Текст книги "Темная сторона"

Глава 5
За кулисами рая

Следующие сутки прошли как в бреду. А может, не сутки, а целая неделя. Или месяц. Или год. Невозможно было сориентироваться в пространстве и времени. То ли дело было в этой инъекции, то ли в воздухе, тот ли в странной комнате, в которой он очнулся. Здесь не было разницы между потолком или стенами, между верхом и низом. Это был большой куб, покрытый ослепительно белым, мягким на ощупь материалом. А может, это только казалось, и все вокруг существовало лишь в его воображении.

Это было похоже на изощренную пытку. Даже представить было немыслимо, что когда-то в жизни случится подобное, да еще здесь, на доброй, ласковой Селене. Лео долгое время просто лежал, сжавшись в ослепительно белом углу, не в силах отогнать навязчивые мысли о судьбе друзей, о матери, о Весте.

Все прекратилось внезапно, когда в пространстве куба возникли двое крепких молчаливых людей в черной форме без знаков отличия. Пленника подхватили под руки и без лишних слов потащили куда-то. Это было похоже на продолжение череды бессмысленных картин в его воображении, он даже не понял, происходит ли это с ним на самом деле. Сознание начало проясняться после укола в шею и знакомого щелчка над ухом. Наверное, вкололи какой-то антидот.

Когда стажер окончательно пришел в себя, понял, что сидит в крайне неудобном кресле, с руками, прихваченными к подлокотникам пластиковыми ремнями. Кресло находилось посреди большой комнаты с серыми стенами и низким потолком. У противоположной стены стоял длинный лабораторный стол, заставленный незнакомым оборудованием. От него к креслу тянулось несколько мерцающих оптоволоконных кабелей. Лео заметил на своих обнаженных руках круглые кусочки пластыря, под который уходили тонюсенькие провода. Судя по ощущениям, такие же проводки тянулись от висков и от шеи.

У лабораторного стола возились двое в белых халатах.

– Эй! – позвал Лео. – Где я нахожусь?

Эти двое даже не посмотрели в его сторону.

– Что вы собираетесь со мной делать?

И снова его не удостоили ответом. Он дернулся, пытаясь освободиться. Бесполезно.

– Хотя бы скажите, что с моими друзьями? Они живы? Да ответьте же, наконец!

– Они не станут отвечать, – раздался за спиной чей-то голос. – Видишь – они заняты.

Голос показался знакомым. От него почему-то сразу похолодело в области сердца. Когда из-за спины неторопливо вышел человек в черном, неприятное предчувствие усилилось.

– Они живы. Пока, – сказал человек и, наконец, повернулся к Лео.

Жесткое, словно из камня высеченное лицо, холодный колкий взгляд, усмешка, не сулящая ничего доброго. Абсолютное воплощение Легиона и его принципов. Если у Легиона вообще есть принципы.

– Паук…

Где-то на уровне предчувствия Лео знал, что эта встреча неизбежна. Но все равно вид этого человека заставил его содрогнуться. Для стажера он навсегда остался воплощением зла. Даже не из-за своей запредельной жестокости. Неужели этот человек родился и вырос на Селене – в самом гуманном и человеколюбивом из миров? Что должно было случиться с ним, чтобы душа стала настолько черной?

– Не ожидал меня увидеть? – поинтересовался Паук.

– Я думал, ты погиб. Тогда, у портала.

– Знаю, тебе бы этого очень хотелось. Можешь считать меня своим ночным кошмаром.

– Наверное, так оно и есть. И что же, ты решил отомстить мне?

Паук чуть удивленно посмотрел на парня, покачал головой:

– Мстят те, кто обижен. Обида – удел слабых. Ты показал себя достойным противником, и потерпеть поражение от тебя было логичным исходом в той ситуации. Тем более, что время расставило все по своим местам. Мы здесь, ты прикован к этому креслу, а я владею ситуацией. Ты же не думал, что Посвященные оставят тебя в покое?

Что-то подсказывало Лео: его враг неспроста упомянул Посвященных. Возможно, те были ни при чем. По крайней мере, не в этом случае.

– Они приказали найти нас? – спросил Лео. – Почему именно тебе?

Паук пристально посмотрел на него, кивнул:

– Ты догадлив. Конечно, пришлось приложить усилия, чтобы тебя снова стали искать – Айзек неплохо прикрывал. И еще труднее было сделать так, что дело поручили именно мне.

– Зачем, если месть ни при чем?

– Ты не догадываешься?

Лео не просто догадывался. Он знал. Висевший у него не груди армейский жетон, тот самый, с номером и надписью «Роза Миров», – Айзек считал, что он принадлежал настоящему отцу Лео. И если прав был Айзек, то искать отца нужно было далеко. Очень далеко. Даже не на краю Вселенной. Вне ее. За пределами этого мира. И для того, чтобы открыть дверь в другие миры, нужно иметь то, что ее открывает.

– Я ключ, – сказал он. – Ключ к переходу между мирами. Именно поэтому я тебе нужен.

– Правильно, – кивнул Паук. – Мне по-прежнему нужен ключ.

– Если условием является жизнь моих друзей – я помогу тебе, – отчеканил Лео. – Я открою портал. Можем, хоть сейчас, отправляться на Землю, в Железный город. Тебе ведь туда надо?

– Поздно, – равнодушно отозвался Паук, глядя в сторону людей в белых халатах. – Мне не нужен такой ненадежный ходячий «ключ». Ведь, по сути, ты всего лишь его носитель. Все, что мне нужно, я извлеку из тебя – и ты мне больше не понадобишься.

– Извлечешь? – Лео похолодел. – Как это?

– Видишь вон тех ребят? – Это первоклассные физиологи. Сейчас они снимут с тебя биологическую матрицу. Твой ДНК по сути и есть ключ к переходу. Этот «ключ» я смогу просто носить на брелке, и он не будет пытаться сбежать или убить меня ударом в спину, – Паук усмехнулся. – И с этого момента ты меня перестанешь интересовать.

– Ты меня отпустишь?

– Ну, брат, ты переоцениваешь мое великодушие. Тобой займется Трибунал.

– Трибунал?

– Коллегия Посвященных, которая решает участь каждого в этом мире. Покой и порядок на Селене возникают не из воздуха.

– Покой и порядок создают честные и добрые люди.

– Вот так и создают? Сами по себе? – брови Паука поползли вверх. Он сокрушенно покачал головой. – Твоя наивность не перестает меня поражать. Я не обязан читать тебе лекции, но все-таки скажу: все, что ты видел на Селене, всю эту белизну и культуру, создаем мы, грязные ассенизаторы, про существование которых большинство даже не догадывается. Потому что в каждом из этих разумных и добрых людей сидит такой лютый зверь, по сравнению с которым я – просто образец святости.

– Ты клевещешь на хороших людей, – твердо сказал Лео.

– Мне неважно твое мнение, мальчик, – небрежно отозвался Паук. – Кому интересно мнение покойника? А ведь у тебя ведь был шанс стать одним из нас, стать Посвященным. Айзек предлагал тебе защиту, предлагал власть. От такого не отказываются. Потому что в противном случае занимают твое сегодняшнее место.

– Все готово, – донеслось от лабораторного стола. – Можем приступать.

– Валяйте, – разрешил Паук.

Один из физиологов подошел к Лео, склонился перед ним, заглядывая в глаза. Отточенным движением провел перед лицом компактным прибором, сканируя сетчатку. Проверил крепление электродов на голове, груди и руках. Сделал знак коллеге.

Противоположная стена осветилась, превратившись к огромный медицинский монитор. Сложные трехмерные схемы тела и срезы головного мозга вращались во всех возможных проекциях рядом с бегущими бесконечными столбцами данных. Эти умники беззастенчиво копались в его потрохах, пытаясь добраться до сокровенного, того, чего не понимал он сам и что вряд ли понимали они.

Время шло. Паук терпеливо ожидал в кресле у боковой стены. Сидел неподвижно, как манекен, закинув ногу на ногу, и наблюдал за процессом. Тем временем у физиологов что-то не заладилось, один из них снова подошел к креслу Лео и выкатил откуда-то сбоку тележку с медицинскими инструментами.

– Что вы собираетесь делать? – сглотнув, спросил парень. Вид этих инструментов очень ему не понравился.

– Немного пощекотать тебе нервы, – сказал физиолог, осматривая какой-то зловещий металлический штырь, от которого тянулся тонкий гофрированный шланг. – Нужно провести процедуру на пределе болевого порога – это даст наиболее достоверные результаты.

– Зачем вы мне это рассказываете? – Лео нервно облизал пересохшие губы.

Физиолог внимательно поглядел на него – не как на человека, а словно на какое-то подопытное животное.

– Нам нужен еще и предельный уровень страха.

Сказано это было так, что на парня действительно нахлынула вдруг волна инфернального ужаса. Этот проклятый вурдалак сверлил его взглядом, и казалось, сердце сейчас выскочит из грудной клетки.

– Хорошо! – глядя на показания полупрозрачной медиапанели в своей руке, кивнул физиолог. – Так значительно лучше. Сейчас мы начнем глубокое сканирование нейронных процессов. Сейчас я введу зонд в основание черепа. Будет немного больно.

Когда пришла боль, Лео не смог даже закричать – эти сволочи что-то сделали с его телом. Оно не могло ни пошевелиться, ни издать какой-либо звук. Все, что оно могло – это испытывать неимоверную боль.

И ужас.

Хуже всего было то, что сознание отказывалось отключаться от болевого шока. Это была самая запредельная пытка, которую можно вообразить.

И впервые в жизни он захотел умереть. Он, не веривший никогда в Бога, взмолился о смерти. Но, видимо, в тот день Богу не нужна была его смерть.

И все кончилось.

Когда Лео пришел в себя, он был уже другим человеком. Он еще не осознавал этого, но личность уже начала деформироваться, изменяться – как оплывает восковая свеча под действием собственного огня.

У них ничего не вышло, у этих подонков. И не потому, что они не знали, как провести эту бесчеловечную вытяжку его сущности. А потому, что комната вдруг наполнилась людьми в знакомой уже безликой черной форме, и двое в белых халатах куда-то испарились. Вместо них на фоне безликих мордоворотов появились двое незнакомцев в серых костюмах – в возрасте, но ухоженных, с породистыми благородными лицами. Они встали полукругом и принялись разглядывать пленника с брезгливым интересом.

– Это он? – спросил первый, коротко стриженный, седой, с прозрачными бесцветными глазами.

– Он самый, – отозвался появившийся сбоку Паук. На лице его дергалась мышца, он явно не ожидал, что его занятие прервут столь неожиданно. – Куда прикажете его доставить?

– Не стоит беспокойства, – мягко сказал второй, полный и лысый. – Мы заберем его сами.

– Но ваша честь, – Паук позволил себе слегка повысить голос. – Он может быть опасен. И раз мои люди взяли его…

– Ваши люди нарушили инструкции, – дребезжащим голосом оборвал его третий, темнокожий, жилистый. – Или вы забыли, что Легиону запрещено действовать на поверхности Селены?

– Это был исключительный случай! Я уведомил руководство по форме.

– Вашим вопросом займется специальная комиссия, – отрезал седой. – А задержанного мы забираем.

– Нужно еще выяснить, что вы здесь собирались с ним делать, – добавил полный. – И советую придержать язык… – Вы слишком много на себя берете.

Эти трое, которых Лео так и обозначил про себя – Седой, Полный, Смуглый, – обладали, видимо, большой властью. И, оказывается, власть имела куда большее значение в этом «светлом и справедливом» мире, чем казалось раньше.

Его освободили от пут, болезненно повыдергали из-под кожи проводки и иглы, поставили на ноги. Слегка подтолкнули в спину, и он механически пошел вперед, не ощущая собственного тела, опустошенный и начисто лишенный эмоций. Лишь успел заметить побелевшее от злобы лицо Паука.

Лео уходил из страшной комнаты пыток. Но не спешил радоваться. Он уже знал: одно зло сменяет другое. И рано было думать, что хуже.

* * *

Когда молчаливые люди в черном открыли перед Лео дверь в углу безликого узкого коридора, он ожидал снова увидеть тот кошмарный белый куб, в котором теряешь счет времени, ощущение пространства и самого себя. Но за дверью была небольшая, неярко освещенная комната. И в ней его встречали свои.

Веста, Нильс, Молоток и Пашка. Выглядели они растерянными и подавленными, но вряд ли подверглись таким же испытаниям, как Лео. Веста бросилась к нему, тревожно заглянула в глаза, спросила:

– Что с тобой? На тебе лица нет.

Лео не ответил. Поискал глазами, увидел легкий стул у стены, тяжело опустился на него, склонил голову. Только потом нашел в себе силы еще раз оглядеться и спросить:

– А где остальные?

– Неизвестно, – пожал плечами Нильс. – Мы только здесь встретились.

– С вами ничего… не делали? – запнувшись, спросил Лео.

– Да так, помяли немного, – отмахнулся Нильс. – А что?

Молоток в своем углу вдруг всхлипнул, протер под очками покрасневшие глаза, пробормотал:

– Я же знал, знал… Нельзя было сюда лететь. Нас всех уничтожат.

– С чего ты взял? – бодро отозвался Нильс. – Если до сих пор не уничтожили – с чего им это делать потом?

– Как вы не понимаете, – тихо сказал Лео. – Это же Селена. Даже худшие из селенитов будут стремиться к хотя бы иллюзии справедливости. Мы предстанем перед Трибуналом.

– А где был этот Трибунал, когда убивали мальчишек и девчонок?! – прокричал Молоток. Выскочил на середину комнаты, тряся кулаками, то и дело поправляя соскакивающие очки. – Куда ты нас притащил, Лео?! Что ты рассказывал нам про этот мифический «рай на Луне»? Это же страшный мир, страшный!

Очки его слетели, их ловко подхватил на лету Пашка. В отличие от остальных, он сохранял живость и ровное настроение. Мальчик передал очки в дрожащие руки умельца и вернулся к своему занятию: он что-то рисовал угольком на светлом полу. Краем глаза Лео увидел: это был большой смешной жук, вроде того, что встретил их на выходе из корабля.

– Я только сейчас понял это, – тихо сказал стажер. – Мне очень жаль, что вы увидели только эту сторону нашего мира. Поверьте, в нем много хорошего. Но я не знал – правда, не знал, – что у него есть такая темная сторона.

– Свет не возможен без тьмы, – странным голосом произнесла Веста. – И чем больше света, тем чернее тень.

В этот момент Лео ощутил, что его Веста куда-то исчезла, а на ее месте возникла таинственная Хранительница из древнего темного мира. Иллюзия была так сильна, что разом привела Лео в чувство. Прошло болезненное оцепенение после изощренной пытки, уму стала возвращаться ясность. Вместе с ней вернулась и Веста.

Лео встал, прошелся по комнате, спросил:

– Вы Паука видели?

– Паука? – удивился Нильс. – Он же погиб, вроде.

– Да нет, живой, – проговорил Лео. – Живее не бывает. Выходит, только мной интересовался.

– Значит, это он организовал нападение на форт! – догадался Нильс, треснул кулаком по стене и ругнулся. —

– Он, – вяло кивнул Лео. – Это я виноват. Ведь он использовал Легион, чтобы найти меня.

– Никто не виноват! – горячо вступила Веста. – Разве мы могли отдать тебя врагам? Да кого угодно – а его?! – она указала на Молотка, затем на Нильса. – А его? А меня? А Пашку? Вы понимаете, произошло так, что мы стали не друзьями даже, не семьей, а единым целым! Это судьба.

– Хорошо сказано, сестренка, – закинув ноги на соседний стул, Нильс принялся хлопать себя по карманам. – Вот черт, – сигареты ж забрали… Ну что ты скажешь, фашисты настоящие!

Прозвучал тихий мелодичный звон, и дальняя стена осветилась, превратившись в мультимедийную панель. Все устремили взгляды в ту сторону.

На экране возник темный силуэт человека, словно прятавшегося в тени. Несколько секунд прошли в тишине – можно было подумать, что имеет место какая-то неисправность, или же человек на экране просто внимательно рассматривает их, не решаясь заговорить.

Наконец, низкий глуховатый голос заговорил, и Лео сразу ощутил волнение – он узнал его:

– Слушайте меня внимательно, потому что больше у меня не будет возможности поговорить с вами. Мне стоило большого труда договориться, чтобы вас на какое-то время поместили в эту комнату…

Лео не выдержал, воскликнул:

– Айзек, что происходит?

– …Не пытайтесь говорить со мной, – продолжил голос. – Связь односторонняя и в любую секунду может прерваться. Лео, я обращаюсь в первую очередь к тебе, ты должен мне поверить.

Темная фигура на экране чуть подалась вперед, словно пытаясь рассмотреть тех, кто был в комнате. Это странное, одностороннее общение было похоже на явление призрака.

– Вы попали в очень тяжелую ситуацию, друзья. Все вы знаете Паука. Когда-то он был у меня в подчинении, но оказался предателем. Я не знаю, как он вернул доверие Посвященных, но мне известно одно: он пойдет на что угодно ради достижения своих целей. Лео не даст соврать – какое-то время мне удавалось прикрывать вас от зачисток со стороны Легиона. Паук навел Легион на вас, и теперь вы на Селене. Так или иначе, вы предстанете перед Трибуналом. Теперь самое главное: Трибунал предложит вам выбор. Слушайте внимательно: что бы ни случилось – ни за что не соглашайтесь на предложенный вам вариант! Слышите? Ни за что! Вам будут говорить, что это ваш единственный шанс и в противном случае вам грозит смерть. Не слушайте! В случае вашего отказа я обещаю отсрочить ваш приговор и в дальнейшем – освободить вас. Но то, что вам предложат взамен – однозначная и неотвратимая смерть! Слышите?! Это гибель, Лео! Не соглашайся…

Картинка пропала. Несколько секунд все молчали, затем Нильс спросил:

– Черт возьми, Лео… Что он имел в виду?!

– Откуда ж мне знать, – пробормотал стажер.

– Мне кажется, его стоит послушать, – заметила Веста. – Хотя мне заранее не понравится ни один вариант.

– Но обнадеживает все-таки хоть какая-то поддержка, – добавил Нильс.

– Да что вы такое говорите?! – запричитал Молоток. – Какая поддержка? Они хотят только одного – нашей смерти! О господи, что же это такое?!

Умелец сел на пол, схватился за голову, закачался из стороны в сторону и тихонько заскулил. Сидевший рядом Пашка осуждающе посмотрел на него и вернулся к своему рисунку.

– Да хватит уже стонать! – прикрикнула на него Веста. – И без тебя тошно!

Молоток не слышал. Нильс снова машинально полез в карман и вдруг зло выругался, вскочил, нервно пнул ногой стул, отлетевший к противоположной стене:

– Да что такое! Не могу без курева! Вот скажут, что сейчас расстреляют, зато покурить перед расстрелом дадут, – ей-богу, соглашусь!

Дверь со щелчком открылась, внутрь повалили громоздкие фигуры с оружием, в бронезащите. Явно не Лунный Легион, но тоже серьезные ребята. Было понятно, что их куда-то поведут. Так и произошло. Их разделили – каждого теперь вели двое похожих на киборгов конвоиров. И в этот момент каждый из пленников остро ощутил одиночество.

Навстречу смерти каждый выходит один.

* * *

Путь по длинному коридору показался вечностью. Мерно стучали тяжелые ботинки конвоиров, проплывали мимо тонкие стыки стенных панелей. За этот путь можно было передумать многое. Только вот отчего-то в голове была одна лишь звенящая пустота.

И медленно приближалась единственная дверь в конце коридора. Та самая, за которой решится их судьба.

Их привели в небольшой овальный зал, усадили рядом перед прозрачной перегородкой, отделившей их от стола напротив и трех массивных кресел за ним. Довольно долго они просто сидели, глядя на эти пустующие кресла. Обыкновенные черные кресла, но вид их вселял необъяснимый ужас. Словно искусственная кожа насквозь была пропитана кошмаром бесчисленных смертных приговоров. Впрочем, возможно, этот случай – просто исключение из правил. Но кому от этого легче?

Затянувшееся пребывание в состоянии неизвестности становилось просто невыносимым. Нильсу это особенно надоело, и он нахально поинтересовался у конвоиров:

– Ну и где эти начальники? Я, конечно, понимаю, что они люди важные, ну так и я человек занятой. Вы бы их поторопили, а то у меня времени нет.

Черные конвоиры никак не реагировали на выходки Нильса, и тот понял бесперспективность попыток вывести их из себя. Зато Пашка, освоившись на новом месте, решил ухватить рукоять пистолета, притороченного к бедру бойца. И тут же вскрикнул: крепкая ладонь в черной перчатке сжала ему запястье.

Трое появились неожиданно и тихо, выплыв из боковой двери. Лео узнал в них ту самую троицу, прервавшую пытку, устроенную Пауком. По иронии судьбы, его «спасителям» предстояло теперь вынести ему и его друзьям смертный приговор. Лео во все глаза рассматривал этих людей, которые, видимо, и составляли тот самый Трибунал, который посулил им Паук. Он пытался понять – что же чувствуют те, кому предстоит убить человека одним только словом. И не видел ровным счетом ничего: все трое были деловиты, вроде бы чем-то озабочены, но на «подсудимых» поначалу даже не взглянули. О чем они говорят, не было слышно – мешала прозрачная перегородка.

– Трибунал прибыл, – зычно объявил старший конвоир. – Всем встать!

Пленники неохотно поднялись со стульев.

Седой занял место по центру, по обе руки от него разместились Полный и Смуглый. Видимо, Седой был за главного. Рассевшись, эти трое наконец обратили внимание на людей за стеклом. Какое-то время молча рассматривали. Наконец, Седой сделал какой-то знак конвоирам, и толстое стекло беззвучно ушло вверх.

– Сесть! – приказал конвоир.

Все, кроме Лео, подчинились. Он дерзко выкрикнул:

– Где наши друзья? Тесей, Персей, Ясон – что вы с ними сделали?

Смуглый бросил взгляд на Седого, словно испрашивая разрешения на ответ, и холодно сказал:

– Ими займутся позже. Вас же должна больше заботить собственная судьба.

Веста тоже не выдержала, подалась вперед, крикнула:

– Вы не имеете права нас судить! Мы ничего плохого не сделали! Вы не можете убить нас! Если вы не жалеете нас – пожалейте ребенка! Что он вам сделал?

Веста схватила за плечо Пашку и потрясла – как последний аргумент, так, будто он был виноват в ситуации, в которую все они попали. Мальчишка не сопротивлялся. Впрочем, и страха он не выказывал, просто молча разглядывал троих, возвышавшихся перед ними в своих монументальных черных креслах.

Тяжелая рука конвоира опустилась девушке на плечо, и та осела под ее тяжестью на свое место. Члены Трибунала переглянулись со снисходительными улыбками. Седой сказал:

– Если бы вас хотели просто уничтожить, ни к чему было бы тратить наше время. Но закон требует справедливого рассмотрения каждого дела.

– Какое же это справедливое рассмотрение? – буркнул Лео. – Сегодня я впервые услышал о вашем Трибунале. Да и обо всех запретах, которые мы нарушили, нам тоже не было известно.

– Незнание не освобождает от ответственности, – заметил Полный благодушным тоном. – Это главный принцип правосудия, его мы и придерживаемся.

– Вы нарушили основной запрет – запрет на контакты, – терпеливо пояснил Смуглый. – Каждому гражданину Селены доносится до сведения: Земля закрыта для контактов.

– А что же нарушили мы, кого с Земли подобрали? – дерзко поинтересовался Нильс. – Мы как бы вообще не при делах, мы ваших запретов не понимаем, мы вообще здесь случайно оказались!

– Ну что же, вам просто не повезло, – небрежно бросил Седой. Чуть улыбнулся, словно данная ситуация его позабавила. – Земляне на Селене – досадное недоразумение. И его мы обязаны исправить.

– Это очень жестоко с вашей стороны! – срывающимся голосом крикнул Молоток. Он вскочил, гневно затряс кулаками. – Так вот спокойно и холодно рассказывать о предстоящей расправе! Говорили, что у вас тут высокая цивилизация… – да вы просто нелюди! Чтоб вы все сдохли!

Он выкрикнул бы еще что-то, но увесистый шлепок по лицу ладонью в черной перчатке привел его в чувство. Умелец сполз по спинке стула и затих. Эту сцену члены Трибунала наблюдали с брезгливым равнодушием.

– Ну, ладно, хватит, – холодно сказал Седой. – Если бы дело шло обычным порядком, мы бы не слушали ваши бессмысленные бредни. Просто потому, что между нами было бы стекло, не пропускающее звуков. Но раз мы тратим время на общение с такими отбросами, как вы, значит, у вас есть некоторые шансы сохранить свои никчемные жизни.

Лео мельком переглянулся с Нильсом: выходит, Айзек знал, о чем говорил. И сейчас, видимо, начнется предсказанный им торг.

– Сразу оговорюсь, – продолжил глава Трибунала. – Это уникальный случай, и вы должны ценить всю глубину снисхождения, которое вам оказано. Из десяти обвиняемых, попавших на ваше место, жизнь достается только одному. Таковы суровые реалии нашей жизни, и я советую вам слушать внимательно и принять в итоге правильное решение.

По лицу Нильса было видно: сейчас он сорвется и наговорит дерзостей. Дальнобойщик не боялся ни этих людей, с чего-то взявших на себя право распоряжаться его жизнью, ни самой смерти. Лео встретился с ним глазами и едва заметно покачал головой: не надо!

– Итак, вам предоставляется выбор. И выбор этот очень прост. Первый вариант – искоренение.

Седой полюбовался недоумением на лицах подсудимых, продолжил:

– Искоренение подразумевает избавление нашего общества от вредных аномалий. От вас, если вы еще не поняли.

– Если хотите сказать «смерть» – так и говорите! – зло выкрикнула Веста.

– Вот именно поэтому нас совершенно не интересует мнение представителей Земли, – брюзгливо вставил Полный. Он сокрушенно развел руками. – Как с ними разговаривать, если они не понимают разницы!

– Если вам станет от этого легче, то физическое уничтожение каждого из вас является одним из этапов искоренения, – пояснил Седой. – Кстати, можете не беспокоиться по поводу гуманности процесса: все происходит совершенно безболезненно.

– Но только не в вашем случае, – глухо добавил Смуглый.

– К сожалению, коллега прав, – Седой сокрушенно покачал головой. – Мы вынуждены мотивировать вас на другое решение. И потому ваша смерть просто обязана быть максимально мучительной.

Его прервали тихие рыдания Молотка. Тот сильно сдал за последнее время. Он всегда боялся смерти. А здесь, в этой стерильной обстановке, мысли о неминуемой гибели были особенно мучительны.

– Не стоит так драматизировать, – снова заговорил Седой. – Ведь у вас есть альтернатива. Кстати, чтобы сразу направить нашу беседу в конструктивное русло, должен вам сообщить: мы знаем о вашем недавнем разговоре с одним из Посвященных. Я говорю о человеке по имени Айзек.

Лео ощутил, как в лицо ему бросилась кровь. Перед глазами потемнело, смешались мысли. Да, эти трое умели осадить, сбить с толку, подчинить своей воле. Самое главное – лишить человека надежды.

– Мы знаем, он обещал вам помощь, – в голосе Седого появилось умело наигранное сочувствие. – Вынужден огорчить вас: свое обещание он исполнить не сможет. Дело в том, что наш общий друг Айзек мертв.

Лео медленно поднял взгляд на Седого, не в силах осознать услышанное. Седой размеренно продолжал:

– Наша колония на Земле, которую вы знаете как Железный город, уничтожена в результате техногенной катастрофы. Насколько нам известно, погибло все руководство, включая нашего друга Айзека.

Странно было ощутить это внезапное опустошение. Лео толком не знал Айзека, да и, по правде говоря, большую часть времени тот выступал скорее в роли противника, чем друга. Но все же он был его приемным отцом. И ему в том числе Лео был обязан жизнью.

– Что за катастрофа? – хрипло спросил он.

– Авария энергетической установки, – охотно поделился Полный. – Взрыв, сопоставимый с ядерным. Инцидент произошел менее часа назад – это и задержало нашу с вами беседу…

– Лжете! – Лео сжал кулаки, попытался подняться с места. – Это вы сами устроили! Он пытался быть независимым от Селены – за это его и убили!

Седой сделал знак конвоиру. Короткий удар по ребрам – и тело пронзила тупая боль. Лео рухнул на пол, скорчился, хватая ртом воздух. Веста бросилась к нему, и на этот раз конвоиры не стали мешать.

– Не будем отклоняться от темы, – продолжил Седой. – Давайте рассмотрим альтернативу мучительной смерти. Вам все еще интересно?

– Да, черт возьми, – сквозь зубы процедил Нильс. – Хорош тянуть. Говорите уже, что за дрянь вы нам приготовили!

– На самом деле для вас – ничего принципиально нового. Нужно просто кое-куда отправиться и кое-что принести обратно.

– Почему именно мы?

– Потому что мы не хотим рисковать более ценными жизнями. Для вас же это шанс, причем единственный. Я достаточно доходчиво объясняю?

Пленники молчали. Они все еще не понимали, о чем идет речь. Но ясно было одно: им собираются предложить нечто, не сильно отличающееся от смертного приговора.

Седой неожиданно легко поднялся со своего черного кресла, прошел к центру зала. Щелкнул пальцами, и половину пространства заняло объемное, невероятно реалистичное изображение Селены. Легким движением седой привел во вращение огромный виртуальный «глобус».

– Это Селена, – комментировал он, указывая на цветную рельефную поверхность. – Здесь вы посадили украденный у Легиона корабль. Видите, здесь все еще день. А вот это – место, куда вам предстоит отправиться.

Он провернул огромный шар, и взглядам всех присутствующих предстало темное уродливое пятно, напоминающее то ли гигантскую кляксу, то ли воронку невероятного черного тайфуна.

– Что это? – неожиданно раздался детский голос.

Пашка разглядывал странную аномалию с неподдельным любопытством, разинув рот. Его совершенно не волновали вставшие перед взрослыми вопросы жизни и смерти. Даже члены зловещего Трибунала не удержались от умиления, смотрящегося на этих лицах особенно цинично. Впрочем, умиление быстро растаяло, и Седой снова заговорил:

– Что это такое на самом деле, не знает никто. Это аномальное образование появилось около двух месяцев назад. Из космоса оно поначалу напоминало небольшое торнадо…

Лео сжал зубы: он узнал эту странную атмосферную аномалию, замеченную ими еще на орбите. Выходит, не зря чутье подсказало – совершить посадку подальше от этого зловещего места.

– Проблема в том, что это не имеет отношения к метеорологии, – продолжил Седой. – Это что-то совсем другое. Оно разрастается, как опухоль, поглощая поверхность, недра и часть атмосферы. Видите – оно похоже на гниль, подтачивающую плод. Оно поражает все на своем пути. Вблизи это чувствуется особенно явственно – возле границ этой аномалии попросту смердит разложением. С легкой руки наших специалистов мы называем эту аномалию Темень – она поглощает свет и радиоволны, как «черная дыра». По нашим подсчетам, через год она может поразить всю поверхность Селены.

– Это ужасно… – тихо произнесла Веста.

Лео недоуменно посмотрел на нее: она жалеет врагов? Тех, кто причинил ей столько боли? Тех, кто хочет отправить на смерть ее и ее маленького брата? И тут же вспомнил, что она не просто гордая девушка, способная умело обходиться с дробовиком, она – Хранительница. Она знает, что такое смерть, разрушение, горе. И, конечно же, не может никому пожелать такого.

– Самое неприятное, что это явление необъяснимо, – заговорил Полный. – Возможно, лучше поняв природу этой аномалии, мы сможем что-нибудь предпринять. Но оно продолжает расти. Основная масса населения пока ничего не знает…

– Потому что вы опять ему лжете, – бесцветно сказал Лео.