Текст книги "SWRRF. 20?? (воспоминания из будущего). Кн. 6. Часть 1"

…Всё больше становилось людей, которые поначалу казались очень амбициозными и позитивными, но, спустя некоторое время, пытались покончить с собой, потому что слишком много работали и притом переживали, что не добились успеха, на который рассчитывали. Они, наконец, осознавали, что существует большой зазор между обещаниями богатства и реальностью, где успеха добиваются очень немногие.

Но не лучше себя чувствовали и те «немногие»: беспокойство, тревожность, связанные со «статусом». Когда вы не на вершине – вы стремитесь туда попасть и переживаете, если не получается. Когда же вы достигаете верха иерархии, вы боитесь потерять свою позицию. Сталкиваясь с этим, вы испытываете ещё больший стресс, который всё чаще приводил к всё более тяжёлым психическим расстройствам, а то суицидам…

Вопреки внешне демонстрируемых уверенности и оптимизма, такие «успешные», богатые люди стали чувствовать себя менее уверенными, менее жизнерадостными и оптимистичными, чем прочие не столь удачливые люди. При господстве «этики права сильного» реальные договорённости становятся невозможным. «Успешные люди» утрачивали ощущение связи с другими людьми, принадлежности к какому-либо сообществу, «комъюнити». Это заставляло таких людей жить в состоянии постоянной напряжённости ожидания подвоха, «удара в спину».

…Осознаваемое им нарастающее расслоение по доходам формировало исподволь состояние «статусной тревожностью», вызываемое опасениями возможной утраты своих богатств и своего статуса в результате социальных конфликтов. Но при этом они сами провоцировали нарастание таких конфликтов. Самонадеянные «успешные люди» с пренебрежением и высокомерием относились ко всем, вне их «слоя избранных», отрыто или «в глубине души» проповедовали социал-дарвинизм, неприязнь, а то и ненависть к «низам», и тем самым сознательно или бессознательно провоцировали социальные войны…

…Статус тревожности поддерживался и перемещением в другие регионы мира «зон роста», «повышенной экономической активности», где эти, зацикленные на «успехе», люди не обладали необходимыми ресурсами для контроля за ситуацией…

Культ успешности скорее разрушал жизнь человека, повышая риски различных болезней, расстройств психики и поведенческих расстройств…

…«Успешные люди» подпадали под воздействие, созданных ими же самими или по их заказу, технологий манипулирования общественным сознания с помощью нагнетания чувств страха и вины. «Вины за прошлое», за деградацию, разрушение природной среды, которые фатально сказывались на жизни планеты и ставили под угрозу существование человечества…

…У многих депрессия начинается еще до этого – в старшей школе, когда на тебя начинали давить «ожидания родителей».

…Хуже всего становилось тогда, когда ты был весь в долгах за обучение, а достойную работу, на которую рассчитывал, так и не получил, и не оправдал ни своих надежд, ни надежд родителей… Или из-за быстрого изменения ситуации на рынке труда ты терял вполне престижную и высокооплачиваемую работу без перспектив получить что-то равноценное… А многие, получившие образование по мало востребованным специальностям, так и мыкались без работы, «сидя на шее» у родителей.

А по мере того, как кризис приобретал хронический характер, такое случалось всё чаще у всё большего числа людей…

……………………………………………………………………………………………..

…Прагматическое отношение к миру, за которым стояло требование непременного успеха, удобств, бытового комфорта, было несовместимо с поиском истины.

…Извращённое понимание «свободы», как освобождения от традиционных норм и ценностей, понимания личной свободы, как оправдания эгоизма, безответственности, потакания своим примитивным инстинктам и страстишкам, навязывалась, как единственно возможная форма «самоутверждения», – отбрасывало веками проверенную мудрость: безделие и безответственность – мать всех пороков, – и вело к тотальной интеллектуальной, моральной деградации и саморазрушению.

…Свобода не может быть выражением гедонизма, эгоизма и безразличия по отношению к другим людям и природе. Такое отношение неизбежно бросает других людей в оковы унижения и порабощения, что неминуемо ведёт саморазложению и самоуничтожению. Свобода не может существовать без знания и осознания того, где она начинается и где заканчивается. Настоящая свобода не может существовать без ответственности, поэтому реальной свободы большинство людей в ТОМ МИРЕ боится…

…Самодовольство человека общества потребления основывалось на невежестве. Такой человек не ищет правды, не озабочен поиском истины, – он их боится…

…В итоге в рамках этой глобалистской либеральной цивилизации в целом бездарно использовались и походя безумно уничтожались, разрушались сами основы дальнейшего развития – высокая культура, наука, позитивное творчество…

Культуре и науке грозило полное исчезновение в короткой исторической перспективе.

Всё скатывалось в архаику, антинаучность, тёмную иррациональность, варварство и саморазрушение.

…Уничтожалась сама возможность воспроизводства новых поколений, способных поддерживать достигнутые уровни культуры, науки, технологий и, тем более, их развивать.

…Последовательная коммерциализация искусства, всех форм «культуротворчества» неизбежно приводила к вульгаризации и примитивизации всех сфер культуры, паразитировании «новой культуры» на низменных чувствах и инстинктах. Показательным диагнозом той «культуры» было то, какое место в ней заняли «комиксы». Комиксы, созданные лет сто назад для малых детей и полуобразованных, едва умеющих читать «работяг» и люмпенов, стали доминирующей «художественной формой». Более того, они становились и основой обучения. Упрощённое, примитивное видение мира. Убогие смыслы, понятные обывательскому сознанию. Предельная типизация ситуаций и поступков. Безликие, абстрактные герои, лишённые каких-либо индивидуальных человеческих черт и качеств. Этот плоский примитивизированный шаблонный мир комиксов был идеальным средством для пропаганды постмодернистский, неолиберальных идей, формирования правильного видения нового дивного мира глобализма.

…Особо извращённые формы приобрело понятие «свободы информации». Иллюзия этой свободы создавалась подачей информации в форме «каши» или, лучше сказать, потока помоев, в котором нравственно, эмоционально, интеллектуально ещё не сформированные личности просто «захлёбывались». На самом деле «свобода» этих информационных помоев тщательно регулировалась и контролировалась путём навязывания полезных правящим «элитам» стереотипов массового сознания, и определялась целями извлечения максимальной прибыли теми, кто контролировал этот поток мнимо «свободной» информации. А самым прибыльным всегда оказывается самое массовое, самое примитивное, рассчитанное на всё более снижающийся нравственный и интеллектуальный уровень «потребителя информации».

Псевдокультурой массового потребления целенаправленно формировался культ новизны. Неважно какими реальными достоинствами обладает «новое произведение» – главное, оно новое и уже потому лучшее. А подлинные шедевры мировой культуры – заведомо хуже и, вообще, о них лучше забыть, потому что это «старьё» и «отстой». А, лучше, вообще, запретить, снести, сжечь…

В отличие от аутентичных, оригинальных и спонтанных форм культурного самовыражения и достижений прошлых эпох, тогдашняя «новая культура» была целенаправленно формируемым продуктом, который, льстив первобытным инстинктам, обольщая ложным блеском и гламуром, имел единственную цель: овладеть, взять под контроль мысли, эмоции самых широких масс и, конечно, служит дальнейшему получению прибыли.

…Массовая культура, пропагандирующая насилие, вседозволенность, свободу от всяких нравственных ограничений основывалась на вульгаризации классической культуры, паразитировала на её достижениях.

Это была уже антикультура, поскольку уничтожалась сама суть культуры, как накопление, сохранение и передача предшествующих достижений. В ней сознательно отвергались гуманистические идеалы, согласно которым культура должна служить формированию человека как свободного и счастливого существа. Вместо подлинной культуры навязывался миф о некоем «многокультурном», «многоэтническом» и «многоконфессионально» обществе, цель которого, на самом деле, состояла не в том, чтобы утверждать действительное культурное многообразие национальных, этнических и религиозных ценностей, а, наоборот, их разрушение.

Культура в подлинном значении этого понятия заменялась хаотичным случайным набором примитивных интерпретаций высокой культуры, обрывков «на потребу дня», на потребу низменным инстинктам, убогим стереотипам массового сознания.

…Место творчества занял поиск рыночных ниш.

…Так называемы произведения этой «новой культуры» были преимущественно «ремейками», «сиквелами», «перезапусками» – пожухлой жвачкой для интеллектуальных и духовных баранов. Демонстрировала неспособность создать действительно что-то новое. Всё было до ужаса вторично. Разница «произведений» этой «культуры» была лишь в «уровне налива» дурмана «толерантности» и «политкорректности».

Вместо произведений искусства подсовывался сомнительный суррогат, напоминающий агитационный ролик, замешанный на безумной конъюнктуре, глупости и бездарности. Дешёвые по своему посылу, но очень дорогие по своей реализации.

Ни в коем разе в этой «новой культуре» нельзя создавать произведения искусства про счастливую семью из мужа, жены и двух детей. Или, например, кино о правильной, честной, добросовестной матери. Такое слишком неактуально. Хуже – вульгарно в своей простоте и консерватизме.

Предназначение этого «нового искусства» – в оправдании безумств.

Безумцы, извращенцы, паталогические убийцы стали главными героями. «Драматургический конфликт» сводился к борьбе не совсем законченного негодяя с негодяем полным, «отмороженным».

И назначение таких «произведений искусства» – в насаждении примитивного жизненного посыла: для чего оставаться человеком, если в этом нет совсем никакого смысла?

…Как высшее достижение это новой культуры агрессивно навязывалась, так называемая, «культура бобо», которая всё превращала в игру. Игровая этика заменила трудовую. Сам труд, ради его «привлекательности» трансформировали в игру, которая, тем не менее, считалась важным делом. В результате – ни дела, ни игры, а нечто невнятное с претензией на «творчество» и «неординарность».

…Всем нетрудовым – бытовым, игровым, сексуальным, спортивным и прочим, – занятиям придавали характер серьёзного, ответственного, общественно– и индивидуально-полезного, научно обоснованного занятия…

…Как во все фазы упадка всех развалившихся цивилизаций, «героями» становились только люди из сферы развлечений: спортсмены, том-модели, бездарные, но «раскрученные» певцы, режиссёры, актёры, паразитирующие на все менее взыскательном массовом вкусе и низменных инстинктах. Только они могли стать «знаменитостями», но не люди с выдающимися достижениями в продуктивном труде и созидательном творчестве.

…Массовым явлением становился полный – на физиологическом уровне, – уход от реальности. От повального применения психотропных препаратов до применения всевозможных наркотиков, в том числе новых, электронных, заменяющих реальный мир виртуальным…

…В обыденной жизни идеалом становится вульгарное. Культуру обыденности поглотила всеобщая вульгаризация, языка, манер, форм проведения досуга…

…Из бытовых, деловых, межличностных отношений вытеснялись представления о каких-либо добродетелях, способности к сопереживанию, взаимопомощи…

…Разъедалась «ткань» человеческих отношений. Человека выжигали изнутри…

…Весь это примитив, вульгарность и, даже, откровенное скотство «культуры бобо» преподносилось под псевдоинтеллектуальным соусом в пособиях, видео-учебниках, журнальных и интернет статьях, написанных людьми с научными степенями, которые извращения «научно» обосновывали, возводя в ранг нормы…

Все это опиралось на опошленные и вырванные из контекста обрывки данных исследований разных научных дисциплин, которые как бы «обосновывают» подобные воззрения.

Мир переворачивался, изламывался – чёрное становится белым, но белым в глазах деградирующего большинства, а не на деле. Это формировало шизофренические состояния, когнитивный диссонанс, в которые погружалось всё большее число людей…

…Всё было пронизано ненавистью к мысли, по-настоящему свободному художественному и научному творчеству, которые невозможно было втиснуть в рамки культурных примитивов.

Эта псевдо культура основывалась на гедонизме, эгоизме и отсутствии чувства ответственности. Она была лишена какой-либо духовности, философской глубины. Становилась мощным инструментом политической пропаганды и психологического подчинения людей.

Агрессивное насаждение «новой культуры», заодно, помогало в решении главной социально-политической задачи – уничтожить все возможное центры, точки самоидентификации и солидарности, объединения людей: историческую память, общее культурное пространство, национальную гордость….

……………………………………………………………………………………………………..

…Наука стремительно деградировала…

Науку вытеснил самопиар ради получения грантов. При этом всё меньше времени оставалось на собственно научные исследования, проектные работы, потому что до половины затрачиваемой на работы по грантам времени уходило на оформление грантовой документации…

Место научных теорий всё больше занимали наборы «идеологически правильно» оформленных эмпирических моделей.

Навязываема погоня за грантами и инвесторами приводила ко всё более агрессивному проникновению в высшую школу, сферу научных исследований, разработки технологий, инженерных решений «культуры хайпа». Глубокая проработка проблем, решений мало кого интересовали. Главное – броские многообещающие посулы и реклама «достижения», которые всё больше становилось обманом. Производилась куча мусора псевдонаучных открытий. И как побочный, но серьёзные фактор, сдерживающий работы серьёзных исследователей, появилась необходимость разгребать весь этот мусор, чтобы понять, какие их «открытий» имеют смысл, а что, – просто, бред.

«Новые веяния» всё больше захватывали и в саму науку. Волна новой идеологизации науки со всяким мультикультурным, гендерным и прочим умопомешательством, ничего общего не имеющего с задачами науки и самим духом честного исследования, размывала сами основы, на которых она веками выстраивалось.

Наука разрушалась, а научная исследовательская, конструкторская деятельность девальвировались, утрачивали роль реального фактора общественного прогресса.

Убивались те цивилизационные драйвера – доказательное, рациональное мышление и этика упорного честного труда, – благодаря которым и был достигнут тот уровень комфорта и благосостояния, которые теперь бездумно растрачивались.

Научные проекты стали эффективным средством к надуванию бешеных биржевых пузырей, когда стоимость акций компании была в разы выше её прибыли. Наука перестала быть средством поиска истины, открытий, новых технологий, улучшающих жизнь, а превратилась в безропотную служаку финансовых спекулянтов. В её рамках множилась прослойка людей – псевдо учёных, псевдо исследователей, – которых заботила не научная истина, подлинное развитие технологий, а зарабатывание денег любой ценой…

«Пузыри» создавались на пустых обещаниях в том числе в серьезных областях, таких как автомобилестроение, энергетика, аэрокосмическая отрасль, медицинские и биотехнологии. Инвесторы азартно «закачивали бабло» в такие проекты пузыри-пустышки, пока не выяснялось, что никаких революционных технологий на деле нет, а есть только амбиции основателей «перспективных стартапов», которые на деле представляют из себя «пшик». Такие как, например, вся «частная космонавтика», «коммерческий космос», устроенных в лучших традициях именно «новой экономики». Или «новая технология анализа крови», которую обещали на рубеже веков… Или Planetary Resources, DSI обещавшие разработку полезных ископаемых на астероидах. Хотя всякому маломальски образованному человеку должно было быть ясно, что добыча космических руд является заведомо провальным предприятием, так как полеты в дальний космос требуют слишком огромной затраты ресурсов (в первую очередь, энергетических), которую не окупят никакие редкоземельные элементы. Или преподнесения в качестве технологического чуда, которое решит все человеческие проблемы, технологи блокчейна. Или, так называемые, «криптовалюты», с их «майнингом», который требовал очень много энергии, что увеличивало выбросы в атмосферу и усугубляло ситуацию с «глобальным потеплением», с которым все, вроде бы, тогда боролись, и сжигал огромные энергетические ресурсы, которые могли быть направлены на решение действительно созидательных задач.

Деградировавшее образование всё менее было способно выращивать, не только людей, делающих науку, создающих новые технологии, но людей, способных их понять, принять и эффективно применять…

…Агрессивное проникновение под лозунгами толерантности и защиты чьих-то там прав в учебные заведения всех уровней «чёрной культуры», с её презрением к учёбе и работе и «ценностями», жизненными смыслами криминального мира…

…Ориентировка учебных программ не на успевающих, а отстающих, повальная отмена курсов повышенного уровня на том основании, что по ним учащиеся получают низкие оценки, а это приводит к антигуманным стрессам. И, вообще, не надо требовать от учащихся знаний и усердия, требовать соблюдения каких-либо правил, проводить тестирования знаний, а оценки, лучше, совсем отменить.

…И отбросить все те не мультикультурные, нетолерантные идеи про объектное знание, рациональное, доказательное мышление, о том, что могут быть правильные и неправильные ответы – это тоталитарные идеи, которые только подавляют личную свободу, свободу «мнения», самовыражения и спровоцируют не нужные конфликтные ситуации…

Фактическое выбрасывание их учебных программ математики, естественно научных дисциплин, как построенных на таких тоталитарных принципах. Замена их какими-то бурно плодящимися бредовыми теориями, целыми направлениями новых толерантных мультикультурных, социально и расово справедливых наук…

Да и с гуманитарными науками было не лучше. Вычёркивались сотни, тысячи имён, художественные, литературные школы и направления, философские учения и целые исторические эпохи…, – под предлогом всё той их нетолерантности и не мультикультурности, проповедовании расистских идей…

В итоге такие учебные заведения плодили толпы варваром с упоением продолжавших крушить ещё сохраняющие достижения науки и культуры…

………………………………………………………………………………………………

…Нормой жизни глобалистских «элит» стали, хаотизация и виртуализация мира, хищническое разграбление всего, что было создано до неё, ей не стали не нужны ни наука, ни классическая культура, ни высокая культура, вообще. Это неминуемо вело и к стремительной деградации самих «элит».

Разлагающе действовала абсолютная власть, которою, по представлениям «элит», они имели над миром, всем человечеством.

Люди, достигающие «вершин власти», поступают так, будто они страдают от черепно-мозговой травмы: становятся более импульсивными, более склонными к риску и, что самое главное, менее способными смотреть на вещи с точки зрения других людей.

Власть ухудшает специфический нейронный процесс, «зеркалирование». Возникает «парадокс власти»: как только человек обретает власть, он теряет способности, которые нужны были для того, чтобы обрести её.

Действие это эффекта «парадокса власти» усиливается воспеванием, возвеличивания обладателя власти всеми нижестоящими.

Власть уменьшает потребность в тонком чтении людей и ситуаций, поскольку она даёт в распоряжение ресурсы, которые прежде приходилось выпрашивать, добиваться. И чем меньше человек, наделённый большой властью, способен понимать и принимать иные взгляды, точки зрения, тем больше он полагается на свои ограниченные личные представления, на сформировавшиеся стереотипы.

Власть притупляет восприятия, лишает стремления к новому знанию, настраивает мозг на то, чтобы отсеивать «неудобную», «не важную» информацию.

…Желание властвовать – это один из видов невротического помешательства, происходящего от чувства беспомощности и страха перед окружающим миром.

Как правило, в стремлении к власти лежит психическая травма и стремление избавится от травмирующего опыта, например, когда-то пережитых постоянных унижений, что запускает механизм сверх компенсации, который выражается в навязчивой потребности иметь превосходство над другими.

Такое стремление полностью никогда на может быть удовлетворенным, и человек, достигший власти, все свои комплексы начинает проецировать на окружающих, порождая новые проблемы.

В основе стремления к власти лежит и такое патологическое явление, как «комплекс неполноценности». В психологическом плане жажда власти коренится не в силе, а в слабости. В ней проявляется неспособность личности выстоять в одиночку и жить своей силой. Чем больше стремление к власти – тем в большей степени проявляется зависимость индивида от других. Но эта зависимость приобретает извращённую форму: властному человеку обязательно нужна жертва, которую он находит в подчинённом, образуя с ним садомазохистскую пару. И такой жертвой может быть, как отдельный человек, так и целые народы и страны… весь мир…

Вряд ли имеет смысл отдельно говорить о моральных или профессиональных качествах таких «властителей мира»…

Они неминуемо разлагают, разрушают структуры, на которых их власть основывается.

Главной их задачей – осознанной или неосознаваемой, – становится ослабление нижестоящей иерархии.

Люди на вершине власти озабочены, прежде всего тем, чтобы всегда быть в выигрышном положении по сравнению с нерадивыми подчинёнными и устранить возможных конкурентов в борьбе за место под солнцем

В итоге, чем большей властью человек наделён, чём дольше он ею обладает, тем менее эффективно и продуктивно он действует.

Наступает «синдром властителей периода упадка империй»: высокая степень невежества, самонадеянности и убеждение, что власть им дана навсегда. И падение эффективности управления.

…Вся эта «элита» получала образование в элитарных школах и университетах, где она варились в собственном соку. И, хотя, их образование было принципиально отделено от повседневного опыта подавляющего большинства людей, они практически ничего не знали о том, как живут не только работяги и «средний класс», но вообще все, кто не входил в их «круг избранных» и всё меньше знали и понимали страны, в которых они живут, в которых «ведут дела»…, – в эти «элитарные» учебные заведения неминуемо проникали «неолиберальные идеи», убивающие образование…

Эти «элиты» сами становились жертвами идеологем «открытого общества», «свободы информации», «мультикультурализма», обеспечивающим их контроль над обществом. Разлагающий дух антиинтеллектуализма, представлением о том, что «отличаться неприлично», неизбежно проникал и в эти элитарные учебные заведения. А с ним и торжество заурядностей, причём заурядностей самодовольных и самолюбующихся, агрессивно навязывающих своё «право» быть заурядностью всем и всюду..

Этот дух антиинтеллектуализма и заурядности проникал, прежде всего, через «элитарных» отпрысков…

Если ещё около половины детей учёных, инженеров, конструкторов, осуществивших технологическую революцию второй половины прошлого века, шли по стопам своих родителей, то среди их внуков таких были единицы. Для них труд учёного, конструктора, инженера, преподавателя университета (не говоря уже о школе) был малоденежным, не престижным и «напряжным». Несколько десятилетий эту тенденцию компенсировал большой приток и в эти профессии, и на соответствующие специальности учебных заведений мигрантов, которых завлекали лучшими условиями жизни, учёбы, работы…

Но и этот поток, с проникновением «новых веяний» в страны, откуда раньше привлекали классных специалистов, – стал иссякать. А, с нарастанием всевозможных «кризисных явлений», и возможностей для заманивания таких специалистов становилось всё меньше…

…Эта «элита» выстраивала новую иерархию, намного более жёсткую и хищную, чем социальные иерархи предыдущих эпох, которая была оторвана от реальной содержательной социально-экономической жизни структур повседневности. Она определялась культом роскоши и престижного потребления. Шла «богемизация элит» с показной роскошью, ультраиндивидуализмом, нарциссизмом..

…Как это всегда бывает с замкнутыми группами, «элиты» утрачивали культурно-психологическую уверенность в себе и стали заимствовать образ жизни у деградирующих низов. «Плебейство» во всех его проявлениях, проникающее, даже, в самые традиционно элитарные круги, стало характерном явлением времени. «Элита» сама становились жертвой насаждаемой ею же культуры бобо. Культура обыденности «элит» фактически сливалась с «культурой гетто», культурой социальных низов: проституция в разных её обличиях, животный секс, наркотики, культурные примитивы… вульгаризация языка, манер, поведения…, перенимая и имитируя субкультуру низов, «элита» перестала быть творческим меньшинством, утрачивала культурное лидерство…

Явственно обозначивался следующий за богемизацией логический шаг – варваризация, быдлоизация «элит».

В итоге – цивилизация, мир старой культуры воспринимались «глобалистской элитой» как враждебные, требующие уничтожения.

………………………………………………………………………………………………

Те несколько десятков семейств «вершителей судеб мира» тогда уже пришли к выводу, что, создаваемый ими и их предками в течении трёх столетий, мир «не получился».

Финансовая модель, основная на кредитах, лежащая в основании этого мира, теряет свою силу и её необходимо чем-то заменить. Не имеет смысла тратить время и средства на спасение этого «не получившегося мира». Его проще, а, главное, «дешевле», уничтожить.

….А, заодно, уничтожить следы всех совершённых преступлений, за которые эти «элиты», их политических, медиа и прочих прихвостней любой действительно независимый суд «упёк» бы, как минимум, на «пожизненное»…

…Как уничтожить? – Не важно. Хоть, в огне новой мировой войны. Лично для них войны никогда не были трагедиями. А интеллектуальная и нравственная деградация не позволяло многим из них понять, что результаты новой мировой войны невозможно будет «монетизировать» и «капитализировать». Нечего будет «монетизировать» и «капитализировать».

…И построить мир заново (если дело обойдётся без новой мировой)…

Только что и как строить?

Закономерно «элиты» оказались не способны предложить позитивное видение мира, реальные жизнеспособные модели будущего. Они, даже, не были способны договориться о «правилах игры», на основе которых можно было бы стоить эти модели. Все подмяли дух милитаризма и фетиш всемирной властной гегемонии.

Они не могли предложить ничего, кроме ограниченных краткосрочных программ, всё хуже регламентирующих, контролирующих хаос, в который погружался мир.

«Видение будущего» сводилось к нескольким убогим решениям, обеспечивающим сохранение господствующего положения тогдашних «элит».

…Униократия – мир под управлением единого мозга, идеального всё знающего Искусственного Интеллекта. Единое всемирное государство под управлением ноократии, «интеллектуальной элиты». Глобальная «цифровая власть» – идеальная форма для «глубинной власти».

….Экономический национализм – Сверх Государства, которые должны сосредоточить на своей территории важнейшие технологии, самые важные, «наукоёмкие» промышленность и производственные цепочки, максимально присвоить интеллектуальную собственностью. И, опираясь на своё научно-технологическое лидерство», контролировать ситуацию в других странах и целых регионах, дестабилизируя их, погружая в нескончаемую череду кризисов, чтобы обеспечить контроль над их капиталами и ресурсами, прежде всего, базовыми, энергетическими и сырьевыми. – И, таким образом, «властвовать над миром». Но претендентов на роль таких Сверх Государств было много: «англо-саксонское ядро», «каролингское ядро», евразийское, китайское… Всё это гарантировало долгую изнурительную схватку за «посткапиталистическое будущее» с непредсказуемыми последствиями.

…Сеть высокоразвитых городов-государств, контролирующих передовые технологии и высокотехнологические производственные, цепочки под управлением всё той же ноократии, в окружении окончательно отсталых, деградирующих стран и территорий… С разделением всех остальных территорий Земли на контролируемые этим городами-государствами области: низко технологичного производства и добычи сырья, регионы потребления и регионы утилизации лишнего населения, территории-курорты и территории-благоденствия, сектора с высоким достатком и «муравейники», в которых не имеют доступа к «благам цивилизации»…

…Все эти «модели будущего» основывались на ряде утопических представлений и мало реалистичных допущений «возможных сценариев развития». Но, главное в них не оставалось места Человеку…