Текст книги "1918: Весна империи"

Глава XI
Два больных человека

Империя Единства. Ромея. Константинополь. Малый императорский дворец. 8 мая 1918 года

Мы пожимали друг другу руки и старательно изображали улыбки. Это было непросто с учетом масок, но мы старались не разочаровать банду фотографов и киношников, которые изо всех сил старались запечатлеть историческую встречу – русский император Единства принимает у себя рейхсканцлера Германии на фоне бывшего дворца султана поверженной Османской империи. Империи, которая еще совсем недавно была союзницей той же Германии. Такова гримаса геополитической иронии.

Как говорится: «О времена! О твари!»

На моей морде лица традиционно красовалась дизайнерская маска от баронессы Иволгиной, украшенная гербом Единства, на принце же Баденском была обычная марлевая маска, и, судя по его выражению лица, я был уверен в том, что для кого-то в аппарате рейхсканцлера последуют оргвыводы. Тем более что в дизайнерских масках от Иволгиной я стал появляться отнюдь не вчера.

Кстати, первые отчеты показали резкий рост продаж после моего явления в такой маске на Пасху в соборе Святой Софии. Наложившись на позитив новости о рождении наследника и царевны, такое промо дало прекрасный результат, и объемы продаж в эти дни выросли буквально десятикратно. И что отрадно, помимо вырученных средств это все принесло соразмерную пользу, поскольку в высшем свете появиться в маске «от Натали» было признано хорошим тоном, а за высшим светом, соответственно, потянулись и остальные. И не только в Единстве, кстати. В Италии и во всей Римской империи Иволгина и тем более Маша были на первых местах местных хит-парадов и прочих модных списков. За их нарядами внимательно следили, а их стиль разбирали и анализировали, о них писали гламурные журналы.

Особенной популярностью пользовались модели медицинских масок «Юная графиня» и «Русская княжна», которые, как уверяли модные журналы, «подчеркивали очарование юности и дарили молодость лицу барышни любого возраста». Нужно ли говорить о том, что «помолодеть», даже таким странным образом, хотели многие?

Разумеется, на моем лице была классика – модель «Монарх», но под брендом Иволгиной выпускались и модели для молодых щеголей, и для убеленных сединами почтенных мужей.

Так и представляю себе, как, окажись тут кто-то из моих современников, мне был бы задан гневный вопрос из разряда: как же ты, мол, можешь опускаться до таких мелочей и думать о том, как выгоднее продать какие-то там «маски от Натали», когда у тебя такая внешнеполитическая ситуация, да и вообще, не престало царю заниматься всяким мелким гешефтом! На эти гнусные происки отвечу: гешефт был не такой уж и мелкий, поскольку маски круглосуточно шили четыре фабрики, а модельный ряд достигал полусотни! На любой возраст, вкус, статус и кошелек. С инкрустациями и прочими извращениями. К этому добавим модельные перчатки, мужские и женские, а также прочие средства гигиены. Мы даже в Америку поставляли продукцию, что уж говорить о России и об Италии?

В конце концов, почему бы и не заработать? Я же не подданных обираю, а наоборот – вкладываю заработанное в развитие собственной империи! Разумеется, маски, действительно, мелочь. Но заводы, электростанции, железные дороги? Даже банальная азбука в деревенскую школу стоила денег.

Вообще же лично меня больше пугает не царь, обращающий в золото все, к чему прикоснется, а царь, который обращает все вокруг себя, прошу прощения за мой французский, в обыкновенное дерьмо. Впрочем, чаще всего в весьма необыкновенное, затейливое и очень забористое!

Вот как мой царственный брат Эдик из города Лондона. Зачем он влез в эту авантюру с ультиматумом? Кто его надоумил? Поди знай. Чесал бы себе брюхо на королевской охоте, нет же, захотелось войти в историю, да так, чтобы надежно влипнуть в нее, погрузившись по самую макушку.

Протокольная съемка завершилась, мы с принцем произнесли заготовленные фразы о чести, долге и нашей исторической миссии (шутка), попозировали на камеры и чинно удалились от репортёрско-съемочной братии вглубь дворца.

Империя Единства. Россия. Москва. Газета «Вестник Императорского Московского университета». 8 мая 1918 года

МОСКВА. Сегодня от причальной мачты Ходынского аэродрома стартовала 1-я Международная научная экспедиция к месту Тунгусской катастрофы. Эта экспедиция была организована по инициативе Международной научной конференции «Мир и вызовы грядущего», которая проходила в Константинополе в декабре минувшего года. Означенная инициатива была поддержана государем императором, который дал Министерству обороны свое высочайшее повеление выделить необходимые средства и содействовать в организации.

Сегодняшняя экспедиция осуществляется с применением двух дирижаблей. Так, из Москвы в Красноярск членов экспедиции доставит дирижабль «Империя», в рамках своего первого регулярного рейса из Первопрестольной в Хабаровск и Владивосток. Из Красноярска же к месту Тунгусской катастрофы ученых доставит участник прошлогодней экспедиции дирижабль «Гигант», которым, как и в прошлом году, командует полковник Вандам.

На Ходынском аэродроме экспедицию провожали такие известные светила науки и общественной жизни, как Владимир Вернадский, Николай Жуковский, Нильс Бор и Герберт Уэллс. Господин Уэллс передал участникам экспедиции авторские экземпляры своего знаменитого романа «Война миров», которые должны будут помещены в специальную герметическую капсулу на месте Тунгусской катастрофы, а затем вернутся в дар музеям Императорских Московского и Константинопольского университетов.

Перед взлетом «Империи» научный руководитель экспедиции профессор Константинопольского университета Константин Циолковский дал обширное интервью нашей газете, полностью которое мы опубликуем в специальном выпуске.

В частности, профессор Циолковский сказал:

«Трудно переоценить значение нашей экспедиции для судеб всего человечества. Ее результаты могут стать прорывом во многих направлениях науки и отраслях технического развития. А вопрос возможности обнаружения жизни на Марсе никого не может оставить равнодушным. Я уверен, что вскорости не только экспедиции на Подкаменную Тунгуску, но и на Марс станут регулярными, а наши студенты будут писать там свои курсовые работы».

Мы будем следить за ходом этой экспедиции.

Империя Единства. Ромея. Константинополь. Малый императорский дворец. 8 мая 1918 года

– Благодарю вас, ваше величество, за согласие принять меня и нашу делегацию.

– Пустое, принц. Наши великие державы самим своим соседством обречены на плотное взаимодействие. И лучше, чтобы мы взаимодействовали посредством дипломатии и торговли, чем посредством выстрелов из пушек и пулеметов.

Макс кивнул.

– Это мудрые слова, ваше величество. Уверен, что в Берлине этот тезис найдет самый живейший отклик и понимание.

– Отрадно слышать, принц, что в Берлине появились люди, которые готовы мыслить реально. К сожалению, еще совсем недавно в рейхе царили совсем иные настроения на наш счет.

В парке все так же пели птички, порхали бабочки, журчали ручейки. Как часто вопросы жизни и смерти миллионов людей решаются именно вот в такой, идиллически-романтической обстановке, а отнюдь не в декорациях огненного ада, укутанного облаками серы и сотрясаемого грозной поступью землетрясений. Это только в кино всякие злодеи устраивают себе такие жуткие резиденции. На самом же деле даже самые жуткие исчадия в человеческом облике стараются обеспечить себе райский комфорт, птичек и прочих приятных барышень у бассейна.

Впрочем, моей барышне пока не до бассейнов, а мне пока не до райских удовольствий. У меня и на грешной земле дел хватает. Тоже зачастую достаточно грешных.

Рейхсканцлер не стал спорить с моим заявлением.

– К сожалению, ваше величество, между нашими странами случались периоды войн, но смею надеяться на то, что это все осталось в прошлом.

– А как же Lebensraum и весь этот поиск жизненного пространства на Востоке?

Принц явно был готов к такому вопросу и ответил охотно:

– Не стану скрывать, ваше величество, что такие настроения среди германских элит присутствуют и сейчас, но после разгрома партии войны и сторонников Гинденбурга эта точка зрения уже не является определяющей. Наоборот, большинство ответственных лиц придерживаются более стратегически верного взгляда на эту проблему, поскольку нужно быть совершенно оторванным от реальности человеком, чтобы мечтать сейчас о военной победе над Россией. Можно сколь угодно долго рассуждать о Lebensraum, но объективные реалии говорят о том, что продвижение на Восток имеет свою цену, и цена эта для Германии может стать непосильной. Мы знаем о том, что вы ведете многочисленные работы по укреплению эшелонированной обороны, и не питаем особых иллюзий относительно легкости преодоления ваших защитных барьеров. Две сильнейшие сухопутные армии мира просто уничтожат друг друга, к вящей радости наших общих врагов.

Ну, уничтожат или не уничтожат, это еще бабушка надвое сказала, но русский флаг над рейхстагом я себе вполне представляю.

– Общих врагов?

Макс склонил голову в утвердительном жесте.

– Точно так, ваше величество. И главным нашим общим врагом является Великобритания, мечтающая уничтожить и Германию, и Россию. Именно поэтому я здесь. Наша поддержка России в сложившейся ситуации целиком и полностью отвечает интересам рейха. Пришла пора указать одряхлевшему британскому льву на его место в этом мире.

Киваю.

– Мы благодарим Германию за этот жест доброй воли. Мир во всем мире – это главная забота всех цивилизованных людей. На этом вступительную часть предлагаю считать оконченной. Перейдем к сути. С чем пожаловали, принц?

Тот улыбнулся.

– Я пожаловал с миром. И с вопросом его раздела.

Ну да, я же говорю – птички, бабочки, идиллия.

– Слушаю вас, принц.

– Благодарю вас, ваше величество. Итак, позволю себе для начала обрисовать положение дел, а точнее, каким это положение видится из Берлина. Великая война закончилась, и закончилась совсем не так, какими виделись ее итоги в ведущих мировых столицах еще совсем недавно. К изумлению многих, война выявила двух явных победителей – вполне ожидаемо США и совершенно неожиданно Россию. А также одного скрытого победителя – Германию. Пусть победа рейха еще не так видна неискушенному наблюдателю, но потенциально Германия тоже победила. Если позволите, я к этому тезису вернусь позднее.

Делаю поощрительный жест.

– Продолжайте, принц.

– Благодарю. Выявила война и проигравших. Османская империя разгромлена и фактически прекратила свое существование. Франция хоть и не оказалась уничтоженной, но фактически разгромлена и обескровлена, ей бы удержать свое. Во всяком случае, говорить о влиянии Орлеана на мировые процессы еще очень долго не придется. Фактически из ведущего мирового игрока Франция превратилась в региональную державу с весьма ограниченными возможностями, встав в один ряд с Португалией, Испанией и даже Бельгией, которые также имеют заморские колонии, но и точно так же не имеют существенного влияния на процессы в Европе.

Я никак не реагировал на это заявление. Видя это, Макс продолжил.

– Да простит меня ваше величество за дерзновенную прямоту, но к потенциально проигравшим я бы отнес и Италию. Да, эта держава значительно расширила свои рубежи и даже пафосно заявляет о своих претензиях на наследство Древнего Рима, но фактически Италия ухватила слишком много и просто не в состоянии сама это удержать. Ирония геополитики – Италия объявила себя Римской империей, но заплатила за этот статус фактической утратой своего суверенитета и мировой субъектности, превратившись в послушного сателлита России.

Мы дошли до уютной беседки, где стоял столик с фруктами и напитками.

– Присаживайтесь, принц. Угощайтесь. Прогулки на свежем воздухе всем хороши, однако есть риск перегреться на солнышке и даже получить солнечный удар в процессе беседы.

Макс Баденский намек понял и не стал дальше развивать итальянскую тему. Мы присели в плетеные кресла, и я позволил себе собственноручно налить гостю сок в его стакан.

– Благодарю вас, ваше величество. Это честь для меня.

Киваю.

– Продолжайте, принц. Я вас внимательно слушаю.

– Благодарю вас, ваше величество! Не так давно Османскую империю называли «больным человеком Европы», наряду с «больным человеком Азии» – Китаем, подразумевая, что эти огромные империи находятся в стадии распада и глубокого кризиса своей государственности. Великая война не только подтвердила эту оценку в отношении Османской империи, но явственно проявила другой геополитический феномен – образование нового «больного человека Европы» – Австро-Венгрии, а также появление на глобальной сцене «больного человека планеты». Я именно этим выражением оценил бы сейчас положение Британской империи. И если с Австро-Венгрией все более-менее очевидно, то на положении Британии я бы хотел остановиться особо. Целый ряд геополитических ошибок выбросил Лондон на обочину мировой политики. Времена «Блестящей изоляции» давно канули в Лету, их влияние на события в Европе и мире стремительно падает, империю сотрясают кризис за кризисом – волнения и мятежи, забастовки, освободительные движения в колониях, чехарда в правительстве, молодой неопытный монарх. Все это элементы глубокого системного кризиса этой державы. Британский лев одряхлел, а битвы Великой войны отняли последние его силы. Лев понимает, что его уже никто не боится, но пытается делать потуги, изображая свою давно минувшую грозность. Но как мы видим на примере объявленного вам ультиматума, все эти потуги выглядят жалко и нелепо.

Я усмехнулся.

– Благодарю вас, принц, за столь образные сравнения. У вас яркое и живое воображение.

Он в ответ отсалютовал мне стаканом с соком и кивнул:

– Благодарю, ваше величество, за столь лестную оценку моих качеств.

– Что ж, принц, если продолжить ваш образный ряд, то кто тогда будет Германия?

Но Макс не купился на провокацию и покачал головой:

– Да простит меня ваше величество, но здесь речь не только и не столько о Германии. Как я уже говорил ранее, Великая война выявила трех фактических победителей – Россию, рейх и Америку.

Вяло интересуюсь:

– Почему вы считаете рейх победителем в войне, позвольте полюбопытствовать? Ведь формально и фактически рейх был вынужден уйти со всех оккупированных территорий в Европе, пришлось соглашаться на огромные «добровольные взносы» в Международный банк восстановления и развития, даже куски Эльзаса и Лотарингии пришлось французам передать, хотя именно немецкие войска были в Париже, а не французские в Берлине. Вряд ли пара второсортных колоний в Африке стоили нескольких лет войны и стольких жертв. Ваши виды на Ближний Восток с разгромом Османской империи фактически потеряны, Циндао Япония похоже отдавать не собирается, Австро-Венгрия потеряла огромные территории и трещит по швам. И на этом фоне вы говорите о победе Германии. Мне просто интересно ваше видение этого момента.

Но рейхсканцлера смутить было совсем не просто, и было видно, что у него в голове есть ясная картина происходящего. Во всяком случае, главой правительства государства, которое только что потерпело пусть не сокрушительное, но весьма тяжелое поражение, он никак не выглядел.

– Я охотно поясню нашу позицию.

– Прошу простить, принц, но, прежде всего, чью это «нашу»? От чьего имени вы говорите сейчас?

Максимилиан Баденский склонил голову, признавая законность моего вопроса.

– Как наверняка известно вашему императорскому величеству, политические элиты рейха неоднородны. Засилье стариков-милитаристов завело Германию в тот тупик, который и привел нас к вступлению в Великую войну в той конфигурации, которая едва не привела нас к военной катастрофе и реальному поражению в войне. Ослепленные упрямцы с генеральскими погонами упорно вели Германию к разгрому уже в этом году. Для всех мыслящих людей в рейхе это было очевидно.

Качаю головой.

– Что-то мне не показалось, что это было так уж очевидно для всех мыслящих людей в Германии перед войной или в ее начале. Наоборот, большинство элит были просто опьянены от предстоящей легкой победы.

Макс неохотно согласился.

– Да, вначале так и было. Планы Мольтке и Шлиффена казались практически идеальными, и мы и вправду верили в то, что сможем разгромить Францию еще до того, как Россия закончит мобилизацию своей армии.

– Но тут что-то пошло не так.

– Да, что-то пошло не так. Ряд стратегических ошибок и неверная оценка ситуации в России сначала затянули войну на два с половиной года, а затем оказалось, что Россия, которая должна была, как нам представлялось, вот-вот пасть под ударами внутренней смуты, не только не вышла из войны, но и, наоборот, резко укрепилась. Позднее у многих была надежда на то, что погруженная в анархию и гражданскую войну Франция выйдет из войны, но и тут наши расчеты не оправдались. А когда стало понятно, что Франция официально из войны не выйдет и не потребует от Антанты вывести свои войска, даже если будем наступать вплоть до Атлантики, а все наши игры с якобы независимыми Бургундиями и прочими лишь осложняют дело, то всем стало ясно, что пора заканчивать эту бессмысленную войну. Тем более что Германия достигла всех целей, которые фактически ставила перед собой, вступая в нее.

– Вот как? Объяснитесь, принц.

– С удовольствием, ваше величество!

– Но прежде я все же хотел бы услышать, кто такие «мы» и кого вы представляете.

Конечно, такой нехитрой уловкой раскачать такого опытного болтуна-политика и сбить его с толку было малореально, но я вел свою линию, стараясь удержать инициативу за столом переговоров. В конце концов, он приехал ко мне, а не я к нему. А то, что он прибыл с фактической поддержкой на фоне ультиматума Британии, отнюдь не ставило меня в зависимое положение как человека, который вынужден искать чьей-то дружбы и расположения. И я старался это сразу продемонстрировать.

А рейхсканцлер вынужден был с этим мириться и с готовностью кивать:

– Понимаю. Скажем так, я представляю влиятельную группу либералов и прогрессистов, за которыми стоят германские промышленные и финансовые круги. Старая военная партия привела рейх на грань военной катастрофы, за которой неизбежно последовал бы экономический кризис, репарации и прочий разгром. Естественно, деловым кругам Германии это не могло понравиться. Чем и не преминул воспользоваться наш благословенный кайзер, вернув себе законную власть и взяв под арест генералов-узурпаторов.

– Кстати, а как там Гинденбург с Людендорфом?

Макс стоически выдержал очередной поворот беседы и терпеливо ответил, изобразив благодушие:

– Гинденбург пишет мемуары в тюрьме, а Людендорф занят тем же в Швейцарии.

– Не опасаетесь, что они там сильно уж разоткровенничаются?

– Нет, не думаю. Все, что пишет Гинденбург, естественно, проходит цензуру, а Людендорфу четко дали понять, что мы не требуем его экстрадиции ровно до тех пор, пока он ведет себя достаточно скромно в этом отношении.

– Впрочем, мы отвлеклись. Так на чем мы остановились, принц?

Максимилиан смиренно склонил голову.

– На том, ваше величество, что после отстранения Гинденбурга и Людендорфа к власти пришло правительство прогрессивно настроенных представителей германской элиты.

– Да, благодарю вас, продолжайте.

Что ж, мой визави пока достойно держал линию. Интересно, как надолго его хватит?

– Благодарю вас, ваше величество. Как говорят у вас в России, возвращаясь к нашим овцам…

– К баранам.

– Да, к баранам, спасибо. Так вот, возвращаясь к нашим баранам, я хочу повторить – по итогам войны миру явлены три молодых и энергичных волка, каждому из которых мешает старый и дряхлый лев. Россия и США уже начали передел этого мира, а Германия готова им помочь и присоединиться к общему пиршеству. Три горячих, сильных и амбициозных хищника, которым тесно в границах их охотничьих владений. Три новые великие державы, которые пришли на смену одряхлевшим империям прошлого – Британской, Австрийской, Французской и Османской. Старые империи точно так же уходят со сцены, как раньше сошли с мировой сцены Испанская, Португальская и Голландская империи. Новый мир принадлежит нам, и только от нас зависит, каким он будет и как мы сможем распорядиться им самым наилучшим образом. Вы интересовались, ваше величество, почему Германия, с нашей точки зрения, вошла в число победителей в этой войне и почему нам с Россией больше нечего делить. Отвечу так, как вижу это лично я. Германия и немцы вышли из войны не только не сломленными, но и закаленными в боях. Дух нашей нации силен, как никогда. Мы полны энергии и готовы к экспансии. Более того, по итогам войны рейх фактически стал единственным жизнеспособным государством германской нации. Дни Австро-Венгерского проекта сочтены. Германия полностью обезопасила себя на Западе, разгромив и обескровив Францию, которая еще долго не сможет нам угрожать. Попытка реванша за проигрыш в войне 1870–1871 годов закончилась для французов национальной катастрофой, и вряд ли теперь там найдется столько желающих воевать. А отдав частично территории Эльзаса и Лотарингии, мы выбили даже формальный повод для реваншистских настроений. «Никогда больше!» – формальный лозунг Стокгольмского мирного договора, актуален для Франции, как ни для кого в Европе. Фактически этот лозунг стал национальной идеей французов.

Я отпил сок из стакана и не счел нужным комментировать. Сочтя мое молчание знаком поощрения, рейхсканцлер продолжил:

– Россия удовлетворила свои амбиции, захватив Проливы, разгромив извечного врага – Османскую империю, отвоевала Галицию и исполнила свою вековую мечту – прочно оформить свою сферу влияния на Балканах и выйти в Средиземное море. А с образованием Новоримского Союза Россия получает даже больше, чем могла мечтать. В России очень много внутренних забот, а освоение новых территорий займет десятилетия. У вас нет никаких интересов в Германии, ради которых стоило бы воевать, а образование польского протектората создало подушку безопасности между нашими империями. В то же самое время сам рейх более не заинтересован в войне с Россией, русская армия слишком сильна, а разгром вашей армии в каком-то одном приграничном сражении невозможен. Как показал опыт Великой войны, даже если германская армия возьмет Санкт-Петербург или Москву, то это нам ничего не даст, кроме просто-таки колоссальных потерь. Русские же из войны не выйдут и будут воевать до последнего.

Я кивнул. Это да. До последнего вашего солдата на нашем пути. До того самого красного флага над вашим рейхстагом и над резиденцией моего царственного собрата и кузена кайзера в Потсдаме. А то, что на красном флаге будет не серп-и-молот, а Звезда Богородицы, ничего не меняет. Мы обязательно придем, даже если отступим вначале. Придем. И порвем. На немецкий крест, на британский флаг порвем. Позора Брестского мира эта история никогда не узнает. Атака мертвецов и гордый русский флаг, ныне реющий над крепостью-героем Осовец, в том порука.

Ободренный моим кивком, Макс заговорил куда энергичнее, стараясь развить свой успех в переговорах.

– Да, мы больше не противники, мы союзники в достижении общей великой цели. Каждая из наших держав заинтересована в экспансии, в продвижении своего образа жизни, своих товаров и своего влияния на новые территории. Объективная же практика показала, что война в Европе вообще не имеет никакого смысла. Перед нами весь мир, и мы должны мыслить глобально. Кто нас вынуждает воевать в Европе? Прежде всего, это Великобритания. Стараясь отвлечь ведущие державы мира от несправедливого распределения колоний, Лондон делает все, чтобы основные конкуренты просто истекли кровью миллионов погибших в бессмысленных сражениях на полях Европы, пока дельцы лондонского Сити наживают свои огромные капиталы в своих заморских колониях. Мы истекаем кровью за чужие интересы, в то время как силы европейской цивилизации тают все больше и больше, уступая диким народам Востока и Африки. Именно политика официального Лондона приближает упадок европейской цивилизации. Противостоять этому – наш долг перед историей и всем человечеством!

Вот что мне всегда поражало в немцах, так это умение облекать в пафос свои самые банальные алчные желания. А точнее, не только талант облекать в возвышенный пафос самые низменные свои потребности, но и умение тут же начать верить в этот, только что придуманный ими же пафос, верить со всей своей железной убежденностью. Нет, я не спорю, русский человек также живет своей придуманной некогда парадигмой Святой Руси, нашей исторической миссией спасать сирых и убогих, нести всем счастье, да так, чтобы никто не успел убежать неосчастливленным. Это да, этого у нас тоже не отнять. Русские – тоже имперский экспансионистский народ по своей сути. Народ-пассионарий. Иначе бы мы не создали такую огромную империю, иначе не продолжали бы ее расширять. Но то ли из-за вечного русского «авось» и национального разгильдяйства, то ли из-за созерцательности русской натуры, мы никогда не достигнем железобетонный веры немцев в свои придуманные тараканы. У них же все иначе. Ordnung muss sein – вот она железная германская парадигма. Сумрачная тевтонская эстетика рационального идеализма, который, как известно, über alles.

– И как вы все это видите, принц?

Рейхсканцлер, разумеется, имел готовый ответ (иначе зачем он прилетел тогда?) и тут же принялся излагать свой рецепт всеобщего счастливого будущего.

– Ваше величество! Равноправный раздел сфер влияния и интересов в Европе и мире должен полностью устранить возможные причины любых войн на ближайшие столетия. Эпоха дряхлых империй Нового времени окончательно уходит в прошлое. Пришла пора империй Новейшего времени. Двадцатый век станет веком Германии, России и Америки.

– А Японии?

Макс скривился, словно от зубной боли.

– Япония – дикий азиатский шакал, который может только доедать за главными хищниками. Но если Россия и Америка готовы разделить с Японией Дальний Восток, Юго-Восточную Азию и Тихоокеанский регион, то Германия не будет возражать.

Любопытный взгляд на геополитику. Ладно, играем дальше.

– Хорошо, вернемся к Европе. Как вы видите этот самым раздел сфер влияния?

– Германия не заинтересована в войнах в Европе, при условии что некоторые интересы рейха будут учтены Россией и США. В первую очередь, разумеется, Россией, поскольку Америка за океаном и формально, кроме статуса гаранта безопасности Польши, никаких официальных интересов здесь не имеет.

– А Ирландия?

– Ну, Ирландия да, но это отдельный вопрос. В остальном же мы предлагаем такой раздел сфер интересов. Начнем с севера. Скандинавия. Финляндия, разумеется, целиком и полностью относится к России, и Германия обязуется не предпринимать никаких действий, которые могут поставить под сомнение этот статус, а также не вести против России подрывной работы, разжигая национальные противоречия в Финляндии и русской Прибалтике.

– И выдать России всех ее подданных, которые вели подрывную деятельность на этих землях, включая тот финский батальон, который должен был быть высажен в Финляндии.

Рейхсканцлер запнулся.

– Это можно обсудить.

– Как и все остальное. Только давайте обойдемся без внезапно открывшихся обстоятельств, типа того, что все эти персоны вдруг неожиданно эмигрировали из рейха, пока мы будем все это обсуждать. Я хочу увидеть подтверждение намерений Германии в этом вопросе.

Максимилиан нехотя кивнул.

В свою очередь делаю приглашающий жест:

– Продолжайте, принц.

– Благодарю вас, ваше величество. Итак, Скандинавия. Швеция и Норвегия относятся к исключительной сфере интересов Германии.

Приподнимаю брови. Макс тут же добавляет:

– Германия признает Шпицберген безусловно российской территорией.

– Посмотрим. Дальше.

– К сфере интересов Германии относятся также Люксембург, Бельгия, Голландия и Дания. Ирландию, Исландию и Гренландию мы готовы признать американской зоной интересов в Северной Атлантике.

В общем, выход из Балтики немцы хотят взять под свой полный контроль.

– Вопрос требует серьезной проработки. Дальше.

– А дальше, ваше величество, вопрос раздела австрийского наследства. Распад Австро-Венгрии практически предрешен, и мы должны совместными усилиями избежать очередной столетней войны за наследство Габсбургов.

– И как вы это видите?

– После роспуска Австро-Венгерской империи в Берлине подписывается договор о создании торгового Нордического Союза, в состав которого войдут Германия, Австрия, Швеция, Норвегия, возможно, Дания, Чехия, Венгрия и Хорватия. Разумеется, со временем торговый союз будет постепенно преобразовываться в сторону большей интеграции, включая военную и политическую. В свою очередь, к фактически уже созданному Новоримскому Союзу, помимо России, Ромеи, Рима, Болгарии, Румынии, Черногории и Сербии, присоединяются прочие славянские земли почившей Австро-Венгрии. Вообще же распад Австро-Венгерской империи выгоден России, в контексте проведения ее политики на Балканах, поскольку именно официальная Вена была главным противником Москвы в этом регионе Европы.

– Не совсем мне понятно отнесение славянских Чехии и Хорватии к этому вашему Нордическому Союзу. С чего бы это они там оказались?

Рейхсканцлер Германии чуть сдал назад.

– Ну, это вопрос переговоров. В Чехии очень большой процент немецкого населения, да и влияние германской культуры очень велико.

– Возможно, хотя это спорный вопрос, скажем прямо. В Швейцарии тоже немалый процент немцев, но это же не значит, что ее нейтральный статус подвергается сомнению.

– Вопрос с той же Чехией может быть, в принципе, рассмотрен аналогичным образом. Нейтральный статус для Чехии тоже обсуждаем.

– Хорошо, это вопрос к нашим переговорщикам и экспертам. Не будем размениваться на частности.

– Тогда, с вашего позволения, ваше величество, я закончу с Европой. Нордический Союз не будет возражать против включения в Новоримский Союз также и Франции, при условии что вы будете сдерживать любые попытки реваншизма. Новой войны в Европе мы должны избегать любой ценой.

Киваю.

– Мир в Европе – это благородная цель. Продолжайте.

– Теперь касаемо справедливого раздела колоний. Разумеется, долгосрочный мир возможен только за счет раздела британского наследства. Мы не претендуем на Австралию или Канаду, но хотели бы признания Россией и, соответственно, Новоримским Союзом всей британской Африки в качестве германской исключительной зоны интересов. За Россией мы признаем ее исключительные интересы на британском Ближнем Востоке, включая Аравию, а также в Персии и в Афганистане. Индия должна стать нейтральной и независимой державой. На Китай, Юго-Восточную Азию и Тихий океан Берлин не претендует и готов в полной мере учесть интересы своих партнеров из Москвы и Вашингтона.