Текст книги "Сталин. Генералиссимус Великой Победы"

Сталин резко настаивал на принятии изложенного им плана. Он предупреждал Ленина: «Без этого моя работа на Южном фронте становится бессмысленной, преступной, ненужной, что дает мне право или, вернее, обязывает меня уйти куда угодно, хоть к черту, только не оставаться на Южном фронте».

Начавшееся наступление Красной Армии развивалось в основном в направлении, обозначенном в письме Сталина. 14 октября Красная Армия перешла в наступление под Орлом, и 20 октября город был взят. 24 октября корпус Буденного взял Воронеж. Этот успех во многом предопределил ход дальнейших событий. Позже Ленин говорил Буденному: «Не окажись ваш корпус под Воронежем, Деникин мог бы бросить на чашу весов конницу Шкуро и Мамонтова, и республика была бы в особо тяжелой опасности. Ведь мы потеряли Орел. Белые подходили к Туле».

19 ноября конный корпус Буденного был преобразован в 1-ю Конную армию. Порой ее сражения принимали характер рукопашных схваток. Описывая один из боев с конницей Мамонтова, Буденный писал: «Сильный туман не позволял ни нам, ни противнику применять пулеметы и артиллерию», бой, как и во времена древних сражений в этих краях, «с первых же минут принял характер ожесточенной сабельной рубки». После одного из таких боев Буденный вместе со Сталиным и командирами частей объезжал поле сражения. «Сталин, Ворошилов, Егоров, Щаденко и я медленно проезжали по почерневшим холмам, устланным трупами людей и лошадей. Все молчали, скорбно оглядывали следы жестокой кавалерийской сечи. Тяжело было смотреть на обезображенные шашечными ударами тела людей. Сталин не выдержал и, обращаясь ко мне, сказал: „Семен Михайлович, это же чудовищно. Нельзя ли избегать таких страшных жертв? Хотя при чем здесь мы?“ И он снова погрузился в раздумье…»

Столкновение со зловещей реальностью войны было неожиданным для Сталина. Освобожденный от воинской повинности в феврале 1917 года, Сталин вряд ли мог предвидеть, что через полтора года он станет военачальником. Однако и позже, подписывая приказы армиям, он не видел их страшных последствий, а сообщая о числе жертв с обеих сторон, он воспринимал их прежде всего как статистические данные. На поле боя война выглядела значительно страшнее, чем легендарные повествования о героических сражениях, на которых он был воспитан. В то же время призывы «не убий» и «возлюбите врагов ваших», которые он слышал с детства, гуманистические идеи мировой литературы, с которыми он знакомился на протяжении всей жизни, идеалы всемирного братства людей перечеркивались зрелищем искалеченных трупов. Хотя в его сознании рождался протест против бесчеловечной стороны войны, он гасил его мыслью о том, что ни он, ни другие военачальники не были в силах остановить процессы истребления людей, которые диктовали ход развития мировых событий ХХ века. Став одним из последствий мировой бойни, Гражданская война в России неумолимо продолжалась, умножая число жертв с обеих сторон.

Новые успехи конных формирований Красной Армии в ходе Воронежско-Касторненской и Орловско-Кромской операций позволили красным частям развернуть наступление и погнать белую армию на юг к Азовскому и Черному морям. Советское государство высоко оценило заслуги Сталина в победах Красной Армии в Гражданской войне. 27 ноября 1919 года президиум ВЦИК вынес постановление о награждении И. В. Сталина орденом боевого Красного Знамени в ознаменование его заслуг по обороне Петрограда и организации наступления Южного фронта.

Тем временем Сталин продолжал находиться в расположении штаба Южного фронта (с 10 января переименованного в Юго-Западный). Через три дня после взятия 10 января 1920 года Ростова Сталин подготовил директиву о преследовании белых армий, отходивших к портам Черного моря. В то же время, не прекращая участвовать в подготовке операций Юго-Западного фронта, Сталин с 20 января 1920 года по решению Совнаркома включился в деятельность вновь созданного Украинского совета трудовой армии (он стал председателем этого совета), в состав которой вошли части Юго-Западного фронта. Армия занималась добычей угля. В конце марта – начале апреля 1920 года Сталин участвовал в работе IХ съезда РКП (б), а в середине апреля он сделал доклад на заседании Совета Труда и Обороны (бывший Совет Рабочей и Крестьянской Обороны) о положении угольной промышленности Донбасса. Однако занятия мирными хозяйственными делами были вновь прерваны возобновлением военных действий на западе страны. 25 апреля 1920 года войска Польши совместно с вооруженными силами Петлюры начали наступление на Украину.

Польская армия была сравнительно многочисленной (около 200 тысяч человек) и хорошо вооруженной с помощью стран Запада. Лишь Франция предоставила Польше 1494 орудия, 350 самолетов, 2800 пулеметов, 327 тысяч винтовок. Вся Красная Армия к этому времени насчитывала 500 тысяч человек, но ей приходилось защищать фронты и границы от Амура до Финского залива. Против 65 тысяч хорошо вооруженных и экипированных польских и петлюровских войск на Украине сражались лишь 20 тысяч бойцов 12-й и 14-й советских армий. Одновременно 79-тысячная польская армия начала наступление в Белоруссии. 26 апреля польские и петлюровские части взяли Коростень и Житомир, 27 апреля – Казатин, а 6 мая 1920 года – Киев.

26 мая 1920 года по решению ЦК Сталина направили на Юго-Западный фронт, и на следующий день он прибыл в штаб фронта, который проходил по всему югу и юго-западу Украины. Сначала Сталин занимался делами крымского участка Юго-Западного фронта и 29 мая сообщал Ленину о мерах, принятых для отпора белым войскам, окопавшимся в Крыму. 31 мая Сталиным была подписана директива о мерах по обороне Одессы.

В начале июня он уже активно участвовал в решении вопросов войны против белополяков, обсуждая в Кременчуге план действий 1-й Конной армии, которая была переброшена на Польский фронт. 3 июня Сталин подписал директиву РВС Юго-Западного фронта о разгроме киевской группировки польских войск. В соответствии с этой директивой Красная Армия перешла в наступление. 7 июня 1-я Конная взяла Житомир, а 12 июня Киев был освобожден от поляков, и Сталин рапортовал Ленину об этой победе.

В июне – июле 1920 года Красная Армия освободила западные области Украины и Белоруссии. 14 июля советские войска заняли Вильно, а 19 июля форсировали Неман и продолжили наступление на землях коренного польского населения.

Развитие событий на польском фронте подтвердило правильность прогноза Сталина, который он изложил за день до своей командировки на Юго-Западный фронт на страницах «Правды» 25–26 мая 1920 года в статье «Новый поход Антанты на Россию». Сталин обращал внимание на ненадежность тыла польской армии по мере ее продвижения на восток: «Выдвигаясь за пределы Польши и углубляясь в прилегающие к Польше районы, польские войска удаляются от своего национального тыла, ослабляют связь с ним, попадают в чужую им и большей частью враждебную национальную среду. Хуже того. Враждебность эта усугубляется тем обстоятельством, что громадное большинство населения районов Польши (Белоруссия, Литва, Россия, Украина) состоит из непольских крестьян, терпящих гнет польских помещиков… Этим, собственно, и объясняется, что лозунг советских войск „Долой польских панов!“ находит мощный отклик среди большинства населения указанных районов, что крестьяне этих районов встречают советские войска как освободителей от помещичьего ярма, что они в ожидании советских войск восстают при первом удобном случае, нанося польским войскам удар с тыла». Эти выводы оказались верными не только для кампании 1920 года, но и для действий Красной Армии в сентябре 1939 года на этой территории.

Однако Сталин предупреждал об опасности продвижения Красной Армии в глубь Польши. Он замечал: «Тыл польских войск (здесь имелись в виду земли, населенные поляками. – Прим. авт.) является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение – «чувство отчизны» – передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польской армии. Конечно, тыл Польши не однороден… в классовом отношении, но классовые конфликты еще не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства и заразить противоречиями разнородный в классовом отношении фронт. Если бы польские войска действовали в районе собственно Польши, с ними, без сомнения, трудно было бы бороться».

Сталин постоянно выступал против попыток развивать наступление в областях, населенных главным образом поляками. 24 июня он говорил корреспонденту УкрРОСТА: «Не надо забывать, что у поляков имеются резервы, которые уже подтянуты к Новгород-Волынскому и действия которых, несомненно, скажутся на днях». Он обращал внимание на то, что Польша опиралась на помощь многих западных стран: «Мы воюем не только с поляками, но и со всей Антантой, мобилизовавшей все черные силы Германии, Австрии, Румынии, снабжающей поляков всеми видами довольствия». Поэтому он считал, что «впереди еще будут бои, и бои жестокие». Сталин считал «неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о „марше на Варшаву“, другие, не довольствуясь обороной нашей республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на „красной советской Варшаве“.

В Польше была объявлена мобилизация всех возрастов и начался набор в армию добровольцев. В течение июля в польскую армию пришли 573 тысячи мобилизованных и 160 тысяч добровольцев. Правительство Польши предпринимало меры для расширения своей социальной и политической поддержки. В середине июля был объявлен земельный закон об ограничении помещичьих имений и льготах крестьянским хозяйствам, а 24 июля было сформировано «рабоче-крестьянское» правительство Витоса-Дашинского с участием социалистов. 21 июля премьер-министр Великобритании Ллойд-Джордж заявил, что «Франция и Англия могут предоставить все необходимое для организации польских сил».

Все эти события были проигнорированы в Москве. 23 июля Главнокомандующий Красной Армией С. С. Каменев отдал приказ овладеть Варшавой. За день до этого Реввоенсовет Юго-Западного фронта, в состав которого входил Сталин, направил телеграмму с предложением перенести центр тяжести войск Юго-Западного фронта в пределы Галиции. Сначала Каменев утвердил это предложение, исходя из своего плана взять Варшаву силами Западного фронта, но затем, 2 августа, Политбюро приняло решение объединить все войска Западного фронта и большую часть войск Юго-Западного фронта в единый фронт, наступающий на центральную часть Польши. Одновременно Политбюро поручило Сталину принять меры для выделения «врангелевского» участка в самостоятельный фронт.

Однако только 11 августа Главком С. С. Каменев отдал приказ о прекращении наступления 1-й Конной на Львов. К этому времени 1-я Конная уже активно ввязалась в бои в районе Львова и Равы-Русской. К тому же передача приказа затянулась по техническим причинам, и он был получен лишь 13 августа, когда армии Западного фронта приступили к операции по овладению Варшавой. Об этом Сталин и Егоров уведомляли Главкома. Лишь 13 августа Егоров и Берзин от имени РВС Юго-Западного фронта отдали приказ о переподчинении 1-й Конной Западному фронту, но втянувшаяся в тяжелые бои армия Буденного продолжала сражаться под Львовом до 20 августа.

Тем временем 14 августа Троцкий отдал приказ войскам Западного фронта: «Красные войска, вперед, герои, на Варшаву! Да здравствует победа!» Однако в этот день польские войска нанесли контрудар по двум армиям Западного фронта. Началось отступление Красной Армии. Троцкий и другие винили Сталина в том, что он проявил медлительность в переброске 1-й Конной армии от Львова к Варшаве.

Даже если бы приказ 11 августа стал бы выполняться немедленно, трудно предположить, что 1-я Конная армия успела бы быть переброшена в район расположения слабой Мозырской группы Западного фронта (около 6,5 тысячи штыков и сабель) ко дню наступления 13 августа. В этом случае Конной Армии пришлось бы преодолеть 200 километров своим ходом за пару дней и сразу же вступить в бой. Скорее всего, 1-я Конная не смогла бы прибыть в расположение Мозырской группы и к 17 августа, когда по этой группе был нанесен основной удар польских войск. Также не исключено, что следствием такой переброски явился бы разгром прославленной армии многочисленными, свежими и хорошо вооруженными польскими войсками. Однако провал плохо продуманного и заведомо авантюристического плана прорыва через Варшаву в Западную Европу объясняли исключительно отсутствием на месте действия 1-й Конной и вину за разгром Красной Армии на берегах Вислы возложили на Сталина.

Еще до поражения Красной Армии 14 августа Сталин был вызван в Москву для «выяснения» причин трений между ним и Главкомом, и 17 августа Сталин выехал в Москву. 26 августа Сталин был вынужден написать заявление в Политбюро: «Ввиду распространяющихся среди партийных кругов слухов обо мне, как о человеке, затормозившем дело передачи 1-й Конной армии из состава Югозапа в состав Запфронта, заявляю, что директива Главкома о передаче 1-й Конармии Запфронту была получена Реввоенсоветом Югозапа 11-го или 12-го (не помню числа) августа, и 1-я Конная в тот же день была передана Запфронту». 1 сентября Политбюро удовлетворило просьбу Сталина об освобождении его от должности члена РВС Юго-Западного фронта, оставив его членом Реввоенсовета республики. Сталин получил отпуск, который он просил еще в начале августа, и впервые за много лет он смог по-настоящему отдохнуть.

Тем временем отступление Красной Армии продолжалось. В этих условиях в октябре 1920 года был подписан Рижский договор, по которому Польша захватила области Западной Украины и Западной Белоруссии. Прекращение военных действий на Западном фронте позволило Красной Армии сосредоточить значительную часть своих сил против войск Врангеля. В ноябре 1920 года Крым был взят. Гражданская война была в основном завершена, если не считать затянувшихся до конца 1922 года боевых действий на Дальнем Востоке.

Победы Красной Армии над белыми армиями и войсками интервентов стали для большевиков и всех советских людей источником веры в свои силы и способности выстоять в новых испытаниях. Эти успехи доказали правящей партии и всем сторонникам Советской власти правоту их дела, правильность выбранной ими политики, а также справедливость учения Маркса—Энгельса и их продолжателя – Ленина. Гражданская война дала яркие примеры героизма и мужества советских людей, их самоотверженной борьбы за процветание страны и счастливое будущее для всего человечества. На многие десятилетия рассказ о том, как «голодные и разутые» красноармейцы под руководством большевистской партии Ленина победили царских генералов и иностранных интервентов, вдохновлял правящую партию и ее многочисленных сторонников как в стране, так и во всем мире, производил неизгладимое впечатление на колеблющихся и сомневающихся и даже на врагов Советской власти.

Сталин был одним из организаторов побед Красной Армии. Он успешно справлялся с решением различных задач, связанных с военными действиями. Сталин проехал чуть ли не по всем фронтам, окружавшим Советскую республику, совершив за два с половиной года полный оборот против часовой стрелки по этому огненному кольцу. В ходе своего пребывания на фронтах он учился планировать боевые операции, обеспечивать службу тыла и создание резервов, руководить обороной и наступлением. Его заслуги были отмечены не только наградой, но и назначением в высшие органы управления обороны Советской страны.

Хотя он до этого никогда не служил в армии и не имел военной подготовки, Сталин, как и многие советские руководители, на практике Гражданской войны фактически прошел курс Военной академии, решая самые различные задачи подготовки и осуществления военных операций. Сначала он компенсировал отсутствие военной учебы богатым практическим опытом политической деятельности, что было особенно уместно в Гражданской войне. Порой этот опыт оказывался даже более подходящим для решения задач этой войны, потому что многие проблемы требовали учета не столько военной теории, сколько социальных и политических факторов. Кроме того, сами условия Гражданской войны в России сделали неприменимыми многие представления о ведении боевых действий, сложившиеся у участников русско-японской войны и Первой мировой войны. Часто присущие Сталину здравый смысл, способность быстро находить нестандартные решения на основе внимательного и всестороннего знакомства с обстановкой и мнениями самых разных специалистов помогали ему находить разумные решения, не хуже, а порой и лучше тех, что предлагались военными специалистами.

Формирование опыта государственного руководства главным образом под воздействием Гражданской войны также оказало влияние на Сталина. Как и у других советских руководителей, его первый в жизни опыт государственной деятельности сложился в чрезвычайных условиях Гражданской войны, а поэтому оставил след в склонности прибегать к военным мерам для наведения порядка и управления людьми. Видимо, учитывая перспективу развития международных отношений, он исходил из того, что война и подготовка к войне будут составлять главную сторону государственной деятельности и в будущем. Поэтому Сталин постарался не только обратить внимание на чрезвычайные способы управления страной в условиях хаоса Гражданской войны, но и как можно глубже изучить военное искусство, а также применять основы военной науки в политической и государственной деятельности.

После завершения Гражданской войны Сталин все чаще воспринимает процессы общественной жизни как события, развертывавшиеся на театре военных действий. Понятия «фронт», «армия», «резервы», «наступление» и прочие слова из военной лексики стали применяться им для обозначения предметов и явлений мирной жизни. Хлебозаготовки воспринимались им как «хлебный фронт», развитие системы образования для рабочих он сравнивал со «штурмом крепости», а политический оппонент расценивался им как вооруженный враг или тайный лазутчик. Однако он не ограничился лишь использованием военной терминологии. Как это было характерно для всех этапов его жизненной деятельности, Сталин постарался извлечь из обретенного опыта максимум поучительного для своей последующей деятельности. Участие в подготовке и проведении боевых операций Гражданской войны настолько повлияло на Сталина, что, лишь вооружившись этим опытом, он стал писать теоретические исследования о методах политической работы.

Одна из первых теоретических работ Сталина, написанная им весной 1923 года и посвященная вопросам политики партии, получила название «К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов». Судя по содержанию этой работы, очевидно, что Сталин увидел в военной науке методы, которые в наибольшей степени применимы для политической деятельности в век, когда войны являлись важнейшим фактором в жизни человечества. Политическая деятельность виделась Сталину как подготовка и осуществление боевых операций. Он утверждал, что политическая стратегия «намечает… схему расположения сил пролетариата и его союзников на социальном фронте… Стратегия меняется в моменты исторических поворотов, переломов, она обнимает период от одного поворота (перелома) до другого, поэтому она направляет движение к известной общей цели, обнимающей интересы пролетариата за весь этот период, она добивается того, чтобы выиграть войну между классами, наполняющую весь этот период, ввиду чего она остается за этот период без изменений».

Политическая тактика, по определению Сталина, «намечает такие конкретные пути завоевания широких масс на сторону ревпролетариата и подвода их к боевым позициям на социальном фронте… которые вернее всего подготовляют успех стратегии… Тактика, обнимая не всю войну, а только отдельные ее сражения, ведущие к выигрышу или проигрышу войны, меняется (может меняться) несколько раз в течение стратегического периода… Задача тактики состоит в том, чтобы так повести массу на борьбу, дать такие лозунги, так подвести массы к новым позициям, чтобы борьба дала в сумме выигрыш войны, т. е. стратегический успех». Военный опыт научил Сталина методике выбора наиболее удачных вариантов достижения стратегической цели с учетом объективных условий.

При этом Сталин старался не перечеркнуть свои знания, полученные в «университете революции», а соединить их с опытом Гражданской войны. Это проявилось в сравнении им примеров различных боевых операций 1918–1920 годов с политическими действиями партии в дооктябрьский период. В своей статье «К вопросу о стратегии и тактике» Сталин сравнивал выбор РСДРП политического курса в первые годы своего существования с выбором направления главного удара по войскам Деникина. Он иллюстрировал положение о тактическом успехе в политике напоминанием о том, как «успехи нашей кавалерии под Воронежем и пехоты под Орлом создали обстановку, благоприятную для удара под Ростовом». Он доказывал гибельность для кампании тактического успеха, если он не соответствует стратегическим возможностям, указав на увлечение Деникиным прорывом к Москве осенью 1919 года и попытку Красной Армии решить «непосильную задачу прорыва в Европу через Варшаву».

Останавливаясь же на «формах организации», Сталин замечал: «Задача военного искусства состоит в том, чтобы обеспечить за собой все роды войск, довести их до совершенства и умело сочетать их действия. То же самое можно сказать о формах организации в политической области. Здесь, так же как и в военной области, формы организации приспособляются к формам борьбы». Говоря о значении лозунга и директив, Сталин писал: «Удачно формулированные решения, отражающие цели войны или отдельного сражения, популярные в войсках, имеют иногда решающее значение на фронте как средство вдохновить армию к действию, поддержать дух и пр. Соответствующие приказы, лозунги или воззвания к войскам имеют для всего хода войны столь же важное значение, как первоклассная тяжелая артиллерия или первоклассные быстроходные танки. Еще большее значение имеют лозунги в политической области, где приходится иметь дело с десятками и сотнями миллионов населения с их разнообразными требованиями и потребностями».

Приобщившись к основам военного искусства, Сталин сумел выработать ряд положений о политической стратегии и тактике, которые затем вошли в его работу «Об основах ленинизма»: сосредоточение главных сил в решающий момент на наиболее уязвимом для противника пункте; выбор момента решающего удара; неуклонное проведение уже принятого курса через все и всякие затруднения; маневрирование резервами, «рассчитанное на правильное отступление, когда враг силен, когда отступление неизбежно»; выдвижение на первый план тех именно форм борьбы и организации, которые более всего соответствуют конкретной обстановке; «нахождение в каждый данный момент того особого звена в цепи процессов, ухватившись за которое можно будет удержать всю цепь и подготовить условия для достижения стратегического успеха».

Уроки, извлеченные им из опыта Гражданской войны, сыграли важную роль в его становлении как одного из главных руководителей партии. Эти уроки помогли ему лучше анализировать политическую обстановку и находить решения, отвечающие реальным возможностям. Соединение методики военной науки с политической практикой существенно усилило его позиции в ходе соперничества между различными группировками в партии и стране.