Текст книги "Тень в зеркале"

36
Беглецы

На следующее утро Карана проснулась, чувствуя себя бесконечно одинокой во враждебном и одновременно равнодушном к ней мире. На улице было холодно, шел снег и дул ветер. Ночью порывом ветра с крыши сорвало несколько черепиц, и дождевая вода уже много часов текла по стенам, собираясь на полу в лужи. Ветхий ковер совершенно отсырел, а в комнате стоял тошнотворный запах псины. Карана внезапно проснулась на заре из-за посетившего ее нового кошмара.

– В Шазмаке произошло что-то ужасное, – сказала она унылым голосом. – Я видела страшный сон.

Лиан, спавший завернувшись в одеяло у огня, застонал и попытался натянуть одеяло себе на лицо. Ему хотелось подремать еще пару часиков. Потом, убедившись, что спать ему больше не придется, он приподнялся на локте и попытался вникнуть в слова Караны.

– Ночью мне приснились вельмы, целое полчище этих кровожадных тварей. Но это были какие-то другие вельмы, и аркимам было не устоять против них, точно так же как я не смогла сопротивляться им той ночью.

«Теперь и я совершенно беспомощна, – подумала Карана. – У меня нет больше сил, мне некуда идти, и я не смею пользоваться своими способностями, а без них мне кажется, что я слепну или схожу с ума».

В это время потолок в центре комнаты стал проседать под весом воды. Внезапно он треснул, и прямо Каране на постель обрушился грязный водопад. Этого только не хватало! Каране показалось, что за ночь в мире все перевернулось. Она зарыдала, выбралась из мокрой постели и в одной рубашке подбежала по чавкавшему у нее под ногами ковру к Лиану и залезла к нему под одеяло. Лиан прижал ее к себе, заметив, как она похудела. Но стоило ему прикоснуться к девушке, как он уловил фрагмент ее кошмара, понял, кто такие на самом деле вельмы, и в ужасе воскликнул:

– Гаршарды! Это же гаршарды!

Карана стала всхлипывать и прижалась к Лиану еще сильнее. Мозг Лиана лихорадочно заработал. В Преданиях говорилось о гаршардах! В стародавние времена, когда Рульк больше не мог надеяться на помощь дзаинян, он выпестовал гаршардов, ставших беспощадными врагами аркимов.

– Но откуда у Иггура появились вельмы? – начал рассуждать Лиан вслух. – За последнюю тысячу лет гаршарды не упоминаются в Преданиях. О них ничего не слышно с тех пор, как Рульк оказался пленником Ночной Страны.

– «Мы даже не помним, кем был наш любимый хозяин, так это было давно», – пробормотала ютившаяся под одеялом Карана.

– Что?

– Когда-то мне сказал это Идлис. Он сказал, что они пришли из снежных пустынь.

Когда Карана заснула, Лиан встал и посмотрел из узкого окна на окутанный туманом переулок, по которому струилась дождевая вода. В такую погоду Иггур мог высадить свою армию с лодок в любом месте на южном берегу острова, и об этом узнали бы только тогда, когда его солдаты появились бы уже у стен города. Если туман не рассеется, а дождь не прекратится, Иггур вполне сможет занять весь Сет к заходу солнца.

Внизу старуха сидела у огня на кухне на старом плетеном стуле и прищурившись читала маленькую книжку в зеленом переплете.

– Чего нового? – спросил у нее Лиан. Старуха указала ему жестом на помятую кастрюлю на плите и начала свой рассказ только после того, как Лиан уселся подле нее с кружкой в руках, из которой поднимался пар. После того как Гистель, судя по всему, одобрил их с Караной пребывание в доме, старуха стала повежливее.

– Все очень плохо. В городе паника. Куда бы я ни пошла сегодня утром, все просто в ужасе. А мне теперь нечего бояться в жизни, кроме ее страшного конца. Я не боялась смерти, но сегодня и мне страшно. Все попрятались, даже водовозы!

Старуха шуршала страницами книги. Лиан мелкими глоточками отпивал горький кофе, отдававший гарью.

– Кроме того, – рассуждала старуха, – вчера на том берегу везде были эти чудища, вельмы. Они командовали армией Иггура. А сегодня их как языком слизнуло. Их никто не видел, даже когда тумана не было. Может, они больше не нужны здесь Иггуру и он отправил их бесчинствовать в другие места.

– Вполне возможно, – согласился Лиан, допивая кофе. Кружка, которую он держал в руках, была из чистого серебра и очень тяжелая. Непонятно, откуда она взялась в этом убогом жилище! – У Лиана похолодело в груди. – Вельмы. Гаршарды. Гаршарды!.. Может, Карана действительно видела вещий сон. Может, все они бросились на штурм Шазмака?! Нужно что-то делать!

– Нам надо выбираться отсюда. Теперь тут не появятся ни Фечанда, ни Магрета. Как ты думаешь, Гистель нам поможет?

Старуха стала озираться, хотя в кухне больше никого не было.

– Гистель? – сказала она, словно рассуждая вслух. – Может, и поможет, хотя он никогда мне и не нравился. Я даже не знаю… Его долго не было здесь. Интересно, куда он ездил! – Она подняла глаза от книги и смерила Лиана испытующим взглядом. – По-моему, бежать слишком поздно… Впрочем, какая разница, останетесь вы или нет! Хотите уйти – уходите! Но у вас есть лишь один-единственный вариант – податься в Туркад, и к тому же вам придется добираться туда пешком.

В этот момент на кухне появилась Карана.

– Я боюсь идти в Туркад, – пробормотала она.

– А я боюсь оставаться здесь, – сказала старуха, – но слишком стара, чтобы спасаться бегством. Вам надо было уплыть по реке в сторону моря, но теперь уже поздно. В руках неприятеля весь Игадор к югу от Гарра. Теперь вас туда никто не повезет.

– Ну, может, кто-нибудь да найдется, – задумчиво сказал Лиан.

К одиннадцати часам вечера туман настолько сгустился, что с носа лодки не было видно ее кормы. Все находившиеся в лодке сбились в ее средней части и напряженно ждали. Карана сидела повесив голову. Лиан очень нервничал. У него за спиной Пендер вполголоса бранился, повторяя одно и то же слово: «Фаш, фаш, фаш!» Внезапно подул холодный ветерок.

– Ну где же этот Гистель? – раздраженно пробормотал Пендер. – Мы ждем его уже целый час. Сейчас ветер разгонит туман. По-моему, твой проводник нас предал! – Пендер начал карабкаться на причал.

Лиан разделял опасения Пендера, но не мог позволить ему убежать.

– Стой! – крикнул он.

– Еще чего! Сейчас они будут здесь!

И правда! Откуда-то из глубины острова до них уже долетали звуки схватки: крики и вопли раненых и умирающих. Снова подул ветер. Туман начал рассеиваться с угрожающей скоростью: сначала показались блестящие крыши башен, а потом и сами башни, правда река еще была окутана дымкой. Сет был залит холодным лунным светом. Лиан схватил Пендера за руку и бесцеремонно стащил его на дно лодки.

– Сиди и не рыпайся! Мы все равно поплывем – с Гистелем или без него!

– Ладно! Подожду еще пять минут и ни минутой больше.

Вновь воцарилось напряженное ожидание. Вопли и крики приближались. Среди зданий за причалами вспыхнул пожар и стал быстро распространяться вверх по склону холма. Вспыхнул еще один пожар. На этот раз уже у самой набережной. Вопли стали раздаваться уже на узких улочках прямо рядом с причалами. Внезапно на набережной возникла фигура человека, быстро шагавшего по самому краю рассматривая пришвартованные к нему лодки.

– Вот и он, – сказал Лиан, встал на борт лодки, схватился за причал и, помахав свободной рукой, крикнул: – Эй! Мы здесь!

Пендер залез повыше посмотреть, что происходит. Гистель быстро бежал к ним. «Фаш!» – снова выругался Пендер и, спрыгнув на дно закачавшейся лодки, стал лихорадочно отвязывать канат. Лиан, ничего не понимая, озирался по сторонам и вдруг увидел, что вслед за Гистелем бегут еще два человека в плащах. Пендер при помощи весла сильно оттолкнул лодку от причала. Лиан потерял равновесие и рухнул на нос лодки.

Ветер рвал туман на реке в клочья. Пендер налег на весла, направив лодку туда, где туман был еще густым. За спиной Гистеля, оставшегося на набережной, появились еще три фигуры, четко выделявшиеся на фоне горящих складов. Одна фигура вытянула в сторону лодки руку, а другая припала на колено. В борт лодки совсем рядом с Пендером воткнулась короткая стрела. Он выругался и с удвоенной силой налег на весла. Лодка повернулась и исчезла в тумане.

Практически в это же время к камням скалистого южного берега острова причалила крошечная полузатопленная лодочка, измазанная грязью и замаскированная ветками. Из нее выскользнула чья-то большая тень, оттолкнула лодку от берега и постаралась слиться с мокрыми прибрежными скалами. Пользуясь темнотой и туманом, тень вскарабкалась на скалы и проскользнула в Сет, где и стала шнырять по улицам, что-то разыскивая. Даже той страшной ночью спасавшиеся бегством жители Сета замирали при виде этого жалкого и одновременно страшного существа. Обрамленное черной бородой лицо Эмманта оставалось бесстрастным, когда зарево пожаров освещало борозды шрамов на его щеке.

– Ну что вам еще от меня нужно? – спросил Пендер, когда они заплыли в тростник у северного берега Гарра, проплыв перед этим более лиги вниз по течению.

На протяжении последних трех часов они прятались от вражеских дозорных в полосах тумана, а когда туман рассеялся, они затерялись в бесчисленных протоках и заводях, которыми изобилует нижнее течение Гарра, найдя убежище под нависшими над водой ветвями деревьев. Порой им приходилось брести по колено в воде у заболоченного берега, толкая перед собой лодку. Яркий лунный свет не оставлял надежды на то, что на Гарре сейчас можно найти какое-нибудь надежное укрытие.

Лиана снедали сомнения. Ему не были знакомы эти края и он сомневался в том, что ему удастся найти путь в Туркад, особенно если их будет преследовать армия Иггура. Он надеялся, что их туда проведет Гистель. Карана хорошо знала эту местность, но с девушкой произошла страшная перемена. Куда девались ее гордость и уверенность?! Перед Лианом сидело замкнутое и жалкое существо. Если Лиан заговаривал с ней, она начинала повторять: «Я очень боюсь идти в Туркад!»

– Но ведь мы не могли оставаться в Сете!

– Знаю! Там мне было еще страшнее.

– А как насчет Баннадора?

– Мне надо было бежать туда прямо из Шазмака, даже если бы мне пришлось тебя там бросить у аркимов. Однажды я даже подумывала об этом. А теперь слишком поздно. Они уже наверняка в Баннадоре и поджидают меня.

– Может, отправиться за море? – с сомнением предложил Лиан.

– Они ни разу не потеряли моего следа. Мне не спрятаться от них и на равнинах Альмадина.

– Как же нам поступить? – жалобным голосом спросил Лиан, глядя на Пендера.

Пендера поразило, что Лиан обращается к нему за советом, но он предпочел промолчать. Он совершенно преобразился: на борту лодки он казался таким же авторитетным и умелым, каким хмурым и неуклюжим был на берегу.

– Я теперь вообще не понимаю, что мне делать, – сказала Карана. – По-моему, Фечанда не имеет никаких прав на Зеркало, а когда я вспоминаю ее настоящее имя, мне просто становится страшно. Сейчас мне кажется, что с тем же успехом я могла бы отдать его Тензору. Как же лучше поступить? Я больше не в силах рассуждать, ни в чем не уверена, и все, что бы я ни предпринимала, кажется мне бессмысленным.

– Мне не раз приходилось скрываться бегством и прятаться, – прогнусавил Пендер, – и я бы на вашем месте отправился в Туркад. Вы говорите, это гнусный город! Ну что ж, может, даже ваши враги погнушаются им. Кроме того, взять его будет намного сложнее, чем Сет.

– Делать нечего, Карана. Придется нам податься в Туркад.

Карана отвернулась и уставилась на воду. Она дрожала и старалась как можно крепче сжать веки, но все равно по ее щекам скатилось две слезинки.

Пендер заметил ее слезы и понял, что они значат.

«Ты добрая девушка, – подумал он. – И я бы сделал это для тебя, если бы ты попросила».

– Я незнаком с землями, через которые надо пройти, чтобы оказаться в Туркаде, – сказал он тоном моряка, испытывающего глубокое презрение к любым формам передвижения по суше. – Теперь я даже не могу везти вас днем вниз по реке. Но среди болот много проток. Дальше река делится на много рукавов. Темной ночью я могу вывезти вас на морской берег, а оттуда вы сами доберетесь до Туркада.

Ночь выдалась безоблачной и ясной. Тумана не было, и светила полная луна. Следующая ночь была такой же, и они провели два холодных и наполненных томительным ожиданием дня в тростнике. Когда наступила третья ночь, небо затянули облака, спустились туман и тьма. Сразу после захода солнца Пендер сел на руль.

Во время путешествия Карана практически не проронила ни слова. Она чувствовала себя совершенно беспомощной и на все махнула рукой. Она выбилась из сил. Как ей хотелось увидеть Магрету! Но теперь та ни за что не найдет Карану! Девушка ощущала вокруг себя мощь Иггура. Кроме того, она ощущала присутствие вельмов. Однако она думала не только об Иггуре; она вспоминала посетившие ее во сне глаза: они становились все больше, все злее, все ближе. Их обладатель стремился овладеть Караной, потому что она была нужна ему для выполнения каких-то своих планов. День и ночь слились в страшный сон. Кроме того, ее начал преследовать безотчетный ужас за собственную судьбу. Порой ей казалось, что она сходит с ума, хотя ее и утешало немножко присутствие Лиана. К тому же ей было легче оттого, что Пендер, старавшийся за заплаченные ему деньги, излучал уверенность.

Он отвел лодку в извилистые протоки в болотах, и к утру, когда подул восточный ветер, они почувствовали соленый запах моря. Пендер настоял на том, чтобы днем они спрятались в болотах, и не напрасно, так как утром повсюду стали шнырять маленькие лодки неприятеля. Они прочесывали все протоки, а днем до беглецов донесся скрип весел и стон дерева: вверх по течению Гарра поднималась целая флотилия.

С первыми порывами морского ветра на пухлом щербатом лице Пендера появилось мечтательное выражение.

– Как я скучаю по морю! – с несчастным видом сказал он.

Впервые за много дней на лице у Караны вспыхнуло что-то похожее на любопытство.

– А почему?

– У меня было небольшое судно. Я возил на нем вдоль берега разные грузы, а иногда ходил и за море. Но повсюду меня окружали враги, одни враги, – грустно сказал Пендер. – Они ненавидели меня, потому что все хотели воспользоваться моими услугами. Мои враги объединились, стали меня травить и даже подожгли мое судно. Оно сгорело дотла. Я не мог расплатиться с долгами, и мне пришлось бежать. Я был лучшим моряком на Туркадском Море. Теперь я плаваю на утлой лодчонке по вонючей реке и даже не могу заработать себе на жизнь!

Вечером беглецы без особого труда обвели вокруг пальца вражеские патрули и к полуночи выплыли в море через северный рукав дельты Гарра. С севера дул сильный ветер, и о песчаную косу возле берега разбивались высокие волны. Каждая волна, ударяя в борт маленькой лодке, заставляла ее крениться и поднимать облако брызг, окатывавших с головы до ног тех, кто в ней находился. Через несколько минут все насквозь промокли. Пендер с трудом развернул лодку, и волны перестали бить в борт, но теперь нос лодки лез в небо, поднимаясь на гребень волны, а потом корма лодки вздымалась вверх, когда она начинала скользить в ложбину между валами.

– Не бойтесь! – крикнул Пендер, стараясь перекричать ветер. – Все будет хорошо! Я высажу вас на берег неподалеку от поселка. Там вы сможете купить или украсть лодку. До Туркада два-три дня на север, а мне надо возвращаться к детям.

Он провел лодку через прибой, и она скользнула на берег. Карана осторожно ступила с носа на песок и осталась терпеливо стоять, придерживая лодку за канат и бессмысленно глядя на воду. Корма поднималась и опускалась на волнах, а под носом лодки скрипел песок.

Лиан не хотел вылезать на берег. Ему было очень страшно. Он понимал, что, даже если ему и удастся похитить лодку, ему никогда не довести ее до Туркада по бурному морю. Он стал с ностальгией вспоминать об опасностях тропы, приведшей их с Караной в Шазмак.

– У меня ничего не выйдет, – уныло пробормотал он. – Я никогда не управлял лодкой.

Пендер бросил на него презрительный взгляд.

– Какой же ты жалкий! – через некоторое время сказал он. – Подумать только, что когда-то я тебя боялся! Зачем мне тебе помогать?! Я не стану делать этого даже за деньги!

Потом он обернулся к Каране, уныло смотревшей на воду, и их взгляды встретились.

– Может, ты поможешь нам ради меня? – спросила его девушка, и продажное сердце Пендера снова дрогнуло. Он подумал, а потом, как бы случайно, задел рукой свой кожаный кошель, в котором зазвенели монеты. Лиан положил горсть серебра в его обветренную ладонь. Пендер позвенел монетами и протянул Лиану раскрытую ладонь. Лиан неохотно положил на нее еще одну монету, которая тут же исчезла в кошельке вместе с остальными.

– Садитесь в лодку! – сказал Пендер.

– А как же твои дети? – спросил Лиан.

Пендер тяжело вздохнул.

– Пожалуй, в Сете им не хуже, чем в любом другом месте, – ответил он.

Механическим движением, словно ей приходилось делать это раньше сотни раз, Карана оттолкнула лодку от берега и ловко вскочила на нос, даже не замочив сапог. Она села на дно лодки и снова уставилась на волны.

«По-моему, она не понимает, что с ней происходит», – подумал Лиан. Пендер отвязал мачту, вставил ее в гнездо и поднял небольшой парус. По-прежнему дул северный ветер. Лавируя, лодка вышла в море.

Этой ночью Карана вновь закричала во сне. Лиан взял ее за руку, и некоторое время она лежала тихо. Вскоре она снова стала биться во сне, что-то выкрикивая на баннадорском диалекте, который Лиан почти не понимал. Он крепко обнял ее и стал гладить ее спутанные волосы и соленые от морской воды щеки. Потом они крепко уснули.

Внезапно связь, созданная Караной с Лианом в Шазмаке, ожила, и на Лиана обрушился поток кошмаров: невероятные лица – Вартилы, Идлиса, Иггура, еще чье-то лицо. Лиан метался в полудреме, вспоминая сон, посетивший его в Туллине. Он догадался, что это было за лицо, привидевшееся ему ночью на стоянке на берегу лесной речки. Это была та же огромная фигура, восседавшая на колоссальном каменном кресле, – фигура, разорвавшая цепи и протянувшая к Лиану свои руки.

Это же Рульк! Как он сразу не понял?! Но почему же он посещает во сне Карану? И вот плававший до того между сном и явью Лиан снова погрузился в сон Караны.

Ему приснились и Иггур, и Тензор. И даже он сам. Перед его мысленным взором крутились искаженные лица, сливаясь одно с другим. Он снова увидел Ночную Страну, непостижимую тюрьму, в которой томился Рульк. Он увидел в ней и самого Рулька, только теперь тот не был больше прикован к своему креслу; он трудился в обширном помещении, судя по всему нанося последние штрихи на некое сооружение, приспособление нечеловеческого размера, не позволявшее сомневаться в своей мощи. На этот раз Рульк не поднял глаз, хотя и знал, что за ним наблюдают, ведь он сам сделал так, чтобы его увидели. Все это почему-то производило еще более ужасающее впечатление, чем раньше.

Карана застонала. Ее посетил новый сон, Лиан разглядел перед собой лицо Эмманта и снова пережил страх, испытанный им в Шазмаке. Впрочем, постепенно Лиан осознал, что Эммант злорадствует при мысли о том, что он сделает не с ним, а с Караной, которая больше всего боится именно Эмманта, обнаружившего перед мысленным взором Лиана грубую, кровожадную страсть презираемого всеми и униженного Караной существа.

Карана закричала во сне. Это был кошмарный, полный ужаса крик человека, находящегося на пороге безумия. Затем с душераздирающим смехом она освободилась из объятий Лиана и бросилась в море.

На мгновение ее бледное лицо появилось в свете луны на фоне встававшей за кормой волны. Лиан сразу же вскочил на ноги, и волна чуть не затопила потерявшую устойчивость лодку. Он начал шарить в поисках веревки, но ничего не нашел и остался стоять в отчаянии с опущенными руками, по мере того как лодка стремительно удалялась от того места, где в воде мелькнула голова Караны.

Пендер налег на рулевое весло, и ветер надул парус. Пендер спустил его, но лодку продолжало уносить в сторону. Лиан метался по лодке, выкрикивая имя Караны. Лодка опасно накренилась. Разозлившись, Пендер нанес Лиану удар в солнечное сплетение, и тот как пушинка вылетел за борт.

– Идиот несчастный! – пробормотал Пендер, а потом, когда Лиан вынырнул на поверхность с вытаращенными глазами, крикнул ему: – Плыви вон туда!

Лиан стал энергично грести в ту сторону, куда показывал Пендер. Он поднимался и опускался на волнах, но лишь изредка замечал тело Караны, качавшееся на воде. Доплыв до того места, где он видел ее в последний раз, Лиан не обнаружил ее тела, и ему пришлось почти по пояс высунуться из воды, лихорадочно работая в ней ногами, чтобы обнаружить его совсем неподалеку. Карана была бледна и холодна, как покойник, хотя он и нащупал слабый пульс, прикоснувшись к ее горлу.

Лиан перевернул девушку на спину и, придерживая за плечи, вытолкнул из воды. Вскоре она опять погрузилась в воду до самого подбородка и стала тонуть. Лиан прижал девушку к своей груди, поддерживая плечом ее подбородок. У нее изо рта и носа полилась вода, потом он почувствовал, что она задрожала. Карана с булькающим звуком втянула в себя воздух, и внезапно ее вырвало Лиану через плечо.

Лиан зачерпнул ладонью воды и сполоснул девушке лицо. Ее голова безвольно болталась на шее, глаза открылись и снова закрылись. Лиан снова положил ее подбородок себе на плечо, крепко обнял ее и стал оглядываться в поисках лодки. Ее не было видно поблизости.

Лиан постарался вылезти как можно больше из воды, но так и не смог рассмотреть в темноте лодку. Ему было тяжело держаться вместе с Караной так высоко над водой, и он стал погружаться. Волна залила ему глаза, и он неуклюже их протирал.

«Какой же я идиот! – думал он. – Даже Пендер не растерялся и сообразил, что надо делать… Если бы не он!.. Но где же он?»

В такой темноте Пендер вполне мог больше их не найти. Он мог просто спокойно уплыть. Лиан попытался разглядеть в темноте берег, но не мог понять, в какой он стороне. Даже если бы Лиан и знал, куда смотреть, он не увидел бы берег из воды в темноте. Вода же была такой холодной, что его ноги уже окоченели. Агония обещала быть недолгой.