Текст книги "Голубиная сессия"

– Нет, а сейчас я не в курсе. На самом деле, даже хорошо, что так вышло, – вдруг изрек Слава.

– Почему же? – не поняла я.

– Представьте, встает утром, бежит проверять птичку, гладит ей брюшко, нет чтобы меня поцеловать или завтрак сделать, у нее первым делом общение с птичкой. Я бы понял если быона живая была, а так фигурка, о чем с ней вообще общаться можно? Вечером та же история, только она уже в глаза ей заглядывает. Я вообще в шоке был узнал. Сначала она от меня скрывала, а потом я случайно увидел, как она пять минут смотрит напротив птички и не шевелится. Я даже испугался. Она мне тогда все рассказал. Наташка утверждает, что без птички ей не везет.

– Кстати, вполне возможно это и так. У нее сразу после пропажи, начались проблемы на работе.

– А, по-моему, все дело в силе самовнушения, – философски заметил Герасимов, – она так сильно верил в это, что уже в реальной жизни так все и происходит. Жила бы самостоятельно, без помощи птички, рассчитывала бы только на себя, все было бы замечательно в ее жизни.

– И, все же, Вячеслав, подумайте, никому не рассказывали про фигурку?

Слава честно почесал голову, даже отвлекся от коллажа, но в итоге, лишь помотал головой:

– Ни с кем эту тему не обсуждал. Моим друзьям бредни по голубей слушать неинтересно.

Мы еще немного поболтали со Славой, но ничего интересного. Я так и не узнала. Он хороший парень, с ним приятно общаться. Наташа много потеряла, когда рассталась с ним. Те ухажеры, которые приходили к ней за время нашей дружбы, и в подметки ему не гадятся.

Работал он, кстати, тоже хорошо и быстро. За время нашего разговора, он предложил мне несколько вариантов календаря. Мне очень понравился тот, где в центре расположена Луша в короне, а вокруг небольшие снимки Лушни, слегка повернутые на несколько градусов. Поскольку уже прошло полгода, сам календарь мы решили не прибавлять. Просто красивый плакат. Такую красоту все мое семейство точно оценит.

Несмотря на неудачу в расследовании, я покинула квартиру в прекрасном расположении духа. Даже не думала, что любовь Наташи к голубке стала настолько маниакальной. Так увлекаться, нельзя.

Мой список уже уменьшился, остались две подружки с работы, да мама с бабушкой. Думаю, быстро поговорю с ними и все узнаю.

Но не стоит забывать и о театре, постараюсь эти два направления расследования вести одновременно, для общего эффекта. Завтра съезжу в театр, как раз там будет Нина, да и вообще большинство актеров. У всех у них, похоже, есть грешок за душой, но причастны ли они к пропаже птички? Необходимо пристально посмотреть за Краном и Черенковой.

Сегодня я уже никуда не пошла, а напрямую направилась домой.

Вечер прошел спокойно, попив чайку и поболтав с подружкой по телефону, я уснула.

На следующий день, у меня было много планов: выспаться, педикюр, маникюр, театр… Но меня разбудили уже в десять: к нам приехала тетя Ляля. Это какая-то дальняя родственница моей мамы. Причем она прибыла не одна, а с маленькой дочкой, той исполнилось недавно пять лет. Ляля с Настеной примчались с вокзала, они живут в Ростове. В Петербурге всего на день, поздно ночью, снова на железнодорожный вокзал: впереди Москва.

Я, конечно, была рада гостям, но встав рано, нацепить улыбочку было сложно. Я безудержно зевала и пила сок. Маленькая Настя меня постоянно меня дергала за рукав, предлагала игры. Я отнекивалась и мечтала, что бы родители уже позвали гостью по достопримечательностям Петербурга.

Через час так и произошло. Все ушли, я вздохнула с облегчением. На недели, из-за зачетов и расследования, я спала крайне мало, оттого сегодня, очень просто клонило в сон. Я, потерпев сокрушительное поражение в борьбе со сном, я уже через пять минут после ухода родителей и гостей, отправилась в кровать «досыпать».

Проснулась я поздновато, рассчитывала я на более ранний подъем, а вышло в два часа дня. Но спешить особо некуда: в театр приду ближе к вечеру. Пока же почищу перышки.

Начала я с лица: нанесла гель для умывания, смыла. Использовала скраб, затем массирующими движениями нанесла маску для лица. У меня комбинированная кода, которая требует постоянного ухода. Пока сохла маска, я наполнила ванночку для ног и поместила туда ноги. Вода весело забурлила, а мои ножки начали расслабляться. Через пятнадцать минут, две процедуры закончились. Я вытерла ступни розовеньким полотенцем и смыла с лица маску. Кожа стала более гладкой и свежей. Обожаю такие косметические штучки. Затем я намазала кремом ноги и взяла в руки пилочку и ножницы и приступила делу. Через некоторое время, уже на отполированные ноги было можно наносить лак. После этого, я проделала тоже самое со своими руками. Теперь дело за прической: вымыв голову. Я, намазав руки гелем, взбила волосы, и побежала за феном.

И вот вместо моих вечно вьющихся волос, у меня теперь прямые пряди. Закрепив прическу лаком, я посмотрела в зеркало. Ну, настоящая актриса, Голливуд будет моим! Рассмеявшись, я пошла в свою комнату: в моей милой коралловой пижамке со слониками, в которой я до сих пор нахожусь, я точно покорю актерский олимп.

Я уже перебрала полшкафа, отложила несколько юбок и кофточек, но примерить ничего не успела: вернулись родители. Я вышла в коридор: что же вы так рано вернулись?

– Да, Настена закапризничала. Ей тяжело столько ходить. Я по Петербургу надо именно гулять. Так что мы ее оставим ее на тебя. Посидишь, поиграешь с девочкой. А к вечеру мы вернемся. Ляле же надо уезжать.

Это совсем не входит в мои планы.

– А вы надолго?

– А что? – посмеялся папа, – на свидание собралась?

– А какая разница? Но вечер мне нужен свободный.

– Ну, посиди еще часика три-четыре. Ляля тоже скоро устанет, мы ей все покажем, заедем за девочкой и посадим на поезд.

Я согласилась, но, по сути, у меня не было другого выбора. Увидев мое не совсем счастливое выражение лица (мягко сказано), пап решил подбодрить меня:

– Улыбнись, дочка! Я, между прочим, тоже на жертвы иду. Сегодня же футбол! И я пропущу такой матч!

Папа махнул рукой и побежал к двери: его дамы уже заждались.

И вот, я осталась наедине с Настей. Честно говоря, я не умею находить общий язык с ребятишками. Я совершенно не знаю, как их развлекать, о чем разговаривать с ними. Эти часы будут сущим испытанием для меня. А вдруг ей стошнит? Или это только младенцы такое выкидывают? Страшно представить какой я буду мамой.

Я решила отделать малой кровью. У нас два телевизора. На одном я включила двд – диск с мультиками, для себя же включила футбол (писать статью о футболе для газеты еще никто не отменял).

Начался первый тайм, я устроилась поудобней в кресле. Но через пять минут ко мне пришла девочка.

– Давай играть!

– Я же включила тебе мультик, посмотри его, – не отрываясь от экрана, предложила я, на мой взгляд, достойную альтернативу играм.

– Я их уже видела.

– Давай включу другие. Посмотри у меня их много.

– Я все видела!

– Не может быть…Го-о-о-о-л!!!!!!!!

Зенит открыл счет, и мне стало не девочки. Как только игроки вновь начали с центра поля.

– Давай тоже играть!

– У нас нет футбольного мяча, давай просто посмотри.

Через десять минут нескончаемого нытья, мне пришлось уступить.

– Прятки.

Мне было все равно, поэтому я легко согласилась на эту игру. Водила я. Анастасия спрятала пульт от телевизора. Через минуту я открыла глаза, девочка стояла напротив.

– Ищи!

Я начала бродить по квартире, мельком посматривая матч. Настя постоянно подгоняла меня. Я полезла в шкаф, она тут же отреагировала:

– Холодно.

Я отошла и направилась к полке с книгами, но была остановлена Настей.

– А отжиматься?

– Что?

– Мы когда с мамой играем в прятки, то тот, кто ищет, если ошибается должен отжиматься. А тот, кто идет в правильном направлении, прыгает.

– Я в детстве играла по другим правилам…

– А мы будем, играть по моим! – безапелляционно заявила девочка.

Пришлось пять раз отжаться. Я конечно, «ныряла животом» и подставляла коленки, но все равно, отжаться было непросто. Не думала, что Ляля такая культуристка и прямо с детства приучает Настю к спорту.

В общей сложности, я отжалась примерно раз двадцать пять, пока отыскала пульт.

Когда пришла моя очередь прятать, то Настя решила сыграть в другую игру. Даже сыграв в нее, я так и не уяснила ее правила. Мы ползали по полу (хорошо, что у нас постелен мягкий ковер), к нам присоединилась Луша, по Настиной команде мы останавливались и, оставаясь на коленках, стучали по полу десять раз (Луша просто смотрела).

Короче, посмотреть матч я толком не смогла, до прихода родителей мы ползали по полу, прыгали, изображали лошадей и играли в дурацкие игры, которых во времена моего детства, не практиковались.

Девочка впилась в меня как клещ, моей радости не было предела, когда родители с Лялей наконец вернулись. Девочка побежала к маме, забыв обо мне. Я же помчалась в свою комнату, детей мне на сегодня хватит. Вышла я только, когда гости уезжали. Я попрощалась с ними и пошла к телефону. Звонила я Нине.

– Привет! Я, наконец, освободилась. Ты как? Думаю, приехать в театр.

– Конечно, я буду ждать, – обрадовалась Нина, – у меня все нормально. Давай, посидим потом в кафе. А вечером мы с Самсоном пойдем в клуб. Хочешь с нами?

Я вежливо отказалась. Но вот в кафе пойти можно.

Я надела черную юбку, черную кофточку и накинула розовую куртку.

Дорога до театра заняла примерно час. Я прошла уже по знакомым коридорам и вошла в нашу гримерную. Там было пусто. Я остановилась у зеркала, что-то привлекло мое внимание, но я услышала оглушительный крик.

Я побежала на крик. Он шел из декораторской. Там уже скопилось несколько человек. Там в помещение лежала Нина, вся в крови.

– Скорая уже едет, – сидела на полу Малена и держала Нину за руку.

– Что произошло? – спросила я.

– никто не знает! – авторитетно заявила баба Паша, – ее Владлен нашел и заорал, аж мне на выходе было слышно. Вот все и набежали.

Через пару минут приехала скорая помощь. Они быстро и умело погрузили тело Нины на носилки и понесли к выходу. Все актеры сопровождали медиков, коридоры в театре довольно узкие, и проходить было неудобно. Все сталкивались лбами и даже задели санитаров. Когда вся процессия добралась до кареты скорой помощи. Нина вдруг на секунду пришла в себя. Обведя безумным взглядом всех, остановилась на мне и прошептала, что-то медсестре и повадила пальцем в разные стороны и показала им вверх и отключилась.

Медбраты быстро загрузились в машину и, ответив, куда везут девушку, захлопнула дверцы.

Я тут же побежала к автобусной остановке, надо ехать в больницу, узнать как Нина и спросить ту медсестру, что шептала ей актриса, пока она не отправилась на следующий вызов.

За мною увязалась Маша Решетникова. Мы дождались маршрутки и с ветерком поехали к медучреждению. Маша тряслась как кузнечик, все время, повторяя, что она следующая.

В больнице мы нашли ту медсестру, и так согласилась с ним поговорить.

Оказывается, Нину ударили тяжелым тупым предметом, в декораторской их много. Так что определенно скажет милиция, затем в девушки воткнули нож, причем, совсем не бутафорский.

– А шептала она мне и в машине все одно и то же. Все говорила, что следила, повторила это слова раз десять, а потом сказала, что увидела.

– Что увидела, – спросили мы хором.

– Она так и недоговорила. Отключилась. Теперь все вопросы к лечащему врачу.

Больше ловить нам там было нечего, мы, немного посидев, поехали в театр. Нам позвонила Мальвина и сказала явиться на место работы. Пришла милиция и желала пообщаться со всеми присутствующими.

С Машей мы решили ничего пока не рассказывать. Точнее об этом меня слезно просила маша. Ведь, открывать тот факт, что убила двух людей, пусть и бомжей, ей крайне не хотелось.

На мете преступления уже вовсю работали эксперты. Следователи опрашивали свидетелей и по совместительству коллег потерпевшей.

Я пошла в гримерную, решила там подождать разговора со следователем. Поставим чай греться, я подошла к трюмо. Сейчас я естественно не любовалась собой. Просто смотрела и все. Тут взгляд опять что-то зацепило, было не так как обычно. Может Нина купила что-то новое из косметики. Я взяла в руки тюбики и баночки. И тут заметила, что расческа Нины лежит не на деревянной поверхности трюмо, а на чем-то белом. Я взяла листочек в руки.

В коридоре послышались шаги, я молниеносно сунула листок в колготки под юбку.

Следователь, позднее представившийся Алексеем Плотниковым, увидел лишь легкое движение рукой рядом с поясом.

Задав мне стандартные вопросы, этот грузный толстый мужчина, взял мои координаты и пошел беседовать дальше. Ведь, правда, я ничего не видела, прибежала на крик, как и все. Кроме того, я совсем новый человек в коллективе, ничего толком рассказать про Нину не могу и о ее взаимоотношениях в коллективе.

Вскоре приехал Самсон Павлович. Вначале он, как и ранее договаривался с Ниной, ждал ее в кафе. Потом ему позвонила Мальвина и сообщила о происшествии.

Он очень расстроился и объявил, что пока Ниночка не выздоровеет, спектакли играть не будут.

– Завтра будет выходной. Потом можете репетировать, но на сцену без Нины, никого не выпущу!

Все еще немного потолкались в театре, обсудили произошедшее и разошлись по домам.

До родных мест я добиралась с Машей. Она жутко нервничала, закатывала глаза (очень профессионально), чем довела меня до того, состояния, что и маленькая Настя часами раньше, то есть до бешенства.

Она взяла мой телефон и сказала, что будет звонить днем и если понадобится ночью.

Глава 4

На следующее утро, точнее день (проснулась опять после полудня) я открыла глаза с мыслями о своем расследовании. Все это уже заходит довольно далеко. Сначала кража голубки, потом убийство исполнителей – двух бомжей, теперь нападение на Нину, ведущую актрису, пуская маленького, но театра.

И нити точно идут именно из этого храма искусства. Только как это связано с Наташей? Может она сама ходила в этот театр? И привлекала внимание преступника, может, познакомилась с ним? Или пригласила домой, а он увидел голубку и все понял, сразу оценил ценность голубки.

Но как мне найти преступника среди всех работников театра? Их точно больше десяти. Попробую отработать связи Наташи, может, увижу параллели с театром. Но и там буду появляться, даже и без Нины.

Очень надеюсь, что Нине станет лучше, и она укажет на преступника. Тут я вспомнила, что в ее гримерке я взяла какой-то листочек. Вчера так устала, что стащила, не глядя колготки, и кинула их на стул. Так конечно поступать нехорошо и я показываю себя как неумелая и неаккуратная хозяйка, но конкретно вчера с собой ничего поделать не могла.

На стуле я обнаружила клубок, состоящий из колготок, юбки и шарфика. Ничего удивительного, что вчера я ничего не заметила. Так скомкать – надо было постараться.

Размотав колготки, я таки увидела листочек белой бумаги. На принтере отпечатанный текст, гласил следующее: завтра получишь новое задание.

Так и что же задумал вор и убийца? Какое новое задание? Еще что-то украсть? Я думаю, для убийства он не стал бы ее подключать. Ну и использовал в качестве «косвенного» убийцы как в случае с бомжами.

Если судить по тому, что шептала Нина в полуобморочном состоянии медсестре. Он все время повторяла, что следила. Похоже, дело было так: Нина получила письмо, но повиноваться шантажу не захотела. Она притаилась в декораторской (интересно, почему именно там?) и увидела человека. По каким-то причинам она поняла, что это и есть ее шантажист и затеяла спор и скандал, наверное, угрожала ему. Наверное. На секунду отвернулась и получила чем-то по голове. Потом преступник сообразил, что девушка легко очнется и назовет его имя. Он решил не добивать ее по голове, а воспользовался ножом, нанес несколько глубоких ударов. Но убить не успел, наверное, услышал шум, его спугнули или он поспешил скрыться. А уже потом появился вместе со всеми на крик Владлена.

Вот уж у человека железные нервы, ведь Нина была еще в сознании, и могла указать на него. Она ведь перед тем как ее погрузили в машину скорой помощи крутила в разные стороны пальцем, но не на ком конкретном не остановилась и вообще показала указательным пальцем в небо. Что бы это значило? Или это просто реакция организма на повреждения и искать смысл в ее движениях и поведении, не даст мне нечего.

Я позавтракала и пошла, писать отчет о вчерашнем матче, видела я немного, но к счастью попадала на самые интересные моменты и голы, так что отчет вышел немного меньше, чем обычно, но полон фактов и событий. Отправив готовый материал в редакцию, я села за учебу. Я напечатала шпоры, и села за реферат.

Из Интернета ничего брать нельзя, я имею готовые работы, у нас жестко проверяют на плагиат. Я скачала несколько книг и взялась за чтение. Я перефразировала куски из разных книг, совместила и вот, реферат готов, у других студентов такого точно не будет. Распечатав и это, я сложила все аккуратно в папочку и к четырем часам стала абсолютно свободной.

Что же мне делать сегодня? В театре объявлен выходной, ехать туда мне не зачем. Со своими коллегами я еще слишком плохо знакома, и наведаться в гости не могу. Исключение лишь Маша Решетникова, но к ней я точно не пойду. Тогда возьмемся за Наташу, вдруг она придумала, как мне поговорить с ее подружками?

Я решила не звонить по телефону, а зайти домой к Кудрявцевой. То, что она именно дома, я не сомневалась. Ходить без голубки по улицам и искать приключения себе, она точно не будет.

Так и было. Наташа сидела дома, не накрашенная, неулыбчивая. Она вязала шарфик и считала свою жизнь просто беспросветной. Я пришла не с пустыми руками, я зашла в магазин, расположенный прямо напротив нашего дома и купила небольшой торт я ягодной верхушкой.

– Так, рано тебе еще бабуську из себя строить, убери спицы в дальний ящик. – заявила я и буквально силой забрала эти остренькие палочки.

– А что мне еще делать? – развела руки Кудрявцева.

– А что ты обычно делаешь? – ответила я вопросом на вопрос.

– Шоппигом занимаюсь, гуляю, на выставки хожу, с подружками в кафе сидим, – перечисляла соседка.

– Так что тебе мешает заниматься тем же самым сейчас?

– Ну, так голубка… – завела свою песню Наташа.

– Забудь, – прервала я ее начинающее нытье, – голубка ищется. Давай ты соберешь своих подружек с работы, и мы четверым посидим в кафе, а я постараюсь с ними поговорить, перевести тему на птичку.

– А может не стоит… – замялась Кудрявцева.

– А ты придумала, как мне говорить с твоими коллегами? Ты ведь обещала.

Наташа виновато покачала головой.

– так что ты сама подписала себе приговор. Звони! И будь убедительна, что бы они согласились! – потребовала я.

Через час мы с Наташей уже были в пути. Ее подружки Ксюша и Лена встретили ее предложение с воодушевлением и поспешили в центр города, в одном из кафе которого, мы и назначили встречу.

– Расскажи про подружек, – попросила я, – чтобы я имела представление о них.

Наташа покорно согласилась. Ксюша Пряникова. Блондинка, но очень серьезная, носит очки, платья и шпильки практически в любое время года. Довольно милая девушка, Наташа с ней работает уже примерно три года и совсем не жалуется.

Леночка Балакирева, приехала в Петербург из маленького городка, но выглядит как современная жительница мегаполиса, не имеет деревенских замашек. Она добрая и отзывчивая, то, что она родилась не во второй столице, лишь небольшой выговор. Они с Кудрявцевой работают вместе полтора года.

Такие положительные женщины, мне уже не по себе. В театре хотя бы все имеют червинку, здесь же Лену с Ксюшей подозревать как-то неудобно.

Когда мы добрались до кафе, за столиком у окна уже сидели девушки. Им было тоже к тридцати, как и Наташе, но они выглядели очень хорошо и просто светились счастьем. Не похожи они на жестоких воров и убийц.

Через полчаса мне уже казалось, что я с ними знакома поменьше мере год. Они весело щебетали на разнообразные темы, совсем не напрягаясь ни чем. Мы заказывали мороженое, коктейли, вечер проходил великолепно. Даже Наташа расслабилась и смеялась над шутками подруг. Я уже забыла, зачем организовала эту встречу, но во время опомнилась.

Но как перейти к интересующей меня теме? Я несколько раз заводила темы о фигурках, птичках, старых легендах и театре, но дорогие девушки совсем не поддержали мои начинания. Что же делать? Надо использовать вечер и по назначению, а не только для поедания мороженного и обсуждения последнего номера Cosmopolitan.

Я немного затихла, выпала из беседы, и обдумывая стратегию своего поведения. Внезапно мою голову посетила одна идея. Я достала телефон и начала набирать смску.

– Мама волнуется. Напишу, что еще задерживаюсь, – прокомментировала я свои действия.

На самом же деле я писала сообщение, предназначенное для Наташи. Вот его содержание: «Наташа, выйди, скажи, что тебе нужно сделать важный звонок, а пока поговорю с девочками. Не возвращайся минут десять. Вперед!».

Через секунду до Кудрявцевой дошло письмо, он посмотрела на меня, я слегка заметно кивнула. Соседка правильно интерпретировала мой знак и встала, объявим все, что ей надо срочно позвонить. Она вышла на улицу.

Сейчас я уже более настойчиво завела свои темы. Но они снова не прошли и «повестки дня». Тогда я, ограниченная временем, пошла другим путем. Наклонилась поближе к Наташиным подругам и полушепотом спросила:

– Девочки, вы нечего не замечали за Наташей в последние дни?

– Погрустнела она немного, – ответила лена, – мы так обрадовались, когда она нас в кафе позвала. Думали, что в себя пришла. Она же обычно веселая.

Я ахнула:

– Так она вам ничего не рассказала?

Те помотали головой и тут де засыпали меня морем вопросов: что, когда, как и тому подобное.

– Наташку ограбили!

Новый шквал вопросов свалился на меня. Я быстро рассказал суть ограбления, не указывая никаких подробностей.

– Ну, надо же! Голубка! Я ее помню, – тут же отреагировала Лена, – когда мы в гости к ней ходили, она нам ее показывала, очень красивая, аж взгляд завораживает.

– Наташка стесняется. Мне рассказала, потому что мы соседки, я к ней пришла в вечер ограбления, вот она мне и открылась. Но она очень переживает, вот и ходит унылая.

– Кто же ограбил Наташу?

– Следствие забуксовало. Это не простое воровство, а нацеленная кража голубки. Кому она могла потребоваться, неясно. У Наташки голова ходит кругом, не знает на кого и думать. А вы не знаете, кому могла настолько понадобиться птичка, что человек решился украсть ее?

Подружки задумались.

– Понятно дело, – начала Ксюша, – мы особо не обсуждали эту фигурку. Только восхитились ею пару раз, когда к Наташке приходили домой.

– Ну, а все же, – настаивала я, – может какой-нибудь коллекционер спрашивал, интересовался…

Девушки вновь напряглись. Я же продолжала нагнетать и давить на жалость.

– Голубка очень дорога Наташке. Она каждый день все хуже и хуже. А у следствия нет зацепок. Кому могла понадобиться драгоценная птичка?

– Да вроде, я у кого-то в гостях была, увидела птичку, тоже типа Наташкиной. Ну, и сказала, что у моей коллеги, тоже голубка «проживает». Там хозяева заинтересовались, спросили, кто и что. Я естественно, адресов не называла. Так, в общем, обозначила, что это Наташка Кудрявцева, наш главбух.

Я навострила уши.

– А что за люди?

– Да, мои знакомые, – продолжила рассказ Лена, – Я же на театральный хотела поступать, но не вышло. Но познакомилась с одной девушкой. Мы, конечно, не подруги, но иногда встречаемся, в кафе ходим.

– А как ее зовут? – затаила я дыхание.

– У нее редкое имя – Мальвина Черенкова. У нее еще брат есть, режиссер. Может, слышала?

Я кивнула, еще бы мне его не знать. Я попросила девочек не обсуждать эту тему с Наташей, не зачем ее тревожить. Она первый раз за неделю улыбнулась и не стоит напоминать о голубке.

Лена с Ксюшей дружно согласились с моим предложением.

Я уже заволновалась: отчего же Кудрявцева не возвращается? Я быстро написала смску «Приходи. Уже можно». Через минуту, нам предстала Наташка. Мы посидели еще некоторое время. За окном кафе уже стемнело, так что мы засобирались домой.

Соседке я про информацию, которую получила от подружек, сообщать не спешила. Сначала все проверю, не хочу обнадеживать подругу заранее.

Хотя уверена преступление вот-вот я раскрою. Все сходиться Мальвина и Кран, работают в театре, могут находиться там постоянно, давать задания Нине, выследить ее с Самсоном. А про голубку они узнали от коллеги Наташи.

На прощание я пообещала Наташе в ближайшее время отыскать птичку, просила взамен не вешать нос. Мы обнялись и пошли каждая в твою квартиру.

Я потирала руки, кажется, эта встреча прошла удачно и принесла мне хорошие результаты. Я, наконец, нащупала связь между театром, место, где находится преступник и кругом общения Наташи. Почти на сто процентов, это Владимир Кран и Мальвина. Интересно, а они действовали совместно или кто-то один из семейного творческого дуэта все организовал сам. Если верен второй вариант, то я ставлю на Мальвину. Она обожает брата. Крану были очень дороги фигурки, чтобы обучить сестру и вытащить с того света после нападения, он продал две статуэтки.

Она узнала, что у коллеги ее знакомой есть подобная фигурка. А вдруг эта самая, что когда то продал брат ради нее? Она наводит справки и узнает, что эта статуэтка имеет интересную легенду и очень ценная. Она решается на воровство.

Но я помню одну вещь, которую услышала в какой-то криминальной передаче: «Никто не может быть признан виновным, пока не собраны доказательства его преступлений». Вот этим-то я и займусь. Ехать к маме и бабушке Наташи, наверное, мне уже не нужно, так что сосредоточу свои силы на театре и этой парочке Кран-Черенкова.

Дома меня никак не напрягали, так что я предалась заботой о себе перед тяжелой неделей. Я вновь помыла голову и на этот раз решила завить волосы, превратилась в кудряшку.

Поболтав с родителями и почесав Лушке животик (может, она как Наташин голубка принесет мне удачу?), я сделала на ночь еще одну маску для лица. Кроме того, я намазала все тело специальным кремом для загара. Уже здорово потеплело, мне хотелось выглядеть краше всех. А солнце так мало, солярии я не люблю, крем для меня единственный шанс немного потемнеть. Я равномерно нанесла его на кожу, включила любимую музыку и немного размяла косточки. Я потянулась, попрыгала и потанцевала. Дело в том, что сразу ложиться в кроватку, на белые простыни, никак нельзя, крем минут двадцать впитывается в кожу и если лечь раньше, тоя обязательно испачкаю белую поверхность.

Через полчасика, я посчитала, что уже можно предаться сну, как позвонила староста.

– Кирочка, завтрашний зачет переносится на вторник. Преподаватель заболел, так что радуйся и готовься. Увидимся через денек. Мне еще обзванивать всю нашу группу.

Я поблагодарила Карину, мы попрощались и она отключилась.

Если случилось что-то хорошее, то совсем необязательно, что за этим последует повод расстраиваться. Если сознательно верить в это, то так и будет. Я же с некоторых времен исповедую оптимизм во всех его проявлениях. Все будет хорошо! Даже если порой случается нечто непредвиденное, да еще со знаком минус, то надо твердо знать и убеждать себя: «это временно!», настройся на работу и все пойдет хорошо. Главное не отчаивайся, ни при каких обстоятельствах!

Так и сейчас, я напала на след, начала узнавать новые подробности и вот, удача, завтра нет занятий и я могу больше времени провести в театре, а значит раньше вернуть голубку Наташи и написать очередную интересную криминальную статью.

Проснулась я не так рано, как раньше планировала (намечалось в восемь), а вышло в десять. Надела джинсы и розовенькую (думаю, уже все поняли, что это мой любимый цвет) кофточку. Покрутившись у зеркала, еще минут пятнадцать, я вышла на улицу.

Как ни странно, в это раннее время в театре присутствовали почти все сотрудники, даже несколько непостоянных актеров.

Я направилась в нашу с Ниной гримеркой, там было пусто и пыльно. Я нашла какую-то тряпку (надеюсь это не театральный реквизит?) и протерла трюмо, кресло, шкаф. Посидев еще минутку в помещении, я решила позвонить в больницу. Девушка из регистратуры сообщила мне, что Григорьевой сделали операцию, но делать какие-либо прогнозы еще слишком рано, состояние девушки крайне не стабильно.

Заряженная этой информацией, я вышла в коридор, полная желания найти преступника и привлечь к ответственности за совершенные деяния. Я направилась к кабинету режиссера. Вначале я постояла некоторое время под дверью: подслушивала. Но оттуда доносилось лишь легкое пошаркивание ногой, непонятно кем издаваемое.

Стоять под дверью было очень томительно, и я, постучавшись, открыла дверь. За большим дубовым столом сидел Владимир Кран, слава Богу, Мальвины рядом не было (с двоими мне точно не справится). В руках он держал книгу, но как только я вошла, он ее тут же отложил.

– Добрый день, Владимир! Рада вас видеть!

– Кирочка, я тоже безмерно рад. Особенно в силу того, что случилось с Ниночкой, я без вас – как без рук, – он поправил очки и пристально посмотрел на меня.

– Да, я понимаю, но как вы уже знаете, я только постигаю актерское мастерство, Нина помогала мне освоиться…

– Признаюсь, я был очень удивлен, когда узнал, что вы не профессиональная актриса. В вас столько таланта, экспрессии.

– Мне очень лестно слышать это от вас. Но быть может, вы дадите мне какие-нибудь книги по актерскому мастерству, посоветуете что-нибудь. Я хочу подготовиться на все сто процентов перед тем, как выйти на сцену в вашем спектакле.

– Поощряю постоянное развитие. Безусловно, могу дать вам необходимые издания. Принесу вам завтра.

– Книги, наверное, тяжелые. Не хочу вас утруждать…

– Да бросьте вы! – махнул рукой Кран. – для меня они в любом случае будут легче, чем для вас.

– Если вы не против, то я бы заехала за ними к вам домой…

Кран тут же напрягся.

– Не подумайте ничего дурного, – тут же сказала я, – сегодня за мной заедет на машине мой друг, – мы бы взяли книги. И вам тащите не надо и мне. Как вам такой вариант? Я же буквально на минутку загляну, и мы уедем.

Я уже знала, что Кран довольно ревностно охраняет от посторонних глаз свое с Мальвиной жилище, но мне было просто не придумать иного способа, проникнуть туда.

– Ну, ладно, сегодня ровно в восемь, только не опаздывайте, – нехотя согласился режиссер и снова взялся за книжку, показывая всем своим видом, что аудиенция закончилась.

Я все быстро поняла и уже сделала шаг назад, но во время опомнилась: есть вещь, без которой мне нельзя уйти.

– А адрес?

Мужчина опять поправил очки. Черкнул быстро на желтой бумажке две строчки, пододвинул к концу стола и вновь принялся за чтение.