Текст книги "Исполнитель Желаний"

объектом обожания.

– Почему бы тебе к нему не подойти? Не поговорить с ним о чём-нибудь? Вдруг он даже не

догадывается о твоих чувствах. – предположила Кирочка.

Нетта качнула пышной копной волос.

– Не… Я не могу… Так не принято. Парень должен делать первый шаг. Всё что можем мы, девушки,

– это подавать едва заметные сигналы.

– А если он их не поймет?

Нетта глянула на Кирочку как бы с высоты собственного колоссального женского опыта.

– Кому надо, тот поймёт, – сказала она и вздохнула.

Надо заметить, что период этой Неттиной невзаимной влюбленности в скейтбордиста ощутимо

сблизил подруг, их отношения стали гораздо более чуткими и глубокими, чем прежде. Возможно, виной тому

было окончание школы. Растаяло вокруг привычное общество одноклассников, и внезапное ощущение

одиночества в большом мире, которое очень часто посещает выпускников, сильнее привязало Нетту и

Кирочку друг к другу.

Нетта была влюблена, и Кирочка – в некотором особом смысле – тоже. Она влюбилась не в кого-то

конкретно, а в сам процесс любви, ей нравилось наблюдать за его течением не будучи при этом активным

элементом игры – как если бы она смотрела на реку с берега. Её собственное отношение к противоположному

полу всё ещё оставалось по детски сумбурным: симпатия к Сашу Астерсу так и не смогла оформиться, как у

Нетты, в какие-то конкретные желания, школа кончилась, Саш исчез, не стало больше ослепительно

взлетающих чёрных бабочек, не стало процесса, не стало наблюдения, и поэтому все те восхитительные

краски ювенильного цветения души, что предназначены, по идее, избраннику, Кирочка направила на

существо, что находилось тогда с нею рядом – на свою подругу. Такая необыкновенно трогательная нежная

любовь-дружба возможна только в юные годы, когда все чувства, удивительным образом обострённые,

неустанно ищут точку приложения, объект, на который они буквально готовы обрушиться…

Те последние ясные дни догорающего лета были наполнены поистине волшебными ощущениями и

переживаниями. Много позже, перебирая их в памяти, Кирочка всегда чувствовала прилив необыкновенной

сердечной теплоты – главным героем этой удивительной истории на самом то деле никогда не был тот

скейтбордист, эта история повествовала лишь о них двоих – о Нетте и о Кирочке, потому что не было в ней

совершенно никаких событий, в которых скейтбордист принимал бы непосредственное участие – только

музыка, летящая из динамиков маленького кассетника с ручкой, только тонкая голубизна летних сумерек,

только дивный сказочный поющий и трепещущий мир, созданный воображением двух семнадцатилетних

девчонок.

– Расскажи мне, – любила говорить Нетта, усаживаясь на диван с ногами и водворяя рядом какую–

нибудь уютную плюшевую игрушку, – у тебя хорошо получается. Расскажи мне про нас… Как будто бы мы

вместе…

И Кирочка рассказывала, призывая на помощь всю титаническую мощь своей фантазии – она

выдумывала замысловатые приключенческие сюжеты с участием Нетты и скейтбордиста; легко и

непринужденно перемещая их во времени и пространстве, селила в дивно прекрасных краях; в мгновение ока

они перевоплощались в бродячего музыканта и красавицу-графиню, в короля и нежную пастушку, в

командира космических войск и загадочную инопланетянку – лишь одно оставалось неизменным, всегда и

везде, в обрамлении колдовских лесов и на борту сверхсветового звездолёта, при встрече этих двоих

охватывала такая великолепная, торжественная, эстетически совершенная страсть, что пронзительная грусть

– мгновенное озарение – вспыхивала порой в мыслях юной сказочницы или её единственной слушательницы

– это невозможно! Этого не будет. Ни с Неттой. Ни с Кирочкой. Никогда-никогда… На свете, наверное, нет

мечты более прекрасной и более неосуществимой, чем первая девчоночья мечта о любви.

7

Поступив на первый курс, Кирочка не очень утруждала себя мыслями о том, чем она будет заниматься

по окончании университета. Отец часто укорял её за отсутствие конкретных планов.

– Нельзя быть такой беспечной, – увещевал он, – плывя по течению невозможно ничего достичь, ты

витаешь в облаках, жизнь в твоих глазах похожа на какой-то лиловый туман, на зыбкий мираж. Но это далеко

не так!

Как ни старалась, Кирочка не могла заставить себя жить согласно представлениям своего отца о том,

как нужно жить правильно. Она попросту не умела рисовать в своей голове подробный план будущего. Оно

всегда представлялось ей не четкими прямыми парковыми дорожками, а именно лиловым туманом, тихо

колыхающимся, загадочным, зовущим… Она внутренне была больше согласна со своей матерью. Женщины

обладают глубоким интуитивным понятием о мире. Если мужчине непременно нужно что-то знать, то

женщине иногда вполне достаточно просто верить.

Это было главное противоречие в Кирочкином сознании: отец учил её, продумав всё наперёд,

уверенно идти к намеченной цели, идти прямо, не останавливаясь и не сворачивая, если понадобится -

напролом; а мама говорила, что самое важное в жизни всегда устраивается само, и никогда не стоит суетиться,

ломиться во все двери и пробивать дорогу лбом, нужно только быть внимательным к тем возможностям,

которые предлагает, словно невзначай, сама судьба.

Параллельно с учебой Кирочка устроилась работать а закусочную. Это было самое обыкновенное

заведение быстрого питания, где подают пиццу, багеты, начинённые зеленью, и охлажденные газированные

напитки. Ей выдали форму – брюки с ремешком, стягивающимся на талии, клетчатую рубашку с коротким

рукавом и козырек с крупным изображением логотипа компании. Делать нужно было всё: Кирочка ходила

туда-сюда между рядами столиков, протирала их, смахивала крошки и выбрасывала в мусорный бак, стоящий

прямо в центре зала, огромное количество бумажной одноразовой посуды.

Больше всего Кирочке нравилось мыть стекла. Это всегда приносило удовлетворение потому, что она

стразу же видела результат своего труда – напрыскав из пувелизатора на мутное от касаний пальцев и уличной

пыли стекло специальный состав, она быстро-быстро растирала его сухой тряпкой, и – о чудо! – стекло на

глазах становилось абсолютно прозрачным, гладким, сверкающим как кристалл!

Заведение было небольшое и работали обычно вдвоём. Кирочка и парень за кассой. У него была

какая-то более высокая должность, и он очень ею гордился. Ему больше не нужно было вытирать со столов и

выкидывать объедки – его функции заключались в обслуживании посетителей за прилавком – он варил кофе,

упаковывал пиццу и взбивал на специальной установке ароматные пенистые молочные коктейли – его работа

была гораздо более чистой и приятной, чем Кирочкина, кроме того он чувствовал себя в некотором роде

начальником и никогда не гнушался тем, чтобы немного её погонять.

– Давай-давай, шевелись, вон там столик крайний не очень блестит, протри-ка его ещё раз.

Парень утверждал, что он сам «дорос» до этой своей почетной должности; а когда он только пришёл

в закусочную, два года назад, и ему приходилось, как Кирочке, собирать со столов и выносить мусор.

– Ты хочешь стать управляющим? – спросил парень Кирочку как-то раз ранним утром, когда в их

крохотном бистро еще не было ни души.

Кирочка очень любила эти поистине волшебные минуты, когда оранжевые лучи медленно

поднимающегося солнца, беспрепятственно проходя сквозь чисто вымытые ею стекла, ложились на столики

и кафельный пол яркими золотыми дорожками. В такие минуты ей не хотелось ни с кем разговаривать, только

стоять, застыв, с тряпкой или со шваброй в руках, и неотрывно глядеть в лицо сияющему новому дню, так

властно и весело вступающему в своим права.

– А надо хотеть стать управляющим? – спросила она, досадуя на своего коллегу, так грубо

нарушившего это хрупкое очарование стекла, света и тишины.

– Ну… вообще то да. – ответил парень, слегка опешив, – У человека должна стоять цель. Хотя бы

маленькая, на день, на два, на неделю. Достигнешь этой маленькой, ставь новую, побольше. И так без конца.

Не понимаю, как жить по-другому?

– А у меня нет целей, – ответила Кирочка, от нечего делать в десятый раз протирая столик, – только

мечты.

– И чем одно от другого отличается? – удивился парень. – по-моему разницы нет. Ведь цель – это

некое представление о будущем, и мечта – тоже. Суть одна. Только слова разные.

Кирочка задумалась. То, что говорил парень было правильно, но всё-таки не совсем.

– Мечта – это когда от тебя вообще ничего не зависит, – сказала она. – Вот я, к примеру, мечтаю

встретить когда-нибудь одного своего бывшего одноклассника, но я ни номера телефона его не знаю, ни

адреса… Это не может быть целью, ведь я ничего не могу активно делать для того, чтобы мое желание

осуществилось, я могу только думать об этом иногда, и, быть может, это случится.

– Мечтательница… – пробормотал парень немного презрительно, – я всё предпочитаю держать с своих

руках. – он немного помолчал, сердито переставляя что-то на прилавке, потом снова поднял голову, – а зачем

тогда ты работаешь здесь? Ради чего?

– Не знаю, – Кирочка пожала плечами, – девочки из группы мне посоветовали и я решила

попробовать…

– А по жизни кем хочешь стать?

Кирочку со школы этот вопрос неизменно ставил в тупик, она никогда не могла толком на него

ответить.

– Я уже есть. – сказала она, глянув на парня из-под козырька. Ей не хотелось продолжать разговор,

может, еще оставалось несколько драгоценных минут до первого посетителя, и она охотнее потратила бы их

на то, чтобы полюбоваться солнцем…

Юноша дернул плечами.

– Странная ты какая-то. Не надо тебе ничего. – он раздраженно взмахнул тряпкой, в очередной раз

протирая металлический поддон кофемашины, который и так был еще по-утреннему чист – ни капельки, ни

пылинки, – Будто сидишь и ждешь, что к тебе придет вдруг волшебник, который все что угодно может сделать

одним мановением руки. Глупо.

Ничего ему не ответив, Кирочка медленно пошла вдоль ряда столиков, навстречу яркому рассвету,

льющемуся в зал сквозь чистые стекла. Звякнул колокольчик на входной двери – час пробил – первый

посетитель вошёл в бистро и решительным шагом направился к прилавку.

8

Когда наступила зима, Нетта влюбилась в другого мальчика. Зимой никто не катается на скейтборде.

А Нетте просто необходимо было постоянно быть в кого-нибудь влюбленной, без этого она как будто бы

теряла свою цельность – есть такие неугомонные женские натуры, для которых состояние влюбленности

является своего рода наркотиком, и они стремятся постоянно его в себе поддерживать и культивировать.

Зима стояла теплая, слякотная. Небо снизилось, став похожим на старую посудную губку. Лохматое,

оно висело клочьями. Рукава грязных дорог наполнились колючим серым снегом. Чтобы поддерживать полы

в закусочной в требуемой чистоте, Кирочке приходилось хвостом ходить за каждым посетителем заведения,

стирая со светлого кафеля свежие разводы уличной грязи. Даже мытье стекол больше не радовало её – утра

были по большей части такими тусклыми и бесцветными, что ради них не стоило стараться… Весь мир

напоминал засиженное мухами зеркало. Только парень за прилавком суетился и улыбался как прежде. Его

путь, видимо, всегда, в любое время года и суток, освещала прекрасная, сияющая ярче солнца мечта стать

управляющим.

Морозы грянули совершенно неожиданно, в самом конце зимы, когда никто их уже не ждал. В

считанные дни город преобразился: просветлел, засиял, став вдруг чистым, звонким. Отделанные стеклом и

металлом небоскребы центра стояли в неподвижном стылом воздухе словно драгоценный хрустальный

сервиз, и перламутровое небо, отражаясь в них, дарило им восхитительно нежную игру света.

Дорожки в парке были похожи на коридоры сказочного замка, по вечерам особенно, когда сумерки

начинали едва заметно голубеть. Мороз обладает удивительным свойством – всё охваченное им как будто

замирает, заостряется; линии становятся резче, четче.

Привычка гулять в парке у Кирочки и Нетты сохранилась: пусть теперь центральная аллея, занесенная

снегом, превратилась в нечто совершенно иное и уже ничем не напоминала о лете, музыке, скейтбордистах…

Это всё осталось где-то в другом измерении, которое никак невозможно было совместить с величественным

молчанием заиндевелых деревьев и пустых холодных скамеек.

Однажды подруги шли сквозь прозрачную стынь морозного воздуха. Аллея впереди была белая,

ветви деревьев – словно карандашные линии на альбомном листе. Небо – как абажур из тонкого молочного

стекла.

– Смотри, какая белая дорога.

Кирочку вдруг охватило необыкновенно счастливое и спокойное чувство. Нетта показалась как

никогда дорогой, близкой. Всё вокруг в этот миг было так прекрасно… Два цвета – черный и белый открыли

истинное многообразие своих бесчисленных едва различимых оттенков. Ни одна ветвь не шелохнулась.

Несколькими тонкими профессиональными штрихами в небе над парком обозначились высоковольтные

провода. Мир запечатлелся в сознании захватывающе подробным графическим рисунком.

– Я хочу, чтобы эта белая дорога не кончалась никогда! – прошептала Кирочка, охваченная внезапным

порывом упоения созерцанием.

Как хорошо было бы идти вот так далеко-далеко, без цели и без направления по белой-белой дороге.

Вместе с Неттой. О чём-то говорить – легко и свободно. Не думать ни о прошлом, ни о будущем. Осязать

воздух. Топить взгляд в прозрачности.

– Почему? – спросила Нетта.

– Не знаю. Мне просто очень хорошо сейчас. С тобой. – тихо, чтобы не нарушить торжественность

мороза, ответила Кирочка.

Дальше шли молча. Аллея кончилась и повернула. Кирочка кинула последний взгляд на отрезок

оставшейся позади Белой Дороги. Её перспектива открылась точно так же как минуту назад. Отсюда она снова

казалась бесконечной. Царственные деревья смыкались вдали. И тогда Кирочке пришла мысль, глупая и

невозможная: если сейчас побежать обратно, вернуться на то самое место, где посетило её то странное

пронзительное щемящее чувство, можно испытать его снова…

Они свернули в боковую аллею. Она медленно поворачивала на всем своем протяжении, и,

оглядываясь назад, уже нельзя было видеть сходящуюся в точку белую бесконечность, такую прекрасную и

жуткую… Стеклянный воздух был ломок. Тонкий как волосок месяц сиял на стальном небе.

– Я обязательно вернусь туда… – сказала вдруг Кирочка пылко, сама не понимая, что именно имеет

ввиду.

9

Нетта, несомненно, по-своему ценила беззаветно преданную ей Кирочку, бесконечно трогательную

в этой самоотверженной роли восхищенной тени. Но она никогда не упускала случая продемонстрировать

какое-нибудь своё превосходство над подругой, реальное или мнимое. Будь то пятерки за сочинения, умение

писать одинаково быстро обеими руками или придумывать за минуту большее количество синонимов к слову

– Нетта всегда будто бы невзначай акцентировала внимание на своих победах и замалчивала Кирочкины.

Теперь, когда девчонки повзрослели, внимание противоположного пола стало для них особенно важним -

Нетта ненавязчиво сумела утвердить свое лидерство и в этом довольно деликатном вопросе.

– Длинные ноги, – с умным видом вещала она, – это скорее недостаток, чем достоинство, – рыжая

сделала паузу, подыскивая подходящий аргумент, – Иногда они даже мешают людям в общественном

транспорте, – Нетта смотрела на Кирочку во всю ширь распахнув свои честные глаза – она, вероятно, свято

веровала в собственную правоту, – Вот, бывает, идешь по салону автобуса – и тут вдруг ножищи чьи-нибудь

разложены…

Нетта умела сформулировать свои умозаключения так, что звучали они почти доброжелательно,

полушутливо, и Кирочка почти никогда не обижалась; кроме того, Нетте достаточно было сделать какую-

нибудь приятную мелочь, подарить брелок или красивую ручку; Кирочкино сердце таяло, и рыжая тотчас

бывала прощена.

– Большой рост вообще не круто, – философствовала она, глядя на Кирочку снизу вверх, -

миниатюрные девушки нравятся парням гораздо больше, их и на руках легче таскать. Мужчины жить не могут

без того, чтобы мнить себя силачами и великанами, а на самом то деле ищут где попроще, просто в жизни в

этом не признаются; мужчина по природе защитник, и маленькая девушка лучше помогает ему утвердиться в

этой роли. А вот большая… Но ты не отчаивайся, – резюмировала Нетта с невинной подбадривающей

улыбкой, – каблуков не носи, прячь голову в плечи, когда с парнями знакомишься… И всё будет в ажуре! Вот

увидишь!

Нетта смешно съёжилась, демонстрируя только что предложенный способ уменьшиться в росте.

Кирочке неожиданно подумалось, что она похожа на нахохлившуюся утку. Но она не стала ничего говорить

рыжей, только вздохнула, в очередной раз смерив печальным взглядом свои торчащие из-под куцей клетчатой

юбчонки непомерно длинные и тонкие ноги с узловатыми детскими коленками.

10

Так случилось, что Кирочка познакомилась в метро с молодым человеком. Она стояла, как

предпочитает молодёжь, около самой двери, опираясь поясницей на торец сидения. Юноша вошёл, и несмотря

на то, что в вагоне было достаточно просторно и даже оставалось несколько сидячих мест, встал именно

напротив Кирочки, прислонившись к торцу другой скамьи сходным образом.

Несколько перегонов они ехали так, и Кирочка заметила, что парень неотрывно смотрит на неё. Ей

сделалось приятно и немного нервно. С ней никогда прежде не знакомились в метро. Но сейчас (она

чувствовала) это произойдёт.

Так и случилось. Юноша вышел из вагона вместе с Кирочкой и попросил у неё номер телефона. Он

был немного ниже её ростом, но она не усмотрела в этом ничего плохого.

Несколько дней спустя юноша ей перезвонил и предложил встретиться в кафе. И Кирочка – ах,

наивность! – решила взять с собой свою единственную подругу, что называется, «для моральной поддержки».

Подумать только – её пригласили на настоящее свидание! С нею такое происходило впервые, и она

испытывала по этому поводу сильные эмоции.

Дело было весной. Город уже очистился от снега и засиял на солнце ослепительным глянцем мокрых

улиц. Небо было свежее, яркое. Кирочка надела хорошенькие новые сапожки на совершенно плоской

подошве, купленные по совету Нетты специально для первого свидания, и даже постаралась с трогательным

юным кокетством подобрать себе новый вязаный берет и в тон ему цветастый шейный платок. Собиралась

она очень долго, вертелась перед большим зеркалом в прихожей так и сяк, и всё ей казалось, что этот платок

можно было бы повязать и лучше…

Для встречи выбрали недорогой студенческий кафетерий недалеко от центра. Сначала всё шло просто

замечательно. Молодой человек заказал девушкам разных пирожных и, улыбаясь, смотрел как они ели, а сам

долго помешивал в прозрачной кружке крепкий горячий чай. Разговор завязался как-то сам собой, без

искусственного оживления, каким обычно стремятся прикрыть смущение, без долгих неловких пауз, что часто

случаются между малознакомыми людьми – все участники беседы сразу подхватили и более-менее ровно вели

свои роли в ней. Нетта была, как она сама считала, несколько полнее, чем нужно, поэтому она быстро

отставила пирожные, и говорила больше. Кирочка же простодушно уплетала, изредка вставляя односложные

реплики. Она очень любила пирожные и, увлекшись, не заметила, что к кончику её носа пристала небольшая

звездочка зефирного крема. Нетта, конечно же, видела всё, но вместо того, чтобы деликатно обратить

внимание подруги на этот маленький конфуз, стала делать вид, что тоже ничего не замечает. Кирочка

отставила опустевшую тарелку из-под пирожных и включилась в беседу. Она выглядел очень забавно с

крупной точкой белого пышного крема на самом кончике носа. Наконец, молодой человек перегнулся через

стол и тихо сказал ей:

– Я думаю, тебе стоит взглянуть в зеркальце. Ты немного испачкалась…

Нетта захихикала. Кирочка почувствовала прилив краски к своим щекам.

– Спасибо, – пробормотала она растерянно и, резко поднявшись из-за стола, направилась в дамскую

комнату, находившуюся на другом конце зала.

Пока Кирочка стояла в очереди – ох уж эти дешевые студенческие кафе! – из-за центральной колонны

ей не было видно, что происходит за столиком.

– Девушка, у вас весь нос в креме, – заботливо сообщила Кирочке стоящая перед нею дама.

«О, Господи…» – подумала она. «Какой позор… Ну дура… Не стоило набрасываться на эти

пирожные… Нетта, вот, она умная… Сидит, ручки сложив, да жеманно хихикает… Именно так и следует,

должно быть, вести себя на свиданиях… Нос в креме… Надо же! Наверное, выгляжу я ужасно смешно.»

Пробившись к зеркалу, Кирочка оценила масштабы трагедии. Как любая молоденькая девушка на

первом свидании, она, конечно, преувеличивала, но в её размышлениях, несомненно, присутствовало

рациональное зерно. Вряд ли молодой человек сможет после этого досадного промаха смотреть на неё, так

комично спустившую себя в его глазах с небес на землю, с прежним поэтическим или рыцарским

восхищением… Умывшись, Кирочка как следует высушила лицо бумажным полотенцем, в сотый раз

поправила шейный платок, и, немного приободрившись, направилась в зал.

Вернувшись, она застала весьма интересную картину. Как будто невзначай Нетта придвинулась

ближе к молодому человеку, и они сидели теперь почти соприкасаясь плечами. Он оживленно говорил,

вычерчивая пальцем на столе какую-то схему. Рыжая похихикивала и кокетливо косила глазами.

Кирочке стало грустно. Дело было вовсе не в этом юноше. Он не особенно ей нравился. Её поставило

в тупик поведение подруги. Отойдя немного назад, к колонне, она некоторое время отстраненно наблюдала

за происходящим. За те недолгие минуты, что Кирочка отсутствовала, Нетта каким-то непостижимым

образом умудрилась очаровать молодого человека, и он уже, казалось, даже не помнил о том, что

первоначально приглашал на свидание другую девушку… «Вот это я понимаю… Магия в действии…» -

Размышляла Кирочка, обреченно припав спиной к колонне и обиженно сопя носом. – «Ведьма. Рыжая ведьма!

Всё вышло потому, что она его околдовала… И я сама никогда так не смогу. Мне это попросту не дано… Вот

бы обладать такой властью над мужчинами…»

Стоя у колонны, Кирочка смотрела на подругу как бы со стороны, выхватывая взглядом разные

мимолетные подробности, качание волос, блеск знакомых стареньких часов на руке; и вдруг ей с невероятной

ясностью представилось, что она видит эту рыженькую круглолицую простушку впервые и их никогда ничего

не связывало. Ощущение пришлось Кирочке по вкусу. «Ненавижу… Вот бы вообще забыть, что она есть на

свете. И никогда не вспоминать…» – подумала девушка с каким-то злобным восторгом.

Делая вид, что ничего не произошло, Кирочка вернулась за столик. Нетта и молодой человек

продолжали болтать и смеяться чему-то так, как будто вовсе не замечали её присутствия.

Скучая, Кира взяла маленькую, с двумя зубцами, вилочку и принялась за последний сиротливо

стоящий в сторонке десерт – шоколадный мусс со сливками и компотной вишенкой наверху. Что ещё делать?

Если никто всё равно не обращает на неё внимания, почему бы не подкрепиться?

– Ну что, осилишь? – насмешливо спросила Нетта, неожиданно повернувшись к ней. Юноша

улыбнулся.

Видимо, они оба уже находили её забавной.

Кирочка почувствовала, что краснеет от ярости и унижения. Это уже никак невозможно было

стерпеть. Она поднялась, взяла свою сумочку и, никому не сказав ни слова, направилась к выходу из кафе.

Проходя между столиками, она старалась идти медленно, прямо, высоко держа голову – сохранять

достоинство.

Но, едва оказавшись на улице, она побежала. Кирочка с детства привыкла превращать избыток чувств

в движение. Бег всегда помогал ей успокоиться.

Она бежала, не видя ничего, кроме серой ленты асфальта под ногами, неслась как в детстве, сердито

ударяя подошвами землю, не глядя вперёд.

– Я хочу охотиться на ведьм, я хочу всех их перебить, чтобы ни одной не осталось! Ни единой…! Я

ненавижу ведьм!

Повторяя это как мантру, она бежала и бежала, прохожие глядели озадаченно, некоторые

оборачивались; те, кого она задевала, бранились.

И вдруг…

Кирочка с размаху влетела прямо в объятия к высокому молодому человеку в распахнутом черном

плаще. Он видимо, не успел посторониться.

– Смотреть надо, куда идете, – прошипела она, неловко и торопливо отстраняясь.

– Мне смотреть? – раздался приятный и ничуть не рассерженный голос, – по-моему это вы неслись как

на таран.

– Почему это на таран? – спросила она сварливо; Кирочка была огорчена происшествием с Неттой,

раздосадована неловким столкновением, и ей хотелось выпустить пар. Наверняка ведь она видит этого

синеглазого парня в первый и последний раз.

– Потому что вы тяжелая и большая, – скаля белоснежные зубы в обескураживающей улыбке,

произнёс незнакомец.

– Ну знаете… – Только и смогла выдавить возмущенная Кирочка. «Даже посторонние люди и те сразу

принимаются надо мной потешаться… Вот невезучая…», подумала она с тоской. В этот момент Кирочке

стало до того жалко себя, что она громко всхлипнула и тут же вытерла нос рукавом, совершенно не заботясь

о том, какое впечатление произведёт на случайного прохожего с ясными синими глазами.

Если бы тогда Кирочке кто-нибудь сказал, что эта встреча самая главная во всей её жизни, она,

наверное, не колеблясь назвала бы говорившего идиотом.

– Я тот парень, который охотится на ведьм, – сказал вдруг синеглазый и заржал. Именно заржал -

нисколечки не стесняясь, вызывающе невежливо, с открытым ртом.

Кирочка знала, что молодые люди, когда хотят познакомится с девушкой, частенько используют

уловки, порой довольно дурацкие, чтобы заинтриговать, привлечь внимание к своей персоне.

– Вы что, подслушивали? – неуместно возмутилась Кирочка.

– Вы бормотали довольно громко, – пояснил синеглазый в том же добродушно-шутливом тоне.

– Вы разыгрываете меня? – Кирочка взглянула на него с сомнением. Умытое весеннее солнце,

выбравшееся из облаков, слепило её, она приложила ладонь ко лбу. Очистившийся участок неба над головой

был такого удивительного яркого светло-синего цвета. Но синие глаза незнакомца были ещё ярче.

– Нет, – просто не ответил он, – и если вы тоже совершенно серьезны, говоря, что хотите стать

охотником на ведьм, то я готов вам помочь. Вон там, – синеглазый махнул рукой вперёд по улице, – находится

наш офис. Если вы ещё не передумали, можно пройти собеседование прямо сейчас.

Кирочка растерялась. Её раздирали сомнения: вдруг этот незнакомец попросту шутник, хохмач, и она

попадет в крайне дурацкое положение, если поверит ему. Что если в здании «офиса» их будет ожидать

компания подвыпивших друзей синеглазого, которые с радостью ему подыграют; один Бог ведает, чем такое

приключение может для неё, Кирочки, закончится… Или, хуже того, этот синеглазый – псих; ведь, возможно,

никаких ведьм в реальности не существует – они лишь игра не в меру разбушевавшегося воображения, и

Кирочка просто случайно встретила на улице человека, разделяющего её болезненные убеждения в

существовании магии – такой вариант тоже не исключён… Пойти куда-то под ручку с психом – тоже не

слишком хорошая затея… Но всё таки что-то не позволяло Кирочке окончательно подчиниться доводам

разума. Тайная, робкая, едва теплящаяся вера в чудеса, наверное. Тихий голос Дракончика Гордона,

притаившегося где-то в далеком закоулочке её души…

– Собеседование… – пробормотала она, …Простите, но я в таком виде… – она начала машинально

поправлять растрепавшийся на бегу шейный платок, – Не в лучшем.

– Ничего страшного. Как говорится… Знал бы, где встретит меня судьба, оделся бы получше, или хотя

бы уши помыл.

Синеглазый снова рассмеялся.

– Не волнуйтесь, у нас всё по-простому. Идёмте. Кстати, меня зовут Билл. Билл Крайст…

ГЛАВА 6

1

На курсах подготовки служащих Особого Подразделения по надзору за сверхъестественным

слушателей набралось человек десять; юношей и девушек – примерно поровну. Кирочка, как и во всех

прежних коллективах, начиная с детского садика, не стремилась заводить знакомств: во время перерывов в

занятиях она обычно бродила в одиночестве по коридорам или читала книгу. И никто ей не мешал. Это

было удивительно, но другие слушатели тоже не особенно рвались общаться друг с другом, при встрече

доброжелательно кивали, улыбались, и довольно – будто бы всех их специально подобрали по некому

таинственному критерию, который можно обозначить как особенно трепетное отношение к своему

внутреннему одиночеству. Каждый из них занимался своим делом: просматривал новости, слушал музыку,

глядел в окно… И это было чудесно. В маленьком коллективе слушателей не образовывалось парочек, не

бытовало сплетен, и не возникало никаких конфликтов. Впервые в жизни Кирочка чувствовала себя по-

настоящему на своём месте.

Но однажды обычный порядок вещей нарушился. В перерыве между лекциями к ней неожиданно

подошла девушка. Она была почти такая же высокая как Кирочка, с пышными точно сахарная вата мелко

вьющимися рыжими волосами, молочно-белым лицом, большими выпуклыми голубыми глазами. Мягкие и

округлые формы девушки плавно обрисовывались под пёстрым ситцевым сарафаном, широкая юбка

которого ниспадала почти до пят.

– Здравствуй, – сказала девушка.

У Кирочки сразу же возникло какое-то неприятное чувство; она подумала, что теперь, наверное, всё

рыжие девушки будут вызывать у неё реакцию отторжения, даже если они ни в чём не виноваты. Кирочке

стоило большого труда подавить зарождающее желание ответить как-нибудь не в меру резко или

безразлично, чтобы девушка поняла, что ей не особенно тут рады.

– Здравствуйте, – сказала Кира. Обращение на "вы" в ответ на дружелюбное "ты", решила она, не

будет грубостью, но оно сразу отбросит рыжую красавицу в её попытке сближения на несколько шагов

назад.

– Меня зовут Аль-Мара.

Имена слушателей в группе практически не произносились вслух; лекторы нечасто обращались к

аудитории, а имена называли и того реже, только если случалась необходимость, к примеру, при ответе на

вопрос. Поэтому имя, преподнесённое рыжей девушкой Кире, словно нежный цветок на ладони, так

вызывающе ярко, откровенно и беззащитно, почти напугало её.

– Давай иногда будем садиться вместе, – продолжала девушка, – и обменяемся электронными

адресами. Если вдруг одна из нас заболеет, то другая сможет переслать ей видео-лекцию или контрольный

тест…

Это было резонно; Кирочке ничего не оставалось, кроме как осторожно кивнуть и со смущенной

торопливостью согнать с соседнего стула свою сумку, чтобы уступить его рыжей девушке.

– Спасибо.

Кирочка почуяла совсем близко от себя чужой запах. Модная джинсовая сумка с длинным "языком"

обиженно натянула вальяжно расслабленный прежде ремешок, когда хозяйка небрежно повесила её на

спинку своего стула. Рюкзак Аль-Мары, тоже лишившийся отдельного места и опущенный на пол, сразу