Текст книги "Император полночного берега"

– Ты слышишь, чужеземец? – спросил Одмий. – Наш народ не желает ставить тебя над собой.

– Ты оскорбляешь весь наш род, чужеземец! – гневно выкрикнул арамей в легких кожаных доспехах, один из тех, кто сам метил в князья. – Ты живешь с опозоренной женщиной…

Арамей осекся, когда острие стального клинка неожиданно оказалось у его горла.

– Запомни, отныне есть кому защитить честь этой женщины, – произнес Хорруг с обычной злобой, повергавшей в трепет даже самых ярых недругов. – А позор ее лежит на всех вас, мужчинах рода, что не могут защитить собственных женщин.

– Не смей хулить мою сестру! – в свою очередь свирепо прорычал Аррелий, пробившись к центру поляны. – Что-то я не видел тебя в той битве, когда ногары положили десятки наших воинов и увели женщин в полон. И ты собираешься стать князем? Эй, братья! Чем вы думаете? Куда заведет вас человек, предпочитающий отогревать задницу у очага?

– Уймись, Аррелий! – потребовал один из старейшин. – Здесь и без тебя слишком шумно.

– Предназначение князя не только в ратных битвах, – заметил другой.

– Этого парня вообще не стоит слушать! – пренебрежительно фыркнул один из арамеев. – Он сам живет с ногарской шлюшкой. Еще и чужеземного колдуна приютил.

Аррелий взревел, словно раненый тур, и рванулся вперед, пытаясь добраться до говорившего через толпу соплеменников.

– Подойди ближе, и я вобью тебе зубы в глотку! – орал Аррелий, размахивая кулаками.

Поднялся невообразимый шум, словесная перепалка грозила вот-вот перейти в массовую драку.

– Вот к чему привела твоя глупая выходка, чужеземец, – осуждающе произнес Одмий, покачав головой.

– Забирай своего друга-буяна и жреца и возвращайтесь к своим женщинам, – хмуро посоветовал Хорругу Килоний. – Дела своего рода мы решим без вас.

– Верно! Пусть убираются! – поддержали сотника из толпы.

– Какой из него князь? Голодранец! – пренебрежительно сказал один из сотников. – У него нет ни коня, ни собственного жилища!

– Нам не нужны чужаки! – выкрикнул еще кто-то.

– Не нужны чужаки? – переспросил Хорруг, окинув арамеев взглядом. – Тогда ваш сход не закончится никогда. Будете спорить, пока не передохнете, потому что среди самих себя вы достойного князя точно не найдете.

– Этот чужеземец оскорбляет нас! – крикнул кто-то издалека. – Заткните ему глотку!

– А ты не прячься за спинами, подойди и сам попробуй это сделать, – посоветовал ему Аррелий.

Ответом послужил всеобщий хохот.

– Кто хочет бросить мне вызов, может выйти сюда прямо сейчас или забыть об этом навсегда, – произнес Хорруг.

Арамеи притихли. Мало кто из присутствующих видел, как умело Хорруг владеет клинком, но невероятные слухи о его похождениях в Хоруме и Хишимере многих заставляли усомниться в собственной решимости бросить вызов кадангу. Иным же достаточно было натолкнуться на злобный взгляд Хорруга, чтобы проявить благоразумие и не браться за оружие.

Взгляд Хорруга скользнул по лицам арамеев и задержался на Килонии.

– Может быть, ты? – мрачно спросил Хорруг.

– Даже не надейся устрашить меня, – сурово ответил сотник, опустив ладонь на рукоять меча.

Одмий вскинул посох, останавливая Килония, и произнес:

– Здесь кровопролития не будет.

Взглянув на Хорруга, он добавил:

– Тебе уже ясно дали понять, что ты не встанешь во главе нашего народа.

– Справедливость требует заслушать все голоса, – сказал вдруг другой старейшина. – Может быть, кто-то хочет высказаться в поддержку чужеземца?

– Хочет! – прозвучало в ответ из толпы.

Растолкав соплеменников, на центр вышел огромный Тороний.

– Вот что я скажу вам, братья, – начал великан. – Для всех арамеев настали нелегкие времена. Сейчас может выжить только сильное племя, и во главе должно ставить сильного человека. Среди нас есть достойные мужи, способные взвалить на себя бремя заботы о всем роде. Но достойнее ли они этого парня? Он еще достаточно молод, и в его поступках пока больше упрямства, нежели трезвого расчета, но до сих пор это приводило его к цели. Он вытащил наших людей, и меня в том числе, из ногарского плена. Все вы слышали о том, что произошло в Хишимере, я же собственными глазами видел, как этот парень одержал верх над самим богом Смерти. Много ли вы знаете людей, способных на такое? Большинство не решится даже на попытку совершить что-либо подобное. Это сильный человек, такой, какой и должен стоять во главе рода!

Арамеи молча слушали Торония. Даже сам Хорруг был несказанно удивлен.

– Не подозревал, что ты так разговорчив, – пробормотал он.

– Именно его упрямство и настораживает меня, – ворчливо заметил Килоний. – У парня бешеный нрав и больное самолюбие. Я помню, как горел Хорум, как хишимеры избивали огнепоклонников, и помню взгляд этого безумца. Ради собственных интересов он может подвергнуть опасности весь род и погубит нас.

– Скажи нам, Хорруг, куда ты готов вести племя? – спросил Одмий. – Что ты можешь дать нашему роду?

Хорруг скользнул взглядом по лицам арамеев, смотревших на него, встретился глазами с Амматом.

– То же, что и всем арамеям полночных лесов, – произнес Хорруг, глядя в глаза жреца. – Жизнь.

Сказав это, он зашагал прочь, расталкивая людей.

– Куда ты?! – крикнул кто-то вдогонку. – Что ты хотел этим сказать?!

– То, что сказал, – отозвался Хорруг. – Решение за вами. Вы знаете, где меня искать.

Уже на тропе его нагнали Аррелий и Аммат.

– Жизнь? – переспросил Аррелий. – Как тебя понимать, дружище?

– Это его слова, не мои, – мрачно ответил Хорруг, кивнув в сторону дромида. – У него и спрашивай.

Аммат не заставил себя упрашивать.

– Разве ты не видишь, Аррелий, что оставаясь в своих лесах, вы обречены на вымирание? Вы не можете прокормиться охотой, не можете прокормить себя и набегами на степь. Кроме того, льды наступают на весь Север и каждая новая зима суровее предыдущей.

– Насчет льдов не знаю, не видел, а зимы действительно морозные, – согласился Аррелий. – Ну и какой выход?

– Чтобы выжить, арамеям придется уйти в более теплые края, к побережью.

– Может быть, ты не знаешь, но земли там уже заняты ногарами, – с усмешкой заметил Аррелий.

– Значит, их придется потеснить, – многозначительно произнес Хорруг.

– Килоний прав, – задумчиво пробормотал Аррелий. – Ради своих интересов ты способен подвергнуть опасности весь род.

– Это не только его интересы, но и ваши, – заметил Аммат.

Аррелий покачал головой.

– Это верная погибель для арамеев. Даже если все племя пойдет за тобой, Хорруг, это будет чуть больше полутысячи клинков. Любой ногарский правитель раздавит нас, и поход закончится, едва начавшись.

– Поэтому к побережью должны идти все, – просто сказал Аммат. – Все арамейские роды.

Аррелий задумчиво хмыкнул.

– С чего ты взял, жрец, что арамеи пойдут за вами?

– Нам есть, что им предложить, вот с чего.

– Наши люди не очень-то поддержали Хорруга, – усмехнулся Аррелий.

– Скоро они переменят свое мнение, – убежденно сказал Аммат. – Очень скоро.

* * *

Темнота вокруг была настолько плотной, почти осязаемой, что стало трудно дышать. В лицо дохнуло могильным холодом. Азгадер отшатнулся прочь, но кто-то крепко схватил его за руки, затем сильные пальцы сомкнулись на его ногах, вцепились в торс. В следующий миг Азгадер утратил опору – множество невидимых во тьме рук подняли его в воздух.

– Исполни клятву! – послышался из мрака грозный шелест. – Исполни!

Азгадер содрогнулся.

– Исполню, – пообещал он шепотом, говорить громче мешало собственное волнение.

– Верни мое сердце! – вновь грозно прошелестело из темноты.

Что-то сдавило горло, затем руки, державшие царя, враз отпустили его, и Азгадер полетел вниз.

Ударившись о твердую поверхность, Азгадер вскрикнул и взмахнул руками и ногами. Что-то опутывало его, стесняя движения. На мгновение Азгадеру показалось, что он вот-вот задохнется. Царь вновь непроизвольно вскрикнул.

Пелена, стеснявшая движения и дыхание, спала внезапно. Над Азгадером возвышался Метнос. В одной руке телохранитель держал лампу, в другой шерстяное одеяло, которое только что сорвал с царя.

– Что случилось, повелитель? – недоуменно спросил Метнос.

Азгадер огляделся. Он лежал на полу возле собственного ложа, с которого, видимо, скатился во сне. Царь сел и облегченно вздохнул. Потерев шею, он вдруг почувствовал боль. Заметив на себе пристальный взгляд Метноса, царь раздраженно спросил:

– Что?!

– Тебе лучше самому это увидеть, – ответил телохранитель.

Отобрав у него лампу, Азгадер прошел в трапезный зал. Там он посмотрелся в большое бронзовое зеркало. Даже в мутноватом отражении начищенной бронзы Азгадер отчетливо разглядел пятна на своем горле, словно его сжимала чья-то сильная рука. Нервно сглотнув, Азгадер повернулся к Метносу, следовавшему за ним по пятам, и приказал:

– Притащи сюда Идигера. Я хочу видеть его немедленно.

Метнос молча кивнул и вышел. Ждать пришлось недолго, вскоре он вернулся в сопровождении верховного жреца. По требованию самого царя Идигер часто оставался на ночь во дворце правителя, поэтому на его поиски не пришлось потратить много времени.

Сидя за длинным столом, Азгадер вытянул перед собой руки и сжал кулаки. Глядя исподлобья на жреца, он сообщил:

– Ко мне только что приходил Тот.

Идигер молча смотрел на царя. Не дождавшись ответа, Азгадер добавил:

– Он потребовал исполнить клятву. Ты ведь помнишь, в чем я клялся его именем на Празднике Огня. И он требует вернуть его сердце.

Жрец кивнул и бесстрастно произнес:

– Придется исполнить клятву.

– Придется, – согласился царь, с ненавистью глядя на жреца. – Но, как оказалось, мне придется сдержать клятву, не получив взамен обещанного. Император Ногары на словах отдал золото Бельфеддора мне, на деле же до него не добраться.

Он со злобой ударил по столу кулаком.

– Ты все это затеял! – прорычал царь. – Что теперь скажешь? Что посулишь?

– Признаю, Нокатотос перехитрил меня, – ответил Идигер все так же невозмутимо. – Устами своего посланца он действительно отдал золото Бельфеддора тебе, но при этом открыл харберам, где искать затерянный город. Тем не менее, мне удалось ослабить Ногару – император отстранился от дел, предоставив свою империю самой себе. Тебя же я предупреждал, чтобы ты не брал тот клинок. Ты сам разбудил демона. Дальше будет хуже. Советую перебить всех арамеев…

– Хватит! – рявкнул царь, вновь громыхнув кулаками по столу. – Свои советы оставь при себе! Я предупреждал тебя…

Азгадер поднялся из-за стола и пошел к выходу. На ходу он кивнул Метносу и коротко бросил, указав на жреца:

– Убей его.

Азгадер покинул трапезную. Метнос вынул кинжал из ножен и направился к жрецу. Идигер стоял неподвижно, ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Когда-то ты говорил, что не из тех, кто убивает безоружных, – с прежней невозмутимостью заметил жрец.

– К тебе это не относится, – так же спокойно ответил Метнос, приближаясь.

– Почему ты служишь ему? – спросил Идигер. – У тебя уже не раз была возможность сбежать и вернуться в Ногару. Неужели для ногарского аристократа быть в слугах хишимерского царя предпочтительней, чем полководцем в армии империи?

– У империи нет будущего, – просто ответил Метнос.

Тонкие губы жреца скривились в холодной усмешке.

– Ты думаешь, оно есть у тебя?

Метнос подошел совсем близко.

– Я скажу тебе только одно слово, – произнес Идигер. – Лишь одно, но оно убедит тебя сразу и окончательно.

– Не уверен, – усмехнулся Метнос.

– А я уверен.

– Что ж, говори свое слово, и покончим с этим.

Жрец произнес то, чего Метнос никогда не слышал раньше. Больше ему не суждено было услышать уже ничего.

Перешагнув через бездыханное тело царского телохранителя, Идигер вновь холодно усмехнулся.

– Совсем забыл предупредить, что это слово Смерти. Кому, как не мне, кто служит ей, знать это слово…

Накинув на голову капюшон и спрятав ладони в широкие рукава своего одеяния, жрец покинул трапезную.

* * *

Сидя у очага, Хорруг молча правил камнем лезвие своего клинка. Аррелий почесал бородку, зевнул и спросил:

– Какого дьявола ты мозолишь свою железку? Вряд ли она тебе скоро понадобится.

– Всякое может случиться, – отозвался Хорруг, пробуя пальцем остроту лезвия.

– До следующей весны мы вряд ли отправимся в поход. Обычно мы выходим в степь перед самой зимой, но сейчас, когда нет князя…

– Все еще никого не выбрали? – спросила Ния.

Сестра Аррелия что-то вышивала на большом алом полотне, растянутом на раме, укрывшись в своем углу от нескромных взоров.

– Уже третий день спорят, – ответил Аррелий, ухмыльнувшись. – То расходятся, то снова сходятся. Тороний рассказывал: многие уже пожалели, что не сказали свое слово в твою поддержку, дружище.

– У них еще есть такая возможность, – безразличным тоном заметил Хорруг.

– Не хочешь снова наведаться на тинг?

– Не вижу в этом смысла. Мне нечего больше сказать твоим соплеменникам, а повторять два раза я не привык.

– Ты не только упрям, но еще и горд не в меру, – проворчал Аррелий. – Хоть раз ты можешь переступить через свое самолюбие?

– Не могу.

Минессис, сидевшая рядом с Аррелием, оторвалась от его плеча, поднялась и направилась было к Ние.

– Ты покажешь, наконец, что ты там делаешь?

Ния тут же задернула полог, спрятав свое рукоделие.

– Не смотри, – потребовала она. – Еще рано.

– Не мешай ей! – цыкнул на ногарку Аррелий.

– Мне скучно, – капризно пожаловалась Минессис.

– Займись чем-нибудь, – посоветовал Аррелий.

– Чем, например?

– Ну, дров наколи, – невозмутимо предложил арамей.

– Наглый дикарь! – возмущенно взвизгнула Минессис и набросилась на него с кулаками.

Аррелий расхохотался и без труда скрутил женщину. Ния улыбнулась, наблюдая за их возней, Хорруг лишь покачал головой.

Дверь распахнулась, в дом вошел Аммат.

– Мир вам, – поздоровался жрец.

– Да какой тут мир?! – шутливо отмахнулся Аррелий. – Видишь, меня избивают! Того и гляди, покалечат.

– И этого мало для тебя! – пригрозила Минессис.

Высвободив руки, она сжала голову Аррелия ладонями и впилась в его губы страстным поцелуем. Аммат рассмеялся.

– Вижу, у вас все в порядке. Жаль, но придется омрачить ваше веселье. Сегодня я недобрый вестник.

– Что случилось? – спросил Хорруг.

– Войска хишимерского царя надвигаются на нас.

– Сведения точны? – спросил Аррелий, отстранив от себя Минессис.

– Я встретил вестника, когда шел сюда. Он сказал, что хишимерская армия вышла в степь и движется к арамейским лесам. Вестник отправился на поляну собраний сообщить всем об угрозе. Я же пришел с этой вестью к вам. От вестника я узнал, что те племена, в которых он уже побывал, собираются отходить в глубь лесов, еще дальше на полночь.

– Этого следовало ожидать, – кивнул Хорруг.

Он поднялся, вложил меч в ножны и перекинул перевязь через плечо.

– Похоже, жрец, это именно то, что нам нужно, – произнес каданг. – Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься, – ответил Аммат. – Если намерен сделать то, зачем вернулся в эти леса, то сейчас самое время.

– Тогда пошли.

Аррелий снова отцепил от себя руки ногарки и встал со скамьи.

– Извини, крошка, сегодня тебе придется резвиться без меня. Собери-ка нам припасы в дорогу.

– Я иду с вами! – решительно воскликнула Минессис, вскакивая вслед за ним.

– И думать забудь! – рявкнул Аррелий. – Мы не на прогулку отправляемся.

– Я не из твоего рода, так что не смей мне указывать! – огрызнулась Минессис, облачаясь в легкие кожаные доспехи и подвешивая к поясу длинный кинжал. – Ты мне не муж!

– Твое счастье, – отозвался Аррелий, снимая со стены свой щит. – Иначе давно бы отхлестал тебя розгами по заднице.

Продолжая ругаться, оба вышли за порог. Хорруг и Аммат взяли сумы с провизией, быстро собранной им Нией в дорогу.

– Думаешь, мы сможем это сделать? – спросил Хорруг.

– В наших руках преимущество, – ответил дромид. – Пора его использовать.

С этими словами жрец шагнул за порог.

Хорруг обнял Нию и поцеловал.

– Не жди нас сегодня. Но мы обязательно вернемся все.

Каданг снял со стены свой щит. Взгляд его упал за полог, где Ния скрывала свое рукоделие. На алом полотне Хорруг увидел голову орла, вышитую золотыми нитями.

– Что это?

Ния чуть смутилась.

– Мне захотелось сделать это для тебя. Мне кажется, ты сам найдешь ему применение.

Глядя на золотого орла, Хорруг задумчиво произнес:

– Кажется, уже нашел. Заканчивай свою работу, мне понадобится твоя вышивка.

Он еще раз поцеловал Нию и вышел за порог.

Когда в сопровождении Аммата, Аррелия и Минессис, которая, несмотря ни на что, увязалась за мужчинами, он вышел к поляне, где собрались главы арамейских семей, там царило еще большее оживление, чем прежде. Отыскав взглядом Килония и Одмия, Хорруг пробился сквозь толпу к ним.

– Опять ты, чужеземец, – недовольно проворчал сотник, увидев каданга.

Взглянув на спутников Хорруга, Килоний нахмурился еще больше.

– Аррелий, ты совсем стыд потерял?! Как ты посмел притащить на сход свою чужеземку?!

– Не скрипи, старый пень, – пренебрежительно фыркнула Минессис. – Я не рабыня и иду туда, куда хочу.

Килоний слегка опешил от такого выпада.

– Что собираются делать воины племени? – спросил Хорруг.

– То же, что и все остальные племена, – ответил Одмий. – Все арамейские роды отступают еще дальше на полночь, в самые дебри. Уйдем и мы.

– Где вестник? – спросил Хорруг.

– Да вот он, – узнал гонца Аммат.

Он указал на молодого веснушчатого парня.

– Какой дорогой идут хишимеры? – спросил Хорруг посланника.

Выслушав ответ, он перевел взгляд на Аррелия.

– Выведешь нас туда?

– Легко, – ответил тот и гордо подбоченился. – Никто не знает лесные тропы и ближнюю степь лучше меня.

– Бахвал! – фыркнула Минессис.

– Что вы задумали, парни? – настороженно спросил Килоний. – Очередное безумство? Что разрушите на этот раз? Что спалите?

Отодвинув его в сторону, Хорруг крикнул в толпу:

– Арамеи, слушайте меня! Можете бежать прочь, поджав хвосты и бросив все на поживу врагу, а можете сами забрать у него все! Мы идем навстречу хишимерскому войску. Вы вольны присоединиться к нам или спрятаться по своим норам.

– Даже моя женщина идет с нами! – гордо добавил Аррелий, обняв Минессис одной рукой.

На некоторое время арамеи притихли, потом из толпы послышался насмешливый голос:

– Забавное у вас войско! Ты, Аррелий, чужеземный бродяга, жрец да твоя баба. Хишимеры умрут от хохота.

– Для вас главное, чтобы сдохли они, а не вы, – жестко произнес Хорруг.

– Видимо, у чужеземного жреца и ногарской женщины больше мужества, чем у наших воинов, – послышался знакомый голос.

Растолкав соплеменников, к Хорругу и его спутникам вышел Тороний.

– Я с вами, парни.

– Я тоже! – послышалось с другой стороны.

– И я! – выкрикнул еще один.

– Эй, подождите меня!

К ним присоединились еще несколько человек. Хорруг узнал среди них тех, кого освободил с Демилием близ Хорума в ночь Огня.

– Безумцы! – воскликнул Килоний. – Вы все сгинете! Этот чужеземец ведет вас на верную гибель! Подумайте сами, у нескольких человек нет никаких шансов выстоять против тысяч хишимерских клинков.

– Ты можешь присоединиться к нам, тогда наши шансы чуть-чуть увеличатся, – ответил ему Хорруг.

Он пристально посмотрел Килонию в глаза.

– Ты прав, сотник, я упрям, как таран, и, наверное, кажусь тебе безумцем. Но знай, я никогда не берусь за то, что считаю для себя невозможным.

Хорруг кивнул Аррелию:

– Веди. Все, у кого хватит решимости, берите оружие, припасы и догоняйте нас.

– Идемте, парни! – зло и весело выкрикнул Аррелий. – Нас ждет настоящее дело!

Маленький отряд покинул поляну сборов и углубился в чащу. Остальные арамеи поспешили к своим семьям.

* * *

Тишину зала храмовой библиотеки, погруженного в полумрак, разогнал звук шагов. Император Нокатотос, облаченный в белое жреческое одеяние, стоял у пюпитра, внимательно изучая символы на золотых таблицах в свете лампы. На появление людей он не обратил никакого внимания. Лишь услышав деликатный кашель за спиной, император спросил:

– Зачем ты здесь, советник?

При этом он даже не повернул головы, по-прежнему не отрываясь от своего занятия.

– Прошу простить, повелитель, что пришлось потревожить тебя, но дела империи требуют твоего внимания, – с поклоном произнес советник Метоннес.

Император повернулся к советнику. Взглянув на храмового служителя, сопровождавшего Метоннеса, Нокатотос кивком приказал ему удалиться. Поклонившись своему духовному главе и правителю империи, служитель покинул зал.

– Что случилось такого, что заставило тебя разыскивать меня в храме? – спросил император.

– В Кадае большая смута, мой повелитель, – сообщил советник. – Брожение грозит перекинуться на всю Ногару. Легионы волнуются.

– Легионы волнуются всегда, – бесстрастно заметил император. – Чего они хотят на этот раз? Денег? Женщин? Привилегий?

– Им не платят жалование уже полгода, – напомнил советник. – Наши солдаты ропщут, когорты наемников вот-вот взбунтуются. Мораги непрерывно штурмуют Кадай. Если наши войска покинут город, мы лишимся последнего порта к закату от столицы.

– Ну и чего они ждут от меня? – все так же равнодушно спросил Нокатотос.

– Командиры легионов собираются на совет. Они хотят видеть своего императора.

– Раньше им мое присутствие не требовалось, – заметил император. – Военные вопросы они привыкли решать без меня.

– Положение слишком тяжелое.

Император отступил в темноту, почти наощупь нашел кресло и опустился в него. Советник остался стоять в круге света от масляного светильника.

– Я устал, – из темноты послышался тяжелый вздох императора. – Я очень устал. Мне нечего сказать командирам легионов.

– Страна нуждается в повелителе, – сказал Метоннес.

– Страны уже нет, – глухо отозвался Нокатотос. – Ногара погибла. Нет уже и самих ногаров, их поглотили варвары. Ногары… Ты когда-нибудь читал хроники нашей империи, советник? Знаю, что нет. Когда-то мы назывались – накии, ногарами нас прозвали северные варвары. Мы проявили слабость, утратили свое имя и сами начали называть Наккату Ногарой. Ныне истинные накии остались лишь там, в Наккате – Старой Ногаре. Там, где Тень…

Метоннес насторожился.

– Мой император, к чему сказаны эти слова? – недоуменно спросил он.

– Боги оставили нас, – с горечью произнес Нокатотос. – Кровопролитие, голод и мор охватили все побережье. Мы вымираем. В мире осталась лишь одна могучая сила – Тень. Может быть, предки напрасно устрашились ее владычества? Может быть, напрасно были положены сотни тысяч жизней во имя сохранения старой веры, в угоду светлым богам?

Советник похолодел.

– Мой повелитель, о чем ты говоришь?! – воскликнул он, не в силах скрыть свое негодование.

Во тьме зала над креслом, где сидел император, Метоннесу почудился силуэт паука.

– Я говорю о том, что мы всего лишь люди, а люди слабы, – ответил император. – Хишимеры приняли одного из богов Тени, и царство их процветает. Мы же изо всех сил цепляемся за старую веру, воюем со всем миром, но сами обречены на погибель. Уже сто лет войска империи пытаются выбить морагов с побережья, а они все там же, захватывают и разрушают наши города, и их становится все больше и больше. Наших прежних богов уже нет с нами, мы молимся в пустоту.

Император замолчал.

– Что мне сказать совету? – осторожно спросил советник.

– Пусть легионы забирают села, – неожиданно жестко распорядился император. – А Кадай отдать наемникам.

– Что ты имеешь в виду, повелитель? – опешил Метоннес.

– Иногда ты утрачиваешь свою сообразительность, советник, – недовольно заметил император. – Для солдат полно добычи в городах и селах. Пусть это их успокоит.

– Но народ?.. – растерянно пробормотал Метоннес. – Это же наши города, наши села…

– В нынешнее время предпочтительней потерять крестьян, чем солдат, – ответил император. – Ступай. Оставь меня.

По тону его голоса советник понял, что император начинает гневаться. Опасаясь вызвать приступ ярости у повелителя, Метоннес предпочел не возражать правителю Ногары и покинул зал храмовой библиотеки.

У центрального входа в храм Метоннеса поджидал капитан одного из столичных легионов в сопровождении отряда воинов. Сам он не решился сопровождать советника внутрь храма и предстать перед своим повелителем. Потеряв дочь, Нокатотос стал чересчур вспыльчив и непредсказуем.

– Что сказал император? – поинтересовался капитан.

– Кажется, скоро нам потребуется другой император, – ответил Метоннес, забираясь в колесницу.

* * *

Лесными тропами Аррелий вывел товарищей на опушку полуночных лесов. По пути к ним присоединились еще несколько десятков смельчаков, в том числе и из соседних племен, и в степь вышел отряд в сотню пеших воинов.

– В прошлом походе я потерял коня, – посетовал Аррелий. – Надеюсь, нынче в бою удастся раздобыть себе гиппариона.

– Двух, – сердито поправила его Минессис.

– Ну да, двух, – охотно согласился Аррелий.

– Зачем тебе конь, тем более два? – с усмешкой спросил Аммат. – Ты сам себя с трудом можешь прокормить. Как я успел заметить, гиппарионы для арамеев – разорительная роскошь.

– Раньше я мог себе это позволить, – возразил Аррелий. – Правда, раньше в моем доме было меньше ртов.

Он бросил многозначительный взгляд на Минессис. Заметив это, ногарка вспыхнула от возмущения.

– Ты хочешь сказать, что я тебя объедаю?! – негодующе вскричала женщина. – Ты!.. Негодяй, мерзавец, подонок, грязный дикарь, неумытый крестьянин!..

Удары ее кулаков градом посыпались на спину Аррелия. Тот, втянув голову в плечи, безропотно сносил побои, впрочем, не такие уж чувствительные, и лишь ухмылялся. Его товарищи расхохотались.

– Смотри, Аррелий, врагов еще не видно, а раненым уже можешь стать! – крикнул один из арамеев.

– Ничего, шрамы украшают настоящего мужчину, – хохотнул другой. – Особенно те, что оставлены женщинами.

Аммат покачал головой и с улыбкой спросил Аррелия:

– Почему тебе так нравится дразнить свою женщину?

– Чем больше она двигается, тем меньше толстеет, – смеясь ответил тот, за что получил от Минессис пинок коленом под зад.

Арамеи снова расхохотались.

Лишь Хорруг оставался мрачно-сосредоточенным. Бросив взгляд на Торония, шедшего рядом, он спросил:

– Почему ты пошел с нами?

– Потому, что ты позвал, – просто ответил великан.

– Не сомневаешься в успехе?

– Не сомневаюсь в тебе, парень. Иначе шел бы сейчас в другую сторону.

Тороний неожиданно остановился и указал вперед:

– Смотрите!

Арамеи остановились, вглядываясь вдаль. Над степью клубами поднималась пыль, а вскоре на горизонте появилась черная масса, надвигавшаяся с полудня.

– Хишимеры, – произнес Хорруг.

– Сколько их тут? – с тревогой спросил один из воинов, оглядывая из-под ладони вражеское войско, надвигавшееся из степи.

– Тысяч двадцать, не меньше, – спокойно ответил Тороний.

Арамеи притихли. То, что сперва многим представлялось простым походом, вроде обычных набегов на степные поселения, сейчас казалось самоубийством.

– Чего задрожали?! – зло спросил Аррелий, почувствовав волнение товарищей. – Думали одним своим видом хишимеров распугать? Это вам не крестьян грабить.

Сзади послышался гул от топота множества копыт. Воины обернулись, некоторые обнажили клинки, решив, что это хишимерские разъезды зашли с тыла.

Опасения оказались напрасными. Со стороны леса к отряду приближались две сотни всадников арамеев.

– Наши, – узнал их Аррелий.

– Только нас все равно ничтожно мало против хишимеров, – заметил Тороний.

– Ты же не думаешь, что я действительно настолько безумен, чтобы бросаться в бой? – произнес Хорруг.

– Надеюсь на это, – кивнул Тороний.

Поравнявшись с воинами, последовавшими за Хорругом, всадники остановились. Один подъехал к Хорругу, в нем каданг без труда узнал Килония.

– Кажется, ты собирался уходить на полночь, сотник, – напомнил Хорруг. – Как тебя занесло сюда? Сбился с пути?

– Ты сам предлагал мне увеличить ваши шансы, – мрачно отозвался Килоний. – Говорил, берешься только за то, что тебе по силам? Убеди меня.

– Попробую, – кивнул Хорруг. – Жди здесь и будь готов ко всему.

Он хлопнул Аммата по плечу.

– Идем, жрец, нам с тобой есть что сказать хишимерам.

– Я с вами! – встрепенулся Аррелий.

– Без меня никуда не пойдешь! – вцепилась в него Минессис.

– Прогуляюсь и я с вами на всякий случай, – произнес Тороний, пригладив ладонью седые усы.

– Тогда вперед! – скомандовал Хорруг.

Оглянувшись через плечо, он окликнул Килония:

– Эй, сотник! Если моя затея провалится, уводи всех в лес. В бой не вступайте.

– Да уж не дурней тебя, – ворчливо отозвался Килоний. – Разберемся, что к чему.

Между тем хишимеры заметили неожиданных противников. Войско царя Азгадера остановилось.

Хорруг и его спутники вышли на открытое пространство. От хишимерского войска тут же отделился всадник и направился к ним. Приблизившись, он крикнул:

– Вам есть что сказать перед смертью, арамеи?!

– Мы умрем не раньше вас! – свирепо прорычал Аррелий, обнажив клинок.

Хорруг остановил его, схватив за руку, и ответил хишимеру:

– Нам есть, что сказать, но услышать это должен твой царь.

– Почему мой царь должен слушать тебя? – недоверчиво спросил всадник.

Хорруг вынул свой меч из ножен и продемонстрировал хишимеру.

– Скажи своему царю, что видел этот клинок в моих руках. Он все поймет.

Всадник хлестнул гиппариона плетью и поскакал назад. Ждать пришлось недолго. Вскоре из рядов вражеского войска выехала колесница самого царя Азгадера в сопровождении свиты, жрецов и телохранителей. Хорруг и Аммат, отделившись от товарищей, вышли навстречу правителю Хишимера. Царь Азгадер, также оставив сопровождение в нескольких шагах позади, остановил колесницу.

– Нетрудно было догадаться, что снова увижу тебя, – процедил Азгадер, смерив Хорруга взглядом, полным ненависти.

– Хорошо, что ты еще не забыл меня, – ответил Хорруг. – У нас есть кое-что, от чего ты наверняка не откажешься.

– И что же это?

Хорруг кивнул жрецу. Аммат развернул тряпицу, что держал в руках. Из-под ткани показалась черная пульсирующая плоть.

Кровь прилила к лицу Азгадера.

– Чего вы хотите? – злобно спросил царь.

– Чтобы ты убрался обратно со своим войском и никогда не возвращался, – ответил Хорруг.

– А ты смел, даже чересчур, – отметил Азгадер не без некоторого восхищения. – Один мой взмах руки – и мои лучники всех вас утыкают стрелами.

– А мне и махать не придется, – мрачно произнес Хорруг. – Твои лучники даже не успеют натянуть тетиву, как мой клинок вонзится тебе под ребра, и кольчуга тебя не спасет. А мой спутник тем временем вонзит кинжал в сердце твоего бога. Даже не знаю, что для тебя страшнее.

– Твой бог заставил тебя прийти сюда, – вступил в разговор Аммат. – Мне это известно. Нет нужды проливать кровь, чтобы угодить ему. Ты уже выполнил клятву, выступив с войском в поход. Мы же готовы отдать то, что хочет Тот.

– Ваши условия я понял, – произнес Азгадер. – Но ведь на слово вы мне не поверите.

– Твой бог даже из своего мира следит за исполнением клятв его слугами, – ответил Аммат. – Пусть и на сей раз он послужит гарантом. Принеси клятву, что никогда больше не выдвинешь свои войска против арамеев.