Текст книги "Передышка в Барбусе"

Подъехал главный распорядитель охоты. Он был важен, тцарственен, здесь все подвластно именно ему, знатоку, сказал с озабоченностью в голосе:

– Ваше Величество, вам лучше всего стать вон там. Видите вот там высокий такой камень, почти утес? Основную часть зверей погонят сюда, а вам удобно будет… стоя на утесе, в безопасности, стрелять по дичи…

Мрак вскинул брови, сказал испуганно:

– В безопасности? А что, на охоте может быть опасно?

Распорядитель отшатнулся, выставил перед собой белые ладони.

– Что вы, Ваше Величество, что вы!.. Просто не стоит стоять на дороге даже у бегущей козы. Или оленя. А тут могут побежать даже кабаны, а это, знаете ли, звери!

Мрак медленно наклонил голову. Распорядитель стоял перед ним не шевелясь, даже дыхание задержал, а когда Мрак кивнул, с великим облегчением сделал выдох.

– Хорошо, – сказал Мрак. – Мне, понимашь, надо как можно безопаснее. Я тцар или не тцар? А мою особь берегти надо для благосостояния страны и народа.

Распорядитель выпрямился, взгляд стал орлиным, властным, Аспард даже отступил на шаг, когда тцаредворец повернулся к нему всем корпусом и ткнул ему в грудь пальцем.

– Оставь двух человек, – велел распорядитель, – но не с Его Величеством, нечего им мешать его стрельбе, а там, внизу. Не на звериной тропе, понятно, а так, чтобы никакой зверь не смог взобраться на утес. Понял? А сам пойдешь со мной, ты мне нужен…

Аспард побледнел, покачал головой:

– Нет. Я не оставлю Его Величество одного.

– С ним будут двое воинов, глупец. Ты сам их отберешь!

Аспард снова покачал головой:

– Нет. Ваше Величество…

Мрак махнул рукой.

– Оставь его, паря. Ты же понимаешь, что есть он здесь или нет, что это решает?

Он прямо посмотрел в лицо распорядителя. Тот вспыхнул, хотел возразить, потом в глазах мелькнули опасные огоньки, он низко поклонился:

– Как скажете, Ваше Величество. Я просто хотел доблестному Аспарду показать другое удобное место, откуда можно настрелять много зверей… не подвергая себя опасности.

Мраку почудилась в голосе тцаредворца издевка. Аспард уловил тоже, нахмурился, засопел. Распорядитель развел руками, поклонился, попятился.

Мрак осмотрел утес, невысокий, всего в два человеческих роста, взобраться можно только с одной стороны, да и то с трудом. Он позволил себя подсадить, кряхтел и безуспешно хватался за камни, руки скользили, наконец распорядитель и Аспард встащили его на самую вершинку. Мрак сделал вид, что тяжело отдувается, спросил хрипло:

– Ну и… что… теперь?

Распорядитель ответил легко и приветливо, но Мрак все равно уловил в голосе тщательно скрываемое презрение:

– Отдышитесь, Ваше Величество, возьмите в руки лук… Ждите! Скоро побегут звери.

– И что мне делать? – спросил Мрак.

– Стрелять, – объяснил распорядитель ласково и посмотрел Мраку в глаза.

– В кого? – не понял Мрак.

– В зверей, Ваше Величество. В зверей.

Мрак осторожно повернул голову, увидел, на какой жуткой высоте он находится, вздрогнул и отодвинулся от края.

– В зверей, – повторил он дрогнувшим голосом. – Вы хотите сказать, что они на меня нападут?

– Нет, Ваше Величество, – ответил распорядитель ласково и терпеливо. – Они на вас не нападут. Они вообще не нападают, ибо там, под утесом, с той стороны побегут козы и олени. Но это – охота. Вы должны в них стрелять. Чем больше, тем лучше.

В ровном голосе Мрак уловил терпение и за терпением невысказанное: ничего, последний раз тебе объясняю такое, идиот. Мне неважно, сколько убьешь и будешь ли стрелять вообще. Главное, не уходи с утеса. Не уходи.

– Как грустно, – сказал Мрак. – Как печально… Стрелять в живых существ?.. Нет, я отказываюсь есть мясо. Отныне мне пусть подают только овощи. И фрукты. Ладно, можно еще и молоко, его добывают хоть и насильно, но без крови животного…

– Тогда уж и сыр, – сказал распорядитель саркастически. – И сметану… Я пойду, Ваше Величество, с вашего позволения. Ведь за этими охотниками нужен глаз да глаз.

– Иди, – разрешил Мрак. – Может, и лук возьмешь?

– Нет, – ответил распорядитель терпеливо, – лук останется у вас.

– Зачем?

– Для зверей… То есть, Ваше Величество, для охоты. Такой ритуал. Как вот перья на шлеме вашего начальника стражи.

– А-а-а, – протянул Мрак, – ну тогда ладно…

Распорядитель быстро сбежал с утеса, вскочил на коня и умчался. Некоторое время слышался треск кустарника, потом затих и топот копыт, лишь чуткие уши улавливали далеко-далеко звуки охотничьих рогов. Загон зверей начали издалека, чтобы знатные охотники вволю натешились убиванием беззащитных зверей, которых гонят прямо на охотников, да и там едва не привязывают, чтобы те не промахнулись…

Мрак посмотрел на Аспарда. Тот застыл в полный рост, панцирь отливает серебром, на шлеме перо, рука на мече, а брови озабоченно сошлись на переносице.

– Ну как тебе?

– Тревожно, – проворчал Аспард. – Не знаю почему, Ваше Величество, но мне как-то гадко… Даже прегадостно. Рискую прослыть трусом, но я бы посоветовал… даже настаиваю плюнуть на всю эту охоту, сесть на коней и побыстрее во дворец. Неужто у вас нет срочнейших государственных дел, о которых вы только сейчас вспомнили?

– Советуешь соврать? – спросил Мрак кротко. Аспард тяжело вздохнул, потупил глаза. Мрак поднялся, хлопнул его по плечу. – Ладно-ладно. Для дела и соврать можно. И зарезать, если припрет. Я тоже что-то чую… Мы, звездочеты, люди с тонкой душой, нежной, ранимой, где-то даже в чем-то возвышенной и чуткой. Потому и чую, дерьмом пахнет.

Аспард встрепенулся, как боевой конь при звуках боевой трубы. Глаза засияли надеждой.

– Ваше Величество…

– Бери своих людей, – распорядился Мрак, – и отведи их подальше в лес. Мне тоже не нравится, что нас тут выставили, как… ну, сам знаешь кого. Только своим людям не говори, понял? И вообще никому. Пусть все думают, что я на этом утесе.

Аспард раскрыл рот:

– Но как же…

– Я пока пройдусь по лесу, – пояснил Мрак. – Мы, звездочеты, любим природу чувствовать. Ну, травки там, кузнечики, муравьи – все дает вдохновление, понял? Мы как бы воссоединяемся… Словом, действуй.

Он прыгнул с гранитного края прямо на звериную тропку. Успел услышать устрашенный всхлип за спиной, это Аспард едва не бросился следом. Мрак тяжело рухнул на утоптанную землю, не удержался, перекатился через плечо, встал на ноги, помахал Аспарду, тот так и застыл на вершине утеса с белым от ужаса лицом. Тут же зеленые заросли сдвинулись за спиной, он с луком в руке побежал быстро, но неслышным шагом, словно выпь заскользила над верхушками камышей.

Почти сразу же услышал запах, присел. Впереди послышались тяжелые шаги. Трое шли крадучись и, как они думали, неслышно. Дурни, от их топанья все лягушки разбежались, а прет от них, как от коней после трехчасовой скачки.

Мрак отодвинулся, кусты впереди затрещали, разошлись в стороны. Впереди двигался высокий, плечистый воин, он выглядел голодающим среди этого сытого мира: с острым, как топор, лицом, запавшими глазами, бледной нездоровой кожей. Волосы он упрятал под сетку, отчего лицо казалось еще острее. Кожаный кафтан был потерт, сверху донизу на нем темнели вдавленные отметины от широких пластин панциря. Зато пояс блистал, широкий и новенький, весь в медных начищенных бляхах, слева висел короткий меч в простых ножнах, справа кинжал и небольшая фляга.

За ним шли двое, их Мрак окинул коротким взглядом, ничего интересного, перенес внимание на переднего. Тот остановился, сказал вполголоса:

– Теперь – ни звука!

– Пришли? – спросил один из воинов сипло.

– Да, – ответил старший раздраженно. – Вон за теми деревьями уже видно будет утес.

– Сколько там народу?

– Заткнись, – велел старший. – Это не твое дело… Справятся без тебя.

Сам он, оставив помощников, медленно продвигался к крайним деревьев, откуда, как помнил Мрак, откроется вид на его утес. Мрак тихонько выбрался, подкрался сзади, оба смотрели вслед своему вожаку. Мрак выронил лук, быстро ухватил их за головы и с силой метнул навстречу друг другу. Сухо стукнуло, он подхватил выпавший у одного меч, метнулся за вожаком.

Тот раздраженно дернул плечом, услышав стук, но не обернулся. Мрак присел за его спиной, там, впереди, в просвете между ветками, уже виден утес. На вершине пусто, только на миг блеснули доспехи, но уже не на вершине, Аспард выполняет приказ, спускается.

– И как ты собираешься, – спросил Мрак шепотом, – все проделать?

– Как и договаривались, – ответил вожак раздраженным шепотом. – Заброшу туда фляжку и… удерем.

– А что в фляжке?

– Как что? – прошипел вожак.

Он начал оборачиваться. Мрак зловеще улыбнулся. Глаза вожака едва не лопнули, он даже не взглянул через плечо Мрака, где лежали без движения его напарники.

– И что теперь? – спросил Мрак.

Рука вожака метнулась к мечу. Мрак перехватил кисть, сжал. В тишине хрустнули кости. Словно в ответ раздался далекий зов охотничьих рогов, уже намного ближе. Вожак застонал, другая рука выхватила нож. Мрак перехватил и другую руку, сдавил с такой силой, что в ладони стало мокро, кровь брызнула между пальцами.

Вожак побелел, глаза от боли закатывались. Он прошептал синими губами:

– Кто… ты?… Ты не тцар…

Мрак выпустил его сломанную руку, кулак ударил в лоб. Его трясло, он чувствовал, что сюда приближается нечто злое, свирепое, уже затрещали далекие кусты. Странно затрещали, будто нечто ломится не через них, а наступает сверху… Руки сами сорвали с пояса баклажку, он откупорил, отшатнулся от едкого запаха, вылил всю гадость на неподвижное тело, потом сорвал с себя дурацкую рубашку и дорогой пояс с золотыми бляхами, швырнул сверху, бросил бесполезные лук и меч, попятился.

Треск стал громче. Дальнее дерево вздрогнуло, затряслось, потом следующее, еще и еще, все ближе. Мрак отбежал, прыгнул за кусты. Ноздри уловили сильный запах, даже очень сильный, но непривычный, словно через лес двигался огромный рак, весь облепленный тиной.

Кусты с треском повалились. Мрак ахнул и припал к земле. Зверь похож на гигантскую жабу, только спина в толстых пластинках, как у черепахи, из каждой костяной пластины торчит острый шип. На морде тоже два шипа, больше похожие на рога. Зверь внезапно ускорил шаг, тяжелой рысцой добежал до вожака. Огромная пасть распахнулась, Мрак увидел красное жерло, окруженное жуткими зубами. Зверь одним рывком откусил руку, быстро прожевал, но дальше Мрак досматривать не стал, кусты по обе стороны неслышно заскользили вперед, а он отползал, пока не уткнулся в поваленное дерево.

Через час он вышел, вернее, выбежал из леса на зеленый простор. Стена леса отодвинулась чуть ли не до края земли. Сердце билось сильно и ровно, мышцы легко несли его могучее тело по лесу, перебрасывали через огромные стволы поперек пути, кусты трещали, как мелкая сухая трава, и так бы мог бежать день, ночь и еще день, не чувствуя усталости.

Он узнал эти места: вдали поднимаются белые стены Барбуса, а здесь на широкой, ровной и какой-то тревожной равнине разбросаны домики. Теперь, после рассказа отца Ликии про Мертвое Поле, он замечает, что все домики, как один, – жалкие, поникшие, затравленные, придавленные незримым бременем. Такие же жалкие и мрущие – сады, огороды. В прошлый раз он был здесь в полночь, тоже чуял что-то нехорошее, но сейчас у него от предчувствия беды даже волосы зашевелились на затылке.

Он побежал к знакомому домику, вот он, на окраине. Еще издали ощутил, что здесь только что пронеслась беда. Забор повален, овцы разбежались, крыша сарая проломлена, даже снесена на правой половине. Белые обломки стропил торчат жалкие и озлобленные, как перерубленные могучим ударом ребра.

Он перешел на шаг, овцы блеяли, метались, сбивались в кучу. Из-за дома выбежала девушка с длинной палкой в руках. Увидев обнаженного до пояса мужчину, от страха отпрянула, он вскинул руки в мирном жесте, крикнул:

– Ликия, это я!.. Не пугайся, я просто заблудился в лесу.

Она опустила палку, смотрела настороженно. Грудь ее часто вздымалась, при свете дня девушка выглядела сильной и крепкой, настоящая крестьянская дочь, что сумеет и коня запрячь, и за плугом пойти, и с косой по жнивью, если потребуется, но только чересчур бледная, с кругами под глазами, будто тени мертвых являются каждую ночь.

– Что здесь случилось? – спросил Мрак.

Она отступила на шаг, палку держала так, что могла и треснуть по башке, а руки у нее привычные к тяжелой работе.

– Прилетали, – ответила она неохотно. – Трех овец схватили для своего Змея. Сказали, чтобы еще троих приготовила, иначе все здесь порушат… Ты бы шел отсюда. Если тебя застанут, то могут убить. Они такие.

– Кто? – спросил Мрак сердито. – Кто прилетал?

Она огрызнулась:

– Откуда я знаю? Ты-то кто?.. В прошлый раз был одет проще…

Он опустил взгляд на свою одежку. Хоть и оставил царские одеяния и шапку в коляске на бедном Хугилае, раззолоченную рубаху из дорогого полотна и пояс – на самых поздних убийцах, но брюки и сапоги все-таки тцарские, роскошные…

– Разве? – удивился он. – Какие вы, женщины, глазастые! Мне вон все едино, что на мне. Мужчина, значитца… Но ты их послушалась, овец приготовила?

– А что мне еще делать? – ответила она еще рассерженнее. – Они сверху могут поджечь дом, амбар… Попробуй не послушаться! Если бы отец был дома… Да и то, что он сделает? И братишки у меня совсем маленькие.

– А кто… – начал он и осекся.

Она тоже вскинула голову, в небе как будто появилась темная точка, медленно росла в размерах. Мрак, напрягая зрение, рассмотрел крохотное зеленое тело. По бокам иногда поблескивало, словно крылья ловили и разбрасывали капли дождя.

– Дома какое-нибудь оружие есть? – спросил он.

Сердце затрепетало, кровь ударила в голову, вздула мышцы. Он сразу ощутил себя легко и дома: драка для него то же самое, что вода для рыбы. Он захохотал, грудь раздвинулась с такой охоткой, что затрещали мышцы. Девушка вздрогнула, кивнула на то место, где на брюках остался отпечаток широкого пояса.

– У тебя должен был быть меч.

– Должен был, – ответил он с веселой досадой. – Или хотя бы секира.

– В доме есть лук…

Она не договорила, а он уже запрыгнул в дом. Во второй комнате на стене в самом деле лук, могучий, гигантский, изготовлен из единого куска толстого черного дерева. В углу стрелы, непривычно толстые, длинные, а в плетеной корзине три мотка с тетивами. Похоже, сильно сдавший отец совсем недавно был еще знатным охотником. Или воином.

Он схватил моток и стрелы, выбежал на крыльцо. Змей уже разросся, Мрак хорошо различал салатного цвета крылья, продолговатое, темно-зеленое с серым тело. Он торопливо накинул петлю, упер в землю, согнул, чувствуя, как трещат мышцы, дотянулся и набросил петлю на другом конце тетивы на другой рог. Слышал, как среди двора охнула девушка, то ли испугалась Змея, то ли удивилась, что согнул лук, то ли испуганные овцы никак не хотят идти в сарай.

Он сжал в ладони холодную гладкую поверхность дерева, другой рукой задел туго натянутую жилку. Раздался басовитый гул, мощный и уверенный.

– Не пугайся, Ликия. Неча чужакам наших овец трогать!

– Господин, там не только Змей…

– Дай лучше стрелу.

Он и сам мог брать стрелы, но лучше ее занять чем-то, это лучше, чем будет с криками бегать вместе с овцами по двору. Ликия подала стрелу, а он уже мерил взглядом расстояние, щекой ловил движение ветра. Крылья стали длиннее, проступили острые выступы, только у летающих Змеев такие, а на загривке… на загривке человеческие фигурки!

Теперь и Ликия рассмотрела Змея целиком, вскрикнула.

– Что-то не так? – просил Мрак быстро.

– Их стало больше!

Чудовище летит достаточно низко, голова на длинной шее поворачивается слегка, словно высматривая внизу потерявшуюся корову или хотя бы козу. Мрак начал натягивать тетиву. Стрела отодвигалась медленно, булатный кончик приподнимался, смотрел прямо на Змея. Мрак задержал дыхание, натянул сильнее. Ликия тоже затаила дух.

Хлопок, стрела исчезла. Ликия тут же подала вторую. Исполинские крылья Змея двигались мерно, каждым взмахом он захватывал массы воздуха, а продвигался за каждый взмах не меньше чем на сотню саженей.

Мрак торопливо повел кончиком стрелы за огромной тушей. Змей почти над ними… нет, пролетел в сотне шагов слева… щелкнула тетива, стрела блеснула красным в закатном солнце наконечником.

Ликия услышала крик. Человек свесился с зеленой шеи, цеплялся за чешуйки, но встречный порыв ветра отбросил его назад, потащил вниз. Кто-то пытался удержать, Ликия только сейчас поняла, что странный гость не промахнулся: он стрелял не в Змея, а в людей на Змее.

Земля вздрогнула от рева. Из пасти крылатого чудовища вырвался огненный пар, клубы дыма. Он начал снижаться, у самой земли выставил четыре огромные лапы, побежал, крылья выставил в стороны. Его развернуло, остановился и сразу лег на брюхо. Выпуклые глаза огромной рептилии уставились на Мрака и Ликию холодно, немигающе.

Со спины на лапу, а затем и на землю, соскочили двое рослых мужчин. Оба в доспехах, с оружием, один споткнулся, упал на колено, но через мгновение очутился рядом с первым. Не медля, оба яростно бросились на чужака. Мрак разглядел угрюмые злобные лица, еще шире, чем у него самого, в руках длинные мечи с загнутыми концами. Чешуйчатые, как у огромных рыб, доспехи хмуро блестят. Ему показалось, по ним уже стекает кровь.

Еще трое или четверо остались на Змее. Мрак видел на шлемах бежавших к нему знакомое изображение летящего Змея, на обоих такие же доспехи, на плечах плащи из плотной, хорошо выделанной кожи, а в руках длинные копья. Люди племени Змея!

Он с маху ударил ближайшего луком. Тетива, к его удивлению, не лопнула. Перекошенная злобная морда разлетелась, как будто ударил по отражению в озере. Брызги крови, мозгов, острые осколки черепа…

Второй напоролся на острый конец лука раньше, чем первый завалился на землю. Дерево пробило грудь вместе с доспехами, на этот раз тетива лопнула с металлическим звоном, а древко, разгибаясь, с силой подбросило несчастного в воздух, заодно разворотив грудь так, что вывалились розовые лохмотья легких.

Набежали еще трое. Мрак с волчьим рычанием замахнулся, воины начали кружить, один зашел со спины, двое бросились с боков. Мрак торопливо шагнул в сторону. Древко лука с силой ударило одного в грудь, послышался треск, а перебитое, как змея палкой, тело улетело на десяток шагов.

По дуге конец лука зацепил лицо второго. Разбитая голова откинулась на спину, позвоночник явно сломан, Мрак поспешно обернулся к третьему.

Там стояла Ликия и рассерженно смотрела на обрывок тетивы на луке. Под ногой у нее дергалось и скребло ногтями землю тело в чешуйчатом доспехе.

– На Змее еще двое, – предупредила она. Добавила некстати: – А тетива была из задних ног тура. Дорогая!..

До Змея не больше полусотни шагов, земля загудела под ногами, будто Мрак сам превратился в коня. Огромная туша распласталась и раскинула крылья, закрыв половину обозримого поля. Даже голову Змей вытянул и положил на землю. Тупые глаза злобно уставились на подбегающего человека.

Мрак с разбега вспрыгнул на переднюю лапу. Теперь в его руке чужой меч, а меч даже с изогнутым лезвием – все равно меч. Навстречу опустились два копья, он срубил наконечники одним ударом, ухватился за щель между чешуйками, те размером с ладонь, взобрался.

Ликия видела блеск металла, трое сошлись грудь в грудь, затем вниз полетели, брошенные с большой силой, тела.

Мрак взлетел еще выше, как кот, благо цепляться за толстые костяные чешуйки просто. По спине змея вдоль всего хребта тянулся широкий гребень, как у гигантской рыбы. У самого большого шипа стояла, привязанная к нему тремя рядами толстой веревки, молодая девушка. Коса ее расплелась, волосы черным водопадом струятся до пояса. У Мрака осталось ощущение звездной ночи, ибо волосы черны как вороново крыло, а глаза пленницы блещут, как две звезды. Она взглянула такими чистыми благодарными глазами, что сердце остановилось. Сразу ощутил, что с головы до ног забрызган кровью и слизью, страшен, с таким перекошенным в ярости лицом негоже показываться женщинам вообще, а благородным – в особенности.

– Похоже, – прохрипел он, – я угадал…

Она дернулась, веревки плотно охватывали ее гибкое, почти детское тело. Рубашка на груди распахнулась, на Мрака взглянула такой белизны грудь, что у него перехватило дыхание, а в горле сразу пересохло.

– Кто ты, герой?

Голос ее был нежным и сильным. Сердце его застучало чаще, а мысли понеслись смятенно по черепу, словно стая вспугнутых бабочек.

– Тот, кто сейчас перережет веревку, – предупредил он, чтобы не испугалась вида обнаженного меча возле ее горла. – Не бойся…

– Ты герой, – прошептала она с обожанием. – От руки такого героя и смерть принять… можно только мечтать!

Сзади заскреблось, чешуйчатая кожа чуть вздрогнула. Над боком Змея появилось хмурое лицо Ликии. Серые глаза позеленели при виде плененной красавицы. Мрак разрезал последние веревки, пленница с радостным вздохом упала ему на грудь, тонкие пальцы утонули в густой заросли на груди.

Ликия пугливо осматривалась. На загривке Змея свесил голову и руки на одну сторону, а ноги на другую неподвижный воин. Из затылка, проломив кость, торчит красный клюв стрелы. Значит, Мрак первой же стрелой сразил этого… Еще один, тоже с торчащим из груди белым оперением стрелы, скатился по боку и завис, бессильно раскинув руки, на крыле. Лужа крови под ним все ширится, струйки заполняют щели между чешуйками.

Толстая кожа, покрытая ороговевшими чешуйками, слегка дернулась, словно Змей сгонял мух. Ликия, стараясь не думать, что она ходит по страшному Змею, принялась освобождать свои драгоценные стрелы.

– Кто ты? – спросил Мрак. – Откуда?

Девушка огляделась дикими глазами. Мрак отодвинул ее и старательно удерживал на вытянутых руках. Она все пыталась прильнуть к его широкой и такой горячей груди, спрятаться от всего, ибо сколько могла – держалась храбро, но когда явился герой – право даже самой отважной женщины спрятаться за спину героя. Можно даже с визгом, чтобы ему понравиться больше.

– Я принцесса Мелигерда, – ответила она тихо, затем голос потвердел, появились тцарственные нотки. – Единственная дочь короля Грандара Блистательного, наследница всех его земель, владений, сокровищ… Вчера пришло известие, что мой отец погиб на дальнем кордоне. Как только это стало известно, тут же в нашем небе появился этот страшный Змей…

– Откуда он?

Принцесса вздрогнула. Лицо ее оставалось прекрасным и гордым, но в глазах прятался страх.

– Не знаю. В наших землях ходят слухи о Змеях, что похищают женщин… Но я считала это выдумками. Зачем Змею женщина, если проще украсть корову?.. К тому же рассказывали, что Змеи ездят на конях, дерутся с богатырями на мечах и топорах… Но только теперь я поняла!

Мрак кивнул.

– У одних столбы с лосями, у других на шлемах орлиные перья. Третьи в память о предках шипят и рисуют на щеках змей или чешуйки… Ты помнишь, откуда тебя похитили?

Принцесса спросила с надеждой:

– Ты повезешь меня к себе? А у тебя большое тцарство?.. Хотя зачем тебе тцарство, когда у тебя длинный меч и такие широкие плечи?.. Где твой конь?

Тень набежала на лицо Мрака.

– Я беру коня там, где нахожу. Мы вернем тебя домой. Ведь теперь ты, как я понял, – единственная правительница? Если не поспеть сейчас, там начнется смута, кровь, грабежи…

– Ты прав…

– Уж это-то я уже знаю, – буркнул он, и она вздрогнула от радостного предчувствия, что ее освободитель – могучий властелин огромной и сильной страны. – Но мы смуты не допустим.

– Кто ты?

– Меня зовут Мрак.

– Ты тцар, – сказала она уверенно.

– Ерунда, – отмахнулся он.

Она сделала быстрый шажок вперед, ее лицо ткнулось ему в грудь. Мрак схватил ее за плечи, они утонули в его огромных ладонях, но принцесса уже сама отстранилась, вскинула смеющееся лицо, глаза сияли уже ярче звезд.

– Меня не обманешь, – сказала она тихо, чтобы не слышала Ликия. – Я знаю запах душистых масел, за которые могут заплатить только тцары.

– Ты умная девушка, – только и мог сказать он, – но сейчас помалкивай.

Она раскрыла хорошенький ротик для нового вопроса, но Мрак передал ее Ликии, а сам пошел, балансируя, по спине к голове Змея. Чешуйки становились мельче, шея истончилась, девушки видели, как по дороге он пинком сбросил на землю сраженного его стрелой. Теперь в затылке погибшего зияла дыра, куда пролез бы даже его кулак, зато стрела исчезла.

Принцесса крупно задрожала, глаза стали огромными, она тихонько спросила:

– Что он задумал?

– Боюсь и подумать, – ответила Ликия. – Лучше всего давай я тебя снова привяжу.

– Привязать? – воскликнула она в страхе.

– Я тоже привяжусь, – сказала Ликия торопливо.

– Зачем?

– Мне не нравится… что он сказал про коня.

– Про коня?

– Да. Что берет там, где находит.

Пластинчатая спина, похожая на укрытую доспехами, задвигалась. Плиты чешуек скрипели, терлись друг о друга с таким звуком, словно заработала каменоломня. Принцесса жалобно вскрикнула, Ликия ухватилась одной рукой за длинный прочный шип, похожий на рыбий, только размером с дверь сарая. Снизу широкий и толстый, как щит, он истончался до почти игольной толщины, но Ликия ощутила, насколько крепок: ладонь прорежет насквозь, но не сломится.

Их тряхнуло, Ликия с ужасом увидела, как внезапно земля отодвинулась и медленно поплыла короткими рывками. По сторонам тащились по земле кожистые крылья, сгребая кусты, камни, а огромные когти на концах пропахивали глубокие борозды.

Черноволосый герой уже сидел на загривке, покрикивал, тыкал копьем. Змей пошел быстрее, побежал. Крылья растопырились, начали слегка двигаться сверху вниз, все чаще и чаще, наконец Змей понесся, как пес, быстрыми прыжками, а крылья уже мощно хлопали по воздуху. Ликия чувствовала, как свирепые потоки воздуха бьют в лицо. Встречный ветер усиливался, спина крылатого зверя начала подпрыгивать, твердые плитки больно били снизу.

Вдруг толчки прекратились. Змей, казалось, застыл в неподвижности, только встречный ветер стал сильнее. Крылья били по воздуху совсем судорожно, часто, толстые сухожилия скрипели, как крылья ветряной мельницы.

Земля еще не удалилась, вместо каменистой почвы неслась и мелькала серая рябь, словно их несло над темным озером. Потом их тела потяжелели, а рябь превратилась в быстро убегающую землю. Ликия крепко прижимала к себе черноволосую красавицу. Та дрожала мелко, сама Ликия чувствовала, что дрожит крупно, просто трясется. Чего стоило залезть на эту огромную жабу, но чтоб лететь… А если еще и упасть…

Они видели только широкую спину Мрака, бугристую от мышц. Ветер трепал черные как смоль волосы, герой и сейчас ухитряется держать спину ровной, ветер встречает грудью. Лица его Ликия не видела, но была уверена, что челюсть надменно выпятил, а глаза высокомерно прищурены.

Ветер разрывал рот, пытался выдавить глаза, но он в самом деле держал нижнюю челюсть выдвинутой вперед, а грудь развернул навстречу урагану.

Земля внизу уже едва двигалась. В разрывы между облаками он видел только нескончаемую зелень, что означает лес, лес и лес. Изредка узкими клиньями вторгалась степь, кое-где из зеленого моря поднимаются старые округлые горы. Теперь они поднялись так высоко, что он мог одним взглядом захватить на самом виднокрае Авзацкие горы, на другом конце – Рипейские, а между ними синеют моря и озера, вилюжатся синие, как вены, реки.

Он видел серое северное море, а в нем острым взором выделил комочек, похожий на упавшую с неба скалу, – святой остров Буян, где побывали совсем недавно… побывали и побуянили. Когда повернул голову в другую сторону, увидел на краю видимости сине-зеленое пятно, радостное и солнечное, его разделяет полуостров, похожий на рукоять меча, он понял, что зрит море Северное и море Льдистое.

Облачко ушло, воздух стал чист так, словно его и не было. Он различил блеск, идущий снизу, понял, что это солнце отсвечивает в водах Босфора, там великий и дивный Пердик… А сейчас он проносится над землями, где живут, сражаются и умирают люди множества племен, народов, которые никогда не увидят земель дальше своего леса…

Острая тоска ударила в сердце с такой силой, что в глазах потемнело. Он сжал ногами толстую, как конская туша, шею тупого Змея, стиснул челюсти, переждал приступ отчаяния. Люди, что живут там, будут жить, будут сражаться, но у них и так короткая жизнь! А из-за чего рискует своим бессмертием он, Мрак, который совершил по дурости то, что другие мудрецы и герои не могут добиться всеми своими подвижническими жизнями?

Покосился на бесконечно далекую землю. А если сейчас… ну, поскользнуться, не удержаться на летящем с огромной скоростью Змее? Никто не спасет, не спасет…

Холод сперва пробрался под кожу, затем заполз в мясо. Зубы начали постукивать. Мрак запоздало обнаружил, что его трясет всего, от кончиков ушей до пят, упрятанных в дорогие сапоги дивной работы. Внутренности начали превращаться в ледышки.

Солнце все еще на западной половине неба – огромное, багровое. Оно даже слегка поднялось вспять по небосводу, как он и ожидал. На Змеях уже летал не раз, такое чудо с солнцем видывал трижды. Но что повторяется в четвертый раз, уже не чудо, а так… вроде дождя или снега. Хоть непонятно откуда, но знакомо и привычно.

Из-за спины донесся слабый крик. Оглянулся, Ликия и принцесса обе показывали вниз. Далеко-далеко виднелась тонкая ниточка реки, делала петлю, а в той петле, присмотревшись, он различил темное пятнышко.

Он послал Змея вниз, женщины испуганно и обрадованно закричали. Внизу мужчины явно готовились к бою. Десятки всадников носились по улицам взад-вперед, блистали крохотные мечи. В двух местах горели дома, черный дым поднимался широкими столбами. Когда сверху заскользила огромная тень, многие вскинули головы. Кони от испуга ржали, шарахались и сбрасывали седоков.

Из окон теремов высовывались бабы, Мрак видел раскрытые в испуге рты, перекошенные хари. Все, забыв о распрях, указывали наверх.

Мрак повел Змея по кругу, тот растопырил исполинские крылья, медленно снижался. Посреди города площадь, там высится массивный каменный столб, а перед столбом широкий каменный помост, как в любом другом граде. Отсюда возглашают указы правителя, здесь рубят головы, вешают, здесь бьют кнутом. А сейчас эти доски должны выдержать тяжесть Змея…

В последний момент Мрак решил не рисковать, Змей по его наказу свернул, задел помост когтями поджатых лап, пробежал по площади. Народ как метлой вымело, только из переулков выглядывали самые отважные.

Змей остановился, а Мрак поднялся во весь рост, вскинул руку:

– Эй, люди! Мы с миром!

Ликия быстро сбросила через голову веревку, все-таки на всякий случай успела привязаться. Дрожащая принцесса встала между игл гребня, с вымученной улыбкой помахала руками: