Текст книги "Наследники империи"

Весть о победе арамейцев над Тотом следует по пятам за остатками разгромленного войска. Большинство жрецов оказались в плену у арамейского императора, что отнюдь не добавляет бойцам желания вновь собраться под знаменем своего царя для нового похода. Вожди племен наверняка возложат ответственность за поражение на своего правителя, их поддержат озлобленные наемники. Остался лишь один призрачный шанс удержать власть в своих руках – вернуться в Мархаб раньше всех, собрать тех немногих, в ком еще хоть чуть-чуть сохранилась верность, и первым нанести удар по недовольным, перебив их поодиночке.

* * *

Опустившись в большой деревянный чан, Тангендерг сжал зубы, замер на мгновение, затем погрузился в горячую воду с головой. Вынырнув, он положил руки на стенки чана, откинулся головой назад и закрыл глаза. Вода закапала с локтей на пол.

Жена трактирщика собрала его одежду.

– Отмокай, бродяга. Наши работники выстирают твои вещи, высушат и заштопают.

Она вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Тангендер сидел, не шевелясь, вода в чане постепенно мутнела от крови и грязи. Вскоре дверь тихонечко отворилась, послышались осторожные шаги.

– Зачем пришла? – спросил Тангендерг, не размыкая век.

– В войске ходят странные слухи о тебе, – тихо произнесла Иррея, приблизившись.

– Не стоит обращать внимания на слухи. Люди часто сочиняют небылицы от скуки.

Девушка обошла вокруг чана, коснулась старой отметины на плече каданга:

– Стрела?

– Мораги, – ответил Тангендерг. – Битва при Кадае.

Иррея поднялась пальцами чуть выше, к другому шраму:

– Этот?

– Кинжал. Шайка мародеров за Келенганом.

Рука девушки легла на грудь каданга, иссеченную рубцами, словно от когтей зверя.

– Карденг, воин клана псов, – произнес Тангендерг.

– Ты помнишь каждый свой шрам? – спросила Иррея.

– Те, что получил сегодня, точно не забуду.

Иррея печально улыбнулась. Отняв руку от груди каданга, она снова спросила:

– Ты уйдешь?

– Уйду, – спокойно и равнодушно ответил Тангендерг.

Некоторое время девушка, молча, стояла рядом, затем отступила к выходу. Толкнув дверь, Иррея оглянулась. Каданг оставался все в той же позе, не открывая глаз. Вздохнув, девушка вышла и затворила за собой дверь.

* * *

Затянув узел, Демилий обрезал концы. Рисстаний опустил рубашку, скрыв под ней повязку.

– Еще пара перевязок и все пройдет, – успокоил Демилий молодого императора.

– Шрамы украшают мужчину, – добавил находившийся тут же Аррелий.

– Синяки тоже украшают? – недоверчиво поинтересовался Рисстаний.

Коснувшись своего плеча, он поморщился. После схватки с Тотом остались не только рубцы на груди, но и многочисленные синяки по всему телу.

– Такие, да, – не моргнув глазом, ответил Аррелий. – Не всякий получает их от такого противника и остается жив.

– С твоего позволения, я покину тебя, – произнес Демилий, собрав со стола свои чашки с целебными снадобьями. – У нас много раненных, нуждающихся в помощи.

– Конечно, – кивнул император. – Благодарю тебя за помощь. И за это тоже.

Рисстаний перевел взгляд на стену, где в ножнах висел меч отца.

– Таково было распоряжение верховного жреца, – ответил Демилий. – Я лишь исполнил его поручение.

Меч первого царя, выкованного его руками и отмеченный печатью Дромидиона, давно уже стал святыней Арамейской империи и хранился в столичном храме. Рисстаний был изрядно удивлен, когда перед битвой с армией мертвых Демилий вручил ему этот меч. Спросить объяснений в тот момент не было времени. Услышав сейчас слова дромида, Рисстаний в очередной раз подумал, что не зря, видимо, ходят слухи о даре предвидения верховного жреца Дромидиона.

Демилий покинул покои императора, отведенные ему в княжеской резиденции правителя Хорума. Рисстаний с трудом поднялся на ноги, казалось, каждая жилка в теле ныла тупой болью. Поморщившись, император оперся о край стола.

– Увы, но то, что я еще жив, не моя заслуга, – произнес он. – Тота сразил не я.

– Тем не менее, твои воины видели твою храбрость, – не согласился Аррелий. – Ты их полководец, и ты победитель.

– Храбрость? – Рисстаний усмехнулся. – Да мне было страшно до жути. Не хотел бы я снова встретиться с таким соперником.

– Ты преодолел свой страх. Ты достоин своего отца и, что самое главное, достоин его трона. Воины не усомнятся в тебе и пойдут за тобой.

– Может быть, ты и прав, – задумчиво кивнул император. – Но меч отца был не в моих руках. Тот человек, кто он? Я слышал, говорят, что он очень похож на…

– Я тоже слышал, – резко прервал его Аррелий. – Не обращай внимания на пустую болтовню, все мы похожи на кого-то.

Рисстаний пристально посмотрел в глаза князю. Аррелий спокойно выдержал его взгляд.

– Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь, – с подозрением заметил император. – Что ты знаешь об этом человеке?

– Спроси у Аммата, – посоветовал Аррелий. – Жрецы всегда знают больше, чем остальные.

– Сомневаюсь, что тебя можно причислить к этим остальным, – с усмешкой отозвался Рисстаний. – Ты тоже знаешь немало. С Амматом я уже беседовал, правда, по другому поводу. Как и ты, он не советовал пока распускать армию, и сказал, что мне придется возглавить войско в новом походе. Он считает, что Арамея должна защитить мир от Тени. А что скажешь ты?

– Скажу, что мы должны сокрушить Тень, – решительно заявил Аррелий. – Это убережет Арамею от внешних угроз в будущем и укрепит твою власть.

– Аммат приводил несколько иные доводы.

– Знаю. Но Аммат дромид, а я воин. Этот поход сделает тебя настоящим правителем. Ты сам знаешь, многие князья сомневаются в тебе. Победа над Тенью заставит их замолчать и сплотит Арамею под твоей властью.

– Победа? – усомнился Рисстаний. – С кем мы будем побеждать? После битвы с хишимерцами на ногах осталось не больше половины воинов. Сомневаюсь, что князья поддержат меня в новом походе.

– У них не будет выбора. Скоро подойдет подкрепление. Об этом я позаботился, еще отправляясь к Келенгану. Верные вербовщики уже собрали ополчение на побережье, скоро твое войско увеличится. Твое, а не князей.

Император нахмурился:

– Порой мне кажется, что ты берешь на себя слишком много, князь.

– Может быть, – спокойно отозвался Аррелий. – Но я действую в интересах Арамеи. Этой страной правишь ты, а не князья. В свое время князья усомнились во власти твоего отца, едва не погубив весь поход. Он безжалостно избавился от них и назначил новых предводителей родов, верных ему. Будь и ты решительней, мой император.

* * *

Низкая дверь со скрипом отворилась, Аммат услышал робкий девичий голосок:

– Позволь побеспокоить тебя.

Аммат с трудом приподнялся на ложе и сел. Несмотря на слабость от ран, верховный жрец Дромидиона был готов присоединиться к собратьям по вере и оказать помощь раненным в битве бойцам. Однако князь Аррелий весьма красноречиво дал понять, что привяжет жреца к ложу, если тот посмеет покинуть свои покои прежде, чем наберется сил. Пришлось подчиниться грубой заботе старого друга, ибо его решительность, как и в прежние времена, не вызывала никаких сомнений.

– Тебе нужна помощь, девушка? – спросил Аммат. – Проходи.

Присмотревшись к молодой гостье в воинском снаряжении, он произнес:

– Кажется, я тебя знаю. Ты дочь князя Литария, не так ли?

– Да, меня зовут Иррея, – подтвердила девушка.

– Какой же помощи ты ждешь от меня? Присаживайся.

Иррея присела на скамеечку рядом с ложем жреца, вздохнула, потеребила свой пояс, затем подняла взгляд на Аммата и тихо сказала:

– Князь Кадоний добивается моей руки.

– Я знаю его, – кивнул Аммат. – Несмотря на свою излишнюю горячность, этот молодой человек производит вполне благоприятное впечатление. Но если он тебе не по сердцу, у арамейцев нет обычаев заключать брак против воли.

Иррея снова вздохнула:

– Мы дружим с самого детства, наши отцы всегда желали соединить нас. И, в общем-то, я никогда не была против. Но недавно я встретила одного человека…

Девушка замолчала и опустила голову.

– Ты что-то чувствуешь к нему? – осторожно спросил Аммат.

– Нет. Наверное, нет. Я не знаю… Он очень странный. Бродяга. Я знаю, что никогда не буду нужна ему, он уйдет дальше. И не уверена, что он нужен мне. Я дочь арамейского князя, а он безродный бездомный бродяга. Но в нем есть что-то такое… Не могу этого объяснить, – Иррея тяжело вздохнула и тихо добавила: – Я проявила слабость, и думаю, что не смогу теперь стать достойной женой Кадонию.

Жрец осторожно протянул перевязанную ладонь:

– Ты позволишь?

Иррея кивнула. Аммат коснулся ладонью ее живота.

– Я понимаю тебя, девушка, – произнес он. – Советую тебе никому не раскрывать свою тайну. Бродяга тоже ее сохранит, не сомневайся. Ты можешь стать женой Кадония.

Иррея несмело подняла взгляд на жреца:

– Но как же?..

– Что случилось, то случилось, – просто ответил Аммат. – Ибо так предначертано. Это не твоя ошибка, а воля судьбы. Ступай.

Девушка робко взяла жреца за руку, коснулась лбом тыльной стороны его ладони и вышла. Глядя на затворившуюся за ней дверь, Аммат тихо произнес:

– Пусть род Хорруга не угаснет вовек.

Часть вторая
Власть императора

Двое могучих быков неторопливой поступью выкатили тяжелую колесницу вперед. Рослый широкоплечий воин натянул поводья, останавливая повозку. Мрачный взгляд из-под лохматых бровей скользнул по равнине.

Лик царя Локарона, правителя равнин, мог бы вселить трепет даже в дикого зверя. Царь и сам был подобен животному, лицо его, обросшее клочками жесткой серой шерсти, скорее напоминало морду свирепого дикого вепря, рогатый шлем еще более усиливал сходство со зверем. Покрытые такой же жесткой шерстью когтистые пальцы сжимали поводья.

Солнечный свет, разливавшийся в яркой синеве неба на полночи, тускнел на полудне, откуда по равнине темными волнами разливались тысячи всадников верхом на приземистых гиппарионах и пебротериях[5]5
  пебротерий – древнее животное, предок современного верблюда.


[Закрыть], шагали строго очерченные когорты тяжелой пехоты в броне. Над армией Тени распластался огромный силуэт паука.

Локарон оглянулся на собственное войско. Три сотни его пеших воинов выглядели более, чем скромно, в сравнении с армией противника. Однако, похоже, это обстоятельство ничуть не смущало грозного правителя равнинных земель.

Рядом с колесницей сгустилась тень и тут же рассеялась, явив взору царя человека в грязно-коричневом плаще с капюшоном.

– Зачем идете? – свирепо вопросил Локарон.

Даже голос царя больше походил на звериный рык. При этом он остался недвижим, не повернул головы, лишь скосил взгляд в сторону так неожиданно появившейся фигуры служителя Тени. Так же спокойны и неподвижны остались и его быки, впряженные в колесницу.

– Тебе это известно, – отозвался жрец Тени. – Тень идет к Маграхиру, в твоей воле принять ее, либо погибнуть вместе со своим войском.

– Я уже дал ответ посланникам Тени! – рявкнул царь. – Никто не пройдет через мои земли. В вашей воле покориться моей власти или накормить собой стервятников.

– Никому не дано устоять перед силой Тени, – уверенно заявил жрец.

– Сейчас мы это проверим.

Могучая фигура царя Локарона в один миг исчезла с колесницы, растворившись призрачным видением, и тут же вновь появилась рядом с жрецом. Служитель Тени не успел даже удивиться, его отсеченная голова упала в траву, рядом шлепнулся окровавленный обрывок капюшона. Несколько мгновений обезглавленное тело жреца еще стояло на ногах, затем медленно опрокинулось навзничь. С жестоким хохотом царь Локарон подхватил отрубленную голову в широкую ладонь и швырнул в войско Тени. Сила броска равнинного царя нисколько не уступала выстрелу катапульты, несколько хингарских всадников опрокинулись в траву вместе с гиппарионами.

– Убирайтесь туда, откуда пришли! – взревел царь Локарон.

Он вскинул руку. Невидимая сила вырвала из ладоней хингарских всадников, пустынников и ногарских гоплитов пики и копья, мечи и секиры, клинки покинули ножны, стрелы лучников выскользнули из колчанов. Царь повернул руку ладонью вниз, и смертоносный дождь бронзы и стали обрушился на войско Тени. Тысячи воинов противника пришли в смятение, животные забесновались, сбрасывая всадников. Локарон сжал кулак. Неумолимая сила повлекла растерявшихся воинов Тени к стану равнинного царя.

* * *

Тангендерг сидел на скамье в дальнем темном углу, откинувшись спиной к стене и закрыв глаза. Можно было бы подумать, что каданг спит, однако пальцы его слегка подрагивали на рукояти меча, лежавшего на коленях. Сам верховный жрец Дромидиона позвал его на совет, где молодому императору со своими союзниками и советниками предстояло обсудить дальнейшие действия, но за стол каданга не пригласили, ему выпало лишь оставаться безмолвным наблюдателем.

За большим дубовым столом в трапезном зале княжеского дворца во главе с Рисстанием собрались Аммат, Аррелий и князья пограничных провинций. От гипитов на совет пришли Шамрангх и шаманка Ортданатха.

– Князья начинают роптать, мой повелитель, – заметил Литарий. – Они считают, что незачем больше держать здесь войско, раз враг повержен.

– А что думаешь ты, князь? – поинтересовался Рисстаний.

– Думаю, что царь Орангер не скоро соберет новую армию. Сейчас, после разгрома, у него достаточно забот, чтобы удержать собственную власть. Его казна не так богата, а своим воинам и наемникам он пообещал щедрую плату, надеясь на хорошую добычу. Между хишимерскими вождями неминуемо начнутся раздоры, им теперь не до нас, а от мелких набегов пограничные княжества сумеют защититься самостоятельно. Но если ты до сих пор не распустил войска, полагаю, на то есть причина.

– Причина есть, – кивнул император.

– Если предстоит поход на Мархаб, легардийские конники готовы! – нетерпеливо заявил Кадоний.

Князь тут же смутился, что посмел прервать своего повелителя. Впрочем, Ристаний не проявил никакого недовольства.

– Сохрани свой пыл для более дальнего похода, князь, – посоветовал император. – Вы трое уже делом доказали свою преданность Арамее, готовы были в одиночку биться за свою землю насмерть, поэтому прежде, чем обратиться к остальным князьям, я хочу узнать ваше мнение. Мы долго беседовали с Амматом и Аррелием и они убедили меня, что арамейской армии следует выдвинуться на Маграхир.

За столом повисло безмолвие. Похоже, князья пограничья и гипиты ожидали от молодого императора чего угодно, только не такого сообщения. Особенно удивленным выглядел Кадоний, он даже не пытался скрыть этого. Первым подал голос князь Даманий.

– На Маграхир? – осторожно переспросил он. – Но для чего арамейцам идти на Маграхир?

Рисстаний взглянул на Аммата. Жрец произнес:

– Тень идет на Маграхир. Остановить ее некому. Кроме нас.

– Но арамейцы не могут отправиться на защиту Маграхира, – озадаченно пробормотал Литарий, потирая седеющую бороду. – Это же немыслимо далеко. Многим даже неизвестно, где он вообще находится. Вряд ли князья одобрят такой поход.

– Да, путь неблизкий, – согласился Аммат. – Но если мы не выступим против Тени, наша победа здесь не будет стоить ничего, и все жертвы окажутся напрасны. То, что мы увидели здесь, лишь слабый отголосок Тени. Завладев силой Маграхира, она очень скоро вернется и поглотит весь мир.

– Ты уважаемый человек, Аммат, – признес Даманий. Как и Литарий, он был один из тех старых князей, что получили свой титул волей Хорруга и знал верховного жреца еще со времен арамейского похода на побережье. – Любой в Арамее готов прислушаться к тебе и не смеет оспаривать твои слова. Но Маграхир… Прости, мне кажется, это совсем не наша война.

– Совсем недавно многие князья центральных провинций то же самое говорили о Хоруме, – жестко напомнил Аррелий. – Но вот арамейская армия здесь, и Хорум не обратился в пепел.

– Одно дело – защищать арамейскую землю, совсем другое – отправляться в неведомые земли и проливать свою кровь на чужбине неизвестно за что, – задумчиво возразил Литарий. – Ты говоришь, Аммат, что здесь мы увидели лишь слабый отголосок Тени. Но вспомни, какой ценой досталась нам победа здесь, сколько воинов потеряно в битве, сколько их лежит сейчас израненных. Отправившись на битву с самой Тенью, можно потерять всю армию. Да, Тень должен кто-то остановить, но поймут ли простые арамейские воины, для чего их ведут на смерть в немыслимую даль от своих домов, семей?

– Так ли уж нужно арамейцам встревать в чужие междоусобицы? – неожиданно поддержал его Кадоний. – На восходе живут многие племена, пусть они сами защищают свои земли от Тени.

– Уведем войска в дальний поход – оставим Арамею без защиты, – добавил Даманий.

Рисстаний взглянул на Шамрангха и Ортданатху:

– А что скажут вожди кочевых племен?

– Мы готовы поддержать Арамею, – ответил вождь. – Но длительный поход на восход будет губителен для гипитов и, честно говоря, не желателен.

– Тем не менее, нам ясна опасность, которую несет Тень миру, в том числе и степным племенам, – добавила шаманка. – Если арамейцы выступят в поход, гипиты снабдят вас необходимыми припасами…

– Ну конечно! – язвительно прервал ее Кадоний. – Арамейцы отправятся на битву, а все остальные останутся отсиживаться за их спинами.

– Я не сказала, что гипиты не будут участвовать, – сурово ответила Ортданатха. – Ты нетерпелив, князь. Вожди племен готовы повести своих воинов на битву, но только если выступит армия Арамеи.

Рисстаний обвел всех взглядом и произнес:

– Я услышал вас. Вижу, никто не горит желанием выступить на битву с Тенью. Могу представить, что скажут остальные князья. Но этой страной правлю я, и я свое решение принял. Я ценю ваше беспокойство за безопасность нашей империи, князья. Однако, если Тень беспрепятственно взойдет на Маграхир, она придет на наши земли еще более могучей силой. Там, на восходе, есть народы, готовые противостоять Тени, но одним им не устоять. Не вмешаемся сейчас, не удержим свою землю, свою свободу потом, когда Тень вернется. И тогда все наши потомки станут рабами Тени на многие века. Лишь одна Арамея в состоянии дать бой Тени, и лучше нам это сделать до того, как ее последователи обретут мощь Маграхира. Мне нелегко далось это решение, я не больше вашего рвусь в битву на чужбине, но я поведу арамейское войско в поход.

– Большинство князей наверняка скажут, что это самоубийство, – заметил Даманий.

– Тем не менее, князьям придется поддержать любое решение своего императора, – заявил Аррелий. – Скоро подойдет подкрепление из ополченцев, их начали собирать по всем городам и селениям побережья, еще когда армия выдвинулась к Келенгану. Сила будет не за князьями.

– Хочешь силой заставить князей отправиться к Маграхиру? – удивился Литарий.

– Если понадобится, – жестко ответил Аррелий.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – произнес Аммат. – Думаю, князья поймут необходимость действовать сообща, как бы трудно ни далось им такое решение. Придя на равнину под знаменем Хорруга, мы не просто создали новую державу, мы унаследовали обширную территорию от канувшей в прошлое империи ногаров. Тем самым приняли бремя оберегать эти земли и живущих на них людей от любой угрозы. Пришло время выполнить взятое на себя обязательство. Мы не будем одиноки в борьбе против Тени, но если сейчас уйдем в сторону, вскоре останемся одни перед ее возросшим могуществом. И тогда выбор будет невелик, либо покориться, либо погибнуть.

Князь Литарий вновь задумчиво потеребил бороду и заметил:

– Арамейцам никогда не доводилось сталкиваться с Тенью впрямую, она всегда лишь слегка касалась нас. Если правда все то, что о ней говорят, у нас будет слишком серьезный противник. Арамее покровительствует Дромидион, но в состоянии ли он противостоять такой могучей силе?

– Тень могуча, это так, – кивнул Аммат. – Но сила ее уже не так велика, как во времена Ногарской империи. Ведущий Тень раздал богов Аддата многим народам, что приняли новый культ, сейчас с ним остался лишь паук-людоед. Если объединимся с другими свободными народами, сможем остановить Тень. Я также отправлюсь в поход от имени Дромидиона, наши боги не оставят армию без своего покровительства. Но медлить нельзя.

– Предаваться спорам нет ни смысла, ни времени, – резко вмешался Аррелий. – Вольница родовых отрядов осталась в прошлом, ныне мы единая держава, все войска подчинены правителю, и решающее слово за ним.

Все взоры обратились к Рисстанию.

– Я свое слово уже сказал, – решительно произнес молодой император. – Арамейская армия даст бой Тени. Мой приказ – всем князьям готовить войска к походу. Ты со своей дружиной, – он взглянул на Литария, – останешься в Хоруме. Оставить пограничные земли Арамеи совсем без защиты мы действительно не можем.

– Путь уже намечен? – поинтересовался князь Даманий.

Император взглянул на Аррелия. Тот принялся объяснять, размашисто показывая руками на поверхности стола:

– Арамея здесь. Тут Хорум. Мимо пролегает старая дорога ногарцев, она уже порядком заросла, но пройти еще можно. Через несколько переходов придется свернуть и двигаться через леса. За лесами выйдем в подгорные степи. Если успеем, встретим Тень именно там. Двигаться придется без обозов, в лесу они нас сильно задержат, воины возьмут с собой только то, что смогут нести на себе или везти на гиппарионах.

– В таком случае вожди племен оставят боевые колесницы в твое распоряжение, князь, – сказал Шамрангх, обращаясь к Литарию. – Через леса им тоже не пройти, а здесь послужат защите пограничных арамейских княжеств и степи.

– Кроме непролазных лесов, армии придется столкнуться с племенами морагов и харберов, – задумчиво заметил князь Даманий. – С морагами, может быть, и получится как-нибудь договориться, а вот харберы никого не пропустят через свои владения без боя.

– Значит, будем биться! – решительно отрезал Аррелий.

Князь Даманий покачал головой и произнес:

– Ты не хуже меня знаешь, что такое лес, Аррелий. И тебе хорошо известно, кто такие харберы. Большой армии негде развернуться в лесу, отряды растянутся по лесным тропам неимоверно, даже небольшие группы противников смогут нанести им значительный урон. А сражаться харберы умеют, в свое время они дали жесткий отпор хишимерскому царю Азгадеру. Никому еще не удавалось безнаказанно вторгнуться в леса харберов. Самый серьезный противник для них, это мораги, но сейчас между ними установилось перемирие.

– Битва с харберами совсем нежелательна, это так, – согласился Аммат. – Она займет много времени и ослабит армию.

– Тем не менее, путь через леса намного предпочтительней, чем поход через пустыни Старой Ногары, – ответил Аррелий. – Времени на такой крюк уйдет намного больше, не говоря уж о том, что пески точно погубят армию.

Аммат оглянулся на темный угол и спросил:

– Ты что-нибудь скажешь?

– Я расчищу путь для вашей армии, – спокойно произнес Тангендерг.

– Ты? – удивился Аррелий.

– Я, – все так же невозмутимо ответил каданг.

Рисстаний взглянул на жреца. Прочитав немой вопрос в его глазах, Аммат кивнул:

– Именно поэтому он здесь.

* * *

Захир крепко стиснул зубы, сдерживая стон, когда Самила выдернула обломок стрелы из его бедра.

– Уже все, – попыталась приободрить его девушка и принялась быстро перевязывать рану.

Во время неожиданного нападения царя Локарона тысячи воинов армии Тени получили ранения, несколько сотен остались лежать мертвыми на равнине, многих необъяснимая сила утянула в стан равнинного царя. Захир едва успел увернуться от собственного клинка, когда на воинов Тени обрушился дождь металла их же оружия, но не уберегся от стрелы. На свое счастье, он вовремя сообразил избавиться от кольчуги, иначе сейчас оказался бы в числе пленников царя Локарона.

– Мне страшно, Захир, – призналась девушка, закончив перевязку.

Захир сел на земле, протянул руку и погладил молодую жену по плечу:

– Не бойся, моя рана не такая уж серьезная.

Самила покачала головой:

– Я не о том. Мне страшно от того, что мы пришли сюда. Что, если все мы погибнем здесь? Ты видел, что случилось.

– Тень непобедима, – уверенно заявил Захир. – Ее жрецы справятся с царем местных дикарей, а потом мы всех их убьем, а их детей сделаем рабами.

Недавняя стычка показала, что царь Локарон оказался грозным противником, его магическая власть над металлом практически полностью обезоружила армию Тени, тем не менее, молодой хингарец ничуть не утратил своей самоуверенности. Чего никак нельзя было сказать о его жене.

– А вдруг убьют тебя? – не успокаивалась девушка. – Что тогда будет со мной?

– Со мной ничего не случится, – отмахнулся Захир. – Не думай о плохом. Мы покорим эти земли, отберем все у местных и сказочно разбогатеем. Мы дойдем до самого Маграхира, у нас будет все, чего только пожелаем.

– Не могу не думать, – вздохнула Самила.

Она оглянулась. Весь стан армии Тени словно превратился в один сплошной лазарет, кругом над раненными воинами хлопотали их женщины, сопровождающие своих мужчин в походе.

– Ты очень уверен в себе, – продолжала Самила. – Все хингарские мужчины рассуждают так же, как и ты. Я и сама думала так же. Мне очень хочется, чтобы все было именно так, как мы хотим. Но ты же видишь, здешние люди не хотят отдать нам свои земли добровольно. А сколько еще народов мы встретим впереди? Если и они будут драться?

– Если они будут драться, мы перебьем их всех, – отрезал Захир.

В отличие от жены, молодой хингарец нисколько не сомневался ни в своих силах, ни в могуществе Тени. Дома, в родной Хингаре, мужчины кланов запросто могли отобрать все, что им нужно, у любого простолюдина подвластных хингарцам земель, не встречая никакого сопротивления. Это стало их неотъемлемым правом, и это свое право они готовы были распространить на другие земли, хоть на весь мир. Женщины хингарских родов безоговорочно поддерживали своих мужчин, до недавнего времени и сама Самила ничуть не сомневалась в правоте мужа и всех хингарских воинов. Однако побоище, случившееся на равнине, заставило задуматься о собственной судьбе. В чужих неведомых землях люди оказались не так покорны, как в Хингаре, они готовы сражаться, а их правители совсем не склонны впускать чужаков в свои владения. Если Захир погибнет в бою, куда деваться ей? Вдова младшего сына младшей жены – ей на всю жизнь уготована роль прислужницы в замке главы клана, и до самой смерти придется питаться объедками с его стола.

Самоуверенность мужа нисколько не придала ей спокойствия, но продолжать разговор Самила не стала.

* * *

Тороний тяжело опустился на шкуру степного волка, подогнув под себя ноги по обычаям кочевников. Огромный арамеец, казалось, с трудом помещался в походной кочевой кибитке, с его присутствием стало гораздо теснее.

Вождь Гамал Хал подал уважаемому гостю глиняную чашу с травяным отваром.

– Так ты говоришь, сильный враг надвигается на земли куммров? – в очередной раз переспросил вождь, поглаживая длинную жидкую бороденку.

– Именно так, – также в очередной раз подтвердил Торроний, отхлебывая из чаши.

– Пастбища велики, здесь всем хватит места, – заметил Гамал Хал. – Зачем степным племенам воевать с кем-то?

– Увы, вождь, враг не станет спрашивать, хотите вы войны или нет, – произнес Торроний, тщательно подбирая слова на малознакомом ему межплеменном наречии народов подгорных степей. – Племенам степи придется либо сражаться, либо покориться.

Много месяцев комендант арамейской столицы провел в пути, добираясь до подгорных степей. Отсюда уже были видны Полночные горы, в туманной дымке вдали вздымались вершины и заснеженный пик Маграхира, недоступной для смертных обители самого создателя мира, как утверждали старинные предания. В своем путешествии Торроний понемногу изучал языки и наречия народов тех земель, через которые проходил. Узнал он и речь племен, населяющих подгорные степи, но не настолько хорошо, чтобы разговаривать достаточно бегло, поэтому приходилось подбирать слова. Впрочем, степняки вполне понимали, что им говорит чужеземец. Как уже успел узнать Торроний, местные племена не очень ладили друг с другом, однако арамейца приняли довольно дружелюбно, вождь одного из самых больших племен пригласил гостя в свою походную кибитку.

– Сложные времена, – вздохнул Гамал Хал. – Старики рассказывали о Тени, они слышали о ней от торговцев и бродячих наемников. Но это было так давно и так далеко.

– Все изменилось, – ответил Торроний. – Теперь Тень стала намного ближе.

Вождь снова погладил свою бородку и спросил:

– А что же хочешь предложить ты свободным куммрам?

– Не только куммрам, но и всем племенам здешних земель. Арамея предлагает помощь.

– До тебя здесь уже был один человек, арамейский шаман, лицом похожий на тебя, от него мы впервые узнали об Арамее. Какая забота твоему народу о племенах степи?

– Не только лишь вашим степям несет бедствия Тень. Весь мир в опасности. Где проходит Тень, там смерть и разрушения. Если не остановим ее сообща на подступах к Маграхиру, она поглотит здешние народы и все равно придет в Арамею.

Гамал Хал в очередной раз потеребил бородку. Лукаво прищурившись, он спросил:

– А почему бы племенам степи не договориться с Тенью? Твоя Арамея хочет войны с Тенью, но племенам война не нужна.

– Ты ошибаешься, вождь, если думаешь, что Арамея хочет втянуть вас в войну с Тенью. Война идет уже давно, не первый десяток лет. Племена смогут договориться с Тенью, как поступили многие народы, где она прошла. Но цена такого договора – свобода и даже жизнь. Племенам придется принять Тень, поклоняться темным богам и отдать своих воинов в ее армию. Тень ведет свое войско на Маграхир, а тебе наверняка известно, насколько велика мощь Маграхира. Будет такая кровопролитная битва, какой мир еще не видел. Все вокруг обратится в прах, много жизней оборвется. Арамея в любом случае даст бой Тени. Хотят того местные народы или нет, но война уже идет в ваши края и вам решать, на чьей стороне биться.

Гамал Хал задумался, все так же теребя бородку.

– Ты говоришь, арамеец, что армия Тени огромна, – произнес он некоторое время спустя. – И сама по себе Тень – очень могучая сила. Велики ли шансы на победу в битве против нее?

– Шансы невелики, – признал Тороний. – Тень объединяет силы многих темных богов, а в ее армии легионы ногарцев, конные отряды пустынников Каттана, кланы хингарцев, это тысячи воинов. Поэтому потребуется собрать как можно больше бойцов.

– Племена степи могут собрать не более трех тысяч клинков. Но ведь этого недостаточно, не так ли?

– Я слышал, что в лесах за холмами живут племена рубийцев, и у них много воинов. Можно ли на них рассчитывать?

Гамал Хал усмехнулся:

– Рубийцы отличные воины, лучшие бойцы Севера, а их стальное оружие разрубает любой самый крепкий бронзовый доспех. Но они не будут биться вместе с племенами степи.

– Враждуете? – уточнил Торроний.

– Обычные соседские междоусобицы, – уклончиво ответил вождь куммров. – Кочевые племена и рубийцы не враги, но и не друзья.