Текст книги "Семейное проклятье"

– Да ладно вам! Вот нудная семейка! – Воскликнул Жерар. – Охота вам, попрекать друг друга и ворошить, что было. Нет бы, просто порадоваться, что все остались живы.

Мари и Филипп промолчали, опустив глаза. Конечно, надо постараться позабыть все что случилось и жить заново.

Тем временем солнце, наконец, поднялось над лесом, а троице становилось все холоднее. Жар от пожарища давно остыл. Бедняги притоптывали ногами на месте и дружно стучали зубами.

– Не плохо бы развести костер. – Проворчал Филипп. – Кругом уйма хвороста.

– Отлично, соберем веток, и маркиз взглядом подпалит их. – Хмыкнул Жерар.

– Не умничай, я думал, у тебя есть огниво.

– Ага, и котелок и кусок сала для похлебки. Ладно, не будем ссориться, возможно, в замке остались горящие угли.

– Нет! – Воскликнула Мари, всплеснув руками. – Я не подойду к нему и на десять шагов!

– Я тоже не пойду к проклятому месту, – нахмурившись, ответил Филипп.

– Ну, как хотите, а тем более не сунусь больше в ваш славный домик. Так и, кажется, что с пепелища вытянется костлявая рука и схватит меня за ногу.

– Тогда хватит подпрыгивать на одном месте, попробуем добраться до проезжей дороги. Давай, Мари, обопрись на меня и постарайся не наступать на больную ногу.

Слово трое несчастных калек двинулись прочь от развалин замка Лантье де Гаронов. Бедняги спотыкались на каждом шагу, под ногами хлюпала мокрая земля и раскисший под весенними лучами солнца, оставшийся снег.

– Послушай Жерар, – задыхаясь от усталости, произнес Филипп. – Вы впрямь решили сыграть свадьбу?

– Непременно, как только заработаю деньжат. У меня за душой нет и медного су1515
  старинное простонародное обозначение французской монеты


[Закрыть]. Даже за венчание нечем заплатить, не то что бы купить свадебный наряд невесте.

– Вот еще нежности! – Проворчала Мари. – Я обойдусь без наряда. Приемная мать Анри наверняка одолжит мне платье и чепчик.

– Да, если у нас и было хоть какое – то наследство, оно все равно уплыло в жадные руки кузена. Я не стану требовать от него отчета. Все равно добытое нечестным путем не пойдет впрок. Господь ему судья. Взгляните лучше на мой камзол. Конечно, вид у него сейчас не из лучших, обшлага опалил огонь и рукав порван. Но бархат расшит драгоценными камнями. Думаю, их вполне хватит на вашу свадьбу и новую одежду.

– Точно! Вот я разиня! – Воскликнула Мари. – Мой пояс украшен бриллиантовой брошью! Тогда нам хватит даже на маленький скромный домик и еще останется на свадебный ужин в трактире дядюшки Тома.

– Оставь сестра! Брошь украсит твой свадебный наряд. Надо продать мой проклятый перстень, мне тошно от одного взгляда на него!

Филипп попытался сорвать с пальца ненавистное кольцо, но все попытки были тщетны, перстень сидел как влитой.

– Проклятье! Я готов отрубить палец, что бы избавиться от него! – Воскликнул маркиз.

– Не трать напрасно силы, в первом же крестьянском доме, хозяева наскребут хотя бы каплю масла. И ты снимешь кольцо без труда.

– Ну вот, а вы считали, что остались без наследства. – Рассмеялся Жерар. – Жаль, но у меня в запасе только стоптанные башмаки и обрывки сутаны священника.

– Оставь, друг мой. То, что ты сделал для нас не оплатить никакими деньгами. – Прошептал Филипп.

– Да ну тебя, придумаешь тоже. Я просто жить не могу без приключений. Ты же знаешь, не люблю киснуть от скуки.

Так за разговорами, троица тащилась к проезжей дороге. Им казалось, что они вот – вот выйдут к ней, но обернувшись назад, с тоскливым унынием увидели, что отошли едва ли на сто шагов. Бессильно опустились они на ствол поваленного дерева, вообразив, что короткий отдых придаст им силы. Но тут вдалеке послышался топот лошадиных копыт и скрип колес.

– Эй, добрые люди! Ради всего святого, остановитесь! – Закричал Жерар.

Двое возниц удивленно прислушались, и тот час направились на зов.

– Пресвятая Дева! – Воскликнул гвардеец, что правил лошадьми. – Если не ошибаюсь, маркиз и маркиза Лантье де Гарон?

– Да, это мы. Откуда вы знаете нас, сержант? – Удивленно спросил Филипп.

– Да к вам то мы и ехали, господин маркиз! Слуги вашего кузена Дюран Леруа, сказали, что вы отправились навестить свой родовой замок. Мы прождали вас до утра, но обстоятельства вынудили поспешить. Но что произошло? Неужели на вас напали грабители?

– Нет, господин сержант, к прискорбию, замок охватило огнем. Должно быть, ночью от сквозняка упала свеча, или выпал горящий уголек из камина. Огонь застал нас врасплох, мы чудом выбрались.

– Вот несчастье, я от души сочувствую вам, господа! Видно и впрямь беда одна не приходит. Я ведь тоже ехал к вам с плохим известием.

Жерар и Мари удивленно переглянулись. Что могло еще случиться после ночи кошмара?

– Видите ли, господин маркиз, госпожа маркиза… – сержант снял шляпу и приложил ее к груди. – Скончался ваш кузен, граф Дюран Леруа.

У Мари – Мадлен и Филиппа глаза на лоб полезли от удивления, а Жерар так и застыл с открытым ртом.

– Как это произошло? – Охрипшим от волнения голосом, спросил маркиз.

– Я все расскажу, но вначале, не лучше ли вам всем сесть в повозку? Там есть теплые пледы, а то госпожа маркиза уже дрожит от холода.

Ах, как чудесно было задернуться в грубый шерстяной плед. Сержант и гвардеец, смущаясь, нерешительно протянули озябшим путникам фляги с вином. Но знатные господа не знали, как и благодарить за это. Правду рассказывали слуги графа, маркиз и его сестра вовсе не чванливы.

Повозка плавно тронулась с места, и сержант Клеман, начал свой рассказ:

– Накануне, господин граф вернулся в особняк один и сказал, что его родственники решили заночевать в своем замке. Битых два часа слуги, обливаясь потом, таскали в его покои огромные сундуки, что он привез с собой. Хозяин пояснил, что это книги, которыми его дорогой кузен решил пополнить библиотеку. Он был весел, потирал руки и чуть ли не приплясывал. Вскоре прислугу отправили спать, в особняке все стихло.

Но в полночь, всех разбудили дикие вопли графа. Испуганные слуги выскочили из своих комната и бросились к хозяину. Граф был белее снега со страху, выкрикивал непонятное: «Эмбро, Эмбро». Прислуга вовсе не могла понять, что так напугало хозяина. К тому же неизвестно откуда в гостиную влетел ворон. Говорят, ваш кузен буквально помешался при виде его, и визжал так, что у служанок уши заложило. Должно быть, глупая птица сама испугалась и начала метаться вдоль стен. И вот тут – то и случилось несчастье. Ворон, напуганный суетой и шумом, взметнулся под потолок, ища выхода. Уму непостижимо как он умудрился сбить со стены голову вепря, охотничий трофей графа. И надо было, что бы эдакое чучело рухнуло прямо на несчастного господина Дюран Леруа, пригвоздив его клыками прямо к полу!

Когда двое дюжих мужчин с трудом высвободили его, господин Эмиль был уже мертв. Гримаса ужаса так и застыла на его лице. Дворецкий немедля послал за лекарем, а тот распорядился вызвать нас. Слуги были в замешательстве и нуждались в дальнейших указаниях. К тому же, самый близкий слуга графа, некий Ален, внезапно повредился умом. Он не смог ничего объяснить толком. Бормотал о возмездии, призраках, посланниках ада. Словом, толку от него добиться не удалось. Несчастного пришлось связать и поместить под замок.

– Пожалуй, в словах умалишенного и есть ответ на все вопросы. – Тихо прошептал Филипп.

– Простите, господин маркиз, я не расслышал, что вы сказали.

– Да ничего важного, сержант. Я посетовал, что наш кузен погиб так нелепо.

– Да, вы правы, весьма не достойная смерть для знатного человека.

В повозке воцарилось молчание, мерное покачивание усыпило излученную троицу. Сержант и гвардеец окинули взглядом господ, что заснули в простой повозке под грубым одеялом.

– Господин Клеман, а правду говорят, что родня графа бедна, словно церковные мыши? – Тихо спросил гвардеец.

– Не знаю, Раймон. Но то, что теперь они сказочно богаты, знаю наверняка. Они были единственной родней синьора Эмиля, стало быть, единственные наследники.

– Должно быть, приятно получить эдакое богатство.

– Ха, да даже четверти этих денег хватило бы на безбедную жизнь.

– А вы слыхали, что господин маркиз слывет странным человеком?

– Да, что – то слышал. Говорят, он вовсе не похож на своего кузена ни умом, ни повадками. Хотя по мне, выглядит он и впрямь странно. Отродясь не видел мужчин с волосами до пояса! Да еще такого странного цвета. Хм, впрочем, и у госпожи маркизы такой же необычный цвет волос. Возможно, господа переборщили с пудрой.

– А правда ли, что лучший друг маркиза, циркач? Простой безродный парень?

– Говори тише, Раймон! Должно быть, это он и есть, этот юноша с исцарапанным лицом. Кто знает, может он и впрямь циркач. У знатных господ свои причуды, не нашего ума дело, если им нравится повсюду таскать его за собой.

Слуги графа, даже не пытались скрыть свою радость по возвращении маркиза Филиппа, его сестры и весельчака Жерара. Конечно, полагалась состроить скорбную гримасу в память о прежнем хозяине, но прислуга ничуть не жалела о его гибели. То ли дело молодые господа! Маркиз так вежлив со всеми и никогда не докучает дурацкими приказами. А юная маркиза, хоть и остра на язык, но девушка добрая и отходчивая. К тому же, и брат и сестра вовсе не избалованы и не привыкли помыкать слугами, только от того что им нечем заняться. Словом, если молодые господа согласны, то служить в таком доме одно удовольствие. Даже теперь, когда они явились в особняк измученные и еле стоящие на ногах, попросили всего лишь, согреть воды, да подать самой простой еды, лишь бы утолить голод.

Прислуга искренне старалась позаботиться о бедняжках, шутка ли, молодые господа еле спаслись от пожара и просидели в холодном сыром лесу, дожидаясь помощи! На них без слез и смотреть – то не возможно. Одежда в лохмотьях, лица и руки в саже! А раны! У несчастного маркиза глубокий порез на ладони, госпожа Мари хромает, а у славного парня исцарапано все лицо. Кровавые полосы тянуться по щеке до самой шеи. Но, господин маркиз отказался от помощи. Пусть все займутся своими делами. Нужно подготовиться к похоронам графа.

Просто удивительно, как это при своей набожности, стоило господину Филиппу заглянуть в зал, где стоял гроб с телом кузена, как лицо его побелело, и бедняга чуть не лишился чувств. Пришлось Жерару и дюжему садовнику Бренвилю, подхватить его под руки, и буквально волоком тащить в библиотеку. Словно маркиз отродясь не видал покойников. Да и госпожа Мари, вовсе не пожелала поклониться усопшему, сославшись на головную боль и хромую ногу. Слуги впервые видели, что бы вид обычного гроба так пугал людей. А может, молодые господа расстроены смертью кузена?

Оставшись один, Филипп немедля сбросил с себя камзол и, схватив ножик для резки бумаги, с отвращением срезал белоснежные волосы, кое – как укоротив их до плеч. Брезгливо подобрав с полу пряди, он бросил их в камин. Туда же отправился, и на удивление легко соскочивший с пальца, перстень.

Взгляд его упал на начиненный до блеска позолоченный поднос для писем. И безумная радость охватила маркиза. Его волосы вновь стали темно каштанового цвета. Если бы не саднящая боль от нерезаной ладони, то внешне уже ничего не напоминало о страшном облике короля мертвецов.

Увидев брата, и Мари – Мадлен пожелала немедля расстаться с белоснежными локонами. И вновь начался отчаянный спор между ней и Жераром. Парень боялся, что невеста переусердствует и придется вести к алтарю девицу, остриженную, словно овца. К счастью, огню хватило всего лишь, небольшой прядки.

Филипп, посмеивался над их спором, не принимая ничью сторону. Это просто удивительно, как молодые готовы были пререкаться по любому поводу. Впрочем, они быстро мирились, скрепляя этот мир поцелуем. Должно быть, оба просто ищут повод лишний раз поцеловаться, язвительно заметил маркиз.

Жерар, что ворошил угли в камине, вдруг удивленно вскрикнул. Оказалось, он наткнулся на перстень Филиппа. К всеобщему удивлению, огонь вновь сотворил чудо. Перед ними оказалось массивное кольцо черненого серебра, с прозрачным, словно слеза горным хрусталем.

– Видно это знак, брат, – прошептана Мари. – Думаю, тебе следует вновь надеть перстень.

Ночью, Филиппу не спалось. Он ворочался битый час с боку на бок, да так и не смог сомкнуть глаз. Вдруг ему показалось, что возле постели кто-то стоит. Маркиз протянул руку, стараясь понять, не померещилось ли ему. Но его ладонь легла почти невесомая рука, и прикосновение это было знакомо до сердечной боли.

– Отец Венсан. – Прошептал Филипп. – Ах, господин настоятель, пожалуй, теперь я не смог бы открыто взглянуть вам в глаза. Вся ваша забота оказалась напрасной. Лучше бы, вы избавились от меня еще в детстве. – С горечью произнес он.

– Нет, мой мальчик. – Покачал головой старик. Не напрасно. Тебе удалось победить зло, живущее в твоей душе и принять сторону света. Пусть испытание принесло тебе боль, и отчаяние, но ты прошел его.

– Отец Венсан! Как я смогу вымолить прощение?

– Мой бедный мальчик, ты его уже получил, иначе не находился бы здесь и не говорил со мной. Прощай, мне пора уходить.

– Святой отец! Подождите, пожалуйста, подождите! Могу ли задать вопрос, что мучает меня со времени спасения из проклятого замка? Прошу вас!

– Что ты хочешь знать?

– Почему мне удалось победить свою темную сторону. Ведь я действительно хотел власти! Я упивался ей, наслаждался своим величием,… я желал сеять смерть…

– Ответ так прост, мой мальчик, что боюсь, разочарует тебя. Этой победой в большей мере ты обязан своему другу. Он сумел пробиться к доброй стороне твоей души. И по счастью, не дал тебе распробовать вкус чужой крови, и заставил пролить свою.

– Господь милосердный! – Простонал Филипп. – Отец Венсан, благословите мой уход в монастырь.

– Нет, у тебя другой путь, сынок. Если сделаешь правильный выбор, то сам почувствуешь поддержку. А теперь прощай, прощай мой мальчик. Мой маленький Бертан Люмьер.

Филипп еще долго вглядывался в темноту, но, комната была пуста.

Он тихонько встал и, взяв свечу, вновь отправился в библиотеку. Ноги сами несли его к портретам родителей. В дрожащем пламени свечки, Филипп застыл у портрета матери. Лицо молодой маркизы теперь вовсе не казалось отрешенным от мира. Это было нежное лицо доброй и милой женщины.

– Прощай навсегда, проклятое наследство Лантье де Гаронов. – Прошептал он.

Похороны кузена прошли скромно. За гробом двигалась не многочисленная процессия из слуг, местных крестьян и скромной кареты кузенов Эмиля. Никто из его дружков – собутыльников не подумал явиться на прощание. Выждав положенное время траура, Мари – Мадлен и Жерар обвенчались в местной часовне. Небольшая заминка случилась только возле алтаря, где кюре собрался назвать имя жениха. Красный от смущения Жерар, никак не решался произнести вслух свое прозвище. И служка застыл в ожидании над церковной книгой. Филипп склонился к нему и тихо произнес:

– Жених доводится нам дальней родней и так же носит фамилию Лантье де Гарон.

Мари вполне устроил такой поворот. Не станет же она после венчания, мадам Паучихой. И Жерару пришлось безропотно подчиниться, как записать в церковной книге прозвище? А своей фамилии у него отродясь не было.

Свадьба вышла веселой без натянутых улыбок и жеманных гостей. Ведь друзья молодоженов были люди простые. Анри так отчаянно отплясывал с молодыми девушками, что приемный отец с матерью дожидались его до самого утра.

Огромное наследство маркиз разделил на три части, пустив ход все свое красноречие. Это вполне справедливо, ведь не рискни Жерар жизнью, оно и вовсе не никому бы не досталось. К тому же, и одной части, Филиппу вполне достаточно на долгую безбедную жизнь и на то, что бы, наконец, воплотить давнюю мечту.

Остаться в особняке Дюран Леруа, молодые господа не пожелали. Его, с радостью купил шевалье Фронтенак, чьей страстью была лишь охота, а поместье графа стояло совсем близко к лесу. Слуги графа остались служить новому хозяину. Поговаривали, что шевалье, не плохой человек и не докучает напрасными придирками.

Мари – Мадлен и Жерар купили добротный дом красного кирпича, в маленьком городке, где когда – то повстречались друг с другом. Филипп отправился в гавань, и целый год прослужил на корабле простым моряком, постигая премудростью морского дела. Вскоре он выстроил и снарядил красавец корабль, получивший имя его покровителя, «Святой Бертан».

Послужить под началом молодого капитана Филиппа, желали многие, но он выбирал в команду только порядочных и набожных людей. Моряки подтрунивали над его командой и исподтишка называли судно, «плавучей часовней» и «кораблем святош». Но, скорее эти прозвища были от зависти. Ведь моряки со «Святого Бертана», слыли людьми зажиточными и семьи их жили в достатке. Красавец корабль совершил множество славных походов и побывал в разных странах. Единственным табу стало лишь посещение Трансильвании. Ни за какие посулы и щедрую плату капитан Лантье де Гарон не соглашался отправиться туда. Но, удачливому и смелому маркизу, простительны странности. Завистники шептали, что капитан слишком заносчив и высокомерен, должно быть хочет поставить себя выше всех. Но, плести заговор про человека, которому благоволят и сам кардинал и архиепископ, напрасная трата времени. Кто еще, может похвастать столь щедрыми пожертвованиями Святой церкви? Знатные особы с утра до вечера обсуждали, что красавец и богач маркиз, не женат. А ведь многие знатные семьи мечтали породниться с ним. Но, напрасно, томные графини, и баронессы под присмотром матушек и целого выводка слуг, зеленея от морской качки, отправлялись в морское путешествие. Взгляд серых глаз стройного капитана, равнодушно скользил по хорошеньким личикам, даже не запоминая их.

А Мари – Мадлен с Жераром, в первый же год после свадьбы, привели в свой дом шестилетнюю сиротку Берту. Что шаталась по дорогам, прося милостыню. Мари вспомнила, как сама оказалась на дороге одна одинешенька и расчувствовалась до слез. Так, малышка Берта стала старшей дочерью молодых супругов. Через два года у них родились близнецы, Пьер и Николя. Потом, появился десятилетний Луи, который жил у дальних родственников и с утра до ночи получал подзатыльники и попреки. Жерару было невыносимо глядеть, как худой и оборванный мальчик, того и гляди протянет ноги от эдакого обращения. А весной, на крыльцо дома кто – то поставил корзину с крошечной девочкой, которую в семье назвали Манон.

Некоторые соседи восхищались добротой и состраданием молодой четы, некоторые, что во всем видели лишь корысть, поджав губы, говорили, что богатым господам видно некуда деньги девать. Были бы они так же добры, если бы пришлось кормить эдакую ораву, не имея богатства?

А Лантье де Гароны искренне любили всех своих ребятишек, и детский смех с утра до вечера, доносился из дома. Ни Мари – Мадлен, ни Жерар не могли похвастать любящими родителями и дружной семьей. Оба были сиротами и не им объяснять, каково это, не иметь ни родных, ни дома.

Когда Филипп возвращался из дальних странствий, то ребятня с визгом неслась ему на встречу. Вот уж удивились бы знатные особы, увидав чопорного нелюдимого капитана, окруженного кучей ребятишек. Казалось только тогда на лице его и возникает открытая улыбка. Дети не чувствовали холодности маркиза, для них он был добрым дядюшкой, что всегда привозит подарки и несметное количество захватывающих историй о морских приключениях. Они затаив дыхание сидели вокруг, а маленькая Манон и вовсе бесцеремонно взбиралась на колени Филиппа, да так и засыпала, не дослушав очередную историю.

И когда капитану Лантье де Гарону нашептывали со всех сторон, что пора бы завести свою семью, он спокойно отвечал, что у него достаточно племянников и есть, кому оставить наследство. К тому же, когда приемышу Луи исполнилось четырнадцать, он упросил дядю взять его с собой. Мальчик готов был делать самую черную работу, лишь бы отправиться в путешествие со знаменитым капитаном.

Жерар, что совсем не собирался вести, праздную жизнь, действительно прилежно и скрупулезно обучился резке по дереву. И первое, что он вырезал своими руками, был кулон из осины с крестом, увитым листьями платана. Когда он подарил его Филиппу, глаза маркиза наполнились слезами. Ведь он по – прежнему носил свой старый медальон, что сильно обгорел во время пожара в замке.

А Жерар очень гордился, что, наконец, нашел более подходящее занятие, чем умение ловко взбираться на стены и ходить по натянутому канату. Он так и никому и не сказал, что в скромном жилище отца Драгомира, дал себе слово, оставшись в живых, непременно выучиться этому ремеслу. К тому же, он бережно хранил старую ржавую стамеску, что получил от святого отца, на счастье и удачу. Видно, этот инструмент действительно принес Жерару удачу. С годами он стал весьма искусным мастером и среди знатных господ, считалось модным, заказать резную мебель у господина Лантье де Гарона.

В каждой приморской таверне, с любопытством ждали прибытия «Святого Бертана». Уж очень любопытно взглянуть на бесстрашного маркиза, которого по слухам действительно охраняют силы добра. Поговаривали, что корабль ни разу не понес урона от сильного шторма и бури, не налетал на мель и не оказывался в ледяных тисках. А однажды, когда на встречу попалось пиратское судно, случилось и вовсе непонятное, такое можно объяснить не иначе как покровительством Святых. Пираты, предвкушая богатую добычу, ринулись на корабль, паля из мушкетов, словно одержимые. Наготове у них были и багры, и веревочные лестницы. Команда маркиза, вооружившись лишь топориками и парой старых пистолетов, приготовилась вступить в смертельную схватку. Но тут, шлюпки с головорезами внезапно развернулись вспять. Оторопевшая команда и сообразить толком ничего не успела, как пираты забрались на свой корабль и исчезли за горизонтом.

С удивлением они подняли глаза на капитанский мостик и увидели маркиза Филиппа, что стоял, спокойно скрестив руки на груди, и в упор смотрел вслед сбежавшим. Юному Луи тогда показалось, что глаза дяди были непроницаемо черными, но видно это от того, что солнце слепило вовсю.

Как-то раз, в маленькой гавани, маркиз и встретил давнего знакомого, Жослена. Что когда-то служил послушником, а после смерти настоятеля Венсана, покинул монастырь и уже несколько лет занимался рыбацким промыслом. Жена Жослена с ужасом увидала, как супруг запросто привел в их жалкую хижину такого богатого и знатного человека. И господин маркиз, знаменитый капитан, сидит за колченогим столом и уплетает мучную похлебку из глиняной миски! Бедная женщина едва не лишилась чувств. Она побежала по соседям, в надежде раздобыть, хоть какого – то угощения и взять в долг вина. Но, слуга капитана по его приказу доставил полные корзины провизии, что хватило бы на неделю. Муж просидел с гостем до самого рассвета, попивая вино и ведя долгую беседу. А после отъезда знатного гостя, жена рыбака совсем потеряла дар речи, когда славный господин маркиз оставил им мешочек полный золотых луидоров! Семья рыбака смогла купить крепкий дом и хорошие снасти, и совсем новую лодку. Дела пошли в гору, словно подарок маркиза принес их семье, долгожданное счастье. Впоследствии, дети простого рыбака смогли выучиться и стать весьма уважаемыми особами.

Одну из подаренных монет, Жослен спрятал. Через много лет, он проделал в ней дырочку и повесил на шею своему старшему внуку Доменику, рассказав ему эту невероятную историю. Затем, Доменик повторял ее своим детям, вот поэтому никто не может ручаться, что все было слово в слово. Людям свойственно приукрасить события и добавить что – нибудь от себя. Но, может от этого, рассказ становиться интересней, даже если в нем выдумки теперь больше чем правды.

Вряд ли стоит искать достоверные факты в истории, повторенной не единожды. Главное, что кому-нибудь посчастливилось встретить в море судно «Святой Бертан», и его загадочного капитана маркиза Филиппа Лантье де Гарона.

2015–1016