Текст книги "Преступный синдикат"

Глава девятая. «Мёрдер инкорпорейтед», или «Корпорация убийств»

Отвратительные откровения продолжались целых двенадцать дней. За это время пришлось сменить несколько стенографистов и заполнить двадцать пять книг для записей большого формата.

Затем потребовалось на шесть месяцев привлечь с загрузкой на полный рабочий день тридцать восемь офицеров полиции и двадцать одного помощника лишь для того, чтобы сличить строку за строкой разоблачения, которые окажутся на редкость точными.

У Эйби Рильза была феноменальная память. За все это время он не допустил ни одной ошибки, что и подтвердила проведенная проверка. Учитывая, что минул не один год и что никаких записей Рильз не вел, следует удивляться, как ему удалось не только вспомнить без малейшей погрешности все факты, даты, места проведения акций, имена, вплоть до самых незначительных, участников событий, но и указать меню ужина, цвет костюма, описать приметы самого, казалось бы, незаметного свидетеля. Он без труда мог в деталях описать незнакомого ему покупателя сигар, присутствовавшего в табачной лавке, расположенной неподалеку от места совершения преступления, или вспомнить местонахождение станции обслуживания, на которой была куплена канистра бензина, для того чтобы сжечь труп жертвы.

Уставшие и измученные Туркус и его помощники, сменяя друг друга, проводили с Рильзом целые дни, а иногда и ночи. Им, собственно, не приходилось допрашивать его. «Кенар» пел по своей воле, неутомимо и с явным удовольствием. Не дожидаясь, пока следователи зададут ему наводящие вопросы, он сам подсказывал им, как следует поступать, чтобы собрать бесспорные улики, где отыскать следы, чтобы выйти на неопровержимых свидетелей. Рильз казался неистощимым. Он приводил самые ужасные подробности без малейшего намека на волнение. Когда Туркус сухо заметил ему это, Рильз расхохотался и ответил с чудовищным цинизмом:

– Вы, конечно, очень волновались, когда впервые требовали смертного приговора? Ну а на десятый раз вам это было уже совершенно безразлично, не так ли? Так же и мне. Все дело в привычке…

Из всего того, что сообщал Кид Твист ошеломленным и подавленным всем услышанным следователям, мало-помалу вырисовывалась картина существования подлинной индустрии смерти по заказу – гигантского предприятия убийц, которое распространило свои щупальца по всей территории страны и функционировало в невероятных масштабах с пунктуальностью, точностью и необычайной эффективностью хорошо смазанного механизма.

Самое удивительное в том, что за десять лет существования этой грозной подпольной организации, действовавшей ежедневно и постоянно увеличивавшей счет совершенных преступлений, ни правительство, ни правосудие, ни ФБР, ни местная полиция даже не подозревали о наличии того, что пресса впоследствии станет называть «Мёрдер инкорпорейтед». В переводе это означает приблизительно следующее: «корпорация убийц» или «анонимное общество по совершению убийств на промышленной основе».

Почва для создания своеобразного сообщества по совершению убийств была подготовлена еще во время проведения встречи в Атлантик-Сити в 1929 году. Во время создания синдиката преступлений, распределения территорий и секторов деятельности представители верхушки американского преступного мира поклялись строго выполнять секретный кодекс, который они разработали и который отныне должен был регулировать отношения между различными бандами.

Каждый главарь шайки бандитов имел право распоряжаться жизнью и смертью своих людей в пределах установленной компетенции. Вне руководимой им банды, пусть даже на своей территории, ему было запрещено самостоятельно вершить суд. Он должен был в обязательном порядке вынести возникший конфликт на обсуждение высшего совета преступного синдиката, состоящего из наиболее могущественных главарей, призванных следить за соблюдением порядка внутри организации, рассматривать все возникающие спорные вопросы, грозящие привести к кровопролитным стычкам, и решительно пресекать любые начинания, которые могли нанести вред синдикату.

Во всех этих случаях только высший совет мог вынести решение. Оно принималось простым большинством голосов после своеобразного судебного разбирательства, где обвиняемого, который, как правило, отсутствовал, дабы не уйти каким-либо образом от ответственности, защищал один из членов ареопага. Оправдательный приговор выносился очень редко, в основном высший совет высказывался за применение одной меры наказания – смерти.

Но начиная с 1929 года, то есть с момента, когда совещание в Атлантик-Сити избрало директорию, возник вопрос о необходимости наделения высшего органа власти эффективными средствами принуждения к соблюдению принимаемых решений и исполнению вынесенных приговоров даже в отношении великих боссов. Это стало необходимым условием существования и последующей. эффективной деятельности синдиката.

Среди банд, которые занимались поставкой наемных палачей, самой большой популярностью в преступном мире пользовались специалисты из «Бруклинского объединения», возглавляемого Эйби Рильзом и Гарри Мойоном.

Члены высшего совета, такие, как Лепке Бухалтер, Альберт Анастасиа и Джо Адонис, неоднократно поставляли услуги своих «протеже» из Браунсвилла и Оушен-Хилл своим многочисленным союзникам, начиная с самого могущественного из них – Лучиано. Те, кому довелось воспользоваться «добрыми услугами» убийц из банд Рильза и Мойона, не скупились на похвалы в их адрес. Любое убийство, совершенное одним из отрядов, входящих в «Бруклинское объединение», представляло собой верх совершенства в смысле коварства и жестокости. Вскоре «заказы» буквально посыпались со всех концов. Любые мало-мальски деликатные приговоры, касающиеся урегулирования счетов внутри банд или устранения противоречий, почти автоматически передавались на исполнение тьюгсам[64]64
  Прозвище, данное палачам по аналогии с душителями индусской секты «тьюогс», которая терроризировала Индию в XIX веке.


[Закрыть] из Браунсвилла и Оушен-Хилл. Посредниками выступали их великие «покровители»: Альберт Анастасиа и Лепке Бухалтер. Этим двум крупным экспертам высший совет и поручил осуществление всех своих смертных приговоров.

Начиная с 1934 года деятельность «Бруклинского объединения» приобретает общенациональный размах, ряды его фантастически расширяются и в глазах всего преступного мира оно становится репрессивным органом высшего совета, обеспечивающим порядок внутри синдиката.

Оно стабилизирует свой состав, устанавливает иерархию подчинения, вводит непререкаемую дисциплину в своих рядах. Из кустарного промысла вырастает настоящий индустриальный трест убийц на любой вкус. Одним словом, рождается «Мёрдер инкорпорейтед».[65]65
  Само собой разумеется, что это название, придуманное журналистами после того, как в 1940 году дело прогремело по всей стране. Никогда не использовалось никем из гангстеров синдиката. Они предпочитали пользоваться привычным наименованием «Бруклинское объединение».


[Закрыть]

За шесть лет своего существования этот чудовищный трест довел свою активность до потрясающих размеров.

Эйби Рильз подвел ошеломляющий итог совершенных преступлений перед оцепеневшими от ужаса О'Двайером и Туркусом. Его признания позволили органам правосудия пролить свет на восемьдесят три случая нераскрытых убийств, совершенных в Нью-Йорке, и более, чем на двести преступлений, организованных по всей территории страны. Однако даже эти цифры не отражали действительности. Кид Твист рассказал только о тех убийствах, о которых ему было известно самому и которые он мог подробно описать, наводя таким образом на след. Он полагал, что общее число жертв наемных убийц из «Мёрдер инкорпорейтед» превышает тысячу человек. А он знал о чем говорил.

Сам он в этой организации по доставке смерти исполнял обязанности своего рода технического директора, осуществлявшего постоянную связь с владыками преступного синдиката, уполномоченного передавать их приказы своим отрядам наемных палачей, перераспределять между ними поступающие заказы, следить за их точным исполнением и выдавать установленное вознаграждение.

Без каких-либо напоминаний Кид Твист поспешил осветить роль и место самых незначительных ответвлений организации, их методы, средства и принципы формирования отрядов наемных убийц. Он скрупулезно описал специализацию печально известных подразделений своего напарника Гарри Мойона и дал исчерпывающую характеристику самых выдающихся из числа наемных палачей: Фрэнка Дашера Аббандандо, Сэма Биг Голдштейна, Гарри Питсбурга Фила Страуса, Витто Гурино – истинного чудовища, безобразного и жирного, Джо Маггуна, неразговорчивого Макса Голлоба, Чарли Биг Уоркмана и Альберта Алли Танненбаума, убийцу с грустными глазами английского спаниеля.

Сбившийся с пути сын владельца гостиницы в Катскиле, Танненбаум был завербован Бухалтером и Гюрахом Шапиро, которые частенько посещали заведение его отца. Они сделали из него, одержимого страстью к азартным играм и потому на вылезавшего из долгов, профессионального убийцу.

Особую ценность представляли сведения, сообщенные Рильзом О'Двайеру и Туркусу, касавшиеся роли Мэнди Вейса и Луиса Капоне в недрах: «Бруклинского объединения», лейтенантов и самых доверенных людей Альберта Анастасиа и Лепке Бухалтера. Через них можно было попытаться накинуть смертельную петлю на шею главному вдохновителю «Мёрдер инкорпорейтед».

До этого момента, несмотря на присущую ему жестокость и кровожадность, Лепке Бухалтера постигло наказание только за торговлю наркотиками и вымогательство. Для правосудия он по-прежнему оставался главарем одной из банд, и не больше. Разоблачения Рильза показали, совершенно неожиданно для О'Двайера и Туркуса, истинное лицо Бухалтера – высшего главы самого чудовищного предприятия за всю историю существования Нового Света.

Непосредственную помощь Бухалтеру оказывали Джо Адонис и два «директора, ответственных за исполнение», – Альберт Анастасиа в центре и на востоке страны, Багси Сигел, элегантный «кутила» Голливуда, – на всей западной части.

Главным специалистом по применению взрывчатых устройств был Альберт Анастасиа, который собственноручно совершил двадцать одно убийство (поскольку об остальных точных сведений нет). Ни разу, ни за одно из них он так и не понес наказания, за что и получил многозначительное прозвище Бум-Бум…

Что касается Багси Сигела, то ему (кроме большого числа других преступлений) официально засчитано уничтожение Массериа, а также приписывается хорошо замаскированное убийство Тельмы Тодд.

Но, как неоднократно повторял Эйби Рильз, во всем, что касалось отношений, выходящих за рамки внутренних дел банд, эти четверо ответственных за уничтожение, хотя и находились на вершине исполнительной власти, никогда не приступали к действию, пока не получали определенного согласия от высшего совета и его заключенного в тюрьму председателя – Лучиано.

* * *

Банды гангстеров или отдельные «специалисты» (среди них, как отмечал Туркус, попадались потерявшие совесть представители делового мира и продажные политики, запуганные и снюхавшиеся с синдикатом), которые пользовались услугами «Мёрдер инкорпорейтед», платили вперед и наличными инкассаторам Бухалтера, Анастасиа, Адониса или Сигела сумму, заранее установленную главарями по своему усмотрению в зависимости от «контракта». Инструкции, задания, приказы и вознаграждения передавались и доводились до исполнителей с использованием всей сложной иерархии посредников: сначала лейтенантам верховных главарей, таким, как Мэнди Вейс или Луис Капоне, затем главарям палачей, таким, как Эйби Рильз или Гарри Мойон, которые связывались с убийцами и многочисленными помощниками, знавшими только последнее звено в этой цепи. Только в редких экстренных случаях, когда это касалось операций исключительной важности, руководители «Мёрдер инкорпорейтед» вступали в непосредственный контакт с одним из тьюгсов. Во всех остальных случаях предусматривалось соблюдение максимально возможных мер по сохранению секретности в работе организации.

Заставляя платить вперед, «Мёрдер инкорпорейтед» постоянно заботилась о том, чтобы условия «контракта» строго соблюдались. Наемный убийца, который без уважительной причины не выполнял возложенное на него задание, превышал установленные для него полномочия или становился слишком любопытным, сам в предельно короткий срок оказывался в числе жертв. Такая же участь грозила любому, кто становился слишком жадным, слишком болтливым или часто напивался.

Убийцы пользовались самым разнообразным оружием: обрезом, взрывным устройством, срабатывающим при запуске двигателя, пистолетом, кинжалом, битой для бейсбола или струной от пианино. Но их любимым оружием долгое время оставался остроконечный ледоруб.

Сумма, выплачиваемая наемному палачу, могла колебаться от пятидесяти долларов до пятидесяти тысяч долларов за «контракт»[66]66
  Сумма некоторых контрактов достигала ста тысяч долларов. Такую цену, например, синдикат предложил тому, кто прикончит Рильза, когда тот начал говорить. Цель – создать ярое соперничество между желающими. Но никому не удалось получить такую сумму. Их убирали, как только работа была сделана. Во-первых, из соображений экономии, а во-ворых, какой главарь отпустит на волю такого «призера»?


[Закрыть] в зависимости от трудности намечаемой операции (учитывались подозрительность жертвы, присутствие около нее полицейских и телохранителей, высокое положение лица, подлежащего устранению, чье исчезновение или ликвидация могли вызвать ответные реакции).

Только наиболее авторитетные из палачей получали ежемесячное жалованье или приобщались к тому или иному виду рэкета, контролируемому «Бруклинским объединением». Для выполнения повседневной черновой работы либо в качестве помощников руководители отрядов палачей использовали «курков». Их вербовали повсюду и почти всегда на один и тот же манер. Их находили среди закоренелых картежников и мелких хулиганов, начисто лишенных совести и денег. Они постоянно отирались около притонов, принадлежащих бандам, в Браунсвилле и Оушен-Хилл в надежде заработать несколько долларов, чтобы вернуть карточный долг, а чаще всего – чтобы просто выжить между двумя кражами или двумя посещениями тюремной камеры.

Вербовщик, Эйби Рильз, Аббандандо, Мойон, а временами Питсбург Фил или Сэм Голдштейн, после того как он долгое время присматривался к кандидатам и изучал их, останавливал свой выбор на одном из них. Для начала ему предлагали ссуды на обычных условиях: один доллар в неделю за каждые пять взятых в долг долларов. Когда жертва оказывалась по уши в долгах, ростовщик начинал требовать незамедлительного возврата всей суммы. В девяти случаях из десяти должник оказывался неплатежеспособным. Тогда кредитор великодушно предоставлял ему право выбора: или ему переломают кости, или он получит освобождение от уплаты долга да еще и вознаграждение в придачу, если согласится провернуть одно убийство, которое легко осуществить без особого риска, так как жертва не знает своего палача и полиция никогда не сможет обнаружить какой-либо связи между ними.

Следует заметить, что очень редко неплатежеспособный должник, чье досье, содержащее сведения о судимости, уже изрядно распухло, отказывался от столь выгодного предложения. В случае отказа с ним немедленно расправлялись, чтобы он не успел обратиться в полицию. Этого требовало обеспечение безопасности вербовщика.

Самым большим заблуждением «курков», завербованных таким способом, была иллюзия, что дело ограничится первым и единственным преступлением. Безнаказанность, привычка к деньгам, полученным с такой легкостью, а иногда и безжалостный шантаж вели к тому, что попавший в сети однажды соглашался заключить второй, а затем и третий контракт. После этого, как правило, он сам исчезал при загадочных обстоятельствах, особенно если совершал даже незначительные глупости или начинал воображать себя главарем. Его устранением занимались вчерашние коллеги по «ремеслу». Если же они вдруг оставляли своего приятеля в живых и обман обнаруживался, они всеми богами клялись, будто были уверены, что он мертв,[67]67
  Можно задать вопрос, почему, после того как гангстеры неоднократно становились свидетелями подобных расправ или сами принимали в них участие, они позволяли заманить себя в ловушку и отправлялись на бойню без тени подозрения. Несмотря на такие факты, каждый из обреченных был глубоко убежден, что лично ему нечего бояться, что его заслуги, репутация или ранг в иерархической системе организации ограждают его от такого рода злоключений. Почему они должны испытывать какие-то опасения, если их не в чем упрекнуть и они не чувствуют за собой вины, если они пунктуально и без лишних рассуждений подчиняются получаемым приказам, а их главари выражают им горячую признательность? До самого момента уничтожения обреченный не мог пожаловаться на изменение отношения к нему, на проявление недоверия. Приговор обрушивался на него неожиданно, как гром среди ясного неба, и приводился в исполнение без предоставления обреченному возможности представить какие-то объяснения или доказательства в свое оправдание.
  Никакая услуга, пусть даже самая значительная, оказанная в прошлом, никакой стаж пребывания в организации, никакие дружеские или деловые связи с самыми крупными главарями не могли защитить его и дать малейший шанс избежать смерти. Наивным кажется то, что все они верили, достигнув определенных высот в структуре синдиката или должностей больших боссов, в собственную неприкосновенность и не могли представить себе, что их хладнокровно и без тени сомнения могут ликвидировать уже за то, что они слишком много знают. Многие из тех, кого разоблачения Рильза заставили искать спасения бегством, искренне удивлялись и часто, поплатившись за это собственной жизнью, отказывались поверить в очевидное, когда узнавали, что их преследуют не только полицейские, но и отряды убийц, которым было поручено ради простой предосторожности заставить их замолчать навсегда.


[Закрыть] Однако иногда хладнокровие, инициатива, сноровка, проявленные «курком» во время выполнения своих первых «контрактов», привлекали внимание его вербовщиков и ему позволяли стать профессиональным убийцей. Ему ежемесячно выплачивали денежное вознаграждение, зачисляли в состав определенного отряда и обеспечивали долю в делах, приносивших постоянный доход. Если же новичок проявлял исключительные дарования, он мог рассчитывать и на то, что будет повышен в должности и найдет свое место среди таких признанных специалистов высокой квалификации, как Питсбург Фил, Макс Голлоб, Сэм Голдштейн, Витто Гурино, Бит Уоркман, Блю Джо Маггуи и некоторые другие: тех, кому доверяли самые деликатные операции на самом высоком уровне и кому Рильз и Мойон оставляли самые высокооплачиваемые заказы.

Среди палачей «Мёрдер инкорпорейтед» «звездой» первой величины, убийцей номер один был Гарри Питсбург Фил Страус. Преступления, в совершении которых подозревался этот палач, полиция неизменно относила к разряду нераскрытых ввиду отсутствия улик. «Великий» Гарри пользовался неограниченным доверием Рильза, Мойона, Капоне. Он вместе с Чарли Биг Уоркманом был одним из немногих палачей, имевших непосредственные контакты с Анастасиа, Адонисом и Лепке Бухалтером. Именно ему и его отряду Лепке доверил в то время, когда он скрывался, прежде чем сдаться Гуверу 24 августа 1939 года, ликвидацию всех свидетелей, способных дать против него показания. Семь месяцев спустя, когда Фил был в свою очередь схвачен на основании показаний Рильза, ему исполнился только тридцать один год, по к этому времени он совершил уже тридцать одно убийство.

Для опытных палачей «Бруклинского объединения» убийство стало такой же работой, как и всякая другая. Они отправлялись совершать убийство, как другие ходят ежедневно на завод или в контору, но испытывая ни нервного напряжения, ни волнения. Зачастую жертвой был их самый близкий друг, бывший товарищ по оружию, которого подозревали в недостатке усердия или в предательстве по отношению к их бандам, а нередко тот, кому угрожал арест и кого просто хотели заставить молчать. Ни разу ни один из приговоренных к смерти не вызвал у них сострадания, нэ был тайно предупрежден своими бывшими приятелями, которым поручалось привести приговор в исполнение.

Выполнив условия своего контракта, такой тип возвращался к себе с чувством исполненного долга, ласкал своих детей, совершенно не думая о тех детях, отец которых был только что убит им, ел с прекрасным аппетитом и спал без кошмарных сновидений в ожидании следующего заказа.

К услугам «Мёрдер инкорпорейтед» имелись также многочисленные лжесвидетели, лица, обеспечивавшие алиби, и разного рода предатели, в задачу которых входило воспользоваться доверием своей жертвы и заманить ее в ловушку. Она использовала и служащих моргов, которым поручалось в необходимых случаях помешать опознанию трупа или даже совсем уничтожить неудобного, пусть даже немого, свидетеля.

Очень многие жертвы «Мёрдер инкорпорейтед» исчезли, не оставив после себя ни малейших следов; их трупы так никогда и не были обнаружены. Это давало палачам тройную выгоду: во-первых, судьба пропавшего без вести могла очень долгое время оставаться неизвестной, поскольку его досье, в котором часто числилось не одно преступление, давало повод предполагать, что лицо, о котором идет речь, просто скрывается. Если же полиция начинала вести расследование, то отсутствие трупа лишало ее основных улик. Наконец, особенно в случае предъявления обвинения, такое положение позволяло убийцам воспользоваться нормой англосаксонского права, предусматривающей, что никто не может быть осужден за совершение убийства, если труп жертвы не найден и не предъявлен в соответствии с требованиями закона для проведения вскрытия.

Точные данные, сообщенные Эйби Рильзом, дополненные впоследствии Алли Танненбаумом, который, поняв, что дела его обстоят весьма плохо, тоже решил не запираться и начал давать показания, заключив с О'Двайером и Туркусом такой же договор, что и его шеф, позволили полицейским обнаружить несколько груд разложившихся трупов в дебрях графства Салливан в горах Катскилл, в районе, почти полностью необитаемом и пустынном, по непосредственно примыкающем к Нью-Йорку.

Никому не удавалось ускользнуть от «Мёрдер инкорпорейтед».

Иногда те из бандитов, которые начинали догадываться о грозящей им опасности, или желали порвать с преступным миром, или просто понимали, что они знают слишком много и потому их жизнь в опасности, решались попытать счастья и скрыться еще до того, как над ними нависнет угроза. Тем самым они приговаривали себя к смерти, и она наступала неотвратимо и неизбежно.

Некоторые устремлялись в отдаленные от того места, где они совершали свои былые подвиги, районы Соединенных Штатов, меняли имена, профессию, внешний облик и считали, что им удалось спастись. Они ошибались, не учитывая того, что синдикат опутал всю территорию Соединенных Штатов своей густой сетью. Речь идет не только о его бесконечных разветвлениях, контролирующих самые отдаленные банды гангстеров, а, скорее, о несметном числе подкупленных гангстерами адвокатов, атторнеев, суден, муниципальных служащих, офицеров полиции и просто полицейских. И так повсюду, вплоть до самых маленьких городков. Сюда же следует отнести всех держателей пари, ростовщиков, содержателей баров, ресторанов, борделей, выплачивающих бандам, входящим в состав преступного синдиката, определенную долю своих доходов, а также всех агентов, просочившихся в ряды членов рабочих профсоюзов и союзов предпринимателей. Не было ни одной американской тюрьмы, куда бы не проникли щупальца высшего совета. На манер Интерпола «Мёрдер инкорпорейтед» обладала фантастической сетью информаторов.

Рано или поздно беглец начинал испытывать нужду в деньгах, в помощи, в новом водительском удостоверении, в новой работе. Рано или поздно, но он устанавливал связь со своей женой, с родителями, с друзьями, считавшимися надежными, начинал посещать бар или притон, где, как он полагал, его никто не знает. Неизбежно дело заканчивалось тем, что его обнаруживали и для его уничтожения прибывала команда палачей. Отсрочка, которую он мог использовать, длилась от нескольких педель до нескольких месяцев. Но никогда, ни одному из тех, кого приговаривали к смерти, не удавалось избежать кары.

Драматическая одиссея Шолома Бернштейна, крупного специалиста по угону машин, которые затем использовались в своих целях отрядами «Мёрдер инкорпорейтед», демонстрирует эффективность и неумолимость, с которой действуют убийцы из преступного синдиката, преследуя беглеца, попавшего под их «опеку». Когда Рильз начал давать показания и называть своих сообщников, то одним из первых арестовали Хэппи Мойона, который вместе с ним командовал «Бруклинским объединением». Вся его система защиты рухнула в результате «разговорчивости» его бывшего компаньона. Мойон, вне себя от ярости и страха, придумал только один способ предотвратить катастрофу – ликвидировать всех своих находящихся пока на свободе сообщников, которые могли бы подтвердить показания Рильза. Из своей тюремной камеры он передал приказ, согласно которому уничтожению подлежала добрая дюжина его собственных подчиненных, за которыми уже начала охотиться полиция. Зная, что он может оказаться самым опасным для Мойона, Шолом Бернштейн, который в качестве водителя и поставщика автомобилей был свидетелем многочисленных жестоких экзекуций, осуществлявшихся его хозяином, бежал в Лос-Анджелес, за четыре тысячи километров от Бруклина. Там у него были надежные друзья. Едва он успел обосноваться, изменив на всякий случай фамилию, как друзья предупредили его, что палачи, которым Мойон поручил его уничтожение, каким-то образом напали на его след и уже прибыли в город. Бернштейн бежал в Сан-Франциско. Спустя несколько часов он обнаружил за собой слежку. Он бросил свой автомобиль, полагая, что это он выдает его присутствие, и в дальнейшем пользовался только общественным транспортом. С этого момента он метался по всей территории Соединенных Штатов Америки, пытаясь запутать следы, избегая любых контактов не только с преступным миром, но и с самыми надежными друзьями, изменив свои привычки и внешний облик, постоянно переезжал с места на место. Напрасно! В Даллас его преследователи прибыли спустя всего девять часов после него. В Сент-Луисе они вышли на его след на вторые сутки. Нигде Бернштейну не удавалось обосноваться более чем на три или четыре дня.

Его безумное бегство от смерти завершилось в Чикаго. Хотя там у него не было ни одного знакомого, его беспощадные преследователи настигли его очень быстро. Загнанный, с минуты на минуту ожидавший, что его прикончат, на пределе сил, Бернштейн решил вернуться в Бруклин и сдаться полиции, которая единственная способна, быть может, его защитить. Но, зная, до какой степени развращена полиция, снабжающая палачей из синдиката нужной ему информацией, он предпочел затаиться до того момента, пока ему не удалось связаться со следователем Джонни Макдоноу, которого весь преступный мир знал как абсолютно неподкупного.

Это был единственный полицейский, с которым Бернштейн имел шанс живым добраться до бюро О'Двайера. Его расчет оправдался.

К моменту, когда происходила эта гонка, «Мёрдер инкорпорейтед», сильно ослабевшая вследствие разоблачений Рильза, обезглавленная, дезорганизованная многочисленными арестами, превратившаяся в мишени для полиции, не располагала былой свободой действий и была не более чем собственной тенью.

Итак, в течение шести лет, обладая чудовищной властью, не обнаруженный органами, на которые возложено поддержание общественного порядка, этот синдикат смерти благодаря своим методам, строгой конспирации и железной дисциплине мог безнаказанно рассылать во все концы Соединенных Штатов свои команды убийц.