Текст книги "Познакомимся?"

У Костина проступил на лбу холодный пот от пришедшей в голову мысли.

– Вы хотите отказаться от меня?

– Ты ничего не понял, – сокрушённо ответил академик. – Совсем ничего!

Через полчаса Костин был в Академии. Поднявшись на третий этаж, он остановился перед дверью с табличкой «Академик Поликарпов Д. А.». Поколебавшись секунду, он открыл дверь. Секретарша Верочка сидела, как обычно, на месте.

– Привет, Верунчик.

– Привет.

– Главный у себя?

– А где же ему быть? – сделав удивлённые глазки, спросила Верочка.

– Ты не в курсе, зачем он вызывал меня?

– Без понятия, – безучастно ответила секретарша. – Он мне не сообщал.

– Очень жалко. Оторвал меня от диссертации, велел лететь стрелою. И вот я здесь, а личный секретарь даже не знает, что со мной делать: запустить или отправить домой!

– Ну почему же! Заходи, тебе всегда можно. А тут ещё по срочному вызову.

Костин открыл дверь и остановился. Он не вымолвил ни слова, но повернувшись к секретарше, был страшен; как позже сказала Верочка: «на нём лица не было». Он подошёл к телефону, снял трубку и трясущимися пальцами набрал «02»…

Я сделал паузу. «Сириус», оставив позади Манежную площадь, свернул на Арбат. Тем временем я продолжал:

– Милиция прибыла через десять минут. Шея академика Поликарпова оказалась затянута «удавкой». Жилы вздулись, лицо было синее, остекленевшие глаза смотрели с беспредельным ужасом вперёд. В зажатом кулаке мёртвого академика нашли скомканную записку, адресованную мне. Несмотря на прошедшие годы, я помню её наизусть.

«Володя!

У меня появилось предчувствие, что я не смогу тебя дождаться. Просто не успею. Господи! как не хочется умирать.

На тебя я возлагаю главную надежду. В моей квартире, в секретном сейфе, хранятся выводы работы «Аппарат-металлоискатель». Саму работу, мне, по-видимому, сохранить не удастся. По имеющимся выводам, ты должен повторить её. Я верю, что ты найдёшь в себе силы и выполнишь её до конца.

Прощай, мой добрый ученик.

Академик Поликарпов».

…Прочитав выводы работы академика, я был ошеломлён. Аппарат, который удалось спроектировать моему учителю, мог указывать местонахождение металла в любой точке планеты. Причём, сам аппарат мог находиться в каком-то одном месте. Следовало лишь ввести в него точные координаты Земли. Это представляло собой удивительное открытие века. Я повторил работу академика Поликарпова и достиг большего. Мой аппарат мог указать не только местонахождение металла, но также его размеры и форму.

Работал я в полной тайне. Никто, даже мой новый консультант, не знал о ней. Наконец, сконструировав аппарат, я выступил с официальным сообщением, указав день демонстрации опытов с прибором.

– Теперь мне всё ясно, – удовлетворённо сказал Блэк. – Именно усовершенствование аппарата Поликарпова, навлекло на вас гнев преступной шайки. Теперь будьте осторожны, Уайт. Все эти годы они считали Владимира Костина погибшим в горах Северного Кавказа. Но неделю назад они обнаружили ваш след… Кстати, Уайт! Как вас занесло на Кавказ, да ещё с прибором?

5

…Наконец-то Костин был доволен. Он выполнил завещание Поликарпова: новенький аппарат стоял в его подпольной лаборатории. Не имело смысла дольше скрывать об этом, и Костин выступил в прессе с сообщением об изобретении. Аппарат работал безукоризненно.

Всего год прошёл со дня смерти академика, а он уже выполнил его последнюю просьбу. Впереди Владимира ждала карьера великого учёного, академическое звание, а может и пост президента Академии Наук. До демонстрации прибора оставалась неделя, за которую он должен был успеть подготовить доклад. Костин нехотя оторвался от доклада и подошёл к телефону.

– Владимир Костин? – спросил в трубке незнакомый хриплый голос.

– Да. С кем имею честь?

– Это неважно. Главное, что вы – Владимир Костин, и я позвонил вам.

– Не совсем понимаю вас.

– Значит, вы решили пойти по стопам своего учителя?

– Да. Я выполнил волю его завещания, – не без гордости ответил Костин.

– Вот как. А теперь слушайте меня. Мне жалко вас, вы так молоды. Открытие аппарата Поликарпова может принести вам крупные неприятности. Надеюсь, вы ещё не построили его?

– Отчего же. Аппарат готов, прошёл последние испытания. Через неделю я собираюсь демонстрировать его работу, о чём и выступил сегодня в печати.

– Я читал ваше сообщение. Но прислушайтесь к моему совету. Через неделю вы не будете демонстрировать прибор, а завтра вы дадите опровержение. Я не знаю, как вы собираетесь выкручиваться. Может, скажете, что это – первоапрельская шутка, ведь сегодня, как раз, первое апреля. Может, сообщите, что аппарат вышел из строя, или, что он даёт ложные показания. Вы продвинулись дальше своего учителя, и это сильно осложняет вашу участь. Вы пообещаете выполнить мои условия, а аппарат привезёте в определённое место, о котором мы заранее договоримся, и передадите его мне.

– А что меня ждёт, если я, действительно, прислушаюсь к вашему совету, похожему больше на приказ? – спросил Костин, после недолгого раздумья.

– Это ваше дело, как называть мой звонок. Хотите – советом, хотите – приказом. Я назвал бы его предупреждением.

– Хм. Однако вы не ответили на мой вопрос.

– Что вас ждёт? Гарантия!

– Какая гарантия?

– Гарантия, что вы останетесь живы.

– А если я не соглашусь?

– С вами произойдёт то же, что и с академиком Поликарповым, не позднее завтрашнего дня.

– Но за такую работу мне одной гарантии на жизнь мало.

– Дурачок. Что может быть ценнее жизни? Деньги? – ты получишь их. Звание академика? И с этим можем помочь. Наши люди во многих местах.

– Но с кем, всё-таки, имею честь? И почему вас так волнует безобидный прибор?

– Ваш прибор безобиден лишь с первого взгляда. А говорит с вами – босс мафиозной группировки. Вы понимаете, на что вы замахнулись, Владимир?

– Пока нет.

– Да поймите же. В мафиозной группировке обязательно должно быть оружие. Разное оружие, ведь мы убийцы. И не думайте, что если я с вами так долго и терпеливо разговариваю, то мы слюнтяи. Нет! Я пошёл на этот шаг из жалости к выдающемуся мозгу.

– Но при чём здесь я? Или вы хотите, воспользовавшись аппаратом, узнать крупнейшие залежи металла, добыть его и превратить в ваше оружие?

– Нет. Мы хотим обратного: чтобы прибор навеки замолчал. Склады оружия хранятся под землёй. Значит, аппарат может указать и их.

– Так.

– Этим закончил ваш учитель. И это уже было опасно для нас, ведь рано или поздно начнут искать металл на нашем складе. А это означает конец мафии!

Костин молчал и голос продолжил:

– Алло, Костин! Вы меня слушаете?

– Да, – с трудом выдавил он.

– Прекрасно. Теперь вы продвинулись вперед, и аппарат показывает даже форму металла. Неужели вы думаете, что комитет государственной безопасности не заинтересуется нашим складом?

Костин продолжал молчать.

– Теперь вы, кажется, поняли всё, – успокоившись, сказал голос. – Я жду ответа. Конкретного ответа. Да или нет?

– Мне противно с вами говорить, а тем более иметь какие-то дела.

– Ну, Костин, Костин. Соблюдайте благоразумие. Я хочу услышать лишь одно слово. Одно! Да или нет?!

– Если вам не трудно, перезвоните через пять минут. Мне необходимо подумать.

– Хорошо. Я терпелив, хотя вы меня уже несколько раз выводили из себя. Я позвоню вам через пять минут. Только не делайте глупостей, Володя. За вашим домом следят мои люди. Телефон прослушивается.

За пять минут Костин составил чёткий план своих действий. Он твёрдо решил уничтожить этого босса, чего бы ему такой шаг не стоил. В доме Владимира имелось трофейное оружие военного времени, оставшееся от деда. Это был пистолет немецкого производства с дарственной надписью комбата. Костин решил поехать на встречу и там «обезглавить» главу мафии.

– Все ваши гарантии остаются в силе?

– Конечно, Володя, конечно. И жизнь, и деньги, и звание академика, и прекрасный загородный домик, и машина, и даже девочки.

– Последнее не надо. Не уважаю пережитков прежних лет. Хотя, к сожалению, они ещё встречаются.

– Это не пережитки прежних лет, Костин. Это – завтрашний день. Мы сильны, и наши нравы будут незаметно проникать в умы людишек. Конечно, в том случае, если мы будем процветать. А причин для гибели мы не наблюдаем даже на горизонте.

«Пока не наблюдаете!» – хотел добавить Костин, но промолчал, опасаясь, что босс сможет что-то заподозрить и предугадать задуманные им дальнейшие действия.

– Итак, Костин. Мы с вами неплохо побеседовали, и я спрашиваю в последний раз, потом не обижайтесь. Да или нет?

– Да, – быть может, слишком поспешно ответил Костин.

– Вот как? – насторожился голос. – В таком случае, мы встретимся завтра. Машину вы сможете достать сами, или за вами прислать человека?

– Нет, нет. Не надо. Я собирался взять машину напрокат, чтобы довезти прибор до Главного Демонстрационного Зала Академии. Что ж, я возьму её для другой цели.

– Отлично. Мои люди помогут установить прибор в машину.

– А где состоится встреча?

– Не близко, Владимир, говорю сразу. Вам придётся ехать на Кавказ. На одном из горных перевалов и произойдёт наша встреча. Подальше от любопытных взглядов, так сказать. Более точное место укажут вам мои люди. Только ещё раз предупреждаю: не делайте глупостей. Каждый ваш шаг фиксируется.

В трубке раздались короткие гудки…

Блэк задумчиво покручивал усы. Наверно, при виде таких людей, появилось выражение: «накручивает на ус». Машина, миновав Красную Пресню, выехала на Хорошёвское шоссе и прибавила скорость.

– Вы хотите узнать, что было дальше? – спросил я.

– Я знаю, что было дальше. Ведь именно я спас вас.

– Вы?! – удивился я.

– Да, профессор, я. Когда ваша машина летела в пропасть, – я прогуливался на махолёте. Заметив катастрофу, я поспешил на помощь и вовремя. Но хотя я и знаю, чем окончилась ваша поездка на Кавказ, мне было бы интересно узнать обстоятельства предшествовавшие катастрофе.

6

…К вечеру следующего дня машина Владимира Костина появилась на Кавказе. Она взбиралась в горные кручи по узким, зигзагообразным, крутым перевалам, всё выше и выше, дальше и дальше от цивилизации, в такие места, где оставались люди, жаждущие жить среди девственной природы, на короткой ноге с древними орлами, да время от времени приезжали туристы, рассматривали старинные замки, удивлялись жизни горцев, оторвавшихся от остальной массы людей, шарахались от падающей наземь тени орла, пугливо вскрикивали, заметив следы рыси, или хозяина дикой природы – медведя. Экскурсоводы объясняли им, что всех этих животных люди боялись испокон веков, но горцы, чтобы обеспечить своё существование в безопасности, постоянно приручают хищников. Помогают в беде, не обижают, в голодное время подкармливают. Экскурсовод обязательно расскажет случай с косолапым, наглядно показывающим благодарность животных.

…Не так давно это было. Хотя в те времена ещё стояли в горах целые кишлаки и деревни, ещё косили траву настоящими ручными косами, остро отточенными, каких теперь и в музеях не встретишь. Даже не верится, что за какое-то десятилетие произошло столько изменений. Исчезли многие привычные для человечества вещи, и появилось множество вещей, предсказываемых фантастами. А до начала нового, XXI века, оставалось уже меньше года.

Итак, лет двадцать назад, мужчина, – его имени никто не запомнил, и мы назовём его, предположим, Иваном, – вышел в поле косить траву. Оговоримся сразу, случай произошёл не в горах, но разве это важно?

Так вот, вышел Иван в поле косить траву для своей коровёнки на зиму. За полем идёт густой лес. Косит он, косит, да вдруг сзади слышит то ли стон, то ли рёв, и вздох, чисто человеческий вздох. Оглянулся он, да так и застыл на месте с косой в руках. В пяти метрах от него стоит косолапый, урчит и лапой на него замахивается.

«Бежать надо», – помыслил он. Но разве возможно? Куда? Далеко ли от медведя убежишь? Он же в два прыжка догонит! И стоит наш Иван, ни жив, ни мёртв. Стоит, трясётся, как кленовый листочек под ветром. И медведь стоит, ближе не подходит, а лишь смотрит на Ивана, да лапу вперёд тянет.

Задумался Иван. «Что-то здесь не так», – и попристальнее на медведя посматривать начал. Пригляделся, а взгляд у мишки вовсе не злой, такой жалостный взгляд-то. Да и в позе его не было никакой угрозы. Лапа протянута вперёд, как будто поздороваться хочет косолапый. И не рычит он, а мычит, так жалобно-жалобно, как Бурёнка, приближение волка почувствовавшая и неотвратимость быть съеденной осознавшая.

Любопытно мужику стало, и начал он приближаться к Михайле Потапычу. А тому, вроде этого и надо. Даже радость в глазах появилась. Подошёл Иван ближе, медведь ему лапу-то к лицу и поднимает: на, мол, погляди.

– Эй, мишка! – воскликнул Иван. – Где ж это ты лапу-то занозил? Небось, малинку обдирал, сластёна, да не рассчитав и заполучил щепу.

Лапа у мишки распухла, гноем заплыла. Иван мог бы сразу занозу вытащить, да побоялся: причинишь боль – он другой лапой как врежет, и поминай, как звали! Однако мужик не из робкого десятка оказался. Посмотрел он ещё раз в глаза медведю, проникся той болью, какую медведь испытывал, и решился: будь что будь.

Осторожно взялся он за сучок и начал вытягивать. Медведь тоже терпеливым оказался: не шелохнулся, а ведь какую жгучую боль должен был ощутить! Тогда Иван посмелел, начал выдавливать мишке скопившийся гной. Затем порвал свою рубаху, соорудил нечто вроде бинта. Ранку зверя закрыл подорожником. Осторожно перемотал и отошёл в сторонку, полюбоваться на дело рук своих.

Зверь, почувствовав себя легче, благодарно рыкнул и бросился напролом в кусты…

Шло время. Мужичку пора пришла укладывать сено в стога, и вновь он пришёл на ту поляну. Уложил стог, второй, и вдруг услышал в кустах сильный шум и неуклюжее топанье. Глянул он – опять медведь, и вроде бы тот же самый, но уже без повязки. А в лапах – улей, которые обычно стоят на пасеках. Подошёл медведь к Ивану, осторожно поставил улей на землю, постоял на задних лапах, посмотрел на мужика. И прочёл Иван в его глазах благодарность. «Только бы обниматься не полез!», мелькнула мысль, но мишки уже как не бывало. Лез косолапый через кусты напролом, по бурелому.

Больше Ивану не довелось встречать того медведя, а в улье, кстати, оказался чистый мёд. Наполнен он был им доверху, и ни одной пчелы…

Некоторые экскурсанты тут же приведут доводы, что на равнине жизнь проще, и ничего в этом нет удивительного. Дескать, на равнине, они и сами не побоятся, встретившись с диким львом, засунуть ему голову в пасть. А в горах – условия суровые. Там и люди-то испокон веков горячие жили. И экскурсовод покачает головой и согласится. Лишь опытные опровергнут версию и расскажут следующую историю.

…Один натуралист приехал в горы. Писал он статью о горных растениях, быстротечных снеговых речушках. Вышел он однажды на узкую горную тропку, где разойтись с другим человеком уже не удастся. Идёшь сам и боишься, как бы вниз не свалиться, держишься за каменную стену. И тропка эта скалу огибала. Вышел натуралист из-за поворота, глядь – навстречу медведь. Тоже на задних лапах идёт и передними за стену держится. Посмотрел натуралист, и сердце у него заколыхнуло. Тропка узкая, – не развернёшься, задом идти – опасно, да и мишка торопится куда-то, – не успеть. А тут ещё и медведь его заметил. Заметил, посмотрел пристально вперёд, вниз, назад, и остановился в нерешительности. Видать, задумался, что делать не знает. И натуралист стоит, растерялся, на зверя смотрит.

Постоял мишка, пошевелил мозгами, да и давай пятиться назад. И понял натуралист: не пойдёт мишка напропалую, не скинет его лапой вниз. Медведь пятится осторожно, и натуралист вперёд идёт еле-еле, не торопясь, опасаясь потревожить медведя, – как бы тот ещё в пропасть не слетел. Так и дошли они до безопасного места. Мишка на задних лапах стоит, не желает дорогу загораживать, передние на груди сложил, как Наполеон стоит. Посмеялся натуралист, не выдержал, и мишка вроде бы улыбнулся, не обиделся. Посмотрели друг на друга, да и пошли дальше своими дорогами…

Вот такие интересные случаи любили рассказывать восторженной публике экскурсоводы и вспомнились они сейчас Владимиру Костину до мельчайших подробностей.

…Внезапно, из-за поворота вылетела на огромной скорости машина, её дверца распахнулась, и что-то выкатилось на дорогу, под колёса Костину. Глянул Владимир на этот предмет и ужаснулся: это был мальчик, маленький мальчишечка, лет 4–5, с перекошенным от страха лицом. В нём Костин без труда узнал младшего сына академика Поликарпова. Он резко нажал на тормоз и, холодея, понял, что не успеет, переедет ребёнка колёсами или, ударив капотом, скинет его в пропасть.

Справа от машины зияла страшная несколько километровая пропасть, слева – мчалась машина, из которой выкинули ребёнка. Если свернуть влево – можно наказать негодяев. Но автомобильная катастрофа неизбежно поглотит в себя и ребёнка. Костин вывернул руль вправо. Машина, сбив несколько оградительных придорожных столбиков, полетела в чёрный бездонный провал.

7

«Сириус» вылетел в Серебряный бор. Это единственное место в Москве, которого не коснулась рука человека. Он притягивает своей естественной натурой и является своеобразным заповедником столицы. В глубине бора проходит асфальтированная дорога, по краям которой находятся всевозможные пельменные, закусочные, рюмочные и пр.

Дорога кончилась, а мы всё продолжали мчаться вперёд по полю с высокой, достигающей человеческого роста, травой. Затем снова начался лес, настолько густой, что приходилось маневрировать между соснами. Пожалуй, я в первый раз в жизни пожалел о том, что не снабдил «Сириус» винтом, чтобы преодолевать трудную местность по воздуху.

Наконец, машина вылетела на небольшую поляну возле Бездонного озера с холмом посередине и остановилась. Блэк вышел, и я последовал его примеру. Мы подошли к холму, Блэк вытащил из кармана небольшую шкатулку с фигуркой ракеты на верхней крышке. Капитан повернул ракету на 180° и из шкатулки вырвался яркий красный луч, которым он начал чертить в воздухе одному ему понятные символы. Вдруг в холме образовалось отверстие, не слишком свободное, но вполне достаточное для того, чтобы в него протиснулся человек. Блэк шагнул вглубь холма, я поспешил за ним, и вовремя, – отверстие в холме вновь исчезло. Мы оказались в полной темноте.

– Стойте так, и не шевелитесь, Уайт, – раздался глухой голос Блэка, – сейчас я включу систему освещения.

Не успел он произнести последних слов, как меня ослепила яркая вспышка, от которой я чуть не закричал. Постояв некоторое время с закрытыми глазами, я аккуратно, не торопясь, постепенно начал открывать их, чтобы привыкнуть к столь яркому, неправдоподобному освещению.

А неправдоподобным здесь было всё. Начиная с самого холма, который с виду казался самой обычной естественной возвышенностью, до таинственного капитана Блэка, с хитроватой улыбкой смотрящего на меня.

В глаза сразу бросились длинные, во всё пространство холма (его лучше назвать лабораторией), многоярусные стеллажи, заставленные пробирками, колбами, ретортами, палочками и другими предметами химических кабинетов. Наибольшее удивление вызвали три кувшина старинной работы, с плотно притёртыми к горлышку пробками. Стеллажи располагались внутри холма по периметру.

В центре холма, – я не мог поверить своим глазам! – стояла самая настоящая… летающая тарелка. Да, да, я нисколько не преувеличиваю. Именно такая, фотографию которой неоднократно помещали в некоторых зарубежных издательствах; какую описывают все очевидцы, сталкивающиеся с неопознанными летающими объектами.

Я настолько увлёкся созерцанием такого зрелища, что не сразу заметил за ней какое-то сигарообразное тело, в верхней части которого был приоткрытый люк. Но если это тело предназначалось для человека, – то в нём могли поместиться люди определённой комплекции, да и то лёжа.

Я удивлённо поднял глаза на Блэка, и встретил его спокойный взгляд.

– Однако, капитан. – вымолвил я. – Как всё это понимать?

– Это всё очень элементарно, профессор, как говаривал мой любимый герой Конан Дойла. Но прежде, чем рассказать вам обо всех экспонатах, которые вы увидели здесь, и которые вам ещё придётся осмотреть, я ознакомлю вас с историей моей лаборатории, да и со своей собственной.

Я весь превратился во внимание и Блэк начал:

– Давно это было. Сорок лет прошло с тех пор.

8

…Николай Зотов закончил обучение в Московском Государственном Университете. С распределением ему явно повезло: младший научный сотрудник при Академии Наук СССР. Зарекомендовав себя лишь с положительной стороны, он неоднократно ездил в поездки за рубеж. Командировки длились по месяцу и, чаще всего, он отправлялся в Англию, для изучения традиций древнего народа. Там он и познакомился с симпатичной девушкой по имени Джинни, и произошёл тот редкий случай, когда они полюбили друг друга; ведь это, действительно, является редкостью, когда англичанка выходит замуж за человека другой национальности, которого все кругом бесцеремонно называют «иностранец».

Отец Джинни, узнав о существовании Зотова, и догадавшись, что молодой советский учёный занимает немаловажное место в жизни дочери, решительно воспротивился этому и запретил им встречаться. Но разве можно удержать дома молодую дочь, разве можно приказать сердцу?

Однажды Зотов позвонил ей домой.

– Хэллоу! – раздался в трубке звонкий голос Джинни.

– Здравствуй, Джинни.

– Добрый вечер, Николай. Ты откуда?

– Из Лондона.

– Надолго приехал?

– Как обычно, в месячную командировку. А как у тебя дела?

– У меня всё о’кей! В прошлом квартале купила новую машину «Бритиш Лейланд». Скорость до 200 км…

– А как отец?

– Постоянно ссоримся. Решил выдать меня за соседа Джона. У него недавно умер дядя, оставивший крупное состояние. К тому же, Джон происходит из почётной семьи эсквайров.

– А ты?

– Ты же знаешь, Николай, я никогда не соглашусь на это, – укоризненно ответила она. – Ой, прости, я вешаю трубку. Отец идёт.

– Джинни! Я хотел встретиться с тобой.

– Где?

– В кабачке «Элизабет» по Шафтесбери.

– Жди меня к десяти вечера.

Линия разъединилась, и Зотов отправился в ресторанчик ожидать Джинни. Но она так и не приехала ни в десять, ни в одиннадцать, ни в два часа ночи, и Николай не выдержал. Он вышел из «Элизабет» и, сев в машину, отправился к дому Джинни, полный решимости серьёзно поговорить с её отцом.

Выехав за пределы Лондона, и не доехав двадцати миль до виллы Джинни, он увидел в кювете разбитую машину «Бритиш Лейланд». В душе его всё остановилось, заранее предчувствуя беду. Зотов направил свою машину к месту происшествия.

Картина показалась Зотову кошмарным сном: рядом с машиной лежало тело Джинни. Она была мертва. Красивые длинные золотистые волосы безжизненно разметались в стороны, приоткрытый ротик показывал безупречный ряд жемчужных зубов, большие глаза остекленело впились зрачками в чёрное небо, сломанные, вывернутые руки, казалось, просили о пощаде, стройные ноги изуродованы до безобразия, на лбу кровоточила ранка от пули небольшого калибра.

Полиция быстро нашла убийцу, но узнав, что убийство совершил мэр Сити, – Ирвинг Пауэрсон, отец покойной, – дело было замято.

Зотов не мог смириться с несправедливостью и официально заявил, что сделает всё возможное и зависящее от него, для торжества правды. После этого мэр исчез. С тех пор началась непримиримая война Пауэрсона с Зотовым. Николай начал получать письма с угрожающим содержанием и угрозы не заставили себя долго ждать.

Пауэрсон пробрался в Россию и начал изучать преступный мир. В конце концов, ему удалось сколотить сильную банду из матёрых преступников, организацию над которыми Ирвинг взял в свои руки. Притон бандитов расположился в горах Северного Кавказа.

Когда Ирвинг перешёл от слов к делу и совершил первое покушение на Зотова, – тому пришлось исчезнуть в свою очередь, но Зотов не отказался от своих намерений уничтожить бывшего мэра Сити, ныне босса мафиозной группировки. Злость с такой силой душила его, что оставила лишь одну цель: месть. Любой ценой отомстить Пауэрсону. Так и появилось имя: капитан Блэк, или мстящий чёрный капитан.

Чёрный капитан уединился в чаще Серебряного бора и за три месяца соорудил искусственный холм, где и начал проводить почти всё время за опытами в различных областях науки.

Для начала Зотову было необходимо только одно открытие. Он знал, что путь к нему долог, но не мог даже предположить, что придётся отдать за него тридцать пять лет своей жизни…

9

Блэк молчал. Глаза его были закрыты, во рту торчала погасшая трубка, о которой он совсем забыл. Наконец, он продолжил свой рассказ.

– Я следил за вашим взглядом, профессор, и уловил в нём удивление, нарастающее по мере увиденного вами. Постараюсь дать объяснения в том же порядке.

Во-первых, вас удивила шкатулка. Луч, исходящий из неё, – самый простой, от миниатюрной лампочки, пропущенный через направляющий рефлектор и красный светофильтр. Здесь необычны фотоэлементы, находящиеся в холме, которые я разработал на основе полупроводникового сплава арсенида галлия. Этот фотоэлемент бесчувственен к любому световому потоку, кроме красного. Люк в холме открывается под действием красного луча, прошедшего по последовательному расположению фотоэлементов. Если я забуду направить луч хотя бы на один светочувствительный элемент, – проникнуть в холм на протяжении пяти часов, уже не удастся: сработает механизм защиты секретности лаборатории, отключающей фотоэлементы от питающей системы. Первое время я сам страдал от этого.

Питание холма производится естественным солнечным аккумулятором. Энергию выделяет зелёная травка, растущая на холме и вокруг него. Она, в свою очередь, заимствует эту энергию у солнечного света. Этот процесс основан на принципе фотосинтеза.

В зимнее время приходится пользоваться полупроводниковыми солнечными батареями, а если солнца нет, – энергией воздуха. При этом, я уже не расходую её так не рационально, как летом. Зимой мне удаётся добыть лишь 35 % энергии, по сравнению с летним временем.

Во-вторых, вас удивили химические стеллажи и три кувшина, стоящие на самой верхней полке. В них находится очень важное вещество, являющееся компонентом изобретения, на которое я потратил 35 лет.

– Так что же это такое, Блэк?

– В сказках его называли живой водой, у алхимиков – философским камнем, в современных научно – фантастических романах – эликсиром жизни, в общем, как хотите – так и называйте. Моё название – компонент биохимической среды для реактивного воздействия на организм, с последующим омолаживанием всех жизненно важных органов.

Всё сказанное капитаном было до того удивительным, что не могло проникнуть в моё сознание. Я слушал, как во сне.

– За долгие годы исследований, мне удалось досконально изучить человеческий организм. Существует такое мнение, что от жизни можно устать, и тогда человек начинает подсознательно искать и ждать своей смерти, как избавления, как отдыха. Я сам испытал на себе это чувство и задался вопросом: откуда оно берётся? Лишь гораздо позже я осознал сложный мозговой механизм этого ощущения. Я обнаружил несколько факторов.

Во-первых, строение организма способствует появлению излишней усталости. Во-вторых, работая всю жизнь на одном месте, притупляются чувства, человек перестаёт замечать перемены, медленно происходящие вокруг него; он продолжает видеть лишь привычное, надоевшее ему. В-третьих, смерть близких людей, родственников, друзей, всякий раз отрывает от человека неповторимую частицу; он становится одинок.

Но, что не говори, – даже тот человек, который зовёт к себе смерть, всё равно боится её. Он привык жить и не представляет себе обратную сторону материи…

То же необъяснимое чувство человек испытывает когда приходится начинать всё заново, или хотя бы что-то новое. По этой причине люди продолжают курить, прекрасно зная объём вреда, наносимый организму. По этой же причине так трудно излечить человека от алкоголизма. По этой причине, человек с такой неохотой покидает обжитые места, пусть старые, наполовину разрушившиеся, но такие привычные, свои. По этой причине, двое связавших свою жизнь законным браком, не сразу расходятся, осознав психологическую несовместимость (особенно, если супруги прожили вместе более пяти лет). Сюда можно добавить ещё множество примеров. Но назвать это чувство просто инерционностью или привычкой, – нельзя.

С тех пор, как я избрал своей целью жизни месть Ирвингу Пауэрсону, прошло много лет и я, незаметно для себя, изменился. Моей целью сегодня стало: нести добро; вершить справедливость; помогать нуждающимся в помощи и наказывать сеющих зло, – у меня ни разу не появилось таких мыслей. Цель казалась неиссякаемой.

– И вновь вернусь к кувшинам, – продолжил капитан, – в каждом из них – определённое вещество, потому что не возможно добыть вещество, одинаково универсально действующее на все органы сложнейшей человеческой машины.

Для того чтобы пройти процедуру омоложения, следует принять эту таблетку, – Блэк протянул мне коричневую плоскую таблетку неправильной формы, – и зайти в кубический аппарат, который находится прямо перед входом. В нём имеются три бункера, в которые из каждого сосуда следует налить сто грамм жидкости, но ни в коем случае не больше. Вы, наверное, знаете принцип подзарядки аккумуляторов. Если его недостаточно долго держать в зарядном устройстве – к должному эффекту это не приведёт. И наоборот, если его передержать – он, пресытившись, разорвётся. То же происходит и с нашими органами.

И ещё один закон аккумулятора действует на них: если аккумулятор разрядить ниже допустимого напряжения – подзарядке он не подлежит. Так же, если органы человека сильно состарились – их уже невозможно омолодить.

Перепутать бункера при заливании растворов – очень опасно! Может наступить мгновенная смерть: раствор, омолаживающий одни органы – является смертельным ядом для других.

Таблетка является анестезирующей, усыпляющей и в то же время – размягчающей внутренние органы. Она помогает организму впасть в состояние парабиоза. В это время автоматическим шприцом вводятся растворы в каждую составную часть организма, в каждый орган.

Я надеюсь, вы не откажетесь от этой процедуры, если пожелаете стать моим помощником.

– Я давно дал своё согласие на это, Блэк.

– Тогда, всё прекрасно. Я рад, что не ошибся с выбором. Раствор, введённый внутрь органов, поддерживает их жизнедеятельность на протяжении трёхсот лет. Конечно, в той профессии, которую я сам для себя избрал, – нет страховки от случайной смерти, но и её можно избежать, если вовремя вновь ввести растворы.

Следующее, что вас удивило, – оказалась летающая тарелка. Это – звездолёт, способный летать на около световых скоростях. В качестве энергии я использовал мельчайшие космические частички – фотоны. Из окружающего пространства они попадают в атомный реактор тарелки и, взаимодействуя с протонами урана и плутония, взаимо-аннигилируются, создавая мощный энергетический поток. Форма тарелки также не случайна: в космическом пространстве такая форма способствует наилучшему передвижению. Но когда я начал выходить в дальний космос, – я понял, что такой скорости недостаточно для преодоления далёких космических расстояний за минимальное время. Я прилетал на место, когда в моей помощи уже не нуждались. Дальнейшие попытки увеличить скорость – не привели к успеху. Вот тогда я и обратился к проблеме барьера: пространство – время – расстояние.