Текст книги "Россия, которая могла быть"

Борис Великий

Человек, о котором пойдет речь, и с именем которого связана почти не изученная альтернатива отечественной истории, службу свою начав рядовым дворянином, благодаря удачному стечению обстоятельств, и не в меньшей степени – своим личным качествам, возвысился сначала до фактического правителя государства, а затем – стал царем. Для тогдашней Руси, с ее прямо скажем, фанатичным следованием традиции, «отчине и пошлине», карьера его была более чем фантастической. И тем несправедливей выглядит постигшая его судьба…

Был ли он плохим правителем? Нет, скорее напротив. Почти все принятые им решения шли на пользу государству. Он вел успешные войны, он исправлял, в меру сил и небезуспешно все то зло, что было совершено его ужасным предшественником.

При нем было введено патриаршество, и русская епархия окончательно стала самостоятельной церковью.

Наконец, именно он первый ясно осознал необходимость модернизации русского государства, с привлечением зарубежного опыта. Есть сведения, что он обдумывал возможность учреждения в Москве университета.

Даже Карамзин, холодно относившийся к нему, тем не менее вынужден отдать ему должное, правда, оговариваясь, что он был бы наилучшим государем, если бы родился на троне.

Речь идет, как думается, уже все догадались, о Борисе Годунове.

Для начала – биография этого человека вкратце.

По легенде, Годуновы происходили от татарского князя Чета, приехавшего на Русь во времена Ивана Калиты. Эта легенда занесена в летописи начала XVII века. По государеву родословцу 1555 года Годуновы ведут своё происхождение от Дмитрия Зёрна. Предки Годунова были боярами при московском дворе. Борис Годунов родился в 1552 году. Его отец, Фёдор Иванович Годунов по прозвищу Кривой, был помещиком средней руки.

Сам Борис выдвинулся благодаря дяде – опричнику. Выдвижение Бориса Годунова начинается в 1570-х годах. В 1570-м он стал опричником, а в 1571-м был дружкой на свадьбе царя с Марфой Собакиной. В том же году Борис сам женился на Марии Григорьевне Скуратовой-Бельской, дочери Малюты Скуратова. В 1578 году Борис Годунов становится кравчим. Еще через два года после женитьбы своего второго сына Фёдора на сестре Годунова Ирине Иван Грозный пожаловал Бориса званием боярина. Годуновы медленно, но верно поднимались по иерархической лестнице: в конце 1570-х – начале 1580-х гг. они выиграли сразу несколько местнических дел, обретая довольно прочное положение среди московской знати.

Годунов был умён и осторожен, стараясь до поры до времени держаться в тени. В последний год жизни царя Борис Годунов обрёл большое влияние при дворе. Вместе с Богданом Бельским он стал одним из приближенных Ивана Грозного. Именно Годунов и Бельский находились рядом с царём в последние минуты его жизни, они же с крыльца объявили народу о смерти государя.

Тут сделаем небольшое отступление и подумаем – к чему пришла держава на тот момент.

Ситуация была далека как от восторгов иных чрезмерных почитателей Иоанна грозного, так и от того беспросветного мрака, какой пытаются продемонстрировать его критики.

Да, русская культура была, наверное, беднее западноевропейской, и выглядела менее броской на фоне ее. Но, надо твердо сказать – Россия если и отстает, то не намного, и лишь по отдельным направлениям.

Тот же Буровский пишет о том, что общество в Московии было весьма примитивно – «…вели образ жизни первобытных общинников… Жили в избах, протопленных по черному, со всем набором первобытных обычаев. С колдунами, с ворожеями с кикиморой…и домовым; с битьем жены … и порками взрослых сыновей; с похабными свадебными песнями…и гнусным пьянством». *

Но то, что аналогичный образ жизни вело и девяносто процентов жителей Европы, думается, доказывать не надо. Конечно, Московское государство не было «республикой философов», как к примеру Флоренция. Но если вспомнить печальную судьбу Флоренции, то сожалеть об этом, возможно, и не надо. Не будем забывать – старомосковское средневековье, это суровый и небогатый мир, где само выживание требовало тяжелого труда. В прошлом Москвы был кровавый хаос усобиц и братоубийственных войн, века удельной немощи, непрерывной угрозы и унизительной зависимости от Орды.

Если помнить об этом – то и правление Ивана Грозного и его результаты видятся в ином свете.

Несмотря на проигранную Ливонскую войну, тяжелейшую обстановку в стране, на уничтожение крупнейших военачальников и государственных деятелей, на разорение экономики, итоги были в общем, не такими страшными. Конечно, Россия окончательно потеряла Ливонию, на завоевание которой ушло столько сил, лишилась почти всего балтийского побережья, за исключением участка, прилегающего к устью Невы. Но граница с Великим княжеством Литовским осталась практически прежней – все, чего сумел добиться один из самых удачливых королей Речи Посполитой – Стефан Баторий, это присоединить маленький и бедный Велижский уезд. Однако собственно последствия войны были далеко не главной бедой.

За двадцать с небольшим лет население Московской Руси сократилось почти на четверть. По ряду уездов количество крестьянских дворов сократилось на 90 %. В целом – на треть. Произошел развал торговли, ремесел, большая часть городов была разорена дотла. Например, в городе Гдов осталось чуть больше дюжины посадских дворов. Даже в Москве население сократилось втрое. К концу правления Иоанна страна выглядела так, как будто «она потерпела сокрушительное поражение от неприятельской армии… на ее территории велись боевые действия, а потом ее долго грабила и вывозила все что можно оккупационная армия»(б.355).. Добавим так же, что именно в правление Иоанна был дан мощный толчок оформлению крепостного права на Руси – половина прежде свободных крестьян стала холопами. Под конец жизни царь Иоанн, видимо, в состоянии временного просветления, осознавал всю глубину катастрофы, в которую он вверг Русь.

Царский патерик – потрясающий по своей силе саморазоблачения документ. «Духом растлен, умом скотен», «руки осквернил кровию людскою и граблением злата», «чресла – грехом несказуемым». В этом поминальнике рядом с тремя безымянными монахами, затравленными медведями, стоят двенадцать тысяч безымянных новгородцев, убитых во время достопамятного похода.

Осознать, насколько страшно и непоправимо то, что ты совершил – можно ли представить худшее наказание для облеченного властью?

Но главные беды миновали, а следом умер и царь Иоанн.

Место его занял его средний сын Федор Иоаннович – женатый на сестре одного из приближенных своего отца – Бориса Годунова.

Новый царь был малоспособен управлять страной поэтому был создан регентский совет из пяти человек: Бориса Годунова, Богдана Бельского, Н.Р. Юрьева (Романова), И.Ф. Мстиславского и И.П. Шуйского.

31 мая 1584 года в день коронации царя Борис Годунов был осыпан милостями: он получил чин конюшего, звание ближнего великого боярина и наместника Казанского и Астраханского царств. Однако это отнюдь не означало того, что Годунов обладает единоличной властью – при дворе шла упорная борьба боярских группировок Годуновых, Романовых, Шуйских, Мстиславских. В 1584 году был обвинен в измене и сослан Б.Бельский; в следующем году скончался Никита Юрьев, а престарелый князь Мстиславский был насильственно пострижен в монахи. Впоследствии подвергся опале и герой обороны Пскова И.П. Шуйский. Фактически с 1585 года, 13 из 14 лет правления Фёдора Иоанновича, Россией правил Борис Годунов.

Тут нельзя не вспомнить историю гибели младшего сына Грозного – малолетнего Димитрия Иоанновича, которую традиционно связывают с именем нашего героя. 15 мая 1591 царевич при невыясненных обстоятельствах погиб в удельном городе Угличе. Официальное расследование проводил боярин Василий Шуйский.

Летопись времён Романовых обвиняет в убийстве Бориса Годунова, ведь Дмитрий был прямым наследником престола и мешал Борису в продвижении к нему. Исаак Масса (голландский купец, путешественник и дипломат. Посланник Генеральных штатов к Московскому государству немало способствовавший процветанию торговли между двумя странами и оставивший интересные мемуары). также пишет, что «твердо убежден в том, что Борис ускорил его смерть при содействии и по просьбе своей жены, желавшей скорее стать царицею, и многие московиты разделяли мое мнение».

Подозрение в убийстве царевича Димитрия, последнего сына Грозного, до сих пор лежит на Борисе Годунове.

Здесь не время и не место приводить все аргументы против этой версии, поэтому автор укажет только на одно обстоятельство.

Вряд ли такой искусный интриган как Годунов, прошедший великолепную школу при дворе Иоанна Грозного, действовал бы столь грубым способом, как нож. Пожелай он смерти царевича – и тот просто умер бы от неизвестной болезни. Впрочем, это вовсе не значит, что к смерти Димитрия никто не приложил рук. Возможно, устраняя царевича, стремились убить двух зайцев – ликвидировать наследника больного и бездетного Федора, и скомпрометировать Годунова, как одного из вероятных претендентов на престол. Не зря же имя царского шурина всплыло сразу после гибели Димитрия, когда разъяренная (или кем-то ловко науськанная толпа) принялась громить дворы воспитателей царевича. Невольно на ум приходит фигура Василия Шуйского – будущего «царя Васьки», ловкого интригана и заговорщика, позже организовавшего свержение Лжедемитрия, и «выбравшего» самого себя на царствие.

Но пока вернемся в век XVI.

Деятельность правления Годунова была нацелена на всестороннее укрепление государственности. Благодаря его стараниям, в 1589 был избран первый русский патриарх, которым стал московский митрополит Иов. Учреждение патриаршества свидетельствовало о возросшем престиже России. Во внутренней политике правительства Годунова преобладали здравый смысл и расчётливость. Развернулось небывалое строительство городов, крепостных сооружений.

Борис Годунов покровительствовал талантливым строителям и архитекторам. С размахом осуществлялось церковное и городское строительство. По инициативе Годунова началось строительство крепостей в Диком поле – степной окраине Руси. В 1585 году была построена крепость Воронеж, в 1586 – Ливны. В 1592 году был восстановлен город Елец. На Донце в 1596 году был построен город Белгород. Для обеспечения безопасности водного пути от Казани до Астрахани строились города на Волге – Самара (1586), Царицын (1589), Саратов (1590). Началось заселение и освоение опустевших во время ига земель к югу от Рязани (территория нынешней Липецкой области). При нём в жизнь Москвы вошли неслыханные новшества, например, в Кремле был сооружён водопровод, по которому вода поднималась мощными насосами из Москвы-реки по подземелью на Конюшенный двор. Строились и новые крепостные укрепления. В 1584-91 годах под руководством зодчего Федора Савельева по прозвищу Конь[2] были возведены стены Белого города протяженностью 9 км (они опоясали район, заключенный внутри современного Бульварного кольца). Стены и 29 башен Белого города были сложены из известняка, обложены кирпичом и оштукатурены. В 1592 году на месте современного Садового кольца была построена еще одна линия укреплений, деревянно-земляная, прозванная за быстроту постройки «Скородомом».

В январе 1590 года, вскоре после того, как уния между Речью Посполитой и Швецией распалась, и более того – эти страны оказались в состоянии «холодной войны», Россия нанесла удар по северному соседу.

Русские полки заняли Ям, блокировали Копорье, и подступили к Нарве. Вылазка шведских войск была без труда отбита воеводой Дмитрием Хворостининым. Русским не удалось взять крепость штурмом, но шведский гарнизон был обескровлен, и повторная попытка могла принести успех.

Однако, Годунов проявил нерешительность, и затеял переговоры, надеясь убедить их капитулировать.

Шведы подписали перемирие, в соответствии с которым возвращали русским недавно захваченные ими земли между реками Наровой и устьем Невы, с городами Ивангородом и Копорьем. Однако Нарва осталась под властью шведской короны, и более того – в договоре не было оговорено право русских создавать свои морские гавани на отвоеванных землях.

Тем не менее, это была победа, особенно на фоне еще памятного поражения в Ливонской войне. Но это была победа наполовину, что незамедлительно поставят правителю в вину. Годунова даже, по въевшейся со времен Ивана Грозного привычке, обвинят в измене: шведов не разбили – де потому, что «Борис им норовил».

Немного отступая от темы, скажем, что упорное и не вполне объяснимое стремление к обладанию этим, в общем не столь уж важным и удобным портом, не раз играло злую шутку с русскими военными. Так, сто десять лет спустя Петр, сосредоточив армию под стенами Нарвы, обрек ее на поражение.

Шведы, надеясь на реванш, заключили негласный договор с крымским ханом, рассчитывая навязать Русскому государству войну на два фронта.

В то время, как король Юхан начал мобилизацию, хан Казы-Гирей собрал армию еда ли не в сто тысяч человек. В ней, помимо крымцев шли всадники из Малой Ногайской Орды, пехота янычар – одни из лучших на тот момент солдат, и осадная артиллерия.

Летом 1591 года эта армия начинает наступление на Москву, но неожиданно, после суточного боя, стремительно откатывается прочь.

Хваленое турецко-татарское войско бежало, охваченное паникой.

Путь отступления, перешедшего в беспорядочное бегство, был усеян брошенным имуществом, а сам Казы-Гирей вернулся в Бахчисарай под покровом ночи, в простой телеге.

Начавшееся наступление шведов тоже потерпело поражение. Армия фельдмаршала Флеминга безуспешно осаждала маленькую крепость Гдов, не решаясь выдвинуться вглубь территории России, ограничиваясь набегами рейтаров.

Война перешла в мелкие стычки, длившиеся еще год, после чего начались мирные переговоры. В мае 1595 году был подписан Тявзинский мир, по которому Русскому государству возвращалась приладожская крепость Корела с прилегающим уездом, а так же закреплялись все отвоеванные ранее земли на побережье Финского залива.

Историки уже привычно указывают, что заслуги Годунова в вышеперечисленных военных победах минимальны. Однако тот факт, что он стоял во главе государства, успешно отразившего вторжение двух сильнейших на тот момент в военном отношении держав, говорит сам за себя.

К тому же Польша и Швеция, недавно грозившие Москве союзом своим под одним королем, теперь находились в открытой и ожесточенной вражде; шведы отказались повиноваться Сигизмунду Вазе и провозгласили королем своим дядю его Карла, что разумеется Сигизмунду не понравилось.

Оба государства, и Швеция и Польша, вследствие этого начали искать союза с Русью. Годунов стремился облегчить положение посадских людей. По его решению торговцы и ремесленники, проживавшие в «белых» слободах (частновладельческих, плативших подати крупным феодалам), были причислены к населению «черных» слобод (плативших налог – «тягло» – государству). При этом размер «тягла», взимавшегося со слободы в целом, был оставлен прежним, а доля отдельного горожанина в нем уменьшилась.

7 января 1598 года Фёдор Иоаннович умер, и мужская линия Московской ветви династии Рюриковичей пресеклась. 17 февраля 1598 года Земский собор избрал царем шурина Фёдора Бориса Годунова и принес ему присягу на верность. 1 сентября Борис венчался на царство. Близкое свойство перевесило дальнее родство возможных претендентов на трон. Не менее важным представлялся тот факт, что Годунов уже давно фактически правил страной от имени Федора, и не собирался выпускать власть из своих рук после его смерти. Казалось, все благоприятствовало новому царю.

Годунову удалось более-менее стабилизировать внутриполитическую обстановку, во всяком случае никто не ставит открыто под вопрос его право на трон.

Продолжается активное расширение русских владений на востоке; окончательно разбит и пленен Кучум, казачьи остроги и городки появились в устье Енисея.

В 1601 году, уже на излете эпохи Годунова, было заключено двадцатилетнее перемирие с Речью Посполитой.

Ради поощрения торговли с Европой Борис дает щедрые льготы немецким купцам, из числа переселенных при Иване Грозном из Ливонии. Он так же пытается с помощью Ганзы организовать морскую торговлю через Ивангород – увы, неудачно: шведы, обладавшие абсолютным господством на море, просто блокировали порт.

Царь проявлял заботу о распространении книгопечатанья, во многих городах создаются типографии.

Борис Годунов проявлял немалый интерес к достижениям западноевропейской цивилизации. При нем иноземцев в России было куда больше, чем прежде.

Годунов первым из русских правителей отправил русских дворян на учебу за границу (эти молодые люди, совершенно забытые в круговерти недалекой Смуты, так и не вернулись домой; один из них в конце концов стал англиканским священником). Есть сведения, что он обдумывал вопрос об организации в Москве университета.

Наконец, он предполагает выдать свою старшую дочь за иностранного принца, таким образом рассчитывая стать на равных с европейскими государями.

Тут правда повезло не слишком.

Борис пригласил в Москву шведского принца Густава, племянника короля Карла: но Густав не захотел отказаться от протестантизма и был отослан в Углич. Нового жениха нашли в Дании: принц Юхан, брат «действующего» короля Христиана, согласился ехать в Москву, привлеченный мыслью стать зятем могущественного государя был принят в Москве с большим торжеством, однако умер от внезапно вспыхнувшей болезни (что надо сказать вызывает некоторые вопросы – ибо возобновление союза с Данией при отвергнутом принце Густаве вряд ли сильно вдохновляло Стокгольм… Да и лишний потенциальный преемник царя вряд ли порадовал например Шуйских).

Подлинной страстью Годунова стало строительство.

При нем русские мастера соорудили в Кремле водопровод с мощным насосом, чем могла похвастаться далеко не каждая европейская столица.

Возле Архангельского собора строятся обширные палаты для приказных ведомств, на месте сгоревших китайгородских торговых рядов – новые каменные лавки.

Под руководством знаменитого архитектора Федора Коня строятся укрепления Смоленска, Астрахани, усовершенствованы оборонительные сооружения Кремля.

По примеру Пскова, Борис устраивает в Москве и других городах богадельни. В Сибири в 1604 году был заложен город Томск.

Одним словом, под его властью страна, причем довольно быстро, возрождалась после кошмара правления Иоанна Безумного.

Но человек предполагает, а Бог (или судьба) располагает.

Беда Годунова была не в том, что он был плохим государем, и не в том, тем более, что был он, как написал Буровский, государем «незаконным». Просто слишком неудачно сложились обстоятельства.

Причина № 1, погубившая его, относилась к тем, с которыми, как говорит русская пословица «и царям не совладать».

Три подряд неурожайных года, с 1601 до 1604, привело к тому что по словам летописцев «сделался голод небывалый», ха которым последовали эпидемии.

Попытки царя ввести продажу хлеба по твердым ценам или конфисковать запасы у бояр и монастырей имели мало успеха – дешевое зерно становилось предметом спекуляций, магнаты прятали зерно, или откупались от царевых чиновников. (Случалось даже что монастыри силой оружия отбивали попытки забрать у них «хлебную казну»).

Страну наводнили шайки грабителей, предпочитавшие в голодные годы кормиться за счет других.

Немалую роль в них играли холопы (часто боевые) бояр и княжат, которых хозяева, когда кормить толпы военных и прочих слуг стало накладно, просто выгнали вон.

К ним примкнуло немало лишившихся хозяев и кормильцев холопов опальных бояр, которых к тому же царским указом было запрещено принимать на службу кому бы то ни было. Местом притяжения многих из этих шаек стала Северская Украина (нынешняя Черниговщина и часть Брянской, Орловской и Курской областей). Однако были проблемы и поближе – под самою Москвой объявилось настоящее холопское войско; возглавил которое бывший боевой холоп Шуйских Хлопко Косолап. Годунов выслал против них войско Ивана Басманова, который разбил холопов, но при этом погиб сам (монарх лишился одного из лучших полководцев).

Однако положения это не исправило – Северщина бурлила, голод не выпускал страну из когтей. И самое главное – цитируя знаменитый фильм в стране все больше распространялось мнение что «царь не настоящий» – оттого и все беды, обрушившиеся на Русь. Добавим давние слухи об убиении по приказу Бориса царевича Димитрия, и столь же давние слухи о его спасении – и вот вам вторая причина. Эта вторая причина, если пользоваться выражением Серго Орджоникидзе, имела имя, фамилию, и отчество.

Это Лжедемитрий I, он же Григорий Отрепьев.

История Лжедмитрия сама по себе достойна отдельного исследования.

Думается, очевидно, что никаким спасшимся царевичем, как предположили некоторые историки – модернисты, и «постмодернисты», он не был, и быть не мог. Точно так же не мог он быть марионеткой польского короля – польская государственность на тот момент переживала очередной кризис, и не до всяких сомнительных акций было Сигизмунду Вазе, под которым довольно таки ощутимо шатался трон.

Зато он вполне мог быть «агентом влияния» Ватикана, с его помощью планировавших если не насадить в России католицизм, то хотя бы привести православную церковь к унии с ним.

Он, наконец – и многое говорит за эту версию, мог являться выдвиженцем русской православной шляхты Великого Княжества Литовского, мечтавшей посадить его сперва на московский трон, а потом – добиться избрания королем Речи Посполитой. Ведь планы объединения трех славянских государств востока Европы под властью одного государя имели заметное распространение в этой среде.

Наконец, за ним могли стоять и определенные круги московского боярства, его руками намеревавшиеся свалить Годунова (что им и удалось). К слову сказать, в документах того времени прослеживается довольно таки тесная связь Григория Отрепьева (если принять за основу, что он и Лжедемитрий – одно и то же лицо), с боярами клана Романовых. Впрочем, одно не исключает другого и третьего… Вторгшееся войско Лжедемитрия 21 января 1605 года было разбито при Добрыничах после чего самозванец отступил в Путивль. Весы истории колебались – но 13 апреля 1605 года царь Борис неожиданно умер – выражаясь казенным языком милицейского протокола «в условиях неочевидности». Ряд историков предполагают что он был отравлен тайными сторонниками Дмитрия-самозванца из числа ближних бояр – возможно вездесущими Шуйскими. Однако эта гипотеза не слишком правдоподобна при ближайшем рассмотрении. *

На престол вступил его сын Федор.

Ободренный Лжедемитрий двинулся на Москву, где его уже ждали.

1 июня бояре Плещеев и Пушкин возмутили народ и свергли Федора. Вскоре в Москву прибыли перебежавшие на сторону самозванца князья Василий Голицын и Василий Масальский. Под их руководством был свергнут защитник династии патриарх Иов, а Федора Борисович и его мать, царица Марья были зверски убиты. (Ксения осталась в живых, побывала наложницей обоих Лжедемитриев, и закончила жизнь в монастыре).

Само собой, против Годунова сработало много объективных причин. Да, можно согласится что все висело на волоске. Да, все так. Но не будь всей этой истории со Лжедемитрием – как знать, может быть России удалось бы пережить эти несколько лет, не рухнув. Развилка могла быть самой незаметной – например В бою под Добрыничами убивают казачьего атамана Корелу – одного из «героев» наступающей Смуты – (он и так спасся чудом). А в отсутствие его воли и харизмы казаки разбегаются и Лжедмитрия 1 добивают без особого напряжения… *

Главное – чтобы смерть миновала Годунова. Скажем, не поразила неведовмая болезнь. Или – был вовремя раскрыт заговор, в результате которого царь и был отравлен.

Итак – начало XVII века. Страна медленно, но все же возрождается после голодных и неурожайных лет. У власти немолодой, но здравый умом Борис Годунов. У него есть законный наследник Федор Борисович – может не хватающий звезд с неба но вполне нормальный и здравомыслящий человек.

Дочь государя русского замужем за датским принцем – родичем короля.

России по прежнему принадлежат Смоленск, Новгород-Северская и Черниговская земли, Путивль. И граница с Речью Посполитой проходит всего в семидесяти – восьмидесяти километрах от Киева и совсем рядом с Полоцком.

Вполне вероятно, что, сталкиваясь с непрекращающимся народным сопротивлением, Борис Годунов отменил «урочные леты», восстановив – пусть и в ограниченном масштабе право крестьянского «выхода», так же как ограничил срок розыска беглых – скажем, пятью или десятью годами.

В этом его могло поддержать крупное и среднее боярство и церковь, хотя подобная мера вызвала бы заметное недовольство мелких дворян.

Борис I добивается – частью военным давлением, частью искусной дипломатией, свободы мореплавания в районе русского побережья Балтики.

При этом центром торговли первоначально становиться Ивангород. Позже гавань вполне могла быть основана и в устье Невы, на месте будущего Петербурга.

Из европейских стран весьма тесные отношения устанавливаются с Австрией и Данией. Датские офицеры командуют первыми русскими боевыми кораблями.

Со временем Борис I своим указом учреждает в Москве университет, или академию.

В ней преподают русские ученые люди из западной Руси, выходцы из австрийских славянских земель, поляки и немцы…Вполне возможно, что удалось бы провести необходимую реформу московского православия, не доводя дело до массового неповиновения и раскола.

Одним словом, царь Борис правит долго и удачно, и умирает в свой срок.

После смерти Бориса, на престол всходит его сын Федор Борисович, позже названный Федором II.

И когда в середине столетия Речь Посполита оказывается на грани краха, то на помощь украинским казакам и белорусским повстанцам приходит не слабая Московия царя Алексея Михайловича, а набравшая сил Россия династии Годуновых.