Текст книги "Познакомимся?"

Спор звЕРЕЙ
Басня

 
Однажды повстречались Волк с Лисою,
И между ними разгорелся спор:
Кто более хитёр, умён и скор?
 
 
Никто не хочет уступать.
И чтобы решить спор, —
Косого вздумали поймать:
Кто первый, – тот и скор.
 
 
На этот спор Медведь пришёл,
Он спорящих разбил,
И, между делом,
новый спор он с ними заключил.
 
 
«Кто больше скор, хитёр, умён? —
Всё это хорошо.
Но вот, кто более силён?»
 
 
И шум, и рёв, и писк, и визг,
И грохот на весь лес.
Кто победит – тот царь зверей,
И, значит, Зайца съест.
 
 
Тот шум до Зайца долетел, —
И Заяц был таков!
И оказался он хитрей
Лис, Медведей, Волков.
 
 
И почести приняв сполна,
Он царствует в лесу,
И все забыли про Волка,
Медведя и Лису.
 
 
Мораль сей басни такова:
В лесу не оказалось Льва!
 

1992

Змей на Руси
Былина

 
Идёт-бредёт в кольчуге Змей.
Он из стариннейших кровей.
Поганит Русскую землю́,
И говорит: «Я всех убью!
Ещё не родилось людей,
Кто с силой справится моей».
 
 
Идёт-бредёт, пышет огнём.
Земля горит, и всюду стон.
Страдает русская земля.
Где ж ей найти богатыря,
Который Змея укротит,
И злую силу победит?
 
 
И вот к Москови едет он,
Ему навстречу – царь Гвидон.
С великими дарами
Он распростает длани:
«Возьми что хочешь, грозный Змей,
Но землю ты мою не бей!»
 
 
Хохочет Змей, край обречён!
Как вдруг с Замоскворечья
Поднялся дед с булат-мечом,
Старик, – одни увечья!
Да, когда Родина в крови —
И рана вовсе не болит.
 
 
И оступился Змей тогда,
Увидев в ранах старика.
Не богатырь тот был старик,
Но в битвах побеждать привык.
И все семь глав у Змея
Отшиб он, не робея.
 
 
О, наша Русская Земля,
Тебя завоевать нельзя!
 

1994

Я и конь

 
Папа мне купил коняшку,
Иго-го-го-го!
Я отправлюсь с нею в сказку,
Очень далеко.
 
 
Поскачу богатырём я
В дальнюю страну.
Там сражусь со злым драконом,
Уху-ху-ху-ху!
 
 
Вытащу я Василису
Из Кащея лап,
Чтобы он забыл привычку
Делать цап-царап.
 
 
Моя верная коняшка
Выдержит двоих.
Н-но! Скачи моя чубашка,
Гоп-гоп! Их-их-их!
 
 
Мне теперь ничто не страшно!
Всех я побежу!
Так скачи моя коняшка
В сны. Баю-баю.
 
 
Не страшны мне бабки-ёжки,
Всех их разгоню.
Лети вдаль мой конь хороший,
У-лю-лю-лю-лю!
 

02.01.1988

Глагол в гостях
Школьная сказка

В великом королевстве Грамматике, жило очень много разного народу. Там были и глаголы, и существительные, и прилагательные, и предлоги, и много-много других всякостей.

Однажды глагол «Бежать» побежал в гости к своим друзьям. Его радостно встретило наречие «Радостно», вместе с местоимением «Я» и предлогом «В». Когда к ним присоединились прилагательное «Любимый» и существительное «Школа», они начали играть в любимую игру – школу. Причастие «Виднеющийся Вдали» постоянно получал «двойки», так как сидел постоянно «на Камчатке».

Потом они начали водить хоровод. Местоимение схватилось за наречие, которое обхватило глагол. За ними встали предлог, прилагательное, существительное, и, наконец, причастие, замкнувшее собой круг. Получилось очень интересное предложение. А вы сможете догадаться, какое?

25.01.1997

Каникулы

 
Мы за четверть так устали,
Вот каникулы настали.
Думал, как я отдохну!
Что подольше я посплю,
И в компьютер целый день
Будет мне играть не лень.
Что гулять я больше буду,
И на время позабуду
Я про школу и дневник,
Только написать бы стих!
Я пыхтел, я сочинял,
Наконец-то написал.
В календарь я посмотрел,
Удивился и присел.
Уж каникулы прошли,
Снова в школу мы пошли.
 

3.01.2008

Гроза на даче
Сочинение для сына

Наша дача стоит на обрыве реки Оки. Места здесь красивые. Другой берег пологий. На нём расположились заливные луга. Весной, когда Ока освобождается ото льда, этот берег оказывается затопленным вплоть до виднеющегося вдалеке леса. Наш берег изрыт оврагами. Когда-то, в далёкое время, река была более полноводной и здесь бежали быстрые ручьи. Потоки были настолько мощные, что по образовавшимся оврагам теперь можно проложить скоростные магистрали.

…Шёл обычный летний денёк. Ярко светило солнце. С утра я катался на велосипеде. Вместе с друзьями я съездил попрыгать на «тарзанке». Мы плавали до ближайшего островка, песчаный бережок которого, был идеальным местом для пляжа.

К обеду погода стала меняться. Поднялся сильный ветер, но вместо прохлады он принёс с собой зной. Ветра у нас частые. Дача наша стоит в бывшем колхозном картофельном поле, деревьев здесь мало и ветра ничем не сдерживаются. Но этот ветер был особым. Он нёс с собой тревогу. Замолчали птицы, собаки попрятались в укромные места. А вскоре на горизонте появилась чёрная туча. Она стремительно двигалась и не предвещала ничего хорошего.

Место, где стоит наша дача, местные любовно называют Лысой горой. Дожди у нас очень редкие. Тучи, приходящие со стороны Москвы, не несут нам дождя, хотя со всех сторон льёт, как из ведра. Туча, идущая с Рязани, притягивается Окой, и касается нас лишь краем, слегка морося, и даже не проливая почвы. Совсем другое дело, туча со стороны Зарайска. Притягиваемая Окой, она никогда не проходит мимо. Она несётся стремительно, со страшной грозой и ураганными порывами ветра.

Так было и в этот раз. Туча разрасталась на глазах, закрывая собой весь небосклон. Ветер внезапно стих. Природа затаилась. А потом началось светопреставление. День превратился в ночь. Молнии сверкали совсем близко, разрываясь оглушительными ударами грома. В такт грому звенела посуда. Ветер стучал крышами домов. Дождь хлынул беспрерывным потоком, превращая в кашу землю под ногами. Казалось, этому не будет конца. Основная часть тучи ушла к Оке, но дождь не прекращался, и посветлело лишь слегка. Я сидел у окна и смотрел на бушующую стихию.

И тут со стороны Оки раздался непонятный шум, напоминающий рокот. Дождь стих, гроза бушевала над речкой, а звук не прекращался. Было впечатление, что он нарастает и приближается. Стало страшно. Перед глазами возникла жуткая картинка: Ока наполняется водой, и заполняет своё древнее русло. Но дождь не прекращается, и вода, поднявшаяся выше края нашего обрыва, огромной волной, выше дачи, выше электрических столбов, выше многоэтажных домов, сметая всё на своём пути, заполняет округу.

Гроза укатилась в сторону Москвы, но рокот продолжался ещё пару часов. Природу этого звука мне не удалось разгадать, и даже когда всё стихло, не очень хотелось выходить из дома. В этот день я почувствовал беспомощность человека перед стихией. Если бы моё видение сбылось, спастись от волны не было бы ни малейшего шанса.

…Был вечер. На небе вновь появилось солнце. Оно было малиново-красным и шло на закат. Повсюду были лужи, и в огород без резиновых сапог лучше было не выходить.

Солнце село, и ночное небо оказалось необычайно ясно и красиво. Вслед за планетами стали появляться звёзды. Этой ночью я впервые увидел созвездие Плеяды. Шёл август, подходили к концу каникулы, а я сидел на крылечке и смотрел, как завороженный, забыв про всё, на звёздное небо.

14.09.2008

Я родом из СССР, или Золотое детство

Я хочу начать эту историю, как волшебную повесть. Жил да был на свете маленький мальчик. Он был очень-очень славный, впрочем, как и миллион его сверстников. Он гордился тем, что родился в самой лучшей стране на свете, и очень любил свою Родину. Он гордился славной историей своей Родины, её великими победами и свершениями, её красным флагом, которого побаивались многие заокеанские империалисты. И страна его имела грозное и красивое имя – СССР, как будто камни по порогам перекатываются и падают на головы всяким сэрам, мэрам и другим господам-капиталистам. Вообще, страна его любила всякие громкие буквы, которыми она сокращала слишком длинные названия, урезая их до аббревиатуры. Например, он знал, что у власти в стране находится КПСС, не последнее место у организации под названием ВЦСПС, название которой он видел на огромном и красивом доме, выстроенным рядом с почтой, сам он живёт в самой большой из вошедших в состав союза республик, под названием РСФСР, а мечтал он как можно быстрее вступить в организацию под кодовым названием ВЛКСМ, стать её активным членом и помогать самой мудрой и любимой партии развивать социализм, создавая тем самым прочную платформу для построения коммунизма, завещанного великим, вечно живым и вечно молодым вождём мирового пролетариата Владимиром Ильичом Лениным.

Но были в этой стране и более простые слова: октябрята и пионеры. И дети всего мира мечтали быть достойными этих званий. Но в октябрят принимали только самых лучших. Их везли на Красную площадь к Мавзолею, где лежал

В.И. Ленин. Там они давали клятву верности в деле построения коммунизма. У октябрят и пионеров всегда было много дел. Они помогали отстающим ребятам подтянуться в знании трудно дающихся им предметов, они брали шефство над беспомощными старичками, ходили для них в магазин, помогали в уборке их жилищ. Пионеры и октябрята следили за порядком на улицах и в школе. Они сажали деревья и кусты, чинили детские площадки, убирали мусор, красили лавочки, ухаживали за клумбами. Они содержали живые уголки и выращивали прекрасные цветы в горшочках. Они собирали детекторные приёмники и обучались азбуке Морзе, они следили за звёздами и планетами в телескопы, они играли в увлекательную военную игру «Зарница». Да и ещё бы им не играть в войну. Ведь к тому моменту, когда родился этот маленький мальчик, прошло всего девятнадцать лет после страшной и кровопролитной Великой Отечественной. И жива ещё была память народная не понаслышке. В каждом дворе обязательно жили участники страшной трагедии. Нет-нет, да находили неразорвавшиеся снаряды, высовывающие из-под земли свои тупорылые носы.

Через три года после рождения мальчика, вся страна праздновала юбилей: пятидесятилетие Великой Октябрьской революции. Кругом грохотали залпы салютов, слышались дружные крики: «Ура!!!», светились счастливые улыбающиеся лица. Эта была неподдельная радость, это была радость народа-победителя, первым в мире строившим государство равенства и справедливости, государства, в котором не было места ни богатым, ни бедным! Не было бомжей и крутых, зажравшихся красномордых дебилов. Каждый человек имел право на жильё (заметьте, бесплатное жильё!), бесплатное образование и бесплатную медицину.

Каждый человек имел право на работу, вернее, это даже было не право, а обязанность! Работать был обязан каждый, в стране не знали слова «безработица» (если только понаслышке, и то из газет, и то о капиталистических странах). Зарплату, кстати, не задерживали, всегда выплачивали вовремя.

Средняя заработная плата составляла тогда сто восемьдесят – двести двадцать рублей. А что это за улыбки я увидел, дети? Вам смешно над такими цифрами? А вы возьмите калькулятор, и мы с вами вместе посчитаем. Проезд на автобусе и в метро в то давнее время стоили пятачок, на троллейбусе – 4 коп., а в трамвае, и подавно 3. Мороженное фруктовое в стаканчике – 7 коп., брикетики – по 13–15 коп., пломбир в вафельном стаканчике с розочкой – 19 коп., эскимо на палочке – 20, «Лакомка» – 28, а самое дорогое – большой брикет за 48 коп. Торт-мороженое от 70 коп. до 1 руб. 20 коп. Но это уже излишество.

На каждом шагу стояли автоматы с газированной водой. Хочешь газировку с сиропом – кинь 3 коп. в прорезь, и пей целый стакан, а хочешь без сиропа – 1 коп. Коробок спичек тогда стоил, кстати, тоже копеечку, а пачка соли – 10. Буханка чёрного хлеба – 18 копеек, а батон белого – от 13 до 18. Большой батон, мы его называли «лапоть» – 28 копеек, а самый маленький, с хрустящей поджаристой корочкой – «Городской» – 7. Батончик с изюмом – 12 копеек. Поехали дальше?

Килограмм колбасы варёной – 2 рубля 20 копеек, варёной с жиром – 2.90, докторской – 2.50. Кило мяса – 2.50, килограмм картошки – 10 коп. (а молодая – 3 кг на рубль), пачка пельменей – 70 коп., килограмм сахара кубиками – 1 руб. 04 коп., а песку – 90 коп. Были и полукилограммовые пачки сахара, они, соответственно, стоили 52 копейки. Десяток яичек в коробочке стоили от 70 до 90 копеек, и только диетические стоили 1 руб. 30 копеек. Пакет молока был 16 коп. С этим более-менее разобрались?

Правда, жареная картошка в пакетиках – сейчас мы зовём это чипсами (10 коп.), или там кукурузные хлопья, считались лакомством, и за ними, когда они появлялись в магазинах, выстраивалась очередь, но зато конфетки – любые, вафли-печенье – ради Бога! Килограмм шоколадных конфет стоил 4 руб. 50 коп. (например, «Маска», «Стратосфера»), батончики же стоили 2 руб. 50 коп., а всякие там сосалки – в среднем по 1.20! Пачка вафель или печенья от 17 до 25 коп.

Были и продукты, считающиеся деликатесами: сырокопчёная колбаса, икра, крабы. Их в широкой продаже не встречалось. Да и стоили они дороговато (например, банка икры – 18 руб.). Народ их ел обычно по праздникам, а приобретал по заказам на своих рабочих местах.

Вещи стоили подороже. Джинсы отечественные – 30 руб., демократические (страны, входившие в содружество соц. лагеря, мы называли демократами) – 40 руб., а какие-нибудь американские Wrangler – 70. Музыкальные диски (винил) стоили от 1.90 (в бумажных пакетах с изображением цветочков, природных пейзажей) до 2.15 в целлофанированной обложке с изображением исполнителей.

Ковры 2х3 м – 240 руб., мотоцикл – 500, машина «Запорожец» (прозванный горбатым) – 2300, «Москвич» или «Жигули» от 5 до 8 тыс. руб. в зависимости от марки выпуска. А самая дорогая машина – «Волга ГАЗ-24» – аж 16 000 руб.! Но без этого, мои дорогие друзья, можно было обойтись! Это не считалось самым дорогим в жизни.

Для примера, ещё несколько цен: радиоприёмники от 70 руб., телевизор чёрно-белый – 120, цветной – 450, магнитофон катушечный от 90 руб., кассетный – от 120! Книжный шкаф – 120 руб. И, кроме того, всё это можно было купить в кредит на год, без переплаты! Уплатив четвёртую часть вещи, остальное постепенно удерживалось из зарплаты. Удобно и хорошо, для тех, кто не умеет копить.

По телевизору тогда шло только четыре программы, по радио – тоже. Но у нас были отдушины: доступные кинотеатры, где демонстрировались различные фильм, не показываемые по телевизору. Вход в кинотеатр на детский сеанс – стоил 10 коп., на взрослый – 40, и только на самый последний сеанс – 50 коп.

У нас были дискотеки. Средняя плата за вход в дискобар – 4 рубля.

У нас не было компьютеров, но мы были счастливы тем, что мы живём в самом лучшем, самом справедливом государстве. Мы жили по принципу: от каждого по возможности – каждому по труду! – и строили государство, которое должно было жить по принципу: от каждого по способности – каждому по потребности!

Не беда в том, что мы были наивными, беда в том, что нам диаметрально изменили жизнь! Никто не учил нас бизнесу и коммерции. Нас просто окунули в это дерьмо с размаху головой! – и сказали: выплывайте, как можете. Заводы стали закрываться, рабочие места сокращаться. В стране началась безработица. Появилось множество заслуженных рабочих, искавших спасение от новой жизни в водке, и истину в вине. Награждённые орденами и медалями за свой труд на заводах и фабриках, герои труда подыхали под заборами, как последние бездомные собаки. Люди потерялись, и никто не подавал им руки помощи. Принципы рухнули, государство распалось.

Да, мы говорим сейчас всё, что хотим, но я вспоминаю время, когда мы шептались по углам и хохотали над новыми анекдотами от всей души, боясь попасть под арест за это. Да, сейчас в магазинах есть всё, даже больше, чем всё, и никаких очередей, но мне было гораздо приятней поездить по Москве, объехать три-пять магазинов, и, наконец, найти искомое, отчего вещь была ещё желаннее! Сейчас можно купить практически любую кассету или диск с абсолютно любой записью, но исчезли дружеские походы с магнитофонами и новыми раздобытыми записями, которые мы переписывали друг у друга. Стало нечем хвалиться, нечего доставать. Сейчас то, что очень нравится – никогда не купить, потому что цена на это недостижимая, а прежде, мы готовы были переплатить, и переплачивали без особого урона для семейного бюджета. Вот так-то, дружок! Мы хвастались не тем, сколько мы зарабатываем, не своей покупательской способностью, ибо, что мы зарабатывали?.. – примерно, все одинаково, а тем, что нам удалось достать!

Сейчас тот маленький мальчик давно вырос. И ему, так же, как и тебе, теперь кажется очень далёкой вторая мировая, да и то время, о котором я рассказал, тоже кажется неправдоподобно, сказочно далёким. Но этот маленький мальчик навсегда запомнил своё золотое детство, походы с мамой по кинотеатрам и в парк культуры и отдыха. В те годы, чтобы прокатиться на всех аттракционах парка Горького, наесться до отвала чебуреков и мороженого, напиться газировки с пирожными и пончиками всей семьёй, требовалось всего двадцать пять рублей! И пусть сейчас то время называют застоем! Не верьте, это – пропаганда негодных дядей и тётей современного руководства страны, сплошь состоящего из жуликов и спекулянтов. И не удивляйтесь, если ваше время в недалёком будущем назовут отстоем! Постарайтесь стать настоящими людьми. Помогайте друг другу в беде, делитесь последним. Не станьте потерянным поколением. Боритесь с новоявленными буржуями и бандитами. Берите пример с неуловимых мстителей.

У нас есть много фильмов, и много героев, которым, действительно, можно подражать. И нужно подражать, если вы хотите жить хорошо. Добивайтесь справедливости в этом обществе, не бойтесь ничего, не слушайте зажравшихся и утерявших совесть и связь со своим народом, депутатов. Гоните их в шею! И тогда…

Но, это уже совсем другая история. И писать эту сказку уже не мне, а вам, мои юные друзья. Вам строить этот мир дальше, вам и выбирать, как жить. Но прежде, чем строить это общество – думайте. Пользуйтесь принципом: семь раз отмерь – один отрежь. И я желаю вам, чтобы у вас всё получилось. Чтоб не пришёл один идиот, и не поставил всю жизнь вашу с ног на голову. Учитесь на нашем примере, и давайте отпор каждому, кто покусится на милое и привычное для вас. Не стойте в стороне, как это сделали мы, и вам не придётся краснеть, как краснеет сейчас от стыда тот бывший маленький мальчик. Я верю, что всё у вас получится, что всё у вас будет хорошо. Я верю в вас! И я вам желаю счастья в этом мире!

2001

Ода образованию

 
О, Русь! Отчизна мудрецов!
Тебе пишу я оду славы,
За то, что с глубины веков
Немаловажным для державы
Считала ты образованье,
И убеждала в пользе знанья.
И пусть тестированье в моде
На заграничном берегу,
У них привыкли на бегу,
У нас – забота о народе!
 
 
Они считают дважды два
На калькуляторе, уроды!
А мы в уме пошлём их на…
Остров с статуей Свободы.
Пока считаем мы в уме
Непобедимы мы вполне.
Врагам покажем языки
И Ломоносовской строкою
Забрызжем мы весь мир слюною,
Не заплывайте за буйки!
 

13.10.2008

Из цикла «Перестроечные бредни»

Книголюбы

 
 Однажды поздним вечером зашли ко мне друзья,
Спросили осторожненько: «К вам можно аль нельзя?»
И я ответил: «Заходи! Давай, валяй скорей!»
Открыта дверь моя всегда для всех моих друзей.
Я не умею по-другому,
Всегда открою другу дорогому.
 
 
А дело было в декабре, уж скоро Новый год.
Сначала в комнате моей травили анекдот.
Потом Витюша подмигнул: «На улице – мороз.
И ветер северный пробрал до ко́сти, и до слёз».
Намёк я понял его сразу,
Достал из бара горькую заразу.
 
 
Мы выпили по рюмочке и стали вспоминать,
Про годы наши юные и прочу благодать.
Потом хлебнули по второй, стаканы в ход пошли,
И поболтали мы о том, к чему мы все пришли.
Вопрос был тайной окружён
Про семьи наши и про жён,
Чтоб жёны наши не узнали,
О чём, по пьяной лавочке, мужья о них трепали.
 
 
Потом дебаты наши скакнули на ООН,
Размеренной походкою ввалились в Белый дом.
Пообсуждали ЦРУ, ругнули ФБР,
И что-то говорили мы про наш СССР.
Но, лучше здесь я промолчу,
По политической статье на зону не хочу!
 
 
Когда же выпили мы всё и разговор стихал,
Валера книжный шкафчик мой случайно увидал,
И завертелся разговор о книжных, о делах,
А для усилия эффекта, сидели мы впотьмах.
Хоть всем пора домой идти,
Болтали мы о книгах часов до десяти.
 
 
«Люблю я шибко мистику», – Валера нам сказал,
«И Алена Эдгара По всего я прочитал».
Мы попросили рассказать нам хоть один рассказ,
И он такое рассказал, что просто был атас!
Чтоб всем понятен стал аффект,
Маэстро, очень вас прошу, тушите в зале свет!
 
 
«Коль возражения здесь нет», Валера так начал,
«Я расскажу рассказ, что я вчера лишь прочитал,
О том, как пал Ашеров дом. История – кошмар!
Как Родерик Ашер схватил психический удар.
Я расскажу всё от себя,
Как будто та история – история моя.
 
 
От друга детства своего письмо я получил.
Меня приехать срочно в гости он умолял, просил.
И я, собравшись, поскакал к нему во весь опор,
И вот уж дом его предстал передо мной в упор.
И трещина всего одна
Через фасад коварной змейкой незаметно пролегла.
 
 
Друг встретил ласково меня, оставил погостить,
Но хоть я очень и старался – он продолжал грустить.
И вот его сестра родная, леди Медилэйн,
Внезапно очень умирает, всего в один лишь день.
И в подземелье труп снесли
Его родной сестры.
 
 
Прошло ещё недели две, и в поздний час влетел
Ко мне Ашер. Его увидев – я сразу побледнел;
Был белый он, как сама Смерть. Сверкали в темноте
Его глаза, и понял я: сегодня быть беде.
Он ставни быстро распахнул,
И вид ненастья за окном меня в миг ужаснул.
 
 
Там начинался ураган, ужаснейший причём.
Из туч там молнии летели и врезались в дом.
Грома гремят, и озеро, спокойное всегда,
Волною злобно брызгало, кипела в нём вода.
Я ставню быстро вновь закрыл,
Ашера в кресло усадил,
И друга успокоить чтоб,
Решил я почитать ему, что пишет Ланселот.
 
 
Там рыцарь к дому подошёл, и попросил ночлег,
Но был пустынник очень строг, он пережил ковчег.
Он рыцарю вмиг отказал, и рыцарь, разозлясь,
Ударил палицею в дверь, и дверь рассыпала́сь…
И где-то в доме, в тот же час,
Как будто дверь и вправду, как там, рассыпалась.
 
 
Но, не заметив, продолжал я книгу ту читать:
Вбежал наш рыцарь в старый дом пустынника искать.
Но перед рыцарем предстал ужаснейший дракон,
Шагнул вперёд, но палицею был он разрублён.
И закричал ужасно он,
Был рыцарь криком оглушён…
И где-то в доме, в тот же миг,
Раздался, в самом деле, ужасный громкий крик.
 
 
Тут чтение я прекратил, сверблося на душе.
Я поглядел на Родерика, но тот был в кураже.
Тогда я книгу снова взял, читать опять я стал,
О том, как щит, что там висел, сорвался и упал…
И медный очень громкий звон
По дому прокатился. Я был ошеломлён.
 
 
Ашер сказал: «Представь, я знал. Я знал всё и молчал.
Живую отнесли мы вниз, я вздох её слыхал!
Но я боялся и молчал, скрывал всё от тебя,
Ну, а теперь я чувствую, как смерть идёт моя.
Всё то, что ты читал сейчас,
Я по-другому расскажу. Послушай мой рассказ.
 
 
Не рыцарь двери там ломал, сестра ломала гроб,
И не дракон тогда кричал, – она кричала, чтоб
Пришёл я к ней, помог я ей, пустил в родимый кров…
И там не щит загрохотал, открылся там засов.
Она сейчас идёт сюда.
За дверью, слышишь ты, – она!»
И дверь открылась в тот же миг.
За ней, и вправду, Медилэйн вся в саване, стоит.
 
 
Они упали замертво, и я покинул дом.
Бежал, что было силы, забыв про всё притом:
Где конь, где сумка, где ружьё, куда бежать, зачем?
И оглянувшися на дом, конец его узрел.
В нём трещина всё расширялась,
Стена у дома зашаталась,
И дом разрушился зараз,
И над обломками вода лишь только вознеслась».
 

(Продолжение следует)

1986