Текст книги "Охотящиеся в ночи"

Павел помолчал и продолжил:

– Большую часть времени старшие представители этого рода проводят в вынужденном трансе. В мир же выходят наиболее молодые и любопытные из них, те, кого еще не полностью затянула паутина виртуальных реальностей.

– Значит этот – молод и не так опытен?

– Скорее всего. И появившиеся с твоим освобождением варианты добавят ему головной боли. Их надо рассортировать, выделить наиболее реальные, учесть наименее возможные… Убедить хозяина скорректировать планы.

Ой как мне это нравится. Не у одной меня проблемы разрастаются, как снежный ком.

В общем, Павел принял четкое однозначное решение, что ни с кем не будет драться. Об этом, как о самом реальном варианте, Одержимый и должен сообщить магу. Точнее, мы не будем… нападать первыми. Но защищаться – это всегда пожалуйста. А лучшая защита – нападение. Ой, что-то я запуталась! И разбираться не хочется.

Вот и шоссе. Надо отъехать подальше за город. Где там охотники Шейла потеряли нападавших?

Азартно потирая руки, я глянула на небо. Тучи рваными комьями ползли на север. Хорошо, что дождя нет.

Присев на корточки, я плотно прижала ладони к асфальту. Можно выйти на середину шоссе, но не думаю, что это хорошая идея. Мимо проносились машины, но никто не обращал внимания на притулившийся на обочине мотоцикл. Павел возвышался надо мной, как скала. Он, сцепив пальцы в замок, активировал один из амулетов, тонкую цепочку, обмотанную вокруг запястья. Легкое марево невидимости, текущее с протянутых рук, укрывало нас от взглядов немногочисленных водителей.

Я сосредоточилась.

Расскажи мне, дорога, кто здесь проезжал за последние несколько часов?

Слишком многие…

Раздраженно фыркнув, я легла на прохладное покрытие, прижавшись к нему щекой. Похоже на прикосновение вампира… Привычно подавив скручивающийся в животе ком желания, я принялась разбирать следы.

Расскажи… Давай поговорим… В голове застучала кровь. А в сознании начала развертываться картина прошлого. Все глубже и глубже…

Машины проносились мимо, одна за другой, колеса шуршали по дороге… В этой – полукровка-эльф с семейством, раздраженно ругаясь, едет на дачу… В следующей – полупьяный человек. Не доберется…

Жизни и события разматывались в обратном порядке. Легко и быстро…

Дороги любят поговорить, рассказать. Знали бы вы, как им одиноко… Только память у них короткая… Миг настоящего, когда колеса проносятся, касаясь покрытия… Миг между прошлым и будущим… Но все равно, это слишком большое напряжение…

Вот оно.

Низшие ищейки Шейла.

«Глубже, точнее», – прошу я.

И еле заметный строенный след… Запах гари, крови, смерти… Ландыши, ромашки, пепел и одиночество… Поймала! Это они. Спасибо.

Дорога отвечает легким дружеским касанием. Приезжай, мол, еще поболтаем.

Удерживая пойманную нить следа, я пытаюсь встать. Ноги не слушаются, тело будто свинцом налилось. Не могу даже пошевелить рукой… А под щекой растекается горячая лужа. С трудом проталкивая воздух в легкие, облизываюсь. Кашель сотрясает тело. Мир кувыркается, переворачивается, вызывая тошноту, надежная и прочная опора куда-то исчезает. Слабо мотнув головой, я натыкаюсь на тревожный взгляд вампира.

– Поймала?

Хриплый шепот, это все, на что способно мое горло:

– Да. Павел, ты поведешь…

И снова мы в движении. Только на сей раз я сижу сзади, обессиленно прильнув к спине вампира, и шепотом подсказываю, куда сворачивать. Из носа по-прежнему идет кровь, время от времени я слизываю ее. Горько-соленый вкус мгновенно застывает на губах пеплом.

Меня ведет пойманный след. Прямо, прямо, прямо… налево.

Взвизгнув тормозами, мотоцикл резко свернул в проселок. Лесополоса. Я скривилась, уткнувшись лицом в плащ Павла. От резкого движения мир опять куда-то поплыл, к горлу подкатила тошнота. Единственной реальностью для уплывающего в темноту сознания остался тонкий, готовый в любой момент исчезнуть след.

– Направо…

Еще один проселок. Уже через заброшенные поля. Мы поехали медленнее, осторожнее.

Павел дернулся и выругался. Я приоткрыла глаза, почувствовав его напряжение:

– Что?

– А посмотри… Похоже, приехали.

Пришлось открывать глаза и смотреть. Ну, первое, что попало в поле зрения, – измазанная в крови кожа плаща. Подняв голову, я разглядела узкий проселок, уходящий в лес, и облезлый шлагбаум, перегораживающий дорогу. Моргнула. В глазах двоиться престало, а вот дрожащее марево поперек проселка никуда не делось.

– Действительно приехали. Что это?

– Сигнализация. – Павел спешился, а я разлеглась на двойном сиденье, обнимая горячий бензобак. – Вставай давай, охотница.

– Нет… я посплю чуть-чуть…

– Не здесь! – Окативший холодом голос заставил меня подпрыгнуть и скатиться в грязь.

Ругаясь, пошатываясь и утирая сочащуюся из носа кровь, я двинулась за Павлом, уводящим мой транспорт в бурьян. Небрежно свалив мотоцикл набок и подложив под него активированную «бабочку», он направился в перелесок. Эх, даже не прикрыл машинку… Ладно, выживем – заберу. Не выживем – взорвется, если кто-то любопытный попробует украсть оставленный без присмотра транспорт.

Нет в вампире пиетета перед двухколесным зверем. И перед двуногим – тоже. Еле иду.

Доплелась. Рухнув в мокрую траву, растерянным взглядом проводила скрывающуюся за деревьями фигуру. На разведку?

Да.

Похоже, я прекрасно понимаю Павла без слов.

Слабость все не отпускала. Я перекатилась на спину и замерла, разглядывая небо. Сквозь мозаику листвы были видны клочья туч и голубое небо.

В животе заурчало. Стоит ли перекинуться и поохотиться? Нет, пожалуй. Во второй ипостаси я просто серая желтоглазая волчица. Даже не самая крупная. Всего-то преимущество, что разум не теряю да магию вижу. Все рефлексы и скорость – на уровне животного. С возрастом, говорят, появляются и особые умения, но где он, этот опыт? Нет, у нас, высших, главное преимущество – первый облик. Почти человеческий, пусть с когтями и клыками. В нем оборотни способны сражаться на равных с магами и Карающими, с вампирами и эльфами всех мастей.

Рука дернулась, подчиняясь инстинкту, и лесная мышь благополучно окончила жизнь в моем кулаке.

Вот теперь можно и обернуться. Я потянулась, позволив телу плавно перетечь в другую форму. Сознание на миг погасло, а когда вернулось, на него волной обрушились звуки и запахи, куда более яркие, чем раньше. Реальность расцветилась новыми красками.

На траве разлеглась серая волчица. Пора перекусить. Хоп, и нет мышки! Маловато. Я зевнула. И решила не дергаться. Не стоит раньше времени тревожить охранный периметр. В конце концов, пока одна ипостась работает, вторая отдыхает. Все равно в этом состоянии я не могу охотиться по-настоящему. Неудобно читать мир…

Затаившись в траве, я терпеливо выждала, пока из норы между корнями трухлявой березы не высунется еще одна мышь.

Опа!

Что ж, есть и у волчьего облика свои плюсы! Например, не тошнит после поедания свежатинки вместе с кожей, костями и кишками.

Когда Павел вернулся, его встретила я-волчица, настроенная вполне добродушно и даже игриво. Три мыши и неосторожная птаха частично наполнили желудок и прибавили сил. Вампир мимоходом потрепал меня по загривку и, зевнув, присел на траву, опершись о шершавый ствол:

– Обернись.

В последний раз перекатившись спиной по земле, я исполнила слегка завуалированный приказ. Мгновение дезориентации и мути в голове, и все в порядке.

Улегшись на живот и подложив кулаки под подбородок, я внимательно уставилась на бывшего учителя:

– Вещай же, о Пьющий кровь, что разведал и разнюхал!

Настроение для драки было самое подходящее. Азартное, но не туманящее голову яростью и гневом, не пьянящее, а легкое, опасливо восторженное. Да и идейка, засевшая в голове, добавляла уверенности. Только бы не сорваться раньше времени. Проклятое полнолуние.

– Тебе понравится, – прищурился Павел. – Тебе понравится. Заброшенная промзона, три цеха, старые бараки, то ли мастерские, то ли гаражи вокруг. Узкие переулки, ржавые заборы, колючая проволока… Смотри-ка, начерчу.

Он принялся водить пальцем по воздуху. За его движением оставался слабо светящийся след. Очертания вражеского логова постепенно вставали перед мысленным взором. Действительно хорошее место – и для драки и для охоты. Кто на кого охотиться будет?

– Вот здесь, – указывая на обширное пространство между двумя зданиями, проговорил вампир, – самое удобное место для предполагаемого ритуала. Впрочем, точно могу сказать, что приготовления к нему начаты.

– Откуда тебе знать? – болтая ногами в воздухе, спросила я.

– Свечи уже горят.

Что-то я не понимаю.

– Как же ты это увидел?

– Глазами одной невинной птички. Вроде той, что ты прикончила. – Подавшись вперед, он протянул руку и снял с моих волос пару перышек. На миг оказался близко-близко. Я прикрыла глаза и шумно вздохнула, позволяя терпкому горьковатому аромату просочиться внутрь тела. Купаясь в нем, я краем сознания анализировала плещущиеся эмоции, но с большим трудом разбирала, где чьи. Кажется, уверенность и обреченность не мои, а вот горячечное желание…

По лицу расплылась улыбка. Подавшись вперед, я попробовала напроситься на ласку, но наткнулась на холодное недоумение. Не обиделась. Ну-ну… Это только начало, дальше будет еще веселее.

– Постой-ка, а охранная система не заметила нас и эти твои полеты?

Тут Павел усмехнулся:

– А здесь очень интересная охрана стоит. С разбалансированными настройками. Больше работает на поглощение магических возмущений, идущих изнутри периметра, а наружный контур, тянущийся вдоль забора, настроен на сильные воздействия и не реагирует на присутствие живых существ.

– Самоучка этот Чен, самоуверенный самоучка, – протянула я рассеянно. – Тем лучше! А эти птичьи глаза разве немного силы требуют? Да и рисунок…

Вампир поднялся, развеивая в воздухе след плана:

– Теорию лучше учить надо. Вот разберемся с неприятностями, я тебя погоняю.

– А фигушки! – радостно вскричала я, взметнувшись вверх. – Я теперь свободная Охотящаяся!

И не давая Павлу вставить и слова, вцепилась в полы его плаща, прижалась всем телом и впилась в прохладные губы горячим поцелуем.

Ревущая волна страсти накрыла меня с головой.

Мм… и где это я так целоваться научилась?

Пришла в себя от пощечины.

– Что ты творишь?!

– Ничего! – Потирая щеку, я отскочила подальше от гневно сверкающего черными глазами вампира. Гневно? Или… – У меня есть план!

– Да? И почему же я ничего о нем не знаю?

О, он сама ироничность! Стоит, засунув руки в карманы, активированные амулеты тихо потрескивают и разбрасывают вокруг мелкие серебристые искры. Клинки мечей налились живым огнем.

– Ну, – склонив голову, я заложила руки за спину, – ты же не рассказываешь мне, как и о чем ты будешь разговаривать с Ченом. Вот и я… не разглашаю секретов.

Павел вежливо улыбнулся, вздернув брови. Хорошо, заинтересовался. И эта пустота внутри души, пахнущая тленом и пеплом, наполнилась. Вот только чем?

– Поделишься… секретом? – вкрадчиво проговорил бывший учитель, плавно перемещаясь в мою сторону.

Я отступила еще на пару шагов.

– Информация за информацию, – пропела я, уворачиваясь от клинка, с резким свистом разрезающего воздух.

– Ну хорошо. Ты в форме, – заметил Павел, пряча оружие. – Продолжим разговор?

– Конечно, но сначала… Ты позволишь? – Облизнувшись, я подобралась ближе. Кажется, вхожу во вкус.

В сумерках, опустившихся на лес, я скользила бесшумной тенью. След в след за вампиром, чей шлейф ароматов лишал терпения…

Вот, стихами заговорила. От страха, что ли? Да нет, уже и предбоевой мандраж прошел, остался только расчет. Ну а то, что расчет этот скорее горячий, чем холодный, никого не касается.

Лес затих в предвкушении, мелкое зверье попряталось. На небе вновь собрались тучи, наливаясь неестественной чернотой. Магия тихонько покалывала обнаженную кожу, мокрая листва обсыпала капельками воды, мгновенно пропитывающими тонкую майку. Собственно, из одежды на мне был только комплект нижнего белья и ожерелье, прикрывающее от поиска противника. А Павел экипировался по полной программе. Ну правильно, у нас разный стиль ведения боя.

Деревья закончились, и последние несколько метров мы пробирались через цеплючий кустарник. Потом и он сошел на нет, открывая узкое, метра в два, пространство, заросшее бурьяном и крапивой. Полоска земли шириной с ладонь была свободна от травы, и оттуда сквозь густую путаницу зелени пробивалось белесое сияние магии. Вокруг вставали причудливые резкие тени.

Кажется, мы на месте. Остановились плечом к плечу перед толстым ярко-синим жгутом, извивающимся по земле в шаге от облезлой ограды, переглянулись. Не знаю, что почувствовал Павел, двумя руками ощупывающий пространство перед собой, но у меня мурашки пробежали по спине, когда я поняла, сколько силы загнано в защитный контур. По проложенному по земле каналу бежал, переливаясь и сияя, ручеек света. Он то становился ярче, насыщеннее, то угасал; многочисленные тонкие ниточки-ворсинки, извиваясь, как червяки, впивались в землю, оставляя выжженные следы. В небо тянулась полупрозрачная белесая пленка.

Я прищурилась, перебрасывая пустой кинжал-глотку из руки в руку. Энергию из него мы перекачали в амулеты вампира.

– Действуй, – кивнул Павел.

– Как договорились… – Опустившись на колено, я вонзила кинжал в землю, перебивая жгут энергии. Лезвие мгновенно нагрелось, поглощая энергию. Жгут набух, сияние стало ярче. Как будто ручей перегородили плотиной, и вода, переливаясь через берега, готовится снести бурным потоком травинки, веточки, жуков и муравьев. Миг спустя поток хлынул через кинжал дальше.

Я оскалилась, хватая рукоять двумя руками, и потянула вверх. На плечах взбугрились частично измененные мышцы. Кинжал начал медленно приподниматься вместе с вросшим в него синим ворсистым канатом. Тонкие волоски неохотно, с тихим хлюпаньем, отдирались от земли. Белесая занавесь заискрилась, собираясь складками, пошла волнами. Запахло озоном и почему-то лимонной цедрой. С трудом разогнув хрустнувшие в коленях ноги, я выпрямилась. Павел поднырнул под сине-белую полосу. Вывернув руки и выпуская обжигающую ладони рукоять, я рванулась следом.

Тихий хлопок опустившейся защиты заставил нас вздрогнуть.

– Работаем. – Вампир поднял взгляд. Туч из-под дергающейся пелены вроде не видно. Только черная муть и какие-то алые всполохи пересекали видимый участок неба.

Коснувшись пальцами забора, я зло зашипела. Покрасневшая кожа не добавила приятных ощущений, и брать след я не стала. Да и рано еще.

Так, спокойнее.

– Начали, – прошептал вампир и двинулся вдоль ограды, легко прокладывая дорогу среди вымахавшей по пояс травы.

Я поспешила в другую сторону, отбрасывая трещащий по всем швам контроль за полыхающим внутри огнем.

На губах еще сохранялся горьковатый привкус крови вампира. Слегка увлекшись поцелуями, располосовала ему губу, о чем не жалею, даже наоборот… Интересно, когда полнолуние кончится, сохранится ли во мне этот неподобающий интерес к инородцу, а? Ведь раньше-то ни единой мысли не мелькало!

Гр-р-р! Ну о чем я думаю?! Идиотка!

Вонзив когти в крошащийся кирпич, я взлетела на гребень. Полоснула по железным кольцам, ощетинившимся иглами. Замерла на самом краю, вдыхая вечерние ароматы. Ага! Мне туда, откуда доносятся запахи страха и ландышей, а отблески алых огней пляшут на стенах заброшенного цеха. Осторожно перешагнула обрезки ржавой проволоки и, резко оттолкнувшись, кувырком перелетела через пустое пространство. Приземлившись на ближайшую крышу, я снова затаилась, пережидая гулкий звук, разносящийся по окрестностям. Ржавое железо неожиданно подалось под ногами, и я белой тенью метнулась к соседнему дому.

Пора, пора… Готовьте встречу.

Внезапно сумерки прорезал столб лунного света. Тучи раздвинулись, создавая колодец, пройдя по которому, белесая волна ударилась о землю далеко впереди и разошлась кругами, разнося окрест тяжелый приторный аромат гниющих растений.

Еще далеко не полночь, но ритуал, похоже, уже начался. Вперед!

Я скользила по крышам, сливаясь с тенями и памятью заброшенного места. А оно в помощь мне подсказывало, куда ступить, чтобы остаться незамеченной. Не было больше ни шорохов, ни грохота, ни даже эха… Языки призрачного пламени, стремительно вздымающиеся от поверхности, не могли коснуться моих ног. Несколько мгновений спустя я уже прижималась к крыше домика, последнего в ряду покосившихся строений. Пустое пространство впереди залито светом сотен свечей, расставленных по линиям сложного узора и образующих какую-то руну. В центре рисунка были разложены черепа: три в середине и десяток по краям алого круга, от которого вверх поднималась пелена режущей глаз рубиновой силы. Столб лунного света дрожал, не выходя за границу, очерченную кровью.

Концентрация смерти была так велика, что забивала все прочие ароматы, но сейчас нюх и не нужен. Сработали бы инстинкты…

Закутанная в темное одеяние фигура неторопливо обходит пиршество огня, длинной лучиной поджигая последние свечи и тихо напевая мелодию, похожую на жужжание шмеля. Алые отблески силы и темные тени пляшут на широком плаще, скрадывая движения, делая их текучими, незаметными.

Чен?

Он будто плывет, не касаясь земли, медленно-медленно поворачивает голову в мою сторону… и манит пальцем, накидывая на шею петлю зова. Кажется, в этот момент на моем лице появляется полубезумная улыбка. Начнем?

До мага полсотни шагов, но я тону в злой тленной черноте раскосых глаз. Он по-своему красив, этот мужчина. Тихое рычание зарождается где-то в глубине груди и рвется наружу, превращаясь в традиционный вызов на поединок.

Он красив, да. Но он покусился на то, что принадлежит мне. На мой мир, на маленький островок иллюзий. Он силен. И я понимаю, как никто другой, что право на месть священно, и признаю за ним данное право. Но это не значит, что я сдамся так просто. Под когтями крошится деревянный брус.

Пренебрежительно отворачиваясь, маг повелительно махнул рукой, и от стены цеха отделился клок тьмы, обретая человеческие очертания.

Я спрыгнула вниз.

Из складок одеяния маг достал книгу.

От ног суккуба, неспешно, будто бы неохотно двинувшегося ко мне, в разные стороны потянулись морозные узоры. Сплетаясь в сеть, они пытались окружить меня, но я же вижу магию этой ловушки. И пока попадать в нее не время. Надо подобраться ближе, иначе я слишком рано потеряю сознание.

Изящная фигура, от которой веяло холодом, будто переплавлялась. Оплывшая, словно свеча, она вновь обрела четкость, сменив ипостась. Призванный из забвения менялся, подстраиваясь под новую жертву. Меня.

Легко изгибаясь, плыву над землей в экзотическом танце. Я – туман. Уклоняюсь, перешагиваю, ускользаю, запутываю, держу равновесие… Как по нитям прочной паутины, способной изрезать в кровь ноги, если остановишься, осторожно приближаюсь к демону. Прах, тлен и одиночество… Я знаю его, я ощущаю его чувства и тонкую дрожащую нить принуждения, из-за которой он застрял в этом мире.

Я тоже… одинока… И согласна утолить твое желание и дать тебе свободу. Если ты, демон, утолишь мою страсть… Ведь сейчас полнолуние…

Мы сошлись почти вплотную в странном параллельном скольжении. Я протянула руку, украшенную когтями, и коснулась серой кожи демона. Узкое, болезненно худое лицо, ало-золотые глаза без белков, тонкий шелк одеяния, мощный вал скованной, болезненно жаждущей свободы силы. Я позволяю инеистым узорам охватить мгновенно онемевшие лодыжки и делаю последний шаг.

О Создатель, как холодны его объятия… Но меня согревает пульсирующее внизу живота желание.

А вокруг царит тишина, нарушаемая только тихим речитативом мага. Даже ветер утих, замер в ожидании… Мимоходом замечаю, как из темноты появился Одержимый, деловито неся какой-то куль…

– Приветствую, крестничек, – неожиданно разнесся над пустырем голос Павла.

Чуть откинув голову, я позволила демону впиться в шею ледяным поцелуем и скосила глаза в сторону. Павел выступил из теней, а эхо его голоса все металось между заброшенными строениями.

Одержимый осторожно положил на землю тюк, оказавшийся тощеньким бледным ребенком лет десяти, и шагнул в сторону Павла. Воздух взвихрился искажениями и осколками реальности. С выхваченных из ножен клинков учителя сорвался рой искорок и, завиваясь спиралью, устремился к смутно виднеющемуся за щитами-зеркалами пророку.

Павел вновь шагнул в тень и спустя миг появился с другой стороны.

– Ай-яй-яй, я же просто хотел спросить… – насмешливо пропел он, швыряя в сторону Чена горсть «бабочек» и опять исчезая.

Маленькие пронзительно-синие коконы полопались, скрывающаяся внутри магия расправила бритвенно-острые крылья. Маг вытянул свободную руку. Огонь на кончиках сотен свечей вздрогнул и, кажется, зарычал… Алая пена всколыхнулась и ослепительно полыхнула.

– …как именно ты убил Кирита? – закончил вопрос вампир.

– Так же, как убиваю сейчас твою шавку! – рыкнул маг.

Ой, он меня убивает! Смешно. Хотя…

Медленно опускаясь на холодную землю, чувствую, как под кожу пробираются ледяные щупальца демонической страсти. Тонкие чувственные пальцы – это единственная доступная взору часть моего убийцы, которому я отдалась добровольно…

Еще один взгляд в сторону.

Одержимый истиной мраморной статуей замер посреди бушующей на клочке земли реальности, «бабочки» одна за другой устилают землю ошметками, сгорая в пламени, льющемся с рук Чена… Его внимание отвлечено.

Когтями рву тончайший шелк, скрывающий полное нечеловеческой грации тело нависающего надо мной демона. Он молчит, только все сильнее от него тянет тонким ароматом жажды.

Моя страсть больше, моя жажда сильнее. И под острыми когтями поддается тонкая серая кожа, на узком нечеловеческом лице удивление пляшет вместе с алыми отблесками сражения. Густые капли падают мне на лицо; облизнувшись, тяну к себе демона. Кувырок… Навалившись сверху, вжимаю его в землю. Суккуб не сопротивляется, ведь я не собираюсь его убивать, а лишь…

Короткий взгляд в сторону огненной руны. Чен, затащив в круг маленькую жертву, хлещет по теням жгутом воздуха. Черепа поднялись в воздух и, напоенные силой, кружились, очерчивая внутренние границы руны. На миг из теней показался Павел. Припав на колено, он отправил в полет навстречу удару туманную пелену. И исчез.

Отклонившийся хлыст задел Одержимого, рассекая зеркала его защиты. Мозаика осыпалась на землю сверкающим дождем.

Он один… Я одна… Ты поможешь мне, демон? Не хочу сгореть в пламени собственной жажды. Талию будто стиснуло железным обручем, остужая клокочущий внутри котел, но этого недостаточно. Ног я уже не чувствую, но… В мерцающих глазах суккуба появилось… удивление? Черты лица потекли, меняясь.

Прижавшись к нему всем телом, впилась в холодные губы жестоким поцелуем. Клыки разорвали плоть, наполнив рот приторной сладостью…

Ну же! Давай!!! Трансформируйся, гермафродит! Вздыбившаяся мужская плоть коснулась бедра. Торжествующе рыча и не обращая внимания на творящуюся вокруг вакханалию магии, я избавилась от остатков одежды. Полнолуние вступило в полные права, вытесняя из сознания все разумные мысли, оставляя только холод и огонь, сплетающиеся в страстных объятиях.

Мы катались по взрытой силовыми ударами поверхности, сшибая свечи, а выше стелились безумные сплетения пологов и течений, ароматов и миазмов… Булавочные уколы Павла почти незаметны… И он все реже показывался из теней, все отчаяннее дрожала личная метка. В какой-то миг, когда я окончательно потеряла голову, не различая запахов, не слыша и не видя магии, а просто раздирая когтями спину суккуба, холод начал медленно отступать под натиском огня.

Кривая ухмылка… Сытое довольство демона, с урчанием двигающегося в извечном ритме, сменилось ошеломлением. В ревущем воздухе раздался резкий хлопок, и мое тело неожиданно затопила ослепляющая боль отдачи от разорванного заклинания-договора. Оплетающая меня инеистая паутина исчезла, как и сам демон. Он вернулся домой…

Мелкая дрожь прошла вдоль спины. Воздух, продираясь в легкие, безжалостно драл горло. Пепел отчаяния и одиночества оседал на лице черной пылью. Распластавшись по земле и раскинув руки, я бездумно глядела в небо, не имея сил пошевелиться. Только сейчас поняла, что кровь демона едкой щелочью разъедает кожу.

Небесный купол закружился и вздрогнул, планируя на землю.

Ой… Сейчас он меня погребет…

Знакомые руки выдернули меня из-под удара воздушного хлыста.

Полынь? Павел… живой?

Короткий полет в центр рунного узора и падение, вышибающее из легких с таким трудом попавший туда воздух. Алая пелена разорвалась, и черепа, медленно кружась, опустились на землю. Подкованный серебром сапог наступил на самый маленький, и тот с противным хрустом рассыпался… Из остальных вырвались струйки алого, распространяющего аромат гнилых растений, дыма. Возвышающаяся надо мной фигура, протянув руку, ловко поймала один из черепов длинным тусклым клинком. Оплетая лезвие, дымок потянулся вверх по запястью, закованному в опаленный наруч, и выше, к плечу и шее. Алая лента прильнула к бледной коже и с вдохом проскользнула в приоткрытый рот.

Дикий, полный отчаяния вой откуда-то со стороны слился с оглушающим грохотом.

А я ведь так и лежу, обессиленно глядя в небо. Оставшийся от страсти уголек медленно тлеет внутри. Лунный свет прижимает меня к земле, алая магия рисует перед глазами узоры… И я вижу, как, мигнув несколько раз, гаснет защитный купол.

Хрипло кашляя, Павел с трудом подхватил меня на руки, перекинул через плечо и шагнул в тень.

Темнота разочарованно выплюнула меня в реальность спустя несколько мгновений.

Полупустой желудок выворачивало наизнанку. Капли густой слизи падали на траву, смешиваясь с сочащейся из прокушенной губы кровью. Во рту образовался гадкий привкус. Сжавшись, я переждала очередной приступ боли. Резкие спазмы будто выкручивали и выжимали все нутро, потом тупой нож принялся терпеливо пилить горящие внутренности. Руки подогнулись, и я со стоном рухнула на откос. Скатившись вниз, изможденно раскинулась на дне овражка.

С трудом подняв руку, я потерла лицо. Кожа горела, будто присыпанная угольками… Почему я здесь? Что случилось? Последние минуты полностью стерлись из памяти. Ну и ладно, ничего приятного в той схватке и перемещении по теням не было, а уж почему я в таком состоянии… Ой, как больно-о…

– Плохо выглядишь, – дохнув на меня непередаваемой смесью ароматов боя и смерти, заметил Павел. Он склонился надо мной, осторожно отирая лицо какой-то грязной тряпкой.

Я хотела спросить, где мы, но из горла вырвался только хрип, разбавленный рычанием.

– Молчи, кровь демона сожгла тебе горло. – И в ответ на незаданный вопрос: – Мы ушли вовремя и далеко.

Похоже, кругом густые заросли, на одном из склонов слегка примятые моим скатившимся вниз телом.

А вампир – я отвела взгляд от темнеющей травы – хорош. Лицо пятнали ожоги, из носа тяжелой густой струйкой тянулась кровь. Губы посинели. В глазах – дикая усталость… и довольство.

– Как…

– Тише. Все закончилось.

– Кха-а. – Меня вновь скрутил приступ. Выгнувшись дугой и впиваясь когтями в землю, я дико закашлялась. Павел придерживал меня, пока мышцы выкручивала неудержимая судорога. Потом я затихла, прислушиваясь. Почему-то звуки ловились выборочно. Будто через толстый-толстый слой ваты. Тихий рокот где-то вдалеке, шелест ветра… По шее побежала быстрая горячая струйка.

Вампир осторожно приподнял меня и губами собрал кровь, льющуюся из ушей. Привалился к склону, придерживая мое безвольное тело, вздохнул.

– Ра… кх-э… расскажи…

– Посмотри вверх.

Голова мотнулась в сторону, я скосила глаза и потрясенно выдохнула. Вокруг царила ночь, но понять это было очень сложно. Горизонт был залит огнем, сверкали молнии и метались вихри. Северное сияние и осколки лунного света рассыпались по густым зарослям. Тени выплясывали на небе безумный танец, хороводы звезд разбивали реальность… По щекам побежали слезы.

– Сейчас там разборки учиняют другие гости, – прошептал мне на ухо Павел. – Отдыхай.

Прикрыв глаза и устроившись поудобнее в кольце его рук, я провалилась в темноту бессознательного, пахнущую полынью и солнцем…

Павел еще раз вздохнул, устало поведя плечами, и аккуратно положил волчицу на траву. Как-то жалко она выглядела. Не то что какой-то час назад – пылающая яростной энергией, уверенная в успехе безумного предприятия… А сейчас грязная, грудь в царапинах, на руках и лодыжках застыли инеистые узоры, несмываемый след демонической магии, неподвижное лицо присыпано пеплом. Он смешался с густой кровью суккуба, намертво прикипев к коже. Павел стянул прожженный в десятке мест плащ, поежился от пробирающейся за шиворот прохлады и завернул в плотную ткань легкое тело. Откинулся на склон и прижал ученицу к себе, пытаясь согреть. Интересно, она очнется? Энергии из нее демон выпил много.

Напарница, надо же… Ей бы каплю энергии, но где взять?

Голова кружилась от слабости. Каждый отдаленный удар силы отдавался в пустой до звона голове гулким рокотом. И он не мог даже сказать, какое расстояние отделяет их от эпицентра творящегося беспредела. Не очень большое, скорее всего.

Схватка вспоминалась какими-то обрывками. Резкое чередование света и теней, вспышки, озаряющие застывшие на миг картины происходящего. Раскосые глаза Чена, изливающаяся с его рук тьма, хрупкое тело ребенка и рубиновые капли крови, взметывающиеся в воздух… Куда лучше он помнил ощущения. Боль в ладонях, протянутых навстречу осколкам реальности, брошенным вперед Одержимым, ледяное прикосновение тонких нитей стали к груди, вытягивающая последние силы прохлада теней… Танец на грани возможного… И чувство полной, острой, как прорезавший кожу клинок, беспомощности, когда он понял, что не успевает, не успевает… вытащить из-под удара хлыста распластавшуюся на земле напарницу…

Особенно сильная волна, приласкавшая землю, подсказала, что погиб кто-то из неожиданно нагрянувших на огонек Карающих. Как говорила Лена, гадкий медовый привкус был у этой силы. Павел зло усмехнулся. Кто бы мог подумать, что у них двоих получится подманить сюда такое сборище? Только волчица в своей непосредственности и могла быть в этом уверена. Впрочем, свою часть работы она выполнила.

Время бы тянулось резиновой бесконечностью, но…

Дальше смерти последовали одна за другой. Теперь, кажется, Чен заработал в полную силу. Им двигали страх и ненависть, приправленные отчаянием загнанного в угол человека… Вот это очень неприятно.

А немногим раньше… Какие неприятности могли ему причинить булавочные уколы одинокого охотника, потерявшего силу? Мелочь, неприятная мелочь на пути к основной цели… Полукровка только раздраженно отмахивался, что безумно злило Павла, всего пару дней назад владеющего огромной силой… Но он стерпел и выиграл все, что было возможно, а вот маг… Его сгубила самоуверенность. Самоуверенный полукровка позволил выманить себя из огороженного огнем узора. И проиграл. Понадеялся на то, что противник не сможет нарушить защиту, построенную на смерти и крови. Но разве вампир побоится шагнуть в круг, где началась инициация ритуала Мертвой Чумы, много веков назад погубившей древнее царство? Особенно если нет другого выхода…