Текст книги "Жетон Всевластия"

2

Это был стандартный лунный рейс. Челнок с ревом ушел в зенит, вдавливая пассажиров в анатомические спинки ложементов, пробил плотные слои атмосферы, кувыркнулся, продемонстрировав изгиб планеты с низкой орбиты – стандартный туристический пейзаж – и лихо причалил к рейсовику. Длинная туша «лунника» была уже облеплена челноками со множества стартовых площадок Земли. Пассажиры торопливо перебирались на борт корабля, следом, по пневмо-рукавам отправлялся багаж. Где-то среди этих плотных рядов чемоданов и сумок затерялся и кейс некоего пассажира «Н», который даже понятия не имел, с каким грузом взошел на борт.

Объявили готовность – и челноки ринулись в стороны от «лунника», словно легкие семена, сдутые с одуванчика. Корабль стал набирать скорость – незаметно, как древний земной поезд. Это неспешный и сравнительно недорогой способ передвижения, в отличие от стремительных боевых кораблей или сверхдорогих частных яхт. Но всего сутки полета – и они будут на поверхности Луны.

Этих суток должно хватить, чтобы уладить дело. А дело предстояло непростое.

Рыков затесался в эконом-класс, в длинные ряды неудобных кресел, и принялся изучать «дело». С самого начала оно ему не понравилось, и, наверное, с этого момента он станет испытывать фобию перед любыми отпусками.

Дела, связанные со спорами об участках лунной поверхности всегда носили скандальный и не вполне легальный характер. Что неудивительно. Это только кажется, что Луна – просто безжизненный, никому не нужный каменный шар. На самом деле для Земли это – это как ближнее Подмосковье для столицы России. Есть планеты и побогаче, и покомфортнее – но в далеких, не столь престижных районах.

Это – во-первых. А во-вторых, как следовало из материалов дела, на спорном участке обнаружилось колоссальное месторождение гелия-3, на котором до сих пор работала добрая половина термоядерных установок. Лакомый кусок, ничего не скажешь. И никого не волновало, что на том участке живет уже третье поколение поселенцев, которых специально призывали в свое время на «ударные лунные стройки». За отказ от привычной земной жизни им были обещаны собственность на эти лунные пространства и полная автономность. И вот – на тебе.

А потому уже не удивляло, что на руках судебных приставов оказалось сразу два исполнительных листа: от Астроарбитража (в портфеле Рыкова) и от Верховного Суда Соединенных Штатов. («Америки?» – уточнил тогда Рыков. «Нет, Мексики, умник!» – хмуро указывая на стул, отозвался директор).

Как оказалось, какие-то ушлые ребята с Капитолийского холма раскопали в архивах материалы конца двадцатого – начала двадцать первого века, из которых следовало, что данная местность Луны со всеми недрами давным-давно продана некому богатому идиоту, а теперь на нее претендуют наследники. Можно, не сомневаться, какие силы стояли за хлопавшими глазами «наследниками», но суд мгновенно принял решение, выдал исполнительный лист, наплевав на встречный иск и решение Астроарбитража, и судебный исполнитель от оппонентов летел теперь в паре отсеков от Рыкова, первым классом.

Это была серьезная проблема: национальное законодательство до сих пор отчаянно сопротивлялось планетарной кодификации. А ведь было еще законодательство колоний и независимых планет – вроде Марса.

Налицо была серьезная правовая коллизия, и сейчас ее вполне мог разрешить один-единственный, но веский аргумент: Жетон Всевластия. Можно не сомневаться: оппонент избавится от него, едва почует опасность конкуренции, и будет в своем праве – он при исполнении, и у него Жетон. Он может прилюдно снести Рыкову череп и объявить, что это сделано в интересах правосудия. Рыков же может лишь улыбаться в ответ. Если останется, чем.

И что-то подсказывало: вся эта история с его неожиданным отпуском, сдачей Жетона и этой внезапной командировкой – не случайность. То ли копают под него, то ли под само руководство, подсовывая заведомо провальное дело.

Сомнений не было: это подстава.

3

Салон первого класса на «луннике» обставлен не хуже, чем на океанском лайнере. Допуск в него ограничен, и потому напрямую из эконом-класса попасть туда не представлялось возможным. Конечно, если не воспользоваться техническими ходами. В компактном санузле Рыков встал на хромированный унитаз и аккуратно снял изогнутую панель над головой. Подтянулся, изогнулся и нырнул в узкую вентиляционную шахту. Пробравшись по тесному тоннелю, ощущая одним боком космический холод изоляционных панелей, оказался над служебным отсеком. Не без усилий отодрал решетчатую панель под собой. Замер на пару секунд, вслушиваясь в тишину: вроде, никого. Тихо юркнул вниз, сгруппировавшись уже в воздухе. Приземлился на четыре точки и довольно удачно – спасибо пониженной гравитации.

Быстро поднялся и понял: чисто сработать не получится: краем глаза заметил за спиной высокую, крепкую фигуру в форме службы безопасности полетов. Уже двинув тому локтем в солнечное сплетение, лихорадочно прикидывал, не успел ли тот подать сигнал тревоги?

Бессознательное, связанное проводами тело спрятал за боковой пластиковой панелью и поспешил вперед. Нужно было, во что бы то ни стало, попасть в салон к началу банкета: это традиционный судовой ритуал на крупных «лунниках» – торжественный ужин в присутствии капитана. Расчет оказался верным: узкий коридор вывел на камбуз. Команда поваров не обратила внимания на незнакомца: все были заняты делом. Рыков быстро прошмыгнул мимо хромированных стоек, столов, сверкающих, шипящих и исходящих аппетитными запахами баков, и оказался в небольшом служебном закутке, где скучала пара стюардов в парадной форме. Небрежно осведомившись у них, где здесь зона для курящих, быстро прошел к герметичным, заполненным ароматным дымом кабинкам.

Теперь счет шел на секунды: скоро начнут искать не вышедшего на связь сотрудника безопасности, да и официанты могут заподозрить неладное – на банкете первого класса строгий дресс-код. Кроме того, обратный отсчет до заранее намеченного времени «че» начался задолго до старта, и теперь оставалось лишь подстраиваться под заданный ритм и импровизировать.

Не долго думая, Рыков потянул дверь первой же курительной кабинки. Дверь поддалась с усилием: внутри было пониженное давление, чтобы, упаси боже, хоть капля никотина не попала в общий салон. Зашел, огляделся. Это была удача: здесь был всего один «джентльмен» в смокинге, наслаждавшийся сигарой в удобном кресле.

– Прошу! – любезно предложил незнакомец, указывая на свободное кресло. – Здесь прекрасный выбор сигар. Составите компанию?

Вместо ответа джентльмен получил приличный «хук» слева и укол мощного транквилизатора в шею. Облаченный теперь в собственные Рыковские шмотки, он бессознательно лежал в кресле, продолжая сжимать между пальцами дымящуюся сигару. Рыков придирчиво осмотрел на себе смокинг, поправил легкомысленную «бабочку».

– Курить вредно, – заметил он на прощанье, прикрывая за собой дверь.

4

Теперь он был «своим» на этом великосветском рауте. Однако – оппоненты не поскупились на своего сотрудника, отправив того первым классом. Возможно, это был один из способов сбить с толку возможного преследователя. Но Рыков уже просеивал взглядом толпу, пытаясь выявить конкурента. Хотя трудно сказать, кто здесь был жертвой, а кто – охотником.

Здесь все было по высшему разряду: над головой, отделенное бронестеклом, сверкал звездами пронзительно черный космос, и в час, когда пробьют «склянки» и появится капитан, корабль совершит легкий маневр – и на небо торжественно выползет огромная, столь близкая уже Луна. Пока же пассажиры прохаживались по салону, лениво беседуя и попивая коктейли.

Проблема была в том, что ни Рыков, ни сам директор не знали, кем же окажется новый носитель Жетона и, соответственно, скандального исполнительного листа. Ответ явился неожиданно: взгляд уткнулся в знакомое лицо.

Это был тот самый представитель Минюста – тот, которому Рыков сдал Жетон, уходя в отпуск. Рыков обмер: все было слишком просто, и слишком плохо: тот тоже узнал его. И приветливо улыбнулся, покачав бокалом.

Сделав над собой усилие, Рыков приблизился.

– Так это вы? – сухо спросил он.

– О, да, – сказал чиновник, продолжая улыбаться.

Рыков попытался вспомнить его фамилию. Томилин, кажется. Точно – Томилин: он вспомнил подпись на акте.

– А что вас, собственно, удивляет? – поинтересовался Томилин, непринужденно любуясь реакцией Рыкова. Непросто, видать, давалась ему эта непринужденность.

– Вы не имеете права пользоваться Жетоном, – сказал Рыков, отмечая про себя, что под смокингом оппонента, чуть оттопыривая лацкан, виднеется краешек несгораемого конверта. Стандартная упаковка для Внеземного филиала службы – такой же был и у Рыкова. Без всякого сомнения: этот парень не расстается с исполнительным листом ни на секунду. А вот, под отворотом, сверкнул и металл пистолета.

– Только без глупостей, Рыков, – заметив его взгляд, сказал Томилин. – Вы же знаете: пока у меня Жетон, все доказательства – в мою пользу.

– Знаю, – как можно спокойнее, сказал Рыков. Взял бокал с подноса проходившего мимо стюарда, поднял. – За встречу, Томилин!

– За встречу, Рыков!

Выпили, не чокаясь, продолжая глядеть друг другу в глаза. В другое время Рыков с удовольствием бы полюбовался происходящим вокруг: и маленьким живым оркестром, расположившимся чуть поодаль и игравшим удивительно красивый джаз, и вышколенными стюардами, и сногсшибательными дамами в вечерних платьях – всем тем, что не увидишь в обычной жизни. Тем более, его – наполненной грязью, порохом и кровью.

Но сейчас ставки были слишком высоки. На кону было не только это, невероятно запутанное, попахивающее политикой дело. На кону была его профессиональная честь и карьера. А значит – сама жизнь.

– Что собираешься делать, Рыков? – с некоторой издевкой поинтересовался Томилин.

– А что тут поделаешь? – пожал плечами Рыков, отворачиваясь, любуясь медленно «восходящим» лунным диском и пригубливая мартини. – Как говорится, против лома нет приема.

Томилин посмотрел на оппонента с подозрением. Наверное, почуял что-то неладное. Медленно потянулся к кобуре.

– Допивай свое мартини, Рыков, – процедил он. – Хватит шпионских игр: сейчас ты сдашься охране или я пристрелю тебя на месте. И еще: я хочу увидеть, как ты, у меня на глазах сожрешь свой липовый исполнительный лист – весь, без остатка!

Рыков медленно кивнул. Он не отрывал взгляда от огромной, просто чудовищной Луны, закрывающей теперь полнеба. Дамы восхищенно ахали, мужчины отвешивали глубокомысленные комментарии. В скрытых динамиках хрустально пробили «склянки» и бархатистый женский голос объявил:

– Дамы и господа! Капитан на палубе!

Раздались жидкие аплодисменты, и из затемненой двери появился солидного вида, чуть смущенный мужчина в форме «Лунного экспресса». Это был сигнал к началу банкета.

…Который, впрочем, пришлось отложить: корабль ощутимо содрогнулся, по корпусу пробежала волна вибрации. Отчаянно завопила какая-то женщина – и следом началась паника. Действительно – очень похоже на взрыв. Допустим – какого-то жизненно важного узла или даже бомбы вездесущих террористов. Но это была не бомба – всего лишь мощный грави-акустический имитатор, сработавший в заданный момент в глубине багажного отделения, в кейсе того самого пассажира «Н». Наверняка, команда быстро разберется, что к чему, но на это потребуются секунды. Те самые, что так нужны Рыкову.

Он бросился на оторопевшего от неожиданности Томилина, сбив того с ног, одной рукой хватая за гордо, другой – быстро шаря под одеждой. Рука искала заветный Жетон – то, что дало бы сейчас абсолютное преимущество в схватке и в дальнейшем разрешении дела. Еще бы не помешал пистолет, но…

Это можно было предположить: Томилин работал не в одиночку. Не прошло и пары секунд, как Рыкова уже схватили и оттащили назад трое в одинаковых смокингах. Мощный удар «под дых» заставил Рыкова согнуться пополам. Звякнул, упав на палубу, Жетон Всевластия.

Томилин дрожащими руками подхватил Жетон, вытащил пистолет и с перекошенным лицом затряс пушкой перед носом профессионально скрученного пристава. Наверное, ему очень хотелось убить Рыкова – и он имел на это полное право. Но вместо этого заорал:

– В наручники его! В мою каюту!

…Уже в каюте Рыков молча наблюдал, как догорает в пепельнице его исполнительный лист: это было первое, что проделал обозленный Томилин. Он уничтожал не просто бумагу – он устранял конкурента.

– С этой минуты – ты будешь присутствовать при всех процедурах, – процедил Томилин. – А после я добьюсь того, чтобы тебя дисквалифицировали и отправили подальше от Службы. А может – и упекли за решетку. Тебя больше нет, Рыков, ты это понимаешь?

Рыков молчал. Говорить было не о чем.

5

За незримой границей купола серебрилась лунная поверхность. Для кого-то – безжизненная пустыня, камень, абстракция.

Только не для этих людей, что понуро стояли перед длинным столом Главы Лунных Территорий. Рыков никогда не понимал их – то ли сектантов новой, странной лунной религии, то ли просто замкнутое и нелюдимое сообщество. Но сейчас он был целиком на их стороне.

Томилин вышел вперед – прямой, гордой походкой победителя. Рыкова крепко держали за плечи сотрудники безопасности: здесь он был передан в руки официальных властей, как подозреваемый в покушении на носителя Жетона. Однако, по требованию того же Томилина, был доставлен на процедуру взыскания имущества по исполнительному листу.

Томилин протянул конверт чиновнику лунного ведомства со словами:

– В присутствии старейшины Вольного поселения «Кратер 707» исполнительный лист передается Главе Объединенных Лунных Территорий. Согласно решению Верховного Суда Соединенных Штатов Америки Указанные в исполнительном листе участки со всеми недрами должны быть переданы указанным в нем лицам в вечное наследуемое владение и пользование.

Старейшина стоял в стороне, хмуро опустив голову – словно выслушивая смертный приговор. Все уже было решено, и оставались пустые формальности, после чего их поселение сметут с лица Луны громадные многоосные бульдозеры, и жадные комбайны примутся высасывать грунт, отфильтровывая драгоценный гелий-3.

Глава Лунных Территорий вскрыл конверт. Бегло пробежал содержимое, странно посмотрел на Томилина.

– Вы уверены, что правильно поняли содержание исполнительного листа? – поинтересовался он?

Лицо Томилина окаменело.

– Здесь значится: «Данные территории навечно закрепляются за фактическим владельцем, а именно – общиной вольнопоселенцев „Кратер 707“»… Так… Заверено печатями и подписями Астроарбитража. Что ж, все остается по-прежнему, и теперь уже – на окончательном и бесспорном основании. Благодарю вас, пристав!

Лица поселенцев просветлели – они бросились обниматься, а затем, словно одернув себя, стали тихо читать своим странные молитвы.

Томилин стал черен. Он молча смотрел на Жетон Всевластия в своих руках. Эти самые руки совсем недавно сами сожгли то, что еще можно было попытаться предъявить взамен. Но всевластие сделало свое дело.

Рыков тихо торжествовал. Не всегда это самое всевластие направлено в нужную тебе сторону. Чего это стоит – в сутолоке драки заменить чужую бумажку – своей? И вот, все твои усилия обретают противоположный вектор, и вот уже враги начинают изо всех орудий лупить по своим. А ты, гаденыш, сам прыгаешь в яму, выкопанную для другого. Все-таки, есть на свете справедливость более высокого порядка, чем решение самого праведного суда.

И, черт побери – когда тебя пытаются подставить, нет ничего приятнее, чем ответить тем же.

Вне зоны доступа

– Внимание персоналу космопорта: скачок солнечной активности ожидается в течение тридцати минут! Всем занять места согласно штатному расписанию! Активировать системы защиты! Выход за пределы купола запрещен вплоть до отмены солнечной тревоги…

Зловеще завывала сирена, над головой с грохотом и лязгом смыкались огромные сегментарные щиты, отделяя пространство под куполом от бледного неба. Крохотное марсианское солнце исчезло, будто откусанное металлическими челюстями. Люди в форменных комбинезонах деловито сновали перед побледневшими пассажирами, ждущими очереди на посадку: сразу было заметно, кто здесь природный «марсианин», а кого занесло с Земли по одному богу известной надобности. Ведь солнечные тревоги – не более, чем типичные марсианские будни. Как известно, Красная планета не обладает подобно Земле мощным магнитным полем, да и атмосфера здесь довольно хлипкая. Так что порывы солнечного ветра здесь куда, как более опасны: оказавшись в легком ваккум-сьюте под открытым марсианским небом, можно заживо свариться под мощным ионизирующим излучением.

Было у сложившейся ситуации и еще одно обстоятельство: в ближайшие часы на связь с Землей выйти не удастся, во всяком случае – по обычным гражданским каналам. Так что с этой минуты Марс – вне зоны доступа, и действовать придется самостоятельно.

Впрочем, из данной ситуации можно было извлечь и плюсы: должник точно так же отрезан от связи со своими адвокатами за пределами Красной Гавани. И данным обстоятельством следовало воспользоваться.

Обо всем об этом Рыков мельком подумал, стоя в небольшой очереди на пограничном контроле.

– Здравствуйте, – сухо произнес пограничник в непривычной темно-багровой форме. Был он необычайно худ и высок – как и большинство местных, рожденных и выросших в условиях пониженной гравитации. – Вы прибыли с Земли? С какой целью?

– Я горный инженер, прибыл для консультаций по вызову горнодобывающей компании. Вот приглашение.

Землян здесь не очень-то любят. Но ценят, как специалистов: все-таки, молодая колония, кровью урвавшая независимость, пока не в состоянии выйти на полное самообеспечение.

– Добро пожаловать на Марс, господин Дориан, – пограничник вернул Рыкову паспорт и бланк приглашения. – Надеюсь, вам у нас понравится.

– Я тоже надеюсь, – смущенно поправляя очки, улыбнулся Рыков.

Он солгал: он вовсе не был инженером, и приглашение было липовым, как фамилия Дориан и эти нелепые очки. Рыков по-прежнему оставался сотрудником Внеземного филиала Службы судебных приставов, наделенным к тому же особыми полномочиями, которые предоставлял ему Жетон Всевластия. Впрочем, об этом не стоило сообщать местным властям: марсианское законодательство отторгает земные законодательные и правоприменительные акты, как иммунная система организма – инородные тела. Так что размахивать перед этими людьми в форме Жетоном и исполнительным листом – все равно, что красными боксерами перед хмурым быком на корриде.

И без противодействия местных властей хватало проблем: нужно было исхитриться найти и доставить на Землю сбежавшего должника. Он все еще оставался гражданином России, и что еще важнее – за ним числились долги воистину астрономических размеров, о чем свидетельствовал исполнительный лист, аккуратно упрятанный в потертый «инженерский» портфель. Ситуация была такова, что колоссальные средства, отсуженные кредиторами в Астроарбитраже могли в любую минуту раствориться в космической бездне – особенно, если спугнуть затаившегося где-то здесь должника. Следовало чуточку потеснить местное законодательство, не признававшее полномочия носителя Жетона, и дотащить должника до зависшего на орбите корабля «Андалузия», на котором, согласно космическому праву, действуют уже земные законы.

Конечно, следовало бы предварительно проконсультироваться с начальством по каналам спецсвязи, но так некстати проявившаяся солнечная активность грозила опасно затянуть дело.

Для таких случаев и существовал Жетон – и Рыков принял решение под свою ответственность.

Затянутые бронещитами купола и окна придавали Красной Гавани зловещий вид: казалось, город зарылся глубоко в землю. Отчасти так оно и было – на нижних, подземных уровнях располагались предприятии и офисы, там же обитали те, кто не мог себе позволить жить под «открытым небом». У марсиан свои заморочки: богатые здесь предпочитают селиться под хрупким с виду куполом, что, по-видимому, ассоциируется у них с открытым пространством. Сам Рыков предпочел бы зарыться поглубже: постоянные атаки солнечных протуберанцев пробуждают в землянах скрытые фобии.

Впрочем, эти особенности местного менталитета значительно облегчали задачу по поиску должника. Обогатившийся за чужой счет, тот считал себя, очевидно, весьма состоятельным марсианином, и наверняка обитал где-то наверху, в богатых кварталах, расположенных аккурат под этими сдвинутыми сейчас гигантскими броневыми листами.

Рыкову не требовалось много времени, чтобы вычислить «клиента». Подключение к локальному участку Интеренета, охватившего уже практически всю Солнечную систему не составляет труда даже в период солнечных вспышек: сеть здесь использует старые добрые провода и световоды. Взломать базу данных по беглецам, ищущим убежища в Красной Гавани тоже было несложно. Мельком пробежав по строчкам текста в полупрозрачном экране, Рыков удовлетворенно хмыкнул: должник заявился открыто под именем и фамилией, указанными в исполнительном листе. И, надо признать, имя это звучало довольно дерзко, напоминая бандитское прозвище: Саша Бриг. И за свою дерзость и самонадеянность неведомый Саша должен был поплатиться. Скинув файл с личным делом должника в коммуникатор, Рыков быстро направился в сторону коттеджного поселка.

Наверное, эти аккуратные домики здорово смотрятся на фоне багровой пустыни за сверхпрочным стеклом купола. Правда, сейчас пейзаж заслонял свинцово-матовый металл. Вот и искомый коттедж с крохотным, но невероятно пышным садом вокруг.

Рыков коснулся крохотной камеры, прилепившейся к виску. С этой секунды происходящее будет фиксироваться для архива Службы. Позвонил в дверь и мельком глянул в коммуникатор, куда должно было загрузиться фото должника. Дверь открылась одновременно со вспыхнувшей над наладонником картинкой.

– Служба судебных приставов. Получите исполнительный…

Губы онемели, разум подернулся легким туманом. Такого с ним еще никогда не случалось. За свою карьеру он видел разные лица: надменные, перекошенные, бледные, злобные, и просто превращенные в кровавую кашу.

Но никогда он не видел лиц столь прекрасных.

Саша оказалась девушкой. И если правду говорят про какую-то химию, возникающую между людьми, то сейчас, похоже, как раз тот случай. Очень, надо сказать, некстати.

Впрочем, если он на миг и растерялся, то выручили рефлексы: он успел вставить ногу в дверной проем, и дверь не успела захлопнуться. В следующий миг он уже крепко держал вырывающуюся девушку за предплечье, веско роняя слова:

– Вы пойдете со мной, Саша. И если не желаете получить инъекцию сильнодействующего средства – вы не будете кричать и сопротивляться…

– По какому праву? – прошипела Саша. – Здесь вам не Земля!

– И, тем не менее – вы все еще гражданка Российской Федерации, – спокойно сказал Рыков, свободной рукой обшаривая содержимое столика в небольшой прихожей. – Так, а вот и ваша идентификационная карта… Что ж, прошу за мной.

Некоторое время все было спокойно: со стороны могло показаться, что прогуливается ослепительная пара – крепкий, похожий на профессионального боксера мужчина и модельной внешности девица. Рыков с ледяным спокойствием вел прекрасную должницу по длинным туннелям в сторону космопорта – благо тот был неподалеку. Все, что было нужно – это добраться до шаттла, стартовать, пристыковаться к земному кораблю – и перейти с задержанной на его борт, где будет действовать благословенный Жетон.

Надо сказать, первое время задержанная вела себя вполне прилично. Могло показаться, что она примирилась со своей участью. А, может, на Рыкова таким образом действовала ее потрясающая внешность и сводящая с ума грация. Краем сознания он заподозрил, что такое воздействие Саша производила не на него одного. Вполне вероятно, что указанная в исполнительном листе баснословная сумма на счетах девушки возникла, прежде всего, благодаря магнетическим свойствам этой особы.

И, видимо, не только им: каким-то животным чутьем задержанная ощутила секундную расслабленность судебного исполнителя, сбитого с толку очарованием пленницы. Когда из-за поворота показался марсианский вооруженный патруль, девушка исхитрилась вырваться и двинуть зазевавшемуся «кавалеру» ногой в пах.

– Это террорист! – завизжала девушка и бросилась к патрульным.

Те среагировали мгновенно – выхватили пистолеты и взяли незадачливого «террориста» на прицел.

– Ну, все… – прохрипел Рыков, превозмогая боль и не без труда разгибаясь. – Хватит любезностей…

– Эй, ты – стоять! – крикнул один из патрульных. – Руки за голову!

– Как скажешь, приятель! – дружелюбно откликнулся Рыков, закладывая руки за голову.

Как раз для таких случаев за воротником и вшит контейнер с парой керамических сюрикенов, покрытых парализующим составом. Наверное, охранники так ничего и не успели понять: один ощутил болезненный укол в груди, другой – в плече. Через секунду нервная система сделала парням ручкой, и тела повалились навзничь.

Это была поганая ситуация: ему пришлось раскрыться. Теперь, попадись он в лапы марсианского правосудия, его ждет крайне незавидная участь, даже думать о которой не хотелось. Думать следовало о деле, для которого пара позаимствованных у парализованных патрульных стволов могли пригодиться. Подхватив пистолеты, крохотную рацию с уха старшего и наручники, Рыков бросился вдогонку за девушкой. Ей не удалось уйти далеко: из неуместного любопытства она наблюдала все эту сцену из-за спин патрульных, оказавшихся не слишком надежной защитой.

Рыков крепко схватил Сашу за руку, отчего та болезненно вскрикнула, стремительно поднес к ее горлу инъектор. Конечно, тупое, напоминающее зомби тело – не лучшая компания, но…

– Не надо! – всхлипнула девушка. – Я сама пойду!

Трудно сказать, что остановила Рыкова – то ли все то же непробиваемое обаяние пленницы, то ли черт знает, откуда взявшийся гуманизм. Но теперь оба быстро входили на территорию посадочного терминала – нужно было успеть на ближайший шаттл.

– Внимание! – пискнула «трофейная» рация. – Нападение на патруль в секторе сорок семь «це». Подозреваемый перемещается в сопровождении заложницы, примите фото…

Конечно, у патрульных такие же нависочные камеры, и лицо «террориста с Земли» теперь известно всем. Ситуация становилась критической.

Рыков не стал дожидаться развития событий – это было не в его правилах. Он сам подтолкнул развязку. Выхватив оба пистолета, подталкивая перед собой девушку, он бросился в сторону оторопевших пограничников. Чтобы сразу устранить все сомнения, с двух рук открыл огонь по стойкам, за которыми застыли пограничники, уже извлекшие из набедренных кобур табельное оружие. Он не собирался никого убивать – пока. Нужно было просто сжечь за спиной все мосты.

– Стволы на пол! – страшным голосом заорал Рыков. Лицо его налилось краской, шрам, перечеркивающий бровь стал пунцовым. Он знал о подобном эффекте, и нередко им пользовался.

Пограничники, оцепеневшие, будто под взглядом удава, послушно побросали пистолеты.

– Ты! – Рыков ткнул стволом в старшего смены. – Пойдешь с нами!

– Зачем? – пробормотал пограничник.

– Веди к шаттлу – тому, что готов к взлету! И не вздумай импровизировать – пристрелю…

О последствиях Рыков старался не думать. Хотя это было не просто: вся эта история со стрельбой на не слишком дружелюбной поверхности Марса, могла обернуться крупным межпланетным скандалом. Оставалось надеяться, что дело того стоило.

Краем глаза заметил странный взгляд Саши. Сейчас было не до того, но он был готов поклясться – в этом взгляде появился интерес. Вполне определенного свойства.

Уже слыша за собой звуки погони, они быстро прошли по посадочному рукаву, присосавшемуся к борту шаттла. Рыков с силой затолкнул пограничника внутрь. Бросил оторопевшей бортпроводнице:

– Задраивай люк – взлетаем!

Девица в красной марсианской униформе, по-видимому, впала в ступор – она и не думала исполнять приказ. Помощь пришла с неожиданной стороны.

– Захлопни дверь, стерва!

Это была Саша. Бортпроводница пришла в себя и торопливо набрала команду на пульте. Толстостенная, изогнутая дверь тихо сдвинулась и заняла свое место с проеме. Рыков мысленно хмыкнул, и подтолкнул обоих пленников в сторону пилотской кабины. Экипаж, состоявший из двух пилотов, растерянно уставился на неожиданных гостей.

– Так, парни, взлетаем! – поигрывая стволами, сказал Рыков. Многозначительно посмотрел на пограничника. – Разъясни ситуацию, и сделай так, чтобы нас выпустили на орбиту.

– Но я не смогу… – пробормотал пограничник.

Рыков молча протянул тому гарнитуру локальной радиосвязи.

Когда челнок пробил тонкую марсианскую атмосферу, и уже приближался к огромной туше «Андалузии», Саша неожиданно сказала:

– Жаль, что мы познакомились при столь неприятных обстоятельствах.

– А то что? – хмуро отозвался Рыков. Его не отпускало напряжение: эти чертовы марсиане вполне могли сбить челнок – просто, из принципа, наплевав на невиновных пассажиров и захваченный экипаж. Или придумать еще какую пакость. До того момента, как они переступят границу шлюзов земного корабля нельзя считать миссию хотя бы частично завершенной.

– Даже не знаю… – задумчиво сказала Саша.

Она сидела на мягком покрытии палубы, обхватив прекрасными руками в пластиковых наручниках еще более прекрасные ноги, и смотрела на судебного исполнителя таким взглядом, что у того в голове снова началось опасное брожение. Не стоило забывать, что эта баба – просто ловкая мошенница, не более того…

– Мне нравятся такие мужчины, – сказала она.

– Со шрамами и квадратными челюстями? – мрачно поинтересовался Рыков. Про себя же растерянно подумал: «Черт возьми… Вот, черт, черт!»

– Не совсем, – улыбнулась Саша. – Я бы сказала… цельные, что ли. Живущие полной жизнью, всерьез, на грани.

«Не слушай, только не слушай ее…»

– Скажите, сколько вам заплатят за то, что вы доставите меня на Землю? – спросила вдруг девушка.

«Начинается… – разочарованно подумал Рыков. – Старая песня: купить хочет…»

– Вы не подумайте, я не пытаюсь подкупить вас… – голос девушки вдруг стал печальным, и похоже было, что печаль эта искренняя. – А вы могли забрать меня – и увезти? Далеко-далеко. Чтобы никто никогда не нашел, не вспомнил о нас…

Рыков вздрогнул. Это «о нас» привело его в окончательное смятение. Очень вовремя корпус челнока задрожал: шаттл маневрировал перед стыковкой с кораблем.

– Есть связь! – сообщил Рыкову старпом. – Солнечная буря кончилась, канал налажен, и вам, наконец, пришло сообщение – судя по времени, дубликат отправленного в начале вспышки. Я скинул его на ваш коммуникатор.

– Прекрасно… – проворчал Рыков, наблюдая на панорамном экране рубки маневры полицейских марсианских кораблей. Власти по радио требовали выдачи преступника и «заложницу». Капитан вел сложные переговоры, давя на то, что по земным законам бессилен: тот, кого называют преступником – неприкасаем, так как является носителем Жетона Всевластия.