Текст книги "Воскресный папа"

Глава 25
Михаил

В момент, когда я узнал, что Ариша выходит на работу, моя привычная жизнь пошла псу под хвост. Особенно меня задевало то, что вышла она не ко мне, как и планировала, а в другое отделение. Под начальство задницы-Курпатова, который теперь не упускал случая меня этим подколоть. Да что там? Она даже не посчитала нужным со мной посоветоваться. Или хотя бы заранее поставить в известность о своем решении. Будто мое мнение для нее ничего не значило. Будто ей на него было плевать. Будто это нормально – узнавать о таких важных вещах от посторонних!

Нет, я, конечно, понимал, что сам во всем виноват. Просто трусливо гнал от себя эти мысли. Признаться в том, что я по собственной глупости упустил ценнейшего специалиста, а кроме того еще и что-то важное в наших с ней отношениях, было ой как непросто. Вот уже который месяц я жил с четким ощущением того, что здорово облажался. По всем фронтам. Я так боялся выпустить Аришу из виду и утратить это пьянящее ощущение первоочередной для неё значимости, что поступил с ней как последний дурак. А теперь одна моя глупость цеплялась за другую, образуя огромный ком из идиотских поступков, глупых слов и обид, угрожающий разрушить все, что нам с таким трудом удалось построить. И оттого мне было страшно. Я боялся, что в какой-то момент Арише это все надоест, и она уйдет, хлопнув дверью. В конце концов, теперь, когда она вышла на работу, возле меня её ничего не держало. Даже, прости господи, деньги… Но вместо того, чтобы заставить ее передумать, я делал, кажется, все, чтобы только ускорить этот процесс. Я все рушил в отчаянной попытке узнать, что для нее значу. Потому что в какой-то момент вдруг понял, что она… Для меня она значит все. Осознание этого напрочь выбило почву у меня из-под ног. До этого я не знал, как это, когда ты сам себе не принадлежишь. Когда все твои достижения – ничто, если она их не оценила. Для такого самоуверенного человека, как я – это оказалось тем еще испытанием.

– Уа! – захныкала Машка. Задумавшись, я сжал ее в своих руках слишком крепко.

– Говоришь, я дурак?

Машенька:

Да вы вообще, взрослые, дураки. Нет мне с вами покоя.

– Уа…

Из гостиной донесся взрыв хохота. Ринат что-то сказал. Ариша ему ответила. Я бы никому и никогда в том не признался, но я ревновал Аришу ко всем, а особенно к брату. Меня задевало, что ему она дарила свои улыбки, а для меня… их у нее оставалось все меньше.

– Разве ты не опаздываешь на работу? – буркнул я, входя в комнату и усаживая Машку на бедро. Та уже здорово подросла и к весне почти нагнала сверстников.

Улыбка Ариши померкла.

– Ой, и правда. Надо бежать. Ведите себя хорошо, мальчики. И нашего папу не спаивайте.

Артем пообещал, что «ни в жисть», и опять протянул грабарки, тиская Аришу, как будто имел на это полное право. Я попытался вспомнить, делал ли что-то подобное с его женой, и не мог. Впрочем, Ирка в нашей семье не пользовалась такой любовью, как Ариша. Эта как-то быстро всех очаровала. Я уже даже не представлял, как мы вообще до нее жили. И как будем жить, если она уйдет. Отгоняя от себя тревожные мысли, я пробормотал что-то невнятное. Стоически вытерпел её объятия с моими братьями. И новую порцию шуточек.

– Ну, что… до завтра?

– Угу. Пока.

На секунду мне показалось, будто Ариша хочет мне что-то сказать. Но она промолчала и пошла прочь из комнаты. Я последовал за ней в коридор, где, разувшись после возвращения с работы, специально оставил свои ботинки так, чтобы они бросались в глаза. Знал, что ей это не нравится. Хотел… не знаю, чтобы она сказала мне хоть что-нибудь. Пусть даже отругала бы. Мне не нравилась та тишина, в которой мы жили в последнее время. Мне хотелось ее эмоций. Чтобы я почувствовал – они есть! Но вместо вспышки злости, на которую я рассчитывал, Ариша просто убрала мои башмаки в шкаф.

– Я постараюсь успеть к завтраку. А если не выйдет – разогреешь блины. Я наморозила. С мясом, как ты любишь. А Машку покормишь кашей. Пока, моя хорошая, будь умничкой… – это она дочке. И все. Шмыгнула за дверь, так что я даже не успел с ней попрощаться.

Когда я вернулся в комнату, Ринат с Артемом спорили о том, кто из героев вселенной Марвел круче. И это взрослые люди… Господи. Но стоило нам с Машкой устроиться на диване, как внимание братьев целиком и полностью перекинулось на меня.

– Чего смотрите? – я вздернул брови и потянулся за острым крылышком, которые Ринат притащил к пиву. От Бада я отказался, ведь сегодня был мой черед присматривать за дочкой, а вот от вредной жрачки нос воротить не стал.

– Интересно, знаешь ли, какого черта у вас здесь происходит? – спросил Ринат, глядя на меня тем самым своим нечитаемым взглядом, от которого у нормальных людей чуть-чуть приподнимались волосы на затылке.

– А что у нас происходит? – насупился я.

– Это ты мне скажи, какая кошка пробежала между тобой и твоей женщиной.

– Моей ли? – хмыкнул я зло, – Ариша, вон, зовет меня не иначе, как «наш папа»… Такое чувство, что она меня терпит исключительно ради Машки.

Я осторожно опустил дочь на пол, чтобы вытереть жирные пальцы салфеткой.

– А как ей тебя звать? – вмешался в разговор Тёма.

– В каком это смысле?

– Ну, ты ей кто? Формально? Машкин папа? Так какие претензии к Арише?

– Что ты этим хочешь сказать? – сощурился я.

– Женщины не любят неопределенности.

– Вы намекаете на то, что нам следовало бы пожениться?

– Почему нет? По-моему, лучшей жены тебе не найти. Ариша настоящее чудо. И умница, и красавица, готовит так, что пальчики оближешь, а уж какая она сексуальная…

– Эй! Ты вообще охренел?! – с пол-оборота завелся я.

– Может, и охренел, но не ослеп же, – хмыкнул Ринат, но его глаза по-прежнему оставались холодными. Температура в комнате стремительно понижалась. Я даже удивился тому, что когда заговорил Тёма, с его губ не сорвался пар.

– Эй, вы чего? Остыньте. Оба… Ты знаешь, что Ринат имел в виду. Мы за тебя волнуемся. Очень.

– Спасибо. Но со своими проблемами я разберусь сам.

– Угу. А пока ты разбираешься, Ариша билеты в Танзанию гуглит. – Ринат зевнул и, подняв над головой руки, сладко потянулся. А у меня в горле пересохло. В мгновение стало сухо, как в той пустыне. Я пошевелил языком:

– Что? В какую еще Танзанию?

– А в такую. Она до этого в какой стране работала, не помнишь? Может, ей там предложили возглавить какую-то миссию?

Бесцеремонно вмешиваясь в разговор, зазвонил телефон.

– Да? – просипел я, в безуспешной попытке стряхнуть липкую дрожь страха с тела.

– Михаил Ильич, тут нам по скорой хотят товарища навязать, а его в неотложную травму надо… Что делать будем?

– Оформлять в травму, если клиент не наш. Ты что, только на свет родился?

– А в неотложную его не берут.

– Кто не берет?

– Так ведь Арина Германовна… Сказала, это не по их части.

– Ах, не берет она… Сейчас разберемся! – Я сбросил вызов. – Приглянете за малой? Я ненадолго отлучусь.

– Не уверен, что мы справимся, – занервничал Артем.

– Не справитесь – позовете мать на подмогу, – отмахнулся я, с трудом контролируя закипающие внутри чувства. Выскочил в коридор, набросил куртку прямо на домашнюю непрезентабельного вида футболку, которую не удосужился переодеть.

– Смотри, не наломай дров! – крикнул мне вдогонку Ринат. Я сбежал вниз, ощущая, как колотится в груди сердце. Как страх уступает место злости, злость – панике. Как меня подбрасывает и швыряет с одного эмоционального пика на другой. И что я, черт его все дери, уже слишком стар для таких перегрузок.

Билеты, значит, она гуглит! Не удивлюсь, если и уедет, ничего мне не сказав. Самостоятельная, блин… Деловая! Все она успевает, все у нее получается. И дома, и на работе, еще и диссертацию пишет. А я? Как же я?

Влетел в приемник, как в одно место ужаленный.

– Кучер где?!

Еще и фамилия эта… чужая. Как бельмо на глазу. Нет, прав Ринат. Надо жениться. А там уж я настою, чтобы она Орловой стала. Если еще не поздно… Если только не поздно, черт!

– У себя, – растерянно хлопнула глазами молоденькая медсестричка.

– А пациент где?

– Алешин? Так его к вам подняли.

– Ко мне, значит? Ну, это мы еще посмотрим.

Как мне своих пациентов подсовывать…

Отделение Ариши располагалось прямо под моим. Пролетел мимо постовой прямиком к ординаторской. Толкнул дверь. Ариша сидела за столом и что-то там набирала в компьютере. Увидев меня, она удивленно вскинула брови и прижала к сердцу ладонь:

– Что-то случилось?

– Случилось! Ты какого черта перекидываешь на моих спецов свою работу?

– Я? Перекидываю? Ты об Алешине, что ли?

– А то о ком?!

– Ты только из-за этого примчался? – открыла рот.

«Нет! – хотелось мне проорать. – Я примчался сказать, что никуда тебя не отпущу! Никогда… Ни за что. Не в этой жизни! Потому что я без тебя не могу…» Но я смотрел на нее и не мог произнести ни слова.

– Послушай, да там ваш случай. Сто процентов. Просто твой… Татаринцев на ровном месте дел наделал, а когда понял, что обосрался – попытался всучить пациента мне.

– Мой Татаринцев обосрался?

– Ну, сходи, сам глянь, что он сделал, если мне не веришь, – и вот тут она разозлилась. По-настоящему. Я мог делать все, что угодно, дома, испытывая ее терпение, и она стоически переносила все, но в том, что касается работы… Ариша была непреклонной. Потому что каждый раз она была вынуждена доказывать свою профпригодность. Сначала отцу, потом коллегам-мужчинам. А теперь… выходит, что мне? – Ну, что стоишь? Давай! Иди…

Как я не понял? Ведь это было очевидно! Я осуждал ее отца, а сам?! Разве я хоть раз дал ей понять, как горжусь ею? Нет! Помог ей хоть чем-то? Опять же нет. Разгоняя своих тараканов, я как-то забыл, что у неё их тоже достаточно. За все время, что мы жили вместе, я не сделал ничего из того, что должен был сделать муж для любимой жены. Так что сейчас мне оставалось молиться богу о том, чтобы не было поздно.

– Не пойду, – прошептал я и покачал головой для большей наглядности.

– Не пойдешь? – удивилась Ариша.

– Нет. В конце концов, Татаринцев и впрямь на редкость криворукий. Говорю же – мне не везет с кадрами.

Чувствуя, как внутри дрожит каждый нерв, подошел к ней.

– Ч-что ты делаешь?

– Обнимаю тебя…

– Тебе не кажется, что сейчас для этого не лучшее время?

Мотнул головой. Сгреб ее – тонкую. Прижал к сердцу.

– Ариша, знаешь, я сейчас только понял, что забыл тебе сказать что-то важное.

– Правда?

– Да…

– И что же это?

– Я тебя люблю. Я тебя ужасно люблю. И потому, что это со мной впервые, мне так страшно, что я творю всякие глупости. А ведь на деле я совсем не такой придурок. Просто… я настолько жадничаю, что готов посадить тебя под замок, чтобы ни с кем тобой не делиться, и делаю вид, будто мне все равно на твои достижения, потому что, в противном случае, я банально начну сомневаться, что стою тебя. Но правда заключается в том, что я никем еще в своей жизни так не гордился. И не любил никого. А ты… ты любишь меня хоть немного?

– Иногда мне кажется, что ты умнейший человек из всех, кого я знала, – шепнула Ариша мне в шею, – но иногда… Боже, Мишка, какой ты дурак!

Говоря все это, она скользила ладошками по моим ребрам вверх-вниз, вверх-вниз. Будто огонь разжигая.

– И что это означает? Ты любишь меня? – спросил еще раз, затаив дыхание.

– Люблю. Иначе зачем бы я к тебе переехала?

– Ну, мало ли. Может, впечатлилась тем, насколько я хорош, – Ариша влажно рассмеялась: – Скажешь, нет? Означает ли это, что ты выйдешь за меня замуж? О, нет. Лучше молчи. Это не вопрос, – я даже отстранился и накрыл ее рот ладонью. – Ты выйдешь за меня замуж, – повторил уже без вопросительных ноток. – И возьмешь мою фамилию. Это не обсуждается. А потом мы переедем в Танзанию, раз уже тебе без нее никак.

– Куда переедем?

– В Танзанию! Ты же туда собираешься переезжать?

– С чего ты это взял… – начала Ариша, а потом, сложив в голове дважды два, сощурилась, с точностью копируя мою мимику: – Постой-ка, ты забрался в историю моего поиска, а потом, испугавшись, что я дам деру, решил навешать мне на уши лапши?

– Так ты не собиралась переезжать?

– Нет, дурья твоя башка! Я собиралась предложить тебе съездить в отпуск!

– Ох, ну, слава богу. А то я не уверен, что хотел бы жить в Африке.

– Не заговаривай мне зубы! Ты влез в мой поисковик! – Ариша наступала, подперев бока кулаками. Похоже, взбучки мне было не избежать. И был только один способ остановить это все непотребство. Стремительным движением я дернул Аришу на себя и закрыл ей рот поцелуем.

Эпилог
Михаил

– Слушай, остановись… У меня от твоего мельтешения в голове кружится.

Я замер посреди коридора и покосился на Артема, прежде чем обвести взглядом и других присутствующих. Рината, сияющую мать, нарядную тётю Надю, сдержанного дядю Костю и еще добрых три десятка приглашенных на нашу с Аришей свадьбу гостей. Те, кстати, выглядели намного спокойней меня самого. Это и понятно. Не их невеста опаздывала.

– Ринат, ее самолет точно приземлился? – спросил я в сотый раз за последние полчаса.

– Еще сорок минут назад. С тех пор ничего не изменилось.

– Тогда почему я не могу до нее дозвониться?

– Откуда мне знать? Может, она одумалась в последний момент. Ты же то еще счастье.

Если бы не паника, которая меня чем дальше, тем сильнее захватывала, я бы, конечно, понял, что Ринат шутит, а тут… со мной чуть не случился инфаркт.

– Господи, да выдохни ты, – фыркнул Тёма. – Небось, забыла авиа-режим выключить – вот и все дела. Ты вон лучше за дочкой присматривай. Этот мелкий хмырь вокруг нее уже полчаса вьется.

– Какой хмырь? – не понял я.

– А вон тот. С рыжим ирокезом.

Моя дочь в толпе других детишек носилась по гулкому холлу дворца торжеств. Ну, как носилась? Ходить-то Машка только научилась. В год и месяц пошла. Но если учесть, что она родилась недоношенной – вполне себе вовремя. Мы даже испугаться не успели. Хотя и были теми еще параноиками. Дай только что-нибудь подлечить или навесить диагноз. И из-за этого нам с Аришей постоянно приходилось себя тормозить. Напоминать друг другу, что в случае с нашей малышкой никакие общепринятые нормы развития не работали. И ничего, вроде бы неплохо справлялись, и Машку своей гиперопекой особенно не затюкивали.

Маша, замерев, посреди холла:

Что? Не затюкивали, говоришь? А как же все мои лечебные физкультуры? А массаж? А эти постоянные походы к неврологу? И в бассейн. А кто не давал мне на ноги вставать, потому что еще, видите ли, рановато?! И пичкали меня полезной брокколи?! Вы сами-то пробовали эту гадость? Изверги…

И вообще… Чего это ты, папа, Елисею страшные морды корчишь? Он просто мой друг. Ничего личного. Как говорится, побереги силы на потом. Женщиной я вырасту видной, силы тебе понадобятся. А ведь еще родятся Таська с Тимохой. На мою голову… Что? Скажешь, не на мою? А на чью? Точно ведь не на вашу… Словом, когда я стану старшей сестрой, мне уж будет не до развлечений. Вот и отрываюсь сейчас, чего смотришь, ну?

Машка смешно покачнулась, взмахнула маленькими ручками-прутиками и чуть было не упала. Красивое пышное платье принцессы качнулось вокруг ее ног. Я самолично одевал дочь. По четким Аришиным инструкциям. Она почему-то бесилась, когда я проявлял инициативу в этом вопросе.

– Зеленые колготы, красное платье, желтая шапочка! Вы и правда гуляли в таком виде на улице?

– Угу.

– И в фиолетовых ботиночках… – тяжело вздохнула Ариша. – Орлов, я стесняюсь спросить, тебе вообще не известно такое понятие, как стиль?

– А что тебе не нравится? – искренне недоумевал я, разглядывая раскрасневшуюся после прогулки дочь.

– Да в нее как будто радуга врезалась. Иди, моя хорошая, сейчас мы снимем весь этот ужас.

– А по-моему, неплохо вышло, – я почесал в затылке. – Живенько, – вспомнил меткое словцо из «Служебного романа». Ариша только глаза закатила. А я сграбастал ее и поцеловал. Потому что нет сил, как я по ней соскучился за те двенадцать часов, что не видел.

Ну, где же она?

Экстренная командировка случилась так не вовремя. Ариша даже хотела отказаться от выступления на том форуме. Это я настоял, чтобы она поехала. Понимал, как это для нее важно. Кто ж знал, что вылет ее самолета задержат почти на двенадцать часов? Как будто нам мало было того, что свадьба и так уже два раза откладывалась. Сначала из-за диссертации, на которую уходили все силы и время Ариши, потом из-за её же работы. Неожиданно для всех Курпатова сняли, а его место предложили моей жене. И ведь не то чтобы она тут же согласилась. Решение давалось ей нелегко. И если бы не я, вряд ли бы она вообще это самое предложение приняла.

– Нет… Нет, Миш, сам подумай – два зава в одной семье. Это слишком. К тому же у нас Машка.

– А еще бабушки, дед и два дядьки. Неужели не справимся?

– Я не знаю, – сомневалась Ариша. – Если честно, я только-только в работу начала втягиваться, со всеми этими вашими формами разобралась. А тут новый геморрой. И опять же… диссертация, будь она неладна!

– А что с ней? Тебе ведь только защититься осталось?

– Да, но… – Ариша отвела взгляд, а потом снова на меня уставилась. Выжидающе так. Испытывающе. Как будто не верила до конца, что я уговариваю её согласиться. Оно и не удивительно, после всего, что я наворотил вначале.

– Ариш, давай разберемся. Ты чего на самом деле боишься? Того, что не справишься?

– Да нет же. Просто… Ты же знаешь, что скажут. Мало того, что мне и тридцати нет, так я еще и женщина.

– Ну, знаешь ли. Будь ты мужчиной, это сильно бы все усложнило.

– Что именно?

– Наши отношения, например. Тебе мало?

Ариша недоуменно моргнула, а потом откинула голову и громко захохотала. Ткнула кулачком мне в грудь.

– А тебе только дай поржать, да, Орлов?

– Так ведь смех жизнь продлевает…

А ожидание сокращает! Я вновь покосился на часы. Нас должны были пригласить в зал еще пять минут назад. Повезло, что очередь запаздывала, иначе… Свадьба даже не отложилась бы, она бы просто-напросто сорвалась. И если расписаться мы могли потом, когда угодно, то как быть с заказанной в ресторане жрачкой? У меня на все про все две зарплаты ушло…

Может, права Ариша, и два зава в одной семье – это действительно чересчур? Клянусь, еще немного, и я всерьез бы загнался на этот счет. Человеку нужно не так уж и много, чтобы заставить меня сомневаться. А вот привыкал я к мысли об Аришином заведовании гораздо-гораздо дольше. Если честно, я и сейчас к ней не особо привык. Но это ничего. Когда с тобой такая женщина, приходится соответствовать.

Дверь в зал, где должна была пройти наша роспись, открылась. В пестрой толпе гостей в холл вышли теперь уже муж и жена. Парочка смотрелась довольно колоритно. Точнее… трио. Одной рукой тощий невысокий интеллигентного вида жених держал за руку разбитную пышку-невесту, а второй цеплялся за высокую, худую как жердь пожилую женщину. Скорей всего, мать. Мы с братьями переглянулись и синхронно растянули губы в улыбке. Уж больно смешной и говорящей была открывшаяся нашим взглядам картина.

– Товарищи брачующиеся, у кого роспись на четырнадцать ноль-ноль? Проходим в зал! – послышался визгливый и подозрительно знакомый голос. Я обернулся на звук и замер с открытым ртом – та самая тетка с катка. Ну, надо же! Открытый перелом со смещением. Конек, естественно, пришлось срезать… И хоть ногу я ей починил, как надо – у барышни я был в немилости. Эта дурочка искренне полагала, что виной её падения был мой… сглаз. А не одна целая и две десятых промилле в крови.

– Эм… Ну, мы, – буркнул я. Тетка, конечно, меня узнала. Прищурилась недобро и бросила:

– Ну? И чего ждем? Проходите… Жених!

Только что вышедшая компания забуксовала аккурат возле лестницы. Нашу беседу прервали звуки горячего спора.

– Жених должен вынести невесту на руках! – кричала новоиспечённая женушка.

– Но не по лестнице же ему тебя переть! – горячо возражала её свекровь.

Я напрягся. Шагнул к «отбрачевавшимся».

– Куда это вы идете? У вас время! – визжала мне в спину несостоявшаяся фигуристка-церемониймейстер. Я от нее отмахнулся и, расталкивая гостей, стал медленно пробираться к молодоженам.

– Ну, Иннокентий! Ну, мужик! – подбадривали бедного Кешу гости.

– Поставь ее на пол сию минуту! Ты же надорвёшься!

– А если не надорвёшься, так шею свернешь, – вмешался я.

– А вы вообще кто? – недовольно поджала губы молодая, продолжая прочно удерживать новоиспеченного мужа в своих руках.

– Я – врач-травматолог. Вы вообще в курсе, что, упав с такой лестницы, можно и шею свернуть?

– Опять вы каркаете! – схватилась за сердце «фигуристка». Я смерил ее злым взглядом и тут же забыл обо всем на свете. Потому что заметил ее… Аришу. Она вбежала в холл первого этажа и в панике осмотрелась. Всклоченная донельзя, но в платье. Правда, не до конца застегнутом. И все равно такая красивая, что у меня дыхание перехватило… Я стоял и смотрел на неё, как дурак, не додумавшись даже помахать рукой, чтобы она меня увидела. И стоял бы еще так долго, если бы в прекрасную картинку не проникла одна деталь… А именно скатившаяся со злосчастной лестницы пара.

Ариша собрала в кулак подол платья и первой рванула на помощь. Я подоспел несколько секунд спустя.

– Вызовите скорую!

– Не надо… Я в порядке! – гудела «молодая».

– А ваш муж – нет!

– Он тоже в норме. Правда, Иннокентий?!

Мы все-таки поженились в тот безумный счастливый день. Гости озабоченно переглядывались, тетка-церемониймейстер украдкой крестилась, а мы с Аришей хохотали всю церемонию. Смех оборвался, лишь когда я ее поцеловал. Он каждый раз в этот момент обрывался. Когда нас окутывала нежность. От понимания того, что рядом с тобой та самая одному тебе предназначенная женщина. Понятная и родная.

– Ариш, Ариш, родная, проснись…

– Что?

– Мы уже прилетели.

Она сонно моргнула. Огляделась по сторонам. В проходе по идиотской традиции уже топтались люди, будто боялись, что если они не встанут, их увезут назад. Из солнечной Танзании в неприветливую холодную осень.

Да-да, мы все же полетели на Занзибар. Не зря Ариша билеты гуглила. Ринат подарил нам эти самые билеты. А Артем оплатил отель. Это и был их подарок на свадьбу. Что-то происходило в их жизнях, я чувствовал. И оттого сердце было не на месте. Но когда я их прямо спрашивал, они лишь отшучивались.

Ариша стряхнула ладонями сон и первым делом достала из кармана телефон.

– Узнаю, как там Машка.

Я закатил глаза:

– Да что ей будет, Ариш? У нее, между прочим, нянек куча.

– Нет, я так не могу… Может, зря мы ее не взяли?

– Эй! У нас медовый месяц вообще-то. В этом весь смысл, забыла?

Ариша неуверенно качнула головой. Помедлила и… отложила телефон в сторону.

– Да, ты, конечно, прав. Но разве ты не чувствуешь такой, знаешь, легкой вины, что мы на море, а она…

– Нет! Не чувствую. Ни капельки. Мы же с тобой вдвоем и не были никогда, Ариша. Так что будем наверстывать.

Машенька, далеко-далеко, за тысячи километров, в промозглой холодной осени:

Никогда они одни не были, видите ли… Таська, Тимох… вы, кажется, до сих пор родителей не выбрали? У меня тут для вас есть вариант. Проверенный. Не без недостатков, конечно, но где их в нынешнем мире без недостатков возьмешь? Чего смотрите? Тема – верняк. Давайте уже, спускайтесь…

Непутевые родители Маши где-то на берегу омываемого теплыми водами Индийского океана…

– Господи, я, кажется, сейчас сдохну!

– Ты очень романтичен, – рассмеялась Ариша, обдавая взмокший бок мужа своим прохладным дыханием.

– А ты… а ты… я не знал, что ты такая сумасбродная девица! Нас могли увидеть.

– Сюрприз-сюрприз… – Ариша томно вздохнула и нехотя отряхнула налипший на кожу песок. – Сам встанешь, или тебе помочь? Боюсь, нас Люба с Обри заждались…

– И кто в этом виноват?

– Слушай, я не пойму, ты что, жалуешься? – Орлов, кряхтя, сел, но так ничего и не ответил, залипнув на жене, которая в тусклом свете луны никак не могла отыскать верх от купальника. – Брюзга… – Последнее слово было сказано будто вскользь.

– Это я-то брюзга?

– А кто?

– Я – брюзга? – повторил тихо, с неприкрытой угрозой. И вот тут до Ариши дошло, что сейчас ей не поздоровится. Она с визгом отскочила в сторону. Однако было поздно. Муж повалил ее на песок и навис сверху:

– Проси прощения!

– Прошу меня простить… – сквозь смех. Орлов подумал-подумал и покачал головой:

– Нет, боюсь, теперь мне потребуется сатисфакция посерьезней.

Машенька, далеко-далеко, за тысячи километров, в промозглой холодной осени:

– Эй-эй! Вы куда это?! Таська! Тимох! Не все сразу-то, по одному, поросята вы розовые!

Непутевые родители Маши где-то на берегу омываемого теплыми водами Индийского океана…

– Ну как? – задыхаясь.

– Ты не брюзга, ты Орел, Орлов. Как думаешь, таблетки уже точно подействовали?

– Да сто пудов.

Машенька, далеко-далеко, за тысячи километров, в промозглой холодной осени:

– Ой-йо.

Конец

От автора: друзья, у каждого из братьев есть своя история.

История Рината – «Ты у меня под кожей»

История Артема – «Папа за триста дней»