Текст книги "Лучший возраст для смерти"

– Похоже, нам понадобится подкрепление, Додо, – произнесла она вслух и добавила. – С тяжелым вооружением.

Обычно парковые, нарвавшись на сигналку, стремительно бросались наутек, ища убежище на других улицах Сити. Эти же никуда не бежали – вот гильзы от сработавших ракет, вот целая куча следов их пребывания… Что-то здесь не так, Беспощадный их забери! Что-то здесь не так!

Она подняла бинокль, рассматривая дом, куда вели следы, и замерла от неожиданности.

Прямо перед ней, приближенный линзами на расстояние вытянутой руки, в оконном проеме возник темноволосый чел с блестящими черными глазами и неприятной кривой улыбкой, словно примерзшей к лицу.

И этот чел помахал ей рукой.

Додо зарычал, и потянул с плеча автомат.

– Погоди… – приказала Айша, не опуская бинокль.

Чел снова взмахнул рукой, словно приглашая, и показал жрице пустые ладони.

Он был щупловат и низкоросл, но это не могло обмануть Айшу – во всем облике паркового чувствовалась нешуточная сила. Конечно же, это было всего лишь беглое впечатление, но жрица доверяла своей интуиции и очень редко в ней разочаровывалась.

– Не стрелять…

– Айша! – выдохнул Додо, бросаясь к ней, но опоздал: она уже вышла из укрытия и тоже взмахнула рукой в ответ.

Додо едва не задохнулся от ужаса. Жрица была в зоне поражения. Если бы на стороне парковых был снайпер, то…

Но то ли снайпера не было, то ли он получил команду не стрелять.

Айша шагнула вперед и крикнула (Додо в который раз удивился звучности и силе ее голоса):

– Что надо?

Парковый все так же стоял у окна, и снайперы из отряда жрицы держали его на прицеле.

– Поговорить.

– О чем?

– О долгой жизни.

Айша фыркнула.

– Что ты знаешь о долгой жизни, парковый?

– То, чего не знаешь ты, жрица…

– Мне не интересно говорить с тобой, парковый! Забирай своих людей и фармеров, если они не хотят, чтобы я пожгла их дома и поля. Уходите, пока я не приказала вас убить…

– Зачем тебе нас убивать, жрица? – спросил темноволосый спокойно. Он не паниковал, хотя не мог не понимать серьезность прозвучавшей угрозы. – Ты – могучая властительница и мы сейчас подчинены твоей воле… Но задай себе вопрос: почему я не попытался напасть на тебя из засады? У меня ведь был шанс, правда? Я пришел с миром. Мы не ищем ништяки, мы не собираемся трогать ваших герл или убивать челов твоего племени. Я пришел к тебе как союзник…

– Мне не нужны союзники.

– Давай перестанем кричать на весь Сити, жрица. Мне есть что сказать тебе на ушко. Или ты испугалась меня?

Айша осклабилась. На миг ее лицо из красивого превратилось в морду шипящей дикой кошки.

– И не думай, Айша! – выдохнул Додо, загораживая ей путь.

– Прочь! – рявкнула она, наступая, и Додо подался в сторону, освобождая проход.

– Ты можешь идти с оружием, если думаешь, что я хочу убить тебя! – крикнул Бегун, показывая узкие нечистые ладони. – Я пойду без.

И он действительно пошел, раскинув руки, как будто бы собирался ее обнять.

Они сошлись как раз посередине между отрядами.

Несмотря на малый рост, Бегун был выше Айши, но не мог смотреть на нее сверху вниз, как тот же Додо.

– Я не понимаю, почему до сих пор не убила тебя, – сказала она, разглядывая противника.

– Наверное потому, что тебе любопытно. И еще потому, что ты умная, Айша.

Он пожал плечами.

– Не стану тебя злить, жрица, – продолжил незваный гость, не повышая тона. – Начну с главного. Мы не единственные, кто пришел в Сити без приглашения…

Айша кивнула – мол, знаю.

– Мы хотим поймать этих людей до того, как они уйдут в Таун. Больше нам ничего не нужно.

– Зачем? Я сама их поймаю… Или это месть? Что они сделали тебе, Парковый?

Приклеенная улыбочка стала еще шире и противнее.

– Ты можешь называть меня Бегун. Меня все так называют.

– Я буду называть тебя так, как хочу, Парковый. Зачем мне твоя собачья кличка? Что они сделали, если ты рискуя, своей жизнью, пришел в Сити, чтобы до них добраться?

– Это трудно объяснить, жрица. Те, кого мы ищем – не мародеры, они не станут шариться по квартирам, разыскивая ништяки. Им просто нужно в Таун.

– Значит, их убьют в Тауне.

– Было бы по-настоящему жаль, если бы их убили в Тауне.

– Почему?

– Потому что они идут не в Таун. Они идут еще дальше.

– И что от этого тебе? – снова спросила Айша. – Пусть себе идут. Это их забота, где умереть.

Улыбка превратилась в гримасу. В том, как менялось его лицо, было что-то удивительно неприятное, но одновременно притягательное. Он был злом, но Айше нравилось это зло. Несмотря на рост, грязные ладони, кривые ноги и неприятный запах, который испускала его изгвазданная одежда, в этом дикаре чувствовалась воля и такая неистовая жажда власти, что невольно возникало уважение. Или опаска, что часто одно и то же.

– Мне надо знать, куда они направляются.

– И я должна помочь тебе поймать их, чтобы ты узнал? – Она рассмеялась. – Зачем? Зачем мне это делать? Зачем мне помогать наглым нарушителям наших границ? Мне проще убить вас…

– Мне трудно согласиться с тобой, жрица. Я нужен тебе, а беглецы нужны нам обоим. Они знают место, где есть лекарство от Беспощадного.

– От Беспощадного нет лекарств, ты – лжец! – отрезала Айша металлическим голосом. – Разговор закончен.

Она повернулась, чтобы уходить.

– Поступай как знаешь, – сказал темноволосый ей в спину. – Но зачем мне вызывать на себя твой гнев, жрица? Ты можешь проверить, сказал ли я правду. Ты можешь просто спросить у них сама.

– После того, как поймаю?

– Ну да… Этот чел… В племени, кстати, его зовут Книжным Червем… Он жил в Библиотеке, там, где хранят старый мусор и никому не нужные книги. Он всю жизнь там жил и с утра до вечера читал это дерьмо. Это он рассказал нам о лекарстве от Беспощадного. И на сумасшедшего он не похож. Ты же умеешь читать, жрица. Это мне трудно проверить, правду ли он говорит, а для тебя это легче легкого.

Айша медленно повернулась к собеседнику.

– Что будет, если мы его поймаем?

– Мы вместе узнаем, где лежит наша вечная жизнь, пойдем и заберем ее себе.

– А если он врет?

– Ты убьешь его, а мы уйдем. Нам незачем проливать кровь друг друга, жрица. В этот раз – незачем.

Айша задумалась на несколько секунд, но Бегун видел, что она уже приняла решение.

– Ты сказал, что он пришел не один?

– Да с ним герла из нашего племени. Рыжая тварь, с которой я очень хочу спустить живьем кожу. Ее зовут Белка.

Глаза Айши сверкнули. Нехорошо сверкнули.

– О… – протянула она с нарочитой ленцой в голосе. – Кажется, я ее знаю. Мы с ней как-то раз виделись… Это несколько меняет дело.

Глава шестая
Пожар

– И что это? – спросила Белка, разглядывая лежащую на полу конструкцию.

– Плот, – пояснил Книжник.

– Это плот? – с недоверием переспросила она.

– Ну да… Надувной плот.

– Ты хочешь на этой штуке переплыть на другой берег? Книжник, ты рехнулся! Он же дырявый!

– Не дырявый, рассохся немного.

– Хм… Это ты называешь немного?

– Это я смогу починить.

– Нас уже ищут, – предупредила Белка. – А пока ты будешь чинить, так и найдут.

– Нам повезло, что Сити большой.

– Повезло, – согласилась она.

– Помогай, – попросил Книжник.

Он сел на корточки перед кипящим в железной посудине варевом и принялся его помешивать.

– Мне нужно кусков пять или шесть того же материала. Вот такого размера, – он показал размер. – Вырежи, пожалуйста…

Белка кивнула и потащила из ножен свой бритвенной остроты тесак.

– За час успеешь?

Тим покачал головой.

– Не знаю. Постараюсь. Как закончишь, проверь, откисла ли лебедка.

– Лебедка?

– Та штука, которую я смазывал. Нам же нужно будет спустить плот на воду.

– Лошадей ты тоже собираешься лебедкой спускать?

– Лошадей надо лаской, – сказал Тим, принюхиваясь к вареву. – Я пока не придумал, как мы их загоним в реку. Но мы их загоним.

Он снова помешал густую субстанцию, образовавшуюся в котелке, и удовлетворенно кивнул головой.

– Годится! Давай-ка сюда кусок!

Он смазал заплату своим вонючим варевом с одной стороны и прилепил ее на трещину на боковом баллоне плота.

Следующая заплата легла рядом с первой.

Книжник сейчас напоминал шамана, врачующего рану – та же сосредоточенность на своих внутренних ощущениях, быстрые точные движения…

– Поторопись, – попросил он Белку. – Клей густеет.

Заплата за заплатой, заплата за заплатой – больше десятка. Когда последняя латка легла на днище, Книжник не остановился – он заново разогрел клей на углях и принялся обмазывать края заплат снаружи.

– Скоро высохнет? – поинтересовалась Белка.

– Не знаю. Ты лебедку проверь!

– Уже иду…

Ручку на лебедке можно было прокрутить, хотя с трудом.

– Работает.

– Теперь ворота…

Белка попыталась распахнуть створки ворот, ведущих к реке, и не смогла – они словно срослись между собой… Хотя почему словно? Низ ворот ушел в землю сантиметров на пять, петли превратились в сплошную ржавчину, таким же рыжим налетом сковало и сами створки по всей длине соприкосновения и, если бы не механический домкрат, их было бы не открыть.

Вода давно разрушила бетонную площадку за воротами, выгребла из-под нее грунт, обрушила часть и продолжала подмывать берег.

– Скоро упадет, – Книжник попрыгал на бетонном козырьке, пробуя его на прочность. – Вовремя же мы пришли, Белка.

Река бурлила на остатках пирса, облизывая глыбы рухнувших вниз береговых подпорных блоков.

– И как мы спустим на воду твое творение? – спросила она. – Тут прыгать – дело дурное…

– Вон там, – ткнул рукой Книжник, показывая на место, где старый, заросший высокой гибкой травой проезд нырял в коричневатую воду. – Тележка здесь есть, лошади тоже. Докатим туда, погрузим продукты, загоним лошадей в воду…

– А дальше?

– Пройдем мосты, пристанем к берегу и…

Он улыбнулся.

– Только нас и видели!

– Хороший план, – отозвалась Белка с иронией. – Мы будем плыть, а в нас и в лошадей будут стрелять. Поверь мне на слово – стрелять они умеют неплохо. Я бы и дохлой мыши не дала за то, что мы выживем. До Мэйн-Бридж мы, возможно, доплывем, а дальше… Дальше поплывут наши трупы.

– Ну, на такой случай есть ночь, – возразил Книжник рассудительно. – Это – раз. Два – я думаю, что для успешного побега мы должны сделать отвлекающий маневр. И три – у нас все равно нет другого плана.

– И какой отвлекающий маневр мы сделаем?

– Как тебе небольшой пожар? – спросил Тим. – Интересно, любят ли в Сити пожары?

* * *

Отряд из пяти бегунов, посланный Додо на север, находился в шести кварталах от «Воздушного и водного аттракциона братьев Буковски» и уверенно шел по следу. Лошади Белки и Книжника оставляли за собой хорошо различимый след, который тянулся от места ночевки и до самой промзоны.

Старшего из преследователей все называли Грызуном и он не возражал. Сложно было возражать, если что в фас, что в профиль он походил на большую, ставшую на задние ноги крысу: неровные, выступающие вперед зубы, узкое лицо, широко посаженные глазки…

Грызуна красавцем не назвал бы даже слепой, но он был умен, жесток и быстр на расправу. Его уважали, побаивались и ценили – он прекрасно читал следы, наверное, лучше всех следопытов. Читал, как вынюхивал – склонив к земле покрытую редкой рыжей шерсткой головенку. Да у девятилетки в паху росло гуще, чем у него на макушке, но когда он становился на след, то его уродливая внешность уже ни у кого не вызывала ухмылок.

Грызун огляделся, потрогал мох, обильно затянувший стену, зачем-то размял зелень между пальцами, сморщил нос и сказал Несмеяну, стоявшему за его спиной.

– Они ищут какой-то дом.

Несмеян разменял уже семнадцать зим, но не годился младшему по возрасту Грызуну даже в подметки. Он был вечным вторым номером и, что делало его действительно ценным, прекрасно понимал, что он именно второй номер.

– Уверен? – спросил он.

Грызун кивнул.

– Они все время подходят ближе к зданиям на перекрестках, стараются рассмотреть таблички. Они умеют читать, это точно. Во всяком случае, кто-то из них…

– А их сколько?

– Двое. На лошадях. Лошади подкованные, фармерские.

Он говорил короткими предложениями, как рубил.

– Может, это и есть фармеры?

Грызун покачал головой.

– Нет.

– Что они ищут?

– Не знаю я, – раздраженно пролаял Грызун. – Сказал же… Дом какой-то ищут. Идут к реке. С хера ли мне знать? Тут домов тыщи!

– Ты же не умеешь считать до тыщи, Грызун!

– С хера ли мне уметь считать? Мне и так зашибись!

– Ладно, забили…

Несмеян знал, что злить Грызуна небезопасно, тот и характером походил на крысу – такой же злобный и мстительный. Беспощадный его забери, никто не удивится, если у Грызуна на заднице обнаружится тонкий лысый хвост!

– Далеко ушли? – спросил Несмеян, отводя взгляд.

Вокруг них возвышались дома. Много домов. Несмеян тоже умел считать, но максимум до двух полных рук, да и то с помощью пальцев на руках и ногах, но был уверен, что домов тут много больше тысячи и, кстати, был прав.

Здесь, на окраине, строения сохранились лучше, чем в Даунтауне. Высотки хуже двух-трехэтажек переносили испытание временем и погодой, так что развалин в центре было гораздо больше, чем на отшибе.

Грызун стал на колени возле примятой копытами травы, потрогал руками след, снова пошевелил ноздрями, словно притягивая к себе запахи, покрутил крысиной головенкой и выдал:

– Свежие следы. Часа три-четыре назад здесь прошли.

– Хорошо, – ответил Несмеян и покивал в подтверждение того, что все действительно идет неплохо. – Хорошо, что они выбрали эту дорогу и прижались к реке. Мы их возьмем, если они не умеют летать.

– Или плавать, – фыркнул Грызун.

– Плавать в быстрой воде? – ухмыльнулся Несмеян, но улыбкой эту гримасу мог назвать только тот, кто улыбок не видел никогда. – Это верная смерть.

Грызун повернул к Несмеяну свою острую мордочку и смешно хрюкнул, что должно было означать «во, прикол!».

– Лучше убить их до того, как они утонут.

Он махнул рукой, приказывая троим рядовым бегунам приблизиться.

– Выходим к реке, – приказал он, – и топаем по берегу. Глаз с друг друга не сводим. Что-то подозрительное – стреляем. Шуршит – стреляем. Двигается – стреляем. Наших тут нет. Нам пленные не нужны…

Бегуны молчали и смотрели на что-то за его спиной. У одного из них от удивления приоткрылся рот.

Грызун бросил взгляд через плечо и тут же стремительно повернулся.

В стороне реки клубился черный дым, взлетали вверх искры. Внезапный порыв ветра принес вонь пожара, мгновенно перекрывшую все остальные запахи.

Через несколько секунд Грызун уже смотрел на пламя с крыши – он взлетел по щербатым ступеням, не чувствуя под собой ног. Дом был невысок и полного обзора у Грызуна не получилось, но и первого взгляда было достаточно, чтобы понять – ветер гонит огонь в их сторону, в сторону Даунтауна.

Зря в племени радовались нынешней сухой и теплой осени – прогретые летним солнцем дома горели как спички, а хуже всего было то, что горела трава, а от нее и молодая поросль деревьев, и низкорослые кусты, заполнявшие переулки. Это было хуже пожара в лесу. Гораздо хуже. Сгоревший лес вырастет вновь, а вот сгоревшие дома…

– Вот дерьмо… – выдохнул Грызун, и трижды повторил: – Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

– Лучше не скажешь, – кивнул Несмеян, и поправил на плече автоматный ремень. – Но мы же не побежим?

– С х. ра ли нам бежать? – фыркнул Грызун и осклабился. – Пусть другие бегают.

* * *

Бутылка, описав дугу, упала в оконный проем и за ним тут же полыхнуло багровое пламя.

Книжник поднял обслюнявленный палец вверх, проверяя направление ветра.

– И в этот! – приказал он, показывая на дом с проваленной крышей. – Зажги его сверху, Белка!

Зазвенело стекло и по старой заросшей крыше побежали языки пламени.

Упфф!

Огонь вздохнул, облизывая долгожданную трапезу, весело затрещал, перемалывая высохшее дерево, и заплясал на трухлявых балках свой боевой танец.

– И траву поджигай! – крикнул Книжник.

Бутылка, заполненная смесью вонючих едких жидкостей из стеклянных бутылей, стоявших внутри ангара, и загустевшего старого топлива из цистерны, покатилась по земле, разбрызгивая быстрое пламя.

Трава занялась мгновенно.

Белка смотрела на дело их рук с восхищением.

Огонь, пущенный хитрым челом Книжником, не только отсекал от них погоню. Поднявшийся осенний ветер гнал пожар в сторону Даунтауна.

– Хороший план, Книжник, – с одобрением произнесла Белка.

Огонь, разгоравшийся в одном из подожженных ими домов, нашел себе добрую еду: что-то пыхнуло и пламя внезапно взлетело к небесам, окруженное густыми клубами серо-черного дыма.

– Десять домов, – Тим с довольной улыбкой почесал нос. – Десять пожаров. И каждый из них может уничтожить Сити. Что бы ты спасала в первую очередь? Какой бы тушила? Учитывая, что через несколько часов, как раз к ночи, тут будет гореть все…

– О! Теперь я вижу, что это действительно хороший план!

– Можешь поверить, – сказал Книжник спокойно, – им станет не до нас.

– Уходим, – скомандовала Белка.

Рыжая мордочка Друга высунулась из ее капюшона. Бельчонок, словно заядлый курильщик, глубоко втянул едко пахнущий воздух, сухо, с отвращением, кашлянул и тут же шмыгнул обратно.

* * *

Айша заметила дым над городом, только когда ее отряд въехал на Баттерфляй – многоуровневую эстакаду, по которой когда-то авто попадали на мост.

Парковые, впервые увидевшие такую громадину, явно почувствовали себя не в своей тарелке. Они вообще начали паниковать, едва войдя в Даунтаун Сити. Что с них взять? Дикари! Вот поглядев вблизи на настоящий Даунтаун, который начинался в нескольких милях к юго-востоку по тут сторону Мэйн-Бридж, можно было действительно тронуться умом! Там до сих пор остались стоять несколько настоящих башен высотою в полсотни этажей – рай для смотрецов, дающий обзор на много миль вокруг.

Жрица усмехнулась.

На ту сторону еще предстояло попасть. Желательно живыми.

Бабах выскочил навстречу отряду из-за бетонного парапета, словно кролик из зарослей.

Айша не вздрогнула, сумела сохранить спокойствие, подобающее положению, хотя это было нелегко, а вот Додо отреагировал, да так, как и положено телохранителю Первой жрицы: не успел Бабах сделать еще один прыжок, как ствол обреза уже смотрел ему в грудь, а Додо своим огромным крупом уже загораживал Айшу от не в меру шустрого минера.

Краем глаза жрица засекла и то, как встретили появление Бабаха Бегун со товарищи – вполне достойно, надо сказать. Автоматы в один миг развернулись в сторону опасного гостя, стрелки прикрыли Бегуна с боков и спины, защищая от возможного выстрела. В общем, охотники оказались слажены не хуже группы разведчиков из Сити, и Айша подумала про себя, что никогда нельзя недооценивать противника. Или союзника.

Она невольно ухмыльнулась.

Это уж как получится…

Бабах уперся взглядом в наставленные на него стволы, замер и поднял руки вверх, показывая, что безоружен.

Айша махнула рукой – свои, не стрелять! Додо отступил, открывая дорогу, и Бабах, едва ли не взвизгнув от радости, подскочил поцеловать стремя.

– Живи вечно, Айша! – проворковал он, нежно глядя на жрицу снизу вверх и снова поцеловал стремя.

Минер был низкорослым, кудлатым, его широко расставленные глаза глядели на жрицу с искренней любовью и восхищением.

Айше нравилось, когда на нее так смотрели. Она любила видеть в глазах подданных собачью преданность, смешанную с откровенным желанием.

Бабаху недавно исполнилось тринадцать зим и он уже два года как был минером – талантливый чел, что говорить. Больше он ничего не умел – ни охотиться, ни строить, ни готовить, но ставить растяжки да придумывать разные хитрые ловушки со взрывчаткой или гранатами был мастер. Он считался старшим по охране Мэйн-Бридж и никто из племени даже в дурном сне не сунулся бы на мост без его сопровождения. Если, конечно, не желал раньше времени встретиться с Беспощадным.

Айша наклонилась в седле, потрепала Бабаха по кудлатой, давно не мытой голове и тот немедленно расцвел широкой улыбкой.

Как все минеры, Бабах носил на лице и теле множество шрамов, но пальцы и глаза у него были на месте, а значит, он был хорош в своем деле. Правда, когда-то шальной осколок рассек ему щеку, выбив зубы с одной стороны, и лицо сделалось ассиметричным и в придачу рябым от въевшихся в кожу крупинок сгоревшего пороха, но, и до этого минер красавцем не был, так что ранение общей картины не меняло.

– Живи вечно! – повторил Бабах, держа Айшу за лодыжку.

Пальцы у него были горячие и липкие от пота, но жрица продолжала улыбаться и ногу не убрала.

– И ты живи вечно, Бабах, – ответила она, добавив в голос нежности. Это действовало безотказно. – Что там смотрецы?

– Смотрецы говорят, что на той стороне сегодня трое стрелков, – отрапортовал минер. – Ты хочешь, чтобы я поговорил с ними?

Айша кивнула.

– Да. Попроси их… Нам нужен кто-то из их Вождей…

– Самый главный из Вождей, – вмешался Бегун. – Не кто-то, жрица, а тот, кто всем командует…

Минер скользнул по нему взглядом, словно по пустому месту.

– Кто это, Айша? – спросил он. – Я его не знаю. У него есть право говорить при тебе?

– Это наш новый союзник, Бабах, – Айша привстала на стременах, стараясь разглядеть странно помутневшее небо слева. – Мы договорились действовать вместе…

– А… – протянул минер, сморщив нос. – А я-то думаю, что тут делает живой парковый? И эта фармерская деревенщина…

Как все жители Сити, он с презрением относился к чужакам.

– Полегче, – оскалился Резаный.

В глазах у фармера начала закипать ярость. Рядом с ним тут же как из-под земли вырос такой же злой Облом.

– Ты кого назвал деревенщиной, ублюдок? – прошипел он, хлопая ладонью по кобуре. – Ты кого назвал? Меня?

– Тихо!

Бегун поднял вверх руку.

Говорил он негромко, но по интонации было понятно, что он имеет право приказывать. Даже Резаный это понял и отступил на шаг, демонстрируя смирение и покорность приказам, только верхняя губа у него подергивалась, обнажая крупные желтые зубы и желание вцепиться обидчику в горло.

– Ты, кудрявый, осторожнее, – процедил Бегун, не повышая голоса, и сплюнул с презрением. – Мы договорились о мире со жрицей, а не с тобой, чувак…

– Я – чел, а не какой-нибудь тин, – Бабах облизнул узкие пересохшие губы. – Я минер, который открывает и закрывает дороги. И ты не проживешь и минуты на этом мосту без моей помощи. Поэтому не говори со мной так, чувак, а то я немного ошибусь, когда буду проводить тебя на ту сторону.

Он шмыгнул носом и обвел взглядом вновь прибывших, и по тому, как он смотрел, было понятно, что никого из приезжих он не боится.

– Приказывай, Айша, – сказал он, отпуская стремя. – Скажи мне, что тебе нужно, и я скажу, как это сделать.

– Нам нужно на ту сторону, Бабах.

Минер кивнул и отступил на шаг, чтобы уйти.

– Погоди, Бабах…

– Да, жрица…

– Нам не просто нужно перейти через мост. Нам понадобится помощь. Попроси, чтобы ко мне на встречу пришел Косолапый. Скажи, что я хочу говорить с ним.

По лицу Бабаха пробежала странная тень, край рта дернулся, словно от тика, но он совладал с собой.

– Да, жрица…

– Бабах… – снова позвала Айша и добавила негромко: – Я помню, что было в последний раз, если ты об этом…

– Я тоже помню, – ответил Бабах так же вполголоса, и посмотрел Айше в глаза. – В этот раз, жрица, все может быть хуже худшего. Косолапый никогда ничего и никому не забывает.

Он отступил, достал из-под груды мусора спрятанную палку с привязанной рваной белой тряпкой и зашагал прочь, размахивая импровизированным флагом над головой. Шел он странно, можно сказать, смешно – подпрыгивая без всякой видимой причины, делая странные боковые шаги, но уверенно продвигался к баррикаде из разного мусора, преграждавшей путь где-то посередине моста.

– Гы… – расплылся в улыбке Облом. – Чё это он прыгает, как кузнечик? Головой поехал?

– Мост заминирован, – отозвался Бегун. – И с этой стороны, и с той… Так что кончай ржать… Скоро сам так прыгать будешь!

Резаный посмотрел на Облома и едва заметно покачал головой.

– Вам прыгать не придется, – вмешалась Айша. – Если Бабах договорится о встрече с Косолапым, то на нее поедем мы с Додо.

– Еще чего, – возмутился Бегун. – Ты нам не доверяешь?

– Я вам не доверяю, – кивнула Айша. – Но это ничего не значит. Вот то, что вам не доверяет Бабах – это гораздо хуже… Как бы мне не пришлось соскребать вас, союзнички, совком с бетона.

Она улыбнулась, представив себе описанный процесс.

– И еще… Весь мост пристрелян, в меня снайперы точно палить зря не станут, а вот в тех, кого Косолапый впервые видит… В общем, челы, я лично гарантий вам не дам, но можете попробовать. Беспощадный всегда ждет неподалеку!

– Спасибо, – улыбнулся Бегун, но глаза у него стали недобрые. – Я пока воздержусь.

Несколько минут они стояли молча, наблюдая, как Бабах говорит с кем-то по ту сторону баррикады, а потом минер запрыгал обратно.

– Ну? – встретила его вопросом жрица.

– Ему передадут.

– Отлично.

– Не то, чтобы очень хорошо, – поморщился Бабах. – Косолапого нет поблизости. За ним пошлют.

– И?

– Не раньше завтрашнего утра. Или позже.

За спиной у Бегуна в полголоса выругался Облом.

– И ты не спросил кого-нибудь другого? – В голосе Айши звучали озабоченность и раздражение.

– Почему же? Спросил, – пожал плечами минер. – Но там тоже помнят твой последний приход, Айша, так что среди челов из Тауна дураков нет. Они боятся тебя, жрица!

Он осклабился, облизывая Айшу взглядом так, что она буквально ощутила на своей коже его шершавый мокрый язык.

– Что, забери вас всех Беспощадный, тут было в последний раз? – не выдержал Бегун.

– Разговор по душам, – Айша погладила лошадь между ушами и та тихонько заржала в ответ на ласку. – Мы с вождем Тауна по душам поговорили, но Косолапому повезло.

– И нам повезло, – сказал Додо серьезно. Ему явно было не до улыбок. – Повезло, что тебя не разорвало на части! Прошу тебя уйти с моста, жрица. Нам скажут, когда Косолапый появится.

Айша привстала на стременах, разглядывая дым, который теперь был ясно видим слева.

– Это у нас что? – спросила она. – Пожар?

– И не один, – Резаный прикрыл глаза ладонью. – Горит в трех-четырех местах.

– И сильно горит, – добавил Бегун. – Вижу руку пожаров. Может, руку и два пальца.

– Далеко, – махнул рукой Додо.

– Это вверх по реке, – вмешался Облом. – И ветер дует на город.

Он был серьезен и сосредоточен, причем стал таким только что.

– Когда мы сюда пришли, – добавил он, – пожаров было вдвое меньше… Так что это недалеко. Огонь идет на наш старый лагерь.

Облом покрутил в воздухе обслюнявленным пальцем.

– И сюда он тоже идет.

– Это Белка, – процедил Бегун сквозь зубы. – Это все устроила она! Она и эта тварь – Книжный Червь.

– Хороший план, – Айша снова пересчитала очаги пожаров и рассмеялась. Смех получился несколько натужным, лицо жрицы достаточно красноречиво говорило о том, что она в бешенстве. – Просто отличный план для лесной дурочки. Заставить нас тушить пожар, а самой хозяйничать под носом. Послушай, Парковый, я начинаю любить ее все больше и больше!

Бегун ухмыльнулся углом рта и негромко сказал так, чтобы его слышал только Резаный:

– Ты давно ее любишь, Айша… Я знаю…

– Что ты сказал, Парковый? – спросил Додо, поворачиваясь к ним.

– Хорошо, что у нас общие враги, Додо, – ответил Бегун, ни на секунду не задумавшись, изобразив энтузиазм не только голосом, но и мимикой. – Я рад, что у меня в союзниках Великая Жрица Сити!

Додо глядел на Бегуна и Резаного без тени симпатии, как дикий кот глядит на крысу до того, как проголодался. Потом он кивнул и отвернулся.

Айша скомандовала и двое ее гонцов сорвались с места и скрылись в переулке.

Додо подошел к жрице и взял ее мерина под уздцы.

– Стремный чел, – едва слышно сказал Резаный. – Я его не боюсь, просто хочу убить.

– Ага, – кивнул Бегун. – Что-то мне кажется, что он тоже хочет тебя убить. И меня заодно.

– Нам надо держаться вместе, Бегун. Я им не доверяю…

– Да уж… – прошептал Бегун. – Тут ты прав! Я болотному снейку доверяю больше, чем этой паре.

– Нужно составить план… – начал Резаный.

– Есть одна проблема, – перебил его Бегун.

– Какая? – спросил Резаный с недоумением.

– Я не доверяю никому, фармер. Никому, означает в том числе и тебе.

* * *

Полуспущенный на воду плот энтузиазма не вызывал.

Заплат было многовато, а места за высокими бортами не столько, сколько хотелось бы. Хорошо, что груз теперь состоял из нескольких железных ящиков, к которым Книжник привязал пластиковые шары со смешным названием «буй». Конечно, пришлось повозиться и с упаковкой, и с плотом, и с железными листами, которые Книжник разместил вдоль бортов.

– Это только от дроби, – резюмировала Белка, осмотрев «броню». – И от мелкого калибра.

– Смотря с какого расстояния, – возразил Книжник.

– Для стрелков – без разницы. Я сама видела, как они с полумили убили человека, который в это время прятался за старым каром.

– Через полчаса будет темно и в нас станет трудно целиться.

Он закашлялся.

– Смотри-ка… Как горит!

Огонь бушевал в пяти блоках от них и становился сильнее с каждой секундой. Горело полукругом, как они и рассчитывали, и вечерний ветерок гнал пламя от них в сторону Мэйн-Бридж и Даунтауна. Старые дома весело пылали, огонь полз по лианам, по шершавым стволам дикого винограда, прыгал с балки на балку…

– Сильнее, чем я хотел, – прошептал Книжник. – Это не потушить ведрами. Мы можем сжечь город…

Белка пожала плечами.

– И какая тебе разница?

– Тут живут люди, Белка…

– Если эти люди тебя поймают, то сожгут живьем. Так что переживай о ком-то другом, а не о них. Кончай болтать, я пошла за лошадьми…

Книжник посмотрел на огонь, который уже лизал стремительно темнеющее небо, потом перевел взгляд на закат цвета крови, на клубы черного дыма, на кружащие повсюду хлопья серого пепла и искры, взлетающие столбом от очередной рухнувшей крыши…

Пожар был слышен, несмотря на расстояние – пламя ревело, с грохотом падали балки и с треском выстрелов лопалась пережившая десятки безлюдных лет черепица.

Борта плота держали воздух, Книжник в очередной раз проверил свою работу, погрузив одну из заплат под воду на несколько минут – на короткое плавание (а длинное им не светило при любом раскладе) хватит с головой. Черная вода в реке вскипала пеной у берегов, отражения пламени бродили по ней, как солнечные зайчики по пепелищу, и Книжник, не удержавшись, сунул в воду кисть. Пальцам стало холодно, но кожа не немела.

Книжник поднялся, отряхивая с рук влагу, вытер ладонь о штаны, повернулся и замер.

В десятке футов от него, на бетонном моле, стоял чел с грустным, как морда усталого фармерского мула, лицом, и его автомат смотрел в сторону Книжника. Оружие грустный мул держал с небрежностью чела, который умеет с ним обращаться, такие вещи Книжник замечал сразу.

– Мне поднять руки? – спросил Книжник.

Страшно почему-то не было, было очень обидно.

Грустный кивнул головой и Тим поднял руки.

Его дробовик лежал у парапета, там где пандус, по которому они с Белкой вытащили лодку, заканчивался. С таким же успехом он мог лежать на другом берегу реки. Сзади, за поясом, был пистолет, но Книжник прекрасно понимал, что у него нет ни одного шанса воспользоваться оружием.