Текст книги "Дом с розовыми наличниками. История про странных обитателей"

22.А бабочка покинула Мариет

Время, как обычно, следовало соответственно законам вечности. А следствие, известно, исходит от причин. Анализ причинности показал следующее. Прежде всего заметим, что ноябрь начался в четверг. Потом нагрянул понедельник. Затем мы встретили утренний восход. Немногим позже дежурный центурион принёс совсем ещё тёплую весть о том, что весёлый сантехник Коля внезапно стал грустным и что он изъявил страстное желание скорее встретиться где-нибудь на нейтральной территории с учредителями фирмы по вязанию венков из улыбок (то есть, с нами), представлять которую он удостоен чести.

Подчёркнутый официоз полученного известия посеял некоторый трепет в наши души, но делать нечего – надо принять бывшего сантехника.

В комнату для гостей Коля затащился с видом потерянного навсегда чемодана. Потухший блуждающий взгляд источал блёклое свечение, будто фарватерный бакен в кромешном тумане. Едва поздоровавшись, наш компаньон объявил упавшим на две октавы тоном:

– Мне очень прискорбно об этом сообщать, но количество страждущих увеличивается ежедневно в соответствии с законом геометрической прогрессии. Для удовлетворения всех нужд требуется значительное увеличение средств.

– О, господи! – всплеснула руками Оксана, смиренно закатив глаза к небу.

– Мы же отдали почти все самоцветы, собранные с тюльпанового дерева, – искренне изумился Добрая Лошадь Серёжа. – Где же нам взять ещё?

– Может быть есть смысл подождать до нового урожая? – неуверенно предположил Искандер.

– Нет-нет! Ни в коем случае, – решительно отверг пришелец Федя. – Надо искать выход.

Следующие несколько мгновений раздавался лишь монотонный звук тщательно взвешивающих рождающиеся мысли провизорских весов. Затем, наиболее мудрый из нас Магистр Осени произнёс сакраментальную фразу:

– Надо предпринять что-нибудь этакое решительно-авантюрное!

– Это исключено, – запротестовал павший духом Коля.

– Необходимо искать аргументированный подход к решению появившейся проблемы и может быть тогда… – мечтательно допустил пришелец.

– Ну если так ставится вопрос, то, пожалуй, я попробую. Есть вариант! – воодушевился наш Коля. – Только необходимо заключить меж нами юридический договор, где будут оговорены права и обязанности сторон. Не возражаете?

И тут мы все почти физически ощутили присутствие духа Мафусаила, стяжательного и меркантильного, витающего над сантехником Колей.

– Извините! Я вас не совсем поняла, а точнее, совсем не поняла, – обиженным тоном проронила Мариет.

– Поймите меня правильно: я имею неприятный опыт в подобного рода делах, – доверительно открылся гость. – Короче, ознакомьтесь с этими пунктами и подпишитесь.

Коля выложил на стол три листка, заполненных строгим типографским шрифтом, и картинно отвернулся к окну. Из многочисленных пунктов следовало, что, подписав договор, тем самым мы отказываемся от всех финансовых притязаний в случае возникновения спорной ситуации и обязываемся перед любой арбитражной инспекцией признать правомочность принятых смежной стороной (в лице Коли) решений.

Выглядело всё это как-то невразумительно. Зачем бы нам предъявлять требования к Коле? К чему этот договор? И вообще, что это наш компаньон так откровенно-оценивающе поглядывает на Мариет? Однако, как он нервно теребит дрожащими пальцами свесившийся край скатерти.

Мы безоговорочно засвидетельствовали подписями своё расположение. И только рассудительный Федя перед тем, как поставить свой автограф, огласил всеобщее мнение:

– Неимоверным усилием воли я превозмогаю себя, ибо интуиция подсказывает что-то недоброе.

Коля поспешно сложил подписанные листы договора и подчёркнуто-небрежно сунул их в карман. Бесцеремонно распрощавшись с нами, он водрузил на пухлых щеках былую беззаботную улыбку и бодро проследовал из гостиной. Дух Мафусаила неотступно увязался за ним.

* * *

После ухода Коли прошло совсем немного времени (пожалуй, столько, чтобы успел забыться порядок перемены интонаций в голосе и гримас на физиономии непривычно взволнованного сантехника), как принесли известие. Наш компаньон уведомлял, что один из его клиентов, небезызвестный нам знаменитый киноактёр Рэмбо, изъявил желание посетить наш Дом. Визит назначен на понедельник. Не надо быть особенно проницательным, чтобы понять какие начались приготовления в связи с приездом популярной звезды киноэкрана.

Чтобы не смущать постороннего человека, пришлось срочно убрать из гостиной журнал записи проявленных мыслей. А разбросанные кругом книжки со сказками, приобретённые для маленького Кузи, Мальвина с Серёжей сложили ровными стопками в углу и накрыли цветастой салфеткой – получилось аккуратно и эстетично. Магистр Осени возложил на себя труд дизайнерского оформления помещения. Он полдня что-то вырезал из цветной бумаги, склеивал, нанизывал на тонкую нить. И, наконец, призвав на помощь Васька, торжественно водрузил сверху под потолком роскошную яркую гирлянду. Пришелец Федя собрал в картонную коробочку всех коралловых светлячков, чтобы своим мерцанием они не ослепляли гостя. Приготовили земляничный торт, красиво украшенный лепестками с тюльпанового дерева, а к нему – медовый напиток, настоянный на апельсиновых корках.

Разумеется, обстановка волнующего ожидания коснулась и угрюмого Костика, который мысленно исполнил для Оксаны наиболее жалостливые и тоскливые песни. Мариет украсила рюшечками своё самое красивое платье. Оксана великодушно одолжила ей коралловое ожерелье, чтобы та выглядела элегантней.

Дабы обрести как можно больше уверенности в себе, Мариет непрестанно обращалась к кому-нибудь с вопросом:

– Ну как я сегодня выгляжу?

– Окей! – хором отвечали все, находившиеся поблизости.

В понедельник действительно появился Рэмбо. Прибыл он в вызывающе оранжевом кадиллаке, одет в неправдоподобно белоснежный в талию костюм с несусветно пёстрым галстуком и дорогой бриллиантовой булавкой в нём. Говоря откровенно, мы его сразу и не узнали. С одутловатым пористым лицом, морщинистый, с оплывшей фигурой. Брезгливо поджимая выцветшие губы, он то и дело бросал вокруг высокомерные взгляды. Конечно, мы сразу определили, что это не тот блистательный Рэмбо, которого все привыкли видеть на экране, а лишь его жалкая тень. Несмотря на свой совсем не выразительный голос, он надменно обратился к Оксане:

– Это вы, сударыня, беспокоите дух мой в своих мечтах?

– Извините, но вы ошиблись, – ответила она. – Мариет появится с минуты на минуту.

Проходите сюда.

И Оксана любезно проводила актёра в гостиную. Весь визит был отмечен печатью надменной брезгливости. Вальяжно развалившись в гостиной в предложенном кресле, со скучающим видом он повёл с нами светскую беседу, картинно демонстрируя независимость собственных суждений. Рэмбо одобрительно-снисходительно отозвался о созданной благодаря нам фирме по плетению венков милосердия, но лицо его при этом проявило неприкрытую мысль о том, что хозяин считает будто лишь хроническое отсутствие средств не позволяет больше нам содержать свою фирму. От земляничного торта он категорически отказался. Капризно потребовал подать ему попить обычной кипячёной воды и с видом немыслимого блаженства отпил два или три громких глотка. Как будто бы, не обращая внимания на молчаливого Костика, пару раз краем глаза косил на его виноградную гроздь. Гирлянду он окинул откровенно циничным взором, а на стопку книг под цветастой салфеткой так глупо посмотрел, что сразу стало ясно: уж лучше бы Мариет совсем не появляться здесь.

Но в этот самый миг она с милой улыбкой легко впорхнула в залу, жеманясь от волнения и бледнея от смущения. Как лёгкое дуновение ветерка была её походка, воздушны движения. Волшебное очарование распространилось вокруг и все наполнились им словно праздничные фужеры игристым вином. И запенилось, заискрилось нежное содержимое.

Ощущение невысказанного счастья переполнило её душу, испарина выступила на лбу, а тепло от неизвестного источника рассеялось по комнате. Воздух стал неподвижен, осязаем на ощупь словно вата. Красота Мариет в этот миг зацвела как никогда пышно. И было нам совершенно непонятно выражение холодного безразличия на квёлой физиономии Рэмбо, который повидимому открытым текстом сигнализировал нам, что в высшем обществе видел девиц и покраше.

Оставив парочку за закрытыми дверями, мы вышли на балкон, дабы так страстно жаждавшие долгожданной встречи влюблённые смогли бы побеседовать наедине. Мы принялись с интересом наблюдать за белоснежными разводами облаков на фоне голубой небесной лазури. Сверху-то мы и увидели Рэмбо, стремительно пересекающим наш двор.

При этом его пёстрый галстук зловеще развевался за спиной. Во всём этом что-то было не так. Покидающий наш Дом человек вроде был всё тем же Рэмбо, но в нём откровенно чувствовалась динамика движений, тело стало подтянутым, стройным, а лицо молодым и красивым. Мы поверили, что наша Мариет так славно повлияла на телезвезду. Вдруг Оксана, с которой делилась своей сокровенной мечтой Мариет, всполошилась:

– Я знаю в чём дело! Догоните, верните его. Он её обокрал. Он похитил мечту. Этот Рэмбо несомненно из её мечты.

Мы стремглав бросились к лестнице. Смертельно бледная Мариет решительно преградила нам дорогу.

– Он похитил твою мечту, – не унималась Оксана.

– Ну и пусть, – с безразличием произнесла Мариет.

– Но теперь от тебя упорхнёт прочь легкокрылая бабочка, – встрепенулась Мальвина.

– Может быть вы и правы… – с грустью промолвила жертва интриги, непроизвольно проведя дрожащей ладонью по лицу.

И хотя пелена нежно-розового тумана застила взоры, мы явственно ощутили, что бабочки больше нет и тюльпан на губах с этих пор начал отцветать.

– Как теперь будешь жить? Может бабочку я нарисую? – сочувственно вопрошал Искандер.

Одарив его благодарной улыбкой, Мариет грустно вздохнула:

– Я забуду о нём. Но прежде нужно чувством переболеть.

* * *

До полного своего выздоровления Мариет много раз ещё видела сон, в котором Рэмбо представал, как и прежде молодым и красивым. Но с течением времени сон стал стареть, а с ним вместе дряхлел и главный герой. Мариет теперь знала: чтобы продлить себе красоту, её Рэмбо выискивает новую жертву. Так, похитив очередную мечту, он продлит свой звёздный час.

Пока Мариет выздоравливала, мы поочерёдно дежурили у её изголовья, отгоняя навязчивые кошмары. А однажды, дежуривший Федя, дабы скоротать ночь, стал листать манускрипт «Ал-Хови» и наткнулся на главу, озаглавленную так – «Губители мечты».

И далее из текста следовало, что «это самый изощрённый метод душегубства. Истязатели душ таким образом, не прикасаясь к избранной жертве, постепенно вытягивают из неё все жизненные силы. При желании могут даже совершенно лишить человека жизни. Несчастной жертве оставляют лишь видимое материальное тело, а ментальный дух изгоняют прочь. Оставшаяся плоть может самостоятельно передвигаться. А значит юридически их невозможно привлечь к суду за совершённое злодейство.

Сначала была мечта попасть в Небесное царство. И мессия Иисус Навин являлся эталоном и проводником в неведомый загадочный мир. Люди стремились быть похожими на кумира, они во всём ему подражали. И это была красивая сказка!

Потом её отменили и дали взамен другую. Сказали, что сначала надо до основания разрушить старый мир, а затем на его обломках построить новое общество. И закатив рукава, все принялись за дело.

Только, как выяснилось позже, дело это оказалось блефом, утопией, фикцией. Но люди поверили в него. И вот отняли у них и эту мечту. Закодировали массу на чуждую идеологию, бросив аки Сусанин французов в дебри незнакомого дремучего леса. И много гибнет беспомощных там. И неоткуда ждать спасения. Что делать им? Нет среди них избавителя. Вот и мечутся люди беспорядочно, давя друг друга и сокрушая всё на пути своём.

А где те, что лишили их мечты? О! Они благоденствуют, ибо бессовестно питаются соками жизненных сил чужой заветной мечты. Лишенцы же без этого становятся живыми трупами, поскольку только мечта делает человека окрылённым и сущим, обогащая истинной верой в светлое завтра, даруя ему тем самым жизнь. Тот, кто забыл об этом, пусть прочитает Святое писание, где непременно найдёт то место, в котором сказано: блажен, кто верует!

 
Мечта – иллюзия, но это так прекрасно.
И пусть в пространстве очертания неясны,
но привлекает формой своей властно.
 
 
Туман воображенья – кризис мозга,
отвыкшего от мысли, что из воска
не вылепишь судьбу! Вдруг пьяный возглас:
 
 
«Мы дали вам к картошке апельсинов,
хотя бюджет отнюдь и не резинов, —
но мы пытались баловать кретинов!»
 
 
Да, вспоминаю экзотический продукт:
едал – согласен – сей заморский фрукт.
Теперь на карточки такого не дадут!..
 
 
Но было это как в больницу передачка
или в тюрьме десертная заначка.
А в общем-то, как щедрая подачка.
 
 
Что ожидать от горе-демократов? —
кроме открытия всё новых медсанбатов,
вылизыванья ног заморских Штатов,
 
 
да заверений в пламенной любви,
и клятве крохой хлеба и детьми
в постройке Храма Света. Но репьи
 
 
налипли на язык и здорово мешают
лапшу и дальше вешать. Повышают
свой рейтинг те, кого всего лишают;
 
 
коль соберётся их огромная толпа —
хоть и сильна, но в сущности, слепа, —
ведёт её какой-нибудь долбак:
 
 
покуролесит и отдаст бразды правленья,
не выдержав активного давленья
того, кто знает вес местоименья.
 
 
Нас снова отодвинут на задворки
и узаконят ссылки, тюрьмы, порки…
– …сижу и нюхаю сухие апельсиновые корки…
 

23.В поисках брезжущей надежды

 
Сегодня заморозка первого
озноб ударил.
Утро раннее
пространства нашего трёхмерного
запечатлело отмирание.
Ороговевшим слоем корочка
ледка блестит на глади лужицы.
И быть заботливая форточка
преградой стуже тщетно тужится.
 

Когда опускаются сумерки, всё погружается в мир теней. Чем длиннее ночь, тем мрачнее тени. Если люди одели шубы и тёплые шапки, значит солнцу не возбраняется тоже укутаться в пушистую пуховую тучу. День становится близоруким, а рассвет не приносит чёткости линий в утреннем противостоянии светотеней. Мир погружается в тень на долгие месяцы зимы.

Нам ничего другого не остаётся, кроме как принять условия зимы и научиться общаться на языке теней. Всё происходит следующим образом. Мы зажигаем в гостиной большую свечу и когда язычок пламени, тихо потрескивая, наберёт полную силу, став предрасположенным к долгому общению, рассаживаемся в тесный круг. Когда тишина сосредоточится во всех закутках комнаты, мы начинаем урок. Темой его является постижение науки теней. И всё, что очевидно в жизни светлого мира, здесь становится совершенно абсурдным. Иные законы бытия воздействуют на сознание. Чтоб всё это осознать, необходимо прочувствовать. Для этого надо посоучаствовать.

Если, к примеру, Оксана хочет парить среди цветов, тени от рук её нежно порхают у верхнего края стены. А замершая неподвижно, притихшая Чёрная Вдова напоминает на фоне стены скифскую сторожевую башню. Она терпеливо поджидает появления Кузи, боясь пропустить звуки его осторожных шагов. Мальвина изображает летающих ангелов. Встреча ангелов со сторожевой башней вызывает некоторое замешательство, но когда пелена недоумения рассеется, ангелы сядут на башню и примутся ворковать меж собою по голубиному. Впрочем, это услышит лишь тот, кто постиг закон теней. А ниже Магистр не может для себя решить – Тутанхамон или Цезарь вселился в него. Замысловатые растения плетут свой узор по стене. В их сетях запутываются цветные воздушные пузыри, которые запускает угрюмый Костик, распотрошив свою виноградную гроздь. Пузыри-виноградины, янтарно сверкая, начинают созревать и звонко лопаться будто разбившиеся хрустальные колокольчики. Их звяканье встревожило тени Мальвининых ангелов. Бабочки опускаются ниже в поисках нектара среди Костиных янтарных виноградин. А внизу всё продолжается борьба противоречий в душе Магистра – так кто же в него вселился? – но всё заглушает звук лопающихся виноградных пузырей.

Один пузырь раздувается… раздувается… и не лопается. Всё внимание присутствующих приковано к нему. В ожидании чего-то неизбежного ощущается тягостное напряжение.

Маленький янтарный пузырёк вырастает до размеров огромного воздушного шара.

Бабочки спускаются ещё ниже, а шар устремляется к потолку. Невидимая воздушная струя поднимает его всё выше. Кажется, будто потолок тоже поднимается, растягивая за собой стены. Они словно резиновые ползут вверх. Тени бабочек и ангелов тревожно мечутся, сталкиваясь меж собой. Сторожевая башня содрогается. Тени растений шелестят на стене.

И вдруг на раздувшемся боку шара ломаным зигзагом вспыхивает яркая молния. Она пронизывает его лёгкую невесомую оболочку. И шар рассыпается на множество разноцветных весёлых осколков. Напряжение спадает, становится необыкновенно весело и все начинают смеяться. Оказывается, так замечательно смеяться просто так, без причины… Раскаты хохота наполняют Дом и тени отступают. А когда нет теней, то пламя свечи теряет всякий смысл.

Измученные и усталые, но счастливые, мы встречаем проснувшееся утро. А тем временем из-за горизонта выкатывается оранжевое солнце и нас посещает уверенность в том, что мир теней отступает навсегда прочь.

Нередко встречается в жизни такое, когда малое кажется большим, ибо находится близко перед глазами и собой заслоняет действительно большее. Через некий промежуток времени, когда произойдёт перетасовка предметов в пространстве, и по отношению к наблюдателю эти предметы окажутся удалены на некоторое расстояние, только тогда их реальное значение имеет объективную оценку.

* * *

Кроме весёлого сантехника Коли и Снегурочки к уроку по постижению науки теней мы допускаем добрую повариху тётю Фросю. Она непременно привносит ощутимую долю благодушия в наш мир. Своими пухлыми стерильными ручками она раздаёт нам румяные ароматные ватрушки. Угощает компотом из дикой груши. Едва раздаётся в гостиной мягкая поступь, как тут же её ласковый нежный голос охватывает нас:

– Как же вы обитаете в столь сумрачном мире? И краски дневного спектра совсем не коснулись вас. Скушайте эти ватрушки, которые я испекла на солнечных лучах. Вам сразу станет веселей.

Она, словно квочка над цыплятами, хлопочет над нами. Мощными импульсами от неё излучается нереализованная нежность и не заметить этого просто невозможно. Тётя Фрося живо и тактично интересуется нашими делами:

– А что малютка Кузя, из-за которого так убивается Чёрная Вдова, неужто такой непослушный шалун? Не иначе новая виноградная гроздь созрела на губе угрюмого Костика? Не написал ли противный дворник Панкрат опять на кого-нибудь свои анонимные доносы? Мир теней уже распростёрся пред нами? Какие ещё новые наряды приобрела Снегурочка?..

Мы же охотно отвечаем на её вопросы, но со своей стороны никаких вопросов не задаём. Мы знаем, что в другой жизни тётя Фрося была молодой, стройной и беззаботно-весёлой. У неё было много поклонников, но она не могла никак выбрать одного единственного. И это привело к беспорядочности в выборе отношений. В результате чего раскрывшийся было бутон природной гармонии пришлось на корню подвергать болезненной экзекуции надрезания стебля. Повреждённая при этом корневая система дочернего отростка нередко губительно влияет на рост и развитие самого материнского стебля. Так и случилось с ветреной девушкой Фросей. Она не готова была к ответственной функции плодоношения. И её придавило тяжким грузом навалившееся пространство. Очередной несостоявшийся спутник жизни без сожаления покинул её. Разочарование судьбой преследовало девицу. Видимо, поэтому, навещая нас, словно своих несостоявшихся чад, кормила из рук вкусными ватрушками. При этом с трепетной грустью повторяла:

– Кушайте, мои маленькие, на здоровье!

И вот, однажды, заблагоухав расцветшей среди осеннего увядания роскошной розой, тётя Фрося пришла попрощаться к нам. Радостные слёзы умиления периодически конденсировались в уголках её глаз и, огибая округлые выпуклости щёк, скатывались к подбородку, откуда затем срывались и стремительно устремлялись к полу. Она получила письмо от бывшего своего возлюбленного, у которого умерла супруга, оставив его одного с малолетней дочуркой. Малютке срочно требовались тепло и ласка.

Мы нежно попрощались с нашей доброй поварихой…

Примерно столько же весит неосязаемый свет луны, когда жаждущие напитаться им томятся в ожидании условного часа, – как и радость от полученной долгожданной весточки от близкого друга. Один заезжий коммерсант свёртком загадочно шелестящей пергаментной бумаги, торжественно перевязанном голубой шёлковой ленточкой, вмиг распутал немыслимо замысловатую паутину переплетений досужих домыслов нашего коллективного воображения в отношении дальнейшей судьбы покинувшей нас тёти Фроси. Извлекая содержимое свёртка наружу, мы с приятным удивлением обнаружили так хорошо знакомые румяные ватрушки.

Это был сдобный привет доброй поварихи.

Кроме того, там было вложено коротенькое письмо со множеством добрых слов, умело подобранных и сложенных в заботливые пожелания. А от себя на словах посетивший нас коммерсант с удовольствием добавил, что Ефросинья Пантелеймоновна опять стройна и элегантна как никто другой. Ушила все свои платья, наделав большое количество выточек в талии. В городе, где она теперь живёт, так и пошла на выточки мода, а мастерицу признали самым главным кутюрье. Теперь она задаёт моду и самые знатные и красивые горожанки подолгу ожидают в очереди, чтоб заказать у неё деловой костюм или бальное платье. Блистательная портниха часто с семьёй выезжает в свет.

– А здесь, в вашей местности, – доверительно признался словоохотливый курьер, – согласно представленного заботливой мачехой перечня требующихся для воспитания малютки детских игрушек, я выполняю порученный заказ…

Автором красного террора является Яков Мовшевич Свердлов. Сам он горячо ратовал за высокий моральный облик большевика. Духовный вдохновитель ведал в партии подбором кадров на ответственные посты. Но уже на восьмом съезде, открывшемся в день похорон Свердлова, было отмечено, что «усиленным образом развивается покровительство близких, протекционизм, а параллельно – злоупотребление, взяточничество, партийными работниками чинятся явные безобразия».

Кто же были протеже Свердлова? Прежде всего, все его родственники, знакомые, люди не только малообразованные, но циничные и жестокие. Любопытно, что выстрелы Ф. Каплпн в Ленина на заводе Михельсона не вызвали особой реакции. Но когда был убит ставленник Свердлова Моисей Соломонович Урицкий, убийца был расстрелян без суда и следствия в тот же день. Петроградская «Красная газета» поместила известную статью на передовице под заголовком «Кровь за кровь». Вот выдержка из этого исторического документа: «Мы сделаем сердца наши стальными… чтобы не проникла в них жалость, чтобы не дрогнули они при виде моря вражеской крови. И мы выпустим это море. Без пощады, без сострадания мы будем избивать врагов десятками, сотнями. Пусть их наберутся тысячи. Пусть они захлебнутся в собственной крови. Не стихийную, массовую резню мы им устроим… больше крови!»

Яков Мовшевич не преминул с толком использовать ситуацию с убийством Урицкого, дабы потопить в крови тех, кто критически оценивал деятельность народных комиссаров. 5 сентября 1918 года он призвал к красному террору.

Что за личность представлял собой Урицкий, смерть которого вызвала гибель ни в чём не повинных людей, уничтоженных без суда и следствия? Являясь председателем Петроградской ЧК, Урицкий распорядился предать расстрелу более пяти тысяч вернувшихся с фронтов Первой мировой войны русских офицеров.

Сын купца, корреспондент меньшевистской газетки, эмигрант, год находился в партии большевиков, затем, год боролся против неё вместе с Троцким. После Февральской революции тов. Урицкий возвращается в Петроград и вступает в межрайонную организацию, в которой уже находились Троцкий, Иоффе и другие эмигранты-интернационалисты небольшевистского толка. И тем не менее большевистская пресса тех дней призывает дать немедленно достойный отпор на убийство «вождя пролетариата» (практика создания вождей довольно оригинальная). Созданный Свердловым сразу после убийства Володарского (Моисея Марковича Гольдштейна – без образования, прибывшего в Россию вместе с Троцким в мае 1917 года, ставшего большевиком за два месяца до Октябрьской революции, наркома по вопросам печати, пропаганды и агитации, главного редактора «Красной газеты») верховный революционный трибунал, куда, кстати, вошли лица из его «собственной среды», как однажды неосторожно выразился Яков Мовшевич, приступил к кровавой бойне. Многие тысячи несчастных, абсолютно чуждых политической борьбе горожан гибли под воронёнными стволами маузеров…

В одной из своих зажигательных речей, произнесённой на заседании ВЦИК в 1918 году, Свердлов сказал: «Если в городах нам удалось практически убить нашу крупную буржуазию, то этого пока ещё не можем сказать о деревне… только в том случае, если мы сможем расколоть деревню на два лагеря, если мы сможем разжечь там ту же гражданскую войну, которая не так давно шла в городах, если нам удастся восстановить деревенскую бедноту против деревенской буржуазии, – то только в том случае мы можем сказать, что мы и по отношению к деревне сделаем то, что смогли сделать для городов».

Речь шла о взаимном истреблении друг друга, об уничтожении генофонда нации и в городе, и в деревне…

Зловещая тень автора красного террора и после отхода духа его в мрачный мир теней долго ещё витала в пространстве.

 
Жёлтый цвет – цвет осени и смерти, —
увяданья факт определяет он:
знать, судьбу во времени на вертел
нанизали
и прервался сладкий сон;
знать, в своё безбрежное пространство
призывает душу вечность —
вышел срок
в грешном теле (как трактует христианство)
бытием и далее
усугублять порок.
Лист умерший, выцветший, поблёкший
обратится вскоре в перегной,.. труху…
Да, воистину, блажен и свят изрёкший:
«Тленно всё, зачатое в греху!»
И отнюдь мой ангел не всесилен, —
более авторитетен сатана;
так вот,
я реальной бренностью весь взмылен, —
мне абстрактность жизни —
как предмет блевот.
 

* * *

Проснувшееся солнце выгребло из помещений загустевшее вещество мрака, но несколько его охапок всё ещё оставалось по углам комнаты, под столом и за шкафом. И было совершенно очевидным, что маленького Кузи нигде поблизости нет. Тогда Чёрная Вдова достала из шкафа свёрнутый в трубочку рулончик вощёной бумаги и развернула его, расстелив прямо на полу. Внутри рулончика оказались завёрнутыми земные параллели и меридианы, моря и реки, города и веси. Скрытые от постороннего глаза, эти географические величины едва были обозначены на карте неприметными штрихами контуров.

Вдова углубилась в изучение контурной карты, она исследовала её белые пятна. Сверив течение собственных мыслей с содержимым той или иной книги из своей детской библиотечки, Чёрная Вдова временами наносила какие-то пометки на всей площади развёрнутого вощёного листа, чертила маршруты воображаемых поисков малютки Кузи.

Наведываясь в комнату Вдовы и сочувствуя в её беде, мы временами тоже углублялись в исследование непроявленных контурных площадей. Особенно преуспел в прокладывании маршрутов брезжущей надежды, как обычно, наш вездесущий Магистр Осени. Он даже приобрёл кое-какие навыки, отработал индивидуальную систему поиска пропавшего Кузи и методично исследовал участок за участком на карте. При этом он живописал нам сочными красками воображения фрагменты картины местности, развёрнутой на маршруте. Даже Чёрная Вдова, видя рвение такого покровителя и его грамотное ведение поиска, отдала ему в этом деле полный приоритет.

Хотя добровольно возложивший на себя штурманские обязанности наш неугомонный друг и напускал на свою особу туманную пелену всевидящего прозорливца, но мы-то знали, что все интересующие сведения он добывал исключительно с помощью своего бумажного курьера: мы же замечали как от частых визитов за Китайскую стену у голубя основательно поистрепалось оперение. Однако, чтоб не поколебать уверенности Магистра в собственной прозорливости, мы старательно делали вид в несомненности присутствия у него столь редкого качества. Так, потакая безобидной маленькой блажи, мы не препятствовали воспитанию чего-то большого в личности нашего друга.

Таким образом, одновременно с поиском малыша Кузи Магистр постигал необъятную карту Мира. А это, как мы полагали, всегда полезно и когда-нибудь может пригодиться.

И вот, однажды прозорливости Магистра наступил конец. Его бумажный помощник бесследно исчез. Сетуя исключительно на собственный эгоизм, владелец голубиного почтовика как-то невзначай проронил:

– Я просто замучил его бесконечными поручениями.

* * *

Да, поистине независимый характер кошки Моти был непостижим. В то время, когда обитатели нашего Дома были поглощены единственной заботой – изучением неизведанных территорий на карте, сие своенравное животное повадилось попадаться нам в самых неожиданных местах (и как только оно проникало туда?) исследуемых белых пятен контурного пространства. Мотя так и норовила в самый неподходящий момент перейти нам дорогу. И тогда мы дружно махали на неё руками и кричали:

– Брысь! Брысь отсюда!

А однажды пришелец Федя, не выдержав такой кошачьей беспардонности, просто схватил Мотю за шиворот и грубо вышвырнул вон из контурного пространства. На что обиженное животное отреагировало совершенно неадекватным образом: с тех пор любимица поварихи перестала преследовать нас в наших путешествиях и избрала местом своего обитания цветущую поляну на рубашке Феди – Мотя облюбовала столь замечательный предмет Фединого гардероба потому что ей, видимо, очень понравилось гулять там среди ярких полевых цветов.

Когда чёрная кошка пересекает ваш путь, как показывает практика, есть три способа противостоять столь неприятному обстоятельству:

1.Повернув назад, далеко обойти злополучное место.

2.Поплевав три раза через левое плечо, продолжить свой путь.

3.Не обращая внимания на животное, продолжать движение в избранном направлении.

Вам лишь остаётся определиться приверженцем какого из этих способов являетесь лично вы.

 
Всё суета кругом! Прохожий,
остановись. В сей жизни бренной
весьма обманчив день погожий
и неудачи непременно
сопровождают нас повсюду,
и чар обман таит напасти.
Не верь нечаянному чуду —
оно отнюдь не в нашей власти.
И всё, что в мире происходит,
есть воплощенье чьей-то воли:
всё действо Некто производит, —
мы же свои исполним роли.
О, безвозвратные мгновенья,
впустую канувшие в Лету!..-
судьбы цепной стальные звенья,
нас приковавшие к скелету.
Да! В мире что-то происходит —
столь ощущаема нервозность.
Уже чеку эпоха взводит,
клеймя безнравственность и косность.