Текст книги "Истреби в себе змею"

Ньюмен пристыжено молчал, и Серпента чуть смягчилась.

– Ладно, иди, отдыхай. Восстанавливай силы – они скоро тебе понадобятся.

– Послушай, Серпента, – спросила сидевшая в уголке и молчавшая в течение всего разговора Мэй, – что мы будем делать? Против нас, – она кивнула в сторону мерцающего экрана стереовизора, где шёл очередной выпуск новостей, – целая страна! Миллионы людей, машины, налаженная система! Неужели ты надеешься взять верх? Да, магия – это сила, но мы же не боги! Да и маги, если разобраться, далеко не всемогущие…

– Ты права, сестрёнка – Змея хрустнула пальцами, – кое в чём права. Этот Блад… Он оказался куда умнее и опаснее, чем я предполагала. И мы далеко не всемогущи, это верно. Наша магия не универсальна – у каждого ньюмена есть узкая сфера заклятий, которые у него получаются лучше всего. И масштабы невелики – мы не можем вызвать землетрясение или связать весь свободный кислород в атмосфере планеты, чтобы обезьяноподобные попросту задохнулись, – и радиус действия мал: например, сидя здесь, я не смогу разрушить в столице даже собачью будку. Что есть магия? Берёшь свободную вселенскую энергию и с помощью своего сознания делаешь с ней, что хочешь: созидаешь, разрушаешь, исцеляешь, убиваешь. Но у магии есть количественные характеристики – условно говоря, один силач не поднимет грузовик, для этого нужны совместные усилия и умение. А мы, ньюмены, ещё только учимся настоящей магии – пока мы ещё слишком мало умеем.

– Вы слишком рано бросили вызов людям…

– Не вы – мы, сестрёнка. Или тебе, – Серпента бросила на Мэй испытующий взгляд, – ближе и родней несовершенные? Ты посмотри, что они творят в собственной стране! И ради чего? Кто всё это затеял, и кто послушно служит ему безмозглыми куклами? А индиго – это всего-навсего повод: удобный повод. Ничего, мы ещё поборемся…

– Они сильнее, Серпента.

– Да, если мы выйдем в чистое поле и предложим им рыцарский поединок, они сотрут нас в порошок своими ракетами, танками, дальнобойными орудиями и бомбардировщиками. Думаю, что генерал Блад именно этого и добивается, гоняя нас по всей стране и вынуждая принять правильный бой. Но мы будем действовать по-другому – запустим в компьютерные сети «гремлинов».

– Гремлинов? Никогда не думала, что эти злые духи реально существуют.

– А это не духи, сестрёнка. Это энергетические сгустки, подчинённые определённой программе. Или, если хочешь, долгосрочное проклятье, материализующееся в компьютерах и разрушающее упорядоченность. Это не просто вирусы – это псевдосущности, бороться с которыми без помощи магии не получится. А созданная несовершенными цивилизация очень уязвима – люди не доверяют собственному разуму и слишком привыкли полагаться на машины. Обезьяноподобные и шагу не могут ступить без помощи компьютеров, и если все эти ящики с электронной требухой вдруг разом сойдут с ума… Представляешь?

Мэй молча кивнула. «Да, это будет катастрофа почище любого землетрясения. Встанет транспорт, оборвётся связь, захлебнутся все сети вещания, прекратится подача энергии, будет парализована экономика…».

– Вот-вот. Над «гремлинами» работают те из нас, кто понимают суть электричества – не ту суть, которая описывается мудрёными формулами, а истинную суть. И когда в этой стране – да что там в стране, во всём мире! – воцарится хаос, мы выйдем из своих тайных убежищ и довершим дело. А пока пусть обезьяноподобные убивают друг друга – это нам только на руку. Ньюменам сейчас нужно уйти из-под удара капелькой ртути, рассеяться и затаиться. Но самое главное – спасти детей. Мы уйдём в северные леса, растворимся среди обитателей гетто – многие из индиго темнокожие, и нас примут те, кого сейчас обвиняют в злом колдовстве. Эти дети видели, как обезьяноподобные охотятся на людей-индиго, и из них скоро вырастут настоящие воины. И тогда… – Серпента замолчала, но Мэй видела, как пульсирует и наливается алым её аура. – Мы уже вывезли всех детей из этого лагеря – так будет надёжнее.

– А я?

– А ты останешься со мной. Я к тебе привязалась, сестрёнка Мэй.

Это было сказано вроде бы искренне, но что-то в голосе Серпенты и в выражении её глаз насторожило девочку. «Похоже, ты ни в коем случае не хочешь, чтобы я снова попала к Попечителям, – подумала она. – И если у тебя не будет другого выхода, ты меня попросту прикончишь…». Надо ли говорить, что эту мысль Мэй заботливо спрятала – она уже хорошо научилась это делать.

– Ты считаешь, – спросила она, уводя разговор от скользкой темы, – что с генералом Бладом никак нельзя договориться? Переговоры не стоит и затевать? В конце концов…

– Нам с ним не о чём говорить! – перебила её Змея. – Ньюменам и Попечителям тесно на этой планете – кому-то придётся уйти. И я сделаю всё, чтобы этим «кем-то» оказалась не я. Ладно, сестрёнка, – пора спать. Мы хоть и превосходим несовершенных во всём, но сон и еда нам тоже нужны. Может быть, когда-нибудь мы научимся обходиться и без этого, но пока…

Серпента не закончила фразу и замерла, словно настороженно прислушиваясь к чему-то. При этом она начала чуть раскачиваться всем телом – точь-в-точь как змея, учуявшая добычу или приближение опасности.

– Ну вот, – произнесла она изменившимся голосом. – Так я и думала… Дождались…

– Что… – начала было Мэй, но тут же сама ощутила – увидела – надвигающееся.

…Четыре самолёта, похожие на острые треугольные наконечники гигантских стрел, выпущенных великаном из исполинского лука, летели к лесному лагерю людей-индиго, и не было никаких сомнений в том, зачем они сюда летели. Крылатые машины были ещё далеко, но они стремительно приближались, яростно пожирая мили пастями воздухозаборников…

– Дождались, – повторила Серпента со злым торжеством. – Ну что ж…

Мэй уловила короткий мыслеприказ, брошенный предводительницей своим воинам, а затем Змея повернулась к девочке.

– Идём, сестрёнка, – пришёл твой час. Останови их – ты сможешь это сделать.

Они выскочили из коттеджа под тёмнеющее вечернее небо. Ньюмены – их было около двух десятков – уже собрались на поляне, сосредоточенные и готовые ко всему.

Мэй не спорила. Она и сама прекрасно понимала: на них летит смерть, и если её не остановить, то скоро здесь вместо коттеджей, деревьев и зелёной травы останется только горячий пепел. Девочка потянулась к крылатым зверям, увидела безликие головы пилотов, скрытые тёмными стёклами шлемов, ощутила биение пламени в соплах двигателей.

«Стойте! – мысленно закричала она – совсем как тогда, той памятной ночью в Приюте. – Стойте, убийцы! Падайте, падайте, падайте, – вы, привыкшие убивать!».

И… ничего не случилось. Мысль Мэй скользнула по хищным телам самолётов и стекла с них бессильно и безвредно. По-прежнему ревели моторы, и глаза лётчиков уже следили за дисплеями целеуказателей. У людей в крылатых машинах был приказ: залить напалмом одно подозрительное местечко, и они собирались добросовестно выполнить этот приказ.

– Не получается! – отчаянно закричала Мэй, чувствуя, что вот-вот разрыдается самым постыдным образом. – Не получается! – повторила она, хватая Серпенту за руку.

«Как же так? – услышала Мэй отчётливую мысль Змеи. – Почему? Девчонка старается из всех сил – энергия так и хлещет, словно из действующего вулкана… Ничуть не слабее, чем в тот раз, когда я впервые её заметила. Расстояние? Но до этих самолётов куда ближе, чем до того лайнера. Не может толком нацелить заклятье? Но ведь она же сделала это той ночью! Или… Или то была простая случайность? Нет, таких случайностей не бывает».

Однако Серпента не растерялась.

– Кольцо! – выкрикнула она, перехватывая одной рукой руку Мэй, а другой сжимая кисть ближайшего воина. – Кольцо!

Ньюмены поняли женщину со змеиным ожерельем на шее. Мэй почувствовала, как её свободную руку охватила чья-то сильная ладонь – кольцо замкнулось за считанные секунды. Собственно говоря, браться за руки не было особой необходимости – в кольцо смыкались сознания, однако этот ритуальный жест помогал координировать их настройку на общее.

Девочку окатило волной жара – пожалуй, впервые в жизни она поняла истинный смысл выражения: «Вместе мы – сила!». Послушная воле ньюменов энергия накапливалась и ждала приказа; управлять этой Силой мог сейчас любой из воинов кольца. И когда крылатые звери со скрежещущим воем вырвались из-за чёрной кромки леса на открытое пространство, люди-индиго были уже готовы.

– Х-ха-а-а! – резко выдохнула Змея.

У Мэй зазвенело в голове, словно ей по лицу со всего размаху ударили тяжелой тугой ладонью, перед глазами поплыли багровые круги. Первый самолёт врезался в невидимую стену, сложился в бесформенный комок, – Мэй ясно видела это, секунды растянулись, как резиновые, – и исчез в ослепительной вспышке взрыва. Второй проскочил, но оба его крыла срезало по самый фюзеляж, и темное веретено корпуса ввинтилось в землю. Третья машина задрожала, теряя управление, зацепилась за верхушки деревьев и проложила целую просеку, разваливаясь на куски. Земля под ногами Мэй дрогнула, а над лесом вспух клубящийся пузырь рыжего пламени.

Четвёртый пилот успел заложить крутой вираж. Машина пошла вверх, одновременно разворачиваясь на обратный курс, и тогда Серпента приказала:

– Бей, сестрёнка! Этот – твой.

И Мэй ударила. Она обратилась в тонкую иглу, дотянулась до самолёта (равнодушно отметив панику, охватившую сознание его пилота), проколола (что именно – она не поняла, только почувствовала что-то горячее) и отпустила машину за долю секунды до того, как та превратилась в огненный клубок.

Всё кончилось в считанные мгновения. Девочка ощутила чудовищную усталость, но устояла на ногах, хотя это стоило ей немалых усилий. Кольцо разомкнулось.

– Молодец, сестрёнка Мэй, – услышала она и подняла голову.

Змея была мертвенно бледна – ей досталось больше всех, – но глаза предводительницы «истинных новых людей» светились пылающей тьмой. И в уголке её губ застыла маленькая алая капелька, словно эта женщина только что пила кровь.

– Молодец, – повторила Серпента, погладила змеиную головку на своём ожерелье и повернулась к людям-индиго. – Уходим. Через четверть часа здесь будет ад.

* * *

– Мой генерал, экстренное сообщение. В квадрате «сорок восемь – шестьдесят два» при проведении тест-рейда погибли четыре истребителя-бомбардировщика. Нестандартная система противовоздушной обороны. Аппаратура слежения зафиксировала сильнейшие энергетические всплески.

– Эта она. Наконец-то! – Блад от души припечатал ладонью по подлокотнику своего вращающегося кресла.

– Кто «она»? – не поняла Стэрди.

– Моя «крестница» Мэй – та чёртова девчонка, с которой и началась вся эта кутерьма. Та самая, которая сбила пассажирский авиалайнер. Не сомневаюсь, что гибель истребителей – тоже её рук дело. И наверняка где-то там поблизости и милейшая дама со змеёй на шее – такие подарки, как живая система ПВО, ни один здравомыслящий военачальник из рук не выпустит. А уж в здравомыслии «ночным призракам» не откажешь – хотел бы я иметь таких бойцов. Они не принимают боя, словно эти, как их, древние скифы. Но сейчас они попались! Я не могу заливать напалмом всю страну, но локальный участок – легко. Никто и не пикнет, особенно сейчас, когда мы спасаем нацию от генетической эпидемии!

Генерал Джейк Блад хищно усмехнулся и отрывисто скомандовал в коммуникатор:

– Удар РСЗО[16]16
  РСЗО – реактивная система залпового огня.


[Закрыть] по квадрату 48–62. Работать на пределе дальнобойности. Авиации: повторный налёт. Пуски ракет с предельной дистанции – в зону предполагаемого действия нестандартной ПВО противника не входить. Аэромобильным частям – охватить весь район по периметру. Джефферсон, назначаетесь командующим операцией. Обо всём докладывать мне немедленно. Особое распоряжение: там должна быть девчонка лет четырнадцати и женщина с оригинальным ожерельем на шее – в виде змеи. Этих взять живыми – любой ценой, не считаясь ни с какими потерями. Как меня поняли?

– Приказ принят и понят, – ответили несколько слитых воедино голосов: команды одновременно передавались всем исполнителям.

– Тогда приступайте, – Блад откинулся на спинку кресла. – Теперь нам остаётся только ждать.

– А ты не боишься получить вместо живых пленниц одни лишь обугленные останки? – поинтересовалась Стэрди. – После массированного удара там не уцелеют даже лягушки.

– Нет, не боюсь. «Призраки» достаточно умны – они не будут сидеть и ждать, пока мы их прихлопнем. Нет, они сейчас уже уносят оттуда ноги – со всей поспешностью. Так что теперь всё зависит от того, сумеет ли Джефферсон не дать им уйти.

* * *

Эта ночь запомнилась Мэй одним сплошным кроваво-дымным пятном.

Ньюмены бежали через лес. Они скользили между деревьев быстрыми призрачными тенями, словно ожившие персонажи древних легенд и преданий, и когда позади – там, где остался опустевший лагерь, – раздался чугунный топот, и на полнеба разлилось оранжевое зарево, люди-индиго были уже далеко.

Мэй ещё не умела толком лететь скользящей походкой – боевым шагом «ночных призраков», – и ей пришлось нелегко. Но Змея держалась рядом с девочкой и подпитывала её своей энергией, поэтому Мэй не отставала.

Дважды над ними проносились самолёты, и ньюмены слышали стрёкот вертолётных винтов, но лес оставался тёмен и тих. Мэй ощущала вуаль невидимости, накинутую воинами на маленький отряд, – тоненькую, почти не дающую энергетической засветки, – и понимала, почему «призраки» не обращают внимания на воздушные машины: им надо было как можно дольше оставаться незамеченными. Чувствовала Мэй и нараставшее напряжение Серпенты – предводительницу ньюменов что-то тревожило, и сильно тревожило, – но девочке было не до анализа чужих мыслей: сумасшедший бег по ночному лесу отнимал у неё все силы.

Они достигли опушки леса далеко за полночь, когда чернильная темнота затопила всё вокруг, а кусты и деревья слились в одну сплошную чёрную массу. За кромкой леса пролегла широкая автострада, и она была ярко освещена: десятки мощных прожекторов превратили там ночь в день. Серпента выругалась сквозь зубы, и было отчего.

На шоссе стояли танки, развернувшие стволы орудий в сторону леса. Из распахнутого чрева тяжёлого вертолёта горохом сыпались солдаты в броне, разворачиваясь в длинную цепь; второй такой же вертолёт опускался, сверкая остеклением кабины. И жирными узлами в танковой шеренге выделялись коробчатообразные силуэты транспортёров-излучателей.

Повинуясь беззвучному приказу Серпенты, ньюмены замерли. Мэй колотило, в животе рос леденящий комок страха, но Змея выглядела спокойной и невозмутимой – сорвавшееся с её губ короткое проклятье было единственной эмоциональной реакцией предводительницы «призраков» на впечатляющую картину боевой мощи, развёрнутой против людей-индиго.

Серпента размышляла недолго. Второй вертолёт ещё не коснулся покрытия шоссе, и цепь солдат ещё не миновала белую полосу на обочине автострады, когда ньюмены нанесли удар.

Они разделились. С Мэй и Серпентой остались только двое воинов, в том числе и тот, который вырвался из кровавой каши в предместье – девочка запомнила его лицо. Остальные оттянулись на фланги, сжались в тугую пружину, и…

В небо ударил фонтан огня. На шоссе образовалась пышущая жаром яма, из которой хлестал вверх султан пламени. Мельком Мэй заметила выражение лица Серпенты; губы Змеи шевелились, хотя работало не слово – работала мысль, превращённая в убийственное оружие. Яма ширилась, асфальт размягчался и плавился, трясиной всасывая в себя широкие гусеницы боевых машин. Серпента запустила распад материи, используя совокупную энергию, накопленную всем её отрядом. А цепь бронированных солдат, бегущих от беснующегося на автостраде гудящего пламени, подёрнула частая сетка пульсирующих голубых молний.

Запахло горелым мясом – ветер дул от дороги к лесу. Два танка завязли на шоссе по самые башни, из их верхних люков поспешно выбирались люди в комбинезонах. Один из транспортёров завалился набок, уткнувшись эмиттером излучателя в раскисающий асфальт, остальные неуклюже пятились, пытаясь уйти с обернувшейся ловушкой магистрали. Солдаты залегли, огрызаясь короткими очередями; грохнули первые орудийные выстрелы. Танки расползались потревоженными жуками, и выпущенные снаряды бессистемно падали в лесу, с корнем выворачивая деревья и рубя осколками листву.

Мэй не знала о приказе генерала Блада и не могла понять, почему противник сразу не ударил по опушке леса всей огневой мощью – одних только танков на шоссе было дюжины две. Но размышлять об этом ей было некогда – Серпента дёрнула её за руку, бросив краткое, как ожог: «Бежим!».

Они бежали с такой скоростью, что под их ногами ломались, не успевая согнуться, гибкие стебли травы – «призраки» трансформировались в свою боевую ипостась. Свистели пули; Мэй почувствовала удар, и ещё один, и поняла, что Серпента прикрыла её силовым полем, оберегая от шального попадания. И ещё девочка поняла – правда, полное понимание пришло уже позже, – что Змея трезво оценила ситуацию и знала: принимать затяжной бой нельзя, людей-индиго в конце концов задавят числом, и поэтому надо прорываться – любой ценой, даже ценой гибели девяти ньюменов из десяти.

Позади них один за другим вырастали чёрные столбы разрывов – танкисты опомнились и вели теперь беглый огонь по лесу, перепахивая опушку. Ньюмены отвечали, как могли, отвлекая внимание от рвущейся к шоссе маленькой группки. Звонко лопнул и развернулся гротескным цветком ствол танковой пушки; по сизой броне скатился огненным клубком охваченный пламенем человек. Прямо перед Мэй появилась безликая фигура солдата; его движения показались девочке тягуче-медленными, словно он шевелился в вязком киселе. Мэй видела, как ползёт в её сторону автоматное дуло, и ударила первой, не дожидаясь, пока это дуло плюнет в неё свинцом.

С подвески зависшего над дорогой вертолёта протянулись дымные полосы пущенных ракет, но Серпента вовремя заметила эту новую угрозу. Лопасти винта загнулись вверх почти под прямым углом, и вертолёт с хриплым клёкотом рухнул под гусеницы танков, выбиравшихся из огненного болота, в которое превратилось шоссе. Мэй снова ощутила боль – по её силовой скорлупе прошёлся целый веер осколков. Боль была куда более резкой, чем минутой раньше, и девочка сообразила – защита слабеет: силы людей-индиго имеют свой предел, и этот предел уже близок.

Опушку леса уже сплошь затянуло бурым дымом, сквозь который вспышками ярости пробивались языки пламени, – казалось, там не осталось ничего живого. Однако Серпента, Мэй и двое ньюменов добежали до автострады и перемахнули через неё одним отчаянным рывком, почти не касаясь ногами покрытия.

Их заметили – все машины были напичканы средствами приборного наблюдения, – но всеуничтожающего огневого шквала не последовало. Вместо этого все мобильные излучатели, сохранившие боеспособность – добрая половина «глушилок» была уже выведена из строя, – перефокусировали свои поля на другую сторону шоссе.

…Мэй почувствовала равнодушие и усталость. «Зачем всё это?» – подумала девочка, и мысли её были ленивыми и монотонными. Тело обмякло, и даже рёв бушевавшего на дороге огня казался теперь каким-то никчёмным шумом. Ей захотелось лечь и забыться, не слышать и не видеть ничего, и ни о чём не думать…

Из накатывающегося серого безмолвия её вырвала оглушительная пощёчина. Мэй увидела совершенно бешеные глаза Серпенты и ощутила сильный рывок – Змея без лишних слов перекинула её через плечо. И ещё Мэй, чуть повернув голову, увидела, как тот самый ньюмен со шрамом на лбу – она так и не узнала его имя – появился возле самого корпуса транспортёра, в мёртвой зоне, и одним неуловимым движением взлетел вверх по борту машины. Как ему удалось открыть верхний люк, девочка не поняла, но человек-индиго сделал это и втянулся в тёмную дыру. Затем внутри транспортёра глухо ухнуло, и из всех щелей плеснуло жёлтое пламя…

Пелена серого бессилия отступила. Мэй и Серпента кубарем скатились вниз по откосу – противоположная сторона автострады была крутой. Они снова перешли на скользящий бег – до спасительных зарослей густого кустарника было уже недалеко. И оглянувшись назад в последний раз, Мэй увидела в ярком свете прожекторов второго воина, шедшего с ними. Он стоял на дороге во весь рост, не прячась и не пригибаясь. С рук ньюмена летели голубые молнии, и суетившиеся среди дыма солдаты падали один за другим. А потом вместо чёткого силуэта человека-индиго в мертвенно-белом прожекторном луче развернулся огненный зонтик снарядного разрыва…

Больше Мэй уже ничего не видела. Серпента снова дёрнула её за руку, и они нырнули в заросли, скользя между невысоких взгорков. У Змеи осталось достаточно сил для «шапки-невидимки» и для бега.

* * *

– Итак, вы их упустили.

– Так точно, мой генерал.

– Это хорошо, что вы умеете признавать свои ошибки, но их лучше не совершать. Вы уверены, что женщины и девочки нет среди убитых?

– Не уверен, мой генерал. На поле боя найдены тела двенадцати погибших индиго, и ещё несколько тел были разорваны на куски. По фрагментам затруднительно произвести точную идентификацию. Одну девушку мы окружили в лесу. Выполняя ваш приказ, её старались взять живой. Это стоило нам двадцати восьми солдат и двух сожжённых танков, но последним усилием она убила себя. Эта индиго не похожа ни на женщину со змеёй, ни на девочку – ей лет восемнадцать-девятнадцать. По оперативной видеосъёмке можно сделать вывод, что в ходе боя нескольким «призракам» удалось прорваться к шоссе. Один из индиго сумел непонятным образом проникнуть внутрь бронетранспортёра-«глушилки». Мужчина это был или женщина – установить невозможно: то, что осталось там после взрыва всего боезапаса… вы понимаете. Ещё одного «призрака» накрыло прямым попаданием снаряда, но у нас есть чёткие видеокадры – это мужчина. Правда, есть предположение, что индиго умеют изменять свой внешний вид – вплоть до половой принадлежности.

– Оставим эту гипотезу яйцеголовым, Джефферсон. У меня к вам другой вопрос: вы уверены, что никому из «ночных призраков» не удалось вырваться из кольца?

– Не уверен, мой генерал.

* * *

– Смотри-ка, там что-то горит…

– Где?

– Да вон там, левее… Видишь дым?

– Наверно, лесной пожар. Места здесь безлюдные.

– Ага, безлюдные, – то-то там всю ночь гремела канонада! Не иначе как охотились на этих демонов-индиго.

– А ты сам-то веришь в них? Ты видел хоть одну такую тварь живьём?

– Я не видел, но говорят, за рекой жила какая-то ведьма: напускала порчу и всё такое. Её спалили вместе с домом, как только всё это началось. О, гляди! Да вон, впереди! Разуй глаза, Стив! Теперь видишь?

Видавший виды открытый джип с двумя молодыми парнями мчался по шоссе. Было раннее утро, и дорога была пустынной, лишь из низин выползали и ложились под колёса пряди белого тумана, похожие на таинственных сказочных существ. А когда джип проскочил очередную туманную полосу, сидевшие в нём люди увидели неторопливо бредущих вдоль шоссе двух девушек – самых обычных, в выцветших джинсах, майках, шапочках-бейсболках и с рюкзаками за плечами.

– Что за ранние пташки? – пробормотал Стив, сидевший за рулём. – Хм, а не составят ли они нам компанию, а, Гарри? Как ты смотришь на это сладкое дело?

Гарри буркнул нечто нечленораздельное, но явно одобрительное. Девушки шли себе и шли, и только когда машина поравнялась с ними и затормозила, они повернули головы.

– Хай! – Стив широко улыбнулся и помахал рукой. – Доброе утро! Девчонки, а вам не страшно одним на пустынной дороге? Сейчас не самые лучшие времена для пеших прогулок. Вам куда, крошки? Садитесь, нам наверняка по пути!

– Может, и по пути, – ответила старшая из девушек, брюнетка с блестящей цепочкой на шее, словно собранной из металлических чешуек.

– Слушай, Стив, – хрипло прошептал Гарри, – а вторая-то совсем малолетка! Как бы нам это, не налететь… Может, старшую как-нибудь поделим, а?

– Разберёмся, – сквозь зубы ответил Стив, не снимая с лица радостной улыбки. – А что до малолеток, так они сейчас такого жару дают – профессиональные шлюхи завидуют… – И добавил, обращаясь уже к девушкам. – А раз по пути – тогда садитесь, бэби! Меня зовут Стив, а вот его – Гарри. Он хороший парень, да и я вообще-то неплох! Дорога веселей, когда есть с кем… поболтать. – Он сделал многозначительную паузу. – Верно я говорю?

– Верно, – темноволосая чуть улыбнулась. – Я – Селия, а она – Марта, – представила девушка свою младшую спутницу. – Нам вообще-то на юг, к самой границе.

– Ого! – искренне удивился Стив. – Далеко… И чего вы там забыли?

– Надо, – уклончиво объяснила Селия. – А что далеко, так мы договоримся, верно я говорю?

При этом в глазах девушки заплясали озорные чёртики, и оба парня почувствовали себя так, словно их на секунду окунули в кипяток.

«Ох и ничего себе… – подумал Стив. – Ядерная девчонка…»

«Я сейчас просто кончу прямо в штаны» – подумал Гарри.

…Серпента и Мэй шли всю ночь, прячась от рыскавших в небе вертолётов, и уже под утро выбрались к автостраде, уходящей к югу. Погоня вроде бы отстала, но успокаиваться было ещё рано – обе понимали, что после боя у шоссе их так просто в покое не оставят.

Они потратили минут десять на маскарад, и Серпента, чуть поколебавшись, превратила свою любимую змею в ничем не примечательную цепочку.

– Слишком бросается в глаза, – пояснила она. – Нас ведь снимали – там, на шоссе. Да и раньше… Так что пусть уж лучше мой талисман пока поспит.

Серпента любовно провела пальцами по крошечной змеиной головке, и ожерелье изменило свой внешний вид.

– Так будет лучше. Ну вот, сестрёнка, – сказала она, оглядев Мэй с ног до головы, – а теперь пошли. Впереди наверняка есть хотя бы один блокпост. Нам нужен фон, прикрытие, и поэтому мы сделаем вот что…

А через полчаса их нагнал на шоссе джип с двумя весёлыми молодыми парнями…

Марта, севшая рядом с водителем, отмалчивалась, лишь изредка отзываясь короткими репликами на заигрывающую болтовню Стива, зато Гарри блаженствовал. Селия уселась на заднее сидение, и ничуть не противилась, когда осмелевший парень обнял её за талию. От девушки ощутимо веяло жаром, и Гарри чувствовал, что медленно, но верно сходит с ума. «Надо бы попросить Стива притормозить у кустиков погуще… А то если я оприходую эту Селию прямо здесь, бедняга Стив от такого аттракциона врежется в первое попавшееся дерево, даже если оно будет в ста ярдах от дороги…»

Тем не менее, он потихоньку забрался Селии под майку, вдохновенно тиская её тугие груди, и уже примеривался, как бы половчее стянуть с неё джинсы, когда за очередным поворотом шоссе показался блокпост.

«Никакой магии, сестрёнка, – услышала Мэй мыслеголос Серпенты. – Я всё сделаю сама. А ты – как договорились: прижмись к этому обезьяноподобному и постарайся вызвать в себе хотя бы маленькую к нему симпатию. Я понимаю, что это трудно, но…».

– Холодно, – Марта поежилась и потёрла ладонями плечики. – Можно я прижмусь к тебе? – спросила она и, не дожидаясь ответа, притиснулась всем телом к ошалевшему от такой неожиданности Стиву. Тем временем Гарри проклинал всё на свете, от всей души желая, чтобы этот так некстати появившийся блокпост провалился бы в преисподнюю.

– Стой! – сержант в бронежилете и с автоматом на груди поднял руку. Потом он скользнул глазами по парочке на переднем сидении, отметил красную физиономию Гарри и усмехнулся. – Сожалею, парни, но вам туда, – он махнул рукой в сторону стеклянной будки с установленным в ней аур-сканером. – Когда пройдёте проверку, сверните направо. Там через пару миль будет мотель с удобными койками. А пока поберегите силы, ребята.

«Нас же сейчас раскроют, – напряжённо думала Мэй, безмятежно уткнувшись в плечо Стиву. – И тогда…».

Но джип без проблем прошёл контроль. Серпента знала, что делала: полыхающие от любовного возбуждения ауры парней заглушили слитые с ними ауры девушек-индиго.

– Уф… – шумно выдохнул Гарри, когда пост остался позади. – Что там этот солдат говорил про мотель? Завернём туда, а? Я бы не прочь немного понежиться в постели…

– Мы поедем дальше, – услышал он неузнаваемо изменившийся голос Селии. – До ближайшей автозаправки. Там зальёте полный бак и возьмёте ещё канистры. Мы едем на юг, парни, – любви не будет.

Марта отстранилась от Стива, и удивлённый парень поперхнулся, так и не выдавив из себя: «Ты чего, крошка?». А Гарри с изумлением, переходящим в испуг, смотрел на Селию, не веря своим глазам – неужели эта девушка с по-змеиному холодными глазами только что млела в его объятьях? «Да ведь она же… – мелькнуло у него в голове. – Она же из этих!»

– Ты правильно понял, обезьяноподобный, – усмехнулась Серпента – Я из этих. И мы едем туда, куда я сказала, – на юг. А чтобы вам обоим было не так одиноко…

Она сделал лёгкое движение, и по запястью Гарри скользнула тонкая полоска, через миг обернувшаяся маленькой золотистой змейкой. Змея быстро обвилась вокруг руки парня, подняла голову и угрожающе зашипела, высунул раздвоенный язычок. Гарри застыл, боясь пошевелиться.

Вторая такая же змейка родилась на шее Стива, ткнулась ему в подбородок, заявив о своём появлении, и свернулась в кольцо – в точное подобие ожерелья Серпенты.

– Сидите смирно и делайте, что я скажу. Одно неверное движение, и вы умрёте – быстро или, наоборот, медленно и мучительно. Это уж как мне вздумается, твари…

– Зачем ты так? – сказала Мэй с упрёком. – Можно ведь было просто подчинить их сознания нашей воле – они бы и сами всё сделали.

– Можно, – согласилась Змея. – Но, во-первых, тогда за ними пришлось бы всё время следить, чтобы они не вышли из-под контроля. У них и так мозги повёрнуты не в ту сторону – одно на уме. А во-вторых, у меня так лучше получается, и… мне так больше нравится. Всё. Поехали.

…Они заправились и ехали целый день, остановившись только один раз, чтобы перекусить. Серпента собиралась ехать и ночью, но это оказалось невозможным – оба парня выбились из сил, а выкидывать их из машины и ехать дальше самим было нежелательно – впереди вполне ещё мог встретиться контрольный пост, и не один. Поэтому все четверо заночевали в придорожном отеле, в одном номере с двумя широкими кроватями. Одну кровать заняли Мэй и Серпента, предоставив вторую Стиву и Гарри – в компании со змеями. Серпента слегка закамуфлировала творения своей магии, чтобы не вызывать ненужного интереса к таким несколько странным украшениям.

Утром они продолжили свой путь, с каждым часом сокращая расстояние до южной границы. Ехали молча – говорить с парнями им было не о чем, а между собой индиго могли общаться мысленно. Всё было спокойно, блокпостов здесь уже не было, а парализованные смертным ужасом парни и помыслить не могли о каком-либо неповиновении. Но идиллии неожиданно пришёл конец – на окраине очередного городка двигатель джипа вдруг издал металлический скрежет и встал: как выяснилось, бесповоротно.