Текст книги "Джон Мейнард Кейнс и судьба европейского интеллектуализма"

Глава 10
Кейнс и его интеллектуальное окружение

Кейнс был человек широких интересов и знаний. Помимо того, что он был ведущим экономистом в Европе, он был также философом, экспертом по международным экономическим проблемам, библиофилом, обирал старинные книги и живопись, увлекался театром и балетом. И помимо этого, Кейнс всегда был в окружении самых выдающихся и самых интеллектуальных людей – ученых, писателей, художников.

Как экономист, участвующий во многих международных конференциях, Кейнс встречался со многими ведущими политическими деятелями: Чемберленом, Ллойд Джорджем, Рузвельтом, Уинстоном Черчиллем. Но Мейнард Кейнс всегда стремился быть вне политики и поэтому дальше официальных отношений с этими деятелями дело не шло. Исключения составляли отношения с Уинстоном Черчиллем, с которым у Кейнса было много общего. Оба любили книги, Кейнс их собирал, а Черчилль даже написал статью «О чтении» и сам вскоре стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Кейнс коллекционировал живопись, Черчилль сам был художником и на протяжении пятидесяти лет писал прекрасные пейзажи, повсюду, где бы он ни был[102]102
  Шестаков В. П. Уинстон Черчилль. Между парламентом и палитрой. СПб., 2014.


[Закрыть]. В 1924 году Кейнс опубликовал памфлет «Экономические последствия м-ра Черчилля» с критикой экономического курса Британского правительства, но в нем не было личных нападок на Черчилля.

Характерно, что Кейнс, несмотря на разность политических позиций, высоко ценил исторические работы Уинстона Черчилля, находя в ней присутствие интеллектуальности и исторической глубины. В своей книге «Очерки мнений» (1931), рецензируя книгу Черчилля «Мировой кризис», он писал: «Какое чувство вызывают лежащие предо мною две тысячи страниц Черчилля? Благодарность тому, кто их написал с таким красноречием и чувством, которое является частью жизни всех нас, принадлежащих военному поколению, которую он видел и понимал с большей отчётливостью. Его энергия и интенсивная погружённость в интеллектуальные интересы вызывают чувство восхищения и являются лучшим свойством его книги. И ещё, вызывает некоторую зависть его убеждённость в том, что все границы, нации, патриотизм и даже войны являются элементарными добродетелями человечества, что придаёт ему достоинство и даже благородство, хотя для других все это представляется наступлением кошмара и того, что следует по возможности избегать. Конечный эффект его книги, как она воспринимается при чтении, что она написана против войны, и делает она это эффективнее, чем работы многих пацифистов».

Любопытно, что оценку исторических книг Черчилля поддерживает другой крупный английский мыслитель Исайя Берлин, который пишет специальную книгу «Черчилль в 1940-м году». В ней он ссылается на Мейнарда Кейнса, подчёркивая разницу позиций консерватора Черчилля и либерального мыслителя Кейнса. «Кейнс в качестве примера выбирает автора, который был известен как заклятый враг всего, что так ценил он сам – скромность, честность, человеколюбие, личную свободу, знаменитого рыцаря империализма и сторонника романтической концепции жизни, шумного милитариста, пламенного оратора и журналиста, министра финансов консервативного правительства мистера Уинстона Черчилля». Но, несмотря на разницу во взглядах, Кейнс, по мнению Берлина, даёт довольно высокую оценку исторической книги Черчилля. Причина этому, по мнению Берлина, заключается в том, что «принципом морального и интеллектуального универса Черчилля является его сильное историческое воображении, которое он обнаружил в описании всего настоящего, будущего, а также богатого и многоцветного прошлого».[103]103
  Berlin I. Mr. Churchill in 1940. London. 1964. P. 8.


[Закрыть] Об этом значении интеллектуальной роли Черчилля мне приходилось писать в книге «Уинстон Черчилль: интеллектуальная биография».

Кейнс встречался и дружил со многими писателями, поэтами и художниками. Из писателей он встречался и общался с Гербертом Уэллсом, Бернардом Шоу, Ивлином Во, Э.М.Форстером, Рупертом Бруком, Уистеном Оденом, Жаном Кокто, с английскими и французскими художниками – Клайвом Беллом, Роджером Фраем, Пабло Пикассо, Генри Муром, Анри Дереном, Огастосом Джонсом.

Будучи ведущим английским экономистом, он был тесно связан с экономистами разных стран. Особенно близок он был с итальянским экономистом Пьеро Сраффа (1898–1983). Сраффа учился в университет в Турине, где он написал диплом о денежной системе в Италии в период Первой мировой войны. Сраффа был тесно связан с итальянским марксизмом, дружил с Антонио Грамши. С приходом к власти фашистов, положение Сраффа в Италии осложнилось. Он опубликовал статью в «Экономическом журнале» о кризисе итальянских банков. Эта статья не понравилась Муссолини и он послал телеграмму отцу Сраффа, обвинив его сына в «саботаже итальянской финансовой системы» и требовал опровержения. На это он получил отрицательный ответ. Полемика с Муссолини могла трагически сказаться на судьбе молодого экономиста, он мог разделить участь своего друга Антонио Грамши, брошенного в тюрьму в 1926 году. Кейнс проявил все свое влияние для того, чтобы Сраффа эмигрировал в Англию. В результате он получил работу в Кембридже. В 1927–1931 году Сраффа преподавал в Тринити колледже, а затем Кейнс специально для него устроил должность директора экономической библиотеки в Кембридже. Сраффа вместе с Рамсеем принимал деятельное участие в обсуждении философской книги Кейнса по теории вероятности. В течение тридцати лет он занимался изданием 18-томного собрания сочинений Риккардо. Как и Кейнс, Сраффа был библиофилом, и они вместе совершали рейды по антикварным магазинам Кембриджа. Сраффа прожил долгую жизнь, находясь в Кембридже, и разбогател, вложив свои капиталы в японскую экономику, которая быстро восстановилась после военных разрушений.

Другим близким приятелем Кейнса был экономист и банкир Карл Мельхиор (1871–1833). Он был партнером известного банковского дома Варбургов. Впервые Кейнс встретил Мельхиора в 1918 году. Впоследствии они работали вместе над англо-немецким финансовым договором 1923 года. Они обсуждали отношения

Англии, Франции и Германии. Будучи евреем, Мельхиор подвергся преследованиям нацистов и умер в 1933 году. Это вызвало огорчение Кейнса, который написал мемориальный доклад «Д-р Мельхиор: побежденный враг».

Не секрет, что многие из тех, кто находились под опекой Кейнса – Виттгенштейн, Сраффа, Мельхиор – были еврейского происхождения. Немецкий и итальянский фашизм преследовал евреев по расистскому принципу, лишал их работы, бросал в концентрационные лагеря. Защита евреев Кейнсом была формой борьбы с фашизмом. Это наиболее отчетливо проявляется в эссе в защиту ученого с мировым именем – Альберта Эйнштейна.

В 1933 году он пишет краткий, но выразительный портрет великого ученого. В интерпретации Кейнса Эйнштейн становится символом, который, как интеллектуальное и гуманное начало европейской цивилизации, противостоит нацистского образу сверхчеловека. Кейнс пишет: «Для нашей цивилизации Эйнштейн становится двойным символом – символом ума, путешествующего в холодных глубинах космоса, и символом благородного изгнанника, с чистым сердцем и приветливым духом. Он – Чарли Чаплин с интеллектом Шекспира. Не случайно, что нацисты так ненавидят его. Он действительно выступает за то, что им меньше всего нравится. Он интеллектуалист, индивидуалист, пацифист, супернатуралист, с чернильными пятнами на пальцах, прямой и решительный. Как они могут понять ценность свободно развивающегося интеллекта, для которого деньги и насилие абсолютно ничего не значат. Когда варвары разрушали античную цивилизацию, они видели в ней только веру в языческих богов. Отказываясь достичь рая, путешествуя на метле, они обрекли себя на гибель в мистических облаках, которые поглотили их».[104]104
  Keynes J. M. Essays in Biography // The Collected Writings of J. M. Keynes. 1972. Vol. X, p. 57.


[Закрыть]

Главным интеллектуальным центром, которым, фактически, руководил Кейнс, был Кембридж. Здесь находилась вся интеллектуальная элита, которая, чаще всего, находилась под эгидой дискуссионного общества «Апостолов». В него входила группа философов-интеллектуалов: Мак Таггарт, Бертран Рассел, Дж. Мур, Литтон Стрейчи, Руперт Брук. В основном это были философы и чаще всего они обсуждали философские проблемы и доклады. Но к кругу «Апостолов» примыкали писатели и художники.

Кейнс постоянно возвращался в Кембридж после своих поездок в Берлин, Париж, Венну. В 1930 году в кембриджском университете сформировался круг молодых экономистов, последователей Кейнса. Среди них были Ричард Кан, Пьеро Сраффа, Остин и Джоан Робинсон, Джеймс Мид. Все они, за исключением Мида, который учился в Оксфорде, окончили Кембриджский университет и преподавали там экономику. Все они были учениками и последователями Кейнса, а Кан помогал Кейнсу в работе, приезжая в Тилтон. Все они принимали участие в семинаре, который собирался в Тринити-колледже. Предметом дискуссий были работы Кейнса, их влияние на современную экономическую науку. Иначе говоря, это было основанием кейнсианской школы.

Поддержка со стороны молодого поколения экономистов вскоре выдержала проверку боем. В 1931 гожу в Англию из Вены приехал экономист Фредерик Хайек. Он вступил в полемику с Кейнсом по поводу влияние денежной системы на экономику. Его полемический талант нашел отзвук даже у некоторых кейнсианцев. Тогда в бой пошли люди из ближайшего окружения. Пьеро Сраффа опубликовал в «Экономическом журнале» полемическую статью против Хайека «Цена и производство». Со временем число последователей Кейнса в экономике постоянно росло.

К числу людей, которые окружали Мейнарда Кейнса, относится философ Исайя Берлин (1909–1997). Он родился в России и свободно говорил по-русски. Берлин был на четверть века моложе Кейнса и начал свою академическую карьеру в Оксфордском университете тогда, когда Кейнс уже достиг достаточно высокого положения в Кембридже. Но Берлин, как и Кейнс, соединял свою академическую работу ученого с государственной службой, иначе говоря, тоже был философом-практиком. Как и Кейнс, он был тесно связан с Россией и изучал русскую литературу и философию. Во-первых, Берлин родился в России и прожил там все свое детство, целых десять лет. Во-вторых, он хорошо знал русский язык. И, наконец, в третьих, он, как мыслитель, в большей мере интересовался русской социальной мыслью, русской литературой и историей, чем историей Запада.

Исайя Берлин родился в Риге, которая в начале века была частью Российской империи. С 1915 по 1919 год его семья живет в Петрограде, после чего она возвращается в Ригу и оттуда эмигрирует в Англию. После школы, Берлин поступил в Оксфордский университет, в колледж Олл Соулз. В 1935 году получает здесь степень магистра по философии и социально-политическим наукам.

Кейнс и Берлин неоднократно встречались, поскольку Берлин был, так же, как и Кейнс, членом группы «Апостолов». Кейнсу никогда не были присущи снисходительность, скорее всего, по выражению Скидельского, ему была присуща смесь благожелательности и нетерпимости. Многое в его отношении к другим людям могло быть принято как откровенная грубость. Исайя Берлин рассказывает о своей первой встрече с Кейнсом. Это случилось на обеде в Кингз-колледже в 1930 году. Оторвавшись от тарелки, Кейнс обратился к молодому коллеге «И вы здесь?», – спросил он. «Что Вы здесь делаете?» Берлин ответил: «Сегодня вечером я читаю в клубе моральных наук лекцию». «А о чем?» «Об удовольствии». «Не может быть, какая странная тема». После некоторого молчания Кейнс вновь спросил: «А что Вы думаете об Уайтхеде?». Берлин сказал, что ему понравились первые главы книги Уайтхеда «Наука и современный мир». После долгого молчания Кейнс сказал «Я с Вами не согласен». И после этого он совсем отвернулся от меня»[105]105
  Приводится по книге: Skidelsky R. John Maynard Keynes. The Economist as Savior. 1920–1937. New York-London, 1992. P. 427.


[Закрыть]. Конечно, этот эпизод не очень украшает Кейнса. К молодежи из Кембриджа он относился более благожелательно.

Научную карьеру Берлина, к которой он имел склонность, прерывает война. С 1941 года Берлин работает в британской службе информации в Нью-Йорке, здесь он становится первым секретарем Британского посольства в США. После окончания войны он получает аналогичную должность в Британском посольстве в Москве. С этого времени, начинается его роман с русской культурой. По его признанию, в его обязанности входило знакомство с русской прессой. Это давало богатую информацию о русской литературе и публицистике послевоенного времени. В Москве Берлин встречается с деятелями русской интеллигенции, в частности Борисом Пастернаком. Пастернак познакомил его с только что законченным романом «Доктор Живаго». В последующем

Берлин поведал всему миру историю издания этого романа, который принес Пастернаку Нобелевскую премию и преследования со стороны официальных советских властей.

Встреча с Анной Ахматовой в январе 1946 года была для британского дипломата знаменательной. Сам он признавался, что когда его пригласили посетить Ахматову в Петербурге, на Фонтанке, он воспринял это так, как будто его пригласили встретиться с Кристиной Россетти. До этого Ахматова была для него скорее историей и мифом, чем современной реальностью. Тем не менее, встреча состоялась и превратилась скорее всего в литературную исповедь, на которой Ахматова поделилась с Берлином историей своей жизни и творчества. Она читала ему свои стихи, в частности, поэму «Реквием». Исповедь заняла всю ночь, прерываемая приходом сына Ахматовой Льва Гумилева. Эта встреча дала Берлину очень многое для понимания судеб русской литературы в эпоху сталинизма, но Ахматовой она стоила очень дорого. Она вызывала гнев советских властей, запрещавших контакты интеллигенции с иностранцами.

В 1946 году Берлин возвращается в Оксфорд. Здесь он преподает философию и социальную науку в родном колледже Олл Соулз, а затем становится президентом вновь созданного колледжа Волфсон (1966–1974). В 1974 году Берлин избирается президентом Британской академии наук, почетным членом Американской Академии искусства и литературы, почетным доктором многих британских университетов. В 1978 году возвращается на профессорскую должность в колледж Олл Соулз. Исайя Берлин – единственный представитель еврейской нации в истории Оксбриджа, занимавший руководящее положение в университете. Он оказывал содействие русским эмигрантам, покидавшим родину в период перестройки. Так, например, покинувший СССР философ-востоковед Александр Пятигорский благодаря рекомендации Берлина получил должность преподавателя в Лондонском университете.

Как философ, Берлин занимался историей интеллектуальных идей. Его работы посвящены Карлу Марксу, Давиду Юму, Герцену, Канту, Гердеру, Вико. Им написана серия книг, посвященных истории философской мысли: «Карл Маркс» (1939), «Просвещение» (1956), «Четыре эссе о свободе» (1969), «Русские мыслители» (1978)», «Понятия и категории» (1978), «Искривленное дерево человечества: главы из истории идей» (1990). Его книги – не академические исследования, чаще всего они представляют запись его лекций или выступлений. Главной темой его философских идей было понятие свободы, с которым он связывал историю философской мысли. Отстаивая либеральное понимание свободы, Берлин разделял понятия «негативной» и «позитивной» свободы. Если в Кембридже доминировало понимание философского знания как философии языка и науки, то Берлин в Оксфорде представлял более широкое и представление о роли и значении философии в осмыслении судеб европейской истории.

Особый интерес представляет интерпретация Берлиным истории русской культуры и литературы. К этим темам он возвращался постоянно, знакомя Запад с наследием русской интеллектуальной культуры. Когда его пригласили прочесть лекцию в Белом доме, он познакомил Джона Кеннеди с Виссарионом Белинским. Берлину принадлежат статьи о России: «Герцен и Бакунин о свободе личности», «Отцы и дети: затруднения либералов», «Толстой и Просвещение», «Русское народничество», «Молчание в русской культуре», «Литература и искусство в России при Сталине». Характерно, что об английской культуре и литературе Берлин не написал ни одной работы. Интерес к культуре России доминировал в его научных интересах.

Главный мотив в развитие русской литературы Берлин видел в отношении России и Запада. Он обнаружил один из болезненных мотивов в русской культуре, которое и до сих пор остро дает себя знать. «Русская литература во все времена занимала двойственную позицию в непростом отношении между Россией и Западом, испытывая то сильное, неудовлетворенное желание стать составной частью основного потока европейской жизни, то злобное (скифское) презрение к западным ценностям, обусловленное не только пристрастием к славянофильству, но и чаще всего противоречивым сочетанием двух взаимоисключающих чувств. Такая смесь любви и ненависти к Западу присутствует в творчестве практически каждого известного русского писателя»[106]106
  Берлин И. Литература и искусство в РСФСР // Звезда, № 7, 2003. С. 127128.


[Закрыть].

Берлин высоко оценивает наследие русской социальной мысли XIX века. По его словам, именно русские мыслители этой эпохи выдвинули понятие «интеллигенция», которое он отличал от понятия «интеллектуалы». «Интеллигенция, – писал он, – русское слово, оно придумано в XIX веке и обрело с тех пор общемировое значение. Сам же феномен со всеми его историческими, в полном смысле слова – революционными последствиями, по-моему, представляет собой наиболее значительный вклад России в социальную динамику»[107]107
  Берлин И. История свободы. М., 2001, с. 9.


[Закрыть]. Интересно сравнить это высказывание с тем, что говорил о русской интеллигенции Николай Бахтин, который писал свою диссертацию в Кембридже и был тесно связан с Виттгештейном. Представляет интерес его оценка английской интеллигенции и сравнение с русской. «Интеллигенция, о которой я говорю, не имеет ничего общего с тем классом, который называется “интеллигенцией” в Англии. В Англии нет и никогда не было интеллигенции в истинном смысле этого слова. Здесь образованный класс и правящий класс составляют единое целое: это сплоченный класс, противостоящий народу, а внутри этого класса нет перегородок: специалисты, университетские преподаватели и ученые выступают заодно с духовенством и полицейскими органами: у них единая система интеллектуальных и нравственных ценностей, у них единый образ жизни, и защищать им приходится одно и то же. Те, кто в этой стране претендует на звание “интеллигенции” – высоколобые представители Блумсбери, эксцентрики разного рода – это просто чудаки, которые не играют в стране никакой реальной роли и никто, кроме них самих, не воспринимает их всерьез. В России это было совсем не так. Определенные условия исторического развития вызвали к существованию совершенно особую и игравшую важную роль оппозиционную прослойку общества. В нее, по существу, входили все образованные люди страны, а среди них были представители всех классов, от родовой аристократии до представителей крестьянства и пролетариата, которым удалось – в результате личных усилий или везения – получить образование, а главное – открыть для себя интеллектуальные ценности» [108]108
  Цит. по книге: Казнина О. Русские в Англии. М. 1997. С. 168.


[Закрыть].

В статье «Мое интеллектуальное развитие» Берлин рассказывает о своих интеллектуальных интересах в области истории философии, в частности, интерес к французским просветителям, к итальянцу Джамбаттисту Вико, к немцу Гердеру. В этих мыслителях его привлекала идея свободы. Но он был противником абстрактного гуманизма, которая часто обращалась к идее жертвенности ради высоких социальных идеалов. Эту идею он считал причиной самых страшных трагедий ХХ века. «Свобода и равенство, спонтанность и безопасность, счастье и знание, милосердие и справедливость, все эти основные человеческие ценности стремятся сами к себе, кроме того, поскольку они несовместимы и не могут быть реализованы одновременно, должен быть сделан выбор в пользу одной из них, а на пути к выбранной цели иногда допускаются трагические потери. Поскольку это не эмпирическая, а умозрительная истина, которая выводится из самой идеи ценностей, идея совершенного мира, в котором возможна реализация всех благ, необоснованна, и фактически концептуально непоследовательна. Если это верно, а мне думается, что это именно так, тогда само понятие идеального мира, во имя которого оправдана любая жертва, исчезает. Вспоминая энциклопедистов, марксистов и все остальные движения, целью которых является совершенная жизнь, (учение, в соответствии с которым допускаются чудовищные жестокости, потому что без них не может быть достигнуто идеального состояния вещей), становится ясным, что все жертвы, промывка мозгов, революции, все, что произошло в этом веке, возможно, самом страшном, начиная с древнейших времен, во всяком случае, на Западе, все это зря, поскольку совершенная вселенная не просто недостижима, но и невообразима, и все, что было сделано для осуществления этой идеи, основывается на чудовищном интеллектуальном заблуждении».

Оксфорд оказался родным домом Исайи Берлина. В конце жизни он получил широкое признание: королева даровала ему дворянское звание, он стал почетным членом многих университетов.

Таким образом, Кейнса на протяжении всей его жизни окружали люди разных возрастов, разных интересов, разных профессий. Но всех их объединяло одно – это была интеллектуальная элита, то, чем по справедливости гордилась и гордится современная Англия. В свое время, Уинстон Черчилль высказал интересную мысль. Он сказал, что в отличие от других стран Англия не обладает значительными природными ресурсами. Поэтому единственным источником благосостояния страны должно быть первоклассное образование, воспитание и культивирование интеллекта. Кейнс и его окружение было ответом на этот вызов Черчилля. В то время, как страны, подобные современной России разбазаривают свой интеллектуальный потенциал, выталкивает из страны наиболее талантливых ученых, пренебрежительно относятся к своей интеллигенции, подавляя ее возможности роста и развития, Англия постоянно собирала интеллектуальную элиту, поддерживала университеты и Академии. В свое время в Англии «овцы съели людей», в современной России людей топит нефть. Самые низкооплачиваемые люди в современной России это ученые. Интеллектуализм воспринимается как вызов. Это свидетельствует только одно, власть не любит интеллигенцию и стремится заменить ее послушным бюрократическим аппаратом.