Текст книги "Тайны древних миграций"

15. Большие сюрпризы малого континента

Итак, примерно 40 000 лет назад начинают вымирать неандертальцы. С этого времени люди современного вида, судя по находкам, делаются многочисленными. Наблюдается в глобальном масштабе явный демографический взрыв первобытного Homo sapiens. Человек разумный начинает доминировать там, где прежде жили неандертальцы. А там, где последних не было, как в Африке и Австралии, господство людей современного вида установилось намного раньше.

Долгое время антропологи считали австралоидов некой протоморфной, исходной расой человечества. Подтверждение этому видели и в том, что среди австралоидов больше всего локальных форм, сложившихся в условиях долгой изоляции, что это самая изменчивая, полиморфная раса. Облик австралоидов, дескать, меньше всего был «затёрт» последующими миграциями и смешением рас. А австралоиды, оказавшиеся в изоляции на материке Австралия, вообще сохранили многие первоначальные черты человека разумного.

Как выяснилось, история австралоидной расы сложнее. Её предки (носители Мт-ДНК группы М) выделились 75—65 тыс. лет назад. Произошедшие от них носители новых гаплогрупп широко расселились по Евразии, проникли и в Америку. Гаплогруппа Q, произошедшая от М, будучи широко представлена на Новой Гвинее и островах Меланезии, не отмечена в Австралии. Вариации самой группы М широко распространены среди австралоидов и тех народов, в сложении которых, как считают, австралоиды участвовали. За исключением одной (М1), носители которой были встречены на Африканском Роге. Это объясняют фактом обратной миграции людей в Африку около 30 тыс. лет назад. По-видимому, она участвовала в складывании эфиопской малой расы. Последнюю обычно считают смешанной европеоидно-негроидной, хотя очевидно, что и тут дело обстояло сложнее.

Но предки австралоидов были и среди носителей Мт-ДНК группы N. Произошедшие от неё гаплогруппы Р, N и S встречаются у «аборигенов» Австралии, причём две последние – исключительно у них.

Итак, в сложении австралоидной расы принимали участие разные миграционные потоки древнейшего человечества. А сам этот континент вместе с прилегающими островами Океании и Индонезии в самом конце ХХ – начале XXI века поразил учёный мир множеством открытий, которые заставили отказаться от представления о якобы «неважном» месте Австралии в древнейшей истории человечества.

В «ледниковые периоды» плейстоцена, когда уровень Мирового океана опускался на 100 и больше метров ниже современной отметки, Австралия, Тасмания и Новая Гвинея составляли единый материк, который у палеогеографов называется Сахул. В это же время обширные пространства осушенного шельфа соединяли Японию, Тайвань, Хайнань, Суматру, Яву, Калимантан и Палаван в один материк с Азией. Палеогеографы называют этот обширный массив ныне затопленной суши Сунда. Между Сундой и Сахулом простиралось море, но в нём тянется цепочка близко лежащих друг от друга Малых Зондских островов: Бали, Ломбок, Сумбава, Флорес, Солор, Алор, Тимор. В те времена проливы между ними были ỳже современных. А от Тимора было уже недалеко до Сахула. Впрочем, продолжение Малых Зондских островов протягивается почти до Новой Гвинеи, которая также составляла часть Сахула.

Близость островов друг от друга – в пределах видимости – могла стимулировать возникновение мореплавания ещё в те далёкие времена. Во всяком случае, первые люди на австралийском материке появились не позднее 60 тыс. лет назад. Этим временем датируются стоянки первобытного человека на севере Австралии, в Арнемленде, в национальном парке Какаду, обнаруженные в 90-х годах прошлого века. Но в плейстоцене это был ещё не самый край континента – его берега, ныне затопленные морем, простирались значительно дальше к северу. «А это значит, что человек пришел на материк Сахул, вероятно, намного раньше, чем 60 тыс. лет назад, и древнейшие свидетельства заселения Австралии скрыты на дне моря», – пишет известный отечественный специалист по «аборигенам» Австралии Владимир Кабо.

40 000 лет назад люди жили уже по всей Австралии, не позднее 35 000 лет назад проникли и в Тасманию, связанную тогда, как говорилось выше, с Австралией сухопутным мостом. Итак, заселение Австралии людьми произошло намного раньше, чем прежде предполагалось.

К этим древним слоям относятся следы материальной культуры. Сами же останки первобытных австралийцев моложе. Самые древние несомненные датировки человеческих костяков из Австралии – 35 тыс. лет. Но есть оценки и в 60 тыс. лет. Это относится, например, к самому древнему захоронению методом кремации у озера Манго в штате Новый Южный Уэльс. Правда, большинство антропологов не считает нужным пересматривать прежнюю датировку – 26 тыс. лет назад.

Обитатели стоянок в Арнемленде и у озера Манго были, несомненно, людьми современного вида. Характерной их особенностью была грацильность строения (вспомним бушменов!). Про их генотип пишут, что их ДНК «не встречается у современных людей». Это означает, очевидно, что их гаплогруппа не происходила от «генетической Евы», а была не сохранившейся в настоящее время линией потомков какой-то другой «праматери»!

Если это так, то миграции Homo sapiens в Евразии начались много раньше, чем 70 000 лет назад! Ещё до того момента, когда популяция человека разумного прошла через «бутылочное горло»! Кстати, в последние годы в Аравии, в ОАЭ (грот Джебель-Файя), нашли каменные орудия, предположительно принадлежавшие человеку современного вида, возрастом 130—95 тыс. лет. В пещерах Схул и Кафзех в Палестине обнаружили черепа человека разумного древностью 120—80 тыс. лет (в этих же пещерах позднее жили неандертальцы). А возраст останков Люцзяньского человека современного вида, найденного на юге Китая, – 68 тыс. лет. Вряд ли его предкам потребовалось всего каких-то 2000 лет, чтобы расселиться от Африки до Китая!

Однако генетические потомки таких «первопроходцев» человека разумного нигде не выжили! Какая-то их группа в те же древние времена добралась до Австралии и здесь смогла уцелеть на более длительный срок. Но и она, в свою очередь, испытала роковые события в своей истории, вследствие которых её генетические потомки исчезли полностью. «Коренное», или «аборигенное», население Австралии – потомки позднейших мигрантов.

Чуть позже (50—35 тыс. лет назад) в Австралии появляются люди иного физического типа – с толстыми костями черепа, нависшими надбровными дугами, сильно выступающими вперёд челюстями – словом, какие-то «питекантропы», как когда-то называли древний вид Homo erectus. Особенно много таких черепов было найдено на севере штата Виктория в местности Кау Свомп. Причём большинство черепов относится к очень позднему времени – 13—7 тыс. лет назад.

Эти черепа вызвали бурную дискуссию среди антропологов, не законченную по сей день. Некоторые считают, что эта популяция действительно – результат смешения человека современного вида с людьми более раннего вида, или даже сами эти последние. То есть Homo sapiens были не первыми людьми, пришедшими в Австралию. Большинство же, обращая внимание на следы инициаций, сходных с известными этнографам у современных австралийцев, считает брутальное строение черепов следствием их искусственной деформации в младенчестве. Перетягивания, наложение плоской дощечки и т. п. операции в младенчестве с целью придания ещё мягким черепным костям нужной «красивой» формы практиковались у многих народов Земли в историческое время (например, у майя в Центральной Америке).

Генетический анализ костей из Кау Свомп и других мест Австралии затруднён, так как «аборигены» считают эти захоронения священными, а австралийские законы чутко охраняют религиозные чувства «коренного» населения от «посягательств». По этой причине в последние годы были вообще заброшены плодотворные научные исследования во многих районах Австралии. Чисто умозрительно можно предположить, что правы, скорее всего, те учёные, которые считают эти черепа искусственно деформированными. Правда, этнографами в Австралии такие обряды не были зафиксированы, но ведь религиозные обычаи меняются с течением времени. Практически маловероятно, чтобы это были гибриды между Homo sapiens и Homo erectus. Зато не было бы ничего удивительного, если бы эти загадочные черепа и в самом деле оказались принадлежащими какой-то поздней ветви человека прямоходящего – Homo erectus.

Соседние с Австралией острова Индонезии в прошлом были буквально заповедниками для редких и исчезающих видов рода Homo. В долине реки Соло на Яве сделано много замечательных находок черепов доисторических людей. Обнаружено, например, что ещё 30 000 лет назад там жили представители особого вида, близкого к неандертальцу (а по другой трактовке – даже к Homo erectus). Между тем как люди современного вида появились в регионе 60 000 лет назад. Тридцать тысяч лет два вида людей сосуществовали рядом друг с другом, хотя, возможно, в разных экологических нишах. Но, как выяснилось, это не предел.

В 2004 году на острове Флорес были обнаружены останки первобытных людей, которых учёные за их малый рост тут же окрестили «хоббитами». Все их пропорции были вполне как у взрослого человека, вот только рост их не превышал одного метра. Да, чем глубже в прошлое, тем человечество было разнообразнее! Их мозг имел объём всего 300—400 куб. см (как у шимпанзе, но если учесть пропорции тела, то это и будет примерно так же, как было обычно у Homo erectus). Но самым удивительным оказался возраст останков – эти люди жили всего 12 тыс. лет назад! Их предки могли появиться на острове Флорес только морем. Значит, отдельные группы Homo erectus освоили мореплавание. А раз так, то почему бы каким-то их представителям было не очутиться в Австралии?

Самыми главными врагами «хоббитов», вероятно, были гигантские индонезийские вараны, по сей день обитающие на этом острове и соседних островах (наиболее крупная популяция – на острове Комодо). В Интернете сразу появились рисунки маленьких флорезианских «хоббитов», спасающихся от варана, который при его длине 2,5 метра должен был казаться им просто гигантским динозавром! Но вымерли «хоббиты», скорее всего, не от поедания их «динозаврами» – хищники обычно не в состоянии истребить всю свою добычу, это противоречит законам экологии. К вымиранию столь ограниченной популяции могли привести любые причины, вплоть до преследования человеком современного вида или болезней, занесённых тем же Homo sapiens. Впрочем, сенсационное открытие привело к тому, что на Флорес потянулись толпы «диких» туристов – многие теперь надеются увидеть «живого хоббита»…

Эти мечты подогрелись ещё одной находкой, сделанной вскоре на островах Палау в Микронезии. Оказывается, там маленькие люди, ростом чуть более метра, жили всего… 3000 лет назад! Правда, морфологически они – вполне современные люди, вот только ростом не вышли. Предположение, что это гекатомба детей, принесённых в жертву, не подтвердилось – скелеты принадлежат взрослым особям. Но не карликам, так как сложены они вполне пропорционально.

Откуда они взялись на Палау? Этот архипелаг никогда не был связан с сушей, и даже в «ледниковый период» от него до ближайших больших островов было больше 400 км. Возможно, что это какая-то изолированная популяция австралоидов, чьи предки добрались сюда по морю. Но слишком уж они измельчали…

В большой австралоидной расе немало локальных рас, чьи представители отличаются небольшим ростом – 140—150 см. Это жители Андаманских островов, некоторые племена негритосов в джунглях Малайзии и Филиппин, веддоиды на Шри-Ланке. Когда-то они шире расселялись по Юго-Восточной Азии, но впоследствии не выдержали конкуренции с народами, освоившими земледелие и скотоводство. Однако для них всех загадочные палаутяне – карлики. Возможно, будущее прояснит происхождение этой таинственной расы, если это в самом деле раса.

Вернёмся в Австралию. Вслед за двумя отмеченными волнами мигрантов туда пришли те, потомки которых «затёрли» всех остальных и составили однородное население этого материка перед приходом европейцев. Среди австралийских «аборигенов» ранее выделяли два основных типа: 1) характерный для континента и 2) концентрировавшийся на Тасмании и вымерший вскоре после «белой» колонизации острова. Второй тип считали близким к папуасам Новой Гвинеи и меланезийцам. Но В. Кабо считает, что нет оснований противопоставлять тасманийцев того времени австралийцам: «Тасманийцы, несмотря на некоторые антропологические отличия от австралийских аборигенов, переселились в Тасманию не из Меланезии, как думали прежде, и не с затонувшего в океане материка. Они были частью древнего населения Австралии и пришли в Тасманию по суше, которая в плейстоцене… соединяла её с австралийским континентом».

Ещё 12—10 тыс. лет назад Австралия, Новая Гвинея и Тасмания составляли одно сухопутное целое. Через Новую Гвинею в Австралию, а оттуда в Тасманию вселялись новые волны мигрантов, принадлежавших к разным австралоидным племенам. Это сообщение прекратилось только с подъёмом вод океана, изолировавшим Австралию и Тасманию сначала от Новой Гвинеи, а затем и друг от друга.

Европейцам Нового времени темнокожие обитатели Австралии казались «примитивными дикарями». Тысячелетиями раньше такими же казались монголоидным народам Юго-Восточной Азии и ариям Шри-Ланки оттеснённые ими в джунгли предки, соответственно, негритосов и веддоидов (а также айны в Японии, о которых мы ещё скажем в своём месте). Однако древнейшие австралоиды не уступали в культурном развитии своим современникам из других частей света.

Ещё в 60-х годах прошлого века в Арнемленде были найдены шлифованные каменные топоры возрастом 23 тыс. лет. «Топоры с отшлифованным краем давно известны в Австралии, но до сих пор считалось, что шлифование рабочего края каменного орудия и укрепление его в рукояти – сравнительно поздние явления, – пишет В. Кабо. – На археологической шкале шлифование каменных орудий считается признаком неолита – позднего каменного века, тогда как каменная индустрия аборигенов в целом соответствует палеолиту и мезолиту. Позднее каменные орудия с отшлифованным рабочим краем были обнаружены в Японии; их древность достигает 30 тыс. лет. Таким образом, это технологическое достижение, знаменующее собою один из важнейших рубежей в истории культуры, в тихоокеанском регионе появляется на много тысячелетий раньше, чем в Европе, Африке или на Ближнем Востоке».

16. «Папуасы» – охотники на мамонтов

Посетители Музея антропологии и этнографии (бывшей петровской Кунсткамеры) в Санкт-Петербурге, естественно, замечают немало работ Михаила Михайловича Герасимова (нашего замечательного соотечественника, создавшего новую сферу деятельности на стыке нескольких наук и искусства). В их числе – бюсты обитателей верхнепалеолитической стоянки Костёнки (что в 35 км к югу от Воронежа). Кости мамонтов там начали находить ещё при Петре Великом (что и побудило царя-преобразователя учредить Кунсткамеру). А в конце XIX века нашли доисторические артефакты. В 50-е годы ХХ века там извлекли череп первобытного человека. Затем нашли ещё один. Среди замечательных находок в Костёнках – остатки жилища, построенного первобытными людьми целиком из костей мамонта, и многое другое.

Облик более древнего обитателя Костёнок (Костёнки-14) непривычен для этих мест. Обычно отмечают, что из современных народов он больше всего напоминает папуаса или меланезийца. Точно так же можно отметить в нём черты сходства и с жителями нынешней Южной Индии и Шри-Ланки. Одним словом, это представитель австралоидной расы, которого примерно 38—33 тыс. лет назад каким-то ветром занесло в будущую Воронежскую губернию. Но, скорее всего, такие люди были вполне обычны в то время для нашей лесостепной полосы. Следует учесть, впрочем, что черты его лица не могут ничего сказать нам о цвете его кожи.

Недавние генетические исследования показали, что Мт-ДНК жителя Костёнок-14 соответствует гаплогруппе U2. Её представителей в настоящее время больше всего на севере Индии. Другая зона концентрации этой группы – наш Пермский край. Есть ещё два менее выраженных участка её распространения, причём оба расположены в России: Волго-Вятский регион и Алтай. Но все они уступают Индии по количеству носителей этой группы Мт-ДНК. Всё это отнюдь не указывает на расовую принадлежность жителя Костёнок-14. Как мы уже отмечали и повторим ещё раз: гаплогруппа, что называется, «не в ответе» за расовый тип своего носителя.

Жившие в Костёнках позднее (стоянка Костёнки-11), где-то 30—25 тыс. лет назад, имели европеоидный (кроманьонский) облик. Они-то и строили жилища из костей мамонта (поверх костяной конструкции, видимо, клали шкуры того же зверя). Между Костёнками-14 и Костёнками-11 пролегла катастрофа. Она-то, очевидно, и повлияла на смену населения. Многие предметы быта обитателей Костёнок-14 найдены прямо в слое вулканического пепла, принесённого, как полагают, из Италии. По-видимому, стоянку Костёнки-14 сгубил не столько сам этот пеплопад, сколько его последствия.

Хотя австралоидные «аборигены» Костёнок, в отличие от сменивших их кроманьонцев, не строили жилищ целиком из костей мамонта, мамонт занимал огромное место в их хозяйстве. Он был основным предметом охотничьей добычи. Его кости и бивни служили материалом для изготовления орудий труда, культовых предметов, игрушек и украшений. Пеплопад надолго сделал окружающую местность бесплодной. Стада мамонтов, чтобы не погибнуть от бескормицы, были вынуждены уйти. Следом за ними тронулись и люди.

Найденный недавно в Костёнках хорошо сохранившийся скелет молодого мамонта, погибшего около того же времени, наводит на размышления. То, что скелет остался целым, показывает, что мамонт не был убит людьми во время охоты. Такая гора мяса вообще не была тронута никем – ни людьми, ни животными-падальщиками. Это показывает, что он погиб (скорее всего, от голода), когда большинство уцелевших людей, зверей и птиц покинули эти места. Спустя тысячелетия Костёнки были населены уже новыми обитателями.

Самая древняя из раскопанных стоянок – Костёнки-12 – существовала более 40 000 лет назад. Кто её населял, нам пока неизвестно – черепов не найдено.

Во всяком случае несомненно, что ареал австралоидной расы в верхнем палеолите захватывал и юг Русской равнины. Учитывая, что наиболее вероятным очагом формирования этой расы была Южная Азия, можно наметить её примерное распространение в те далёкие времена. Это, кроме юга европейской России, также Южная и Юго-Восточная Азия, где её представители живут и в настоящее время, Западная и Средняя Азия, где они жили, похоже, ещё в историческое время, а также Восточная Азия, о чём мы скажем позднее.

Не следует, однако, полагать, что на всём этом пространстве древняя австралоидная раса доминировала безраздельно. Редкая заселённость Земли в те времена позволяла различным миграционным потокам древних людей перемещаться в разных направлениях. Коллективы первобытных людей следовали, главным образом, за стадами крупных промысловых животных (тех же мамонтов в первую очередь). И на этих обширных евразийских просторах в первые тысячелетия после начала широкого расселения Homo sapiens вне своей африканской прародины пересекались и сосуществовали различные расовые типы.

Когда говорят о людях каменного века – охотниках на мамонтов, то обычно представляют сурового вида лохматых коренастых мужиков, закутанных в шкуры, живущих в пещерах у края ледников. Истинная картина была, судя по нынешним данным, далека от такой романтики. Во-первых, никаких пещер в Костёнках не было. Первобытный человек жил здесь в хижинах. Поздние обитатели Костёнок возводили каркасы своих домов из костей своей главной добычи. В этом они, впрочем, не были ни оригинальными, ни даже первыми.

Ещё до них, около 45 тыс. лет назад, подобные дома возводили обитатели стоянки Молодова-1 в украинской Буковине. Остов такого жилища был найден там в слое мустьерской культуры, которую традиционно отождествляют с неандертальцами. Заимствовали ли кроманьонцы навыки строительства «костяных» домов у неандертальцев или сами додумались до этой технологии – нам теперь вряд ли удастся точно разузнать.

Из чего строили домá австралоидные жители Костёнок-14 – пока неизвестно. Не исключено, что стройматериалом им служило… обыкновенное дерево! Хотя традиционно считается, что стада мамонтов бродили по безлесным пространствам, но полностью исключать наличие там древесной растительности, например по берегам рек, не представляется возможным. К тому же зачем мамонту был бы нужен хобот, если бы он не добывал пищу, подобно слонам, в кронах деревьев?!

Во-вторых, ледников ни на территории Воронежской области, ни поблизости не было. Ниже мы будем подробнее говорить о климате Земли в т. н. «ледниковую эпоху». Здесь же обратим внимание вот на что. Когда говорят о мамонтах – «северных слонах», подчёркивают их приспособленность к «приледниковым условиям»: густую шерсть и т. п. Вообще-то в Воронежской области и сейчас климат такой, что зверь, лишённый шерсти (как человек без одежды), не переживёт тамошнюю зиму вне тёплого убежища: средняя температура –8°…–10°, вдобавок часты сильные ветры, метели, бураны. Нет причин считать облик мамонта, равно как и шерстистого носорога и некоторых других вымерших крупных животных каменного века, приспособлениями к каким-то специфическим, ныне несуществующим природным условиям. Всё это – естественная адаптация к умеренно континентальному климату, который существует здесь и в наше время.

На территории Воронежской области до её сплошной распашки в XVII—XVIII столетиях господствовали лесостепные ландшафты. Нет достаточных оснований считать, что 40 000 лет назад здешняя лесостепь была принципиально иной. Доживи мамонты до Средневековья, они вполне могли бы продолжать бродить по этой лесостепи.

Вместе с тем на основании материалов из других областей, есть причины считать климат верхнего палеолита средней полосы России более сухим, чем в настоящее время. Зона тундры могла переходить в степную зону, минуя пояс сплошных лесов. Палеогеографы придумали для обозначения такой промежуточной полосы термин «тундростепь». Правда, они связали его с «приледниковыми» условиями. О возможном близком соседстве тундры со степью в сравнительно недавнее (для биосферы) время говорит разорванный в настоящее время ареал некоторых видов и родов животных. Так, камчатский сурок и берингийский суслик, обитающие на севере Дальнего Востока, явно произошли от своих степных сородичей. Лебедь-шипун и пеганка, кроме водоёмов степной зоны, гнездятся в Прибалтике. Там, правда, условия далеки от тундровых, но есть приморские лесолуга и редколесья. Однако число таких примеров слишком невелико, чтобы делать однозначные выводы.

В то же время о том, что древесная растительность сохранялась, свидетельствует прослеженное палеоботаниками расселение лесных пород после окончания «ледникового периода» (последние 10 000 лет) по Русской равнине из убежищ на этой же равнине. Деревья не пережили бы долгого периода низких температур (со средней температурой лета ниже +8°, +10°). Значит, сокращение лесов в предшествующий период было связано, скорее всего, не с резким падением средних температур, а с сухостью климата. Ландшафт Русской равнины тех времён, когда по ней кочевали стада мамонтов и охотников на них, мог быть похож на современное якутское редколесье – с одной стороны, на лесостепь – с другой.

По редколесным просторам Евразии пролегали пути миграций тех, кто составил раннее население Америки. Было бы удивительно, чтобы оно состояло из представителей лишь одной расы. Традиционное представление об однородности доисторических «пионеров» Америки – что ими были только расовые предки современных индейцев – видится неоправданно упрощённым.