Текст книги "К барьеру! Беседы с Юрием Мухиным"
Автор книги: Юрий Мухин
Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
Комиссары
– Но ведь мы же войну выиграли, а не немцы!
– Да, но надо понимать, за счет кого и чего. Ведь заставлять воевать только честных генералов и офицеров было бы очень несправедливо: давать подонкам прятаться за спинами порядочных людей – это предавать порядочных людей. Что делать? Выход довольно простой – нужно к каждому генералу поставить специального человека, который бы следил за военными. Таких людей называли комиссарами.
Идея комиссаров ясна, а посему они появились впервые не в России. К примеру, в начале XIX века они были в армии США: «Комиссар – назначенный правительством в воинскую часть чиновник, в чьи обязанности входит следить за моральным и политическим духом военных».
Надзор за командованием был главной функцией комиссаров. Второй их функцией была политическая воспитательная работа, т. е. комиссары должны были убедить всех, что перед Красной Армией поставлены справедливые и очень нужные народу цели. Как казалось Правительству СССР, в 1937—1938 годах армию очистили от предателей. Оставшимся генералам верили, посему в Правительстве СССР возникла эйфория доверия к генералам, и 12 августа 1940 года институт комиссаров в вооруженных силах был упразднен.
Но началась война, и почти сразу же выяснилось, что единоначалия в РККА как не было, так и нет, а начальствующий состав Красной Армии в очень большой своей массе сдает немцам и солдат, и страну. Кто-то из подлости, кто-то из трусости и малодушия, кто-то по всем причинам сразу. Советскому правительству деваться было некуда: пришлось плюнуть на декларируемое генералитетом единоначалие и вновь ввести надзирающих комиссаров. Сделано это было через три недели после начала войны, и просуществовали комиссары несколько больше года – до 9 октября 1942 года, когда комиссары в армии были вновь упразднены (на флоте чуть позже), на этот раз навсегда. Начинал войну в должности главного комиссара уникальный человек по своей честности и уму – Лев Захарович Мехлис.
– Но ведь его почти все генералы Красной Армии считают глупым самодуром!
– Ну и что? Это характеризует не Мехлиса, это характеризует этих генералов. Умных уважают умные, великих людей уважают великие, а глупцы ненавидят умных, точно так же как и ничего не представляющая собой подлая мелочь люто ненавидит великих людей. Иначе ведь не объяснишь, почему Черчилль пишет о Сталине с величайшим уважением, а какая-то шавка, о которой забудут через день и навсегда, как только она исчезнет с экрана телевизора, поливает Сталина грязью изо всех сил.
Что конкретно мог сделать Мехлис в условиях 1941 года? Все судят по себе, и он не исключение. Он – коммунист, он – комиссар, он видел, что в его присутствии солдаты чувствуют себя увереннее. Какой отсюда мог последовать вывод? Один – насытить фронт коммунистами и политработниками. И, как отмечает биограф Мехлиса Юрий Рубцов, где бы ни был Мехлис, – а он с началом войны находился на самых тяжелых и ответственных фронтах, – он начинал свою работу по укреплению войск с насыщения их политбойцами, т. е. добровольцами-коммунистами и политработниками, энергично вычищая от последних тылы и посылая их поближе к фронту.
Однако понуждение советских генералов и офицеров к исполнению своего долга перед Родиной – это еще не вся комиссарская работа. И Мехлис, само собой, уделял огромное внимание быту советских солдат, чем вызвал к себе злобную ненависть интендантов Красной Армии, и ее главного интенданта, начальника тыла РККА генерала Хрулева. Именно от него, между прочим, шли самые гнусные инсинуации в адрес Мехлиса.
– Но ведь ни в одной из других воевавших стран комиссаров не было.
– Строго говоря, многие из воевавших стран за это поплатились, той же Польше нелишними были бы комиссары. В данном случае можно прислушаться к мнению наших противников.
Надо бы начать с приказа Гитлера не брать комиссаров и политруков в плен и расстреливать их на месте. Но этот приказ был дан до войны, боевого значения комиссаров немцы еще не знали и уничтожать их предполагали сугубо как политических противников.
В ноябре 1942 года командующий немецкой 2-й танковой группой Гейнц Гудериан на основе разведданных подготовил доклад о РККА. В нем есть такие выводы:
«д) Общая оценка.
В общем высшее и среднее командование, оказавшееся более подвижным, чем его первоначально считали, все время пытается вырвать инициативу и взять ее в свои руки.
Низшее командование ни в какой степени не соответствует предъявляемым к нему требованиям.
Повсюду душой сопротивления является политическое руководство, проявляющееся здесь со всей силой».
Специалист по пропаганде, работник имперского министерства иностранных дел гитлеровской Германии оберштурмбаннфюрер СС Шмидт, ставший после войны немецким военным историком, писавшим под псевдонимом Пауль Карель (Карелл), в своем труде «Восточный фронт» осмыслил роль комиссаров так:
«…Однако немецкое Верховное главнокомандование не заметило перемен. Насколько оно цеплялось за свое ошибочное представление о солдате-красноармейце, показывала недооценка и клевета на политработников советской армии. Хотя в начале войны роль комиссара, возможно, и была неопределенной, со времени Курской битвы он все больше и больше воспринимался бойцами и командирами как опора в борьбе с недальновидными начальниками, бестолковыми бюрократами и духом трусливого пораженчества.
…В действительности комиссары были политически активные и надежные солдаты, чей общий уровень образования был выше, чем у большинства советских офицеров…Чтобы соответствовать такому уровню требований, корпус политработников, естественно, должен состоять из жестких людей, преданных власти, и в первой половине войны эти люди, как правило, составляли главную движущую силу советского сопротивления и твердо следили за тем, чтобы войска сражались до последней капли крови. Они могли быть безжалостными, но в большинстве случаев они не жалели и себя».
За трусостью и подлостью генералов и офицеров требуется надзор правительства, особенно в начале войны, при сильном противнике и в случаях военных неудач до тех пор, пока война не отберет достойных командиров.
Верховный Главнокомандующий
– Говорят, что каков поп, таков и приход. Как вы оцениваете самого Сталина?
– К сожалению, он очень поздно занялся вопросами командования армии. В отличие от Гитлера, Сталин не предполагал становиться военным вождем и даже не предугадывал такого поворота событий. В 1925 году он, к примеру, отказался от поста наркома обороны, который с началом войны в 1941 году все же вынужден был принять. Дело в том, что стратегия большевиков не предусматривала захватнических войн, следовательно, сама война для Сталина была событием возможным, но необязательным, – не было стимула изучать военное дело задолго до войны.
– Он что же, вообще армией не занимался?
– Как гражданского вождя его, разумеется, в первую очередь заботило, чтобы у СССР была сильная армия, и он делал все, чтобы обеспечить требования ее генералов. Но он не участвовал в учениях и маневрах, не разрабатывал тактику, не подбирал к этой тактике оружие, не обучал войска и сам полководческому мастерству не обучался. Все это делали советские генералы и маршалы, и Сталин надеялся, что все это они делают хорошо. И только война показала, что надеяться на них было нельзя.
На второй день войны, 23 июня 1941 года, советская власть – Верховный Совет – учредил высший орган стратегического командования – Ставку Главного Командования. Первоначально в нее вошли маршалы Ворошилов и Буденный от Наркомата обороны, генерал армии Жуков – от Генштаба, адмирал Кузнецов – от Военно-Морского флота, Сталин и Молотов (нарком иностранных дел) – от Правительства СССР. Возглавил Ставку нарком обороны маршал Тимошенко. Он и был первым Главнокомандующим Красной Армии в Великой Отечественной войне, но пробыл им недолго. Не прошло и недели, как выяснилось, что наши маршалы и генералы не только не способны были командовать Красной Армией, но и не представляли, что происходит на фронтах.
29 июня 1941 года советская власть вдруг узнала, что войска советского Западного фронта сдали немцам столицу Белоруссии город Минск. Узнала не от своего Верховного Главнокомандующего Тимошенко и не от начальника Генерального штаба Жукова, а из передач европейских радиостанций. Генералы теряли управление войсками. Что было делать?
В результате 10 июля Верховный Совет Ставку Главного Командования реорганизовал в Ставку Верховного Командования (чтобы Тимошенко было не так обидно) и председателем ее назначил Сталина. Но поскольку Ставка была коллегиальным органом, которому в полном составе почти никогда не приходилось собираться, то 8 августа 1941 года название должности Сталина было изменено, и он стал называться не Председателем Ставки, а Верховным Главнокомандующим.
Таким образом, не предполагая, не собираясь и не готовясь, Сталин неожиданно для себя вынужден был стать еще и военным вождем СССР. И, кстати, как после его смерти ни клеветали на Сталина, но никому и в голову не приходило, что в то время из всех имевшихся деятелей СССР кто-либо, кроме Сталина, смог бы занять эту должность. Хочется, глядя на судьбу Сталина, сказать: не надо искать в государстве должностей для себя, а надо служить Родине, не жалея себя, и работать не покладая рук, и тогда вы от этих должностей не будете успевать отказываться.
– И он стал лично командовать фронтами?
– Сначала – нет. Как я понимаю, около года Сталин все еще пытался опереться на «профессионализм» своих генералов и маршалов, а не на свое собственное понимание обстановки, и этот «профессионализм» стране раз за разом (в Белоруссии и под Киевом) «выходил боком».
Но после того как Генштаб Красной Армии опять кардинально ошибся с оценкой ситуации и, ожидая наступление немцев на Москву, прозевал наступление немцев на юге, полагаю, доверия Сталина к «профессионалам» не осталось никакого.
Я так думаю вот почему. Немцы в своих работах отмечают, что после поражения Красной Армии под Харьковом характер последующих боев резко изменился, а ни один наш военачальник этого не отметил! То есть изменение характера войны не только не от них зависело, но они его и не заметили! Не заметили и того, что с начала лета 1942 года немцев начали заманивать в глубину России! Заманивать, воспользовавшись стремлением Гитлера соединиться с турками. Но поскольку никто из наших историков и военачальников об этом не пишет (Тимошенко не оставил мемуаров), то, значит, весь этот план был задуман и оставался в голове только у Сталина.
– Сталин взял все на себя, боясь предательства генералов?
– Не думаю. Дело в том, что предательство – это не единственный повод, по которому не верят подчиненному. Причиной неверия может быть неуверенность в уме подчиненного, в его способности выполнить порученное дело, неверие в его добросовестность.
– Но получается, что Сталин заманивал немцев на Кавказ и к Сталинграду?
– Получается так. Очень много фактов говорит за это, кроме того, не мог Сталин, культурнейший русский человек, не использовать чисто русскую традиционную стратегию. В 1941 году ее технически невозможно было использовать – Гитлер вел войска по густозаселенным территориям СССР с хорошо развитой дорожной сетью. А тут он полез на Кавказ, выйдя на достаточно пустынные территории России.
– Вы хотите сказать, что Сталин повторил стратегию, которую М.Б. Барклай де Толли и сменивший его М.И. Кутузов осуществили в войне с Наполеоном?
– Уже и тогда в этом не было ничего оригинального, поскольку такую же войну с Карлом XII провел и Петр I, который под Полтавой не разбил шведскую армию, а фактически добил ее, поскольку использовал для этого всего треть имевшихся у него под Полтавой сил.
И было бы странно, если бы Сталин упустил стремление Гитлера захватить территории, которые не были для СССР жизненно важными. Сталин его на эти территории впустил, причем в конечном итоге наши войска оперлись на горы Кавказа и Волгу с хорошим снабжением. А немцы повисли на единственной железнодорожной нитке, идущей через единственный уцелевший мост через Днепр в Днепропетровске. Была и вторая железнодорожная линия, через Запорожье, но там немцы не смогли восстановить мосты и пользовались малопроизводительной паромной переправой.
Наступая на Кавказ, немцы удлинили себе линию фронта как минимум на 1,5 тысячи киллометров, а ведь этот фронт надо было защищать. Кем? Гитлер притащил в наши степи всех союзников, пополнивших чуть позже наши лагеря военнопленных, – от итальянцев до венгров. Короче, Гитлер, поддавшись на неожиданную легкость наступления, залез в такие дебри, что случись что, помочь своим войскам из Европы он практически не мог. И то, что ожидалось, то Сталин ему и устроил, а называлось это Сталинградской битвой.
– Значит, «10 сталинских ударов» – это не миф?
– Нет, Сталин действительно и автор, и исполнитель всех победных операций той войны. До конца войны Гитлер уже не смог задумать ничего ни в стратегическом, ни даже в оперативном плане, чтобы Сталин не смог этого разгадать и принять меры.
Пример – Курская битва 1943 года. Перед ней наши войска долго и старательно готовились к наступлению немцев, и немцы не обманули ожиданий Сталина – начали наступать именно там, где их и ждали. В связи с этим немцам не помогло даже их полководческое мастерство. Потери за счет умелой тактики и нового оружия они нанесли нам большие, но на укреплениях Курско-Орловского выступа сами понесли такие потери, что, отступая, не сумели зацепиться даже за Днепр.
– Но как Сталин мог справиться со всеми замкнутыми на него делами?
– Вот это действительно поражает. Ученые, занимающиеся проблемами мыслительной деятельности человека, нашли, что люди в своей оперативной памяти могут удержать от 3 до 7 мыслей одновременно, могут оперировать и искать варианты решения среди такого количества идей. Введение в мыслительный процесс новой мысли стирает какую-то старую. Причем люди не очень сильного ума оперируют тремя мыслями сразу, а люди умные – семью. Это было известно со стародавних времен, практика доказала, что у начальника должно быть именно столько непосредственных подчиненных. Поскольку дураков в начальники стараются не назначать, то оптимальным считается 5 подчиненных для мирного времени и 3 для армии, где решение приходится принимать очень быстро.
Исходя из этого, первоначально у Верховного Главнокомандующего РККА во время войны должно было быть примерно столько же непосредственных подчиненных – командующих Главными командованиями направлений, в которые было объединено по нескольку фронтов. Маршал Ворошилов возглавил Северо-Западное направление, маршал Тимошенко (начальник штаба маршал Шапошников) – Западное, маршал Буденный – Юго-Западное, маршал Кулик возглавлял одно время войска Крыма и Кавказа. И в целом эти маршалы сделали немало, а иногда и очень успешно воевали для тех условий. Ворошилов и Буденный не дали Гитлеру разгромить свои войска на флангах операции «Барбаросса», чем сорвали ее и остановили практически на два месяца наступление на Москву. Маршал Тимошенко поздней осенью 1941 года фронтами своего Юго-Западного направления нанес тяжелейшие поражения войскам немецкой группы армий «Юг», что привело к снятию Гитлером ее командующего фельдмаршала Рундштедта. Но в дальнейшем Главные командования направлениями были упразднены, и Сталин сам начал командовать всеми фронтами сразу. Почему?
Ведь этих фронтов было в разные периоды от 10 до 15. А командовать фронтом – это значит командовать армиями, входящими во фронт. А их, только действовавших, на фронтах находилось по 50—60. Сталин принял на себя неимоверную мыслительную нагрузку. В связи с чем?
Сталин любил Родину и был ей предан всецело. Он мог бы облегчить себе работу и опереться на главнокомандующих направлениями и на командующих фронтами, если бы все эти должности тоже занимали сталины во всех отношениях – и по уму, и по преданности Родине. Но сталиных было мало. А доверить судьбу Родины негодному человеку – это халатность. Сталин не мог себе позволить быть преступно халатным Верховным Главнокомандующим. Он вынужден был вникать в дела каждого фронта сам. Ведь что происходило, когда он пробовал доверяться? Доверился уверениям командующего Юго-Западным фронтом Кирпоноса и начальника Генштаба Шапошникова, что они отобьют удар Гудериана и не дадут окружить фронт – и что получил? Доверил Жукову провести второй этап Московской битвы, а тот ни за что отдал немцам 33-ю армию генерала Ефремова, не дал корпусу Белова замкнуть фактическое окружение 4-й немецкой армии.
– Есть еще один вопрос. Тимошенко, Буденный и Ворошилов были для Сталина, безусловно, надежными людьми. Почему же Сталин не назначал их командовать фронтами?
– Именно потому и не назначал, что они были слишком хороши и знали это, а Сталин им не верил. Видите ли, все молодые маршалы видели в Сталине безусловный военный авторитет, а старые маршалы этого не видели – они считали себя в военных вопросах не хуже Сталина. Суть недоверия к ним Сталина вот в чем. Если Сталин давал приказ командующему фронтом «молодому» маршалу, то даже если тот ранее предлагал свой вариант, но все же получал к исполнению сталинский, «молодой» маршал исполнял сталинский приказ добросовестно, уверенный в военном превосходстве Сталина над собой. «Старые» маршалы, имея свой вариант действий, сталинский приказ могли саботировать инстинктивно – ведь если сталинский приказ окончится на вверенном им фронте победой, то получится, что «старые» маршалы дураки, предлагавшие негодный или сомнительный план действий. Для них это было обидно, и это причина, по которой Сталин не верил в то, что они исполнению его приказа отдадут все силы. Поэтому Сталин и не ставил их командовать фронтами, а поручал дела, в которых «старые» маршалы могли быть самостоятельны, не входя в конфликт с ним, как с Верховным.
Куда было Сталину деваться? Вот он и взял на себя командование фронтами, т. е. командование через голову главнокомандующих направлениями. В связи с этим направления стали не нужны и их упразднили. Теоретически и «по науке» это было неправильно, но куда было деваться на практике?
– Тогда вопрос: как Сталин заставлял воевать трусов и тех хитрых генералов, которые приказы выполняют только тогда, когда они им нравятся?
– Единственный, казалось бы, выход – самому быть на месте боев, самому все увидеть и наказать трусов и хитрых. И Сталин несколько раз пробует выезжать на ответственные фронты, но это себя не оправдывает – теряется время на дорогу и ухудшается связь с остальными фронтами. И тогда был введен институт представителей Ставки. Эти представители (Жуков, Василевский, Говоров и т. д.) выезжали на фронты и были там глазами и кулаком Сталина. Они сообщали ему более-менее истинную информацию, которую Сталин сверял с информацией от командующих фронтов и той, которую он сам собирал, созваниваясь с командующими армиями, а порой и корпусов. На основании этой информации, которой уже как-то можно было верить, Сталин и принимал принципиальные решения по фронтовым операциям.
– Получается, что Сталин никому из подчиненных не давал и шагу самостоятельно сделать?
– Нет, совсем наоборот, он стремился выработать у них инициативу, но он не устранялся от того, что они делали, – он контролировал и операции, ведущиеся по инициативе подчиненных.
Маршал Баграмян пишет: «…Зная огромные полномочия и поистине железную властность Сталина, я был изумлен его манерой руководить. Он мог кратко скомандовать: «Отдать корпус» – и точка. Но Сталин с большим тактом и терпением добивался, чтобы исполнитель сам пришел к выводу о необходимости этого шага. Мне впоследствии частенько самому приходилось уже в роли командующего фронтом разговаривать с Верховным Главнокомандующим, и я убедился, что он умел прислушиваться к мнению подчиненных. Если исполнитель твердо стоял на своем и выдвигал для обоснования своей позиции веские аргументы, Сталин почти всегда уступал».
– Значит, роль Сталина в войне выдающаяся, а не такая, как сегодня говорят либералы, что, дескать, войну выиграл народ вопреки Сталину?
– Более того, Победа в Великой Отечественной войне была предопределена тем, что Россия на тот момент была коммунистической, а возглавлял страну и Армию самый талантливый коммунист – И.В. Сталин. Да, с этим выводом не согласятся так называемые либералы, но то, что такой вывод есть и что он обосновывается фактами, отрицать невозможно.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.