомнатную квартиру.

По щекам Алёны покатились жемчужинки слёз. Она сидела потрясённая, с обронёнными в бездонную грусть глазами и беззвучно плакала.

– Алёнушка, ну что ты? – приобнял её за плечи Петя. – Радоваться надо, а ты тут мокроту развела! Завтра поедем в детдом, проведаем Василька. Теперь нам его точно разрешат усыновить.

– А поехали сегодня? – предложила Алёна. – И вот эти деньги… Может, пожертвуем их на нужды сироток?

– Мыслишь в правильном направлении, – улыбнулся Андрей. – Мы тоже пожертвовали по десять лимонов на строительство церквушки. И, знаете, никогда мне не было так легко на душе. – Он помолчал и философски изрёк:

– Люди, в сущности, делятся на две категории: одни – дают, а другие – хапают. Так вот, первые – это люди, а вторые – упыри!

– Ну, вот и тост созрел, – подытожил Вадим. – За это не грех и выпить!

_{МИСТЕР ЩЁЛК}

В это утро Петя вышел на работу на полчаса раньше. Он решил пару остановок пройтись пешком, дабы немного подразмяться и привести в порядок спутавшиеся в голове мысли. Он никак не мог освоиться со своими новыми ощущениями, порождёнными последними громкими событиями.

Выйдя из подъезда, Петя сделал несколько шагов и оглянулся. Ему всё ещё, до конца, не верилось, что этот сказочный дом-корабль – теперь его дом, и не надо больше ежемесячно платить за убогое съёмное жильё и занимать рубли до получки.

Петя думал о том удивительном стечении обстоятельств, благодаря которым он познакомился с прекрасной девушкой, ставшему ему женой. В силу той же – как принято говорить – «счастливой случайности», он стал владельцем прекрасной квартиры. И кучи денег в придачу.

Но Петя не верил в счастливые случайности. Впрочем, и в несчастливые тоже. Он предпочитал верить в закономерности. В его голове смутно выстраивалась причинно-следственная связь, некая цепь фантастических событий, привнесённых откуда-то извне. Он понимал, что внезапно свалившаяся на него «удача» не могла быть воздаянием небес, – он её просто не заслужил. «Но тогда, что это? – думал он. – Испытание свыше?».

Петя догнал старушку с тележкой, доверху гружённую картонными коробками. Обходя старушку, он заглянул в её морщинистое, измождённое лицо и у него заскребло на душе.

«Вот, бабка, еле ползёт, чтобы заполучить жалкие гроши за этот картон, – подумал он. – А у меня полный карман денег».

Он достал пятитысячную купюру, вытащил носовой платок и уронил купюру на асфальт. Но этот номер не прошёл.

– Эй, милок! Ты денежку потерял, – догнал его скрипучий старушечий голос.

Петя оглянулся и увидел в протянутой руке старушки купюру.

– Да не терял я ничего! – соврал он. – Это не мои деньги.

– Но я же видела, как ты вытащил платок и уронил денежку…

– Бабуля, давай так договоримся… Будем считать, что я ничего не ронял, а вы, просто, её нашли. Хорошо?

– Да это ж половина моей пенсии… Нет, я так не могу, – запротестовала старушка. – А ты с чем останешься?

Петя огляделся по сторонам и небрежно достал из кармана пачку денег.

– Вот видите? Мне хватит! Берите, не сомневайтесь…

Старушка вытаращила глаза и тоже посмотрела по сторонам. Глаза её засверкали, будто внутри заработала электросварка. Она снова, подозрительно, бросила взгляд на пачку денег и отрицательно помотала головой.

– Ну, что ж ты… – досадливо пнул Петя камушек ногой.

Но ему не хотелось уходить – ему хотелось довести дело до конца. Он засунул пачку в карман, подумал, оценил сложившуюся ситуацию и, неожиданно для себя, предложил:

– А давайте я куплю у вас эти коробки? Ведь вы этот картон в приёмный пункт везёте? Вот я у вас его и куплю. Пойдёт?

– Но у меня сдачи не будет, – передёрнула плечами старушка. – У меня тут макулатуры рублей на пятьдесят будет. Не больше.

– Ну, вот и договорились, – ответил Петя. – А сдачи не надо. Картон сами отвезите, – я спешу.

– Куда отвезти-то? – внезапно озлобившись, каркнула в след ему старуха. И добавила в спину, свистящим шёпотом: – Вот буржуин! Совсем эти буржуи распоясались, сорят деньгами… Кровопивцы! И куда только власти смотрят?!

Такой реакции Петя предугадать не мог. Он втянул голову в плечи и ускорил шаг.

«Благодетель хренов! – обругал он себя. – Зачем бабке деньги показал?! Ввёл человека в шоковое состояние». – И мысленно добавил: «Да-а, в таком темпе я быстро всё раздам. Надо себя окоротить».

Петя поймал такси и поехал на телеканал. Там получил у видеоинженера камеру, под роспись, штатив и проверил аккумуляторы. Водитель и спецкор уже сидели в машине.

– Поздравляю с окончанием отпуска! – объявил Андрей. – Мы хорошо отдохнули, пора и делом заняться. Сегодня снимаем на скотобойне. – И прибавил, обращаясь к водителю: – По дороге надо одного человечка прихватить. Будет ждать нас на перекрёстке.

– Кто такой? – спросил Петя.

– Да фотокор из газеты «Вечерний звон». По прозвищу мистер Щёлк. Навязался на мою голову! У него машина сломалась, а отказать ему было как-то не с руки. Ему в редакции дали задание сфотографировать директора скотобойни.

– Ёк-макарёк! Знаю я этого хмыря, – откликнулся Вадим, трогая с места. – Консультировал его как-то по поводу ремонта трансмиссии. Подогнал ему, сдуру, новые поршни для движка. Так он, представляете, палёнку мне подсунул в качестве магарыча. Я чуть кони не нарезал!

– Звиняйте, мужики, – насупился спецкор. – Знал бы такое, не стал бы с ним связываться. – И обернулся к Пете: – Ну, как? Съездили с Алёной в детский дом? Поговорили с заведующей?

– Да, в тот же день съездили, – ответил оператор. – Директриса сначала кочевряжилась. Мол, есть ещё одна семейная пара, желающая усыновить Василька. Но когда мы предложили ей десять лимонов на строительство бассейна для детей, – сменила тон.

– Не вздумай ей сразу деньги переводить, – предупредил Вадим. – Надо решить вопрос контроля. Тут слепо доверять нельзя.

– Вадим прав! – согласился спецкор. – Контроль нужен. Слишком велик соблазн. Мы потом обсудим эту тему. – И сменил пластинку: – Ну, как обживается новое гнездо?

– В этом доме, я как дома, – скаламбурил Петя. – К хорошему легко привыкаешь. Такое чувство, будто я родился в этом доме. Но с ролью миллионера никак не могу свыкнуться. Не по нутру мне эта роль! Сегодня вот с утра, бабка облаяла. Я дал ей, на бедность, денежку, а она меня, вместо благодарности, буржуином обозвала.

– Ничего, тебе недолго им быть, – усмехнулся Вадим.

– Не делай добра – не получишь зла, – констатировал спецкор. – Народная мудрость!

– Народ, как всегда, прав, – заметил Вадим. – Истинное добро всегда проходит проверку: Господь проверяет человека на «вшивость». Ему важны не столько наши добрые деяния, сколько добрые чувства, которые мы выражаем, при этом. Сохранится ли у человека, любовь, после Божьего испытания, или он был движим какой-либо из своих страстей, например, тщеславием. И не пожалел ли он потом о своём поступке?

– Постой, постой, – запротестовал Андрей. – Я сделал, например, добро человеку, а он мне, образно говоря, плюнул в морду, или я имел другие неприятности, в этой связи. И я, при этом, должен продолжать его любить? Но это просто невозможно. Это же утопия!

– Никто не заставляет тебя любить этого человека, как родную мать. Такая любовь – удел святых, – продолжил Вадим. – Но снисхождение к человеческим слабостям, к его страстям, жалость и сострадание – и есть проявление любви к человеку. Включая праведный гнев. Всё это – производные любви. А вообще-то, в идеале, как утверждают святые – любовь должна направляться вовне, на окружающих, а гнев – вовнутрь, на себя.

– А самое главное, как утверждают Святые отцы, – никогда не приписывать себе добро, которое творишь, – дополнил Петя. – Надо всегда помнить, что ты лишь орудие в руках Божьих, что это Он творит через тебя добро.

– Какие-то вы шибко умные. Проповедники! – обиделся спецкор. – А начальник у вас дурак!

– Ты не дурак. Ты, пока, новообращённый младенец, – улыбнулся Петя.

На одном из перекрёстков «Нива» притормозила. Вадим призывно помахал, стоявшему поодаль мужчине с фотоаппаратом через плечо. Тот кивнул в ответ и, не торопясь, подошёл к машине, точнее было бы сказать – гладко подкатился. Был он пухлого сложения, с зализанным жидким чубчиком, и ростом невысок. Он очень напоминал Вини Пуха, но не того добродушного героя из известного мультика, а как бы, его двойника с противоположным генетическим кодом. Узкие, колючие глазки, излаженные под японца, и брезгливо очерченные тонкие губы, обличали в нём существо крайне заносчивое и весьма вредное для повседневного общения. Он, сопя, втиснулся на заднее сидение поближе к оператору, привнеся в салон чесночно-одеколонную ауру.

– А вот и мистер Щёлк явился! Прошу любить и жаловать! – обратился к друзьям Андрей.

– Доброго здоровья, коллеги, – флегматично прогнусавил фотокор. – Ну, что у нас сегодня? Поход за мясом?

– Не знаю, как ты, а мы едем сюжет снимать, – скривился Петя.

– «Сюжет снимать», – хохотнул, передразнивая его фотокор. – Вы, чтобы двухминутный сюжет сделать – цельный день бегаете с тяжеленным штативом и камерой: снимаете, берёте интервью, нервничайте. А потом ещё надо текст вымучивать, да всё смонтировать и озвучить. Столько мороки! То ли дело у меня профессия: навёл фотик – щёлк – и баран в багажнике. Уже освежёванный! Ещё раз – щёлк – и мешок гречки на гарнир! Уметь надо профессию выбирать, молодые люди.

– Тебе, мистер Щёлк, всё бы хапать, да хапать! Когда ты только набьёшь своё брюхо? Сейчас вот попрошу Вадима остановить машину, и пойдёшь ты пешком за своим мясом, – не выдержал Андрей. – Он посмотрел на Вадима, потом на оператора и подумал: «И такое существо, по их мнению, мне надлежит любить?».

– Да вы что, мужики? Шуток не понимаете? – испугался фотокор. – Я ничего… ничего… Оно ведь раз на раз не приходится. Да-а… В прошлый раз снимал председателя правления одного хозяйства, так мне – козла старого подсунули. Так мало того, что мясо не прожуёшь, – оно ещё, вдобавок, насквозь никотином пропиталось. Даже собака моя есть не стала. Встречаются такие козлы-наркоманы, которые окурки в канавах вынюхивают и жуют. И председатель тот тоже козлом оказался! Разве что окурки не жевал.

Фотокор провёл ладонями по щекам, оголив опечаленное лицо. Разразился свиноподобный хохот. Негативное настроение вмиг улетучилось, сменившись задорным расположением духа.

– Сочувствую тебе, мистер Щёлк, – простонал сквозь смех Петя. – Это, чтобы ты не жадничал!

Фотокор надулся и отвернулся к окну. Далее ехали молча. Впереди показалась колона машин, следующая в направлении скотобойни. Пристроившись к ней в хвост, Вадим указал на сгрудившихся в кузове машины чумазых, верещавших благим матом свиней.

– На убой везут! Такие у них паршивые дела. Её-макарёк! Откормили, теперь пришло время их убивать. – И, скрипнув зубами, добавил: – Завтра город всё это сожрёт – от кончика хвоста до пяточка. Такие вот мы животные!

– Да ладно, хватит тебе накручивать! – откликнулся Петя. – Главное – друг дружку не жрать.

В приёмной директора скотобойни разило кислой казёнщиной. Секретарша, умягчив строгие, крашеные сурьмой глазки, предложила всем присесть и подождать – у директора был какой-то важный посетитель. Фотокору её куртуазность не понравилась. Он не привык к такому легкомысленному обхождению и, проигнорировав предложение секретарши «присесть», стал лениво кружить по приёмной, вращая большими пальцами, сцепленных на животе кистей рук. При этом он важно надувал щёки и едва слышно шлёпал губами: «Трам-дурарам, трам-дурарам…». Вид его выражал недюжинную собственную значимость и искреннее недоумение происходящим. Он будто говорил окружающим: «Это меня-то вы заставляете ждать? Возмутительно! Это просто неслыханно!».

Дверь кабинета распахнулась, и из неё вывалился, будто из парилки, седовласый мужчина с крупными каплями пота на щеках.

– Я вас научу быкам хвосты накручивать! – сопроводил его визгливый голос из кабинета. – Какой из тебя главный технолог?! Ты главный мясник-расхититель!

– Подождите минуточку, – смущённо пролепетала секретарша. – Сейчас я о вас доложу.

Директор скотобойни принял съёмочную группу с надлежащими почестями. Из сейфа был извлечён коньяк, а так же виски (на выбор). Из закусок – лимонные дольки, копчёная колбаса и суши. Это был средней упитанности мужчина, с небольшими залысинами на висках и красными пятнами на лице – следствие холерического темперамента. Он опрокинул рюмку коньяка за встречу, пососал лимонную дольку и разъяснил конфликтную ситуацию:

– Вот с кем приходится работать! С такими вот прохвостами приходится бизнес вести! Забраковал целую коровью тушу. Списал её в свою пользу! Попутал рамсы – свой карман с моим. Такой вот у меня технолог!

– Вы его теперь уволите? – спросил фотокор.

– Ага, уволю, – осклабился директор. – И честного на его место поставлю. Только где честного-то найти? Может, вы мне подберёте? Нет теперь честных! Будем этого воспитывать… Ну, да ладно!

Он снова наполнил рюмки, выпил и продолжил:

– Вот вы, корреспонденты, все ратуете за честность, готовы всех коррупционеров в клочья порвать. Для вас коррупция – главное зло. Вы думаете: вот, избавим страну от коррупции – и заживёт страна. Ведь так?

– В общем, так. Коррупция как ржавчина разъедает наше народное хозяйство. Отсюда многие наши беды – подтвердил спецкор.

– Наши беды не от воровства, молодой человек! Я вам приведу простой пример. Вот, скажем, сапожник стачал сто пар прекрасных сапог. А сто первую пару – лично себе. Он хороший специалист, а потому, за счёт правильной раскройки, сэкономил на материале и смог сделать пару сапог себе. Ему ещё и на бутылочку осталось. А другой сапожник, который, не в пример, честнее его, но менее одарённый в своём деле, тоже стачал сто пар. Он ничего не украл, работал на совесть, но вся его продукция через неделю развалилась. Вы какого сапожника предпочтёте? Честно-бездарного или талантливо-вороватого? А если это, скажем, хирург? Главная наша беда не воровство, а непрофессионализм. Каждый должен быть на своём месте, в соответствии со своим талантом – от сапожника до министра. Вы, конечно, произнесёте прекраснодушные слова, что люди должны быть хорошими специалистами и, при этом, честными. Вы, думаете, я этого не хочу? Но все эти пожелания из серии: «лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным».

– Чего же вы хотите? – подключился телеоператор. – В нашей стране многие поколения людей были лишены религии, задача которой – очищение душ, посредством церковных Таинств. И внутренней работы прихожан над собой. А свято место пусто не бывает. Отсюда и воровство и прочие страсти.

– Оттуда, оттуда. Многое оттуда! Оно оттуда, а все мы – туда, в бездну – поддержал Петю директор. – И сколько ещё пройдёт поколений, прежде чем, мы из этого дерьма выберемся. Ну да ладно, давайте о деле. Надо снять хороший рекламный ролик о нашем предприятии. Но всю технологическую цепочку снимать не надо. Только заключительный этап. А то у нас вегетарианцев прибавится. И получится антиреклама. В общем, технолог вам покажет, что можно снимать.

– А ваш портрет для передовицы? – спросил фотокор. – Хорошо бы снять вас на производстве, на фоне туш…

– Предлагаешь снять мою тушу на фоне других свиных туш? – усмехнулся директор. – Сниматься я буду на своём рабочем месте. Среди кипы документов, с телефонной трубкой в руке.

После того как мистер Щёлк, произвёл свой фирменный «щёлк», директор вызвал главного технолога и поспешил со всеми проститься. Технолог был явно не в своей тарелке и походил на побитую каменьями собаку. Он привёл съёмочную группу в разделочный цех и дал невнятное интервью. На седьмом дубле Петя остановил камеру: «Лучше не получится. Оставим этот дубль». Потом снял процесс разделки, мойки, клеймения коровьих туш и уложил камеру в кофр. Технолог облегчённо вздохнул и стал прощаться. Столь скорая развязка обеспокоила фотокора.