Текст книги "Импровизация на тему убийства"

Глава 15

А на следующий день я устроила маленькое расследование. Для чего мне это понадобилось – не знаю. Возможно, надеялась как-то контролировать происходящее, потому что не была в себе достаточно уверена. Мы с Ником были из разных миров, нас объединяли только забота о рыжем мальчишке и чувство, в которое верилось, только пока Ник был рядом.

Словом, на следующий день, отправив Митьку в школу, я поехала в меховой салон Альбины Исмаиловой. Алечку я знала неплохо, она любила посидеть в «Хемингуэе», потрепаться за чашечкой кофе. Альбина, что не казалось мне странным, обожала Сухарева. Каждый раз, как только он появлялся на горизонте, Аля выскакивала из-за столика и бросалась ему на шею. Ник, на удивление, подыгрывал ей – обнимался, сочно целовался и передавал через официанта лучшие в заведении коктейли. Только никогда за ее столик не подсаживался, отговариваясь делами.

Встретив, как дорогого гостя, Аля повела меня между пушистыми рядами.

– Ну, дорогая, что ты хочешь? Выбирай! Я сделаю тебе хорошую скидочку. Смотри, шиншилла, как раз для тебя, – мурлыкала Альбина. – А как Сухарев? Все такой же грозный мачо? Я от него без ума: как глянет, так аж краснею… Ой, повезло же тебе!

Альбина могла себе позволить щедрые комплименты моему семейному счастью. Ее и саму никто бы не назвал несчастной. Исмаилов был одним из самых богатых в области (а может, и не только в области) людей. При этом он оставался приятным человеком, а внешне походил на Антонио Бандераса.

Остановившись у какой-то светлой шубы, я сказала:

– Я хочу голубую норку…

– Ой, ну это не твой уровень. – Альбина лучезарно улыбнулась. – Ты уж прости, но я считаю все эти норки дешевкой. Это для мадамок, которые сами себе деньги зарабатывают и от этого вынуждены экономить.

– Аль, но я хочу, – заныла я. – Мне кажется, это так красиво! Вчера вечером в «Джаз» пришла женщина в шубе из голубой норки, просто класс! И я знаю, что она у вас эту шубу купила.

Альбина взмахнула руками, на которых, кстати, золота не было, а были какие-то невероятные авторские украшения с красными камнями.

– А кто ж это был? Весь город у меня одевается… Ленка, кто у нас норку брал?

– Вчера приезжала Юдифь.

– Кто? – обомлела я.

– А! – Альбина тоже вспомнила Юдифь. – Это женщина, наша клиентка, открыла брачное агентство «Юдифь». Мы ее так и зовем – Юдифь. Ленка, как ее по-настоящему?

– Наташа, кажется. У нее офис в нашем же доме, с обратной стороны.

– Понятно, – сказала я. – Ты права, норку уже не хочу.

– Я ж говорила! – восторжествовала Альбина. – Ну, смотри…

Мы еще немного потолкались в узких проходах между вешалками, перебирая меха, и я, объявив, что Альбина умница, потому что правильно отговорила меня от норки, уехала «думать» над выбором.

В брачное агентство я долго не решалась войти. Вдруг меня там узнают? Потом все же постучала в дверь.

– Войдите! – крикнули из-за двери.

Я вошла. В маленьком, скудно обставленном кабинете сидела полная молодая дама.

– Заходите, садитесь! – дружелюбно скомандовала она.

С первого взгляда я поняла, что передо мной сидит представитель чудеснейшего человеческого типа – веселая толстушка. И она меня не узнала. Мне сразу полегчало.

Я устроилась на стульчике. На подоконнике за спиной хозяйки офиса сидела большая гипсовая жаба, выкрашенная в красный цвет и усеянная блестящими камнями. Земноводное ясно говорило, что веселой толстушке очень нужны деньги. Настолько нужны, что она готова на многое. Мои догадки подтвердила и фотография, стоявшая на столе. На фото были сама толстушка, женщина намного старше и полнее, скорее всего, ее мать, и пухленькая девочка. Все трое открыто улыбнулись фотографу в момент вспышки.

Я решила, что если хитрость не сработает, то останется возможность попросту подкупить Наталью.

– Чем могу помочь?

Было ясно, что толстушка меня не знает. Ее взгляд остановился на моей правой руке, потом – на сумке, и только после этого она посмотрела мне в глаза. На моей правой руке обручального кольца не было. Сумка у меня была холщовая, модная, но недорогая. А в глазах, думаю, читалась неуверенность.

– Неужели и вы не замужем? – удивилась Наталья. – Вам сколько? Тридцать пять есть? Это, конечно, проблема.

– У меня немного другая история. Мне одна знакомая сказала, что вы помочь можете.

– А что за история?.. Простите, не представилась. Меня зовут Наталья Вязникова, я директор, – она широко развела руками, словно перед ней простирались поля, – этого брачного агентства. Итак?

– Итак. – Я изобразила смущение. – Я встречаюсь с мужчиной. Он женат. То есть, когда мы познакомились, он не был женат. Мы долго были вместе, у нас все было хорошо. А потом он женился на другой. Мне объяснил, что это надо ему для бизнеса.

– Брак по расчету, – уточнила Наталья.

– Ну да. Только вот в последнее время он все больше с женой сходится. И недавно сказал, что хочет со мной расстаться.

– А вы не хотите расстаться?

– Нет, конечно! Он мне во всем помогает, он мне нужен. Я без него просто не смогу жить.

– Понятно. Итак, вы думаете, что я смогу вам помочь?

– Да, – потупила я глазки.

Наталья немного помолчала, вроде бы подумала. Потом спросила:

– Вас предупреждали, сколько это будет стоить?

– Да, конечно. Это не проблема. Но как вы мне можете помочь?

Наталья выпрямилась в кресле и заговорщически мне улыбнулась:

– Есть способы…

– А неудачи бывают?

Владелица брачного агентства снова понимающе улыбнулась:

– Если вы не поверите в то, что он вернется, то этого никогда и не случится. Надо верить в себя.

Она словно читала рекламный буклет, что мне было совершенно не нужно. Раскрутить ее на откровенность – вот была задача номер один для девушки в моем положении.

– Хорошо, – решительно прервала я толстушку. – Хорошо, убедили. Давайте встретимся с вами вечером, на нейтральной территории. У вас тут рядом есть кафе?

– Вечером…

– А что? Я подготовлюсь, вспомню, что о моем любовнике можно рассказать. Давайте?

Она улыбнулась в третий раз и согласилась:

– Ладно, давайте. За углом есть маленький бар «Австралия». Жду вас в семь вечера. Удобно?

Мне было очень удобно. В «Австралию» я пришла в половину седьмого, заказала бутылку полусладкого вина, большую половину из которой вылила в стоявшее рядом кашпо с искусственной пальмой.

В качестве закуски я выбрала сырную тарелку, мясную нарезку, яблоки и бананы. К закуске не притронулась, а как только появилась Наталья, попросила официанта принести еще вина. Кстати, на Наталье была та самая голубая норка, благодаря которой мне и удалось с ней познакомиться.

Наталья сразу оценила обстановку: початая бутылка, нетронутые закуски и я, вся в печали.

– Здравствуйте! Вы, я вижу, к встрече подготовились…

– Здравствуйте, – меланхолично ответила я, без приглашения разливая остатки вина из первой бутылки. Официант уже ставил на стол вторую. – Садитесь, пожалуйста. Вы не подумайте, что я алкоголичка…

Наталья понимающе покивала и разместилась на диванчике. Мы подняли по бокалу.

Надо было слегка напоить Наталью, поэтому я стала рассказывать всякие небылицы «про моего бывшего», регулярно наполняя бокалы. Через полчаса официанту пришлось сбегать еще за бутылочкой. На этот раз я решила, что в самый раз будет мартини. А еще через двадцать минут стало ясно, что моя собутыльница уже слегка навеселе. «Ага!» – сказала я себе и перешла ко второй части своего гениального плана – «Умные вопросы».

– Наташ, а ведь бывают случаи, когда мужчину назад вернуть не удается?

– Знаешь, – Наталья пригорюнилась, – всяко бывает. От женщины много зависит. Многие ж, знаешь, королевы.

– Я думала, мужчины как раз таких и любят.

– Если эта королева со своим мужчиной ведет себя как положено, то любят. А если она доит мужика, как корову, то кто ж это потерпит? У нас тут дефицит настоящих мазохистов.

– И у тебя есть такие клиентки?

– И у меня…

Наталья отхлебнула мартини, и тут ее прорвало! Думаю, владелице брачного агентства «Юдифь» и самой хотелось рассказать о недавнем случае в своей практике, сдерживали только профессионально-этические соображения. Алкоголь смыл все эти соображения, и Наталья разразилась монологом:

– У меня вот сейчас ситуация – врагу не пожелаешь! История, кстати, один в один как твоя. Клиентка, она адвокатша, любовника вернуть хочет. Я ей уже сто разных способов подсказала – и никак! Но проблема не в способах, проблема в ней самой. Она скандальная, назойливая. Я больше удивляюсь, как он с ней столько лет встречался?

– И что теперь?

– Не знаю, – скисла Наталья, зажевывая печаль ломтиком ветчины. – Наверное, придется ей деньги возвращать. А я уже все потратила.

И тут я поняла, что придерживаться умного плана больше не могу, и сказала:

– Наташ, я все тебе компенсирую, если ты больше не будешь ей помогать!

Кругленькое лицо хозяйки брачного агентства вытянулось.

– Что?

– Наташа, прости меня. Я тебя обманула. Жанна охотится за моим мужем.

Возможно, дело было в алкоголе, но до Натальи смысл моих слов никак не доходил.

– Не может этого быть. Жанна сказала, что его жена – замухрышка, учителка… Ну, ты, конечно, одеваешься скромно, выглядишь обыкновенно… Но не то, что я представляла…

– Я люблю его.

– Любишь… – задумчиво сказала она. – Любишь – это дело… Не надо денег, я и так не хочу с ней работать. Она меня достала. – И вдруг Наталья громко расхохоталась. – А ты меня развела! Никак не ожидала, что дело примет такой оборот!

– Возьми хоть половину денег! Все-таки легче будет с ней расплатиться.

Наталья снова рассмеялась:

– Да за что мне с тебя деньги брать? Я и так решила с Жанной завязывать. Противная она!

Глава 16

Домой я вернулась гордая собой.

Весь следующий месяц Жанна названивала Нику, он злился, как ошпаренный выскакивал из комнаты и потом весь день ходил мрачный. Тем не менее февраль прошел под знаком нашей любви. Более того, звонки Жанны были как крупинки перца в блюде. Благодаря им я ощущала всю зыбкость своего счастья и возможность потери.

Несчастье случилось в самый любимый праздник всех бабушек и мам – Восьмого марта.

Утром, не дожидаясь моего пробуждения, Ник укатил в ресторан. Я поднялась с постели только пару часов спустя и только потому, что в дверь постучали.

Накинув халат, я высунулась в коридор.

– С праздником! – завопил Митька и сунул мне в нос букет, состоящий из веточек мимозы, маленьких белых роз и каких-то других растений, названия которых я никогда не знала, а теперь еще и забыла.

– Спасибо, Митька! Ты такой милый!

– Да, я милый! Я еще и завтрак для тебя приготовил!

– М-м-м! Пахнет чем-то вкусным…

– Пойдем, там у меня горячие бутерброды и кофе.

Мы позавтракали, и я предложила посвятить день святому – безделью. Митька был настроен иначе: он решил, что надо съездить к Витальевне, вручить ей цветы и вывести погулять в торговый центр.

– Я сам поеду, на маршрутке, а ты – отдыхай!

– А Зюзя поздравлена? – подло спросила я. Если бы Митька обошел с поздравлениями экс-тещу, мой отдых можно было бы считать загубленным.

– Поздравлена, конечно. – Я вздохнула с облегчением. – А она уехала на кладбище.

Проводив пасынка, я вернулась в кровать. Включила телевизор, вытащила с книжной полки нечитаного Радзинского.

Около трех вернулась Зюзя. Она сразу ушла в святилище, и больше я ее не слышала. К шести вечера я забеспокоилась. Почему до сих пор нет Ника? А меня поздравлять? Набрала его номер, но телефон был отключен.

В восемь вечера позвонил Митька и сказал, что останется у Витальевны ночевать. К нему пришел его друг, который живет в том же доме, и им разрешили беситься хоть до утра. «Ладно», – разрешила и я, хотя мне очень хотелось, чтобы Митька вернулся.

Телевизор скрашивал мне вечер до половины первого. Потом к нему присоединился коньяк. В четыре часа утра я, не переодеваясь и не расстилая кровать, уснула. До этого времени я несколько раз набирала номер Ника. Он не отвечал.

Спала я чутко, а проснулась оттого, что кто-то сел на мою кровать.

Я протянула руку к выключателю светильника, вспыхнула лампочка. Ник сидел в ногах, боком, и на меня не смотрел. Больше всего на свете мне хотелось обнять его за плечи, прижаться и спросить: почему он оставил меня в такой день совсем одну? Но я не могла решиться. Вместо этого села по-турецки и протерла глаза.

Наконец Ник повернулся ко мне. Он выглядел подавленным:

– Я должен вернуться к Жанне.

Я не то чтобы очень удивилась. Если честно, то даже ощутила нечто вроде облегчения: слишком страшно было ждать эти слова, балансируя на хлипкой вере в нашу великую любовь. С удивлением я осознала, как же наивно было верить в то, что Жанна сдастся, а Ник вдруг влюбился в меня без памяти! Что за наивность! Ник просто не устоял – она красивая женщина, их связывают давняя любовь и слишком прочные отношения. Все правильно…

На всякий случай спросила:

– Это точно?

– Да. – Он смотрел на меня глазами рыси, попавшей в капкан. Жертва, а не хищник. На секунду я задумалась над этим, но ничего не поняла, а вспомнила выражение его глаз только через несколько дней. – Понимаешь, она мне такое условие поставила, что я не могу… Если я не верну наши отношения, она меня раздавит. Я сто раз подумал…

– Ладно, – резко сказала я. Он замолчал, а мне пришлось изобразить на лице подобие ободряющей улыбки. Надо было, чтобы он скорее ушел. – Хорошо. Иди уже…

Ник встал с моей постели, подошел к двери. Там обернулся:

– Ты только не уезжай… останься с Митькой… Жанна не против.

Я хотела заорать, но ощутила такое бессилие, что еле прошептала:

– Ладно, хорошо. Иди.

Вот так все кончилось.

Глава 17

На следующий день я собрала манатки и переехала в гостиницу. По дороге набрала Митьку и сказала, что мне надо ненадолго уехать.

В гостинице было удивительно спокойно. Не успела я снять куртку и присесть, как зазвонил мой мобильный. Это была Наталья. Я оставила ей свой номер на всякий случай, и, как оказалось, не зря.

– Звоню предупредить тебя, – сказала толстушка быстро. – Жанна что-то задумала. Что-то особенное. Она только что приходила, орала на меня. Я ей деньги вернула.

– Все уже случилось, Наташа.

– Что?

– Ник сказал, что должен вернуться к Жанне.

– Понятно… Ты как?

– Плохо.

– Да, я понимаю. Но нельзя же уступать этой хамке!

– Я не буду пытаться его вернуть.

Наталья энергично заговорила:

– Но ты хоть знаешь, почему он так поступил? Ты любишь его, ты мучаешься, а она торжествовать будет?

– Уже торжествует. Мне все равно.

– Где ты? Я приеду!

Мне вдруг показалось, что это не такая плохая идея. В конце концов, хоть выговорюсь. Все брошенные женщины так делают: говорят о том, что случилось, и плачут. Это нормально. Я вот ни слезинки не проронила, а дышать почти не могу.

Она появилась уже через сорок минут, все в той же голубой норке. Активная, сердитая, настроенная на бурные разборки.

– Ну и как он объяснил свой бзик? – спросила Наталья с порога. Потом огляделась, скинула шубку. – Хороший номер, мне нравится. Душновато только. Можно я форточку открою?

– Ага…

– Итак? Что он сказал?

Ее напор меня даже тонизировал.

– Она ему требование предъявила… Условие поставила. Что-то такое.

– Она его шантажирует! Вот сука!

Я тоже так думала, но говорить вслух не стала. Вместо этого спросила:

– А Жанна что сказала?

Наталья прервала череду оскорблений в адрес мадам Арнаутовой, уселась в кресло, расправила на коленях шелковую юбку.

– Ну, что сказала… что сказала… Я толком не поняла, если честно. Про прошлые грехи сказала. Сказала, что она недаром была его адвокатом и много что про него знает. Еще сказала, что я дура.

– Наташ, я думаю, она всем так говорит.

– Наверное. Расскажи мне о своем муже. Я хочу понять.

– Да что я знаю-то? Если о бизнесе – то вообще ничего. Жанна, наверное, рассказала тебе, что он владелец «Джаза».

Наталья не сдавалась, это был уже профессиональный интерес.

– А личная жизнь? Ты у него первая жена?

– Вторая. Первая погибла.

– Как погибла?

– Ну, я тоже точно не знаю… Я стеснялась спросить.

Наталья как-то странно на меня посмотрела и сказала:

– А ты не думаешь, что твой муж как-то в этом замешан?

– Я понимаю, но что с того? В чем он может быть замешан?

– Некоторые люди, – осторожно начала она, – в некоторых случаях иногда так устают друг от друга, что начинают друг друга ненавидеть…

Я даже рассмеялась: вот фантазерка!

– По-твоему, мой муж зарезал свою жену столовым ножом?

– Ты сама сказала, что мало о нем знаешь… А ты не можешь у кого-нибудь разведать подробности всего этого дела?

Я подумала о Витальевне. Но как мне ей объяснить, зачем я, собственно, задаю такие вопросы?

– Нет… и как-то неудобно про первую жену собственного мужа у других людей спрашивать…

– А ты не знаешь, как они – Жанна и твой – вообще познакомились?

– Жанна – его адвокат. Наверное, Нику приходилось с кем-нибудь судиться, вот она и помогает ему.

– Ну вот! – восторжествовала Наталья. – Был суд? Не знаешь? А что, если Жанна познакомилась с Сухаревым в связи с расследованием смерти его жены? Она знает подробности, читала дело. Она твоего мужа шантажирует! Вот смотри: Ник заказал свою жену – ее убивают. Убийцу ловят, Жанна его защищает в суде, а о заказчике так никто и не узнает. Теперь, когда твой муж ей так нужен, она грозится раскрутить это дело. Твоего мужа за это дело будут судить, ему тюрьма грозит! Поэтому-то он и согласился с ней снова встречаться. Вот так!

– Наташа, ты ерунду несешь! Ты же ничего не знаешь, а только сочиняешь. Начнем с того, что Ник никогда бы не стал нанимать убийцу для своей жены. Он не такой!

– Все не такие.

Наташка вскочила на ноги и забегала по номеру. От ее беготни и диких фантазий у меня закружилась голова.

– Наташа, перестань! Это невозможно. Ты его не знаешь. Он особенный, порядочный, он много лет заботится о матери своей жены, хоть она и абсолютно сумасшедшая! Она вообще в его доме живет, его деньги тратит.

Наталья азартно хлопнула в ладоши:

– Вот! Это чувство вины! Что за бред: жить с тещей, когда жена уже умерла!

Теперь она меня уже злила.

– Слушай, ты на меня не обижайся, но я такие дела обсуждать не буду! Это мой муж, я его люблю. Пусть даже он ушел к другой, но он не убийца.

– Но ты бороться должна за свое счастье! – упрямилась она.

– Нет! – истерично взвизгнула я. – Не буду я бороться! Иди займись своими делами, не трогай меня больше. Он ушел – значит, так ему лучше. Хватит!

Выслушав мои крики, Наталья поджала губы, вмиг вскочила с кресла, схватила свою норку и, не попрощавшись, вылетела из номера вон.

Глава 18

Три мартовских дня, которые я провела в гостиничном номере, никак меня не успокоили. Я тосковала, по-прежнему не зная, на что решиться. Боялась звонков Митьки, Витальевны, своих родных и отключила телефон – говорить с ними я бы не смогла. Из номера почти не выходила.

О Наташкиных бредовых идеях я почти не задумывалась. Даже если Ник заказал свою жену, а Жанна теперь его шантажирует этим, даже в этом случае мои отношения с Сухаревым кончились. Такому шантажу противостоять невозможно.

На четвертый день вечером в мою дверь постучали. К этому моменту я выпила почти целиком бутылку сухого мартини.

Открыв дверь, я увидела хозяйку брачного агентства.

– Эй, ты живая? – спросила она тихо и легонько потрясла меня за плечи. – Боже, ты напилась! Ну ничего, ничего. Я кофе раздобуду, закажу на ресепшне.

– Что случилось? – спросила я.

– Где телефон? Ты посиди, а я покажу, что раздобыла.

Впустив ее в номер, я упала на кровать. Мне было без разницы, что она там раздобыла. Наталья протянула мне лист бумаги.

– Что это?

– Это признание Николая Сухарева. Он убил свою жену.

Я приподнялась на локте и попыталась прочитать написанное, но отксерокопированные слова не имели никакого смысла. Я пробежала по строчкам: первый абзац, второй… Наконец что-то начало вырисовываться:

«…в Новый год. Я решил, что надо помириться, и приехал за ней в дом ее матери. Вошел в дом, позвал Зинаиду Петровну и Оксану. Никто не откликнулся. Я зашел в ее комнату. Она была там. Я стал извиняться за то, что ударил ее накануне. Она сказала, что прощать меня не собирается. И призналась, что у нее давно уже были любовники и она меня ненавидит. Я хотел уйти, но она потребовала денег и пообещала, что отсудит у меня ребенка. Я повернулся к ней спиной, потому что стал снова злиться на нее, боялся, что сорвусь. Она схватила меня за локоть. Я хотел высвободить руку, чтобы уйти. Взмахнул рукой, но нечаянно толкнул ее. Она упала назад. Я обернулся и увидел, что она ударилась головой о край прикроватной тумбочки. Она лежала на полу, из раны на голове вытекло немного крови. Я наклонился над ней. Понял, что убил. Я испугался. Выбежал из дома. Вечер я провел с друзьями, чтобы никто не догадался о том, что случилось. Я боялся попасть в тюрьму, потому что не хотел, чтобы сын рос без меня. Туда мне позвонили и сказали, что дом тещи сгорел. Я приехал за Митей…»

– Наташ, но, кажется, Оксана была убита из ружья?

– Это официальная версия. Если надо человека в тюрьму посадить, то все способы хороши. В признании – всё правда. Я говорила с другом того следователя, который вел дело об убийстве Сухарева. Сам-то следователь умер. А друг его, пенсионер, живет в нашем доме, за мамой моей гм… ухаживает. Он вчера пришел к маме – чаю попить, полюбезничать, – а я же знаю, кем он работал, на всякий случай полезла с вопросами. Он кое-что вспомнил. Тот следователь, друг маминого ухажера, оказывается, хвастался, что адвокатша купила у него признание Сухарева.

– Но ведь было тело Оксаны, выясняли причину смерти…

– Тело-то было. – Наталья пыталась быть терпеливой со мной. – Но оно очень сильно обгорело – невозможно было определить причину смерти. Мамин ухажер мне это рассказал. Парня, который в дом влез, сразу взяли, ружье тоже быстро обнаружили. Чего тут долго думать? Вот вор, вот труп. Кто убил женщину? Ясно, вор. В конце концов вор сознался в убийстве, дело закрыли и дальше копать не стали. Не знаю, зачем Сухарев признание написал. Возможно, все случайно произошло.

– Что значит случайно?

– Ну, например… Жена довела Сухарева до белого каления, он врезал ей по морде, она упала, разбила голову и умерла. В это же время в дом влез вор. Увидел труп и решил дом сжечь, чтобы скрыть ограбление. Тут его мать Оксаны засекает и начинает кричать. На крики сбегаются люди, вора хватают, арестовывают. Ему приписывают убийство Оксаны Сухаревой. Когда случился пожар и задержали вора, Сухареву это сообщили, а он решил признаться в убийстве жены. Написал признание, но преступник-то уже был. Тут Жанна подсуетилась и выкупила бумажку у следователя. Вот и все.

– А признание Жанне нужно было, чтобы иметь власть над Ником, – закончила я историю Наташки. Подумала немного и добавила: – Если это правда, то Сухарев поступил как сволочь последняя – посадив вместо себя человека. А я не верю, что Ник может такое сделать. Нет, все было иначе.

– Дорогая моя. – Ответ Натальи звучал одновременно иронично и проникновенно. – Даже если я не права в деталях, в целом я – права. Твой муж облажался, и Жанна это теперь использует.

– Как ты раздобыла признание? – спросила я сквозь слезы. Оказывается, я плакала.

– Просто домработница у Жанны – дочка моих знакомых, Таня. Два месяца назад я устроила ее работать к Жанне. В доме убирать, готовить. Она немного недоразвитая. Знаешь, есть такие дети – отстающие по всем направлениям… Позавчера я с ней поговорила, угостила конфетами. Попросила поискать бумаги, где бы Сухарев упоминался. Вот она и нашла. Принесла мне. Я сделала ксерокопию, и Таня вернула бумажку на место. Жанка даже не догадается.

– Что теперь делать…

– Не знаю, – ответила Наталья. – Уничтожь это. Я никому не скажу, а Танька и не читала. Я спросила ее – она точно не читала. Увидела на столе папку, открыла, а там в первой же строчке его фамилия… Ладно, я пойду. Тебе надо решить, что ты будешь с этим делать.

Она была уже у двери. Я окликнула ее:

– Наташа! – Она обернулась. – Спасибо.

В ее улыбке читалась растерянность.