Текст книги "Шут из Бергхейма. Красный Хёрг"

– За две минуты с точки респа не добежим, – подал голос Женя. Он тоже вошёл в Хёрг, и оказался единственным, кто осознал глубину проблемы.

– Если их собрать все вместе? – спросил Стас.

– Шотнет танка, – пожал плечами призыватель. – Не то чтобы меня это расстроило…

– Ой, завались. Отложим на потом нашу любовь, лапушка, – поморщился я. – Будь профессионалом.

Евгений хмыкнул, но промолчал.

– И что делать? – потерянно поинтересовался бард.

– Что у тебя есть из аур? Может, имеется какая-нибудь зараза с сопротивлениями? Фаер, мать его, резист! – я повернулся к Стасу. Тот покачал головой.

– Так, давайте математикой. Нас четверо, так? Если разом поскачем тушить, а Стас ещё и петь будет – то теоретически справимся. Тридцать шесть на четыре – и вот вам уже сто сорок тыщ с хреном.

– Это если свечей тысяча, – вставил Женя.

Я окинул взглядом зал. Считать огарки не хотелось. Но может, и правда их тут две или три тысячи.

– Надо пробовать. В крайнем случае, прогуляемся. Давайте делить сектора. Каждый тушит свой край. Следите за здоровьем, много не берите. Ждите хила. Шмотки если есть на здоровье – натягивайте.

С этими словами я залез в инвентарь. Долго перебирал разнообразный и подходящий под событие хабар. И через пять минут уже довел здоровье до четырёх с половиной тысяч. Космическая сумма, вспоминая стартовые бои. Прогресс налицо.

Дольше всех возился Стас – он хмурился, морщился, шевелил губами, подбирая вещички. Обрадованно сообщил, что у него нашлись сапоги с защитой от огня на 5 %, но на тридцать второй уровень. Под нашими взглядами бард угас, но, в конце концов, закончил с колдовством.

Еще минут десять мы демонтировали люстры, снимая их с цепей. Чтобы не прыгать зайцами по столу.

Наконец, время пришло.

Мы разошлись по залу, каждый взял свой угол. Переглянулись.

– Станислав, запе-вай!

Стас кивнул, выдохнул и затянул:

– Я куплю тебе дом у пруда в Подмосковье, и тебя приведу в этот собственный дом!

Мы бросились на огонь. Бард чуть запинался, топча свечи, но Мелодия Жизни исправно капала и здоровье восстанавливала. Соратники сквозь зубы шипели от боли. Сверху то и дело раздавался зловещий стон.

Свечи гасли.

Однако я только успел расправиться со своим углом, когда первая из затушенных опять загорелась.

– Стоп! – гаркнул я. – Надо быстрее. Давайте с начала.

– Это сложно. Больно и петь…

– Не сложнее, чем шутить, – подмигнул я ему, забыв, что под маской он этого не увидит.

– Твой юмор не сложный. Если это вообще юмор, – вставил Евгений.

Я привычно показал ему средний палец.

– Отхиливаемся, и теперь быстрее. Подгадывайте под тики Мелодии, но не слишком медлите.

– Дурацкая затея, – подал голос Игнат.

Вторая попытка прошла чуть лучше. Я даже успел перейти на край Стаса, чтобы помочь ему со свечами. Но все равно не вышло.

– Отхиливаемся, и ещё быстрее!

На третьей от веселого времяпрепровождения в борьбе со свечами нас отвлек звук падения. Стас рухнул на пол, огонь обхватил барда, а затем тело исчезло, и жадное пламя сразу утихло, обратившись в десятки огоньков.

– Классика, – сказал я. – Хил себя не прохилил. Бывает.

– Я напоминаю про идею собрать все свечи вместе и затушить одному разом. Шотнет, но мороки не будет, – произнес Женя. Губы его слегка подрагивали. – Очень больно, дядь.

У меня кружилась голова. По телу разливалась слабость. Рецепторы наелись ощущениями и теперь грозили вырубить тело. Чёртовы нервы.

– Хочешь, чтобы кто-то тушил, или сам готов? – выдавил я. Пальцы тряслись. Игнат сел на пол, прямо в воск и смотрел в пустоту взглядом в тысячу ярдов.

Женя вскинул голову.

– Могу и сам.

– Это хорошо. Хоть и неожиданно от тебя.

– Пошёл ты.

– Идём встречать Стаса, – закончил я пикировку. – Вдруг бульдоны реснулись…

Свана так и стояла напротив двери, глядя в пустоту, как ждущий чего-то пес. Мы выбрались из вонючего Хёрга, вдыхая относительно свежий воздух. Стас уже появился на месте респа и шёл в нашу сторону.

Райволг что-то ему крикнул.

Стоп…

Я широко улыбнулся.

* * *

В репертуаре менестреля из Рассветного нашлась песня с защитой от огня. И ещё одна Мелодия Жизни, как у Стаса, хоть и не такая раскачанная. Так что на четвёртый заход мы отправились воодушевленные.

Хоть и с настроением как перед визитом к стоматологу, не признающему обезболивающие. Свечи жалили очень больно, и каждая словно сильнее предыдущей.

Мы вошли в комнату. Разошлись по точкам. Я оглядел товарищей. Лица собранные, мрачные. Взгляды даже чуточку затравленные.

– Прорвемся, – сказал я. – Сейчас всё закончится. Запевай!

Шансон и что-то из местного фольклора сошлись в одну какофоническую песню, а мы бросились на свечи.

– Блядь, блядь, блядь, – матерился от боли Игнат. Мне самому хотелось выть. Точно усилился эффект. Жизни снимает меньше, хила больше, и теперь первым стопором на пути к успеху осталась только боль.

Приходилось заставлять себя двигаться. Беспрестанно шипел, почти плача, Евгений. Стас сбивался, сдавленно продолжал и тушил огни очень медленно, как будто сомнамбула. Я поднажал, чтобы помочь барду, и, когда закончил со своим куском – оттолкнул певца подальше от свечей.

– Справлюсь, – выплюнул ему сквозь зубы. Не из злости. От боли.

Стас еле дошёл до стола. Облокотился на него, но песнь окрепла.

И, наконец, свеча погасла.

– Есть! Есть, блядь! – гаркнул я. – Есть!

Ноги еле держали. Я прислонился к стене, сполз на пол.

– Сделали!

– ОН ИДЁТ! – завизжала с улицы Свана. – ОН ИДЁТ!

– Да жёваный ты крот, – выдохнул я.

Воск забурлил, устремился к столу вязкими потоками. Ручьи сошлись в один, питая собою нечто поднимающееся из пола. Стас отшатнулся от приподнявшегося стола.

– Валим! – гаркнул я, но опоздал. Вязкая дрянь выстрелила в разные стороны упругими струями. Воск пробил Стаса насквозь, затвердел и поднял над полом. Бард умер сразу. Безвольное тело поднялось к потолку.

Радиус атаки оказался небольшим. До меня воск не добрался. Женя и Игнат вжались в стену на противоположной стороне и тоже уцелели.

Между мною и соратниками разбухала восковая дрянь, принимая очертания многорукого создания.

Смерть веры

Уровень – вопросительный.

– ОН ПРИШЕЛ! – визжала с улицы Свана.

Сгусток, наконец, оформился в фигуру ростом с человека. Безглазая голова с кривыми рогами повернулась ко мне. Я поднялся на ноги, вытащил «щупальце». Обидно-то как… Это типа вторая фаза боя? Да ёжкина медь! Опять тушить?!

– Пробуем! Райволг – на улицу!

– Мы без хила, – крикнул Женя.

– Никто не пройдет там, где пала вера, – раздался низкий голос. – Тысячи надежд угасли безвозвратно. Тысячи огней без ответа.

– С удовольствием бы поддержал теологическую дискуссию, но не владею предметом. Вы – страшная козявка. Приступим.

«Злой язык активирован».

Восковая тварь промахнулась. Я ответил коварным ударом, но стан не прошёл. Зато прошли криты. Щёлк, щёлк. Хлыст пробил в боку монстра две борозды. Вместо третьего взмаха я ринулся влево, к выходу, чтобы вытащить тварь на Свану.

От двух рук босса удалось увернуться, третья больно саданула в плечо. Я врезался в стену. Дёрнулся в обратную сторону, уходя от четвертой руки. Смерть веры прыгнула, впечатав меня в бревна Хёрга.

Получен негативный эффект: «Контузия»

Монстр отшатнулся и, подняв все руки сразу, ударил.

Я очнулся на месте респа. Сел. Дерьмовый из меня танк. Рядом появился Игнат. Затем Женя.

– А где Стас? – спросил я у них.

– Десять! Деся-я-я-ять! – из Хёрга к нам бежал Райволг. – Десять!

– Он не вышел, что ли, тогда из данжа? – удивился Женя.

– Чёрт… – сказал я. – Чёрт… Стас, блин!

– Выходим искать? – спросил Игнат.

– Да уж куда деваться-то… Кидаемся на мечи, и пусть система нас к нему доставит?

– Лучше выйти наружу, где-то вещи спрятать, – сказал охотник. Он улыбнулся. – Там Сестра посторожит.

– Ладно… Выходим…

Из фазы я выскочил первым, чтобы сориентироваться по Сестре и её прислужникам. Ну и, по большой удаче, вывалился прямо на них.

Растерзанные трупы девочки в капюшоне и поломанных викингов лежали в паре шагов от меня. Чуть левее валялся ворох вещей, со знакомым копьём Стаса и лютней. Вот как это работает. Понятно…

Но что тут произошло-то?

– Эй! Эй! – закричал кто-то справа от нас. Из фазы вышел Женя, за ним Игнат. Оба застыли над трупом Сестры.

– Эй! – по холму к нам двигался всадник. Из-за странного головного убора, наплечников и доспеха в целом он был похож на старую сгорбленную птицу.

– Нашёл я вас, котаны!

Над головой незнакомца красовалось:

Головастик.

Очень знакомое, надо сказать, имя.

Сценарист

Пластиковые зубья царапали кожу, будто пробивая в черепе глубокие борозды. Сценарист вздрогнул, очнувшись. С недоумением посмотрел на зажатую в руке расческу, поднял поближе к свету, готовый к следам крови.

Показалось.

Он опёрся о раковину, всматриваясь в себя. Придирчиво, чуточку раздражённо. Провел рукой по выбритому лицу. Глубоко втянул воздух носом. В груди неприятно потянулась боль. Сценарист ощерился, как собака на палку, вытащил из кармана «Тик Так».

Вышел на улицу. Под ботинками захрустел иней.

Сценарист подошёл к автомобилю, открыл дверь. Сунул ключ в замок зажигания, провел магнитом под панелью управления, услышал щелчок реле.

Двигатель схватился сразу. Звук разбился о профнастил забора, отскочил от стены ангара и рассеялся, превратившись в потусторонний звон.

Сценарист принялся отдирать щёткой подмёрзшее лобовое стекло, рассасывая мятную конфетку. Сигареты он сжёг утром. Все до единой. Потом полдня убирался, почти не заглядывая в игру. Проект перешёл рамки дозволенного. Поднял руку на хозяина. Превратил его из личности в подобие человека. В существо ещё более жалкое, чем помощница из подвала. Это было необходимо прекратить.

Голова кружилась, но воздух так сказочно пах. Сценарист вдыхал его, будто только осознал, что ещё живой. Он посмотрел на мрачный ангар, хлопнул по карману в поисках пачки и поморщился. Сплюнул. Потёр рассаженные костяшки, а затем отправился к саркофагам.

Всё невовремя. Совсем не вовремя. Курить хотелось страшно, и это бесило гораздо сильнее произошедшего. Он добрался до капсулы с Адамом. Посмотрел на следы крови на полу. Затем на мёртвое лицо за забрызганным куполом.

Адам был первым. Автостопер с Украины. Хотел повидать Петербург, но сначала, на свою беду, пару дней покрутился в Великом Новгороде. На трассе поднял вверх большой палец…

И теперь умер.

Сценарист драил свое логово, когда завизжала система мониторинга. Когда добежал до капсулы – пульса у Адама уже не было. Андрей плюнул на осторожность, выволок из подвала Свету, притащил к капсуле и, совсем без прежней властности и спокойствия, потребовал привести его в чувство.

Та не смогла. Она даже не пыталась. Лишь сняла шлем, отшатнулась от желтого лица с кровавой коркой в уголках губ. От того Адама, которым помнил его Сценарист, остался лишь обтянутый кожей скелет с множеством язв.

Почему-то вспомнилась задорная ухмылка паренька, не боящегося ни черта, ни ладана. Это сентиментальность?

Андрей даже склонил голову набок в размышлении. Потом повернулся к Светлане. Она что-то говорила, кричала. В глазах слезы.

– …места живого нет! Нельзя столько инъекций! Они все умрут у вас! Нельзя так! Нельзя! Нужно хотя бы зондовое питание. Нужен настоящий врач! Печень отказала у мальчика! А там, – она ткнула пальцем куда-то во тьму ангара, – явно почки уже отказывают!

Сценарист вяло проследил за жестом, затем повернул голову к ней.

– А у той девочки пневмония, может, уже! Нужны лекарства, нужно оборудование. Они в любой момент начнут умирать! Да вы слышите меня?! – гаркнула Света и…

Толкнула его…

Демоны ворвались в душу из самой бездны, и только когда кровь брызнула в лицо – Андрей остановился и отпустил волосы медсестры. Женщина грузно свалилась на пол, а Сценарист всё смотрел на кровавое пятно на куполе саркофага, затем поднял руку к глазам, встряхнул ноющую кисть и проверил пульс у избитой помощницы.

Жива.

Это было два часа назад.

Сейчас же Андрей вытащил труп Адама из капсулы. Впавшие глаза, потрескавшиеся губы. Желто-белая кожа. Сотни синяков по всему телу. Тонкие-тонкие руки. Хлипкие ноги. Ребра как у скелета.

Парень почти ничего не весил.

Он запихал его в чёрный мешок, плотно завязал скотчем. Перемотал сверток, а затем закинул его на плечо.

Фургон прогрелся. Сценарист бросил труп в багажник, а затем открыл ворота, на ходу проверив пункт назначения. Он потерял ещё одного игрока. Плюс так и не заменил Кадиллака. Этот выводок… Всплеск активности сошел на нет. Из региона даже армия северян ушла. Стоило убивать столько времени на ожидание? В ущерб основной игре?

Нет! Надо возвращаться к реальности. Восполнять людей.

Благо, кандидатур хватало. Вот только ловить двоих в разных местах не хотелось. Поэтому он перешёл к резервному плану. Фрилансеры с домиком в скандинавском стиле, отстроенным на краю деревеньки Худанки. Окна в пол, никаких штор, много освещения, полное отсутствие соседей. Судя по камерам с ноутбука девушки (парень-параноик свою заклеил), кроме игр в капсуле и по-молодежному частого секса, их больше ничего не связывало. Красавица щеголяла по дому из стекла без нижнего белья, и даже обычный поход в туалет превращала в прогулку по подиуму. Простые женщины так не ходят.

Или же из их походки что-то исчезает со временем, и эта парочка просто не добралась до доверительного ранга и желает казаться, а не быть?

Несмотря на любопытную для наблюдения ячейку, вариант надо было брать. Влюбленные почти не покидали своего дома. «Смарт», редкий для сельских дорог, стоял в гараже безвылазно. Они даже еду заказывали из города, курьерами. Идеально.

Но сначала надо попрощаться с Адамом. Болото у Сяберо радушно примет нового постояльца.

А ещё нужно заехать за покупками, перед этим побеседовав со Светланой. Сценарист встряхнул руку. Шумно втянул воздух носом, раздирая его на запахи. У неё есть опыт. Пусть поделится.

Курить хотелось страшно.

Необходимость покинуть логово – раззадоривала. Дарила надежду на нечто большее. Он живо представил себе, как заезжает на заправку, покупает пачку сигарет и…

Сценарист сплюнул, выметая образ из головы.

Сначала дело. Сегодня будет много разъездов.

Глава одиннадцатая «Паровозик Юра»

– Вообще-то мама запрещает мне разговаривать с незнакомцами, – сказал я. Обернулся на соратников. – Но, боюсь, другие абоненты сейчас заняты.

Головастик спешился.

– Ты смешной. Убью тебя последним, – глухо произнес он. Порывисто шагнул ко мне и протянул руку:

– Юра!

Лицо гостя скрывала ритуальная маска, с оттенками то ли индейской, то ли африканской культуры. Много полос на лице, большие рты, злой разрез глаз. Из-за такого внешнего вида шутка Головастика казалась двусмысленной.

Это ведь шутка была?

Рукопожатие у Юры оказалось хорошее. Без альфа-доминирования и при этом не губка в ванной.

– Где Книгожор? – без обиняков спросил он, протянул руку Игнату:

– Юра!

– С Книгожором у нас не очень вышло, – проводил я его взглядом. – Мы со счетчиком налажали. Вон эта груда – то, что осталось от Стаса. А ты – тот самый герой преданий о былом, что смог ускакать из Бергхейма на первом уровне?

– Он, – кивнул Головастик. – Если не сложно – погодите секунду, сориентируюсь по респам. Юра.

Женя пожал руку нашему новому знакомому. Райволга Головастик пропустил, хотя менестрель из Рассветного дёрнулся, готовясь проводить ритуал задохликов, и даже ладонь протянул.

Эпический герой проигнорировал жалкую попытку НПЦ. Развернулся, махнул рукой. Потом дёрнул кистью влево. Вправо. Вверх, вниз. Лица его я не видел, но убеждён – оно являло собой образец сосредоточенности.

– Если ты ищешь кладбон, то мы знаем, где он, – подал голос Женя. Райволг с каменным выражением лица вытер ладонь о штанину. В сторону Головастика он старательно не смотрел.

– М? – будто бы заинтересованно сказал наш новый знакомый, явно погруженный в какое-то обилие внутренней информации.

Влево. Вправо. Вверх. Вниз. Влево.

Чёрт, да он явно не характеристики свои просматривал.

– Пару дней по дороге на север, затем день на запад! На маунте выйдет быстрее, конечно. Я могу показать, – попытался пригодиться Женя.

– Зачем? – удивился Головастик. – Судя по карте, до ближайшего респа миля к востоку. Я съезжу за ним. Никуда не уходите. Вот, положа голову на плаху, стойте тут и ждите.

– По карте? – переспросил я.

Головастик забрался на коня, взял в руки поводья. Глянул на меня сверху вниз:

– Ну да, по карте. Ждите здесь! Скоро буду!

И уехал, оставив нас над трупом Сестры. В лесу подала голос кукушка.

– По карте, блядь? – спросил я у соратников, под природный метроном. – Откуда у него карта?!

* * *

– Купил, – ответил Головастик. Он, и правда, обернулся очень быстро. Стас, которого привез наш новый знакомец, излучал радость во всех известных диапазонах.

– Это Юра! Тот самый Юра! – сказал бард, когда сполз с коня товарища. – Мы с ним начинали!

– Купил?! – я не слушал приятеля, жадно пожирая взглядом щель в разукрашенной маске Головастика. – Где купил? На Авито?

– В любом мало-мальски приличном городе можно найти локальные карты. В столичных областях и глобальные продаются. Вы… Подожди-подожди… – с пониманием осёкся Юра. – Старообрядство победило?

Он повернулся к улыбающемуся Стасу. Хлопнул его по плечу:

– Рад видеть тебя! Хорошо, что ты выбрался. Мне показалось, что ты решил осесть в том чудесном краю.

– Там не хуже, чем дома, – пожал плечами бард.

– Нет, – покачал головой Головастик. – Везде хуже, чем дома. Но не будем. Итак, коллеги. Буду краток.

Он встал так, чтобы нас всех видеть. При ходьбе перья его костюма колыхались, чуть постукивали птичьи черепа, шуршали клыки хищников в ожерельях и цепочках. Он вообще весь был какой-то клочковатый, неровный. Руны на шкурах вспыхивали и гасли. По маске пробегали огоньки. Глазницы то занимались голубым светом, то темнели.

– Вы сильно отстали. Что ваша группа, что вторая – очень плохо. На материке не осталось ни одного игрока ниже шестидесятого уровня. Ни в одной из игровых команд. Ваша группа, как вижу, в лучшем положении, однако общий результат по-прежнему неудовлетворительный.

– Вторая команда? Ты видел Свету? – спросил я.

Головастик поднял руку в запрещающем жесте:

– Вопросы потом. Сейчас вводная.

От такого заявления мой внутренний Егорка-бунтарь дал залп из пушек «Авроры» и изготовился к штурму Зимнего. Но Егорка-разумный прекратил революцию, задушив заговорщика. Головастик явно побольше моего знает. Можно и потерпеть подобные отсечки.

Тем более, я вечно лезу с вопросами немного несвоевременно.

– Ладно. Уровень – дело наживное, если знать, что делать. Не волнуйтесь, с этим мы разберемся. Меня больше тревожит ваше репутационное состояние, да и в целом внутриигровое. Бастион кто-нибудь заложил? Хотя бы один!

Не дождавшись ответа, Головастик кивнул, чуть разочарованно продолжил:

– Ясно. Клановая деятельность? У кого кланы есть?

Я поднял руку.

– Сколько юнитов?

– Ась? – надеюсь, мне удалось передать полную свою несостоятельность в этом вопросе. Можно было, конечно, включить умное лицо и молчать, но… Егорка предпочитает занижать себя в глазах окружающих, чтобы потом никого не разочаровывать.

– Ясно. Чей соратник?

Он ткнул пальцем в Райволга.

– Его, – сказал Женя.

– У него есть язык. Зачем за него говоришь? – склонил голову Головастик. Блин, суровый мужик. Не люблю таких.

– Я. Есть! – гаркнул я. – Пить!

– Вольно, – отмахнулся Юра. Надеюсь, он говорил с улыбкой. – Соратник – это хорошо. Но один – мало. Репутации?

Наш допрос закончился минут через десять. «Ясно» Головастика становились всё ниже, всё протяжнее. Наш пернато-рогатый друг даже чуть поник, сгорбился. Эдакая здоровенная, но безнадежно старая и больная птица, пытающаяся казаться человеком.

– Я тут видел хороший дуб, на котором можно повеситься. А если мы ещё в данж войдём, то там из трупов такие отменные инсталляции оформляют! Актуально ведь? – подал голос я.

– Шутки – это хорошо. Я сам люблю комедиантом побыть, – отреагировал Головастик. Выдохнул устало. Затем приосанился. Объятый волшебными всплесками герой, явившийся к неотесанным нубам. И, раз он здесь, а не среди таких же, ливнуть из такой тимы ему не светит.

– Допрос закончен? – с сочувствием поинтересовался я у поникшего Головастика. Тот кивнул, задрал голову к небу. Пекло сегодня знатно. В данже такой жары не было. Эпический герой побрёл к деревьям внизу, чтобы спрятаться в тени.

– Я себя чувствую девушкой, приехавшей в большой город. В первый же день познакомившейся с очаровательным пареньком на дорогом БМВ, затем закрутившейся в празднике мегаполиса, сразу окунувшейся в мир ночных клубов и элитных развлечений, а наутро оказавшейся на пустыре в Купчино в полиэтиленовом пакете и со следами изнасилования, – высказал я ему в спину. – У нас, как бы, тоже есть вопросы.

– Конечно. Вы в своём праве.

Он добрался до тени, плюхнулся на землю. Сдёрнул маску, явив потное бородатое лицо. Длинные чёрные, с проседью, волосы собраны в хвост и мокры от жары. Чуть выпученные глаза насмешливо щурятся.

– Жги, Лолушко! – он выстрелил в меня из пальца. – Я пока переварю новости.

– Где Света?

– Я вывел вашу вторую группу из земель Унии. Оставил на побережье в Бухте Проклятых Корабелов на фарм. Ваши друзья выбрали интересный способ прокачки и наколотили викингов уже на состояние «ненависти» со всеми северными фракциями, кроме Фредлишемана. Да и у последних, вроде бы, враждебное.

Головастик стащил с рук кожаные перчатки, бросил на землю. Откинулся на ствол дерева. Добавил:

– За пару дней они должны выйти на нейтральное с Фредлишеманом. Остальные, скорее всего, безвозвратно утеряны, да и не стоят траты времени и ресурсов. Полезного на этих островах нет ничего. Провинция в самом негативном её виде. Весь замут за морем. Там и приоденетесь. Я знаю места, если их не перекрыли.

– Как ты тогда выбрался, Юра? Как тебе удалось?

– Стас, брось, – отмахнулся Головастик, поморщившись. – Итак, сейчас я приду в себя, и мы двинемся в ближайшее поселение. Раздобудем вам транспорт. Времени на путешествие пешком у нас нет.

– Но тут так красиво. Северная романтика! – подал голос я. – Где ты насладишься такими красотами?

– Поддерживаю. Ты прав. Пойдём пешком, – с серьёзным видом согласился Головастик. – Надо ценить момент здесь и сейчас, и не гнаться за призраками будущего.

– Эм… – сказал было Стас, но Юра прервал его жестом.

– Мы можем приложить множество бесполезных усилий и не увидеть то, что было рядом с нами. Роттенштайн свалят последнего босса и уйдут из этой прекрасной реальности в мир машин, политики, денег, грязи и Греты Тунберг. Тьфу, дураки.

Он мне нравился. Потому что говорил без кривляния. Совершенно серьёзно. Убеждённо.

Почти как я.

– Юра… – Стас нахмурился.

Головастик вновь махнул рукой:

– Твой друг Лолушко прав. Он мудр. Нам некуда спешить.

– Рад встретить единомышленника. Какого ты уровня? – я плюхнулся на землю рядом с ним.

– Шестидесятого. И от вас это тоже ожидается, чтобы вы могли приносить хоть какую-то пользу. Мы закончили шутки?

Я кивнул.

– Без обид, мне самому нравится поточить лясы, но ситуация непростая. Роттенштайн – очень мощная команда. Михаил Семёнович – чрезвычайно толковый руководитель и стратег.

– Даже так, целый Семёнович? А по нику он кто?

– «ЯкорнаяШесть». Преподаватель ВУЗа, серьёзный человек, – улыбнулся Головастик. – Обойти его будет непросто. Нам не поможет даже то, что меня, как топ хила, одевали всей командой. Как только выяснилось, что у рейда фазы делятся по месту стартовой локации – Михаил Семёнович попросил отдать топ-шмот по-хорошему.

Юра развёл руками:

– Поэтому на мне сейчас всё довольно средненькое, и придётся фармить.

– Класс у тебя какой?

– Шаман.

– Так как ты выбрался, Юра?! – предпринял Стас ещё одну попытку.

– Стас, ну пожалуйста, – вновь уклонился от ответа Головастик, глянув на него с выражением «ты всё отлично знаешь, так ведь?»

– А…. хорошо… – растерянно замялся бард.

– Вы же знаете, что нас тут держит один человек, да? – спросил Евгений.

– Да. Мы даже общаемся. Кстати, у кого открыт контакт с божественной сущностью? – он пытливо оглядел нас.

Я поднял руку.

– Коллега. Что он у тебя просил взамен на заказы?

– Заказы? – кроме того, чтобы разблокировать опыт Жене, я ничего и не заказывал. Спалил желание рыбке, блин.

– Это очень удобная штука, Лолушко. Ты пишешь ему то, что хочешь, и он может ответить, что тебе для этого нужно сделать. Сделаешь – поможет. Квесты от администрации.

– Например?

– По-разному, – Головастик закинул руки за голову, изучая меня. – От того, чтобы отрезать голову трактирщику, до… Ну, по-разному, как я и сказал.

Человек этот, очевидно, знал много, но делиться не спешил. У меня в голове роились десятки вопросов. Зачем нужен клан, как взаимодействовать с соратниками, зачем нужны бастионы, но…

– Нам там надо эвент один пройти, – ткнул я пальцем на холм. – Поможешь?

– Конечно, – он поднял перчатки с земли. – Пройдём. А дальше двинемся на воссоединение.

Поднявшись, Головастик нацепил ритуальную маску.

– У нас есть два танка, два хила, три ДД и два суппорта. Как вы тут без хила жили – не представляю. Но теперь вам его хватит, уж будьте спокойны, господа.

– Ловко ты раскидал, Шерлок.

– У меня случайная способность «Видящий». Кроме имен, вижу класс, фракцию. Сталкивался с шутом в бою как-то, пару недель назад с Вольне Ксенство сошлись. Вёрткие вы ребята, но хлипкие. Если на точность тотемов накидать – сгораете в момент, но без них, да против группы – очень подлые сволочи.

Я поклонился, одновременно уточнив:

– Вольне Ксенство?

– Фракция. Одна из.

Головастик присоединяется к вашей группе

– Михаил Семёнович на переговоры не выходит. Время – самый важный ресурс, так он говорит. Пока игроки восстанавливают потерянный шмот, они не опасны, и у нас есть время на траи. В этом есть разумный подход, но и слабость в том тоже имеется.

Внимание. Вы входите в фазу «Красный Хёрг». Внимание. Противники в фазовых подземельях значительно сильнее, чем в открытом мире. Войти?

Мир дрогнул, между сухими деревьями на холме проступили фигуры бульдонов. Внутри ёкнуло. Неужели общий ресет?

– У них нет друзей, зато много врагов, – продолжил Головастик. Он шагал первым, демонстрируя превосходство. – Айвалон, Светлолесье, Хиттолампи. Теперь ещё и Вольне Ксенство.

Из посоха в ближайшего бульдона ударила молния. Тварь рыкнула, качнувшись, а затем бросилась на Головастика. Хил на ходу воткнул в землю одну из сухих палок, висящих на поясе. Гаркнул.

Та зазеленела, подросла немного и засияла, как волшебный цветок из сказки.

Мастифф Зодчей с рыком несся к шаману, а тот и в ус не дул. Я решил в бой не вступать, раз тут демонстрация. Нехай сами разбираются. Да и гораздо важнее было не проворонить Свану. Расцветшая палка плюнула зелёным огнём в Бульдона. Тот взрыкнул, и на звук из Хёрга показалась Свана. Я тут же бросил ей приглашение в группу и облегченно выдохнул, когда девочка присоединилась. Теперь наш паровоз не расстреляет её из посоха.

– Фазовый соратник? Кто додумался? – с уважением отметил Головастик. Ну, я себя как отличник на уроке почувствовал. Вроде бы и приятно, но, блин, одноклассники чуточку злее смотреть стали.

– Егор, – сразу сдал меня Женя. Чуть не сплюнув. – Он у нас любит с эпнисями заигрывать.

– Очень разумное решение. Когда море пересечём – увидите. Большую часть времени придётся отбиваться от орденов, кланов, легионов и прочих объединений, у которых экзальтед с ребятами из Роттенштайна.

Тотем шамана расстрелял бульдона зелёными стрелами, и мастифф развалился на несколько тел.

– Так что не рекомендую пренебрегать репутациями. Здесь и награды за неё, и отношение, и возможности, и примочки к Бастионам дополнительные.

Головастик вошёл в Хёрг, даже не посмотрев на Свану. По доскам застучали подкованные сапоги. Затем звонко цокнул вогнанный в древесину тотем. Второй. Третий.

Смерть Веры стоял посреди залы, повернув в сторону шамана безглазое лицо.

– Была надежда, что у вас неплохо с Унией, но то, что я увидел, меня расстроило, – признался Юра. – Я рассматривал вариант, что вернусь на материк с флотом драккаров и с парой тысяч злобных северян, подчиняющихся кому-то из вас. Шанс был невысок, но вероятен. Впрочем, слишком застряли вы тут. Слишком.

– Ну, так пришёл и помог бы, – фыркнул я. – Раз все ответы знал.

Щёлкнул ещё один тотем.

– Жизнь – это движение вперёд, Лолушко, – не повернулся ко мне шаман. – Если течение несёт тебя, не борись с ним. Не греби против. Ведь оно всегда несёт тебя к выходу. Иногда лучше упасть на хвост знающему, чем познавать мир с нуля.

– Тебе помогло?

Первая стрела из посоха Головастика бахнула в Смерть Веры. Тот поднял лапы, принимая угрожающую позу:

– Никто не пройдет там, где пала вера. Тысячи надежд угасли безвозвратно. Тысячи огней без ответа.

– Могло бы задеть, Лолушко. Не заденет, – ответил шаман. – Да. Помогло. У меня есть знание. Я могу его использовать.

Тотемы засияли, зазвенели. Вросшие в дерево палки зажглись разными цветами. Две из них плевались в воскового монстра. Одна источала запах свежести и возобновляла здоровье. Ещё одна давала ауру защиты от урона.

Смерть Веры подскочил к Головастику. Махнул рукой раз, другой. Третий. Монстр промахивался мимо неподвижного шамана, будто в воздухе поскальзывался. Головастик картинно повернулся ко мне:

– Предупрежу вопрос. Конечно, с большей радостью я бы сейчас пробивал дорогу домой вместе с Роттенштайном. Но у меня нет выбора. Сука.

Он отшатнулся от Смерти Веры, которая безмолвно молотила его всеми конечностями. Один из ударов, видимо, прошел долгую дорогу разницы в уровнях. Головастик саданул его кулаком в голову, плавно перетек в стойку боксера. Огненные плевки тотемов вырывали из монстра целые куски. Воск расплывался по доскам.

Юра врезал в монстра левой. Затем правой. Будто на груше тренировался. Даже уклонение изобразил.

– Стопудово бой проплачен, – прокомментировал это я.

Головастик не ответил. Под его атакой Смерть Веры попятился, оставляя след из воска. Шаман следовал за ним, проводя быстрые серии в корпус и в голову. Босс вяло отмахивался от наседающего и почти неуязвимого врага. Нападать монстр даже не пробовал. Оказавшись почти прижатым ко второй двери, он вдруг застыл. Расставил лапы в стороны.

Юра продолжал бить беднягу голыми руками.

– Вы не пройдёте! – взвыл Смерть. Восковое тело забурлило. Кулак Головастика с хлюпаньем увяз в голове монстра. Чавк. Шаман освободил руку, отступил.

– Не пройдёте! – немного истерично добавил босс.

Оторванный в бою воск поплыл к хозяину.

– Выйдите, пожалуйста, наружу, – сказал Головастик. – Похоже, будет урон по площадям.