Текст книги "Чудесный Китай. Недавние путешествия в Поднебесную: география и история"

Морской шелковый путь

Невысокие, покрытые лесом горы, обширные плодородные равнины, большие и малые реки, морское побережье с множеством бухт и островов, жаркий и влажный климат – это идеальные условия для земледелия, рыболовства, прибрежной торговли. Неудивительно, что эти края всегда привлекали внимание ближних и дальних соседей. Император Цинь Шихуанди, только-только объединив весь Китай в 221 году до н. э., отправил войско в далекие южные земли. К 214 году до н. э. его солдаты дошли до цели и разбили отряды предков нынешних вьетнамцев – племена юэ. Но вскоре сама империя Цинь прекратила существование. Оказавшись отрезанными от родных мест, воины нашли себе местных жен, обосновались на новых землях, а их командиры создали самостоятельное государство Южное Юэ. Столицей стал город Паньюй, стоявший как раз на месте нынешнего Кантона-Гуанчжоу. Впрочем, независимость продолжалась не очень долго. Китайский император У-ди, вновь объединивший Поднебесную, уже в 111 году до н. э. «усмирил» и Южное Юэ. Плодородные земли навсегда стали неотъемлемой собственностью разных китайских и некитайских династий, правивших Поднебесной. Сотни тысяч переселенцев из китайских провинций в поисках лучшей доли, а также беженцев во времена войн и нашествий «варваров» бежали на юг, смешиваясь с местным населением, создавая уникальный этнографический, лингвистический и гастрономический мир под названием Гуандун.

Очень быстро произведенные в здешних местах товары стали пользоваться спросом в дальних краях. Уже к VIII веку из коротких прибрежных и весьма длинных торговых маршрутов сложился цельный Морской шелковый путь. Гуанчжоу стал одним из базовых портов, куда из близлежащих и глубинных районов Китая свозились шелк, фарфор, чай, изделия из яшмы и бронзы. Товары закупались арабскими, персидскими, индийскими купцами, грузились на принадлежавшие им суда и вывозились многотысячекилометровым маршрутом. Несколько столетий спустя к ним присоединились и китайские мореходы.

В 1987 году около острова Хайлин к юго-западу от Кантона был найден, а 20 лет спустя и поднят со дна морского старинный корабль «Наньхай № 1». Он потерпел крушение еще в эпоху Южная Сун (1127–1279) и с тех пор хранил в своих трюмах удививший мировую археологию груз изящных фарфоровых изделий, украшений из яшмы, монет, шелков. Поднятый со дна морского корабль длиной в 30 и шириной в 10 метров сейчас снова оказался на дне, но не на морском, а на музейном. Местные власти не пожалели огромных денег на строительство Музея Морского шелкового пути, в центральной части которого, как в огромном аквариуме, покоится корпус «Наньхая № 1». Честно говоря, сквозь воду нелегко разглядеть корпус корабля. Но зато в витринах рядом выставлено много фарфора, золотых украшений, монет и иных редкостей. Обильную добычу на дне морском иногда находят, поднимают и продают на черном рынке и «неофициальные» кладоискатели. О судах над ними время от времени сообщает местная пресса.

Останков кораблей из Аравии и Персии в прибрежных водах пока не находили. Да и в самом Гуанчжоу осталось мало свидетельств некогда обширнейшего присутствия торговых гостей из стран Индийского океана. Они жили за стенами китайского города в особых районах для иностранцев. Так, существовал целый квартал, где обитали славившиеся своей красотой, обилием украшений и сварливым нравом персидские и арабские женщины. Известно, что в X веке одна из красавиц даже была выбрана для гарема Сына Неба. В мусульманском квартале жили тысячи, десятки тысяч приезжих. Во время крестьянского восстания, которым руководил Хуан Чао, в захваченном повстанцами в 879 году Кантоне якобы было убито чуть ли не 100 тысяч арабов, персов, евреев и христиан.

Кантонский погром стал тяжелым, но не смертельным ударом по исламской диаспоре и торговле на Морском шелковом пути. Она продолжалась еще несколько веков. Потомками арабов и персов считают себя несколько тысяч гуанчжоуских китайцев, из поколения в поколение исповедующих ислам. В городе действует несколько мечетей, самой старинной из них является мечеть Хуайшэнсы. За забором из крытого зеленой черепицей красного кирпича стоит двухэтажное здание того же цвета с вывеской «Общество исследований по истории и культуре мусульман в Гуанчжоу». Мощенные полированными каменными плитами дорожки ведут через несколько узких ворот в обширный квадратный двор мечети. Главное здание – зал для молитв. Другие стороны квадрата окаймлены школой и домом имама. Я попал в мечеть в перерыве между дневными молитвами, и, наверное, поэтому в зале было малолюдно. Группа мусульманок из Малайзии фотографировалась на фоне одного из павильонов в китайском стиле, но с названием арабской вязью. В торгующем книгами и богослужебной утварью магазинчике был только один покупатель, да и то явно выходец из стран Черной Африки. Все здания мечети построены в китайском стиле династии Тан, но недавно тщательно отреставрированы. Об арабском происхождении и почтенном возрасте Хуайшэнсы напоминает, пожалуй, только классический минарет (в большинстве других китайских мечетей его заменяет двух-трехъярусная пагода). Еще не так давно, лет сто назад, минарет высотой в 38 метров был чуть ли не самой высокой постройкой Гуанчжоу. Его и по сей день не зря называют Башня света. Одна из легенд гласит, что на минарете когда-то зажигали огни и использовали его как маяк для кораблей, поднимавшихся от морского побережья вверх по Жемчужной реке. Старожилы Гуанчжоу рассказывали мне, что Хуайшэнсы – самая древняя в Китае, древнее знаменитой Большой мечети в Сиане, построенной в 742 году в тогдашней столице империи Тан по приказу императора. Правда, дата возведения сианьской мечети подтверждается архивными документами, а гуанчжоуской основывается на преданиях и поздних рукописях. Одна из них утверждает, что Хуайшэнсы была построена дядей пророка Мухаммеда во время его первого путешествия в Китай в 630-х годах. По более достоверным данным, мечеть была основана во время династии Тан (618–907) или в самом начале династии Сун (960–1279).

Морской шелковый путь связывал океаны и континенты

Тысячу лет назад китайцы строили океанские корабли

Как бы то ни было, почти две тысячи лет существования Морского шелкового пути были временем преимущественно мирной и взаимовыгодной торговли, массовых путешествий, беспрепятственного обмена религиозными и культурными ценностями. Увы, этого же нельзя сказать о последних двух веках, когда по следам восточных торговцев и путешественников двинулись европейцы. Вести о богатствах Китая постепенно доходили до Европы через арабов, персов, монголов. Первыми европейцами в Гуанчжоу стали португальцы. Полуторговцы-полупираты, они вышли из уже хорошо изученных Южных морей вокруг нынешних Индонезии, Малайзии и Филиппин и достигли Гуанчжоу в 1516 году. Португальцы сначала пополнили колонии иностранцев в китайских городах-портах Морского шелкового пути, затем создали собственные поселения, наладили регулярную торговлю, однако правители династии Мин (1368–1644) взяли в то время курс на свертывание контактов с внешним миром, и фактории португальцев были ликвидированы. Правда, им выделили небольшой порт южнее Гуанчжоу под названием Макао (Аомэнь), который в 1557 году стал владением Португалии. Почти сто лет Макао был для европейцев, по существу, единственным «окном» в Срединное государство. Затем на Тайване обосновались голландцы, а вслед за ними в китайские воды стали заходить суда под британским флагом. В конце XVII века англичане создали в Гуанчжоу свою первую факторию. К ним вскоре присоединились французы, голландцы, датчане, но торговля жестко ограничивалась китайскими властями к тому времени уже сменившей династию Мин маньчжурской династии Цин (1644–1911).

Одна из древнейших мечетей Китая украшает Гуанчжоу

Опиумные войны: трагедия Гуанчжоу, трагедия Китая

В XVIII веке Китай, как и сейчас, был среди крупнейших мировых экспортеров. Чай, шелк и фарфор победно шествовали по европейским рынкам. При этом самодостаточная экономика Поднебесной практически не нуждалась во встречном потоке товаров. Дефицит оплачивался серебром. Особенно страдал основной импортер – Великобритания. Ее правительство рассматривало отток серебра как реальную угрозу денежной системе и экономике страны в целом. Сначала англичане попробовали решить проблему по-хорошему. В 1793 году в Китай отплыли корабли с лучшими образцами английской продукции, возглавлял торговую миссию лорд Джордж Маккартни, незадолго до того вернувшийся с поста посла в Санкт-Петербурге. Его допустили в Пекин, где в те времена не было ни одного иностранного посольства. Император Цяньлун удостоил Маккартни и его свиту аудиенции, привезенные товары были оприходованы как «дань от западных варваров». В налаживании двусторонней торговли было отказано: в Поднебесной есть все необходимое и нет нужды в заморских диковинах.

Тогдашняя «мастерская мира» не могла принять создавшуюся унизительную и, главное, убыточную ситуацию. Специалисты из Ост-Индской компании придумали неординарное решение – наводнить Поднебесную выращенным в Индии опиумом. Это зелье к тому времени уже начало распространяться в ее южных приморских провинциях стараниями голландцев, орудовавших на Тайване. Ост-Индская компания придала торговле опиумом внушительный масштаб. Если в середине XVIII века в год импортировалось 400 ящиков опиума, то к 40-м годам XIX века ввозили уже 40 тыс. ящиков. Опиекурение быстро распространилось с юга на весь Китай, деградация затронула даже военное командование и придворных. Тогда император приблизил к трону высокопоставленного чиновника Линь Цзэсюя, жесткими мерами искоренившего опиекурение в своей провинции, и дал ему карт-бланш на борьбу в масштабах империи. Английская фактория в единственном открытом для иностранцев порту Гуанчжоу была окружена китайскими войсками, была отозвана вся китайская прислуга, и англичан вынудили сдать запасы опиума – более 20 тыс. ящиков.

Поскольку «мастерская мира» одновременно была еще и «владычицей морей», торговый спор было решено перенести в военную плоскость. Весной 1840 года британская палата общин одобрила такой план: не объявляя формально войну Китаю, послать туда военную эскадру. Двадцать боевых кораблей при поддержке нескольких десятков вспомогательных судов блокировали Гуанчжоу. Они обстреляли город, дважды штурмовали и захватывали его. Затем англичане двинулись вдоль побережья на север, захватив порт Дагу, откуда шла прямая дорога на Пекин.

Продолжавшаяся два года Первая Опиумная война закончилась подписанием 26 августа 1842 года тяжелого и унизительного Нанкинского мирного договора. Китай выплачивал гигантскую контрибуцию, для английской торговли открывались порты Гуанчжоу, Шанхая, Амоя, Фучжоу и Нинбо, в вечное владение Англии передавался остров Гонконг, на английские товары устанавливалась минимальная пошлина. Неравноправный договор в 1844 году продублировали Франция и США.

Насильственное приобщение Китая к западным правилам торговли было прервано Крымской войной (1853–1856), отвлекшей основные силы Англии и Франции. Неудача России позволила союзникам снова заняться Поднебесной. Придравшись к аресту базировавшегося в Гонконге пиратского корабля, англичане возобновили в 1856 году военные действия, продлившиеся до 1860 года и получившие название «Второй Опиумной войны». Снова начались обстрелы портов, захваты прибрежных городов. Англо-французский десант даже вошел в Пекин, вынудив Сына Неба бежать из столицы. Соглашения, подписанные в Пекине с «пистолетом, приставленным к виску», по выражению английского дипломата лорда Элгина, накладывали на Китай очередную неподъемную контрибуцию, открывали для торговли новые портовые города, давали западным купцам и миссионерам свободу передвижения и деятельности. Китай превращался в полуколониальную периферию Запада.

Сейчас о временах Опиумных войн в Гуанчжоу осталось мало напоминаний. Экспонаты в городском музее и специальный Музей Опиумной войны на окраине города. Полдюжины старинных пушек на набережной Жемчужной реки. Прекрасно отреставрированные особняки на острове Шамянь, где была английская фактория. Западный стиль воссоздан и в небольшом парке на набережной острова, откуда открывается вид на группу небоскребов центральной части Гуанчжоу. В отличие от Шанхая в Гуанчжоу не ощущается космополитической атмосферы, нет смешения китайской и западной архитектуры, стилей жизни. Несколько модернистских, но достаточно стандартных небоскребов в центре города, оперный театр, телевышка и стадионы, возведенные к прошедшей в 2011 году XXVI Всемирной летней универсиаде, скорее подчеркивают традиционность, «китайскость» Гуанчжоу. Как ни странно, построенные за пару последних десятилетий кварталы многоэтажных жилых зданий тоже скорее напоминают гипертрофированные деревни, нежели современный город. Впрочем, деловитые кантонцы испокон веков не уделяли особого внимания храмам и паркам. Их заметно меньше, чем в Пекине или Шанхае, не говоря уже о Ханчжоу. Зато чрезвычайно развита инфраструктура торговли – ей отданы улицы, кварталы, целые районы города. Они постоянно заполнены толпами покупателей. Цены заметно ниже, чем в Пекине или Шанхае. Вывески соревнуются друг с другом размерами и красотой выполненных каллиграфами иероглифов. Магазины гордо объявляют о своей многолетней истории. О верности традициям, солидности репутации свидетельствуют даже укрытые стеклянными колпаками остатки городской стены, раскопанной недавно археологами прямо в центре Пекинской улицы, одного из знаменитых торговых кварталов. Но главным символом неистребимого предпринимательского духа южан служит, конечно же, знаменитая Кантонская ярмарка.

При изоляционистской династии Цин Кантон вплоть до Опиумных войн был единственным дозволенным «окном» в мировую торговлю. В условиях изоляции КНР американцами и их союзниками после 1949 года тот же Кантон стал хотя и не единственным, но важнейшим центром внешней торговли. В 1957 году впервые прошла Кантонская экспортно-импортная ярмарка, и с тех пор дважды в год в специально построенные павильоны съезжались торговцы со всего мира. Ярмарка проводилась даже в период «культурной революции» (1966–1976).

За годы «реформ и открытости» масштаб ярмарки многократно возрос, и недавно ее перенесли в новый колоссальный выставочный комплекс. О его размерах говорит хотя бы то, что от одного входа в комплекс до другого можно доехать на метро. В промежутках между ежегодными универсальными ярмарками практически ежедневно проходят бесчисленные специализированные. Побывав на туристической ярмарке и поплутав пару часов по лабиринтам экспозиций, я убедился в необъятности этого «храма торговли». Помимо стендов туристических фирм, городов и целых стран (включая Россию), на трех этажах главного павильона предлагали оборудование для гольф-клубов «под ключ», комплекты мебели для гостиниц, суперпроизводительные кухни для ресторанов, велосипеды и автомобили, пляжные принадлежности, целые фитнес-клубы и т. д. и т. п. Воздержавшись от покупки яхты или хотя бы пляжного зонта, я купил несколько пакетов замечательного чая из провинции Юньнань…

В Гуанчжоу хорошо помнят про Опиумные войны

Шэньчжэнь и Чжухай, спутники «планеты Гуанчжоу»

Если Китай называют «мастерской мира», то Гуанчжоу, Шэньчжэнь, Чжухай и другие города дельты Жемчужной реки заслуживают титула «мастерской Китая». Промышленные зоны начинаются на окраинах Гуанчжоу и тянутся по берегам реки, вдоль побережья, по сторонам скоростных автомобильных и железных дорог. Металлургическая зона, автомобилестроительный кластер, зоны электроники, текстиля, биотехнологий сменяют одна другую. Через два-три часа пути на машине за этими специализированными зонами Гуанчжоу начинается другая, Специальная экономическая зона Шэньчжэнь.

Шэньчжэнь называют пионером экономических реформ, превративших за три десятилетия Китай во вторую экономику мира, в стремительно развивающуюся страну «социализма с китайской спецификой». Нынешний город небоскребов Шэньчжэнь с населением в 10,3 млн человек (на 2010 год) возник на месте деревни с населением в 30 тысяч. Невиданный в истории не только Китая, но и всего человечества рывок стал возможен благодаря решению «архитектора китайских реформ» Дэн Сяопина построить первую из задуманных нескольких специальных экономических зон (СЭЗ) именно здесь, на границе с Гонконгом. Решение было принято в 1979 году, и уже через несколько лет заговорили о «чуде Шэньчжэня». Благодаря масштабным иностранным и государственным инвестициям город стал промышленным, финансовым и транспортным центром Южного Китая. Шэньчжэнь является четвертым из числа наиболее конкурентоспособных городов КНР, крупнейшим экспортером и служит своеобразным магнитом для привлечения инвестиций, новых технологий и эффективных моделей ведения бизнеса.

Оглядеть это подлинное чудо трудно даже со смотровой площадки на 60-м этаже одного из небоскребов. Дело не только в то ли тумане, то ли смоге, частенько окутывающем этот промышленный город, но и в его размерах. Центр похож на выставку достижений современной архитектуры. Небоскребы, административные здания разных размеров и форм соперничают друг с другом в оригинальности. Недаром в 2008 году Шэньчжэнь был выбран ЮНЕСКО «Творческим городом дизайна». Узкая речка отделяет Шэньчжэнь от Гонконга. Контрастом частоколу шэньчжэньских высоток служат заливные поля, лесистые горки на сопредельных участках бывшей английской колонии. После 1949 года и особенно в годы «культурной революции» (1966–1976) сотни людей пытались, переплыв водную преграду под пулями пограничников, сбежать из Китая. Теперь никто никуда не плывет и не бежит. Во-первых, Гонконг в 1997 году в рамках провозглашенной Дэн Сяопином политики «одна страна – две системы» вернулся в лоно Родины и стал Специальным административным районом Гонконг. Он сохраняет особое законодательство, свою полицию, гонконгский доллар в качестве платежного средства, а также представительство в международных организациях и мероприятиях. Во-вторых, Гонконг во многом сравнялся с Шэньчжэнем, Гуанчжоу и другими южными городами по уровню благосостояния и качества жизни. Тем не менее гражданам КНР для посещения Специального района требуется особое разрешение.

Приехав на знаменитый контрольно-пропускной пункт на границе с Гонконгом, я увидел любопытную картину: перед зданием КПП, напоминающим небольшой железнодорожный вокзал или большую станцию метро, расположились десятки киосков и прилавков продавцов овощей, фруктов, товаров повседневного спроса. Возвращающиеся домой жители Специального района и идущие туда на работу «китайские китайцы» в довольно крупных размерах несли «с материка» объемистые сумки и кошелки с качественными и дешевыми товарами.

Примерно такую же картину довелось увидеть перед КПП в Чжухае, еще одной СЭЗ, которую построили на границе с Макао одновременно с Шэньчжэнем. Чжухай гораздо скромнее. В нем прописано «всего» 1,5 млн жителей, хотя с учетом мигрантов, работающих на многочисленных заводах в промышленных зонах, население гораздо больше. В Чжухае тоже есть небоскребы, но они пониже, да и числом поменьше. Высотки окаймляют центр города, украшенного широкой набережной. Туристы любят променад, главной достопримечательностью которого является статуя девушки, держащей в поднятых руках огромную жемчужину (Чжухай в переводе значит «Жемчужное море»). Неподалеку рыбаки, как и сотни лет назад, выгружают свой улов. Здесь же, в центре Чжухая, расположен и КПП на границе с бывшей португальской колонией Макао, а с 1999 года Специальным административным районом Аомэнь. На КПП многолюдно и днем, и ночью. Поиграть в знаменитых казино Макао съезжаются любители острых ощущений со всего мира. Но в последнее время среди игроков преобладают граждане КНР. Большинство из них предпочитают жить в сравнительно дешевых гостиницах Чжухая, а судьбу испытывать в игорных домах по соседству.

Впрочем, добраться до заветных столов с рулеткой можно и на метро. Недавно запущенная линия скоростного наземного метрополитена позволяет преодолеть 120-километровое расстояние от Гуанчжоу до Чжухая всего за 50 минут вместо типичных сейчас двух-трех часов на машине. В дельте Жемчужной реки планируются и строятся все новые транспортные магистрали, поражающие своим размахом. Недавно начато строительство самого длинного в мире моста (35 км), по которому из Чжухая и Макао через устье Жемчужной уже в 2015 году можно будет напрямую добираться до Гонконга. Огромный мегаполис Гуанчжоу—Гонконг—Шэньчжэнь—Макао—Чжухай все явственнее начинает расширяться на запад, где все еще можно найти чистую воду, свежий воздух, не отравленную промышленными отходами землю.

Густой смог – это цена за процветание Шэньчжэня

Только рыбный рынок напоминает о прошлом города Чжухай