Текст книги "SWRRF. 20?? (воспоминания из будущего). Кн. 6. Часть 1"

«Революция бездельников»

«Застрельщиками» и самыми агрессивными участниками тех беспорядков были «Новые безработные», «бездельники», давшие общее название тем «эпохальным событиям» – то есть, люди, которые никогда, нигде не работали, а всё чаще бывшие «потомственные безработными», – и «беженцы» из разных экзотических стран и, особенно, их потомки…

В Мейнхорсте «новых безработных» почти не было. Они концентрировались в крупных городах. «Бездельники», как видно будет из дальнейшего рассказа, были. Но эта инертная неорганизованная публика на что-то самостоятельное была не готова. Их кто-то должен был «зажечь» и «повести за собой» (что, как увидим, и случилось в Мейнхорсте). «Беженцы» были. Но их было не больше одной тысячи.

Формально они не были уже беженцами. Они были официально трудовыми мигрантами, направленными много лет назад в Мейнхорст на какие-то вакансии из лагерей беженцев Греции, Италии, Боснии… Они понятия не имели о географии Германии, особенностях развития её отдельных земель. Им хотелось для начала просто попасть в Германию. Но здесь они всё равно сразу получали только Модули Безопасности Беженцев. Мигрантские Модули Безопасности со временем получили не больше четверти из них. Те, кто реально нашёл работу в Мейнхорсте и на этой работе «зацепился». Часть осела в окрестных фермах. Примерно столько же вскоре разбрелись по крупным городам. Но многие так благополучно и осталась на Социальных Потребительских Модулях в Мейнхорсте. Причём, привилегированных. Потому что им, как беженцам, полагались дополнительные выплаты и льготы. Никто из них реально так и не попытался найти работу. И, даже, не ходил на курсы профессиональной подготовки, на которые их постоянно направляли. По закону их давно надо было вернуть в один из «фильтрационных центров» (это по «простонародному», официально они назывались «Центрами гражданской верификации и социальной адаптации». Их стали создавать лет за пять до описываемых событий). Но из «соображений гуманизма» решение этого вопроса много лет из года в год откладывали.

На короткое время был небольшой наплыв «своих беженцев». С начавших затапливаться Фризских островов. И побережья Восточной Фризии, после того как несколько раз подряд приливы совпали с мощными ураганами, и огромные волны перехлёстывали уже несколько лет надстраиваемые дамбы, заливая польдеры. Но этих «беженцев» было не так уж много, значительная их часть вернулась в быстро восстановленные родные прибрежные городки. А, главное, они были «свои» и никаких особых проблем не создавали. А в Мейнхорст, кажется, мало кто из них и доехал…

Накануне описываемых дальше событий начала подниматься волна «климатических беженцев». И, кажется, несколько десятков таких беженцев из уходившего под воду Бангладеш направили и в Мейнхорст. Но эти несколько десятков человек, понятное дело, никак на общую ситуацию в городе влиять не могли…

…………………………………………………………………………………………….

Приложение.
Из «Введения в теорию и историю цивилизационных кризисов».

«… В начале двадцать первого века человечество столкнулось с комплексом фундаментальных вызовов: технологических, экономических, социальных, природных, нравственных, культурных, политических…

Мир оказался на фатальном перепутье.

…Найти адекватные ответы на эти вызовы в доминировавшей тогда «либеральной цивилизационной модели», так называемой, «глобализации», в принципе, было невозможно. Реализация этой модели вместо обещанного единения человечества создала расколотый мир, «новое средневековье», в которой кучка кланов, нео-феодалов, прикрываясь словами об «общечеловеческих ценностях», «свободе и демократии», «едином справедливом миропорядке», предлагала ответы на эти вызовы, отвечающие исключительно эгоистическим сиюминутным интересами своих кланов…

Это было закономерным результатом развития так называемой «западной цивилизации» за предыдущие пару сотен лет.

Главными силами, определявшим её развитие, были алчность, жажда наживы любой ценой.

Как любой человек, которым движет не стремлением что-то созидать, а только стремлением чем-то обладать, становится невротической, психически больной личностью, никак не озабоченный последствиями своих поступков для других, так и эта цивилизация, озабоченная не стремлением сделать человека лучше, а безудержным накопительством, основанном на изощрённых формах порабощения человека, стала больной, сходящей с ума цивилизацией. Крайняя форма проявления этого безумия выражалась в том, что все жили в ощущении неминуемо приближающейся катастрофы, но никаких реальных усилий для её предотвращения не предпринималось. Просто потому, что эта цивилизация выжгла внутри себя силы, которые могли бы эту катастрофу предотвратить…

…Технологический вызов по глубине, масштабам, потенциальным негативным последствиям, нёс угрозы несопоставимо большие, чем предыдущие технологические вызовы: «индустриальная революция» девятнадцатого века, «научно-технологическая революция» середины двадцатого века (ядерная энергия, ракетостроение, транзисторная электроника) и «информационная революция» конца двадцатого века…

…Основные угрозы исходили из вполне ясно обозначившихся к тому времени тенденций развития технологий «искусственного интеллекта», биоинженерии и, фактически, вышедшего из-под контроля технологического воздействия на природу, «окружающую среду».

…Самые разрушительные последствия можно было ожидать от попыток – тогда ещё только теоретических, – найти новые, «неисчерпаемые», источники энергии…

…Как показывал опыт предыдущих технологический революций, угрозу представляют не новые технологии сами по себе, а определение направления их развития и использования. А эти направления определялись немногочисленными группами лиц, контролирующими основные экономические и политические, властные, организации и институты. И, прежде всего, на том этапе самое главное – финансовые ресурсы. Интересы этих групп определялись не целями совершенствования человека, развития человечества, а целями своего обогащения, завоевания бо^’льшей власти и взаимной борьбой за богатства и власть…

…Не было никаких признаков того, что экономическая и политическая «элита», контролировавшая национальные и, особенно, «глобальные» экономические и политические организации и институты, будет использовать достижения новой технологической революции в иных целях, кроме решения своих эгоистических сиюминутных задач. Более того, становилось очевидным, что тогдашние «элиты», как будет показано, стали стремительно деградировать…

….Над миром нависла апокалиптическая угроза «четырёх всадников»: перманентной войны, всё более разрушительных стихийных бедствий, искусственно создаваемого голода и нескончаемой череды эпидемий…

…Технологии «Искусственного Интеллекта» традиционно, в первую очередь, стали применятся в военных целях. Это создавало очевидные угрозы абсолютной бесконтрольности гонки вооружений. При появлении всё более разрушительного оружия, оно становилось все более бесчеловечным, в решение о его применении, определении целей его применения, всё меньшее участие принимал человек, эти функции передавались «интеллектуальным системам» вооружений. Всё более реальной становилась угроза попадания новейших технологий в области вооружений к террористам, организованной преступности и диктаторским режимам. Хуже того, всё более совершенное, разрушительное вооружение сознательно передавалось таким организациям и режимам для борьбы с «геополитическими противниками»…

Кучка безответственных людей получала возможность положить конец человечеству…

…Коммерческое использование технологий «Искусственного Интеллекта» и применение этих технологий в экономике, государственном управлении вело к тотальному порабощению человека.

Происходило ли это в результате формирования в одних местах всеохватывающих систем государственного контроля за действиями, мыслями и, даже, эмоциями, человека, на основе «рейтингов доверия», «социальной надёжности», становившимися инструментами тотального контроля, определявшими, какими экономическими, социальными льготами человек может пользоваться. В конечном счёте, определяли его право на достойную жизнь. А то, и право на жизнь, вообще…

…Либо через контроль за потреблением человека, регулированием его образа жизни, образа мыслей, посредством навязывания моделей потребления, товаров, услуг, информации. Создавался «хайтековский феодализм» и «хайтек-олигархат», с диктатом нескольких ИТ гигантов, монополизировавших рынки, навязывавших всему миру выгодную им «корпоративную культуру» и «культуру потребления», превращавших людей в тупые элементы, «нейрончики» «интеллектуальных» глобальных сетей.

…Создание «интеллектуальной бытовой среды» в рамках предлагаемых решений вело к тотальному контролю человека этой средой, к его деградации, интеллектуальной, эмоциональной, моральной. Эта среда, превращаясь в автономную, надчеловеческую силу, стремилась к установлению полномасштабного контроля над вашим домом, вашим автомобилем, потребляемыми вами товарами и услугами, над всей вашей жизнью! А в итоге над вашими мыслями, вашей душой, посредствам навязывания примитивного, «машинного» псевдо-мышления.

…Создавалась очевидная угроза утраты людьми тех качеств и свойств, которые формируют их как биологический вид…

…Реальный смысл создававшейся, так называемой, «цифровой экономики» был в максимально полном извлечении всех доступных ресурсов и передачи их узкой кучке лиц, возомнивших себя «хозяевами мира»…

…Особые возможности для контроля над любым человеком, безграничным и безответственным манипулированием им получали многочисленные спецслужбы. При этом рост такого контроля и возможностей манипулирования не вёл к увеличению безопасности жизни человека, ради чего формально такой контроль и устанавливался. Потому что противостоящие спецслужбам силы пропорционально наращивали мощь своих «интеллектуальных систем»… А сами спецслужбы всё более переставали выполнять функции, ради исполнения которых они когда-то официально создавались: «защита национальных интересов», «обеспечение безопасности, прав и свобод граждан»… Они становились инструментами противоборства кланов, возомнившими себя «правителями мира»… Сами распадались на конкурирующие кланы, обслуживающие разные группы «элит»…

…Доминировавшие тенденции развития биоинженерии, прежде всего, микробиологии и генной инженерии, биохимии, биофизики, и, особенно, их «области практического применения» также стали, очевидно, угрожать самому существованию человечества, человека как биологического вида. Либо посредством прямого уничтожения через вышедших из-под контроля искусственно сконструированных всё более смертоносных болезней. Либо подведением человека под вымирания через трансформацию природы в состояние, не приспособленное для жизни человека. Или трансформацию самого человека в некий новый вид, перспективы выживаемости которого крайне сомнительны.

…Причина развития биоинженерии в этих самоубийственных для человека направлениях была, прежде всего, в том, что выбор этих направлений определялся задачами, которые ставили военные, и экономической выгодой крупных транснациональных компаний. Первых интересовала «эффективность боевого применения». Вторых – «экономическая эффективность». И никто особо не желал тратить время и средства на проверку «отдалённых последствий». При этом военные на последних стадиях разработок все шире стали проверять «опытные образцы» непосредственно на людях, на обманываемых «добровольцах» в закрытых исследовательских центрах, заключённых спецтюрем, в «горячих точках» и «отсталых странах» под видом медицинской помощи и, даже, на территориях «развитых стран», заселённых «обычными гражданами»… Вплоть до целенаправленного провоцирования пандемий, фактически, тайных биологических войн…

А фармакологические, биохимические, химические и тому подобные корпорации, даже, когда со временем выявлялись очевидные угрожающие последствия использования выпускаемой ими «продукции», предпочитали тратить часть прибылей на усиление режима секретности, замалчивание (вплоть до физического устранения особо разговорчивых), подкуп чиновников, лживую рекламу и «защиту своих интересов в судах», – но не отказываться от тех доходов, которые они получали от выпуска «продукции», уже явно угрожающей человеческой жизни, сохранению природы…

…Особую потенциальную опасность представляли уже начавшиеся в то время попытки создания совершенно новых организмов посредством «конструирования ДНК». Всё более реальным становилось развязывание «генетических войн». А приближение к окончательному разрешению «проблемы возникновения жизни» – оставалось найти только «последние звенья» в «цепи» от нескольких простых неорганических химических соединений, достаточно широко распространённых во Вселенной, до простейшего живого организма, – создавало угрозу неконтролируемого запуска «альтернативной эволюции жизни», что могло привести не просто к исчезновению человека, но и всей существующей на Земле «формы жизни»…

…Развитие биотехнологий намеревались использовать для превращения экономического неравенства в биологическое, посредством селекции людей. Создания «расы господ» и различных видов послушных работников, с контролируемыми эмоциями, желаниями, способностями…

…Медицинские и фармакологические корпорации через специально созданные ими «правозащитные» и «благотворительные» организации, «образовательные программы», активно поддерживали и развивали ЛГБТ движения, развернули агрессивную пропаганду «трансгендерности» и «гендерной идентичности», превращая человеческий пол в успешно продаваемый товар. Они получали многомиллиардные прибыли на изменении человеческого тела и сознания. Прежде всего, детей и подростков. При этом, их совсем не заботили побочные результаты таких изменений. В результате было создано несколько поколений физически изуродованных людей с диссоциативными расстройствами, которые становились пожизненными клиентами медицинских центров и фармкомпаний, чтобы бороться с побочными результатами противоестественных изменений их тела и сознания. Они становились жертвами психических расстройств, суицидов… И из них в первую очередь создавали «пушечное мясо» социальных конфликтов под видом борьбы за «права гендеров», о которой будет сказано позже…

…. В итоге развитие технологий, вопреки искренним мечтам, ожиданиям их создателей, и не очень искренним, но красочно расписанным обещаниям тех, кто захватывал контроль над применением этих технологий, – в реальности не делало человеческую жизнь лучше. А несло лишь новые угрозы.

Это было закономерным следствием господствовавшей экономики финансовых спекуляций, фетишизации идеи «экономического роста», основанной на взаимоисключающих целях – сокращения издержек и роста потребления…

…Доминировавшая в начале века мародёрская идеология рыночного либерализма: живи здесь и сейчас, – уничтожала целые страны, а в обозримой перспективе вела уничтожению всего мира, ради идола «ВВП». Вся эта господствовавшая в течение двух столетий система требовала постоянного роста спроса, непрерывного расширение рынков. А этот ресурс в начале двадцать первого века был, практически, исчерпан.

Неумолимо действовал «закон убывающей предельной полезности», который был знаком тогдашним хорошим экономистам, но о котором в публичной сфере предпочитали не вспоминать. Если в середине прошлого века каждый вложенный доллар приносил в «развитых страх» от двух до двух с половиной долларов дохода, уже в последней четверти прошлого века доход упал в среднем до сорока центов, в начале этого века – до трёх центов. А концу двадцатых эта цифра стала отрицательной. «Капиталовложения» в той экономической модели всё больше стали приносить не доход, а убыток.

Примирить, согласовать алчность и жадность с постоянно снижающейся прибылью и исчерпанностью возможностей «расширения рынков» – было невозможно. Это неустранимое противоречие можно было только прикрыть фиктивным «ростом»: манипулированием показателей ВВП, искусственным ростом акций, «подъёмами на фондовых рынках»…

Ради чего нужен был этот «экономический рост»? Ради единственной цели – обогащение небольшой кучки людей, захвативших финансовый контроль над миром?

…Мир управлялся так называемой «глубинной властью», которая начала складываться в шестидесятые-восьмидесятые годы прошлого века на основе военно-промышленного комплекса, криминализации мировой экономики, обеспечившей контроль за наркотрафиком, нелегальной торговлей оружием, драгоценными металлами, углеводородами и другим сырьём, создания офшоров и фактического снятия контроля за финансовыми спекулятивными операциями,… – а к концу века превратилась в «клуб» из полусотни крупных транснациональных компаний, с тесно переплетёнными финансовыми и личными связями, которые пытались править миром, посредством подконтрольных им МВФ, Всемирного банка, ВТО, ФРС США, Банка международных расчётов и прочих «мировых институтов»…

…За почти вековую историю своего существования такие организации как МВФ и ВТО не принесли никаких положительных изменений в жизнь стран, которым они оказывали «помощь». Они просто истощали эти страны, получая максимальные выгоды от их эксплуатации в интересах нескольких транснациональных монстров, реально управлявших этими организациями…

…Эта система, фактически, уничтожала честную конкуренцию. Она была построена на принципах глобального доминирования, при которой компании не ведут «конкурентную борьбу», а попросту уничтожают конкурентов. Использовали силу своего капитала, контроль над властными структурами чтобы уничтожить всех, забрать все, что можно, и установить на выжженной земле своё монопольное господство…

…Исчерпанность ресурсов роста стала заставлять этих транснациональных монстров всё чаще вступать в борьбу внутри своей узкой группы. «Глобализация» стала перерастать в нескончаемую серию военных и торговых конфликтов в различных частях планеты.

Цивилизация «глобализма» начала пожирать себя изнутри…

…Финансовая система, подмявшая под себя мир, всё более отрывалась от реального производства. В целом, от реальной жизни. Создала фиктивную, спекулятивную экономику, не имеющей под собой никакого реального обеспечения…

«Божество» того мира алчности – деньги, – умерло. Уже к началу века они, фактически, перестали выполнять пять своих основных функций, ради выполнения которых они, собственно, и были созданы. Они утратили какое-либо объективное содержание, перестали быть деньгами.

Получив возможность приносить доход, не участвуя в процессе реального производства и товарообмена, в виртуальном рынке отношений: Деньги-Деньги, – они стали средством исключительно биржевых спекуляций. Они, просто, напрямую перекладывались «игроками» из одних карманов в другие. Объём таких мёртвых денег, «крутящихся» на виртуальном рынке, стал в десятки раз превосходить объём реальных денег, который обслуживал производительную экономику. Доходность спекулятивного финансового сектора стала во много – в десять и более раз, – выше, чем в производительных секторах.

Деньги стали средством выкачивая доходов из реальной экономики, карманов простых людей.

И приобрели взамен пяти утраченных, новую функцию – функцию оружия, окончательно утратив созидательной содержание. Разрушительная функция денег вытеснила все остальные, когда-то оправдывавшие их существование…

…Ключевые экономические параметры (процентные ставки, валютные и биржевые курсы) определялись исключительно интересами финансистов, а не создателей полезных вещей. Не продуктивность, полезность или технический прогресс стали приносить больший доход, а процент, котировки акций, валютные торги…

…Доминировало «делание денег из воздуха» посредством финансовых спекуляций, а не вкладывание в развитие реального производства. Вместо создания богатств происходило его перераспределение. И это перераспределение осуществлялось в интересах очень ограниченного круга лиц, составлявшего не более трёх-пяти процентов населения Земли. Система работала преимущественно на изъятие производимого в реальной экономике дохода и перераспределению этого дохода между немногочисленными глобальными финансовыми институтами…

Приоритетное развитие рынка ценных бумаг лишало реальные сектора экономики источников финансирования. Спекулятивный капитал ради своего выживания закабалял реальную экономику, подчинял её себе. И главным инструментом здесь выступало лишение продуктивных секторов экономики собственных финансовых ресурсов. Реальное производство, а за ним вся реальная жизнь стали базироваться на займах, долговых обязательствах…

Эта система оказалась не в состоянии поддерживать экономическое развитие с опорой на естественный спрос. В результате невиданные масштабы приобрела кредитная задолженность всех звеньев хозяйственной жизни.

Ростовщический доход ложился тяжким бременем на экономики стран, сковывал инициативу, ограничивал продуктивность их хозяйственной деятельности.

Спрос стали занимать у будущего за счёт кредитов, не отдавая себе ясного отчёта, что загоняют созданную ими «мировую экономику» в ловушку: спрос, занятый у будущего, исключает его появление в этом будущем.

Экономические успехи второй половины двадцатого века, весь тот «высокий уровень жизни», который удалось достичь в немногих странах «золотого миллиарда» к началу двадцать первого века был основан на долгах, внутренних и внешних. Это был «красивая жизнь» за счёт ничем не обеспеченных кредитов, за счёт обворовывания будущего.

Эта система, основанная на долгах, уже в начале века стала рушится…

……………………………………………………………………………………………..

…Банки подмяли под себя правительства, подчинив всю их деятельность финансовой сфере, а не интересам реальной экономики и, тем более, интересам «простых граждан» своих стран. Животрепещущие проблемы государств и общества недофинансировались. Инвестиции, как правило, направлялись туда, где они могли дать больший доход, а не принести большую пользу людям…

…Любые так называемые «инновации» начала века, особенно в сфере «информационных технологий», отвечали исключительно интересам владельцев нескольких монополистов «цифровой экономики», а не общественным интересам. Они агрессивной рекламой, демпингом, административно-финансовыми ресурсами вытесняли с рынков, попросту уничтожали всех других производителей и продавцов. Если ещё в конце двадцатого века считалось, что рыночная капитализация компании не должна выходить за пределы, равные примерно прибыли компании за десять лет, то уже в начале нашего столетия акции компаний «ИТ-сектора» стали торговаться в двадцать пять – тридцать раз дороже ожидаемой чистой прибыли. Цифровые монополисты истощали рынки быстрее и сильнее, чем их «аналоговые» предшественники.

…Ценой такого роста и таких «инноваций» становилось массовое обнищание и, в конечном счёте, это вело в недалёкой перспективе к вымиранию большинства человечества и уничтожению всех природных ресурсов Земли…

….«Меры поддержки экономического роста», предпринимавшиеся правительствами: «количественное смягчение» (эмиссия денег и выкуп на них безнадёжных долгов), «отрицательные процентные ставки» (срытый дефолт), «стимуляция экономики» (тайная рекапитализация банков, заигравшихся чужими деньгами и прогоревших на этом), государственные страховки, доступ к дешёвым кредитам, выгодные дутые рейтинги (определявшихся, прежде всего, государственными гарантиями) …, – по сути, были мошенническими преступными схемами: кредиты и печатные деньги не создают реальных богатств. Эти схемы были, в сущности, глобальными финансовыми пирамидами, нацеленными на получение доступа к безграничным финансовым ресурсам за счет обычных людей, на перекладывание всех рисков и проблем крупного капитала на плечи большей части населения, в то время как прибыль приватизировалась узким кругом лиц на самом верху этих финансовых пирамид.

«Антикризисная политика» уничтожила принцип ответственности. Банки не только не отвечали за свои риски, но заставляли платить за них государства и простых людей.

…Крупный бизнес в ведущих странах мира давно забыл о «свободе рынка» и на полную мощность использовал государственную власть не на благо большинства, а в собственных интересах.

«Соглашениями о свободной торговле» выродилось в систему протекционизма, защищающей права крупных инвесторов и корпораций в ущерб интересам народов.

Честные производители с качественными продуктами выдавливались с рынков. Все решало не качество продукции, а дешевизна товара в ущерб его качеству, рекламные компании и иные формы «продвижения товара».

«Свободный рынок» выродился и тоталитарный рынок, который контролировался исключительно банками. Все финансовые псевдо рыночные механизмы нечестной конкуренции были нацелены исключительно на изъятие национальных богатств. В итоге – полная противоположность тому, чем обещал стать «настоящий», «успешный» индустриальный капитализм, – всё более стремительно нищающие общество.

Под прикрытием апелляций к классикам либерализма вроде Локка и Смита, внедрялись всевозможные мошеннические схемы и «инструменты» – таргетирование, искусственное формирование спроса, навязывание стандартов, квот, манипулирование субсидиями, меркантилизм, жесткий протекционизм, манипуляции денежной политикой. Всё это уничтожало принципы честной конкуренции, предполагавшей исключительно ценовую конкуренцию. Вместо неё шло наглое агрессивное вмешательство в сферу личной свободы граждан, имеющих полное право самим решать, что является их потребностями..

….Банки, «финансовый сектор», получая, фактически, полный контроль над мировой экономикой и высасывая из неё большую часть производимого реального дохода, оказались не способным поддерживать развитие мировой экономики, реального производства.

Они отлично справлялись со сбором «активов», но очень плохо понимали, что с этими «активами» делать. Попросту перетасовывали эти «активы», а то и разрушали их. Все, что касается инвестиционной деятельности, строительства или чего-либо иного, что способно превращать деньги в реальные продукты, они делали крайне плохо, рост таких «активов» основывался на надеждах и вере инвесторов, а не на реальных финансовых показателях деятельности компаний…

…Но не только финансовый сектор перестал быть слугой реального сектора, как это было раньше. Даже, компании «реальных производственных секторов» стали использовать получаемую прибыль преимущественно для выкупа собственных акций, чтобы поднять дутые курсы. Ничтожная часть прибыли шла на капиталовложения, развитие производств. И большинство получаемых дармовых кредитов корпорации использовали для выкупа своих акций, вместо того чтобы инвестировать эти средства в заводы и оборудование. Раздувался беспрецедентный пузырь на рынке акций. Всё нацеливалось на получение фиктивной прибыли, прибыли без реального роста производства, когда стоимость акций компаний растёт, а реальное производство, стоящее за ними, не повышается, а то и падает.

Один «инвестиционный пузырь» смеялся другим ещё более масштабным…

Бизнес-модели большинства высокотехнологичных стартапов строилась не на серьёзных и дорогостоящих исследованиях и основанных на них продуктах, технологиях, а на надувании пышного мыльного пузыря для привлечения инвесторов. Однако, если вы умеете делать вид, будто понимаете, о чем говорите, то сможете дурить инвесторов на протяжении одного, а то и двух раундов инвестиции, основанных на «оценке будущей прибыли», а дальше… – это уже чужая проблема. А пока на таких «стартапах» кормились миллионы людей (а несколько сотен, может, тысяч особо хорошо кормились). Потом – «бах», – пирамиды стартапов рушились, мировая экономика шла в разнос, дыры латали деньгами налогоплательщиков – тех самых людей и компаний, которые зарабатывают реальные деньги. В итоге всё более обескровливались сектора реально производства…

…Даже сохранявшаяся собственно производственная сфера, контролируемая всё теми же финансово-спекулятивными структурами через транcнациональные корпорации и торговые сети, была нацелена на производство «одноразового», навязываемого рекламой продукта. В результате и само производство становилась всё более паразитическим, нацеленным на истребление природных ресурсов, порабощение и деградацию человека… Лавинообразно росло перемалывание в мусор природных ресурсов, в том числе не возобновляемых…

…Попытки защититься от диктата глобальных финансово-спекулятивных структур вырождались в «торговые войны», разрушающие национальные экономики, потому что в рамках «либерально-рыночных» экономических моделей просто невозможно было найти действительных решений…

…Уровень закредитованности населения стал настолько велик, что, даже, «бесплатные деньги» перестали брать в долг, потому что их нечем будет потом отдавать.

…Долги стали превышают валовый продукт. Темпы роста, даже, искусственно накрученного ВВП всё больше стали отставать от темпов наращивания долгов…

…Облигации, займы, даже, с отрицательной процентной ставкой, стали, по большому счёту, уже почти никому не нужны, потому что их некуда было вкладывать. Реальный сектор экономики стагнировал и сокращался.

…Глобальная финансовая система уже просто не могла существовать без «грязных денег». В целом, вся так называемая «глобальная экономика», становилась преимущественно криминальной, опирающейся, главным образом, на торговлю оружием и углеводородами, наркоторговлю, работорговлю (под видом «трудовой миграции») и порнобизнес…

…Самой доходной была не творческая, производительная деятельность, а деятельность, нацеленная на перераспределение финансовых ресурсов, и обслуживающая это перераспределение: банки, инвестиционные и пенсионные фонды, юристы, рекламные борзописцы, всевозможные фирмы-«прокладки»…

Именно те виды деятельности, которые нацелены на перераспределение денег и практически не создавали прибавочной стоимости, реальный продукт, оплачивались лучше всего. Прибыль получал не тот, кто произвёл товар, оказал реальную услугу, сделал открытие, что-то изобрёл, а тот, кто их «профинансировал», а потом полученный доход «перераспределил».

…Главной и, фактически, единственной сферой, где интересы финансово-спекулятивных структур определялись реальным производством, было производство вооружения… Наращивание и совершенствование вооружений уже давно определялось не реальными проблемами безопасности, а аппетитами военно-промышленных комплексов.

Начиная с первой мировой войны мировыми финансовыми центрами и транснациональными корпорациями, война рассматривалась как самый доходный бизнес и как универсальное средство выхода из кризисов. И по мере того, как мировая экономика скатывалась в перманентный кризис, перманентной становилась и война, сначала в виде «региональных конфликтов», охватывавших всё больше стран, целые регионы. Если ещё в середине двадцатого века финансово-экономические элиты считали самоубийственным любой ядерный конфликт, то теперь они полагали неопасным, приемлемым «ограниченное применение» ядерного оружия и даже, допускали глобальный ядерный конфликт, который должен «списать все долги», избавиться от «излишков человечества», и надеялись пережить этот всемирный апокалипсис в подготовленных убежищах.