Текст книги "Познакомимся?"

К вопросу о работе
Подражание футуристам

 
На работу, на работу,
Дни и ночи напрямик.
А попробуй без работы, —
Не сумею, не привык.
 
 
В том вся сущность нашей жизни,
Эта сущность – так проста:
На работе ты в почёте,
Без работы – хренота!
 
 
Отчего же, почему же,
Отчего так повелось:
Семь нахлебничков на шее
У работника всерьёз?
 
 
Где же правда нашей жизни?
Где же правда? – вот она:
За весь труд наш непосильный
Пять копеечек цена.
 
 
Ну а всё наше начальство, —
Бригадиры, мастера, —
За свои распоряженья
И имеют за тебя!
 
 
Где же наша справедливость?
Справедливость, говоришь?
Получай: начальству – деньги,
А тебе, рабочий – шиш!
 
 
Ты в почёте прозябаешь.
Так чего ж тебе ещё?
Грамоты ты получаешь
За достоинство своё.
 
 
Тебе наше государство
Дарит ордены, значки.
Так что ты, не выступляй здесь!
Так что зря ты не кричи.
 
 
Эх, браточки-работяги!
Трудовой, невольный люд.
Пойдём в дом, где много браги,
Иль в кабак, где шумно пьют.
 
 
Спустим там пятиалтынный,
Наблюёмся у параш…
А на утро – на работу,
Шагом марш!
 

1987

Песенка неудачливого изобретателя

 
Послушайте! Что значит: изобретать?
Изобретать – это значит мечтать!
Мечту разве можно, скажите, убить?
Как водку, к примеру, взять и запретить!
Фантазий так много в моей голове,
В Пате́нтном бюро обалдели уже.
Я к ним и пишу, и звоню, и хожу,
Но только напрасно признания жду.
 
 
Один ответ: «Нет, вам патент, нельзя, увы, давать!»
Спасибо хоть не запрещают мне фантазировать.
 
 
Хотел я ГАИ помочь как-то раз,
Но тщетно, опять был мне выдан отказ.
Проект мой хорош, я уверен в себе,
Поставить сирены на каждом угле.
Как только прохожий на красный помчал,
Фото́элемент дал сирене сигнал.
Сирена кричит, сирена ворчит,
Она нарушителю: Стой! – говорит.
 
 
Они в ответ: «А как же те, кто будут рядом жить?
Сирена будет день и ночь им в ухо голосить.
И потому, нам вам патент, нельзя, увы, давать».
Спасибо хоть не запрещают мне фантазировать.
 
 
Другой пример: я изобрёл простой велосипед.
Конечно не «Укра́ину», не «Минск», не «Школьник», нет.
Однако мог бы он развить 100 километров в час,
Лишь увеличив шестерню ведущую в пять раз.
Ведомую, наоборот, уменьшить слегонца.
Вот и готовый лесипед, машина не нужна!
Они мне: «Ваш велосипед лишь для богатыря!
Такую шестерню крутить, навряд ли будет льзя.
 
 
И потому, мы вам патент, увы, не можем дать».
Спасибо хоть не запрещают мне фантазировать.
 
 
Проектов много в голове, вот вам ещё один:
Для полученья силы тока – пригоден и бензин.
Не нужно больше ГЭС, АЭС, энергии светил,
Прекрасно мы заменим их на нашенских водил.
В участке спуска на шоссе ступеньки проложить,
Под ними зубчики, колёса на вале укрепить,
И с генератором связав, снимать дешёвый ток.
Такой проект вполне Союз устраивать бы мог.
 
 
Но мне в ответ опять: «Нет-нет! Патент нельзя давать!
Ведь синяков у шоферов и так не отбавлять».
 
 
Недавно как-то, помню, был чрезмерно снежный год,
А дворники – все по домам, они же ведь народ.
Кругом заносы, по колен снег в городе лежит.
На это глядя, граждане, душа моя болит!
Нашёл я выход: предложил машинам спереди
Поставить реактивный двигатель. Заманчиво, поди!
Снег сдует, слижет языком, но мне в ответ: «Нет-нет!
За ваши громыхалы нельзя давать патент».
 
 
Ну что же, нет – так нет, пусть так, не стану возражать!
Я лучше что-нибудь ещё начну соображать.
 
 
В автобусе на выходе нет никаких удобств,
Никто не вставил облегчающих спуск и подъём устройств.
Как хорошо бы было, чтоб двигался там пол,
Подъехал к остановке и… ну, бабушка, пошёл!
«А как же те, кому ещё не надо выходить?
Патент за это, – говорят, – вам здесь не получить».
 
 
Сынишка мой любит с заводом игрушки,
И щёлкнуло чтой-то в моейной макушке.
Не надо нам тратить в машинах бензин,
Природу от грязных избавим машин!
Заместо моторов – пружину вмостить,
И перед поездкой её заводить.
Я всё рассчитал, можно скорость менять.
Пружинный двигун – ну, сама благодать!
 
 
Но слышу опять я в ответ: «Нет-нет-нет,
За эту машину нельзя вам патент.
Большую пружину так трудно скрутить,
Советуем тему сию отложить».
 
 
Хотел я помочь урожай собирать.
Система – простая (тысяч этак на пять!).
В ней – мощный локатор и ЭВМ,
Ракетная установка и счётчик. Затем
Машина для упаковки…
Короче, простые дешёвки.
Как яблоко где-то падать начнёт,
Локатор его тут же и засечёт.
А дальше – ЭВМ забота:
Предугадать вмиг траекторию полёта.
Ракета к яблоку лети
И специальной чашкой это яблоко лови.
Затем назад, уж вместе с ним,
И в упаковке уже больше яблоком одним.
 
 
Как много в башке у меня идеёв!
Средь них – есть будильник для петухов.
На случай, если петух вдруг проспит —
Будильник ему прокричит «чик-чирик!»
Падёт лишь луч солнца на фотоэлемент —
Будильник сработает тотчас, в момент.
Минут через десять он сам замолчит,
Когда изменя́т направленье лучи.
 
 
В воздушный флот я предложение внёс,
Решив крайне важный для всех нас вопрос:
Всем пассажирам парашюты раздать,
Чтоб каждый свой выход мог сам выбирать.
Где нужно сойти, – там и прыгай ты вниз!
Но Аэрофлот проявил свой каприз:
«Придумай сначала, как сесть на лету,
Тогда и патент тебе выдать смогу».
 
 
Придумать? Ну что же, мне нужен лишь час!
Иду я с проектом туда ещё раз.
Послать пассажиров самолёту на борт
Сможет лишь пушка и… хороший пилот.
Должон он владеть высшим пилатажо́м,
Поймать чтоб летящих людей кувырком.
 
 
Схватился за голову Аэрофлот.
«Да кто вы такой? – он в сердцах мне орёт.
– У вас всё нормально, – кричит, – с головой?
Тогда шкандыбайте быстрее домой.
Ещё раз увижу – звякну в «03»,
Тогда на меня не ропщи!»
 
 
Вернулся я к старым проблемам тогда:
Как ток получить без большого труда.
Земную продлить предлагаю я ось,
А к ней – генератор. Дешёво, небось!
Вращает Земля генератор,
И ток есть! Порядок, ребята.
Но слышу опять я в ответ: «Нет-нет-нет.
Не можем мы выдать за это патент».
 
 
Все знают привычку котов
Тереться о ножки столов.
На каждую ножку приделать кольцо,
И кошка вращает уже колесо.
Вот генератор домашний готов.
Эй, люди! Хватайте бездомных котов!
А мне в ответ: «Ну, белка в колесе, ещё туда-сюда!
А генератор из котов – ну, просто ерунда!
Поэтому, мы вам патент, увы, не можем дать».
Спасибо, хоть не запрещают мне фантазировать.
 
 
Потом, когда лозунг висел: «Экономь!»
В патентов бюро нёс меня резвый конь.
Я им предложил гнать без шляпок гвозди́,
Они мне в ответ: «Надоел! Не зуди!
Без ручек ты нам предложи молотки,
Без ножек стулья, диваны, столы.
Короче, ответ снова будет лишь – нет!
Покинь без патента ты наш кабинет».
 
 
Потом пришла гласность. Узнал, что в застое,
Я изобретал всё, не зная простоев.
И понял, что делал я что-то не так,
В моей голове был сплошной кавардак!
Себя перестроив, я начал писать,
Фантазии надо куда-то девать!
И стал я писатель, известный фантаст,
Меня перестройка в обиду не даст.
 
 
Не нужно теперь мне патенты давать,
Я сам по себе буду книги писать.
 

1987

Песенка написана после тщательного штудирования темы «Патенты не выдавать» в журнале «Юный техник». Все идеи, описанные в этой шутливой песенке, действительно пытались протащить через Патентное бюро незадачливые изобретатели. Так что мне, ничего придумывать не пришлось. Лишь рифмовать…

«Средь разных снов один есть сон…»

 
1
Средь разных снов один есть сон,
чудесный сон.
Весенний вечер… Тишина… Луна… Балкон…
Сидишь ты рядом, ты продрогшая слегка,
Тебя лаская, греет нежная рука.
 
 
2
Чудесный сон,
летящий быстро, в миг один.
Луна за тенью облачных гардин,
И тишина… Да, тишина, уж люди спят.
И лишь глаза… твои глаза в меня глядят.
 
 
3
И аромат весны сравнится ли с твоим?
Благоухаешь чем-то нежным и родным.
Ко мне прижалась, близки губы и глаза…
Тебя ласкает моя нежная рука.
 
 
4
Чудесный сон… Как наяву,
я помню всё:
Твои глаза, твои уста, твоё лицо.
Волненье наших двух переплетённых душ…
На чувствах слабо нанесённая рету́шь.
 
 
5
Мы откровенны, как никто и никогда.
Над головами горит яркая звезда.
Луна новорождённая близка.
Весенний вечер… Тишина…
Сад и звезда…
 
 
6
О, королева грёз!
Исчезнешь утром ты.
Опять уйдёшь в далёкие мечты.
И буду сон, лишь давний сон тот вспоминать,
Надеясь, что пригрезишься опять.
 
 
7
Остановить бы время!
Пусть мгновенье длится век.
Сидеть всю жизнь. Со мной мой близкий человек.
Та, кто лишь в грёзах,
кто в безумных лишь мечтах!
Моя любовь не испаряется в веках.
 
 
8
Средь разных снов есть лишь один чудесный сон.
Прекрасный сон…
Да, полно! Сон ли он?
 

1987

Только тебе, или не для всех ушей

 
1
Любовь… Возможно ль описать такое чувство,
Когда кружится голова, бросает в дрожь.
При встрече взгляда вдруг краснеешь густо,
И в сердце будто взгляд вонзает нож?
 
 
2
Любовь… Кто не пытался описать словами,
Кто не испытывал её хотя бы раз,
Кто не знаком со звёздными ночами, —
Тот не поймёт, должно быть, мой рассказ.
 
 
3
Он скажет, что женатому поэту
Должно быть стыдно о любви писать!
Тем более по целому сонету
Кому бы то ни стало посвящать.
 
 
4
Пусть говорит, а ну его в болото!
Пусть почитает он свою мораль!
Ведь он не знает счастья ни на йоту,
Не веруя в любовь. Его мне жаль.
 
 
5
Поэты, правда, влюбчивы безмерно,
Не верьте вы поэтам ни на грош.
Любовь их – это «чудное мгновенье»,
Мираж, к которому вовеки не дойдёшь.
 
 
6
…Поэты влюбчивы безмерно,
Поэты – баловни судьбы.
Они влюбляются всё время,
Что проку от такой любви?!
 
 
7
Что проку? Девушки, поверьте,
Зачем искать прок у любви?
Любовь попробуйте измерьте,
Пополнив единицы СИ.
 
 
8
Любви священные потоки
Не для расчётливых чинуш,
Они целебные истоки
Для страстью раскалённых душ.
 
 
9
Что проку? Девушки, поверьте,
Поэт ныряет с головой
В горнило страсти, и до смерти
Не забывает ни одной.
 
 
10
Стихи он каждой посвящает,
Я говорю вам, как поэт.
Но лишь одна любовь бывает
Ни на год, ни на два, навек.
 
 
11
И очень часто без ответа
Бывает главная любовь.
Не прогоняйте вы поэта,
Течёт горячая в нём кровь.
 
 
12
Увидя вас – он вдохновится,
Не видя вас – он пропадёт.
И вряд ли сможет он забыться,
И вряд ли чувство к вам пройдёт.
 
 
13
Да, я – поэт, не постоянен,
Я, словно губка, страсть ловлю.
И, словно с боя, весь изранен,
Я душу не щадя палю.
 
 
14
Я по весне бросаюсь к юбкам,
Вид красоты смущает грудь,
Бываю даже склонен к шуткам,
Но чаще испытую грусть.
 
 
15
Но вскрыв артерию без жали,
Горячей кровью напишу,
Чтоб на планете все узнали,
Что я всего одну люблю.
 
 
16
Что нет её милей на свете,
Что для неё готов на всё.
Я не бросаю слов на ветер!
Плевал на красное словцо!
 
 
17
Хоть знаю я: моя любовь напрасна,
Но ум способен ль сердцу приказать —
Без перебоев, ровненько стучаться,
Не думать про неё, не тосковать?
 
 
18
Судьба так хитро жизни цепь сковала,
Не верю я, что сами мы вершим судьбой.
Нам не подвластно время покрывало,
Случайности идут сами собой.
 
 
19
Так пусть уйдут за каплей капля
Вся кровь и жизнь моя вослед.
Любовь моя всё ж не иссякнет,
Она не умирает… Нет.
 
 
20
И пусть завистливые твари
Покрутят пальцем у виска.
Они меня поймут едва ли,
Странна им грусть моя, тоска.
 
 
21
Да, может быть, я сумасшедший,
Что нервами плачу оброк.
И всё же, девушки, поверьте!
В любовной страсти есть свой прок.
 

1987

Песенка о мечтах

Посвящение Владимиру Семёновичу Высоцкому

 
Нет! Я не из тех, кто фантазёр,
фантазёр.
Я – не пустомеля, не фразёр,
не фразёр.
Я! Я верю только тем мечтам,
тем мечтам,
Которые не портят нервы вам!
 
 
Ах, вы мечты мои, мечты…
Когда же сбудетесь все вы?
 
 
Нет, я не лез на высоту,
высоту.
Предательство видал в гробу,
да, в гробу.
Живу спокойно, как и все,
как и все,
И все мечты мои при мне.
 
 
Хочу я, чтобы весь народ,
Жить лучше, чем живёт он, мог!
 
 
Да, хочу, чтоб был всё время мир,
только мир!
Да, хочу, чтоб был весёлый пир,
вечный пир.
И, и чтобы слёзы не лились,
не лились,
У женщин, что своих не дождались.
 
 
И чтобы Курская дуга
Войну забыла навсегда.
 
 
Хочу, чтоб было, как и встарь,
как и встарь:
За подлость в ход пускалась сталь,
только сталь!
И не хочу, чтоб у меня за спиной
Мне Подлость наносила бы удар свой роковой!
 
 
Хочу забыть про подлецов,
Про хамов, трусов и лжецов!
 
 
Хочу я верить также, что Любовь – навсегда,
И что она – не жалкая у Случая раба!
Хочу я верить в мужество и честность тех парней,
В которых вижу я своих друзей.
 
 
Хочу, чтоб не было измен,
Хоть и желаю перемен.
 
 
Да! Хочу я верить в чудеса,
чудеса!
Ведь без чудес – вся жизнь пуста,
ох! пуста.
И эту веру не отбить,
не отнять,
Что человек, как птица, может сам летать.
 
 
И что в неведомой дали
Есть существа, такие же, как мы.
 
 
Живу не в роскоши, но и не в долгах.
Живу, как все, на риск свой и на страх,
да, на страх!
И не хочу иначе жить,
право, жить:
На злато-серебро меня не подкупить!
 
 
Ах, вы мечты, мои мечты!
Я верю в то, что сбудетесь все вы.
 

4.02.1987

История про нос
(Из серии «Книголюбы. Продолжение»)

 
Проснулся однажды я в раннее утро,
Хотел похмелиться, – ломила башка,
И жгло в животе, и болело всё нутро.
Вчера так нажрался, – что просто тоска!
Но в зеркало я посмотрел на себя —
Ах, ёлки-моталки!
А на лице моём нет ни хрена, —
Ни носа, ни палки!
 
 
Где же мой нос? Ну, скажите мне: где он?
Кто мог отрезать его невзначай?
Честное слово, ведь нужен же мне он,
«И лучше отдайте!» ору сгоряча.
Как покажусь я своим подчинённым
В виде таком?
Ведь я же – майор, и я в МУРе служу,
В МУРе родном.
 
 
Это, наверно, вчера у Алёнки,
Мать, что женить меня хочет на ней,
Чтоб не сбежал, чтоб стирал я пелёнки,
С носом соделала чтой-то, ей-ей!
Она в дом волхвов всегда вхожа была,
Магистр сама,
И магией чёрной она отделила
Нос от меня.
 
 
Как вдруг парикмахер ко мне прибегает,
Василь Абалдулов, весёлый старик!
Какой-то предмет он на стол мне швыряет,
И голосом страшным он мне говорит:
«Сегодня за завтраком кушал я хлеб,
И вдруг между корок,
Ваш нос забелел, но клянусь, что не я,
Его вам отсёк».
 
 
И вправду мой нос, вон и прыщик знакомый!
Чтоб лучше увидеть – пошёл на балкон.
Вдруг Нос засмеялся ужасно нескромно,
И, выпрыгнув вниз, побежал под уклон.
Не знал, что такое бывает на свете,
Чтоб нос убегал.
И чтоб он смеялся, но вы мне поверьте,
Я вам не солгал.
 
 
Пустился в погоню за собственным носом.
Но как же! Попробуй его догони!
Он сел на трамвай, и остался я с носом,
То есть, без него. Игра слов, чёрт возьми!
И я побежал в отделенье родное, —
Начальника нет.
Сказали мне: «Поздно ты, братец, притопал,
У нас ведь – обед».
 
 
Тогда на такси я помчался в «Вечёрку»,
В отдел объявлений, не чувствуя ног.
Но в очередях я там тёрся без толку,
Редактор такого печатать не мог.
Сказал он: «Ваш случай – уж очень игривый!
Уволят меня.
Идёт перестройка, и я увольненья
Боюсь, как огня».
 
 
Я вышел в ужасно дурном настроенье,
Как вдруг налетел на меня гражданин.
Вцепил я по морде, и без промедленья.
Глядь – это ж нос мой! Ведь он, сукин сын!
Я матом благим заорал: «Эй! на помощь!
Ловите вора!»
И тут появились, незнамо откуда,
Два рослых мента.
 
 
Хотел он удрать, но его враз поймали.
Хотел увернуться, но руки назад.
И в «воронок» меня с ним затолкали,
А он тут же сделался носом, ах, гад!
И долго пришлось объяснять в отделенье,
Что, как, и к чему.
Клянусь, что в таком побывать положенье —
Не хочу никому!
 
 
Пришёл я домой, но что делать мне дальше?
Позвал я врача, но и он не помог.
Он мне посоветовал: «Вы нос продайте.
Хотите, куплю я за красных пяток?»
Послал я врача, но куда? сам не помню.
И врач вмиг пропал.
А я, скрежеща от бессилья зубами,
На кресло упал.
 
 
Потом поползли всевозможные слухи:
Как будто мой нос по Ваганьке гулял.
И разлетались те слухи, как мухи.
И новые кто-то опять сочинял.
Дескать, мой нос стал разбойником грозным, —
Убийца и вор.
И девочек он стерегёт в подворотнях…
Короче – позор.
 
 
Проснулся однажды я вечером поздним.
Гляжу – нос на месте. Себя ущипнул.
Нет, это – явно колдовские козни,
И что ж это я, этак сильно трухнул?
Не верю в колдуний, ни в Бога, ни в чёрта, —
Их нет никого!
Но всё ж на Алёнке жениться не буду,
И так – ничего!
 

7–10.02.1987

Невский проспект
(Из серии «Книголюбы. Продолжение 2»)

 
Ой, да как по Невскому,
Ой, да по проспекту,
Ой, да я любитель погулять; эх, мать!
Там девочки шныряют,
Там мальчики гуляют,
И девочек желают приласкать.
 
 
Но вы не верьте Невскому,
Ох, Невскому проспекту,
Иначе попадёте вы в беду.
Туманом всё покрыто,
Чернилами залито,
Я про своих друзей вам расскажу.
 
 
Один из них – художник,
Другой из них – военный, —
По Невскому гуляли как-то раз.
Глядит один – брюнетка,
Другой глядит – блондинка,
И разошлись за ними сей же час.
 
 
Художник – парень скромный,
Шагает за брюнеткой.
В ней формы все завершены; эх, мать!
И он решил хоть глазом
Взглянуть на дом брюнетки,
Хоть до утра пришлось бы прошагать.
 
 
Брюнетка обернулась,
И парня увидала,
И улыбнулась будто невзначай.
Потом она свернула,
И в ветхий дом шагнула,
Шепнув: «Я приглашаю выпить чай».
 
 
Художник растерялся,
До смерти испугался,
Но всё ж шагнул за нею в ветхий дом.
Поднялись до квартиры,
Зашли – а там четыре
Девицы, и лежит всё кверху дном.
 
 
За ширмою мужчина
И женщина хохочут.
Художник понял: это же бордель!
И тут же убежал он,
Хоть дело было к ночи,
От дома убежал он поскорей.
 
 
Всё утро просидел он,
Забыть её не смея,
А к вечеру опять пошёл туда,
Надеясь, что быть может,
Она – не проститутка,
И сможет он назвать её «жена».
 
 
Он убеждал уехать,
Оставить это дело.
Уехать и спокойно вместе жить.
Она ж загоготала,
Спросила скрозь улыбку:
«А сможешь, брат, меня ты прокормить?
 
 
Ведь я же «энтим» делом,
Ох, «бабки» зашибаю.
Работать не желаю, не хочу!
Варить, стирать и гладить —
Не прачка, не умею…
Зачем плодить с тобою нищету?»
 
 
Решил художник: «Хватит!
Мне жизни без ней нету!»
И взял он бритву острую свою…
Хватил себя по горлу,
И позабыл навеки
Любимую, несбытную мечту.
 
 
На этом свой рассказ я,
Пожалуй, мог бы кончить,
Но про военного совсем забыли мы.
Он двинул за блондинкой,
Она же шла с корзинкой,
Военный думал: «Будешь моей ты!»
 
 
Она не замечала,
Что он шагал за нею,
В свой дом вошла, военный вслед за ней.
Её поцеловал он,
Она же закричала,
На крик – мужчина вышел из дверей.
 
 
Без лишних разговоров,
Служаку взял в охапку,
Потом пинка под зад и с глаз долой.
Летел вояка с криком,
Летел вояка с рыком,
Орал такие вещи, – боже ж мой!
 
 
А посему, не верьте вы,
Ох, Невскому проспекту.
Хоть сам я там любитель погулять; эх, мать!
Там девочки шныряют,
Там мальчики гуляют,
И девочек желают приласкать!
(Но лишь с умом!)
 

10.02.1987

Сон

 
Сон…
Снится сон мне.
Я спал крепко ночью.
Только всё видел, как будто воочью.
Лес.
Дровосека.
Под мышкой топор.
Шаг осторожный. Крадётся, как вор.
Вижу —
О, господи! —
Он же плывёт.
Смотрит,
глядит на меня и зовёт.
Череп без кожи, глазницы пусты,
Кости гремят, как железа листы.
Он подплывает поближе ко мне,
Черви ходы прогрызают в спине.
Челюсть беззубая чавкнула злобно:
«Эй! – прокричала, – отдай мне ребёнка».
Я побежал от видения прочь,
Только нет силы. Бежать мне невмочь.
Тот дровосек догоняет меня.
«Эй! Не беги. Мне нужна и жена!»
Руки в знамении крестном тряслись,
Но перекрестись его
не поднялись.
А призрак злой
дальше
повёл свою речь:
«Что запечалился? Их
не уберечь.
И мать, и отца, – всех к себе позову,
Узнают ещё про могилу мою.
Я всех заберу, кто был в дружбе с тобой,
Лишь ты будешь жить, ты покуда не мой.
Тебе отпускается долгое время,
И может ещё
ты заслужишь прощенья».
 

1987

Сказкам я не верю

 
Говорят, что по России тюрьмы скоро запретят.
И во внутренние войски прекратят пихать солдат.
И хозяин перестанет морды бить, —
Только я не верю, этому не быть.
 
 
Это сказки, это сказки тысячи одной ночей!
Вы рассказывайте сказки, эти сказки, для детей.
Ну а мне лапшу на уши не варите, не нужна,
Лучше урожай картошки увеличьте раза в два!
 
 
Говорят, что все в России по своей воле живут.
Что едят все до отвала, веселятся и поют.
Только знаю я и тех, кто существует,
И кого беда с нуждою лишь потчу́ют.
 
 
Так что, сказки, ваши сказки тысячи одной ночей.
Вы рассказывайте сказки, эти сказки, для детей!
Ну а мне лапшу на уши не варите, не нужна!
Лучше урожай картошки увеличьте раза в два.
 
 
Говорят: свобода слова! говори, что думаешь!
Ну а коль сегодня скажешь, – где ты завтра будешь?
Говорят: капиталисты угнетают,
А у нас – лишь коммунисты процветают.
 
 
Это – правда, есть же правда в сказках тысячи ночей!
Эта часть – уже для взрослых, эта часть не для детей.
Потому, лапшу на уши не варите, не нужна.
Лучше урожай картошки увеличьте раза в два!
 
 
Говорят, что нашей Армии сильнее в мире нет.
И что вечно под охраной мы от бед и от ракет.
А недавно тут, из ФРГ пилот
Опустил к Кремлю двухместный самолёт.
 
 
Ну, так что же ваши сказки тысячи одной ночей?
Ваши сказки – курам на смех! Не нужны и для детей.
Так что вы лапшу мне в уши не варите, не нужна.
Лучше урожай картошки увеличьте раза в два!
 
 
Говорят, что скоро деньги все отменят навсегда.
Говорят, что в изобилье будет жить наша страна.
Говорят, что перестройка к коммунизму приведёт.
Меня ваше обещанье абсолютно не… (волнует).
 
 
Потому что, это – сказки тысячи одной ночей.
Вы рассказывайте сказки, эти сказки – для детей.
Ну а мне лапшу на уши не варите, не нужна.
Вы хотя бы увеличьте урожаи раза в два!
И надои увеличьте у рогатого скота.
Сыру, молока и масла можно в три, пять, десять раз!
Увеличьте так же втрое сахар, сигареты, квас.
Чай, трусы, носки и водку увеличьте в тыщу раз!
А потом уже болтайте, и строчите свой указ.
Перестройка – перестройкой, но не забывайте нас!
 

1987