Текст книги "77 законов креативности"

Закон потолка

В любом оборудовании есть заявленная мощность и рабочая мощность. Когда вы едете на машине, тяга которой составляет 200 лошадиных сил, вы редко пользуетесь всем объемом, но знаете, что ваша машина может его выжать. Высшая мастерство состоит отчасти в том, что вы не работаете на пределе своих возможностей, при этом слушатель, зритель явственно ощущает, что – это далеко не предел.

Иногда на мастер-классах я спрашиваю: «А можешь быстрее?». Как правило, выясняется, что не может, хотя, вроде бы, играет хорошо. Но в этом-то и заключается главная разница между хорошо и совсем хорошо. Как-то один пианист, поступавший в московскую консерваторию, играл мне «Испанскую рапсодию» Ф. Листа-очень технически сложное, произведение; играл чисто, без помарок и огрехов. Но я все же посоветовала убрать эту вещь из программы. На вопрос «почему» я честно ответила «Ты играешь чисто, но не виртуозно, я слышу, что это твой потолок».

Закон однажды налаженного

Однажды налаженное работает без сбоев. Когда вы учите иностранный язык главное – сформировать правильное произношение, словарный запас со временем придет. К примеру, вы учите с ребенком счет, не бегите вперед, сидите на первых десяти цифрах, и сидите до тех пор, пока произношение не станет идеальным. Иначе будет типичная для моих соотечественников ситуация, все понимаю, все слова знаю, но как только открываю рот – получается «смесь французского с нижегородским». Теперь об исполнительстве.

Почему так важен правильно сформированный исполнительский аппарат? Во-первых, это дает долгую жизнь в профессии, а во-вторых – правильно сформированная база обеспечивает свободу от мышечной зажатости, а значит, не приводит к профессиональным болезням, как переигранные руки, перетружденные ноги, сорванный голос.

В свое время я переиграла руки так, что не могла держать чашку, меня откомандировали к знаменитой массажистке, которая приводила в чувство таких горемык, как я. Так вот она любила говаривать: «Моя профессия не умрет никогда, потому что тех, кто пытается бегать, не научившись ходить – пруд пруди». От себя добавлю, столь же бессмертной является профессия фониатора. Одно время, работая в течение многих часов перед многолюдной аудиторией, я хрипла так, что вечером попросту не могла выдавить из себя ни единого звука. Это продолжалось до тех пор, пока знающий специалист не отладил мой речевой аппарат таким образом, что теперь, не прикладывая существенных усилий, я могу быть услышанной в самых дальних концах любого размера аудитории.

Закон естественных возрастных изменений

Каждый период жизни имеет свои минусы и свои плюсы, и то, что было в вашем активе тогда, сейчас может оказаться в пассиве. Вы смолоду являетесь обладательницей красивых ног, но, если в двадцать лет вы носили мини-юбку, вряд ли это придет вам в голову в семьдесят, хотя ноги-то у вас по-прежнему хороши.

В одном из интервью Е. Образцова призналась: «Примерно в возрасте 50 лет я стала замечать, что мой голос уже не тот, он потерял прежний блеск и силу. Я уже было решила, что моя песенка спета. Но тут на мое счастье мне попалась Мирелла Френи, которая, услышав меня в очередной раз, предложила мне свои услуги в качестве педагога по вокалу, ибо мне, считала Френи, в моей нынешней возрастной ипостаси надлежит петь совсем иначе. И она переставила мне аппарат, что позволяет мне петь и сейчас». Когда Образцова давала это интервью ей, на минуточку, стукнуло уже семьдесят.

Ничто не стоит на месте, все меняется. Мы входим в иную пору жизни, а значит, меняются и наши физические возможности. «В юности я пела как лирико-драматическое сопрано, – говорит А. Нетребко. – Теперь мой голос стал ниже и объемнее. и я стараюсь в полной мере эксплуатировать эти новые свойства».

А вот признание Г. Нейгауза: «Я замечаю, что многие произведения, которые играл двадцать – тридцать лет назад, теперь я играю иначе, другими пальцами, и то, что мне было удобно тогда, совсем неудобно сейчас».

Надо признать, что многие вещи, доступные нам в молодости, оказываются недоступны в золотую пору нашей жизни, и надо как-то выкручиваться. Однако в старении есть и свои плюсы. Один из них тот, о котором говорит Михаил Жванецкий – образованный человек счастлив в старости.

Закон автоматических действий

Никакое мастерство невозможно без того, что принято называть «делаю помимо воли, независимо ни от чего». Мы говорим – у него набитая рука, ночью разбуди – сыграет. Существует понятие «технический минимум». Что же это такое? «Технический минимум, – поясняет Гофман, – это когда техническая трудность, будучи встреченной в любом другом произведении, уже не вызовет у вас дискомфорта».

В свое время я занималась восточными танцами. У европейцев принято ставить хореографию, тогда как классический арабский танец – это свободная импровизация под барабаны. После того, как вы исполнили свою танцевальную импровизацию, нужно задать себе вопрос, сколько движений было в ней задействовано. Вы с удивлением обнаружите, что из тридцати возможных вариантов вы использовали лишь десять. Эти десять движений и будут вашей технической базой, тем, что находится в теле на уровне подсознания. Сходная картина имеет место и при изучении иностранных языков. Будучи еще студенткой, я наивно полагала, что неплохо владею английским. Я пребывала в этом убеждении ровно до того момента, пока не попала в Англию; тут выяснилось, что меня прекрасно понимают, в то время как я не понимаю никого и ничего.

А вот история, рассказанная профессором М. Воскресенским. «Однажды я находился на молодежном фестивале в Варшаве. Неожиданно мне позвонили и сказали, что назавтра я должен сыграть сольный концерт. Я в ужасе бросился к телефону, – вспоминает пианист, – набрал номер своего профессора и в замешательстве стал лепетать что-то по поводу того, что уже две недели не занимался и даже разыграться перед концертом негде. Мне в ответ прозвучало: “Настоящий профессионал может играть и через полгода так, что никто не заметит”. К вышесказанному был добавлен еще один убийственный аргумент: “А как же Рихтер играл во время войны в ледяном зале в перчатках с прорезями для пальцев, и играл гениально!”».

Закон отдельной проработки

Многие вещи требуют отдельной и тщательной проработки. Вообразите, что вам нужно помыть мясорубку; если вы засунете всю мясорубку под воду она не помоется, следует разобрать всю конструкцию и помыть каждую часть в отдельности, а затем снова собрать. Так же и в нашем, творческом деле: вы можете до посинения играть пассаж с начала и до конца. Но получаться он у вас будет лишь в том случае, когда вы вычлените тот фрагмент, который не получается, и не проработаете конкретно его, а потом вновь вставите в целое.

И еще немного о технике. Существует заблуждение, согласно которому технологией выполнения приема заниматься вовсе и не нужно; есть художественный образ, и он сам подскажет телу, пальцам, ногам и голосовым связкам что им делать. Наверное, такому виртуозу, как Мацуев, он что-нибудь, да подскажет, но что касается «обычных смертных», то, к сожалению, пальцы сами не побегут, а тело не будет без вашего на то желания крутить тридцать три фуэте. Нужно отдавать себе отчет в том, как вы выполняете тот или иной прием, а для этого технологией нужно заниматься отдельно.

Мне часто задают вопрос: «А почему я не могу учить гамму До мажор на материале сонаты Моцарта?». Да потому, что вместо работы над художественным образом вы будете каждый раз спотыкаться о проблему, которую вы в свое время не решили до конца. Вот прекрасный пример – перхоть. Вы, конечно, можете решать проблему с перхотью тем, что бесконечно мыть волосы, но перхоть от этого не исчезнет. Нужно купить лекарство от перхоти и вывести ее, раз и навсегда. Также и с гаммой До мажор или с любым другим техническим приемом, придумайте сами: вместо того, чтобы отдельно освоить технологический набор, посредством коего вы играете эту гамму, создав то, что называется «пасс движений который всегда наготове», вы каждый раз будете заново ее осваивать, поскольку в свое время не дали себе труда довести ваши движения до того уровня автоматизма, чтобы об этом вообще можно было не вспоминать. В результате возникает ситуация, когда королева идет в окружении свиты, сзади нее стелется прекрасный длинный шлейф, и вдруг – стоп, дальше идти мы не можем, поскольку шлейф зацепился за гвоздь. И сколько бы королева не силилась пройти вперед, все будет безрезультатно, пока не отыщут конкретное место в полу с конкретным гвоздем и не снимут шлейф с этого гвоздя.

Закон разгона

Однажды разогнавшийся тяжелый локомотив уже не в силах остановиться. Приведу одну замечательную во всех отношениях фразу, она принадлежит великому польскому пианисту Артуру Рубинштейну: «Были времена, когда я работал на свое имя, теперь же мое имя работает на меня». Это основной Закон бизнеса: есть трудный период становления, наладки, подборки кадров, а дальше так: ничего не делай сам если есть хороший зам.

Спроецируем это на творчество. Но прежде я упомяну, как однажды услышала выступление одной достойнейшей дамы, которая настаивала на том, что лишь ежедневные многочасовые тренировки способны обеспечить результат, и даже супер-виртуозы типа Ланг-Ланга не в состоянии избежать этой тяжелой участи. Как играющая пианистка могу сказать, что это не так или не совсем так. Все дело в том, что наработанный нами в молодости технический багаж начинает работать на нас. Это похоже на то, как мы сделали генеральную уборку помещения, а дальше от нас требуется немногое – просто поддерживать однажды наведенный порядок. Чтобы не быть голословной, сошлюсь на Г. Гульда, который говорит так: «В детстве я занимался по три часа в день, о чем сильно жалею. Сейчас мне достаточно лишь часа, и этот час мне нужен только для того, чтобы проверить на фортепиано свои музыкальные идеи».

Закон инерции

Мало что в жизни происходит по принципу «включил свет, выключил свет, в любом процессе существует инерция». У машины есть тормозной путь. Открыв глаза по сигналу будильника, мы просыпаемся не сразу, а некоторые так и ходят в состоянии «встал, проснуться забыл». Раскаленный на солнце песок не остывает мгновенно, какое-то время он будет хранить накопленное за день тепло. Всем музыкантам знаком итальянский термин diminuendo, что значит «затихая». Наша главная ошибка состоит в том, что, снижая громкость мы моментально выключаем эмоции, а ведь вода в кастрюле продолжает кипеть, просто сверху на нее положили крышку. Пианисты знают – педаль никогда не снимается сразу, но постепенно, ибо звук должен плавно раствориться в педальных вибрациях. Это похоже на то, как закончился дождь, но в воздухе еще долго сохраняется влага.

Закон внешнего и внутреннего

За каждым словом, за каждым жестом, за каждым громким и тихим звуком стоит эмоция. Не бывает просто forte (громко). Это может быть ликующее, зловещее, радостное, жизнеутверждающее forte, но за тем же обозначением может стоять крик отчаяния и боли, победный вопль или предсмертная жалоба. Красный цвет может заключать в себе, как злобу, так и радость, и вызов, и застенчивость. Опять-таки, сошлюсь на известный музыкальный термин crescendo. На вопрос, что это такое, многие мои коллеги с готовностью отвечают – усиление звука, что в корне ошибочно. Ибо crescendo – есть усиление напряжения, следствием которого является усиление звука; равно как ускорение – это не увеличение скорости, а знак нарастания какой-либо эмоции.

Закон «лучше меньше, да лучше»

«Лучше выучить хорошо четыре такта, нежели сыграть вещь четыре раза подряд», – утверждает М. Воскресенский. Это вопрос того, что для нас оказывается более эффективным, работать по методу интенсива или экстенсива. Многие педагоги предпочитают брать количеством, другие целый год шлифуют четыре произведения, зато уж здесь не будет ни сучка, ни задоринки.

Стоит разобраться с тем, какие преимущества дают оба метода. Начну с экстенсива. Осознание того, что у вас большая программа, которую вы в любой момент можете предъявить публике, необычайно повышает самооценку, не говоря уже о взращивании сценического апломба. Кроме того, обширный репертуар работает на развитие профессиональной памяти. Добавлю сюда соображение того плана, что настоящая техника формируется лишь на большом количестве произведений.

Теперь об интенсиве. Любой профессионал знает, что стадии «почти готово» и «готово» зачастую разделяет огромное расстояние. Иногда бывает крайне полезно сузить задачу, взяв лишь небольшой фрагмент, но сделать там все.

Закон обязательного прогресса

В занятиях всегда должен быть прогресс. Множество людей делает что-либо по принципу «прошло два часа, и ладно», даже этого не замечая. Тогда как нужно поставить себе конкретную задачу: в эти пол часа я должен сделать это, а в следующие полчаса – то. И если в третье получасие вы увидели, что не сделали ничего, это означает лишь одно – они были лишними. Отдохните, обнулитесь, и примитесь за дело со свежей головой. Одна студентка как-то спросила Я. Флиера: «Скажите, профессор, что нужно для того, чтобы играть хорошо?», на что последовал ответ: «Деточка, нужно просто все время играть хорошо». Что же означает это волшебное – играть хорошо? Оно означает: ежеминутное накапливание качества идеальности. Если вы чувствуете, что в этом темпе вы не контролируете ситуацию вернитесь к тому темпу, где у вас все выходит. И это единственный путь к достижению максимума.

Следующий Закон вытекает из предыдущего.

Закон правильно поставленного диагноза

Прежде чем работать над тем, что не получается необходимо четко сформулировать что же именно нуждается в коррекции. К примеру, нужно честно сказать себе: здесь у меня плохое legato, а здесь плохой звук. Ибо всем нам знакома эта прописная истина: без постановки диагноза дальнейшее лечение невозможно.

Закон лучшего результата

Заканчивать работу надо всегда на лучшем результате, и если даже вы зарапортовались, и результата нет, – сыграйте, станцуйте, спойте, нарисуйте то, что у вас выходит лучше всего. Наука говорит нам о том, что мозг запоминает последнее выполненное действие, и память об этом действии хранится дольше, чем нам, порой, кажется. Так что, сыграв более или менее сносно пассаж, совсем не обязательно играть его вторично, в сознании будет продолжаться надсознательная работа по отшлифовке этого самого пассажа. Отсюда и возникает известный эффект, когда, спустя время, мы принимаемся за вещь, которую давно не повторяли, и выясняется, что она не только не стало хуже, а каким-то чудесным образом отныне получается куда лучше.

Закон равенства физического и психического

Помните латинскую поговорку «в здоровом теле здоровый дух»? Если вам нездоровится, вряд ли у вас будет хорошее настроение. Но известно и другое, неисправимые оптимисты и те, кому некогда болеть, обычно не болеют. Считается, что тончайшие движения души рождают тончайшие ощущения в кончике пальца. Верно и обратное: тончайшие ощущения в кончике пальца стимулируют тончайшие душевные движения.

Мы порой даже не подозреваем, насколько психическое и физическое взаимосвязано и насколько наша техника зависит от нашего психического состояния. Существует проблема психических блоков. Неудача намертво записывается в подкорку, и сделать с этим что-либо крайне сложно. Когда-то в молодости, выступая перед большой аудиторией, вы вдруг начали запинаться. Тогда вы не смогли справиться с волнением и фактически сорвали свой доклад. И теперь, раз от разу выходя к публике, вы испытываете одно и то же наваждение. Или так: вы играете пассаж, он у вас получается, но стоит выйти на сцену, и пиши пропало. Известно, что К. Игумнов часто играл второй концерт Рахманинова. В финале этого концерта есть каверзный пассаж, как говорится, крепкий орешек для пианиста. Студенты специально ходили на игумновские выступления, чтобы послушать как он будет мазать вышеупомянутый пассаж в финале.

Или взять вечную проблему теноров – проблему верхнего «до». Правило гласит: если семь раз подряд вы справились с технической трудностью, значит технически это место у вас получается. Проблема уже не в аппарате, а в вашей голове. «Когда я учился водить машину, – рассказывает Андрей Максимов, – я все время путал педаль газа и педаль тормоза. Инструктор спросил меня, почему я постоянно нажимаю не ту педаль, я объяснил ему, что моя нога почему-то меня не слушается. “Но это же ваша нога, договоритесь с ней”, – дал дружеский совет инструктор». Проговорю то же курсивом: нужно уметь договариваться, в том числе и со своим телом. Вас не слушается ваш язык, ваши пальцы, ваши ноги? Просто договоритесь с ними. Ведь в обычных ситуациях вы в состоянии все это держать под контролем, чем же нынешний случай отличается от любого другого? Закон равенства физического и психического говорит о том, что наше тело – всего лишь слуга, а господином является мозг, все наши движения есть результат мозговых сигналов. Так что тренируйте мозги, а тело подтянется само.

Закон утяжелителей

Любой психологический дискомфорт снимается еще большим дискомфортом. Клин клином вышибает – говорит нам народная мудрость. Если пианист перетрудил руки, то лучшим способом вернуться в строй будут занятия в щадящем режиме. Известно, что преодолеть страх можно лишь еще большим страхом. Исполнители знают, если есть страх перед большим скачком, увеличьте скачок вдвое. Первый вариант покажется вам детской забавой.

Закон намеренного неудобства

Когда у П. Лунгина спросили, как ему удается добиться такой живой картинки, он ответил: «Я создаю для актеров максимально неудобные условия существования, условия, в которых хочешь – не хочешь, а приходится шевелиться». Говорят, что для того, чтобы создать напряжение в кадре, Тарковский заставлял актеров часами ожидать в гримерке своего выхода.

Теперь о музыке. Многие певцы поют разучиваемую арию в неудобной для себя тесситуре, на два-три тона выше или ниже от искомого варианта. Важно создать себе максимальное неудобство. К примеру, если вы играете на фортепиано, и у вас на протяжении всей пьесы стоит педаль, поиграйте без педали, возвратившись к педальному варианту спустя время, вы обнаружите, что рояль играет за вас.

И еще один полезный рецепт. Я очень ценю метод занятий, который я называю методом неудобного темпа. Он состоит в том, что вы работаете ни в медленном, и не в быстром, а в максимально неудобном для вас темпе. В таком темпе, как и в холодную погоду, вам приходится шевелиться, что-то делать, решать какие-то задачи; факт остается фактом: решая эти задачи вы, как ни странно, решаете их все.

Несколько слов о репетициях. Во время репетиционного процесса очень важно создавать себе дополнительный дискомфорт, садиться выше или ниже, просить, чтобы кто-то рядом с вами громко разговаривал и прочее. Известно, что великий трагик Демосфен для лучшей дикции репетировал с камнями во рту. Недаром говорят – тяжело в учении, легко в бою.

Закон беспокойства

То, о чем беспокоишься более всего, как правило, выходит наилучшим образом. Вы, наверное, замечали, что если вы постоянно беспокоитесь о предмете своего творчества, пытаясь что-то улучшить и что-то добавить, и результат вас по-прежнему не удовлетворяет, то, как ни странно, ваше детище оценивается неожиданно высоко. В случае, если вы сделали работу и у вас ощущение, что «к вышесказанному добавить более нечего», это очень тревожный звоночек.

Закон декоординации

Одно не должно влиять на другое. Если вы управляете машиной, и в это время правой рукой гладите лежащую рядом на сидении собаку, это не значит, что и машина будет вилять вправо; вы продолжаете как ни в чем не бывало ехать прямо. Скрипачи знают: смена смычка не должна влиять на скорость игры. Всем певцам хорошо известно правило, согласно которому переход из одного регистра в другой не должен отражаться на качестве звуковедения. Любой клавишник вам скажет: события в мелодии никак не должны влиять на аккомпанемент. Как пианистка могу поделиться следующим наблюдением: как только ноги ребенка дорастают до педалей происходит железная сцепка рук и ног: любое изменение фактуры – и нога начинает моментально дергаться. Мы с раннего детства стремимся добиться независимости правой и левой рук, и почему-то никому не приходит в голову, что такая же декоординация должна существовать между руками и ногами, ибо событие там не обязательно становится событием здесь. А в большинстве случаев наши руки и ноги живут по своим собственным сценариям, и это касается не только и не столько фортепианной игры, но прежде всего танцевального искусства.