Текст книги "Дом с розовыми наличниками. История про странных обитателей"

Некий австрийский подданный с фамилией Шикльгрубер возомнил о себе бог весть что, возведя самого себя в ранг пророка. Он утверждал будто человечество до сих пор не построило идеального общества исключительно потому, что не имело достойного предводителя, коего и призван представлять собой означенный господин. А он-то, бесспорно, знал все тонкости уникального ремесла. Впоследствии сей венценосный ефрейтор отобразил все аспекты маниакальной теории переустройства мира, увековечив собственные бредовые идеи в специфическом труде, озаглавленном весьма закономерно «Майн кампф», что означает – мой путь, а это, согласитесь, отдаёт несколько излишней помпезностью и некоторым самовозвеличиванием.

Недосягаемость его персоны простиралась столь широко в поражённых идеосинкразией умах подданных, что исполнение заветной мечты реального воплощения суперчеловека, способного розовую иллюзию человечества претворить в сущую явь, обернулось из навязчивой идеи в оматериализовавшуюся плоскость практического применения. О последствиях поставленного опыта мы здесь говорить не станем, ибо сие окончилось столь трагично, что и лишний раз вспоминать не хочется. Однако, нельзя не напомнить о том, что для многих в этом создаваемом розовом мире было уготовано место весьма прозаическое – газовая душегубка…

Но живая природа устроена столь гармонично, что на каждое действие находится противодействие. А посему в горах Кавказа строго в предопределённое судьбой время (не позже и не раньше!) родился мальчик Сосо Джугашвили. Он тоже намерен был осуществить свою навязчивую мечту – построить для себя на древней обитаемой планете общество, овеянное клубами розового тумана. Но, точно так же, как мираж является обманом оптического восприятия действительности, так и ложь есть искажённое трактование бытующей реальности. Те, кто знали истинную суть вещей или сомневались в возможности осуществления призрачного смысла были расценены как коллаборационисты либо вовсе повредившиеся рассудком субъекты.

Товарищ с кавказским прошлым был упорен в своих попытках реализовать розовую мечту, активно способствовал проведению намеченной цели. (Разумеется, его действий не одобрил господин Шикльгрубер).

И захлопотали по ночам специально оборудованные автофургоны с надписью «Хлеб» на бортах, в кузова которых были выведены выхлопные трубы. Авторское право создания «душегубки» принадлежит начальнику административно-хозяйственного отдела управления НКВД по Москве и Московской области И. Д. Бергу и применено это новшество впервые было в 1936 году.

Так и выходит, что розовая мечта одних оборачивается сущей преисподней для других.

Из приведённых примеров чрезмерного увлечения иллюзорной мечтой достаточно ясно, что результат подобного опыта довольно непредсказуем. И всё-таки упование на здравый рассудок преобладающей массы населения, способной препятствовать превращению планеты в сплошную грандиозную иллюзию, имеет под собой хоть и зыбкую, но реальную основу. Правда, тотальная разбалансировка зрения достигла масштабов повальной эпидемии и серийное изготовление розовых линз поставлено на производственный поток, где программируется целенаправленный обман патологически предрасположенного к нему зрительного аппарата масс.

 
За что я проклят богом,
и в чём моя вина?
– С надуманным предлогом
меня отправил на…
В расхристанной России
распутица и тлен.
Когда придёт мессия,
чтоб нас поднять с колен?
Родиться в понедельник,
к несчастью, нам пришлось.
Прости, Христос-брательник,
нам глупость, зависть, злость!
Сковало плоть тисками:
бороться – выше сил.
Кровавыми плевками
в нас пламень дух гасил.
Зловещие распятья
венчают сплошь холмы.
И разучились братья
благие петь псалмы.
…Увы! За всё расплата
приходит к нам не вдруг.
– Покаемся, ребята, —
избавимся от мук!
 

* * *

По радужной оболочке глаз можно почерпнуть исчерпывающие сведения о той или иной личности. Однако, степень мечтательности человека неуловима даже для искушённого экстрасенса. Каждый отдельно взятый субъект является приверженцем определённой разновидности романтичности. На практике проявляется это у одного нервической бледностью одухотворённого лица, у другого вдохновенным упоением издаваемых мелодичных звуков, у третьего – выразительностью устремлённого в необъятность неба взгляда… и т. д. Только заметим, что мечтательность одних направлена во благо общества, других – во зло. Поэтому-то непременно мечтательность уравнивать с Прекрасным было бы по меньшей мере безответственно. Человек, понимающий толк в творениях искусства, с искренним упоением отдающийся обаянию Прекрасного, отнюдь не является гарантом благожелательной мечтательности. И об этом надо помнить, иначе не исключена вероятность подпасть под обольщение обмана. Состояние мечтательности (которое не подлежит аналитическому расчёту, но испытывается исключительно с помощью чувств), в отличие от упоения плодами произведений Прекрасного Искусства, было бы лишь характерной особенностью отдельной индивидуальности, подверженной бессознательному влечению болезненной страсти, – когда бы результатом этого исключительного чувства не являлся массовый психоз целых народов.

В то время, когда страна вдохновенно распевала гимн осчастливленного человечества: «…я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек», – идеологи розовой мечты претворяли в жизнь свои чудовищные замыслы, в результате чего подверглись необоснованной депортации и кощунственным репрессиям многие миллионы человеческой массы, ставшие бессильными заложниками рождающейся системы.

Общество разделилось на «врагов» и «своих». В принципе, с помощью репрессий была создана изолированная от всего мира громадная «зона» с армией легионеров лагерного труда, разделённой на тех, кто пока ещё по эту сторону колючей проволоки и тех, кто уже по ту.

Жертвами репрессий становились даже сами создатели и видные сторонники выстроенной системы. Один только пример: из 32 членов политбюро государства 75% были репрессированы. Фундамент розового будущего закладывался не только на немыслимом фанатизме люмпенствующего плебисцида, но и при помощи рабских форм легальной эксплуатации во благо созданного режима. Парадоксом розовой эпохи стало сочетание восторженного энтузиазма, порождённого иллюзорным чувством хозяина страны, с трагедией разочарования в мнимых идеалах.

Феномен розовой мечты был основательно дискредитирован.

 
Я построю такую страну,
где волшебным источником света
станет счастье, во всю глубину
устремлённое в вечное лето.
Чтобы мирно существовать,
научусь улыбаться утру,
охвачу чувством неба тундру, —
будет повод во что уповать.
Нарисую красиво мечту,
воплотившую мысли о главном:
в намерЕньи насытиться явным,
я иллюзией жизнь не сочту!
 

– прочитал я своим друзьям мысли, обретшие окончательные формы по завершении столь насыщенного впечатлениями дня.

Все отнеслись с пониманием к моим романтичным суждениям, вдохновенно закатив подёрнувшиеся вдруг розовой поволокой лиричности очи во время всего периода прослушивания. И только всё тот же реалистичный пессимист Магистр Осени холодно подал неуместную реплику:

– Опять на Поэта накатила лавина розового потока, утопив беднягу в своей пучине.

– Т-с-с-с!.. – зацыкали на плешивого пессимиста присутствующие, округляя глаза и делая страшные лица. – Это Поэт, пожалуй, и есть самый безнадёжный обитатель нашего Дома с розовыми наличниками.

27.По ту сторону зеркала обитают духи

 
Звонко-синее утро
в клубящейся белой панаме,
как ребёнок, вприпрыжку
спешит поскорее взрослеть.
Дни плывут в океане веков,
колыхаясь волнами,
и так хочется маме
о солнышке песню пропеть.
Пусть в кудрявой траве
сединою роса серебрится,
лучезарно смеётся,
лазурью слепя, – небосвод.
Я сегодня опять
вспоминаю забытые лица, —
как в волшебное зеркальце
глянул:
в бездонности вод
отражаются сны,
заплутавшего в памяти детства,
и стоят тополя,
повзрослевшие вместе со мной.
Налетел ветерок.
О, какое кощунство, какое злодейство! —
как по сердцу ножом, —
полоснули по глади волной.
Зазеркалье моё
потускнело, померкло, поблёкло, —
как осколки зеркал,
рассыпаясь, исчезли те сны…
Ну и пусть! Поделом
уготована грешнику кара Дамокла.
И о чём сожалеть,
коль попался на яркость блесны?..
Шик и блеск – суета,
форма сущности мерзкой
обывателя средней
нечистой руки,
и скрывается алчность
под приглаженной шерсткой,
и больной интеллект,
и задатки слуги.
 

* * *

Теперь посудите сами, мог ли я не поверить тому, что произошло, когда собственными чувствами ощутил постороннее (или потустороннее?) присутствие рядом. И дело не в том, что необъяснимая природа проявившегося чуда навела на мысль будто бы случилась обычная сезонная разбалансировка сознания. Просто, заполняющие помещение неодушевлённые на первый взгляд предметы стали вдруг летать, разговаривать, исчезать и вновь появляться. Не иначе, с того момента, как Искандер окрасил в розовый цвет наличники на окнах, в нашем Доме поселились невидимые духи, бесспорно, покорённые привлекательным цветом.

С наступлением темноты во дворе, стёкла окон в помещениях вдруг становились зеркальными и в них явственно отражалось происходящее вокруг. Но, так как не всё запечатлённое в зеркальной плоскости окон находило логическое подтверждение в ограниченном стенами пространстве, это и навело на очевидную догадку о вероятности проявления так называемого полтергейста или, говоря понятным языком, весёлого духа.

Этот дух был исключительно весёлого нрава, ибо его неожиданным шуткам не было предела, и мы неустанно удивлялись его живой изобретательности, находя то ботинок Магистра в холодильнике основательно замороженным на манер говядины, а то Федин «Ал-Хови» улетал от хозяина, махая страницами, словно порхающая по комнате птица, случалось и отбиваться сложенной в тугой жгут газетой, теннисной ракеткой или подушкой от назойливых домогательств шутника, пытающегося защекотать объект притязаний. Так и гонялся по комнате, порой, целыми часами один из нас, вооружившись комнатным тапочком, в тщетной попытке настичь навязчивого домогателя и поразить его точным ударом.

А ещё, призрачный дух имеет обыкновение затевать жаркие споры среди ночи.

Предположим, вы замечаете «про себя» так:

– Какая сегодня полная луна!

Дух обладает телепатической способностью, поэтому неудивительно, если над самым вашим ухом раздастся:

– Ничего себе сказанул: полная! Вот в прошедшую декаду – это было да! А что сейчас? Так, ничего особенного.

Конечно, вас непременно заденет бесцеремонный тон вмешавшегося в вашу интимность духа, и вы убедительно ответите ему, в надежде осадить нахала:

– В прошлую декаду, как раз, орбита движения луны столь близко не приближалась к земле, а значит спутник нашей планеты не мог с земли казаться полнее, ибо визуально всё зависит от фазы, в которой находится лунное тело.

– Да что ты тут мне рассказываешь, – не унимается инициатор спора. – Я вот возьму, да по своему желанию подвину её орбиту.

– Но уж это совершеннейший абсурд, – подскакиваете в негодовании вы в постели. И какой здесь сон в таком случае?..

А ваш истязатель уже кричит откуда-то сверху:

– Я сейчас потрясу небосвод, а ты протяни в окно ладони, чтоб в них насыпались звёзды…

Тебе ничего другого не остаётся, кроме как распахнуть окно и начать наполнять пригоршни звёздами. Только почему-то в самый кульминационный момент обязательно появляется встревоженный Эскулап с отвратительным колючим предметом и прерывает твоё тесное общение с духом.

А вообще, весёлый дух, в отличие от демонов – духов преисподней, в общении достаточно терпим и даже бывает желанным. Демоны же насылают недуги, плохое настроение, а также способствуют развитию трагических событий. Они утомляют душу, загружая её унциями элементарной тяжести. Духи преисподней и насылают испепеляющий суховей, который выжигает душу. Ещё они способствуют зарождению бесноватых вихрей, спутывающих мысли, календарные числа и приказывают забывать знакомые лица. Особенно ужасно, что демоны множат наши страхи, сея в них жизнестойкие сорняки амброзии, которые способствуют зарастанию тропы между сном и явью.

Как было бы невыносимо существование, не будь в природе весёлого духа. Это он не оставляет нас в минуты постигшей безысходности, навалившихся проблем. Ночами он заботливо опекает нас, следя за тем, чтобы не потревожило сон малейшее беспокойство, вплоть до назойливого комариного писка. Из Серёжи он изгоняет его лошадиную сущность. Магистра Осени уводит с пути неуверенности и подозрительности. А Чёрной Вдове подаёт долгожданную весточку от потерявшегося Кузи и подробно объясняет где его лучше всего искать. В его власти прояснять мысли, устанавливать дни календаря и способствовать распознаванию лиц. Весёлый дух освобождает измученную душу от груза элементарной тяжести и выпалывает сорную амброзию на тропе между сном и явью.

И всегда он желанен и необходим.

* * *

Долго нас мучил естественный вопрос: где обитают духи? Приняв добровольно весь груз ответственности, Магистр Осени возложил на себя полномочия с целью расследования этого насущного вопроса. В нём пробудилось призвание детектива. В рамках принимаемых мер он периодически подвергал нас довольно пристрастному допросу. Сыщика интересовали буквально малейшие детали, способные повлиять на ход расследования. Не обратили ли мы внимания на что-нибудь подозрительное? В каких местах случались наиболее частые контакты с духами? Мы были строго предупреждены о персональной ответственности за сокрытие порочащих нас связей с духами, в случае законспирированного их наличия, ибо это вскоре непременно будет раскрыто и предано суду гласности. На ночь он в разных местах расставлял ловушки из клейкой ленты, а чуть свет – скорее торопился убедиться не попался ли там какой-нибудь представитель параллельного мира. Но, – увы! – кроме прилипших на клейкую ленту мух принимаемые меры ожидаемого результата не приносили. Это стало причиной рождения сатирических пародий на неудачливого детектива.

Когда же в нашем окружении распространилась уверенность, что следствие заплутало в хитроумном лабиринте неведомого, вдруг меня осенила ясность, будто только что вышел из густой мрачной чащи леса на просторную светлую поляну…

Вечером, решив протереть оконное стекло, Оксана взяла холщовую тряпочку и дотронулась ею до стекла в намереньи провести по его пыльной поверхности. Но случилось совершенно невероятное – тряпочка не задержалась поверхностью стекла, а погрузилась в него, словно в воду. Да, именно как в воду, ибо погрузившаяся часть тряпочки находилась под таким углом преломления, как это бывает, когда предмет погружён в воду. Девушка испуганно отдёрнула руку от окна – всё нормально! Тряпочка обрела привычные очертания.

Известно, что одной из преобладающих черт женской натуры является чрезмерное любопытство. Разумеется, Оксана не смогла противопоставить волю монополии собственного характера, поэтому снова осторожно дотронулась ладонью до поверхности стекла – и опять кончики пальцев погрузились во что-то необъяснимо нежное.

Сей удивительный феномен мгновенно произвёл фурор среди обитателей Дома. Магистр Осени, подверженный лихорадке исследования, бросил в стекло спичечный коробок.

Коробок тотчас же исчез, вроде как его вовсе не бывало, а стекольная поверхность покрылась лёгкой рябью.

Итак, всё стало ясно – то, что отражалось на зеркальной поверхности оконного стекла, по ту сторону простирающегося пространства отнюдь не существовало наяву.

– Что за чертовщина? – промолвил Искандер, не подозревая, что ухватил конец полотна, покрывающего собой чудо… – Всё это происки нечистой силы.

– Именно полтергейст! – осенило Магистра. – Ситуация проясняется! Через окна с розовыми наличниками духи проникают из потустороннего в наш мир.

– Вероятно, всё так и есть, – констатировал рассудительный пришелец Федя. – Стало быть, пространство за стеклом действительно бесконечно, а посему держитесь вблизи окна особенно внимательно, чтобы, оступившись, не сорваться в бездну.

Все испуганно отпрянули от окна.

– Но с другой стороны окна находится мягкая цветочная клумба, – неуверенно напомнил после неловко затянувшейся паузы Васёк.

– Там и найдут бездыханное тело, а душа бесследно исчезнет. Тело ведь никогда не покидает этого мира, – успешно решил задачу со многими неизвестными прозорливый Магистр, одновременно находя дорогу к выходу в запутанном лабиринте неизведанности.

Когда чудесам наконец было найдено логическое обоснование, детектив Магистр Осени заботливо собрал все листы расследованного дела и, скрепив их скоросшивателем, положил на хранение в коричневый чемодан пришельца Феди.

Вы зададите естественный вопрос: а как же окна с розовыми наличниками?

Ничего особенного – окна как окна… днём. А с наступлением темноты они обретали свои удивительные свойства. Перед восходом и после заката солнца, когда мир погружён во мрак, зеркальная поверхность оконных стёкол бурлила, словно густо заправленные капустой кипящие щи. Это незримые духи толкались в проходе между двумя параллельными мирами, напоминая толкотню в воротах городского рынка. Случалось, что кто-нибудь из нас тогда встречался взглядом в окне с собственным двойником и тут же в волнении отводил глаза.

Все прекрасно понимали – это наши фантомы тревожат нас.

Эта круглая бугристая головка созревающего мака! В ней заключён целый мир с его бесконечными радостями, трагедиями и тайнами. Она может осчастливить, подарив океан радости. И почему на каждом углу орут все, кому не лень:

– Наркомания! Эта зараза сгубила молодёжь…

Раздосадованный Вован искренне недоумевал:

– А почему бы не внять словам одного некогда популярного барда?.. Ведь он констатировал факты: уход от проблем, наркотическая зависимость, деградация личности, состояние невменяемости, обременительная патология, критическая доза…

Ох и помотало же беднягу Вована в судьбе! То душа его устремлялась прочь из тела, свободно паря в небесах и наблюдая издали за сброшенной собственной оболочкой, а то разверзшаяся преисподняя насылала ужасные страсти, являя безобразные образины всевозможных тварей.

Нет семьи. Нет друзей. Только какие-то мерзкие беспокойные типы рядом. Что они хотят от меня? Нет! Это мне что-то нужно от них, чтоб затем провалиться в бездну иллюзий, миражей, галлюцинаций. Вот только знать бы тропинку между миром реальным и мнимым…

 
Человек мельчает,
посуху гребя…
Жизнь исключает
самоё себя
когда нет простора
вольготно плыть…
Естественного отбора
обрывается нить —
пресыщенность роли
тому виной:
житейские гастроли
захлестнули волной
потерянную личность
среди невзгод.
Теперь безграничность
вошла в обиход, —
блуждающим душам
раздолье вне тел.
Ответственным мужем
я стать бы хотел,
но нравов распущенность
растлевает нас.
Моральная расплющенность
донимает подчас
и мои откровения
не меняют дела.
Предаются забвению
порывы внутри тела,
ибо духовность исчерпана
и ужасует плоть
таинственность зеркала,
будто Господь
вдруг сатаной обернулся,
каноны поправ, —
проявить замахнулся
необузданный нрав:
зеркальную бездну
затаил против нас, —
в глуби её исчезнем
средь сонмища гримас.
*
Чтим причастность к пучине
в отраженье своём
и по этой причине
в зеркала не плюём…
 

28.Ох и погуляли!

По мере того, как листья во дворе на тополе всё больше окрашивались осенней позолотой, а река времени уносила своим течением грядущие мгновения всё дальше в прошлое, в нас всё увереннее вселялось убеждение в том, что мы отвадили назойливого ответственного представителя впредь тревожить своими визитами наш Дом: фокус розового эффекта успешно сработал. И когда, наконец, стало абсолютно понятно, что куратор больше не побеспокоит своим посещением, в один из уютных дней, когда искрящиеся мгновения уходящего лета полетели блестящими паутинками, мы решили свой триумф (достигнутый в борьбе с полномочным приверженцем розовой концепции) отметить торжественным банкетом в нашей столовой.

В соответствии со случаем необходимо было пригласить побольше гостей. Для распространения приглашений мы воспользовались услугами голубиной почты: выпустили за Китайскую стену изготовленных к случаю бумажных почтальонов, чтоб они оповестили горожан о предстоящем торжестве. Дабы блеснуть перед приглашёнными своей благовоспитанностью, мы договорились вести себя надлежащим образом.

Дамы к торжественным нарядам добавили пикантные детали: глубокие декольте и умопомрачительные разрезы. Для полной неотразимости прекрасная часть нашего коллектива украсилась такими замечательными деталями своего изысканного туалета, как искусная бижутерия с вставленными отменного качества чистой воды самоцветами с тюльпанового дерева и неуловимой утончённости эстетического вкуса макияжем.

Мужчины нагладили шнурки ботинок, накрахмалили манжеты сорочек и одели нарядные манишки. Магистр Осени подарил каждому из нас по булавке для галстука, украшенной кусочком искрящегося коралла. Всё (за исключением отказавшейся принять участие в банкете Чёрной Вдовы, которая деликатно напомнила о своём долге перед маленьким Кузей), предвещало замечательный случай времяпрепровождения, обещающий массу счастливых впечатлений.

Когда завершился затянувшийся миг ожидания и торжественно убранный зал заполнился гостями, трудно было измерить глубину воцарившегося восхищения. Наши желания предвидел и исполнял облачённый в костюм торжественной сочетаемости чёрно-белых тонов галантный распорядитель и двое, в белоснежно-строгой накрахмаленности форменных сюртуков, его тактичных помощников.

Пришелец Федя, трепетно приняв из рук распорядителя золотого тиснения формуляр с отпечатанным меню, внимательно изучал его, наполнившись ответственностью утончённого гурмана. Камерность обстановки, изысканность этикета, безукоризненность сервировки – всё свидетельствовало о торжественности момента. В дополнение ко всему, едва уловимый шелест голосов, сопровождаемый благородным позвякиванием хрусталя, создавали интимный фон к тихо звучащей симфонической музыке.

Однако, приторная неловкость с насекомой настойчивостью назойливо побуждала в нас нервозность жестов. Из динамиков полилась мелодия вальса. Магистр Осени, неосторожно попавшийся в раскинутую сеть, сплетённую из прочной нити пленительного взгляда стройной блондинки, сидящей за соседним столиком, пожелал пригласить её на танец. С этого всё и началось.

Когда завершился вальс, Магистр, в намереньи эскортировать партнёршу к её месту за столиком, церемонно отстал на два шага. Тем временем коварная обольстительница проплыла мимо кавалера, окутав его густым облаком пленительного опьянения, в токсичных клубах которого последний и задохнулся. У Магистра закружилась голова и он сделал неверный шаг, нечаянно наступив на тянущийся за обворожительной владелицей шлейф изумительно-воздушно-ажурного платья. Словно наткнувшись на невидимое препятствие, прекрасная блондинка картинно вскинула руки и совершила затяжной воздушный пируэт.

За время её полёта бедняга Магистр прошёл все стадии тяжёлого инфекционного заболевания: инфицирование, инкубационный период, развитие вируса и, как результат, поражение организма столбнячной обездвиженностью. Тело покрылось вначале смертельной бледностью, затем, гусиная сыпь неприятно поползла по коже и, наконец, сочная концентрированная пунцовость завершила процесс.

Нездоровый лихорадочный блеск глаз засвидетельствовал то, что больной находится в состоянии глубокого криза. Летающая дама же завершила эффект левитации, непринуждённо приземлившись на колени с готовностью распростёршего липкие объятия живописно кудрявого господина. Момент расцепления кольца объятий на неуловимую долю секунды оказался более долгим, чем следовало бы ему быть.

Это и то, что почему-то вдруг ставшая потной рука отменно внимательного кудрявого джентльмена оказалась в недопустимой близости от границ опасной зоны дамского декольте, тонко прочувствовала возвратившаяся в критический момент, после совершения anturage (как говорят французы), бдительная суженная кудрявого мачо.

С отменной степенью непритворности прекрасная блондинка смущённо прошептала, обращаясь почему-то к супруге внимательного господина:

– Извините, пожалуйста… мне, право, так неловко…

С крайней степенью едва сдерживаемого самообладания единовластная обладательница кудрявого джентльмена ответила тоном, претендующим на тактичность:

– Ничего… ничего, милочка. Бывает…

Пока на театре событий происходила рокировка среди участников действа (Расторопный распорядитель фривольной рысцой резво мчался к месту развернувшихся действий. А смертоносно полоснувшая напоследок экс-партнёра по вальсу кавалерийским палашем убийственного взгляда, коварная белокурая богиня эфирно развоплощалась в потухшем взоре несчастного Магистра, безвозвратно тая, словно исчезающая жизнь в стекленеющем оке почившего покойника), количество благородного законного гнева превысило допустимую меру и ударило негодующей волной в центр, осуществляющий управление нервной деятельностью организма супруги обладателя кудрявой шевелюры. Она, изящно исполнив сценический пассаж в трагедийной роли коварно обманутой возлюбленной, грациозно опустила китайский бамбуковый веер на несчастную голову последнего, вместе с тем, обрушив на неудачника неудержимый мутный поток негодования. В тот же миг каре роскошных живописных кудрей предательски соскользнуло с обречённой головы, напрочь скомпрометировав владельца, и обнажив шикарную потно лоснящуюся, словно розовый окорочок молочного поросёнка, плешь. Отразившийся солнечный зайчик с позолоченного пенсне вездесущего распорядителя резво скакнул на привольную опушку открывшейся лысины и, завязнув там в болотной топкости потной замасленности чела, постепенно таял, теряя первоначальный блеск и контрастность очертаний.

На происходящее зал отреагировал немым возгласом:

– !!!

Галантный распорядитель театральным жестом, претендующим на незаметность, осторожно двумя пальцами поднял с пола парик и протянул страдальцу. С каменным выражением на лице, присущим какому-нибудь сфинксу, разоблачённый г-н яростно нахлобучил неотъемлемую часть своего аксессуара на уши. Одному из подручных распорядителя сделалось почему-то вдруг весело, и он вежливо улыбнулся.

Хлестнув его суровым взглядом, гранитно бесстрастный распорядитель отменно предупредительно наклонился к опекаемому:

– Позвольте заметить, паричок-то вы одели задом наперёд-с.

Вперив в покровительствующего оловянно-бессмысленный взгляд, заласканный всеобщим вниманием лысый джентльмен несколько мгновений бестолково вникал в суть сказанного. Затем, с отчаянной ненавистью судорожно скрюченными перстами вцепился в роскошную шевелюру искусственных волос и с прорвавшимся бешенством рванул с головы скомпрометировавшую деталь туалета. Словно индейский скальп, парик некоторое время колыхался в дрожащей руке негодующего хозяина, но тут же с неистовой ненавистью был отброшен прочь.

К сожалению, на этом досадный инцидент исчерпан не был, ибо злополучный парик (и угораздило же такое!), совершив плавную траекторию, как на бреющем полёте пролетел над соседним столиком, сметя фужер с малиновым напитком. Под визгливый перезвон хрусталя алая волна пенистым гребнем ударила в надменное лицо тщательно молодящейся особы, смыв при этом толстый слой камуфлирующего макияжа. Но вся трагичность происшедшего заключалась в том, что умытая мадам оказалась официальной супругой сановного представителя Департамента, осуществляющего надзор за закрытыми Китайской стеной заведениями. С её искажённой откровенным негодованием морщинистой, как шкура носорога, обезображенной физиономии стекали обильные разноцветные потоки.

Мгновенно смолкла музыка, завяли гирлянды, всё прониклось предчувствием близкой катастрофы. И в воцарившейся кромешной тишине особенно отчётливо прозвучали слова обесчещенной первой леди, обращённые к сановному супругу:

– А меня ведь предупреждали, что в подобные Дома ходят только ненормальные. Зачем я, идиотка, поддалась на твои уговоры? Чёрт знает, что здесь творится!

Инспектор подчёркнуто церемонно поднялся и, раздражённо бросив смятую салфетку на стол, отменно металлическим тоном изрёк, обращаясь к Эскулапу:

– Вы, сударь, персонально ответите за разыгранную здесь комедию…

Оказавшись в роли стрелочника, Эскулап печально взглянул на зал. Его алюминиевая борода мелко подрагивала, а весь облик являл вид самого смиренного жертвенного тельца, приготовленного для скорого заклания. Гости тем временем поспешно покидали зал. Обещавший быть радостным торжественный вечер был безобразно провален. Злосчастный предмет, ставший невольным виновником происшедшего конфликта, беспечно шевеля на сквозняке мокрыми кудрями, одиноко валялся меж столами, навсегда брошенный хозяином. А постепенно приходящий в себя после столбняка неудачник-Магистр голосом, переполненным отчаяния, крикнул в след покидающим зал гостям:

– Невежи! Испортили такой прекрасный вечер.

Обслуживающий персонал взирал на нас с молчаливым сочувствием. Отрешённое выражение на лице Эскулапа сменилось на мстительное. Он категорично потребовал, чтобы мы немедленно отправлялись по своим комнатам. Перед уходом, пока свежий поток сквозняка нежно вытирал слёзы на щеках Мальвины, мы напоследок дружно посмотрели в зал и полным презрения взглядом навсегда стёрли эту картину в перечне приятного содержимого нашего памятехранилища.

В течение всего 20-го столетия империя нового образца будоражила своими безответственными действиями всё здравомыслящее население земли. Главы правительств из Вашингтона, Лондона, Бонна, чтобы противостоять агрессивному монстру, создали объединённую коалицию. С каждым разом всё более усиливающиеся вихри враждебные всё неистовее обрушивались с востока на недружественную коалицию.

Наступил момент, когда в империи овладели сокрушительной мощью невиданной до той поры силы. Это было время апофеоза имперской экспансии над прочим человечеством. В бездумной гонке за небывалым наращиванием разрушительной мощи той неистовой силы теоретики нового мышления несколько десятилетий безраздельно владели ситуацией в мире. Даже весьма ответственные лица планеты не могли изменить положение, при котором фактически мир пребывал на грани катастрофы. Человечество напоминало общество, пирующее в компании с безумцами. И, пожалуй, самый критический момент наступил, когда имперские амбиции, разорвав путы земного тяготения, прорвались в бескрайность космического пространства. Из космических высот, угрожая всему неугодному империи миру, повис тяжёлый сокрушительный кулак.

«…Сурово брови мы насупим, если враг захочет нас сломать!» – угрожающе распевали отважные легионеры – защитники империи, бдительно зыркая по сторонам зоркими очами. И умывались кровавыми слезами кругом разоблачённые враги.