Текст книги "Чудеса в решете"

Антон отступил на шаг и упрямо спросил:

– Почему?

– Они вас не тронули, милорд, отпустили. Убив Рассветных, вы объявите им войну. После этого вы недолго проживете. Вызволив нас, вы им отомстите за ваше и наше пленение и будете в своем праве. Так уж тут принято. Интриговать, захватывать в плен, требовать выкуп… А убив Рассветного в его святилище, вы станете врагом всего культа. Умоляю! Не делайте этого…

Антон в нерешительности помялся.

– Они меня пытали, – сквозь зубы процедил он. В его словах прозвучала ненависть, и все это услышали. – И унижали. Заставили вызвать тебя и Торвала для того, чтобы сжечь… Меня жгли огнем…

– Вы можете при случае вызвать на дуэль любого Рассветного, но не убивайте тайно в их обители. Вам это не простят…

Антон поджал губы и задумался. В словах Франси была своя сермяжная правда жизни в этом мире. Сейчас он просто выручает своих людей, которых заманили обманом и захватили. Ничего особо криминального, как он понял, он не делает. Он просто, как говорили на Земле, включил «ответку». Его поймут. И он останется нейтральным по отношению ко всему культу. Но как же хочется посмотреть в глаза желтолицему мучителю, увидеть его страх и ужас перед смертью. Антон даже зажмурился, отгоняя видение.

«Франси права! – решил он. – Отомстить всегда успеется, тем более, что месть – это такое блюдо, которое подается холодным».

– Тогда уходим! – решительно произнес он. – Но подарок я им оставлю.

Они уходили тихо, как и пришли. Через пещеры. Убитого охранника забрали с собой. Его нес на плече окрепший Торвал. Это предложил Сильтак, чтобы рассветные подумали, что тем, кто вызволил пленников, помогали наемники. Как говорится, разделяй и властвуй.

Когда уходили ползком по лазу, Антон приказал Франси, что ползла последней, оставить в нем деревянный крест. Женщина сразу поняла, что задумал милорд, и хищно ощерилась. В тусклом свете фонаря, с резкими границами теней, ее лицо перекосилось и стало похоже на лицо настоящей ведьмы. Только вместо метлы она держала в руках крест. Тело наемника бросили там же.

– Крысы его за сутки сожрут, – пояснил свое решение Сильтак.

Забрав все самое ценное с тела, они ушли.

Обратная дорога прошла без происшествий. Ехали, нигде не останавливаясь, в полном молчании. Шер вез с собой мальчика, посадив будущего оруженосца позади себя. Антон не знал, как рассказать, что это он завел своих товарищей в ловушку, а те, видя его хмурый, насупленный вид, в разговоры вступать не решались.

Прибыли к замку перед обедом. Встречал их встревоженный Флапий. Он недоверчивым взглядом осматривал Антона и его спутников. В его глазах мелькала растерянность, сменяющаяся радостью и смущением.

– А… А… – с трудом выговаривая слова, начал говорит старый слуга. – Нам… мне… сообщили… что вас захватили Рассветные… Крестьяне, что ездили в город… говорили… Кхм… Брехня, значит… Слухи… Сволочи! Сколько крови мне попортили! Я им!.. – он, не зная, что сказать, потряс сухоньким кулачком.

– Так все и было, Флапий, – обреченно проговорил Антон, – поймали нас и захватили с помощью городских бандитов. Но мы освободились. – Антон слез с лошади, подождал, пока к нему подойдет мальчик. Инсгмар прижался к его ноге, но Антон подтолкнул мальца к Флапию. – Принимай, Флапий, внука Сильтака и сделай из него моего оруженосца. Воспитывай и учи, в общем.

– Внука?! – Тут даже Франси с шером удивились и посмотрели на невозмутимого старого гладиатора. Но тот прошел вперед и взял растерянного мальчика за руку. Другой рукой ласково растрепал волосы на голове мальца и с какой-то необъяснимой затаенной нежностью произнес:

– Пойдем, малыш, я тебя своей жене представлю, потом уже все остальное.

Из замка с радостным визгом вылетел Патрон и закружился вокруг людей. Мальчик вырвал руку и восторженно крикнул:

– Вау! – присел и стал гладить вертящегося пса. – Это кто? – спросил он.

– Это Патрон, мой охотничий пес, – ответил Антон.

– Охотничий? – удивленно переспросил Инсгмар. – На кого? На кур?

– В самую точку, внучек, – рассмеялся Флапий. В его глазах стояли скупые мужские слезы радости. Он потерял и вновь обрел своих близких. Что еще надо для счастья человеку? Да чтобы те, кого он любит, были рядом.

Глава 13

– Ну вот, я вам все рассказал, – с грустным вздохом произнес Антон. – А остальное вы сами знаете. Мы с Сильтаком проникли в обитель Рассветных и спасли наших товарищей.

– Да уж… приключение, так приключение, – Флапий после рассказа Антона, как всегда, первым высказал свое мнение. – Такое даже с вашим батюшкой не случалось… Кхм… озарили, значит, вас… А вы, значит, выплюнули зародыши… Как это у вас так получается? И от детишек кикиморы избавились, и от личинок Света… Ой!.. – Это Франси дала подзатыльник своему старому мужу.

– Ты что несешь, пень старый? Милорда сама судьба хранит от всех неприятностей.

– Да я что, радость моя, я ничего… Просто… подумал… может, не надо было от личинок освобождаться? Был бы под защитой Света… Ой!..

Франси вновь отвесила мужу подзатыльник. А Антон, без злобы посмотрев на Флапия, продолжил:

– Я теперь понимаю, что за тварь вылезла из Орлика. Он был Озаренный, и там, внутри него, вырос паразит. Я так понимаю, что он живет в человеке, развивается и просто защищает своего носителя. Ведь со смертью носителя погибает и паразит…

Антон замолчал посидел в тишине в задумчивости. Никто не спешил говорить. – Только не ясно, – продолжил свою мысль Антон, – это симбиоз или паразитизм?

– Чего?.. – Общее недоумение, как всегда, первым выразил Флапий, к этому Антон уже привык и не сердился на старого слугу. Даже грек открыл рот, слушая мудреные слова Антона.

– Симбиоз – это когда два существа живут вместе и помогают друг другу выжить, – вкратце пояснил Антон. Ну, как, например…

– Собака и блохи! – подсказал Флапий.

– Нет. Это как филисса и пчелы. Пчелы собирают нектар с цветов и опыляют растение. Они помогают друг другу. А собака и блохи – это как раз паразитизм блох на собаке. Блоха живет за счет того, что пьет кровь у животного. Вот если бы узнать, что происходит с человеком, когда личинки вырастают?.. – Антон оглядел собравшихся и заметил колебание Франси. Она хотела что-то сказать, но не решалась. – Ты что-то знаешь? – спросил Антон.

– Немного, и то лишь слухи. Вроде внутри человека вырастает огромный червь и начинает управлять человеком, управляя его поступками. Светлые образуют колонии, где живут вместе. На это, как говорил Робарт, их толкает инстинкт червей.

– Так ты знала, что это за существо вылезло из Орлика? – спросил Антон. – Почему сразу не рассказала?

– Я посчитала, что эта информация вам может навредить, милорд. Хотела, чтобы вы получше вжились в нашу жизнь и не боялись ее. Это запретные тайны, и их надо выдавать порциями.

– Верно отметила, – согласился Антон. – Такую информацию, чтобы переварить, нужно выдавать частями, иначе можно с ума сойти… Но у меня возникает вопрос. Как же Робарт убежал из колонии?

– Не все головастики вызревают до червя, часть из них умирает, почему, не спрашивайте, не знаю. Видимо, у Робарта головастик сдох.

– Тогда есть еще один вопрос. Почему никто не говорит открыто о червях Рассвета? Ведь то, что происходит с людьми, ненормально.

– А кто будет говорить? – спросила Франси. – Абсолютное большинство людей и нелюдей не знает этого. А кто знает, тот Озаренный. А кто не Озаренный и много болтает об этом, того находят быстро и сжигают как одержимого. Культ Рассвета имеет много приверженцев среди власть имущих.

– Значит, это все держится в тайне, а кто знает и болтает, того обвиняют в одержимости и уничтожают, – констатировал Антон. – Но как они находят тех, кто болтает? Я так понимаю, у Рассвета есть широкая сеть осведомителей. И даже среди наших вилланов есть их стукачи.

– Кто? – удивился такому слову Флапий.

– Те, кто докладывает рассветным о всех наших делах. Рассветные знали, что мы ходили на болото и убили Орлика. Только они знали, что мы ходили вдвоем с шером. Лечились от заразы, а затем убили Орлика. Значит, это информация им пришла не из замка, а из деревни. Там пошли слухи. Но кто-то их вынес наружу. Понимаете, о чем я говорю? – спросил Антон.

– О чем? – Флапий подался вперед.

– О том, что кто-то много не по делу болтает. Узнаю – распну на кресте, что стоит наверху, – невесело пошутил он. Но ему сразу поверили. Лица сидящих стали задумчивыми. Антон криво усмехнулся.

«Дошло наконец».

– Вот я о чем, – добавил он. – Еще раз напоминаю. Все, что здесь говорится и происходит, нужно держать в тайне.

– Я знаю этого осведомителя, – презрительно сморщилась Франси. Ключница. Прокляну эту тварь!..

– Ты уверена? – быстро спросил Антон.

– Вполне.

– А в ее племяннице ты тоже уверена?

– Да. Уверена! Она не предаст.

– Я доверяю твоему суждению, Франси, – спокойно произнес Антон. Ключницу не трогай, будем через нее передавать ложную информацию. Поработай с Миртой, ее племянницей. Если Илди или ее сын будут у нее интересоваться, как дела в замке, значит, они агенты Рассветных. И Мирта должна знать, что говорить. Если возникнут вопросы по мне или вам с Торвалом, пусть безразлично скажет, что сначала приехал господин, потом вы с шером… Хотя нет. Нас вместе должны были видеть многие… Тогда пусть скажет, что вас освободили наемники, а вы нашли меня без памяти у реки и забрали в замок. Так будет лучше.

– Хорошо, милорд, так и сделаю.

Шер, молчавший все время, произнес:

– Сэр, для меня честь называться вашим другом, – встав и поклонившись, торжественно произнес он. Вы не предали нас с Франси. Вы это сделали по под пытками. Но потом вы нас освободили. Так может поступить лишь настоящий шер.

– Спасибо, Торвал, – усмехнувшись пришедшим на ум мыслям, ответил Антон. – Но ты назвал меня настоящим шером. Только я не помню, чтобы твои друзья шеры тебя спасли…

– Меня обвинили в предательстве, сэр…

– Торвал, если у тебя есть друзья, – перебил его Антон, – они должны знать, способен ты на предательство или нет. И если тебе верят, то встанут на твою защиту… Я так понимаю. Значит, у тебя не было друзей среди шеров, или они испугались. Им свое благополучие было дороже дружбы.

Шер помрачнел.

– Вы правы, сэр. Далеко заглядываете. Они испугались.

– Значит, дело не в том, шер ты или человек, а какой ты внутри, – подвел итог молчавший Эрзай.

Все замолчали, обдумывая его слова.

Недолгое молчание прервал неунывающий Флапий.

– Хорошо, что все закончилось хорошо – произнес он. – Но вам, милорд, предстоит изучить охоту.

– Охоту? Какую охоту? – удивился Антон. Флапий резко изменил тему разговора, а он не был к этому готов.

– У рыцарей и владетелей есть два любимых занятия. Война и охота. Когда они не воюют, то охотятся. А когда не охотятся, то воюют, – ответил словоохотливый слуга. – Если вы прибудете к барону, не умея охотиться, то вас засмеют. Позору не оберетесь. Ни одна благородная девица за вас замуж не пойдет. И вы станете посмешищем. Будем учиться охотиться на кабанов, оленей и медведей.

– А как тут охотятся?

– На кабана и оленя с помощью коня и копья. На медведя с помощью рогатины.

– А мой батюшка тоже умел охотиться?

– Робарт не умел. А зачем ему? – странно и нелогично ответил Флапий. – Он же Рассветный.

– А Рассветные что, не охотятся? – недоуменно спросил Антон. – Им их вера не позволяет?

– Над ними не смеются, милорд.

– Хм. А надо мной, значит, будут?

– Конечно. Вы не член культа Рассвета.

– То есть, их боятся?

– Еще как. Им в схватках позволительно использовать свою магию. А с ней они неуязвимы.

– Понятно. Мечники придумали свои правила боя, чтобы иметь преимущество над другими, Рассветные свои. А суть в том, чтобы иметь это самое преимущество.

– Правила и законы пишут те, кто имеет власть, и если это им выгодно, чтобы власть эту удержать, – согласилась Франси.

– О, да ты, прям, цитируешь: «Право – воля господствующего класса, возведенная в закон». Ну, хорошо, будем учиться охотиться, – согласился Антон. – С чего начнем? Надо, значит, надо.

– Начнем с медведя! – решительно заявил Флапий.

– А может, с оленя? Он как-то не такой опасный, – предложил Антон.

– Оленя будем загонять, когда начнем охотиться на кабанов. Уверен, милорд, вам понравится. Сначала пойдем в Темную чащу…

– Ты что, старый, совсем сдурел! – перебила его испуганная Франси. – Там столько люду пропало, хочешь и милорда сгубить?

– А почему там люди пропадают? – поинтересовался Антон.

– Да слухи разные ходют, – неохотно ответил Флапий. – Мол, мертвяки там бродят и на охотников нападают. Но, я думаю, это все брехня…

– Ничего не брехня… – воскликнула Франси, – а Антона пробрал ледяной озноб. Он внимательно посмотрел на женщину. Та заметила его пристальный взгляд и опустила глаза.

– Ты что-то знаешь лучше других, Франси, – не задавая вопрос, утвердительно произнес Антон. – Расскажи нам, кто поселился в этих местах.

– Не могу, милорд, – Франси побледнела и стала раскачиваться, как маятник, из стороны в сторону. Голос ее стал чужим. – Я под клятвой…

Антон почувствовал приближение чего-то чужого и зловещего. Его первым желанием было убежать, и он мысленно заметался в поисках щелки, куда можно было спрятаться, и нашел, как ему показалось, приоткрытую дверь. Он устремился туда и очутился в комнате. Ощущение опасности прошло, и мысли, лихорадочно метавшиеся, пришли в порядок. На Франси наложено проклятие! – догадался он. Кто-то совершенно ему чуждый имеет над ней власть. Но он, Антон, может это проклятие разрушить. Ему нужен его молот. Он выскочил из комнаты и столкнулся с фигурой, закутанной в черную шаль с головы до ног. Лица не было видно, одни черные большие глаза. Но он мог догадаться по очертаниям фигуры, что это женщина. Из-под шали к нему потянулись тонкие изящные руки, мертвенно бледные, с трупными пятнами и от того пугающе противные.

– Да пошла ты…. И Антон выдал такую порцию мата, что руки остановились на полпути и замерли. А он просто ударом ноги сбил темную фигуру с ног. Женщина не упала, а, отлетев, растворилась в воздухе, и Антон увидел, что сидит в трапезном зале. Он огляделся, увидел оторопелые лица друзей и трясущуюся Франси. Та сидела с закрытыми глазами и непрерывно материлась на русском языке.

– Я сейчас вернусь – произнес он и сорвался с места. Он бежал в подвал за молотом. Именно он разрушил порчу, наведенную на ученого грека, и мог помочь Франси. Вернулся он быстро и замахнулся молотом над головой женщины. Аристофан закрыл руками лицо. Шер разинул рот, Эрзай поднялся, чтобы остановить Антона. А Флапий просто свалился под стол, потеряв сознание. Все это Антон увидел краем глаза и слега стукнул Франси по лбу. Та вдруг замолчала и открыла глаза. Почесала лоб и удивленно уставилась на стоящего напротив нее с молотом в руках Антона.

– Милорд, вы чего? – спросила она. Антон не знал, но почувствовал, что его задумка сработала.

Он широко улыбнулся.

– Освободил тебя от клятвы, Франси…

Из-под стола раздался тихий вой, и с вытянутыми руками, направленными к жене, вылез на коленях Флапий. Рыдая, он запричитал:

– На кого же ты меня оставила, моя радость. Забери меня к себе…

– Флапий, ты чего чудишь? – Франси укоризненно посмотрела на мужа. – Хозяина старого вспомнил? По его стопам пошел? Дурковать начал?

Старый слуга мгновенно оборвал причитания.

– Так ты жива, моя розочка!

– Какая еще Розочка? Ты вообще все попутал, старый пень? Роза давно умерла от язв.

– Не сердись, дорогуша, – вытирая слезы, пробормотал, оправдываясь, старик. Я тебя нежно так назвал, как цветочек. Я думал, милорд тебя пришиб своим молотом. Он как размахнулся… так я сознание и потерял…

– Всем тихо! – приказал Антон, когда после слов старика начался галдеж. – Франси, рассказывай, что ты от нас скрывала.

Женщина поморгала и улыбнулась.

– Я действительно свободна, – проговорила она. – Спасибо, милорд. столько времени жила под страхом…

– Ближе к делу! – перебил ее Антон.

– Милорд, должна начать несколько издалека. Иначе не поймете…

– Ты рассказывай, что не пойму – переспрошу.

– Вы знаете, что существует еще запретный культ Матери ночи? – спросила Франси.

– Что-то слышал, но как это касается тебя?

– Напрямую. Рассветные ловят всех носителей дара, до кого могут дотянуться, и уничтожают. Закатные не мешают им в этом, и для одаренных единственной защитой от гонений становится культ Матери ночи. Но это ужасный путь. Он требует человеческих жертвоприношений. Последователей этого культа называют Темными. Проводники есть в каждом герцогстве. Они готовят осеняющих, осеняющие ищут тех, кого можно осенить. Они ищут одаренных и предлагают им встать под сень Матери ночи. Обещают защиту и безопасность, и многие на это ведутся вот и я повелась. Мне было страшно сгореть на костре…Так вот, я осеняющая, я искала последователей Матери ночи и приводила их к проводнику…

– Так, стоп! – остановил ее Антон. – Давай разберемся, значит, у культа Матери ночи есть своя иерархия?

– Да.

– Значит, по аналогии с Рассветными, где есть Озаренные, Озаряющие и Светоносные, тут какая?

– Осененные – те, кто дал клятву служить Матери ночи. Осеняющие – те, кто продвинулся в служении и обрел зачатки силы, и проводники – те, кто ведет осеняющих по пути обретения силы… Это ужасный путь… путь человеческих жертв…

– Ты тоже приносила человеческие жертвы Матери ночи?

– Нет, милорд, у меня был другой дар, я стала связной и приводила для Матери ночи новых последователей. Я приводила их в Темную чащу, где сидит проводник. Он сильный некромант… Осененный и осеняющие жертвы не приносят. Этот ритуал под силу лишь проводникам… Его зовут Морус.

– И что Морус делал с теми, кого ты к нему приводила? – спросил Антон.

– Обычно их учат быть сильнее, но Морус помешан на некромантии, и он всех, кого я привела, обратил в нежить.

– То есть, там бродят ожившие мертвецы? – удивленно переспросил Антон. – Как же это возможно, оживить труп?

– Я точно не знаю, но некроманты используют жизненную силу жертвы для того, чтобы запечатать душу в мертвом теле. Ее пытают до тех пор, пока жертва не согласится отдать свою душу некроманту.

– Вот это да! И такой злодей живет в моем лесу! – воскликнул Антон. Я, конечно, не гуманист и могу прибить каждого, кто покусится на меня или мою честь. Но чтобы пытать… Это уже слишком. Даже если враг моего врага может стать моим другом, то такой путеводитель…

– Проводник, – поправила Франси.

– Да, проводник. Нам в лесу такой стюард не нужен, и моим другом он не станет. Предлагаю всем подумать, как нам избавиться от некроманта. И доложите свои соображения завтра на завтраке.

– А чего ждать? – поднялся Флапий. – У меня есть предложение. Берите свой молот и бейте этого некроманта по лбу. И всех делов-то на полчаса.

– Хм, – откашлялся Антон и посмотрел на Франси, та пожала плечами.

– Может быть, – ответила она на немой вопрос в глазах Антона. – Только я не вижу в молоте силы. Но в ваших руках он преображается… И вы тоже. Хотя ни у вас, ни у молота нет никаких дарований…

– Хорошо, принимается, – согласился Антон. – Кто пойдет со мной?

– Я пойду! – первым поднялся Флапий.

– И я! – встал Торвал.

– И я пойду, – поднялся Эрзай.

– Я проведу к пещере и попробую взять его под контроль, – встала Франси.

– А я подумаю, как можно легче с ним справиться, – встал грек Аристофан.

Антон улыбнулся.

– Хорошо. Когда пойдем?

– А завтра и пойдем, – махнул рукой, как рубанул мечом, Флапий.

– Нет, завтра не пойдем, у меня есть задумка, – отозвался Антон. – Торвал, вот мой крест, – Антон снял с груди свой нательный крест. – Сделай для всех копии. Они будут оберегами от Тьмы и Рассвета.

– Вот как у вас получается! – не выдержала Франси. – Я точно знаю, что в замке нет алтарей, а вы заряжаете обереги…И крест, что над замком… Он действует. Почему?

– Может, потому, – ответил Аристофан, – что милорд просто многого не знает и потому он не связан условностями, как мы. Что невозможно для нас из-за наших знаний, возможно ему. Просто потому, что он другой, как с другой планеты. Он не знает всем известные вещи, но может работать с материей, как ему заблагорассудится. Захотел зарядить амулет и зарядил. Захотел убить потомство кикиморы и убил. И простой молот в его руках становится разрушителем проклятий, потому что он этого хочет… Я могу предложить только такое объяснение.

– Вот я и говорю, что много знать вредно, помрешь дураком, – воскликнул Флапий. – А милорд ничего не знает, и все у него получается по уму.

– Да, Флапий, – качая головой, отозвался Антон. – Был ты молодой, был дурак. – Стал старый и стал как молодой.

– Это точно, милорд, в молодости я много дурости наделал. А теперь вот… – он, подбоченясь, оглядел собравшихся. Торвал чесал бровь, пытаясь понять смысл фразы Антона. Эрзай вообще на это не обратил внимания. А Аристофан, смеясь, схватился за живот. Лишь он и Франси, что улыбнулась, поняли, что сказал Антон.

Некоторые вещи до Антона доходили не сразу. Но сейчас он подумал:

«А как же Франси жила рядом с Рассветным рыцарем и не сгорела?» – и решил этот вопрос уточнить.

– Франси, а как ты жила рядом с Робартом и не сгорела?

– Ах, это? – женщина улыбнулась. – Когда я вышла замуж за этого остолопа, то не была Темной, а когда стала, Робарт был уже, видимо, без своего головастика. Так и жили.

– Так ты недавно ей стала?

– Три зимы назад, милорд.

– Ммм… понятно. Хорошо. Сделаем обереги и пойдем изгонять проводника из наших земель… И вот еще что. Мне нужна бумага. Хочу набросать план дальнейших действий по защите замка и подъема экономики. Франси, бумагу в мой подвал, и до утра меня не беспокоить. Ужин принесите туда же. Еще распорядись, чтобы Рада наполнила бочку свежей водой. Я искупаюсь. И желтых цветов пусть не забудет.

Весь день и вечер Антон готовил перечень первоочередных дел. Небольшие деньги у них появились, и их надо было разумно потратить. Он писал, вычеркивал, опять писал и, наконец, утомился. Дел было много, а какие из них первоочередные, понять было трудно. Нужно было все и сразу. И ткацкие станки для производства шерстяной ткани, и станки для ковров. Нужны были валики для утончения шерстяных нитей. Восстановить лесопилку на реке и мельницу. Поставить дополнительные вышки у частокола для баллист. Подготовить всадников для копейного боя. Значит, докупить строевых лошадей… С небольшим раздражением на свою тупость собрал листы и сунул в стол. Его руки натолкнулись на тетрадь Робарта, и он вспомнил, что закинул в стол амулет, который попыталась украсть Илди, бывшая ключница. Он так и не отдал его Торвалу.

Антон вытащил тетрадь и пошарил руками, нащупывая в недрах стола амулет. Наконец нашел его и положил на стол рядом с тетрадью. Невзначай кинул взгляд на тетрадь и замер. На обложке он смог прочитать надпись.

«Моему сменщику на этом неблагодарном поприще».

Не веря своим глазам, Антон несколько раз прочитал написанное. Странное дело, он смог прочитать то, что написал Робарт. А раньше… Раньше он прочитать не мог.

– Да в чем же дело? – проговорил он вслух и открыл тетрадь. Строки были читаемые.

«Мой дорогой друг! Я не знаю, как тебя зовут. Ты тот, кто придет за мной и разделит со мной судьбу иномирца. Я переписываю записи моих предшественников, чтобы тебе стало лучше понятно, с чем ты столкнешься…

Антон опешил.

– Да как так-то? – прошептал он. – Я же не мог это читать… Или меня червяки «просветили». – Антон автоматически убрал в стол амулет, чтобы не мешал, и вновь посмотрел на открытую страницу. Посмотрел и обомлел. Он вновь видел одну «тарабарщину». Символы и знаки, которые он не понимал. Немного посидев, он нерешительно полез в стол и достал амулет. Приблизил к книге и… снова мог читать.

«Так вот в чем дело! – догадался он. – Это работа амулета Истинного знания. Так его назвал Робарт».

Страниц в дневнике Робарта было около сорока. В нем он описывал, как попал сюда. У себя в своем мире он пришел с письмом к изобретателю, и тот, хвастаясь, показал ему эффект перемещения предметов в пространстве с помощью телепортации и стал сбивчиво и восторженно объяснять принцип. Затем взял и в порыве восторга от своего открытия переместил их обоих. При этом Робарт оказался здесь, а вместе с ним переместилась половина сумасшедшего ученого. Причем нижняя половина…

Антон отвлекся от чтения.

«Может, Флапий и прав, – подумал он. – Одни беды от этих неугомонных ученых», – горестно вздохнул, понимая, что уже ничего не изменишь, и принялся читать дальше.

Дальше Робарт рассказывал, что происходило с ним. Как он попал в сети Рассветных. Поддался на посулы магических возможностей и, понимая, что в этом мире он со своими способностями не проживет, согласился на озарение. Затем стал рыцарем, и у него изменился характер. Он стал жестоким и бессердечным. Человеческие слезы его мало трогали. Душа его как будто окаменела. Его тянуло в колонию, так про себя Рассветные называли обители Рассвета.

Прозрение наступило позже, когда он поймал одного из проводников. Обессиленного и больного. Тот рассказал ему, что с Робартом сделали и что станет, когда личинки превратятся в червей, он же научил его, как избавится от паразита.

Проводник недолго прожил с ним в подвале и умер от неизлечимой болезни. Но он помог Робарту избавиться от недозрелого червя.

Нужно было довести себя до состояния клинической смерти, и тогда паразит покидал тело.

Робарт выпил яд, а паразит прогрыз живот и выполз наружу. Проводник убил червя топором и влил умиравшему Робарту эликсир исцеления. После этого мой названный отец поселился у себя в замке безвылазно. Он сделал предположение, что иномирцев в этот мир закидывает для того, чтобы разрушить культы, но как это сделать, он не представлял. Ничего про это не говорили и его предшественники. Не понял он и то, откуда появились Рассветные. Культ возник в древности и внезапно. После этого магия в мире стала исчезать. Рассветные утверждают, что это дело рук всех одаренных. Их много, и они потребляют слишком много магической энергии… Магический полюс планеты, по мнению Робарта, находится в пустыне на юго-востоке, и Рассветных туда тянет, как магнитом. Они периодически организовывают туда рыцарские походы. Но если в первые годы им сопутствует успех, то через несколько лет пустынники, объединившись, выбивают из своих земель Рассветных и рыцарей. Помогают пустынникам колдуны-отшельники. Они поднимают мертвецов на поле боя и направляют их на рыцарское войско…

На этом запись обрывалась.

«Да уж! – подумал Антон. – Жил почтальон долго, а собрал материала с гулькин нос»… А что сделает он? И в чем сможет разобраться, когда вся его жизнь здесь – это борьба за выживание… – «Нет, но каковы ученые! Они и там, и на Земле, стали причиной переноса людей. Вот гады! Сами погибли, а их с Робартом оставили здесь. Случайно ли это? Кто знает».

Антон закрыл дневник. Убрал в стол. Умылся на ночь, помыл ноги и лег спать.

«Утро вечера мудренее», – сказал он сам себе.

Утро началось с события, которого не ждали. Его на выходе из подвала встретил дежурный сержант и доложил, что прибыл гонец из горной деревни. Просится на прием. Эта новость удивила Антона. Он не стал звать гонца в трапезную, а сам вышел к воротам. Там стоял и ждал крепкий мужчина с умным внимательным взглядом. Увидев Антона в сопровождении воина, гонец упал на колени.

– Встань, – приказал Антон. – Говори, что хотел. Я Антей Алуринский, владетель этих земель.

Мужик поднялся, отряхнул колени и, крепко сжимая головной убор, поклонился.

– Милорд! Мы просим помощи. На деревню напали горцы, увели наше стадо. Если мы его не вернем, то зимой вымрем от голода…

– Хм! – хмыкнул Антон. – С какой стати мне вам помогать? Вы отделились и живете сами по себе. Ответь мне на мой вопрос.

– Милорд, мы хотим признать вас своим владетелем…

– Хотите признать! – гневно произнес Антон. – Вы живете на моей земле, подати не платите и делаете мне одолжение?.. Я собирался с огнем и мечом пройтись по вашей деревне и всех, кто выживет, продать на рынке рабов. Неблагодарные! Вам дали землю, дали работу, а вы захотели жить сами по себе! Назови хоть одну причину, по которой я должен вам помочь!

– Прощение, милорд! Мы просим прощения… Вы дали возможность заработать своим вилланам на филиссе, вы не притесняете своих крестьян. Мы были бы рады служить вам.

– Служить мне? Ну что же, ты нашел вескую причину. Не пойму только, почему не пришел староста, а пришел ты. Как твое имя и от всего ли общества ты говоришь?

– Меня зовут Ермилон. Я литейщик. Говорю от имени весей деревни. А староста побоялся прийти.

– Побоялся, значит… – Антон нахмурился и ненадолго задумался. – Хорошо. Теперь ты староста деревни. За все ответишь передо мной. Я помогу вам со стадом и не дам умереть голодной смертью зимой… Только от наказания не уйдете. Вы были керлами. Свободными людьми, живущими на моей земле. Теперь два года будете зависимыми крепостными и отработаете на руднике. Все что добудете – мое. За работу дам зерно. Можете сами сеять, где сможете. На руднике и плавильне будете работать три дня в неделю. Для контроля я к вам направлю своего сенешаля Франси. Молодые парни от восемнадцати весен и до двадцати придут служить стражниками на два года. Твоего согласия не спрашиваю, потому что у тебя выбор небольшой. Стать временно крепостным или быть проданным на рынке рабов.

– Милорд, мы принимаем ваше решение. – Ермилон встал на колени. – Милорд, примите мою преданность, и благодарю за доверие.

– Ладно. Раз мы определились в этом вопросе, то говори, что ты предлагаешь по поводу возвращения скота? – спросил Антон. Он был доволен, но ничем не выдал своей радости. Он смог вернуть деревню, не проливая крови. А это был успех его политики по отношению к крестьянам. Слухи о том, что он дает своим крестьянам заработать и что он дает беспроцентные ссуды, разлетелись, как птицы, и ему поверили. Сердца бывших подданных повернулись к нему.

– Мой младший брат – охотник. Он проведет вас и ваш отряд, милорд, козьими тропами, и вы встретите воров скота на полпути. Он ждет у моста.

– Десятка воинов хватит? – спросил Антон. Ермилон окинул взглядом сержанта и кивнул:

– Вполне.

– Ну тогда, староста, пойдем, представлю тебя моей управительнице, поешь и все с ней обсудишь. Ты голоден? Если хочешь есть, тебя покормят.

– Нет, не голоден. Спасибо, милорд.

– Ну пошли. А ты, сержант, поднимай дежурный десяток, конными пойдем.

Флапия и Франси они нашли в трапезной. Там же уже были Эрзай и Сильтак.

– Франси, познакомься – произнес Антон. – Это новый староста горной деревни.

Женщина оглядела мужчину и поздоровалась:

– Привет, Ермилон. Что с прежним старостой случилось?