Текст книги "Шут из Бергхейма. Красный Хёрг"

Женю и Стаса тоже оказалось непросто приписать к какому-то из известных жанров. Но, должно быть, ребята ближе всего были к Ведьмаку, в роли заштатных энписей. Смесь между историей и тёмным фэнтези. Конечно, то ещё сравнение. Отличия в этих «жанрах» нет никакого.

Самые скучные образы, конечно. Пусть и аутентичные.

Дизайнер игры, короче, не слишком заморачивался и понадёргал образов откуда смог. Либо по юношескому протесту, списывая всё на эклектику, либо по слишком уж хитроумному плану, либо от балды – что зацепило. Обычно есть общий стиль. Ну, там – грубость линий, цветовая гамма. Тут не хватало ещё какой-нибудь маленькой девочки с большими глазами и единорожками, или и вовсе – покемонов.

О, можно ещё дылду какого с шипастыми доспехами чёрно-ржавыми, в противовес. Но не яркого такого и пафосного, а как в Дарк Соулз, например. Смерть, тлен и хардкор.

Светлана с собеседниками проехали мимо.

– Егор? – повернулась ко мне заклинательница – Ты в порядке?

Я поднял вверх оба больших пальца. Дождался, пока зрительный контакт с девушкой разорвётся, а затем отыскал Головастика. Наш предводитель с утра был хмур, но собран. Держался обособленно, либо обдумывая будущее кампании, либо плача от отчаянья из-за таких вот компаньонов, как я. Надо его воодушевить! Не зря ж Егорушка ночью через такие унижения прошел!

Как заработал, честное слово.

– Что-то ещё случилось? – печально спросил шаман, когда обнаружил моё присутствие.

– Наоборот. Добрую весь принес я тебе, боярин.

– Выкладывай, – задумчиво сказал Головастик.

Глава девятнадцатая «Не время для драккаров»

Под ногами чавкал песок, перемешанный с гнилой кровью проклятых корабелов и морской водой. Сапоги месили получившуюся грязь, и та словно пыталась удержать меня от следующего шага. Стой, мол, глупец. Не вздумай.

Всадники пришли с юга. Шестеро северян на боевых конях. Лиманы выдали их местоположение ещё в тот момент, когда я влетел в пачку покамест живых мёртвых корабелов. Тормозить фарм не хотелось.

Тем более что я знал, кто к нам едет.

Когда последний моб, прошептав «тунея-я-яде-е-ец», ткнулся лицом в песок, расстояние между нами и гостями было не больше пяти сотен метров. Тогда-то я и двинулся им навстречу.

Северяне неторопливо спешились. Здоровенный викинг вытащил из-за спины гигантский топор. Рядом с ним прыгнул в сырой песок беззубый воин, ловко выхватил два меча, крутнув их для разминки.

Их предводитель, крепкий рыжеволосый северянин, чуть вырвался вперёд, возглавляя отряд. Шёл он уверенно, хмуро. Готовый влететь в наши нестройные ряды рехнувшейся мясорубкой.

– Божечки-кошечки, – сказал я, когда между нами осталось шагов десять. – Вы чего, нас убивать пришкандыбали, красавчики?

Суровый лик Харальда Скучного дрогнул. Шаг замедлился.

– Лолушко? – удивился он. Ах да, старый добрый хевдинг Бергхейма ещё не знаком с моим новым обличьем. Масонька.

– Та-да! – подпрыгнул я, раскинув руки в стороны. – Признайся, ты соскучился?

Коротышка Бьорн встал рядом со своим предводителем, сплюнул в песок и ощерился.

– Клянусь удалью Тора, Харальд! Это опять он!

Даже если у меня набор респектов на эту фракцию – это явно не добавило любви боевому карлу. Уважать шута он, должно быть, уважает. Но делает это «без уважения».

Олаф подмигнул мне и беззубо оскалился. Гигант Леннарт опустил топор, уперев древко в песок. Медленно и выразительно кивнул, приветствуя.

– Я знал, что мы встретим здесь задохликов. Но не знал, что с ними будешь ты, – чуть расстроенно произнес Харальд.

Говорить ему, что ценой их появления тут был невинный и неуклюжий поцелуй с красивой девушкой – не стоило. Пусть верят в исключительность скандинавского пути и волю Одина.

– И что же тебя привело сюда, хевдинг?

Мои соратники остановились чуть позади, метрах в двадцати. Лишь Головастик подъехал поближе, остановившись справа от меня.

Свора Бергхейма, легендарные бойцы потерянного края, оказались поголовно шестидесятого уровня. Вот в чём оказался секрет их крутости в старых сражениях. Ещё и бафают друг друга, читаки.

– Конунг Фредлишемана обещал нам корабли за головы задохликов, – признался Харальд.

Так. Встреча перестает быть тёплой. У меня за спиной стоит пачка подготовленных к драке игроков. Разодетых не как боги, конечно, но вполне способных потягаться со Сворой. Хотя буст под аурами у викингов может оказаться таким, что меня тупо шотнет. Вон, этот полоумный Хельге меня кулаком контузил как-то.

Да и не ради драки я их сюда призывал!

– Должен отметить, мой добрый друг, что конунг Унии Мороза плохо кончил с такими желаниями, – напомнил я.

– Рорик Беззлобный, конунг Фредлишемана, сказал, что задохлики пробудили служителей Хеля и возглавили армии мертвецов, – взгляд Харальда лучился теплом и вниманием, но клинок викинг по-прежнему держал в руке.

– Ну, и кому ты поверишь? Мне или какому-то Рорику? – невинно поинтересовался я. – Кстати, насчет его Беззлобности и поспорить можно.

Леннарт кашлянул. Уставился на предводителя с видом «а я ведь говорил». Харальд же прищурился.

– Никому не поверю, шут, – честно признался хевдинг. – Но сейчас мне нужны корабли. Если драккары прибудут из самого Хеля и будут состоять из ногтей мертвецов – я не откажусь от них.

Итак, наш «уговор» с админом оказался с душком. То ли это его месть, что я не пытался соблазнить Светлану, как того хотел ушлёпок, а отделался детским садом, то ли вся помощь приходит с подколкой.

Я ж поцеловал? Поцеловал. Свору прислали? Прислали. Договор соблюден. Читайте условия, написанные мелким шрифтом на предпоследней странице в правом нижнем углу.

– Егор? – наш предводитель повернул ко мне закрытое маской лицо. – Полагаю, мы разрешим данную проблему единственно верным способом?

– Погоди ты со своими способами, – отмахнулся я. – Это мои дружочки. Нельзя.

Харальд с интересом взглянул на Головастика. Спросил с насмешкой:

– О каком способе говоришь ты, задохлик?

– Какая у тебя с ними репутация? – проигнорировал его Юра.

– Уважение, – мне было неловко. – Не мог бы ты пока не лезть? Чумной диаложек выходит. Мне перед пацанами неудобно.

Шаман постучал пальцем по невидимым часам и привычно опёрся на луку седла, нависая над нами.

– Это правда? – спросил Харальд. Хвала Одину, он решил не качать «пацана» дальше, уточняя способы. Взрослый, солидный мужчина. Когда вырасту – стану таким же.

– Что именно правда? – осторожно уточнил я.

– Что кто-то из вас возглавил мёртвых и привел их на земли Фредлишемана.

Да ёжкина ж ты медь. Реально надо было отрезать голову той Зодчей! Сколько геморроя от неё!

– Ну… да.

– Кто? – по-отечески улыбнулся Харальд. Указал острием клинка на Головастика и добавил с надеждой. – Он?

Или всё-таки не взрослый солидный мужчина? Ведь докапывается!

– Нет, – буркнул я. – Это случайно вышло, дядя Харальд. Я не думал, что так получится.

Хевдинг перестал улыбаться.

– Это… Ты?

Я кивнул. Харальд обернулся на соратников, словно за поддержкой. Переступил с ноги на ногу, растерянно. Всплеснул руками:

– Чудовища в лесах Фредлишемана погубили многих моих людей. Зловещие порождения Хеля приходили по ночам в наш лагерь и забирали величайших воинов так, словно хозяйка забирает яйца у несушек… А ты…

– Ну, кто-то же должен был навести порядок, – пожал я плечами. – Хватит это терпеть! Мы здесь власть!

Головастик хохотнул, стрельнул в меня указательным пальцем, одобряя. Шесть пар норманнских глаз уткнулись в шамана с яростью. Юра тотчас захлебнулся и умолк.

– Тьма не разбирает, кто пытается навести в ней порядок. Она поглощает всех. Печать Хеля не смыть, – прогудел набожный Леннарт. – Каждый шаг во мгле ведет тебя на сторону йотунов, шут. Остановись или не найдешь пути обратно.

Харальд молчал. У меня по спине пробежали мурашки, насколько серьёзен был громила с топором. Сразу вспомнился Выводок и покорённая искусственным интеллектом Света. Да и Ловелас тот же… Ни хренашеньки. Что, если мною уже управляет Зодчая?

– Нынче все духи, от феи до беса, меня называют Хозяином Леса, – задумчиво ответил я цитатой из Короля и Шута.

Северяне стали очень серьёзными. Харальд выпрямился. Да ладно, они всерьёз будут меня бить? Включаем читы, значит.

– Я выбираю Харальда Скучного! – громко сказал я.

Рыжеволосый предводитель викингов в изумлении приоткрыл рот.

«Харальд Скучный отклонил приглашение в „Пренебречь, вальсируем“».

Понятно. Качаем.

– Давай начистоту, хевдинг, – подошёл я к нему. Значит, репутация у нас недостаточная. Жаль. Надеялся, что после возвращения к жизни его побратима – пунктов должно было хватить. Ладно. Вальсируем. – Без кривотолков, хорошо? Ты всё потерял. Уния Мороза вышвырнула тебя с твоих же земель. Твои соседи используют тебя как наёмного убийцу, выгребая жар чужими руками. Твой клан уже не так силён, как раньше, и ты чужой среди своих.

– Чья в том вина, шут? – тихо спросил Харальд.

– Это сложный вопрос, хевдинг. На него столько же ответов, сколько и глаз смотрящих. Клубок последствий можно мотать до любой из удобных точек. Тебе до того, как мои друзья случайно стравили Бергхейм с Выводком, нам до того, как ты запер задохликов, будто прокаженных, и тем очень серьёзно задержал нас у себя. Ошибок допущено много. Всеми нами. Но задумайся, получил ли ты справедливость? Ты всё делал для своего народа. Для своей страны. И где ты сейчас?

Я раскинул руками:

– В прОклятых лиманах? В месте, что на задворках всех северных поселений? Обращенные в убийц величайшие воины Своры, победители Выводка! Это хоть как-то коррелирует с твоим виденьем ваших заслуг?

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 38,47 %

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 38,57 %

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 38,67 %

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 38,77 %

Мощно. Да, я помнил, что побратимы Харальда любили серьезные речи. Это хевдинг предпочитал троллинг. Кстати, поэтому его реакции тут и нет. Ну и, вероятнее всего, слова пришлись не по душе и Хельге. Этот бородач смотрел на меня, словно я только что цинично выколол последний глаз Одину. Его же копьём.

– Куда ты хочешь идти дальше, Харальд? Есть ли тебе место здесь, на севере? – продолжил я.

– Потому мне и нужны корабли, друг мой. Там, за морем, есть необжитые места с хорошей землёй, где мы можем начать всё сначала, – признался хевдинг. – Мне просто нужны корабли. И…

– Я дам тебе корабли, – сказал я проникновенно. – Сколько человек у тебя осталось?

Харальд окаменел лицом. Глянул куда-то мимо меня.

– Восемьдесят три человека, – проронил он. – Восемьдесят три… Те, кто победили Выводок, остались в лесах Зодчей.

Хевдинг скривился:

– В твоих лесах, шут!

– Мы решим это проблему, Харальдиньо. У меня есть золото. А у кого есть золото, у того есть флот, хевдинг.

«Внимание. Вы получили задание „Паруса изгоев“. Посмотреть информацию о задании?»

«Во времена перемен решаются судьбы как простых людей, так и целых кланов. Чья-то власть расцветает, чья-то теряется в ветрах смут. Доблестный клан Бергхейма встретил и отбросил Выводок, но все равно потерял родные земли. Став изгоями в северных краях, храбрые герои устремили взгляд на восток. Помоги им добраться до Раататанга».

Награда: [Сапоги Зубоскала].

Нормально. Я так целого Зубоскала соберу. По статам, кстати, сильно круче ножа. Не слишком логично, но пока разбираться с этим не хочу. Все решаем поступательно.

* * *

– Сколько кораблей ты можешь купить? – спросил я у Головастика. Тот дёрганой хищной птицей повернулся, склонил голову набок и, завершая сходство, почти прокаркал:

– Что?!

– Ты ведь собирался купить корабль. Сколько посудин вкладывается в наш бюджет?

Шаман даже маску стащил. Уставился на меня вытаращенными глазами. Мы едва отошли от Своры. Харальд спорил с побратимами. Бьорн тыкал в мою сторону пальцем и брызгал слюной в лицо товарищу. Чёртов коротышка доказывал ему что-то. Что-то неприятное!

– Егоронька, – горячим шепотом возмутился Головастик. – Это ведь не бутылку пива в магазине на ленту поставить. Это, чёрт возьми, корабль! У тебя целая бригада местных головорезов ничего с этим сделать не могут, а ты с меня спрашиваешь? Я на тебе что, жениться успел, родной, раз у нас уже бюджет общий?

– Ну, таков же был план.

Головастик всплеснул руками:

– Как красива была твоя речь, Егор! Так уверена! Я был убеждён, что ты нашёл золотую жилу в Бастионе и действительно способен купить флот. А ты имел в виду мои деньги?

– Ну да, – протянул я. – Получилось не очень. Но ты ведь не жадина-говядина? Это ведь всего лишь деньги. Ещё заработаешь.

Шаман улыбнулся:

– Егор, перспектива потерять всё меня не пугает. Я уже был женат, поэтому мне не впервой завоёвывать вершины с нуля.

– Не вижу связи.

– Разведёшься – увидишь, – голос Головастика изменился, и я понял, что продолжать экскурсию в чужое прошлое мы не будем. Он понукнул коня и качнулся в седле.

– Так сколько кораблей ты сможешь купить? – пошёл я за ним.

– Если исходить из цен на материке – максимум два.

– У Стаса был навык Купец! Может…

– У Стаса больше нет подходящей репутации, – заметил Стас. Мы как раз оказались у ребят. – Чего им надо? Это ведь викинги из Бергхейма, да?

Свора ждала на месте. Ветер трепал их плащи. Лошади взмахивали хостами и тянули морды к песку, пропахшему смертью проклятых корабелов.

– Новый квест. Нужно сфармить ребятам шаланды, и тогда мы переезжаем в Раататангу!

– Цена? – подал голос Игнат.

– Опя-я-ять квест?! – протянул Олежа. – Ты за старое, Егор?!

Я призадумался. Что здесь подразумевают под драккарами? У нас ведь как: вижу викинговский корабль – зову его драккар. А по факту там и кнорры разные встречались, и карви. Грузоподъёмность у всех разная.

Нет, если это православный лонгшип, в который можно почти сотню бойцов запихать – то это прекрасно. А если десятиместка какая, навроде вёсельного катамарана?

– Вопрос с деньгами мы, положим, разрешим. Но как ты собрался приобрести эти корабли, Егор? – спросил Головастик. – Каким ты видишь процесс непосредственно покупки, при условии, что на границе Зеергарда нас встретит армия Фредлишемана, а не их купцы?

– Все просто. Ты даешь бергхеймцам золото, они возвращаются в столицу, берут корабли и забирают нас отсюда.

Я развёл руки и выставил вперёд ногу. Мол, вот он я какой классный.

Молчание было мне ответом. Долгое, тягучее. И только во взгляде Светы не было чувства «он что, серьёзно?»

– Лол, – первым нарушил тишину Миша.

Снова пауза.

– Егор… Я не уверен, что правильно вас понял, – подал голос Стас, но тут же умолк. Головастик спешился. Медленно встал напротив меня.

– Твоя наглость настолько космических масштабов, что я робею перед нею! – сказал шаман. – И вот сейчас ещё и твоя наивность готова выбить почву из-под ног!

– По-моему вы совсем не доверяете людям.

– После того, как спасенный в игре сталкер пальнул мне в спину, чтобы слутать тушенку – я вообще никому не верю, – сказал Юра-Кренделёк.

– Уточни, если я ошибусь. Ты предлагаешь мне отдать все свои сбережения твоим мобам и ждать здесь? – проговорил Головастик.

– Точно!

Юра покачал головой, наклонился чуть вперёд, сокровенно спросил:

– Ты ведь помнишь, что они приехали тебя убивать?

– Ну, дык не убили же!

Я обернулся. Свора застыла на конях, ожидая финала нашего разговора. Над песчано-водянистой равниной лиманов по синему небу летели рваные облака.

Да, не убили, но что-то же их сподвигло принять задание, невзирая на всё уважение Бергхейма ко мне.

Так, отбросить предательские мыслишки.

– Зачем им возвращаться за нами, после того как купят себе драккары? – напомнил о себе Головастик.

– Затем, что у них есть честь, – отстранённо сказал я.

– Честь? У мобов?

– Именно, что у мобов! – повернулся я к нему. – Именно. В этом-то вся и фишка!

Юра хмыкнул, улыбнулся. Неожиданно хлопнул меня по плечу:

– Продано. Ты приятно удивляешь меня, Егор. Что-то в тебе есть такое… Неопознанное. Удивительное.

– Это всё моя багнутая харизма.

– Ммм?

Я рассказал ему о маске, хотя был уверен, что уже всем растрезвонил о системном баге в моём лице.

Головастик слушал внимательно, нахмурившись и с лихорадочным блеском в глазах. Затем вскочил в седло:

– Жди здесь, – торопливо сказал он. – Викингов придержи, Егор! Есть одна идея! Остальные – качаться!

Он лихо подогнал скакуна и ускакал прочь. Мокрый песок и брызги летели из-под конских копыт. Я отправился к Своре.

– Думаю, мы решим проблему с кораблями, – сказал я Харальду. – Надо только дождаться нашего шамана.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 40,67 %

Ох, не хило я на них воздействую! Это обязательно надо использовать.

– Как вы относитесь к тому, чтобы поговорить немного? – обратился я к викингам. Вспомнил мем об осьминоге, хватающим за ногу аквалангиста, с припиской «не желаете ли поговорить о господе нашем Посейдоне?» Улыбнулся. – Нам определённо надо пообщаться.

– Я потанкую пока, – крикнул Олег. – Догоняй.

Наша группа двинулась к следующей обители мёртвых корабелов. Мелочные люди. Тут у меня же такое вырисовывается!

– О чём ты хочешь поговорить, шут? – спросил, морщась, Харальд. – Уверен ли ты, что подходящее время нынче для пустых-то разговоров?

– Очень даже подходящее!

Глава двадцатая «Репа»

Когда стемнело, я ненавидел эту игру ещё больше, чем раньше. Сказалась, должно быть, усталость. Долгий день. Много впечатлений. Но грёбанная непредсказуемость проков репутации меня просто выбешивала. То шутки работают, и репа капает, то викинги начинают раздражаться, несмотря на то, что юмор не менялся. Врубаю пафос – работает, потом бац – речь вроде та же героическая, а даже Леннарт на них не реагирует. Никакой стабильности.

А должно быть просто! Ноль один. Один ноль. Нашёл место, где повышается репа – и давай её дергать! Убивай мобов по кругу. Выполняй одно и то же задание, в котором надо победить легендарного короля мёртвых, восставшего и грозящего погубить вселенную. И мир работает по закону игрока. Каждое утро король мёртвых восстаёт, грозит, дохнет и даёт сколько-то репутации своему убийце. Все на своем месте!

Но со Сворой так не работало. Да, к тому моменту, как викинги собрались на боковую – репутация дошла до 60 %. Отменный результат, если вспомнить, как трудно давались проценты раньше.

Но я был не доволен. Время уходит. Драгоценное. А я тяну кота за бубенцы, в надежде завербовать Харальда, а заодно захапать себе целый скандинавский клан (и, главное, Свору).

Вот только это граблями по манной каше размазано, и пока я у костра лясы точу, пытаясь понравиться ботам (а мне чертовски неприятно и людям-то себя навязывать – куда там программам) – мои камрады растут над собой и поднимают с залитого кровью песка уровни.

Злой аки пес я вернулся в наш лагерь. Вымотанный бесконечным озорством и активной социальной ролью шут. Мрачный, хмурый, угрюмый остряк, желающий наконец-то просто помолчать. Но даже здесь от меня не отстали. Юра-Кренделёк попытался расспросить, чего и зачем я делал у скандинавов, но я как-то так сказал ему «отцепись», что вор быстро ретировался.

Что-то в интонации, должно быть. Или несколько букв в «отцепись» попутал.

Ребята общались между собой, иногда поминая и меня. Ждали Головастика, так и не вернувшегося. Стас нервничал за него. Женя успокаивал: мол, ничего с шаманом не случится. Олег о чём-то негромко беседовал с Мишей. Света мило болтала с Игнатом. Охотник лежал на спине, закинув руки за голову, и в их беседе лишь хмыкал в разных тональностях. Иногда односложно отвечал. По моим ощущениям – стрелок мечтал оказаться как можно дальше от этого разговора.

В целом, вокруг царил хороший такой бивачный гул. Он обволакивал, приглушал. Голоса плыли в темноте, слова теряли смысл. Таяли во мгле жесты. Тускнели поступки. Ночь обнимала бивачный костёр огромным пушистым чёрным котом.

Рядом со мною кто-то сел. Хихикнула Света. Что-то сказал Стас.

– Спишь-спишь-спишь… – затухающим эхом спросили в ночи.

Я не отреагировал, растворившись в теплоте дремы.

– Спит… пит… ит… ик… ик! ИК!

Меня выдернуло из сладкого сна.

– Вот она, Егор!

От Головастика пахло гарью. Шаман стоял у костра чёрным вестником. Я встрепенулся, оглядываясь. В ногах нашего предводителя белело чьё-то тело.

– Что это?

– Тестовая инфраструктура, Егор, – фыркнул Юра.

Чёрт. Шаман приволок в лагерь девушку. Вся одежда бедняжки была в грязи и крови. Светлые волосы перемазаны в саже, спутаны. Пленница вздрагивала, закрываясь от нас руками.

– Ты нормальный? Нет? – спросил я.

– Харизма, Егор. Если ты научишься её использовать – это поможет всем нам. Поэтому я доставил тебе тренажер.

Я поднялся. Отсветы костра плясали на доспехе Головастика, заливали ржавчиной тело девушки. Лагерь спал, и свидетелем беседы был только часовой.

Женя. От этого поддержки не будет. Я подошёл к несчастной. Она что-то бормотала.

– Что ты сделал, Юра? – тихо спросил я.

Девушка задрожала ещё больше.

– Повелитель мертвых… – ахнула она. Попыталась заслониться от меня ладонями.

– Что ты сделал? – повторил я.

– Вывел тебя из зоны комфорта, для обучения, – спокойно, уверенно и с каким-то нехорошим посылом сказал Головастик.

– Они ведь живые…

– Ну, формально – нет, – подал голос Женя. – Юра, у Егора есть пунктик по мобам, ты зря…

– Я знаю, – не отвернулся от меня Головастик. Показал на девушку.

– Ты хочешь научиться работать со своей харизмой? Вот. Любые опыты. Терять не страшно.

После того позора и боли, что я испытал, пытаясь понравится Своре – такой «подарочек» был лишним.

– Ты реально нездоров, Головастик, – покачал я головой. – Отпусти её.

– Проверь харизму, Лолушко. У тебя уникальное состояние характеристик. Недальновидно оставлять их так, как есть, и не выжимать из них максимальную выгоду.

– Как я её проверю? – рыкнул я. – Что мне делать-то? По голове гладить? В шею целовать?

Девушка дрожала в ужасе, глядя то на шамана, то на меня. И, по-моему, шут ей нравился значительно меньше.

– И чего от тебя так воняет?

Головастик не ответил.

– Тебя никто не тронет, – тихо сказал я пленнице. Коснулся пальцем её подбородка, поднимая лицо. В темноте виден был лишь блеск глаз. Цвет не разобрать.

– Повелитель мертвых… – повторила та. Несколько зачарованно. – Оставьте меня. Оставьте.

– Как можно узнать состояние этих репутаций, когда мне система ничего такого не говорит? – буркнул я, изучая правильные черты грязного лица. В целом её можно назвать хорошенькой. Хотя при таком освещении любая будет секс-бомбой, даже если прямиком с пепелища доставлена.

– Оба-на, – шаман сел напротив нас. Теперь между мною, пленницей и Головастиком оказался костёр. – Предполагалось, в первоначальном плане, что ты знаешь, как работать с собственными бенефитами.

– Когда шестидесятый апну – я тебе морду разломаю, – недобро посмотрел я на Головастика.

– Если апнешь, – беззлобно поправил тот. – Расфокусируй взгляд, когда будешь смотреть на нее. Если достаточно мимо посмотришь – проступит панель существа. Там должно быть значение с прогресс-баром. Самая нижняя – персональное отношение. У меня – ненависть.

Пленница вдруг заплакала. Она совсем не прятала лицо, уставившись куда-то прямо перед собой. От горя девушки у меня самого в груди тесно стало.

Я расфокусировал взгляд, уже памятуя ситуацию с фазами. Запах гари и сознание случившейся беды сильно мешали, пока, наконец-то, под принадлежностью фракции не проступил зелёный прогресс-бар с надписью «враждебное».

– Что он сделал? – спросил я, не желая слышать ответ.

Девушку звали Кристджана. Первый уровень. Клан Фредлишемана.

– Он… он…

– Я спалил её деревню. Вырезал всех, кроме девчонки. Ходил между пылающими домами и сеял смерть.

Страшнее всего, что понять было нельзя – шутит Головастик или нет.

– Мне срезали репутацию без шанса её вернуть – чего рассусоливать? – совершенно серьёзно проговорил шаман. – Они вкусили внутреннего демона за это.

– Ты не шутишь? – опешил я.

– Он убил всех… Всех… – всхлипнула Кристджана и сорвалась на гневный вопль. – Что мы вам сделали? Что?

Крик пленницы разбудил лагерь. Народ подскочил, просыпаясь. Стас спросонья схватился за лютню. Олег за топор. Я за голову.

– Какого хера? – прорычал наш бронемишка.

– Какого хера? – эхом спросил я у Головастика.

– Мне нужен был пленник. Я вошёл в деревню. На меня напала охрана. Я убил её. На меня напали остальные.

Головастик говорил спокойным голосом, уверенным. Убеждённым. Чуточку издевательским.

– Я убил и остальных, – с нажимом продолжил он. – А потом я убил всех. Просто потому, что вошёл во вкус. Иногда надо выпускать пар.

Я не понял, как оказался рядом с ним. От удара кулака с Юры слетела маска и, чёрт возьми, под нею шаман улыбался. Сердце застучало часто-часто, швейной машинкой. Язык онемел.

Бац! Бац! Голова Юры дергалась под ударами, и каждый выброс злобы в живое тело, пусть и оцифрованное, наполнял меня силами. Шаман отступил под натиском, грохнулся на землю. Меня скрутили боевые товарищи. Справа Олег, слева Игнат. Стас вклинился между нами.

– Егор!

– Ты больной… – сплюнул я, прожигая Головастика взглядом.

– Проверь репутацию, – посоветовал тот, потирая скулу. Поднялся. – Пробуем вариант – будь врагом врага. Пока я готов помогать тебе в этом, Егор. Если это имеет смысл.

– Ты, блядь, ради этого сжёг их? Там ведь и дети были?

– Упаси Господь, Егор. Женя правду говорил о страшных тараканах в твоей голове? Какие дети в компьютерной игре?

Головастик всё ещё улыбался. Однако кровью сплюнул.

– Это ведь программы, Егор, – добавил он.

Я рванулся вперёд.

– Отпустите его, – приказал Юра. Встал передо мною с открытым лицом. – Давай, Егор!

Удар сапога пришёлся ему в промежность. Шаман изумленно всхлипнул, упал на колени и поймал челюстью второй удар.

– Это… слишком… – пропыхтел он. – Дайте паузу.

Меня вновь скрутили.

– Вы оба чиканутые, – прокомментировал это Олег.

– Смотри на неё. Смотри, – сказал отдувающийся Юра. Махнул рукой в сторону Кристджаны. С кряхтением поднялся. – Смотри!

Прогресс-бар уменьшился. В глазах девушки, кроме слёз, замерцала призрачная надежда.

– Ниже пояса не колоти, ладно? – Головастик поднялся, воткнул в землю пульсирующий тотем лечения.

Я вложил ему в челюсть хороший хук, избавляясь от накопленного напряжения. Каждое попадание облегчало душу. Было совсем не важно – за что прилетает Головастику. Сам процесс делал счастливым. Внутренний гнев уходит, когда даёшь ему такие выбросы. Мне и доктор советовал, да. Только не на людях, а на груше.

Избиение шамана подняло мою репутацию с Кристджаной до нейтральной.

– Смотри на неё почаще, – прохрипел после очередного тумака Головастик. И оказался прав. Насилие перестало работать. Бешенство сменилось усталостью. Возмущение – пониманием. Это действительно программы. У них есть свой алгоритм. Личность подчиняется цифрам. Я отстал от шамана и, опустошённый, плюхнулся рядом с Кристджаной.

– Он говорил, что его прислал Серый Человек, что пришло время конца всего, – сказала мне девушка. – Он убил всю мою семью. Он убил всех, кого я знала с самого детства. Он смеялся!

Грань осознания реальности стала хрупкой. Они боты. Они действительно боты. Несмотря на все матрицы, к ним прикрученные. Почему я вообще решил, что в них есть нечто большее? Во мне зрело разочарование. Накатывалось лавиной, круша хрупкие стены детской снежной крепости.

Мои сопартийцы с изумлением наблюдали за происходящим вокруг костра, но больше не вмешивались. Головастик со стоном сел у огня. Подбросил ветку в пламя. Поймал мой взгляд.

– Чего сидишь? Пробуй дальше.

Я устало повернулся к Кристджане. Буркнул:

– Один мальчик раскачивался на табуретке, упал и сломал все шесть ножек.

Ответом был звон сверчков. И неуверенный смешок Кренделька, через паузу. Оглушительный в ночи и одинокий.

Репутация дрогнула, увеличившись. Божечки-кошечки… У неё только что погорела жизнь, а внутренний алгоритм качает репутацию на чёрный юмор.

– Ну, держись, – сказал я Кристджане. – Здравствуйте, это ваш ребёнок? Нет? Я доем?

Багнутая харизма работала. Я добил до дружелюбия за пять – шесть шуток, затем и это остановилось. Однако моё отношение уже изменилось. Они боты. Я поражался их реалистичности, но они боты. На них можно воздействовать вопреки. Просто потому, что это где-то там внутри прошито.

Танцы и ужимки у костра подняли репутацию ещё выше. Затем отработали комплименты. Потом снова шутки.

Потом Кристджана вдруг выпрямилась, глядя на меня расширившимися глазами:

– Что… что ты со мною делаешь? Что со мною?..

– Что-то не так? – спросил я.

– Прекрати, пожалуйста. Не надо, – тихо попросила она. – Это не я. Это не я!

О, такое тоже в неё программно запихали? Триггер-точка? Кат-сцена? Если репутация на десять очков меньше обожания, выдать такую вот фразу?

– Чувство чёрного юмора – как ноги, – медленно сказал я. – У кого-то есть, а у кого-то нет.

Шкала заполнилась. Рот девушки приоткрылся.

– Хозяин… – прошептала она. Лицо расслабилось, будто исполнившись счастья.

Я поднялся с бревна, провожаемый её восхищённым взглядом.

– Доволен? – спросил Головастика. Уже светало.

– Дело за малым, Егор. Теперь ты должен то же самое провести со своими викингами. Я хочу быть уверен, что они не исчезнут с тем, что я заработал за эти месяцы.

– Утром, – сказал я. – Хочу спать.

– Я могу что-то сделать для тебя, хозяин? – тихо спросила Кристджана.

– Меня зовут Егор. Иди домой, – отмахнулся я.

– Но у меня…

– Иди куда-нибудь! Принеси весть о явлении моём, – буркнул я. Видеть сломанного энпися не хотелось совершенно. Она будто стала символом разочарования. Ей ведь теперь глубоко до фени то, что ещё вечером у неё была семья. Программу более не смущал пропахший гарью разрушитель родной деревни.

Она просто подчинялась внутренней установке репутации. Грубой, жестокой.

Кристджана медленно встала на ноги и неуверенно, постоянно оглядываясь, ушла из лагеря. Я лёг на своё место, отвернувшись от костра. В душу будто вылили годовое содержание септика. Из головы не шли последние слова северянки перед тем, как репутация достигла капа.

Вдруг это все-таки не код? На людей ведь тоже можно влиять. Нейролингвистическое программирование, всяческие Карнеги. Улыбайтесь и бегите от мрачных типов, чтобы не отравлять свой внутренний, мать его, ветер.

Просто у людей программный код сложнее. И намного гибче в настройках.

* * *

Наутро я был у Своры. Узнал, что с Бьорном у меня всё же дружелюбное отношение. Даже Хельге, волком глядящий, был нейтральным. Леннарт, Олаф – уважение. Криворотый Ньял, неожиданно, почтение. Равно как и Харальд.

Графы с репутацией разорвали иллюзию живого коллектива. Я смотрел на них хмуро, как на досадный трэш перед боссом. Они на меня – с ожиданием.