Текст книги "Виза на Кубу"

Глава 12

Малко еще сильней нажал на педаль акселератора, свернул в первую же улицу, а на следующем перекрестке повернул еще раз налево. Сзади Луис Мигель с бешенством боролся с хрипящим раненым, яростно роясь в его карманах в поисках ключа от наручников. Наконец он бросил это занятие и со злобой прокричал:

– Puta de maricon![39]39
  Проклятый педераст! (исп.)


[Закрыть]

Ключ остался в «ладе»! Баямо безуспешно попытался оторвать от запястья полицейского стальной браслет и с налитыми кровью глазами застыл в неподвижности, прерывисто дыша.

Малко почти не отрывал глаз от зеркала заднего вида. Позади него было чисто. Чувство тревоги немного отступило. Теперь надо было найти нужную дорогу. На каждом перекрестке он лихорадочно вглядывался в странные каменные пирамиды, установленные на уровне земли и указывающие названия улиц. Некоторые из них отсутствовали, на других были стерты надписи. Потребовалось проехать пять перекрестков, чтобы он смог наконец сориентироваться.

Через пять минут Малко притормозил перед виллой, предоставленной Ракели, и въехал в ворота. Баямо наклонился вперед и с беспокойством спросил:

– Где мы?

– Я вам объясню, но сейчас надо поставить машину в гараж...

Ж-2, несомненно, всюду бросит на улицы свои патрули и пропустит весь квартал через сито.

Дверь виллы открылась, и Ракель выбежала к Малко, чтобы обнять его.

– Боже мой, я так боялась!

Неподалеку послышался вой полицейской сирены.

Охота началась... Бросив взгляд внутрь машины, Ракель заметила двух спутанных кубинцев и воскликнула:

– Но вас трое!

– Да. Это полицейский из Ж-2. Он... тяжело ранен.

– Но зачем твой друг привез его?

– Во-первых, это не мой друг, – поправил Малко, еще находящийся под впечатлением убийства Херминии. – К тому же, он прикован наручниками к этому раненому.

Ракель онемела от удивления. Малко увлек ее к гаражу, превращенному в склад.

– Помоги мне освободить место!

Баямо выбрался из «ниссана», волоча за собой Фаусто Моралеса, который слабо стонал.

Ракель и Малко принялись перетаскивать ящики, картонные коробки, весь хлам, чтобы Малко мог наконец поставить «ниссан» и закрыть дверь. Самое срочное было сделано. Присевший на куче цемента, Баямо с ненавистью смотрел на раненого, лежащего на спине.

– Приятель, – обратился он к Малко, – помоги мне!

Кое-как они сумели дотащить раненого до кухни.

Луис Мигель присел, рассматривая кровавую слюну, которая со странным свистом сочилась изо рта Фауста Моралеса.

– Эта сволочь «Сакамюэлас» скоро подохнет! – с ненавистью сказал он.

Взбешенный Малко резко спросил у него:

– Почему вы убили Херминию?

– Она предала меня, – пробормотал кубинец. – Без нее ничего этого не произошло бы. Она накликала на меня беду.

– Вы отлично знаете, что ее пытали.

– Конечно, «Сакамюэлас» обожал проделывать это над женщинами, но это еще не причина. Мне надо разрезать эту проклятую цепь.

Ракель появилась на пороге. Бледная как полотно, она шарила глазами по комнате.

– Ты можешь найти ножовку по металлу? – спросил у нее Малко.

Она вышла и немного спустя вернулась с нужным инструментом. Малко протянул ножовку Баямо.

– Вот, пилите цепочку. Мы увидимся позже.

Ракель, казалось, была на грани обморока, и Малко поспешил увести ее из кухни. Как только они оказались в гостиной, молодая женщина бросилась в его объятия.

– Это ужасно. Я не думала, что такое возможно. У него вид помешанного.

– Успокойся. Все будет хорошо.

Именно в эту секунду страшный вопль потряс дом. Ракель побледнела и вопросительно посмотрела на Малко. Он ринулся к двери на кухню. Закрыта на ключ! Дергая ее, он закричал:

– Луис Мигель, откройте!

Ответом ему был второй крик, еще более ужасный, чем первый. Затем послышались омерзительные звуки, напоминающие вой собаки, попавшей под грузовик.

Малко устремился в сад. Узкое оконце кухни выходило наружу, и он прислонился к нему лицом. Открывшаяся перед ним картина вызывала тошноту. С вилкой в руках Баямо сидел на корточках рядом с раненым, лежащим на спине. Лицо сотрудника Ж-2 представляло собой лишь кровавое пятно; на его щеке что-то висело: красноватый и мягкий шарик с белыми волокнами. Потребовалось несколько секунд, чтобы Малко понял, что это был левый глаз Фаусто Моралеса, который Баямо вырвал у него вилкой...

Это было ужасно.

Малко просунул руку в форточку и, угрожая пистолетом, прокричал:

– Остановитесь, или я вас прикончу!

Кубинец посмотрел на него с иронической усмешкой.

– Ты хорошо знаешь, что не имеешь на это права, приятель. К тому же, если ты выстрелишь, появятся агенты службы безопасности. Дай мне прикончить эту сволочь. Если бы ты знал, что он делал, ты бы мне помог... Ну ладно, если ты так хочешь...

Он отложил в сторону вилку и взялся за ножовку, принесенную Ракелью. Только вместо того, чтобы заняться цепочкой от наручников, он приставил полотно к запястью умирающего и принялся пилить. Фаусто Моралес сделал резкий рывок, оторвавший его от пола, и заорал еще сильней. Это была бойня! Кровь текла на плиточный пол, полицейский из Ж-2 мучительно извивался, в то время как Луис Мигель, словно прилежный ремесленник, водил своей ножовкой взад-вперед по его руке и уже углубился на добрый сантиметр.

Малко понял, что ему не удастся урезонить Баямо. Он вернулся в дом. Ракель сидела на диване. Руками она заткнулауши; ее глаза вылезали из орбит. Она поднялась в истерике:

– Я хочу уехать! Я хочу уехать!

Не хватало только этого...

Не обращая на нее внимания, Малко стал долбить кухонную дверь рукояткой пистолета. Дерево оказалось не очень прочным, и вскоре появилась дыра, которую он расширил, чтобы просунуть свою руку. Ему наконец удалось повернуть ключ, и он ринулся на кухню.

Баямо поднялся с наручником на запястье, другой висел пустой на конце цепочки. В луже крови лежала отрезанная рука. Это была резня! С запястья Фауста Моралеса продолжала стекать кровь. Еще несколько судорог сотрясли тело мучителя Херминии, и он перестал двигаться. Малко ринулся на Баямо и, нанося ему удары рукояткой пистолета, прижал его к стене.

Баямо поскользнулся в крови и чуть не упал. Своим пропитым голосом он сказал:

– Если бы ты попал к нему в руки, приятель, ты не представляешь, что бы он с тобой сделал...

Его жажда крови, кажется, была утолена. Как слон старается разорвать свои цепи, так Баямо с яростью дергал свой наручник и бормотал:

– Мне надо освободиться от этой гадости!

Не обращая внимания на труп, Баямо присел, примостил наручник и принялся пилить его ножовкой, еще мокрой от крови.

Малко посмотрел на картину бойни и подумал о словах резидента ЦРУ в Вене: «Всего лишь небольшая хорошенькая прогулка на Кубу». Хорошенькая прогулка в страну ужаса! Он не мог заставить себя посмотреть на искалеченное лицо мертвеца. По улице промчалась машина с включенной сиреной. Это напомнило ему об угрожавшей им опасности. Луис Мигель прекратил пилить и поднял голову.

– Будет лучше, если они нас не найдут...

Малко посмотрел на него с отвращением. Это ради него он рисковал своей жизнью и жизнью Ракели, а ЦРУ лезло вон из кожи. Ради человека, способного совершить такую мерзость. Вдруг он подумал, что Баямо тоже является палачом. Ситуация в духе Кафки, из которой можно вырваться, лишь покинув Кубу...

– Надо его похоронить, – проговорил Баямо. – Иначе из-за жары он начнет скоро портиться.

Малко холодно посмотрел на него.

– Пойду поищу вам лопату.

Он испытывал лишь чувство глубокого отвращения.

Ракель по-прежнему находилась в гостиной в состоянии прострации. Малко нашел лопату и отнес ее Луису Мигелю. Баямо отволок тело за дом и, ни слова не говоря, принялся копать. Малко вернулся в дом. Три часа ночи. У него не было больше сил.

Малко нежно обнял Ракель и попытался успокоить ее Совершенно травмированная тем, что ей пришлось увидеть, она безостановочно дрожала.

– Мы уедем очень быстро, – пообещал он.

Она подняла свое лицо, мокрое от слез.

– И каким образом?

Теперь он мог ей это сказать.

– Быстроходное судно, пришедшее из Мексики, ждет нас в Кайо Ларго. За час мы будем вне кубинских территориальных вод.

– И как мы доберемся до Кайо Ларго?

– Самолетом. Все предусмотрено.

Малко предпочитал не думать о деталях операции. Прежде всего нужно было успокоить Ракель. Он отвел се в спальню, где она заснула. А сам вернулся в гостиную.

Через час появился Баямо. Грязный, взлохмаченный и с осунувшимся лицом, он рухнул в кресло.

– Все в порядке! Это дерьмо заставило нас попотеть. Что будем делать теперь? Сколько времени можно оставаться здесь?

– Три дня, но проблема не в этом. Судно, которое должно вывезти нас с Кайо Ларго, обязано отплыть через два дня. Это наш единственный шанс. Вы знаете кубинскую систему. Скажите, что они будут теперь делать? Чем ответят?

Кубинец почесал свой плохо выбритый подбородок.

– Сначала обычные дела: аэропорт имени Хосе Марти. Затем они профильтруют оппозиционные круги и спустят с поводка всех своих ищеек из Комитетов защиты революции. Они должны подумать, где нас искать. Было бы идеально, если бы они решили, что мы покинули город.

– И куда бы мы могли отправиться?

Кубинец усмехнулся.

– Никуда, но можно спрятаться в сьерре... Только для этого необходим бензин, и нас засекли бы на бензозаправочных станциях.

– Таким образом, они полагают, что мы еще здесь?

– Да. Они будут следить за посольствами в Мирамаре и за американцами. А главное, они будут ждать. Учитывая их возможности, я не вижу, каким образом мы сможем отсюда вырваться.

– Вы знаете, как проехать в Кайо Ларго? Сообщите мне все подробности.

Баямо взял в баре бутылку «Гавана Клуб» и налил себе солидную порцию. Покрасневшие от усталости глаза, борода и осунувшееся лицо старили его лет на десять.

– Туда вылетают из небольшого аэропорта внутренних авиалиний, находящегося рядом с аэропортом имени Хосе Марти. Но правом на такой полет пользуются только иностранцы или кубинцы, имеющие специальное разрешение.

– И каков контроль?

– В самом аэропорту его почти нет. Ты приезжаешь с билетами и, если твое имя имеется в списке, ты без проблем поднимаешься на борт самолета.

– Паспорт не спрашивают?

– Обычно нет, но могут спросить в сомнительных случаях и, в частности, в настоящий момент. Они знают, что мы должны отправиться в Кайо Ларго?

– В принципе, нет. Где покупают билеты?

– В любом бюро агентства «Гавана-тур», в крупных отелях или на Рампе...

– В таком случае, это должно удасться.

Баямо покачал головой.

– Нет, нас слишком хорошо знают, тебя и меня.

Вдали опять раздался вой сирены. Малко вдруг подумал, есть ли у него шанс покинуть Кубу. Баямо следил за ним лихорадочным взглядом.

– У меня есть план, – сказал Малко.

– Что?

– Мы поговорим о нем завтра.

Один вид Луиса Мигеля вызывал у него тошноту... Его также терзала нервная усталость. Это был очень длинный день.

Баямо поднялся, спотыкаясь от рома и усталости. Большим пальцем он показал на комнату, в которой скрылась Ракель.

– И она?

– Она поедет вместе с нами...

– Ты с ума сошел...

– Это не ваша проблема.

Кубинец не настаивал и скрылся в комнате. Малко не сразу направился к Ракели. Он вновь обдумал свой план. Одно было ясно: чтобы уехать, он должен был взять на себя максимальный риск, о чем он, конечно, не скажет Баямо. Необходимо было вновь вступить в контакт с Ж-2 в лице Сальвадора Хибаро.

Глава 13

Лежа в темноте, Малко в двадцатый раз рассматривал сложившееся положение. Рядом, свернувшись калачиком, лежала Ракель. Ночные шумы прекратились, и теперь в Ведадо было так же тихо, как на кладбище... Резко вздрагивая, Ракель шевелилась во сне. Он же не мог заснуть. На то, чтобы скрыться с Кубы, оставалось менее шести часов. Но до того надо обязательно встретиться с Джеральдом Свэтом, чтобы передать ему фотографии. Слишком опасно пытаться уйти без документов... Потом надо будет забрать готовые паспорта. Американец должен также предупредить людей на «Куэрнаваке», которая должна вывезти их с Кубы, чтобы там все были готовы. Без этого судна Кайо Ларго окажется смертельным тупиком.

Малко солгал Луису Мигелю. Зная запасной способ связи с резидентом ЦРУ, он не намеревался его использовать. Без помощи Сальвадора Хибаро американцу было бы трудно уйти от агентов Ж-2. Место встречи в здании «Фокса» могло быть использовано только один раз.

Между тем, вот уже несколько часов, как Ж-2 снова потеряла след Баямо. Херминия умерла и, чтобы выйти на него, у них оставался только Малко.

Малко мог легко связаться с Сальвадором Хибаро. Если Ж-2 полагала, что сможет заставить Малко говорить и таким образом узнать, где скрывается Луис Мигель, то они его арестуют и замучают до смерти... Если же они убеждены в противном, то есть в том, что Малко не знает, где скрывается Баямо, но может привести к предателю, они его не тронут. Главное – уйти от них в последний момент. Надо выиграть время, чтобы забрать паспорта и направить их по ложному следу. Потом будут проблемы в Кайо Ларго, но это уже следующий этап.

Малко повернулся и коснулся мягкого и упругого бедра Ракели. Прижавшись к ней, он почувствовал, как в нем медленно растет желание. Каждый раз, когда Малко рисковал своей жизнью, он испытывал страшное желание заняться любовью. Малко долго не раздумывал. Простое движение бедер, и он овладел ею, даже не разбудив.

Ракель вздрогнула, но сделала вид, что спит. Это было долгое и нежное объятие. Под конец он схватил ее за бедра и, глухо бормоча от удовольствия, затих. Малко подумал, что это, возможно, было одно из последних приятных ощущений в его жизни.

* * *

– Помоги ему покраситься, – попросил Малко Ракель. – Мы выиграем время.

Они сидели втроем на кухне. Баямо был обнажен по пояс. Только что он сбрил свои усы. Ракель смотрела на него с нескрываемым отвращением. В джинсах и майке, с осунувшимся лицом, она тем не менее была очень красива. В то время как Малко излагал им свой план, они ели сладкую папайю, черствый хлеб и пили плохой кофе. План сводился к следующему: изменить свою внешность, выкрасив волосы в другой цвет и сбрив усы Баямо. Затем он сделает поляроидом фотографии для ложных паспортов и передаст их Джеральду Свэту, чтобы потом забрать в тайнике готовые паспорта.

Тогда же он купит авиабилеты до Кайо Ларго.

– Надо будет сообщить свои имена и отели, в которых мы якобы остановились, – заметил кубинец. – Пока они не проверят, это не страшно. Когда же они обнаружат обман, будет уже слишком поздно...

– Но если тебя схватят в городе? – спросила Ракель у Малко: – Что будет с нами?

Луис Мигель ухмыльнулся.

– Попробуем найти убежище в посольстве Венесуэлы или застрелимся... Нельзя попадать живыми в их руки, Фидель изрубит меня своим мачете.

У Малко не было ответа на этот вопрос. Он даже не хотел об этом думать. Если его схватят, ему будет наплевать на судьбу Баямо, но у него будет разрываться сердце из-за Ракели.

Ракель повернулась к Луису Мигелю.

– Пойдем, я тебя покрашу.

Она развела флакон так, чтобы хватило на двоих, к счастью, Джеральд Свэт смотрел далеко вперед. Это была кинокраска, которая легко смывалась, но тем не менее вводила в заблуждение. Малко ждал на кухне. Через двадцать минут Луис Мигель предстал перед ним светлым шатеном. Это не слишком коробило, несмотря даже на его темные глаза...

– Теперь твоя очередь, – сказал Малко Ракели.

Она закрылась в ванной комнате. Малко между тем вооружился поляроидом и истратил на кубинца половину пленки. Для фотографий, удостоверяющих личность, снимки получились прекрасными. На пленке цвет волос казался еще более натуральным.

– Вы говорите по-английски? – спросил Малко у Баямо.

– В достаточной мере, чтобы обмануть глупцов.

Ракель появилась из ванной. Ее было не узнать. Она была теперь похожа на Аниту Экберг. Ракель несколько натянуто улыбнулась Малко.

– Хорошо?

– Замечательно.

Если не считать ее шероховатого английского, ее можно было принять за прекрасную канадку.

В поисках новостей Луис Мигель крутил радио. В информационном бюллетене ничего не говорилось о кровавых событиях последней ночи.

– Ничего удивительного, – сказал он. – Зато об этом сообщает Радио Марта.

Колеблясь, брать или не брать с собой свой пистолет, Малко взвесил его на руке. В конце концов, он засунул его за пояс под рубашку. Никогда ничего не знаешь заранее. Он даже не чувствовал больше усталости. В то время как Луис Мигель улегся на кровати, Малко отвел Ракель в сторону.

– Возможно, я буду отсутствовать до завтрашнего дня.

– Почему?

– У меня много дел. Ты знаешь здешний номер телефона?

– Да. 675350.

Малко сразу его запомнил. Затем он объяснил ей код, по которому будет звонить из телефонной будки.

– Если я не позвоню и не вернусь завтра утром, уезжай. Не заботься о нем.

– Но куда мне ехать?

– К себе. С помощью душа ты сможешь смыть эту краску. Разумеется, они придут за тобой. Но у тебя есть небольшой шанс выпутаться... Все отрицай. Никто тебя не видел. Не говори об этом месте. Ни в коем случае...

– А эта свинья Луис Мигель?

– Он не знает ни твоего имени, ни адреса. Вот если они тебя застанут в его компании, это будет очень плохо...

– А человек, которого здесь похоронили?

– Это твои друзья могут задать этот вопрос. Ты им ответишь, что ничего не знаешь. По-моему, они ничего не скажут революционной полиции... Они слишком боятся.

Ракель устремила на него свой взгляд.

– Но если ты не вернешься, это будет означать, что...

– Да, – сказал Малко. – Когда-нибудь все равно придется умирать... Но если возможно, пусть это случится как можно позже.

Он обнял ее и отправился инструктировать Луиса Мигеля. Кубинец покачал головой.

– Вы сошли с ума, они вас сразу засекут. Везде полно сотрудников службы безопасности.

– У нас нет выбора. До обеда я вам позвоню. Как только я куплю билеты...

Малко двинулся к гаражу, и Ракель последовала за ним.

– Ты берешь свою машину?! Они тебя засекут...

– Очень опасно оставлять ее здесь. Если они начнут обыскивать гаражи... Я ее брошу где-нибудь и пойду пешком.

До последней минуты она смотрела ему вслед, и у него было впечатление, что что-то оборвалось у него внутри, когда она исчезла...

Наступил самый опасный момент. Комок в горле у Малко прошел только тогда, когда он отъехал на достаточное расстояние от дома. Выехав на авенида Де Лос Президентес, Малко расслабился... Он ехал медленно, внимательно следя за движением. Номер его машины был, несомненно, сообщен всем гаванским сотрудникам службы безопасности. Теперь его план казался ему совершенно безумным, но он уже не мог отступать.

Малко поехал вверх по Рампе с адским движением и запарковался между «Свободной Гаваной» и «Капри». Затерявшись в толпе, он почувствовал себя более спокойным. Здесь было, слава богу, полно иностранцев... Пистолет оттягивал пояс, его плечи начали плавиться на солнце...

Его сердце забилось сильнее, когда он подошел ко входу в «Свободную Гавану». Отель должен был кишеть агентами безопасности. Из туристического автобуса вышла группа иностранцев, и Малко смешался с ними. Чудо: канадцы! Дежурные полицейские даже не посмотрели на них. Второе чудо: часть группы устремилась в бюро Гаванатура! Снова он смешался с ней и встал в очередь... Малко старался произвести впечатление, что он был с ними, и для этого даже взял за руку маленького мальчика...

Подойдя к окошечку, Малко сказал по-английски:

– Три билета на дневную экскурсию в Кайо Ларго. На послезавтра.

– 89 долларов с человека, – объявила кубинская служащая. – Вам нужен транспорт до аэродрома?

– Да.

– Очень хорошо.

Она пыталась справиться с гедеэровским телефоном, который, видимо, не любил ее. После многих попыток она наконец соединилась с нужным абонентом... Почти сразу она обратилась к Малко:

– На завтра. На послезавтра все билеты проданы. На завтра?

– Это невозможно, – сказал Малко. – Завтра я буду в Варадеро...

Опережая ее «тем хуже», Малко тихонько просунул в окошечко пятидолларовую бумажку. Кубинская служащая живо накрыла ее рукой и продолжила свой оживленный разговор. Вскоре она повесила трубку.

– Все в порядке, сеньор! – объявила она. – Вылет в 8 часов, возвращение в 5.30. На кого билеты?

– Бетти Сатерленд, Джон Гилд и Ганс Броннер.

Служащая выписала три билета и тщательно записала имена в списке рейса. Два английских имени соответствовали канадским паспортам. В случае контроля проблема могла возникнуть лишь перед Малко. Но Джеральд Свэт, конечно, не мог достать третий паспорт для него. Зарегистрироваться же под именем Марка Линца было слишком опасно. Их единственный шанс на успех заключался в том, что Ж-2не подумает о Кайо Ларго.

– Какой отель? – спросила служащая.

– Этот, – ответил Малко, – номера 1574, 1538 и 1654.

Она записала все в заявке на транспорт и с понимающей улыбкой протянула ее Малко вместе с тремя билетами туда и обратно.

– Пожалуйста, сеньор. Автобус отправляется от отеля в семь часов. Доброго пути! Вы увидите, что это чудесно. Вам следовало бы остаться на более длительный срок.

– В следующий раз, – улыбнулся Малко.

Он вышел наружу. Самая легкая, но в то же время самая важная часть операции была сделана. Оставалась самая трудная и рискованная. Его машина стояла на месте. Малко сел в нее и направился к Малекону, затем свернул направо, чтобы выехать на Прадо. Возможно, шли его последние минуты на свободе... Запарковав «ниссан» перед Оперой, он направился в сквер на поиски негра, служащего связником Сальвадора Хибаро.

Спустя двадцать минут Малко обнаружил его. Он торговался с двумя по виду советскими туристами. Как только он закончил, Малко подошел к нему.

– Вы меня припоминаете? Мне нужно увидеть вашего друга Сальвадора.

Худой как палка, кубинец с беззубой улыбкой закивал головой.

– Пожалуйста, сеньор, сегодня вечером, здесь, в шесть часов...

– Нет, – сказал Малко. – Не вечером, а сейчас. Немедленно.

Чтобы придать больше веса своим словам, Малко свернул десятидолларовую бумажку и сунул ее в руку негра, где она быстро исчезла.

– Скажите ему, что я буду ждать в «Бодегита дель Медио», – добавил Малко.

Не оставляя ему времени на пустую болтовню, Малко двинулся пешком по улицам старой Гаваны. Он был уверен, что Сальвадор Хибаро придет, но один ли он придет? Напрасно Малко старался заинтересоваться пыльными витринами. Его неотступно преследовал лишь только один вопрос. Он играл своей жизнью в орлянку. И одновременно жизнями Ракели и Баямо. Правда, судьба последнего была ему безразлична...

Малко думал сначала зайти в «Викторию», но тогда он рисковал быть замеченным каким-нибудь сотрудником службы безопасности.

В «Бодегита дель Медио» было уже полно народу, и Малко с трудом нашел столик напротив старой фотографии Эррола Флинна. Шесть табуретов были заняты. Его соседка – немка с роскошными голубыми глазами и длинными загорелыми ногами – пила мохито как воду. Кругом толпились люди, пытаясь подойти к бару. Малко заказал один мохито и выпил его почти залпом. Только на третьем стаканчике он успокоился и начал следить за дверью.

Сальвадор Хибаро, должно быть, не мог прийти в себя от радости! Принимая во внимание то, что он должен был дозвониться до своего начальства и качество телефонов в Гаване, он мог опоздать.

* * *

Прислушиваясь к уличным звукам, Ракель лежала на кровати и машинально смотрела фильм на видеомагнитофоне. С тех пор, как Малко уехал, она ни на чем не могла сосредоточиться. События за последние сутки развивались так быстро, что вызывали у нее головокружение...

Ракель вздрогнула от заскрипевшей двери. В проеме появился Баямо. То, что она прочитала в его глазах, заставило ее немедленно вскочить. Кубинец нашел бутылку «Джонни Уокера» и порядочно нагрузился. Он сел рядом с ней на кровать. Жестом собственника Луис Мигель положил свою руку на ее обнаженную ногу, выглядывавшую из-под халатика. Не отрывая глаз от ее грудей, он очень быстро дышал. Ракель отодвинулась, но рука на ее ноге последовала за ней.

– Мы совершим вместе чертовски приятное путешествие, – проговорил кубинец. – Будем надеяться, что все пройдет хорошо...

Не в состоянии ответить, она покачала головой. Его рука поднялась выше по ноге.

– Смотри-ка, у тебя красивые ноги. Ты танцовщица?

Ракель соскользнула с кровати и встала.

– Я слышала шум, – сказала она и вышла из комнаты.

Этот человек вызывал в ней отвращение... Он последовал за ней в гостиную и грубо прижался к ней сзади.

– Ты знаешь, красавица, что у нас есть время, – прошептал он ей на ухо.

Захватив грудь, его рука поднялась вверх, немного выкручивая сосок. Одновременно он еще сильнее прижался к ней. Ракель хотела вырваться, но он обладал недюжинной силой.

– Отпусти меня, – закричала она. – Не притрагивайся ко мне, жирная свинья!

Ни слова не говоря, Луис Мигель развернул ее и залепил ей с размаха две пощечины. Затем он схватил руками ее халат и дернул, разрывая его и освобождая груди, на которые уставился взглядом помешанного. Ракель вцепилась в него ногтями. Он схватил ее в охапку, приподнял и, смеясь, отнес в спальню, бросив на кровать.

Луис Мигель быстро разделся. С момента своего пленения он не мог себя больше сдерживать. Ракель закричала. Обеими руками он раздвинул ее колени и сорвал с нее трусики. Затем он навалился на нее всем своим весом... Так как Ракель еще сопротивлялась, он прошептал ей на ухо:

– Послушай, шлюшка, может быть, мы подохнем. Но перед этим я намерен развлечься с тобой. Хочешь ты этого или нет. И твой приятель мне в этом не помешает. Я нужен гринго, ты понимаешь?

Говоря все это, Луис Мигель водил своей толстой плотью между открытыми ляжками. Когда он нашел то, что искал, свирепый рывок пронзил молодую женщину, которая закричала от боли и отвращения. Словно этого было недостаточно, он взял ее за бедра, приподнял и принялся двигаться с уханьем дровосека. Слишком возбужденный узостью проделанного прохода, он не смог долго сдерживать себя. Упав на Ракель, Луис Мигель проговорил:

– Это только начало, красавица! Нужно, чтобы я тебя расширил.

* * *

В двадцатый раз Малко посмотрел на свои часы: половина первого. Что могло задержать Хибаро? Если негр не смог его найти, план провалился. И нет выхода... Чтобы успокоиться, он заказал четвертый стаканчик мохито. Пистолет оттягивал ему пояс. В тот момент, когда ему принесли напиток, за спиной Малко раздался голос:

– Компаньеро! Рад тебя видеть!

Малко обернулся. Ему широко улыбался Сальвадор Хибаро в своей обычной чистой гуаябере.

В его черных глазах читались все предательства мира.