Текст книги "Случайный билет в детство"

Глава 13

Яркий свет больно резанул по глазам. Полет был недолгим, даже толком сгруппироваться не успел. Скрюченный до позы эмбриона, кубарем скатываюсь по водоотводу вниз. Осмотреться не удается – в глазах мутно и в голове шумит. Выползаю на берег, натыкаюсь на большой валун, после купания в ледяной воде он кажется раскалённым, но я прижимаюсь к нему. Сразу начинается сильная дрожь.

Бум! – отдается в гранит. Бум!

Не сразу соображаю, что это удары сердца.

Кто-то налетает на меня и начинает мять, вопить и целовать.

– Сережка, Сереженька!

По голосу узнаю Марину.

– Да жив я, жив…

Удается освободиться от объятий и наконец оглядеться.

От увиденного испытываю настоящий шок. Так значит… все мне привиделось? Как целых девять дней жизни могли уместиться в нескольких секундах? Как такое возможно? А как объяснить все мои чувства за эти «мгновения»? Радость, боль, любовь… всего этого не было? Получается, что не было?

– Дурак ты, Сережка, – голос Марины отрывает меня от мыслей. – Ты всегда дураком был.

Передо мной заплаканная, но все равно удивительной красоты женщина, каким-то образом опередившая всех. Она прибежала первая. Она и была первая, а я…

– Ты права. – Я беру её лицо в ладони и целую в губы. – Я полный кретин и дурак. Чурбан, по пояс деревянный. Нет, полностью деревянный, раз не видел своего счастья.

– Ох, Сережка…

Мы сидим в обнимку и смотрим на бегущих к нам людей. Первым подбегает генерал Расулов.

– Живой, чертяка! – и лезет обниматься.

– Живой, – на всякий случай подтверждаю я.

Налетевшие друзья чуть не выдавили из меня всю душу. Вокруг стало очень людно.

– Э, ребята, героя не убейте. – Расулов распихал одноклассников. – Серега, ты как себя чувствуешь? Может, скорую вызвать? – И обернувшись, заорал:

– Лейтенант! Сагаев! Где тебя носит? Где «скорая?»

– Едет, товарищ генерал. Вызвали уже.

– Ещё вызови ответственных за плотину. Будем их все вместе иметь за сломанные решетки.

Вокруг засмеялись.

– Не надо «скорую», Ильяс. Я себя хорошо чувствую. – И приобнял Марину, а она сильнее прижалась ко мне.

– Я вижу, – хмыкнул Расулов.

Откуда-то появилось одеяло. Меня укутали вместе с Мариной, и мы побрели к нашей площадке.

– Постойте, – вдруг вспомнил я, – а Олег-то где?

– Савин там. – Расулов показал за плотину. – Лечится.

– Стакан с перцем, стакан без перца? – предположил я.

Опять вокруг смех.

– Мне тоже не помешало бы чего-нибудь горячительного.

– Горячего, – поправляет меня Марина. – После переохлаждения надо горячий чай пить, а не водку.

– Хорошо, – соглашаюсь я, – пусть будет чай.

Моя красавица улыбается, и я вновь целую её.

Мы медленно поднимаемся на откос, обходя плотину. Следом идут остальные, громко обсуждая происшедшее.

– Главное, чтоб больше никто тут не пострадал!

– Ничего, – перебивает всех Расулов, – лично прослежу за ремонтом. И этот случай обязательно на телевидение попадет. И я обязательно продавлю наказание ответственных.

Когда подходили к столам, глянул на плотину и чуть не споткнулся – посередине не хватало одной лестничной скобы!

– Осторожно! – Поддержала меня Марина.

– Спасибо, Мариш.

А в голове закрутился водоворот мыслей. Не хватает скобы! Но… этому может быть объяснение – когда мы еще сидели за столами, я любовался окружающим пейзажем и мог видеть отсутствие одной скобы, но тогда не придал этому значения. Этот факт просто забылся, а потом отразился в «видениях».

Еще раз посмотрел на плотину, затем внимательно вокруг, вызывая из памяти картину виденного ранее. Все как и было, однако добавились новые лица – двое мужчин, фотограф и оператор. В данный момент они снимали плотину. Похоже, будет репортаж об происшествии.

Подошли к столам. Навстречу кособоко выбежал Олег, как и я укутанный в плед.

– Серега!

Похоже, Савин действительно махнул стакан водки. Красный, словно вареный рак, Олег полез обниматься, но его отшила Марина.

– Савин, успокойся и сядь.

Друг беспрекословно послушался, однако при этом мелькнула какая-то несуразность, но значения пока не придал, просто в памяти отложилось.

Сели за стол. Марина справа, Савин слева. Расулов напротив. Мне вручили кружку с горячим чаем. Прихлебывая, вновь смотрю на оператора и фотографа. Они уже переключились на нас. Интересно, где они прятались до этого? Вспомнил все разговоры до происшествия, несостыковки и небылицы. Явный сценарий для розыгрыша.

Посмотрел на Расулова и усмехнулся.

– Ну, давай, товарищ генерал, колись.

– Понял уже? – поднял брови Расулов.

– А чего тут не понять? Разыграть меня хотели?

– Постой, какой розыгрыш? – вздрагивает Марина.

Смотрю на лица одноклассников. У всех виноватые выражения и лишь одно изумленное. Зеленина ничего про розыгрыш не знала. Любопытно. А её слова про поцелуи под яблоней как понимать?

– Понимаешь, Серега, – начал говорить Ильяс, – год от года мы собирались почти всем классом на встречи. Все приезжали. Волжанин, вон, из Владивостока, Раевская из Москвы, даже Смольнякова из Германии прилетела. И лишь ты не приезжал. Но вот соизволил наконец. И в наказание за прошлые пропуски мы решили тебя разыграть.

Расулов замолчал и посмотрел на меня.

– Дальше, – кивнул я.

– Дальше… – усмехнулся Расулов, – дальше Алдар придумал сценарий. Олег написал прогу «Исполнение желаний». Примерные варианты были просчитаны и приготовлены. Но никто не ожидал, что ты пожелаешь «попасть в детство». Пришлось импровизировать… – И Расулов развел руками.

Честно говоря, я розыгрыши не очень люблю, особенно когда разыгрывают меня.

– Ильяс! – воскликнула Марина. – Тебе не стыдно? Мог бы хоть предупредить!

– Спокойно, Мариш, спокойно. – Я повернулся к Савину. – А скажи-ка, владелец нескромного домика, ты хакерством себе такие средства добываешь? И как ты догадался, что я обязательно сделаю именно так? И что за прога, кою антивирус его не определил как шпионскую, и почему никаких следов не осталось?

С первыми же моими словами Савин укутался пледом полностью. Потом протянул руку, налил себе водки, выпил и повернул свое красное лицо ко мне.

– Эльментарно, В-ватсон, – заплетаясь, начал он объяснения, – все письма ты открыв-вал сразу, это я понял давно. И даже проль… э-э-э, па-роль, простой до изм… изюм… ления отгадал. Так што открыл бы как миленькой. А-а-а… проги я пшу… пишу для компаний не часто. Хо-ро-ши-е-е-е… никак-ких следов… хе-хе…

Олег вновь налил и махнул рюмку водки.

– Эт-то не оснв-н… э-э-э…

– Понятно, – махнул я на Савина, – факир уже пьян.

Затем выразительно посмотрел на Ильяса.

– Все было хорошо… – продолжил Расулов.

– Но пошло наперекосяк, – резюмировал я.

– Ага, пацан в реке, ты спасать кинулся…

Знал бы Расулов, что я за это время испытал! Но чего на друзей обижаться? Как говорится – хотели как лучше, а получилось…

– А что за сюрпризы вы мне приготовили?

– Хорошие сюрпризы! – Оживился Расулов и достал телефон. – Сейчас…

Пока шли гудки, Ильяс пояснил:

– Правда, некоторые сюрпризы потеряли актуальность, но главный из них… да, – ответил он в трубку, – как там вы? О, даже так? Мы через полчасика к вам подъедем. Ага… в том числе… объясню на месте.

Расулов нажал отбой.

– Это я в том числе? А с кем ты говорил?

– Догадливый, но кто и что не спрашивай, иначе сюрприз не получится.

Генерал поднялся и объявил:

– Так, ребята, собираемся! Передислокация по плану «б».

План «б» вызвал у меня улыбку. Приятно, что меня так ждали и подготовились на славу.

Мужики всегда на подъем быстрые – оделись в один момент. Да и что там одевать-то? Наши дамы для переодевания оккупировали один из навесов, а чтобы отгородиться, собрали все пледы, кроме того, которым был укутан Савин. Олег, похоже, еще мерз, иначе не объяснить, что он, переодевшись, вновь завернулся в плед. В ожидании присели за столы. Из-за занавесей доносились приглушенные разговоры и хихиканья.

– Это надолго, – резюмировал я и наложил себе из большого блюда плов. Недавние приключения разожгли нехилый аппетит. Успел даже съесть порцию шашлыка. От предложенной Расуловым рюмочки, после недолгого раздумья, отказался.

– Марина мне рекомендовала только горячее, и за Олега за руль придется, а то он совсем раскис, – кивнул я на Савина. Тот закемарил, подперев голову руками.

– Разумно, – кивнул Ильяс и оглянулся на огороженный навес, – что-то наши дамы долго там…

– Так макияж суеты не любит.

– Эт-то точно. Никак собираются сразить наповал.

Мы успели и чая попить, когда наконец из-под навеса вышли наши дамы. Первой шла Марина, возглавляя процессию. Они продефилировали вдоль столов и, выстроившись в ряд, заняли эффектные позы. Сразили. Наповал.

– Чего ждем? – удивленно спросила Марина.

Мужики разом заголосили. Нет, ну каковы!

– Королевы! – резюмировал общее потрясение я.

– Что, – удивилась Раевская, – сразу все?

– Да, Ларочка, – улыбнулся Расулов, – все!

Дамы засмеялись и пошли к машинам.

– Я с тобой, – подойдя, сказала Марина. – И не спорь.

– А я не против, вовсе даже наоборот. Олег, – затряс я друга, – пошли.

Но Савин лишь угукнул и поудобнее устроился на стуле. Пришлось его поднимать, после чего он встал и как сомнамбула побрел к машинам. Вместе с Мариной поддерживали Олега, задавая ему правильный курс. У машины он высунул из-под пледа руку с чипом. «Лексус» моргнул габаритами и разблокировал двери.

– Э-э-э, Олег, тебе не туда, – остановил я друга, собравшегося залезать на водительское место.

Марина открыла пассажирскую дверь, и мы вместе впихнули Савина на задний ряд сидений. Плед сунули туда же. Захлопнув пассажирскую дверь, я замер. Что-то опять мне показалось неправильным. Перебирая в памяти образы, никак не мог понять – что именно меня напрягло? Вроде после того, как плед с друга сполз…

– Сереж, ты чего? – спросила из салона Марина.

– Да нет, ничего. Так…

Я уселся на сиденье, вставил чип и нажал на кнопку. М-да, как непривычно тихо в салоне. Лишь приборная панель свидетельствовала о работающем двигателе.

Первой тронулась патрульная машина, разово сверкнув маячками. Типа – «следуйте за мной». Следом за фордом поехал генеральский «гелендваген», за ним тронул «лексус» я…

Кавалькада медленно покатилась по грунтовке к шоссе.

– Куда это они? – удивилась Марина, когда милицейский «форд» повернул не направо к городу, а налево – к горам.

– Наш генеральский темнила везет нас в горы, – догадался я, – к водопаду. Как ты думаешь, кто там нас может ждать?

– Не знаю, – пожала плечами Марина, – все наши тут.

– Эй, нескромный хакер, колись, что за сюрприз в горах?

Но Савин в ответ только всхрапнул.

– Может, из учителей кто? – предположила Марина.

– Точно! Щупко.

– Я Елену Михайловну три года не видела.

– А я – с выпускного.

«Форд» включил маячки и вновь задал темп всем машинам. Генеральская машина тоже засверкала синим огнем. Стрелка спидометра прыгнула за сотню, и пирамидальные тополя за окном слились в сплошной ряд. Редкие прохожие наверняка замирали и смотрели вслед пролетевшему кортежу. Оно и понятно – два десятка машин престижных марок, да с мигалками, у любого вызовут минимум удивление.

До плотины, перегораживающей ущелье, долетели за считанные минуты. Когда миновали арку, я несколько удивился. Даже если в этом месте никогда не случалось оползней, всегда существует возможность очень сильных сёлей. Впрочем, я не специалист, но, на мой взгляд, строиться тут опасно…

До моста через речку доехали даже быстрее, чем долетели до первой плотины, но налюбоваться на сверкающие на солнце далекие вершины, в обрамлении зеленых предгорий, успел.

Патрульный «форд» проехал мост и сразу развернулся. Расуловский мерс скатился на обочину, не доезжая до моста, проехал немного вдоль еле заметной тропки и встал. «Лексус» я остановил рядом с «гелендвагеном». Остальные машины запарковались вдоль обочины.

– Олег, – повернулся я к пассажирским сиденьям, – подъем!

А в ответ только храп.

– Пусть спит.

– Нет, Мариш, все равно его в чувство надо привести.

Я вышел из машины и крикнул:

– Эй, ребят, помогите Савина разбудить.

– Это мы быстро! – к нам направились Волжанин, Ульский, Переходников и Кигаев.

Я распахнул пассажирскую дверь, а ребята лихо выдернули Савина из машины и потащили к речке. Олег сразу задергался и завопил:

– Отпустите, я сам!

Тем не менее, его подтащили к речке и сунули головой в поток, затем со смехом разбежались в стороны. Ругающийся Савин макнулся в воду по пояс.

– Бр-р-р! – Олег поднялся и принялся стягивать с себя рубашку. – Хорошо хоть целиком не макнули!

Все засмеялись, а я впал в ступор. Вот что меня смутило! У Олега отсутствовала его «трудовая мозоль»! Нет, небольшой животик присутствовал, но он больше похож на прокачанный пресс, немного заплывший жирком. Такое бывает, когда долго не занимаешься физо. Я смотрел на Олега и не верил своим глазам. Даже за ногу себя ущипнул. А куда делась его «трудовая мозоль»? Как такое возможно? Или это часть шутки? Есть накладные животы, но зачем это надо? На кой изображать толстого?

Савину подали полотенце, и он начал растираться, затем подошел к своей машине, открыл багажник и достал другую рубашку.

– Могли бы протрезвить по-другому, – проворчал он мне.

Я автоматически кивнул и опять уставился на его живот.

– Ты чего? – замер Олег.

Затем, проследив за взглядом, хмыкнул:

– Ну не качал давно, ну заплыл жирком. Думал, я в самом деле себе «трудовую мозоль» отрастил?

– Олег, я ничего не думал…

Подошел Расулов. Заглянул в багажник «лексуса». Хмыкнул:

– О, ты тут хороший гардероб возишь.

Потом он посмотрел на меня.

– Серег, а чем ты так озабочен?

– Это он от того, что у меня «трудовая мозоль» отсутствует, – пояснил Савин.

– А, – понятливо кивнул, Ильяс, – есть анекдот в тему. Моются в бане двое мелких пацанов. Смотрят, из парилки выходит мужик с толстым пузом. Поудивлялись и решили спросить: «Дядь, а дядь, а что у вас там?» Мужик в ответ: «Бомба!» Пацаны отошли в сторону. Один шепчет: «Давай взорвем?», другой: «Нет, фитиль короткий, убежать не успеем!»

Анекдот старый, но народ заулыбался. Я тряхнул головой, отгоняя все лишние мысли. Надо как-то разрядить обстановку. Слегка толкаю Расулова.

– Ты хочешь сказать, что у Олега в животе бомбы нет? – деланно удивляюсь я.

Ильяс непонимающе смотрит на меня. Подмигиваю, Ильяс сразу врубается.

– Ну, если смотреть в профиль… – Расулов встает сбоку от Савина и рассматривает его пресс, – и если принять анекдот за основу…

– А при чем тут анекдот? – настороженно спрашивает Олег.

– При том, – отвечаю я, копируя голос Малахова, который с «плюсом», – что размер живота обратно пропорционален фитилю!

Хорошо, что сейчас лето. Хохот грохнул такой, что была бы зима, нас всех накрыло бы лавиной. Вместо лавины раздался треск в кустах неподалеку, затем из них выскочила корова и сиганула через речку.

– Ой, смотрите, корова!

– Ничто не меняется в мире… – сквозь смех сказал Расулов.

Я обалдело проводил взглядом животное. Бедняга остановилась на том берегу, укоризненно посмотрела на напугавших её людей и принялась щипать траву. Потряс головой от чувства дежавю – нет, та корова была рыжей масти, а эта черная с белым пятном на груди, но обрывок веревки присутствует. М-да, чересчур подозрительные совпадения. Хотя… трава у реки густая и сочная, почему бы не пасти тут скотину?

– Ладно, ребят, – отсмеялся Ильяс, – пошли, нас ждут давно.

– А, зараза! – выругался Ульский.

Причина Серегиного возмущения вновь развеселила народ – он вступил в коровью лепешку.

– Сапер ошибается один раз! – пошутил кто-то.

– Эта рогатая скотина большая эстетка, – возмущенно сказал Ульский, старательно обтирая туфли о траву, – жрет на том берегу, а гадить ходит на этот.

Я завороженно смотрел на Серегины телодвижения. Корова, лепешка, какие еще будут сюрпризы?

Наконец мы дошли до нашей полянки. На ней были установлены в ряд четыре большие палатки. На том же самом месте! М-да, а чего тут удивляться? Просто по-другому не поставить. Так как в основном спят ногами к выходу, то из-за уклона, всегда ставили палатки фасадом к реке. Напротив палаток костер, в обрамлении из валунов, а вокруг сидит толпа народа и слышна песня под гитару.

Нас увидели. И на душе потеплело – навстречу вышла Елена Михайловна. А она почти не изменилась. Такая же стройная и…

Ой! Смотрю ей за спину…

Вот действительно сюрприз так сюрприз! Следом идет Витя, то есть Григорьев Виктор Александрович, руководитель группы «Палитра». А за ним… вот кого я точно никак не ожидал увидеть тут, так это Генку Кима.

Как-то все вокруг закружилось, посыпались вопросы, Щупко рассказали о случае на плотине. Я тут же получил одновременно выговор и похвалу. Затем мы уселись кружком – рядом со мной Марина и Ильяс, напротив Елена Михайловна с Виктором и Кимом. Савин присел возле Марины. Остальные ребята разбрелись по поляне. Мы сидели вокруг костра и разговаривали. В трех метрах на гитаре играл Алексей, тоже из «Палитры», но музыка нам не мешала.

– Ну, рассказывай.

– Что? – улыбнулся я.

– Ты вроде в военное поступал? – спросил Генка Ким. – Вот с этого момента и начни.

– Поступил, – начал я, – учился, закончил, служил и по сей день служу.

– Вот это по-военному! – засмеялся Ким. – А подробней нельзя? Или военная тайна.

– Подробней? – я задумался.

Что им рассказать? Прикольные случаи из жизни? Так они только со службой и связаны. А в силу особенностей могут быть поняты не совсем корректно. Вот Расулов поймет. И тот, кто в МВД служил, тоже поймет. А детали спецопераций рассказывать как-то не принято. Этим пресс-служба занимается.

– Серега у нас скромняга, – сказал Савин. – Про недавний захват самолета слышали?

По виду присутствующих ясно – слышали.

– Конечно! – Кивнул Григорьев. – В прессе и на ти-ви об этом долго говорили.

– Так Сергей принимал непосредственное участие в освобождении заложников.

Изумленно пялюсь на Олега. Откуда он может знать об этом? Потом перевожу взгляд на Расулова. Ну, конечно же, от него. Укоризненно смотрю на Ильяса.

– Не смотри так, – махнул рукой тот. – Раз Олег ляпнул, не подумавши, то рассказывай, тут все свои.

Пришлось рассказать об операции, умолчав о некоторых особенностях.

– Страшно было?

Я кивнул и пояснил – страшно всегда. Просто со временем к страху привыкаешь.

– А бомбу обезвредили саперы… – отмазался я от участия в разминировании. – Да, я там Коротова встретил!

– Василия Владимировича?!

– Да. Он нам очень помог. Террориста лично задержал!

Ребята заголосили, обсуждая эту новость. Постепенно разговор, к моему облегчению, незаметно свернул на воспоминания о школе и учителях – кто, где и как сейчас живет. Так как я единственный ничего об этом не знал, то в основном рассказывали мне.

– А я уже давно не Щупко, а Григорьева, – рассказывала Елена Михайловна. – Мы поженились в девяностом. Двое детей. Взрослые уже. А у тебя, Сергей, дети есть?

Почувствовал, как немного напряглась Марина.

– Не довелось. Даже женат не был. Все на службе да на службе, – посетовал я, – а ждать могут не многие…

– Я, между прочим, тебя всегда ждала! – возмутилась Марина.

Я ей улыбнулся и, приобняв, поцеловал в щечку.

– Ну а песен больше не пишешь? – спросил Виктор.

– Песен?

Вопрос Григорьева поставил меня в тупик. Как это понимать? Тут ведь никто не знал про то, что я песни пытался писать. И то, что на гитаре играю…

Или их не предупредили, что розыгрыш закончен?

На всякий случай ответил нейтрально:

– Мне как-то не до песен было…

– Зря, у тебя хорошо получалось, – посетовал Григорьев. – Я помню, как мы тут с тобой соревновались – кто больше песен знает. Очень мне тогда обидно было, что какой-то школьник больше меня песен знает.

Вокруг деликатно посмеялись.

– Кстати, Лёх! – крикнул Виктор. – Дай-ка гитару.

Виктору передали инструмент. Он взял пару аккордов, а потом начал играть… «Луну и солнце».

С ума сойти. Вновь мысли спутались. Ведь все, что пел, слышали только мои сослуживцы. Конечно, одноклассники могли выйти на них, и в целях розыгрыша… ну нет, ребята в отряде тертые и ничего про меня не сказали бы.

Что не произойдет последнее время, все враз напоминает о той жизни, что показалась мне за несколько секунд полета сквозь плотину. Как будто доказывает. Только все косвенно, как-то…

И этому всему хоть какое-то разумное объяснение найти…

В этом времени «Луна и солнце» просто стихотворение. А на музыку я его наложил там, в видении, сне, галлюцинации… и Григорьеву под репертуар отдал!

Мне не верилось, что та жизнь, уместившаяся в несколько секунд, все-таки была. Впрочем, есть одно доказательство. Неоспоримое. Если найду, то…

Поднимаюсь, мягко отстранившись от Марины.

– Пройдусь, – шепнул я ей, – ноги разомну. Нет-нет, ты сиди.

Красиво льется песня. Ребята заслушались, а я пока проверю кое-что. Посмотрел на склоны, реку и деревья. Надо сориентироваться. Закрыл глаза, вспоминая – где было то кострище. Затем отошел еще на несколько шагов. Вроде тут. Носком туфли потыкал в еле видный в траве валун. Нет, тот был меньше. Поискал еще. Ага, вот. Присел и сковырнул камень – ничего. Посидел немного присматриваясь к травяным бугоркам. Потом вздохнул и ковырнул грунт в выворотне.

И все стало ясно.

Это был не сон и не галлюцинации.

Это была настоящая жизнь. Пусть это не объяснимо, но факт остаётся фактом – никто кроме меня тут не закапывал коньячную бутылку. От бумажной наклейки ничего не осталось, но это неважно.

И что теперь?

Захотелось побыть одному. Посидеть в тишине. Осмыслить «прошедшую» жизнь.

Я посмотрел на гору и решительно полез по склону. Еле заметная тропка, петляющая меж деревьев, вывела меня на маленькую поляну, с которой мы сломя голову летели когда-то. Приняв правее, лезу дальше. На самую вершину горы. На пике Лысого Горшка ничего не изменилось. Да что тут измениться?

Уселся на самый край обрыва, свесив ноги. Полюбовался на обалденную красоту. Закрыл глаза и попытался отрешиться от всего. Помедитировать, так сказать. И заодно подумать.

Итак, моё невероятное попадание в прошлое – неоспоримый факт. Вот, как и почему это произошло…

Для того чтобы хоть как-то осмыслить и понять недавнее событие, надо причесать все факты и выстроить из них логическую цепочку.

Все действия друзей вполне объяснимы и логически укладываются в сценарий розыгрыша, кроме пацана, его спасения, моего пролета сквозь плотину и кусочка жизни в десяток дней.

Но имеется несколько фактов, выпадающих из цепочки. Например, Марина и её слова о поцелуях. Они прозвучали до моего «провала» в прошлое, а до попадания мы действительно не целовались. И то, что она не знала про розыгрыш. Следующее – написанная Савиным программа. Я никогда не открывал сомнительные проги и ссылки. На чужом опыте знаю – ничего хорошего из этого не выходит. Я и не собирался ничего открывать, но все же открыл и даже желание загадал. И вот ведь совпадение, желание-то исполнилось! Почему же я открыл сомнительное окно?

Может, Олег применил в программе что-то вроде двадцать пятого кадра, который загипнотизировал меня на дальнейшие действия? Но в любом случае отправная точка – плотина. А инициация – та программа. Стоп, я упустил еще один нюанс – переохлаждение. Замерзающие люди иногда видят галлюцинации. Некоторые утверждают, что парили над собственным телом…

Не знаю, насколько озяб я, чтобы сознание скакануло назад по времени, но этого хватило. Значит, добавляется еще один факт – переохлаждение.

Значит, причина в программе и понижении температуры тела.

– Я же говорил – он здесь!

Я оборачиваюсь и вижу, что на вершину поднялись запыхавшиеся друзья. Олег, Ильяс и встревоженная Марина.

– Сереж, ну ты и напугал!

– Просто хотелось побыть одному.

Расулов подошел к краю обрыва и посмотрел вниз.

– Высоко. Серег, у тебя голова не кружится?

– Нет, бывало, и выше сидел.

– Ну да, ну да.

Ильяс крякнул и уселся рядом. Олег, было, тоже хотел примоститься, однако Марина развернула Савина:

– С Ильясом сядь.

А сама села рядом со мной. Некоторое время сидели молча и болтали ногами.

– Красота!

– Слушай, ценитель прекрасного, – сказал я Олегу, – ну-ка колись – что за вирус ты мне на ноут забросил?

– Обычная прога, – пожал плечами Олег, – написал, правда, несколько впопыхах, но сработала же!

– Впопыхах! – передразнил я Савина. – Вирус голимый. Замануха…

– Савин! – угрожающе прошипела Марина.

– Да-да-да! В программе я применил сублиминальные сообщения, и в орнаменте были скрытые буквы, что и подтолкнуло тебя в нужном ключе. Так для дела надо было!

– Даже для дела с друзьями так не поступают, – сказала Марина. – Вдруг эта программа на самом деле зомбирует.

– Да брось, Марин, – махнул рукой Олег, – какие зомби? Так…

Расулов остановил савинские объяснения и спросил:

– Серег, а чего ты вдруг так озаботился?

Глядя в пропасть, я ответил:

– Пока сквозь плотину летел, жизнь целую успел прожить.

– Ну-у-у, – понятливо кивнул Ильяс, – это бывает. Помнишь, как мы с тобой моего брата там же вытаскивали? Ну, когда ты с лестницы сорвался и тебя в сток затянуло?

Я кивнул. Что, интересно, произошло после того случая? Больница, или обошлось?

– Так ты тоже тогда говорил, что жизнь промелькнула. Но цел же был, ни ушибов, ни царапин, даже не простудился! А мои родители тебя тогда чуть ли не на руках носили. Только мне хорошо досталось, – усмехнулся Ильяс. – И поделом. Возьми я тогда брата с собой, ничего бы не случилось!

Обошлось, значит. Этого я не помню. Как в фантастических книгах – темпоральная амнезия. А что потом? Скорей всего, я с родителями уехал. Как и собирались. А потом моя жизнь потекла обычно, как и должна.

Что же, все встало на свои места. А рассказывать, что конкретно со мной произошло, я ребятам не буду. Вот Савина на предмет его проги расспрошу, когда в его хоромы вернемся. Вдруг в будущем пригодится? Или в прошлом…

– Ладно. Красотой напитался, – я двинул локтем Расулова, – что там в вашей программе интересного для меня?

– У-у-у, много чего! – повеселел Ильяс. – Экскурсии, пикники, тары-бары-растабары!

– Шашлыки-машлыки и шуры-муры, – подмигнул мне Савин.

Под смех Марины мы поднялись и направились вниз, где шумела отличная компания и пели песни. Отпуск у меня только начинался и грозил быть интересным, насыщенным. Рядом с моими лучшими друзьями, а главное с необычайно красивой и любимой женщиной.