Текст книги "Русская литература в Германии. Восприятие русской литературы в художественном творчестве и литературной критике немецкоязычных писателей с XVIII века до настоящего времени"

3.2. Русская поэзия в немецкоязычной художественной и критической литературе в первые две трети XIX столетия

Несмотря на все старания, предпринятые в XVIII веке немецкими и российскими просветителями, в начале XIX века Россия по-прежнему остается для большинства западных европейцев, в частности немцев, terra incognita, особенно ее культурная жизнь и литература. Ситуация меняется после окончания Наполеоновских войн, когда появляется все больше и больше публикаций о России, ее жителях, общественных отношениях и культуре. Нередко авторами этих публикаций являются немцы, в том числе прибалтийские.

Важными распространителями сведений о России были многочисленные русские поэты и философы, которые приезжали в Германию на учебу или на службу, например шеллингианец Степан Шевырев (1806–1864), поэты-романтики Вильгельм Кюхельбекер (1797–1846) и Федор Тютчев (1803–1873), из которых последний долгое время служил дипломатом в Мюнхене и был дружен с Шеллингом, революционный писатель и публицист Александр Герцен (1812–1870), скрывавшийся от преследований царского правительства. Благодаря своим обширным связям в литературных кругах они способствовали распространению всеобъемлющих сведений о русской культуре и литературе. Особенно важную роль сыграли в этом отношении Николай Карамзин, Василий Жуковский и Иван Тургенев.

Как уже упоминалось выше, путевые очерки являлись одной из главных форм международного культурного обмена. С конца XVIII до конца XX веков русские и немецкие литераторы публиковали свои, нередко обладавшие высокими художественными достоинствами, путевые отчеты о России и Германии. Своего пика литература путешествий достигла в 20-е годы XX века.

Одним из первых путешествующих писателей был крупнейший представитель русского сентиментализма, поэт и историк Николай Карамзин (1766–1826). Уже в годы студенчества он общался с немцами, в частности с Якобом Михаэлем Рейнхольдом Ленцем, который с 1781 года жил в Москве и занимался переводами русской литературы на немецкий язык (первых пяти песен эпоса Михаила Хераскова «Россияда»). Ленц познакомил юного Карамзина с творчеством Руссо и Шекспира, а также с современной немецкой литературой. По совету Ленца Карамзин отправился в путешествие по Европе (1789–1790), во время которого он посетил ведущих поэтов и философов Германии и обратил их внимание на зарождающуюся русскую литературу. Карамзин встречался с Карлом Вильгельмом Рамлером, Фридрихом Николаи, Кристианом Феликсом Вейсе, Иммануилом Кантом, Карлом Филиппом Морицем, Кристофом Мартином Виландом Иоганном Готтфридом Гердером. Свои встречи он описал в «Письмах русского путешественника», которые были опубликованы в 1791–1792 годах в «Московском журнале» и уже в 1799 году переведены на немецкий язык Иоганном Готтфридом Рихтером (1763–1829). «Письма» стали одним из самых выдающихся текстов европейской путевой прозы и уже в год своего выхода в свет получили положительный отзыв Виланда в «Новом немецком Меркурии». Не в последнюю очередь благодаря своим многочисленным знакомствам Карамзин стал первым русским литератором, которого заметили в Германии, и первым русским писателем, произведения которого неоднократно и относительно быстро переводились на немецкий язык.

Еще более значимым посредником между немецкой и русской литературами был поэт и переводчик Василий Жуковский (1783– 1852). Один из родоначальников новой русской литературы, Жуковский придал поэтическому языку плавность и мелодичность. Без него невозможно помыслить себе развитие русской поэзии от романтизма к символизму. Во многом благодаря его переводам на русский язык в России утвердились такие поэтические жанры как элегия и баллада.

На протяжении всей своей жизни Жуковский активно интересовался немецкой литературой и литературной критикой. Уже в возрасте 22 лет он перевел на русский язык отдельные части «Очерков теории и литературы изящных искусств» («Entwurf einer Theorie und Literatur der schönen Wissenschaften», 1783) Иоганна Иоахима Эшенбурга, а впоследствии стал крупнейшим в XIX веке русским переводчиком немецкой поэзии (произведений Кристиана Генриха Шписа, Готтфрида Августа Бюргера, чью «Ленору» он трижды перерабатывал, Иоганна Петера Гебеля, Иоганна Вольфганга Гёте, Фридриха Шиллера, Людвига Уланда, Фридриха Рюкерта и др.). Кроме того, он переводил и поэтов эпохи бидермайера, таких как Франц Грильпарцер, Николаус Ленау, Анастасиус Грюн. Первые личные встречи Жуковского с немецкими писателями и художниками состоялись около 1800 года в Москве, затем контакты продолжились в период с 1815 по 1817 год в Дерпте, и, наконец, заключив брак с дочерью своего друга Вильгельма фон Ройтерна, Жуковский переехал сначала в Дюссельдорф (1841), а потом в Баден-Баден, где и жил до самой смерти. У Жуковского были обширнейшие связи в культурных и общественных кругах России и Германии, он дружил с такими выдающимися русскими поэтами, как Карамзин, Пушкин и Лермонтов, был знаком с Гёте и многими немецкими поэтами и художниками-романтиками, имел влияние при царском дворе, являясь воспитателем цесаревича. Особенно важную роль в популяризации русской литературы играли поездки Жуковского в Германию (в 1821, 1827, 1838, 1840 годах). В 1821 году он сопровождал наследника российского престола Николая Павловича (Жуковский был учителем русского языка у его супруги Фридерики Луизы Шарлотты Вильгельмины, которая была родом из Пруссии, и наставником будущего императора Александра II). В первой половине XIX века Жуковский был единственным русским, который был лично знаком с таким количеством величайших немецких деятелей культуры и науки и, по словам Гёте, обращенным к российскому государственному советнику Николаусу Борхардту в письме от 01.05.1828, познакомил их с достоинствами русской поэзии, ее «высокой эстетической культурой». Огромное впечатление Жуковский произвел не только на Гёте, но и на Людвига Тика, Сюльписа Буассере, Вильгельма фон Гумбольдта, Карла Густава Каруса, Юстиниуса Кернера и художника Каспара Давида Фридриха, о чем свидетельствуют их письма.

Необычайно важная роль в истории литературного обмена между Германией и Россией принадлежит писателю, который по-прежнему пользуется широкой известностью, – Ивану Сергеевичу Тургеневу (1818–1883). Тургенев чувствовал настолько сильную близость к немецкой культуре, философии и литературе, что в предисловии к первому тому своих «Избранных сочинений» на немецком языке, вышедших в 1869 году, он назвал Германию своей второй родиной. С 1838 по 1841 год Тургенев учился в Берлинском университете, несколько лет прожил в Баден-Бадене, писал стихи («Немец») и вел переписку на немецком языке (с Беттиной фон Арним, Паулем Хейзе, Юлиусом Роденбергом и своим многолетним другом, художником и писателем Людвигом Пичем), был знаком с огромным количеством поэтов, переводчиков, литературных критиков и художников; кроме уже перечисленных в круг знакомых Тургенева входили Эдуард Мёрике, Теодор Шторм, Густав Фрейтаг, Бертольд Ауэрбах, Фридрих Боденштедт, Людвиг Фридлендер, Пауль и Рудольф Линдау, Адольф Менцель. Кроме того, в своих художественных и литературно-критических сочинениях, например в рассказе «Фауст», повести «Дворянское гнездо», стихотворениях в прозе «Senilia», опубликованной в 1845 году в «Современнике», в рецензии на «Фауста» Гёте Тургенев активно обращается к немецкой литературе и философии. Контакты Тургенева с его немецкими современниками осуществлялись в разных формах, среди которых и личные встречи (с Теодором Штормом, Эдуардом Мёрике, Бертольдом Ауэрбахом), и переписка с поэтами (Хейзе, Штормом), издателями, влиятельными критиками (Юлиусом Роденбергом, Георгом Фридленлером и Юлианом Шмидтом). Благодаря тесным связям с ведущими деятелями немецкоязычных литературных кругов Тургенев был хорошо осведомлен о многообразной рецепции русской литературы в Германии. Как свидетельствуют его письма литературному критику Юлиану Шмидту или близкому другу Людвигу Пичу, он пристально следил за этой рецепцией и не раз пытался повлиять на то, как воспринимаются немецкими читателями его собственные произведения и сочинения других русских писателей. Так, например, в письме от 03.06.1869 он просит Пича написать об «Отцах и детях» так, чтобы это соответствовала его собственному взгляду на свой роман, в 1881 году посылает влиятельному издателю журнала «Гренцботен» («Grenzboten») Шмидту роман Толстого «Война и мир» с рекомендательным письмом. Шмидту он постоянно отправлял немецкие и французские переводы собственных произведений, так как ему была очень важна их литературно-критическая оценка. «Сочинение Ю. Шмидта обо мне («Iwan Turgenjew» в журнале «Preußische Jahrbücher» 1868. – Примеч. Ю. Л.) – несомненно, самое лучшее, что написано о моей скромной персоне, и я очень благодарен ему», – пишет Тургенев Пичу в письме от 17.10.1868. В упомянутом эссе Шмидт называет Тургенева писателем, которому нет равных в Европе по силе поэтического таланта. О том, что Тургенев сознательно и активно взял на себя роль литературного посредника, свидетельствуют многие из его писем коллегам по перу и критикам. Так, в письме Морицу Некеру от 16.04.1879 он пишет, что видит свою важнейшую писательскую задачу в том, чтобы ближе познакомить европейцев с Россией. В его письмах к писателям, критикам и издателям наряду с упомянутыми литературными рекомендациями обнаруживаются и разнообразные сведения о культурной и общественной жизни России.

Произведения Тургенева очень быстро переводились на немецкий язык. Благодаря «Запискам охотника» он моментально получил известность в Европе, прежде всего во Франции и Германии. «Записки охотника» были переведены на немецкий язык Августом Видертом в том же 1852 году, когда были изданы в России (сначала перевод появился в газетах и журналах, в 1854 году первая часть вышла отдельной книгой; вторая часть была издана в 1855 году в переводе Августа Больца, содержащем ошибки). Необычайную популярность у немецких читателей приобрело двухтомное издание рассказов Тургенева в переводе Фридриха Боденштедта (1864–1865). С конца 1860-х годов каждое издательство считало своим долгом опубликовать на немецком языке какого-нибудь русского автора – и по возможности Тургенева, – невзирая на конкуренцию с другими издательствами. Так, в 1877 году, спустя всего несколько месяцев после публикации в России романа «Новь», один за другим появились пять его немецких переводов. Переводить Тургенева брались многие: наряду с компетентными Вильгельмом Вольфсоном, Вильгельмом Хенкелем, Боденштедтом или Видертом и Морицем Гартманом, которых очень высоко ценил сам Тургенев, авторами переводов значатся Генрих Боде, Мари фон Пецольд, Леопольд Кейсслер, Эдуард фон Унгерн-Штернберг, Клэр фон Глюмер, Вильгельм Ланге, Генрих фон Ланкенау и др. Тургенев внимательно следил за переводами своих произведений на немецкий язык, в его письмах часто можно встретить жалобы на неточности при переводе, например романа «Отцы и дети», изданном в составе собрания сочинений издательством «Mitau» в 1869 году. Переводческие ошибки возникали в результате недостаточного владения русским языком, а также оттого, что целый ряд произведений, например «Отцы и дети» и повести, переводились на немецкий язык не с оригиналов, а с французских переводов. Так, Фридрих Шпильгаген перевел в 1861 году «Дневник лишнего человека» с французского перевода. Известен курьезный случай, когда повесть «Странная история» вышла в немецком переводе уже в 1869 году, т. е. еще до первой ее публикации на русском языке, которая появилась в «Вестнике Европы» лишь годом позже, в 1870 году. Очевидно, что этот курьез объясняется ошибочной датировкой: в действительности и немецкий текст появился лишь в 1870 году (в выпуске 1/2 журнала «Der Salon für Literatur, Kunst und Gesellschaft», издаваемого Роденбергом). Внушительное количество переводов свидетельствует о большой популярности Тургенева в Германии, где с середины 1870-х до середины 1880-х годов он был самым известным русским прозаиком. Еще и в 1890 году критик Виктор Хен констатирует «культ Тургенева» в Германии, а один из рецензентов «Журнала иностранной литературы» («Magazin für die Literatur des Auslandes») писал в 1877 году, что издатели и переводчики неистово набрасываются на все сочинения Тургенева (Dornacher 1983: 87). «Записки охотника» и романы «Отцы и дети», «Дым», «Новь» принесли Тургеневу славу компетентного «биографа русского народа» и надежного информатора о культурных и общественных условиях и тенденциях в России. Благодаря своему «мягкому юмору», о котором писал, в частности, Шмидт, мастерству лирического пейзажа и тонкого психологического портрета Тургенев оказался близок немецкому «поэтическому реализму», в особенности творчеству Теодора Шторма, которого он нередко напоминал немецким читателям и критикам. Этнографические описания в «Записках охотника» вызывали в памяти ключевой для становления немецкого реализма жанр деревенского рассказа (Dorfgeschichte). Не случайно одним из важнейших собеседников Тургенева был Бертольд Айэрбах (1812–1882), самый значительный автор немецких деревенских рассказов. Литературное влияние Тургенева испытали прежде всего Фонтане и некоторые поздние реалисты, например Леопольд фон Захер-Мазох и Мария фон Эбнер-Эшенбах. В начале 1880-х годов интерес к творчеству Тургенева начинает угасать, предметом многочисленных литературно-критических статей оно становится еще раз лишь в связи с кончиной писателя в 1883 году (наряду с некрологами следует упомянуть литературоведческое исследование Ойгена Цабеля «Iwan Turgenjew. Eine literarische Studie», 1884). С 1885 года главными представителями современной русской литературы начинают считать в Германии Толстого и Достоевского.

Важнейшую роль в распространении русской литературы играли составители антологий, переводчики и литературные критики. Из антологий русской литературы в первую очередь необходимо назвать сборники Джона Бауринга и Карла Фридриха фон дер Борга. «Российская антология» Бауринга (1821–1823) включает в себя переведенные на английский язык произведения XVIII и начала XIX веков. Наряду с шестью народными песнями в нее вошли произведения Державина, Жуковского, Карамзина, Богдановича, Боброва, Хемницера, Крылова, Нелединского-Мелецкого, Кострова, Давыдова, Батюшкова и Ломоносова. Издатель и переводчик Бауринг снабдил антологию вступительной статьей и комментариями. Его антология по праву может рассматриваться как первый опыт ознакомления с русской поэзией читателей за пределами России.

Сборник Карла Фридриха фон дер Борга «Поэтические опыты русских» («Poetische Erzeugnisse der Russen. Ein Versuch», 2 Bde., 1820/1823) представлял немецким читателям, кроме народных песен и стихов русских поэтов XVIII века в переводе Борга (Крылова, Державина, Сумарокова, Ломоносова, Дмитриева), произведения современных авторов, таких как Карамзин, Батюшков, молодой Пушкин. Собрание фон дер Борга было наиболее полной на тот момент антологией русской поэзии в Германии, но содержало меньше сведений и комментариев, чем антология Бауринга.

Заслуживает упоминания и сборник Генриха фон Буссе «Князь Владимир и его рыцари круглого стола. Древнерусские былины» («Fürst Wladimir und dessen Tafelrunde. Altrussische Heldenlieder», 1819), а также сборник Петера Отто фон Гёце «Голоса русского народа в песнях» («Stimmen des russischen Volks in Liedern», 1828), название которого вызывает в памяти знаменитое собрание народных песен Гердера. Антология фон Гёце примечательна не только компетентной подборкой текстов различных жанров, но и серьезной вступительной статьей, а также комментариями, в которых подчеркиваются стилистические и тематические особенности песен.

Наряду с упомянутыми сборниками лирических произведений с 1830 года выходили и антологии прозаических текстов, например сборник Антона Дитриха «Русские народные сказки, собранные в первоисточниках и переведенные на немецкий язык» («Russische Volksmärchen, in den Urschriften gesammelt und ins Deutsche übersetzt», 1831), «Подснежники» («Schneeglöckchen», 1831) Августа фон Ольдекопа, «Северные цветы» («Nordische Blüthen», 1837) Эдуарда фон Ольберга, «Исторические и романтические рассказы, события и очерки» («Historische und romantische Erzählungen, Begebenheiten und Skizzen», 1838) Фридриха Тица, «Русские истории» («Russische Geschichten», 1846) Августа Левальда, рассказы, изданные в 1863 году Генрихом Мюллером под заголовком «Из русской народной жизни» («Aus dem russischen Volksleben»). Значительную роль в распространении прозаических произведений, которые читают и сегодня, сыграла изданная Робертом Липпертом в 1846–1847 годах «Книга северных повестей» («Nordisches Novellenbuch»), включавшая тексты Пушкина, Бестужева (под псевдонимом Марлинский), Одоевского, Гоголя, а также антологии, составленные Вильгельмом Вольфсоном, – «Русские новеллисты» («Rußlands Novellendichter», 3 Bde., 1848/1851) и «Рассказы из России» («Erzählungen aus Rußland», 1851).

Важнейшая роль в распространении русской литературы за рубежом, несомненно, принадлежит переводам. С начала 30-х годов XIX века активно переводятся художественные произведения современных русских авторов, в частности Пушкина и Гоголя. Качество переводов изначально оставляло желать лучшего, часто недостаточное знание переводчиками русского языка приводило к курьезным ошибкам, как, например, в случае с зачином Пушкинской поэмы «Руслан и Людмила». Строчка «У лукоморья дуб зеленый» была переведена на немецкий следующим образом: «Am Zwiebelmeer stand eine grüne Eiche» (У Лукового моря стоял дуб зеленый), так как переводчик ошибочно понял слово «лукоморье» как сложное слово, образованное соединением основ «лук» (Zwiebel) и «море» (Meer). Однако и в первой половине XIX века были прекрасные переводчики, великолепно знающие русский язык и обладающие поэтическим даром. Они способствовали адекватной рецепции переводимых ими текстов в Германии и Австрии.

Одной из таких переводчиц была Каролина Павлова, урожденная Яниш (1807–1893). Дочь обрусевшего немца, профессора Московского университета, Павлова выросла билингвом. С 1837 по 1853 год она была замужем за литературным критиком и писателем Николаем Павловым (1803–1864) и с ранних лет была лично знакома с выдающимися русскими писателями и поэтами своего времени, такими как Пушкин, Веневитинов, Баратынский, Вяземский, Языков, Фет, а также с крупными литературными критиками и философами, например с Киреевским, Константином Аксаковым, Хомяковым и Шевыревым. Кроме того, ее связывала близкая дружба с Адамом Мицкевичем – самым значительным польским поэтом XIX века, который посвятил ей несколько стихотворений, так же как и Николай Языков (1803–1846). Великолепно владевшая обоими языками, вовлеченная в литературную жизнь России, Павлова становится в 30–40-е годы XIX столетия знатоком и распространителем русской литературы в Германии и немецкой – в России (переводила на русский Шиллера). Важное значение для рецепции русской литературы в Германии имела антология «Северное сияние. Опыты современной русской литературы» («Das Nordlicht. Proben der neueren russischen Literatur», 1833), в которую Павлова включила наряду с собственными стихами переводы из Жуковского, Пушкина, Языкова и некоторых романтиков. Впервые переводы с точки зрения их художественных достоинств соответствовали оригиналам, Александр фон Гумбольдт высоко ценил творчество Павловой и не раз воодушевлял ее на переводческую деятельность. Но, несмотря на его покровительство, несмотря на появление все новых переводов (например, драм А. К. Толстого, который, в свою очередь, посвятил ей двенадцать стихотворений на немецком языке), несмотря на публикацию собственных поэтических произведений, Павлова еще при жизни оказалась в забвении. Лишь спустя столетие после ее смерти ее творчество заново было открыто символистами. Высокий художественный уровень ее переводов особенно ясно обнаруживается в сопоставлении их с банальными и неточными переводами Фридриха Тица (1803–1879), которые появились в то же время. Тиц был хорошо известен в середине XIX столетия как автор путевых очерков о России «Пестрые очерки с Востока и Юга. Сочиненные и собранные в Пруссии, России, Турции, Греции, на ионических островах и в Италии Ф. Тицом» («Bunte Skizzen aus Ost und Süd. Entworfen und gesammelt in Preußen, Rußland, der Türkei, Griechenland, auf den ionischen Inseln und in Italien von F. Tietz», 1838).