Текст книги "Телебайки. Занимательные истории из жизни съёмочной группы ТВ"

_{ПРОДОЛЖЕНИЕ ДНЕВНИКА}

Свою однокомнатную хрущевку мы обставляли вдумчиво, с присущей Васе педантичностью. Первым делом купили диван и телевизор. Брат предложил приобрести два телевизора, чтобы, лежа на диване, смотреть передачи одновременно, но, поразмыслив, предпочли купить зеркало. Его мы повесили, напротив экрана, на противоположную стену и, тем самым, решили проблему синхронного просмотра.

Наше вселение в пятиэтажку вызвало большой переполох. Жители собирались целыми толпами: галдели, махали руками, таращили глаза. Наверное, явись им баба Яга в ступе – ажиотаж был бы поменьше.

Нам с Васей сразу же дали меткое прозвище – Горыныч! Но мы не обижались. А чего обижаться? В этом обращении, точнее, в его интонации, не было ни злопыхательства, ни издёвки. В нем сквозило добродушие, сдобренное легкой иронией.

Вскоре мы стали знаменитыми в округе. К нам подходили на улице незнакомые люди, улыбались, пожимали руки. Мы явно несли им позитив. Многие из них приходили к нам домой, приносили продукты, посуду, постельное белье… и много чего еще, полезного в хозяйстве. Подарили даже стиральную машину, почти новую.

Бывали и курьезные случаи. Однажды позвонил в квартиру подвыпивший бомж. Поставил бутылку водки на стол и говорит: «Давай-ка, Горыныч, шандарахнем на троих!» В отличие от большинства людей, он видел в нас две отдельные личности. Пришлось выпить – душевные порывы надо уважать!

Но особенно нас полюбили дети. Они видели в нас некоего добродушного двухголового дракона, явившегося им внезапно из мира сказки.

С соседским сыном Колей мы дружим, по сей день. После школы он всегда заходит в гости. Мы пьем чай, разговариваем, смотрим советские мультики. Еще помогаем ему делать домашние задания: брат по математике, а я по русскому языку. Наш юный друг не перестает изумляться: «Горыныч, как ты можешь одновременно делать и то и другое?!»

– От того, я и Горыныч! – отвечаю ему (за себя и за Васю).

_{ПРОДОЛЖЕНИЕ ДНЕВНИКА}

Так вот мы и живем, мой друг. В общем-то неплохо живем… Да, чуть не забыл! Намедни брат рассказывал нашим гостям, кто такие сиамские близнецы, откуда пошло это выражение. Быть может, тебя это заинтересует.

Была такая знаменитая пара близнецов: Чанг и Энг Банкеры. Они родились в Сиаме (современный Таиланд) в начале восемнадцатого века. Много лет с успехом гастролировали с цирком, под прозвищем «Сиамские близнецы». Это название и закрепилось за всеми подобными случаями. Братья имели сросшиеся грудные клетки. Сейчас их могли бы легко разделить (в отличие от нашего случая). Прожили они шестьдесят три года. Чанг первым скончался от пневмонии. Это случилось в январе 1844 года. Энг в это время спал. Обнаружив своего брата мертвым, Энг скончался, хотя сам был здоров. Представляете, какой он перенёс стресс?!

Такая вот история, мой друг. Добавлю, лишь, что вероятность рождения сиамских близнецов составляет один случай на 200 000 родов. А поскольку мы с братом дицефалы (две головы на одном туловище) – эта вероятность еще меньше. Примерно один случай за двести лет происходит, среди всех живущих на земле. Такой вот «счастливый билет» нам выпал!

А по сути всё очень просто. Обычно оплодотворенная яйцеклетка делится на шестой день после зачатия. Сиамские близнецы образуются, если яйцеклетка делится позднее, – через 14—15 дней после оплодотворения. К этому времени полное разделение близнецов в утробе матери становится невозможным. В этом случае близнецы разделяются не полностью и имеют общие части тела, а так же общие внутренние органы.

Ну вот, теперь ты имеешь некоторое представление об этом явлении. Что тут добавить еще, применительно к нашей паре? Должен сказать, что мы с Васей очень разные по характерам и по мироощущению. Я – по природе оптимист, и где-то, даже, романтик, а брат – трезвый реалист и скептик, подчас взирающий на мир через прицел пулемета. Образно говоря.

Порой Вася бывает невыносим! Ему не дает покоя то обстоятельство, что он не такой как все. Эта свербящая мысль о собственной неполноценности, часто выводит его из себя; а вот вымещает он свое недовольство, как правило, на мне. Я становлюсь чем-то вроде унитаза для его душевных испражнений. Такая мне отводится «почетная» роль. Скажу больше. В такие моменты у него возникает желание «отшибить башку этому улыбчивому ослу» (то есть мне).

Такие вот перипетии, мой друг! Если я тебе скажу, что раньше ненавидел своего брата, то это будет недалеко от истины. Но, со временем, поразмыслив, я признал этот путь тупиковым. Ведь если ты всю жизнь обречен быть с человеком вместе, то нужно искать пути к приятию его слабостей, а не к взаимному разжиганию страстей. И не важно, близнецы вы (как в нашем случае) или просто муж и жена. Суть-то одна!

К слову сказать, мой брат вороват. Поскольку пособий наших, как всегда, не хватает, – он придумал свой способ добывания водки. Мы заходим в универсам за продуктами, складываем в тележку: хлеб, рыбу, макароны и прочее. Обычно моя голова прикрыта капюшоном (чтобы не шокировать покупателей).

Так вот, Вася, отправляясь в магазин, надевает куртку с широкими рукавами. В рукаве у него резиновый жгут от эспандера. Он незаметно цепляет зажимом бутылку водки за горлышко и мгновенно бутылка юркает в рукав. Я не успеваю даже глазом моргнуть. Я ему говорю: «Что ты творишь, брат?! Это же воровство чистой (грязной!) воды! А он в ответ только улыбается: «Петя, не бойся! Нас не посадят. Ведь ты же не воровал! Не станут же они разрубать нас на половинки, чтобы отделить виновного от невиновного. Даже если тебя привлекут как соучастника, то по закону обязаны будут выпустить раньше, чем меня. А это сделать невозможно. Нету у властей способа упечь нас за решетку! Закон, Петя, работает на нас». Такие вот у него шуточки.

Страсть к алкоголю – еще одна мучительная проблема. Хотя в последнее время брат стал более воздержанным. Может быть, на него возымели действия мои аргументы.

Я ему так говорю: «Ты вот пьешь, а с тобой и я охмуряюсь. Ты находишь в этом удовольствие, а я – лишь помутнение рассудка. В конце концов, у нас печень общая. Почему же ты ее разрушаешь, брат мой?»

Но постепенно я стал осознавать, что все эти страсти и внешние нападки – есть только средства, данные мне свыше, для воспитания в себе смирения. Процесс очень болезненный для души! Но это тот «точильный камень», на котором она обтачивается до наиболее приемлемой формы. А процент выбраковки наших душ (на том свете) очень высок. Так что, друг мой, если тебе не удается кого-либо убедить в своей правоте – смиряйся. Иначе сам захлебнешься в клоаке злобы. А это пострашнее пьянки и воровства…

_{ПРОДОЛЖЕНИЕ ДНЕВНИКА}

Было время, когда мы совсем дошли до ручки – стало не хватать денег на еду. Но квартиру мы всегда оплачивали вовремя. Оставалась незначительная сумма от наших нищенских пособий, и она таяла буквально на глазах. Мы едва дотягивали до начала следующего месяца, и часто, просто голодали. Во-первых, мы не научились экономить, так как раньше жили в интернате на всем готовом, а во-вторых, нас избаловали соседи, которые поначалу были очень щедры к нам. Но главное, мы оказались совсем не приспособленными к самостоятельной жизни. Когда в магазинах на полках так много разнообразных продуктов, то почему мы не можем их купить? Для чего они тогда выставлены? Разве магазин – музей? Это казалось нам странным и вызывало недоумение.

На примере наших предшественников – сиамских близнецов, мы знали, что они жили очень даже безбедно. Большей частью они выступали в цирке, неплохо зарабатывали.

Были и знаменитые скоморохи. Почему бы и нам не воспользоваться своими эксклюзивными возможностями и не пойти выступать в тот же цирк, по примеру Чанга и Энга?

Вася предложил посетить местный цирк и переговорить с его руководством на предмет нашего трудоустройства. Директор цирка принял нас весьма радушно, напоил чаем. Оказывается он и раньше слышал о нас, вот только не видел.

Но все наши надежды и ожидания оказались тщетными. Директор сказал, что рад был бы принять нас в свою труппу, но, к сожалению, нынешняя цирковая политика не позволяет заключать контракты с инвалидами детства. Сказал бы просто: нам уроды не нужны! Нечего пугать детей!

Так мы и ушли, не солоно хлебавши. Но должен тебе сказать, друг мой, этот визит не остался пустопорожним. На следующий день, когда мы уныло доедали свои макароны, раздался телефонный звонок. Звонил директор цирка. Он предложил нам выступить на корпоративном юбилее сельхозбанка. Сказал, что у нас есть две недели, чтобы подготовить поздравление.

Мы воспряли духом!

По совету Васи, я написал несколько юморесок, одну даже в стихах. Брат их одобрил, внес свои поправки, и мы приступили к репетициям. Постепенно мы вживались в свои роли, старались быть непринужденными в подаче материала. Как правило, я начинал речь, Вася подхватывал мысль, развивал ее, затем снова вступал я. Отдельные места мы читали дуэтом.

Накануне выступления мы очень волновались, уснули только под утро. Всё думали, состоится ли наш дебют, понравится ли выступление? Или нас ждет публичный позор? Но пути к отступлению были уже отрезаны.

К зданию банка нас подвезли на шикарной машине, прямо к парадному подъезду. Водитель сказал, что вечеринка в самом разгаре, гости уже изрядно подпили, и нет причин для волнений. Добрая душа! Он понимал наше состояние…

Потом мы стояли за импровизированными кулисами и слушали волшебное сопрано, звучащее из зала. Саму певицу мы не видели, но ее нежный, серебристый голосок проникал в самую душу. Но вот раздались громкие аплодисменты, и она, ослепительно-взволнованная, бабочкой выпорхнула со сцены.

Наш номер был следующий. Когда нас вытолкали на сцену (сами мы выйти не могли), в зале возникла гнетущая тишина.

– А сейчас перед вами выступят сиамские близнецы, – раздался голос ведущего.

Моему взору предстало множество нарядных людей, сидящих за столиками. Находясь в предобморочном состоянии, я видел перед собой не зал, а некую морскую лагуну, теснимую лодками. И мириады глаз из этих «лодок» таращились на нас.

Запомнился пучеглазый мужчина, сидящий за передним столиком. Он, видимо, решил, что у него двоится в глазах от принятых горячительных напитков и периодически протирал глаза кулаками. Ну конечно, не каждый день увидишь человека с двумя головами!

Вася первый вышел из ступора. Он вкратце рассказал, кто такие сиамские близнецы и с чем их «едят». Народ начал постепенно оживляться, приходить в себя. Начали даже хлопать, но как-то робко, неуверенно.

«А теперь, – обратился к залу Вася, – мы представим вашему вниманию юмореску. Дело в том, друзья, что недавно мы с братом Петей приняли решение баллотироваться на пост президента России. Сейчас мы ознакомим вас со своей предвыборной программой. Очень надеемся на вашу поддержку!»

Наступила моя очередь. Я вытянул вперед руку и объявил: «Друзья, послушайте наше предвыборное заявление:

 
Жители Российских городов и сёл!
Мы с Васей не гонимся за славой.
Наш президент, конечно, орёл,
Но не лучше ли – орёл двуглавый?
 
 
(дальше продолжал Вася):
 
 
Царь править устал, да и срок уж прошел…
Трудно одному отбиваться от братвы!
Одна голова, говорят, хорошо,
Но лучше – две головы!
 
 
(потом мы дуэтом):
 
 
Мы предлагаем новый эксперимент!
Дабы уменьшить в стране грабительство,
Одна голова – будет ваш президент,
Другая – главою правительства!»
 

Ну и так дальше, в том духе мы и продолжали, мой друг. Должен тебе сказать, что реакция была ошеломляющей! Наше выступление вызвало массовую истерию. Люди хватались за животы, некоторые от смеха сползали со стульев, а у одной почтенной дамы открылась икота. Едва отпоили! Шампанским…

В общем, приняли нас «на ура». И заплатили хорошо (на Руси любят шутов!). Такие гонорары нам и не снились! Скоро мы приобрели известность в городе, от приглашений отбоя не было.

В основном, – это корпоративные вечеринки, реже – дни рождения, падких на экзотику богатеев. Большую часть денег мы пересылаем в свой детский дом, как можем, поддерживаем своих бывших собратьев. Хотя, об этом говорить бы не стоило. Добрые дела – дела тайные. Во всяком случае, должны быть такими! Но ведь дневник мой тоже тайный, едва ли кто его прочтет. Разве что ты, мой неизвестный друг.

_{ПРОДОЛЖЕНИЕ ДНЕВНИКА}

Ну, вот! Опять мочало сначала! Брат Вася в очередной раз впал в депрессию, снова срывает на мне свое раздражение. Обнаружил дневник за подкладкой, в нашей общей куртке. Но дело тут не в дневнике, это только повод.

На завтра нас пригласили к одному толстосуму, на день его рождения. «Не могу больше видеть эти самодовольные рыла! – вопиет Вася. – Мы сотворены им на потеху! Для них мы не более чем шуты, призванные удовлетворять животные прихоти! Обрыдли мне их утробные хаханьки и хихоньки!»

Ну, что тут скажешь? Мне остается только соглашаться и терпеть… Скажу больше: только благодаря брату, я и обрел это бесценное качество – СМИРЕНИЕ!

_{ОКОНЧАНИЕ ДНЕВНИКА}

Дорогой мой друг, так уж получилось, но я должен проститься с тобой. Это мои последние строки, обращенные к тебе.

Случилось непоправимое!

Сегодня, после выступления, мы с Васей возвращались домой. И вот, стоя у перехода, увидели, как на проезжую часть катится красный мяч, а за ним бежит девочка. Я оцепенел от ужаса: ей навстречу, несся грузовик! Что было дальше, помню смутно. Очнулся на обочине, еще до приезда «скорой», и попытался встать. Увидел, свешанную на грудь Васину голову. Страшно сказать: она была буквально расплющена! Брат, бросившись к девочке, успел, каким-то чудом, выхватить ее из-под колес грузовика.

Нет больше Васи! Ничто не могло нас разлучить, кроме самой смерти. И вот она пришла. Суровая и беспощадная! Смерть всегда приходит внезапно, даже если о ней знают заранее. Главное, встретить ее достойно!

Прощай мой дорогой, единственный брат! Все удары судьбы, всё зло извне, ты всегда принимал на себя. Всегда щадил меня! Принял и этот удар – последний вызов судьбы.

У меня уже началась интоксикация, больше суток не протяну (подслушал приговор врачей). Все, мой друг! На этом я заканчиваю свой дневник. ДО ВСТРЕЧИ В ИНЫХ МИРАХ!

Да, вот еще что! Если тебя не затруднит, то размести эту историю в интернете. Может быть, кому-то, мои пипеточные мысли приглянутся. И этот «кто-то», вздохнув, помолится о нас, несуразных сиамских близнецах – Петре и Василии. Это моя последняя просьба. Прощай, неизвестный друг.

Горыныч приказал долго жить!

ЖИЗНЬ ВЕЧНАЯ
фантастическая повесть

_{ГОРОД ВОРОНЕЖ. РОССИЯ}

Дался же мне этот Джон! И что за дело такое неотложное? Вчера прислал сообщение по электронной почте, пишет, что сейчас находится в России, очень хочет встретиться. Жена тут же встряла: «Не связывайся! От этих американцев всё что угодно можно ожидать!» Так я и не связываюсь. Какие тут связи? У нас с Джоном – обычное виртуальное знакомство, и переписка эта ни к чему не обязывает.

Вообще-то, Джон – профессор геронтологии, живёт в Штатах. Большой любитель русской поэзии, обожает Пушкина. Мы и познакомились на поэтическом форуме, около года назад. Наше общение вполне можно назвать трёпом великовозрастных детей или пенсионеров, отчасти выживших из ума. Одним словом, ребячество! Это притом, что Джону шестьдесят, а мне шестьдесят два.

Он сразу предложил обращаться друг к другу по кличкам. Мол, так и короче, и удобнее. Ох, уж эта типично американская тяга к комфорту даже в мелочах. Друзья в детстве прозвали его Линзой за непомерную страсть к микроскопу, с помощью которого он увлечённо исследовал всевозможных комаров, пауков и прочих мелких тварей. Однако увенчанный регалиями профессор и сейчас не видел ничего зазорного в том, чтобы охотно откликаться на это несколько несолидное для его возраста и положения прозвище.

И вот теперь профессор в Москве, приехал на научную конференцию. Говорит, что приготовил для меня какой-то сногсшибательный подарок. М-да, все-таки Джон – личность неординарная, я бы даже сказал, эксцентричная, судя по его высказываниям. От него всяких сюрпризов можно ожидать!

Что он там мог привезти? Жена подначивает: «Наверное, слиток золота хочет тебе подарить!» Дело в том, что отец у Джона мультимиллиардер – золотопромышленник на Аляске. Меня это несколько напрягает. Оно бы и пусть себе, но ведь на подарок нужен и отдарок соответствующий. Мне ли тягаться с Джоном? Кстати, его отцу недавно исполнилось девяносто четыре.

Дорогие друзья, если эта встреча состоится, опишу все в подробностях. Но, честно говоря, что-то меня останавливает. Будто какое-то предостережение или намёк свыше – не знаю, как назвать. Ну не хочется мне на эту встречу ехать! Не лежит душа…

А тут ещё, как на грех, сон приснился!

Вижу я большое горное озеро в окружении высоких скалистых берегов. Над ним кружит вертолёт полиции США. В озере два аквалангиста, стремительно скользящие в глубину, все ниже и ниже. Вот они достигают дна, на котором стоит полуразрушенный стеклянный купол с остро торчащими краями.

Аквалангисты заплывают внутрь – круглый холл заполнен водой. Через открытую дверь следуют дальше, в тоннель, по обе стороны которого – пронумерованные двери. С усилием открывают дверь под №12, вплывают в подводные апартаменты и обследуют комнаты. Что они ищут? В подсобном помещении, наполовину заполненном водой, они обнаруживают двоих – мужчину и женщину, лежащих на верхнем стеллаже. Оба, похоже, без сознания.

В одном из утопленников я с ужасом узнаю себя!

Аквалангисты действуют на удивление быстро и слаженно: ловко развязывают прорезиненный мешок и достают два дыхательных аппарата. Надев их на головы пострадавших, ритмично и интенсивно, как это часто показывают в кино, начинают нажимать на грудные клетки. Завершив процедуру спасения, подхватывают безвольно обмякшие тела и устремляются к выходу…

Вот такой, дорогие мои, странный сон. Вы спросите, зачем я вам его рассказываю? И в самом деле, зачем? Мало ли что может пригрезиться. Дичь какая-то! Однако этот проклятущий сон напрочь вывел из равновесия. И теперь, как говаривал персонаж из известного фильма, «меня терзают смутные сомнения…».

_{ГОРОД ВОРОНЕЖ. РОССИЯ}

Спасибо вам, дорогие друзья, за добрые советы! Пожалуй, вы правы, встретиться, всё-таки нужно. Хотя жена и тут со своей ложкой дёгтя: «Тебе только Россию позорить! Трезвый ты молчишь, а пьяный несёшь всякую околёсицу!»

Ну и ладно, какой есть! Ох уж, эти женщины! Разве они в состоянии нас, мужиков, понять, когда, будучи под мухой, мы обсуждаем проблемы вселенского масштаба – неведомые им материи?!

Некоторые из вас советуют прихватить с собой диктофон – так, на всякий случай. Вообще-то, исподтишка записывать своего собеседника как-то в лом, хотя в данном случае… Ведь нутром какой-то подвох чую!

Ладно, хватит предаваться меланхолии, пора ехать на вокзал за билетом. Заодно и родных проведаю.

_{ГОРОД МОСКВА. РОССИЯ}

Спешу сообщить, дорогие друзья, что встреча таки состоялась! Только что отобразил в ноутбуке это событие в виде небольшого рассказа. Что из этого получилось – судите сами.

Итак, в девять утра я уже был на Павелецком вокзале. К родственникам решил не ехать – в оставшееся время захотелось побродить по Москве. К гостинице «Националь» прибыл за полчаса до назначенного времени.

Джона, идущего по Моховой, со стороны Манежной площади, заметил издалека. Он явно не торопился, с интересом разглядывал прохожих, как в своё время неких диковинных насекомых сквозь линзу микроскопа. Спортивного сложения джентльмен, в больших роговых очках. Вид у него был чертовски весёлый, хотя и несколько озадаченный. Увидев меня, профессор замахал руками и завопил во всю глотку:

– Владик, я узнал тебя!

Признаться, меня несколько покоробила его дикая непосредственность. Чего орать-то на публике?! Сразу видно – американец – такой уж у них менталитет.

Владик – это не имя, вернее, это имя, но не моё. А в данном случае – моё детское прозвище, некое производное от слова «ладить». Вот такой ярлык, видимо, за мой покладистый характер, когда-то давным-давно «наклеил» на меня мой школьный товарищ.

– Я тоже узнал тебя, Линза! Рад тебя видеть! Ты что такой ошарашенный?

– Решил прогуляться, посмотреть Москву. Знаешь, Владик, у вас очень красивые женщины, да только…

Джон замялся.

– Что только?

– Вот только одеты они все, почему-то, как проститутки…

– Да, ладно, Линза! Не придирайся… Они, всего лишь, жертвы вашей американской пропаганды.

– Ты думаешь? Хотя, да-да… эти ужасные экранные и журнальные образцы… Расчёт на животный инстинкт. Привлечь к себе внимание, таким вот пошлым образом. Впрочем, «красота ослепляет, а слепого легко обокрасть». Наша американская поговорка.

– Да, заманить своими прелестями, как быка на красную тряпку, а потом упрекать, пойманного в силки мужа, что он грубое, примитивное животное! Хочется спросить: «А не того ли ты хотела, дорогая? Подобное притягивается подобным!»

– Вот и я удивляюсь. Для большинства американок, демонстрировать мужчинам лакомые части своего тела считается дурным тоном. Я не моралист, просто мне всегда нравились скромные девушки. Они, как полевые ромашки среди чертополоха.

– Ты прав, Джон. Целомудрие обладает невероятным магнетизмом! Скажи, где ты так хорошо научился говорить по-русски? Если бы не твой акцент…

– Русский язык я начал изучать ещё в юности, когда увлёкся трудами ваших гениальных учёных, таких, как: Мечников, Бехтерев, Вавилов… Мне захотелось читать их труды в оригинале. Книга Мечникова «Этюды оптимизма» о проблемах старения была моей настольной книгой. Именно она вдохновила меня вплотную заняться вопросами бессмертия. Оскар Уайльд, как-то сказал: «Если что-то и стоит делать, то только то, что принято считать невозможным». Я, Владик, занимаюсь невозможным! Невозможным! Уже сорок лет, как занимаюсь. Но вы русские, как говаривал Пушкин: «ленивы и не любопытны». Ты, например, знаешь, что ваш Бахметьев в девятнадцатом веке открыл состояние анабиоза? Именно он, ввёл это понятие, в научный обиход. А Бехтерев? Профессор Копш, как-то сказал: «Знают прекрасно устройство мозга только двое: Бог и Бехтерев». Нигде и никогда не было столько гениев, как в России. Но я несколько отвлёкся… Так вот, потом, дабы усовершенствовать свой русский, я стал понемногу читать Пушкина. И по сей день читаю – не могу оторваться!

Так, друзья, началось моё реальное знакомство с Джоном на московской земле. Кстати, спасибо вам за совет прихватить на встречу диктофон. Без него я не смог бы столь полно передать нашу беседу. Ну, а дальше… мы махнули в ресторан.

Я не буду рассказывать вам о том, что мы ели и пили, чтобы не будить в вас голодного хищника. Скажу лишь, что Джон предпочёл русскую кухню, поскольку, американская, как он выразился, «ещё только в стадии зарождения». Особенно ему понравилась наша окрошка, правда, долго пришлось объяснять, что такое квас и из чего он делается. В общем, время мы провели весьма продуктивно (от слова «продукты») и во взаимном душевном приятии.

Далее привожу диктофонную расшифровку нашей беседы.

(Мы за столиком в ресторане; ненавязчивая музыка; освежающая прохлада; всевозможные закуски и напитки)

– Как, Джон, прошла конференция?

– Это была закрытая конференция, посвящённая новейшим достижениям в геронтологии. Меня привлекла, именно, её закрытая форма. С участников была взята подписка о неразглашении информации. Но, похоже, я впустую потратил время!

– Что так?

– Когда я слушал все эти, якобы, научные доклады, у меня скулы сводило от скуки! Ничего, абсолютно ничего нового! То, что они предлагают – это же вчерашний день, Владик! Ты знаешь, что задача геронтологии – продление жизни человека. Но, что они могут предложить этому человеку? Что они сделали для человека в плане бессмертия?

– Ты прав, Линза! Что человеку не делай, он непременно ползёт на кладбище. Ты выступал с докладом?

– Нет, не выступал. Владик, я тебе вот что скажу… (он был в лёгком подпитии, предполагающем откровенность). – У меня в лаборатории живёт цыплёнок. Обычный такой с виду: жёлтый, пушистый цыплёнок. Он живёт уже семь месяцев и совсем не собирается становиться курицей! Скажу больше, полтора года назад этот цыплёнок был…

Тут Джон как бы спохватился и закрыл рот ладонью.

– Вечно молодой цыплёнок? Тебе что, удалось остановить процесс старения? Но это же сенсация, Джон! Переворот в науке! И ты не сообщил коллегам о таком грандиозном открытии?

– Ну, полно, Владик, – поморщился профессор. – Не надо меня смущать… Если б я поделился с коллегами своими наработками – меня бы приняли за сумасшедшего. Увы, среди этих людей не было моего учителя – гениального Мечникова. К сожалению, он умер сто лет назад. Вот он бы меня понял! Да, я утаиваю, до поры, своё открытие, дабы не поднимать в обществе и в научных кругах нездоровый ажиотаж. Мне нужно спокойно завершить свои исследования. Без нервов и аплодисментов. А, главное, мне нужно просчитать все возможные последствия. Ты представляешь, сколько ринется ко мне народа, в надежде получить бессмертие? Какие толпы! Да они просто сметут меня, вместе с моей лабораторией!

– Да, Джон, думаю, ты прав… ещё как ринутся!

– Ты знаешь, Владик, сколько миллиардов тратят, к примеру, ваши олигархи на исследования в этой области? И это – помимо государственных геронтологических организаций, которых в мире великое множество. Есть даже совместная российско-американская лаборатория «Геронлаб». Если уж говорить об олигархах, то у одного только вашего Дерипаски сорок лабораторий в разных странах мира. В его «Метотенологии» трудятся более трёхсот видных учёных геронтологов. И таких, жаждущих бессмертия суперменов, вышвыривающих баснословные суммы на исследования, в мире немало! Уж, поверь мне.

– Линза, эти олигархи получили от жизни все: деньги, власть, положение. Им вот только бессмертия не хватает! Этим людям просто невозможно представить, что они уйдут, вдруг, голыми на тот свет, а их несметные богатства останутся за крышкой гроба! Как же таким людям сложно умирать! И страшно!

Я где-то читал, как умирала жена вашего миллиардера Моргана. Она, перед смертью, велела принести любимое платье, усыпанное драгоценностями. Умирая, она так вцепилась в него своей костлявой рукой, что платье не могли освободить. Пришлось обрезать ткань вокруг пальцев ножницами. Так её и похоронили с тряпкой в кулаке.

– Да, Владик! А один нувориш перед смертью так ополоумел, что приказал запечь свои бриллианты в лепёшку, и, давясь, с жадностью съел её. Но сейчас богатства людей так преумножились, что проглотить их просто невозможно. Знаешь, где-то таких богачей можно и пожалеть. Эти люди развращены комфортом и властью. Они жируют и мечтают только об одном: зафиксировать своё свинство в вечности! И ради этого они готовы на все! Ты, что думаешь, я сорок лет работал, ломал голову, чтобы обеспечить им вечное свинство? С какого такого рожна?

Мы помолчали. Каждый о своём. Снова выпили за российско-американскую дружбу. После бессонной ночи, проведённой в поезде, я быстро захмелел.

– Линза, не мог бы ты более подробно рассказать о своих работах, о лаборатории?

– Владик, ты скоро сможешь ознакомиться с этим сам. Я хочу предложить тебе посетить Штаты, точнее – Аляску. Там находится моя лаборатория. Ты все увидишь своими глазами. В общем, я приглашаю тебя в гости. Что скажешь?

– Джон, это как-то неожиданно для меня. К тебе в гости, вот так, с бухты-барахты! Спасибо, конечно, но давай отложим это мероприятие до следующего лета. Ты вышлешь мне приглашение, а я, за это время, постараюсь получить визу.

– Владик, не ломайся, я же вижу, что ты хочешь в Америку! В посольстве у меня свои люди, и визу тебе оформят буквально за час. Завтра ты получишь визу, а послезавтра мы уже будем над Атлантическим океаном. Решайся!

– Это и есть твой сногсшибательный сюрприз? Такого подарка, признаюсь, не ожидал!

– О, нет-нет! Главный сюрприз тебя ждёт в Америке. Ты, даже, не представляешь, что тебя там ждёт! Ни за что не догадаешься! Вот какие у тебя, на этот счёт, есть версии?

– Да, вот, жена говорит, что ты хочешь мне подарить слиток золота. Это у неё юмор такой… своеобразный.

Джон расхохотался:

– Слиток золота… ха-ха-ха… Слиток золота? – повторял он, утирая слезы. Очки его упали на пол. Он буквально валился со стула от смеха. – Слиток золота… ха-ха-ха…

На нас стали оглядываться официанты.

– Да, что значит этот слиток золота, перед тем, что я приготовил для тебя?! Это же не более чем булыжник! Да-да, не более чем обыкновенный булыжник! Стал бы я тебя беспокоить по таким пустякам!

В таком заинтригованном и сметённом состоянии духа, поддерживая осоловевшего Джона, я покинул этот гостеприимный ресторан. Джон дал мне номер своего телефона и сказал, чтобы я подъехал к посольству США к десяти часам утра.

На улице он сунул ошалевшему таксисту несколько стодолларовых купюр и, заплетающим языком, велел отвезти меня «туда, где ковбои лошадей не пасут». Скорее всего, сия поговорка являла собой пример какого-то особого техасского юмора.