Текст книги "Нумерология"

Счастливым днем, «золотым днем», как говорили древние, был тот, когда Пифагор принимал нового ученика в своем жилище и торжественно присоединял его к рядам своих учеников. Последствием этого были непосредственные сношения с Учителем; принятый ученик проникал во внутренний двор, куда допускались лишь одни верные последователи. Отсюда название эзотерические (те, которые внутри), противопоставлявшиеся экзотерическим (тем, которые вне). С этого и начиналось настоящее посвящение.

Откровение состояло в полном, обоснованном изложении оккультного учения, начиная с первооснов, заключенных в таинственной науке чисел, до последних результатов мировой эволюции, до высшего назначения божественной Психеи, души человеческой. Эта наука чисел была известна под различными именами в храмах Египта и Азии, и так как она давала ключ ко всей тайной доктрине, ее тщательно скрывали от непосвященного.

Цифры, буквы, геометрические фигуры и другие начертания, служившие знаками этой алгебры оккультизма, были понятны одному лишь посвященному. Этот последний раскрывал их смысл новому адепту лишь после того, как получал от него клятву молчания[32]32
  ¹ Суть священной науки Пифагора о числах изложена на с. 9—19 нашей книги.


[Закрыть].

Ученик получил от Учителя все основы священной науки. Благодаря этому первому посвящению, с него как бы спала густая чешуя, которая закрывала его духовное зрение. Разрывая сверкающий покров мифологии, посвящение отрывало его от мира видимого, чтобы бросить его в безграничные пространства и погрузить в световые волны высшего Разума, откуда Истина излучается на все три мира.

Но наука чисел была лишь вступлением, предварительной подготовкой к великому посвящению. Вооруженный этими знаниями, он должен был спуститься с высоты Абсолютного в глубины природы, чтобы схватить божественную идею в процессе образования вещей и эволюции человеческой души на протяжении всех миров.

Эзотерические космогония и психология прикасались к величайшим проблемам жизни, к опасным и ревниво охраняемым тайнам оккультных наук и искусств. Поэтому Пифагор и предпочитал излагать свое учение в ночной тишине, на уединенных террасах храма Цереры, под легкий ропот морских волн и при таинственном мерцании звездного купола, или же в склепах святилища, где египетские лампады распространяли ровный и тихий свет. Посвященные женщины присутствовали при этих ночных собраниях.

Время от времени пришлые из Дельфов или из Элевсиса жрецы и жрицы подтверждали учение Учителя рассказами о своих личных переживаниях.

Материальная и духовная эволюция мира – два противоположные и в то же время параллельные и соответствующие движения на лестнице бытия. Одна объясняет другую, а взятые вместе, они объясняют мир. Материальная эволюция выражает собой проявление Бога в материи посредством воздействующей на нее Мировой Души. Духовная эволюция представляет собой рост сознания в индивидуальных монадах и усилия их воссоединиться через цикл жизней с Божественным Духом, из которого они изошли.

Смотреть на мир с точки зрения физической или духовной, не значит рассматривать различные объекты; это значит смотреть на мир с двух противоположных сторон. С земной точки зрения, разумное объяснение мира должно начинаться с материальной эволюции, потому что мир представляется нам именно с этой стороны; но, показывая нам творчество мирового Духа в материи и дальнейшее развитие монад, объяснение это приводит нас незаметно к духовной точке зрения и заставляет нас от внешней формы перейти внутрь вещей, с поверхности углубиться в самую суть, Так, по крайней мере, смотрел Пифагор, который видел во Вселенной живую Сущность, воодушевленную великой Душой и великим Разумом. Вот почему вторая часть его учения начиналась с космогонии.

Если держаться тех делений неба, которые мы находим в эзотерических отрывках пифагорейцев, то окажется, что их астрономия схожа с птоломеевской, по которой земля неподвижна, а солнце с планетами и со всем небом вращаются вокруг нее.

Но самый принцип этой астрономии указывает нам, что она чисто символическая. В центры Вселенной Пифагор ставит огонь (относительно которого солнце – лишь отражение). В эзотеризме же всего Востока Огонь есть символ Духа, божественного, Вселенского Сознания.

Таким образом, то, что наши философы обыкновенно принимают за физику Пифагора и Платона, не что иное, как образное описание их тайной философии, ясной для посвященных, но непроницаемой для непосвященных, тем более, что ее выдавали за простую физику. Следовательно, в ней мы должны искать нечто вроде космографии жизни души, не более того.

Подлунная сфера означает ту сферу, в которой проявляется земное притяжение, и называется она «кругом рождения». Этим посвященные хотели сказать, что Земля для нас – область телесной жизни. В ней происходят все процессы, сопровождающие воплощение и развоплощение душ.

Сфера шести планет и Солнца соответствует восходящим категориям духов. Олимп, понимаемый как вращающаяся сфера, именуется небом неподвижных звезд, потому что он символизирует сферу совершенных душ. Таким образом, эта младенческая астрономия скрывает за собой духовное воззрение на Вселенную.

Но все заставляет нас думать, что древние посвященные, и в особенности Пифагор, имели гораздо более правильное представление о физическом мире. Аристотель положительно утверждает, что пифагорейцы знали о движении земли вокруг солнца. Коперник рассказывает, что идея о вращении земли вокруг своей оси пришла ему в голову при чтении Цицерона, у которого сказано, что какой-то Гицетий из Сиракуз говорил о суточном движении Земли.

Своим ученикам третьей степени Пифагор объяснял двойное движение Земли. Не обладая точными измерениями современной науки, он – тем не менее – знал, как и жрецы Мемфиса, что исшедшие из Солнца планеты вращаются вокруг него, и что звезды – те же солнечные системы, управляемые такими же законами, как и наша система, и что каждая из них имеет свое определенное место в великой Вселенной.

Он знал также, что каждый солнечный мир образует маленькую Вселенную, которая имеет свое соответствие в мире духовном и обладает своим собственным небом. Планеты были как бы ступенями ведущей к нему лестницы. Но эти идеи, способные перевернуть всю народную мифологию, показались бы толпе кощунственными, и поэтому они никогда не высказывались публично. Их передавали не иначе, как под строжайшей тайной[34]34
  Некоторые странные определения, дошедшие до нас в виде метафор, которые и принадлежали тайному учению Пифагора, позволяют предполагать, если их понимать в их оккультном значении, какое величавое представление о Космосе имел Пифагор. Говоря о созвездиях, он называл Малую и Большую Медведицу «руки Реи-Цибеллы». Эзотерически Рея-Цибелла означает астральный вращающийся свет, Божественную Супругу Вселенского Огня, или Духа Творца, который, сосредоточиваясь в солнечных системах, притягивает нематериальную суть существ, схватывает их и втягивает в водоворот жизней. Он также называл планеты «собаками Прозерпины». Это странное выражение имеет определенный эзотерический смысл. Прозерпина, богиня душ, руководила их воплощениями в материю. Следовательно, Пифагор называл планеты «собаками Прозерпины» потому, что они удерживают и охраняют воплощенные души, как мифологический Цербер охраняет души в аду.


[Закрыть].

Видимая Вселенная, говорил Пифагор, небо со всеми его звездами, есть не что иное, как преходящая форма Мировой Души, великой Майи, которая сосредоточивает материю, разбросанную в бесконечном пространстве, а затем растворяет ее и разбрасывает в виде невесомого космического флюида. Каждый солнечный вихрь обладает частицей этой Мировой Души, которая в течение миллиона веков развивается в его лоне с особой, свойственной этому вихрю энергией и мерой.

Что же касается сил, царств, пород и живых душ, которые долженствуют явиться на светилах этой малой Вселенной, – они приходят от Бога, они спускаются от Отца; то есть они исходят из высшего духовного порядка и из предшествовавшей материальной эволюции, иными словами – из потухшей солнечной системы.

Из этих духовных сил одни абсолютно бессмертны, и они руководят образованием нового мира; другие же ожидают его рождения в состоянии космического сна, чтобы, сообразно своему роду и в соответствии с вечным законом, снова вступить в ряды видимых существ.

Между тем, солнечная душа и ее центральный огонь, непосредственно движимый великой Монадой, работает над расплавленной материей. Планеты – дочери Солнца. Каждая из них, созданная присущими материи силами притяжения и вращения, одарена полусознательной душой, исшедшей из солнечной души, и имеет свой особый характер, свою специальную роль в эволюции. Так как каждая планета есть особое выражение Божественной Мысли и каждая исполняет особую функцию в планетарной цепи, то древние отождествили имена планет с именами великих богов, которые представляют собой божественные качества, действующие во Вселенной.

Четыре элемента, из которых образовались светила и все существа, обозначают четыре постепенные состояния материи. Первый из них, как самый плотный и самый грубый, является самым несовершенным проводником духа; последний, самый тонкий элемент, в то же время наиболее родственный духу, является наиболее совершенным проводником.

Земля представляет состояние плотное; вода — жидкое; воздух — газообразное; огонь — невесомое состояние. Пятый элемент – эфир – представляет собой состояние материи столь тонкое и подвижное, что оно уже лишено атомистичности и обладает свойством всепроникающим. Это и есть первичный космический флюид, или астральный свет.

Затем Пифагор беседовал со своими учениками о космических изменениях Земли по египетскому и азиатскому преданию. Он знал, что расплавленная Земля была первоначально окружена газообразной атмосферой, которая, постепенно охлаждаясь, превратилась в жидкость и образовала моря. По своему обыкновению, он синтезировал свою мысль в аллегории, говоря, что моря были образованы из слез Сатурна (космическое время).

Но вот появляются царства природы и невидимые зародыши, витающие в эфирной ауре Земли, вихрями носятся они в ее воздушном покрове, а затем привлекаются в глубокое лоно морей и на первые выступившие из вод континенты. Еще смешанные, растительный и животный миры появляются почти одновременно.

Эзотерическая доктрина допускает трансформацию зоологических видов не только вследствие второстепенного закона подбора, но и вследствие основного закона проникновения в Землю сверхфизических сил и воздействия разумных начал и невидимых сил на все живые существа. Если на земном шаре появляется новый вид, это означает, что более высокого типа души воплощаются в данную эпоху в потомков прежнего вида для того, чтобы поднять его на высшую ступень, формуя и преобразуя его по своему образу.

С точки зрения земной эволюции, человек есть последний отпрыск и венец всех предыдущих видов. Но эта идея объясняет его появление на сцене жизни не более, чем она объяснила бы появление первой водоросли или первого ракообразного в глубине морей. Все это постепенное творчество требует – как и каждое рождение – проникновения в Землю невидимых сил, творящих жизнь. Созданию человека должно предшествовать царство духовного человечества, которое руководит развитием земного человечества и посылает ему все новые потоки душ, которые воплощаются в его недрах и озаряют первыми лучами божественного света это беспомощное, требующее воздействия и все же отважное существо, которое, едва освободившись от мрака животности, принуждено бороться со всеми силами природы для поддержания своего существования.

Получив свои знания в храмах Египта, Пифагор имел точные представления о больших переворотах на земном шаре. Индусская и египетская доктрина знала о существовании древнего континента, на котором возникла красная раса и расцвела могучая цивилизация, названная греками Атлантидой.

Эзотерическая доктрина приписывала попеременное погружение и появление континентов колебанию земных полюсов и признавала, что человечество должно было пережить шесть таких потопов. Каждый цикл между двумя потопами несет с собой преобладание одной из великих человеческих рас. Посреди временных и частичных затемнений цивилизации и человеческих способностей общее непрерывное восхождение вверх не прекращается никогда.

Так образовалось человечество и началась эволюция рас среди различных земных катаклизмов. Но в чем же состоит вечная, мучительная загадка этого мира, который мы, рождаясь, принимаем за незыблемую основу Вселенной, тогда как он сам несется, увлеченный в пространство? В чем загадка этих появляющихся со дна морей и снова исчезающих континентов, этих сменяющихся народов и разрушающихся цивилизаций?

Это – великая внутренняя тайна каждого и всех, это – проблема души, которая открывает в себе две бездны – и мрака, и света, которая созерцает себя поочередно то с восторгом, то с ужасом, и говорит себе: «Я не от мира сего, ибо мир не в силах меня объяснить. Я пришел не от земли и я иду в иное место. Но куда? Это – тайна Психеи, заключающая в себе все остальные тайны».

Космогония видимого мира, говорил Пифагор, привела нас к истории земли, а последняя – к тайне человеческой души. Этой тайной мы соприкасаемся со святая святых, с тайной тайн. Раз ее сознание пробудилось, душа становится для самой себя самым удивительным из всех зрелищ. Но самое сознание – это не более чем освещенная поверхность ее существа, в глубине которого таятся темные и неизмеримые бездны. В непознанных своих глубинах божественная Психея созерцает очарованным взором все жизни и все миры: прошедшее, настоящее и будущее, которые сливаются в Вечности.

«Познай самого себя и ты познаешь Вселенную». Такова тайна мудрых посвященных. Но, чтобы проникнуть через эту узкую дверь в необъятность невидимой Вселенной, необходимо пробудить в себе непосредственное ведение очистившейся души и вооружиться светильником разума, наукой начал и священных чисел.

Так переходил Пифагор от физической космогонии к космогонии духовной.

После эволюции Земли он разъяснял эволюцию души на протяжении миров. Вне посвящения эта доктрина известна как теория переселения душ (трансмиграция). Ни одна часть оккультной доктрины не была так изменена, как эта, из-за чего древняя и современная литература знают ее только в нелепых искажениях. Сам Платон, более всех философов способствовавший ее популяризации, давал или из осторожности, или вследствие обета молчания, только фантастические и странные обрывки этого учения.

Немногие подозревают в наше время, что учение это могло иметь для посвященных ценность научной истины, что оно открывало перед ними бесконечные перспективы и давало душе небесное утешение. Учение о восходящей жизни души через последовательный ряд земных существований принадлежит всем эзотерическим преданиям и представляет собой венец теософии. Прибавлю, что и для нас оно имеет первенствующее значение. Ибо современный человек с одинаковым презрением отбрасывает и отвлеченное туманное бессмертие философии и младенческое небо ортодоксальной религии. А между тем сухость и пустота материализма приводят его в ужас. Невольно стремится он к сознанию органического бессмертия, которое отвечало бы и на запросы его разума, и на вечную потребность его души.

Нетрудно понять, почему посвященные древних религий, зная эти истины, держали их в тайне. Они недоступны для неразвитых умов и могут вызвать лишь смятение. Они тесно связаны с глубокими тайными духовного зарождения, с проблемой пола и телесного рождения, от которого зависят судьбы будущего человечества.

Ввиду всего этого, можно понять, с каким трепетом ожидался этот важный час эзотерического откровения. Под влиянием силы Пифагоровой речи, как под непреодолимым действием чар, тяжелая материя как будто теряла свой вес, земные вещи делались прозрачными, а небесные становились видимыми для духа. Золотые и лазурные сферы, озаренные самой сущностью света, расширялись до бесконечности.

В этот час ученики, мужчины и женщины, окружавшие Учителя в подземной части храма Цереры, называвшейся гротом Прозерпины, слушали с глубоким волнением небесную повесть Психеи.

Что такое душа человеческая? Частица великой Мировой Души, искра божественного Духа, бессмертная Монада. Но если ее возможное будущее открывается в бездонном сиянии божественного сознания, ее таинственное рождение относится к началам организованной материи. Чтобы достигнуть своего настоящего состояния, она должна была пройти через все царства природы, подняться по всем ступеням лестницы существования, постепенно развиваясь путем бесчисленных существований.

Дух, работающий над мирами и сгущающий космическую материю в громадные массы, проявляется с различной силой и все увеличивающейся энергией в различных последовательных царствах природы. Слепая и смутная в минерале, индивидуализованная в растении, поляризованная в чувствительности и в инстинкте животных, сила эта на протяжении всего медленного процесса стремится к сознательной Монаде; что же касается элементарной монады, то она является уже в самом низшем животным.

Итак, душевный и духовный элемент существует во всех царствах, хотя в низших царствах он является в состоянии непробужденном. Души, существующие в состоянии зародышей в низших царствах, пребывают там в течение необъятных периодов и переходят в высшее царство лишь после больших космических перемен и уже на другой планете. В течение жизни одной и той же планеты они могут подняться выше лишь на несколько видов.

Где начинается монада? Это так же трудно решить, как определить час образования туманности или момент, в который солнце впервые начало светить. Как бы то ни было, то, что составляет сущность каждого человека, должно было развиваться в течение миллионов лет на протяжении планетной цепи, проходя через все низшие царства и сохраняя во всех этих существованиях индивидуальное начало. Эта еще неясная, но неразрушимая индивидуальность является божественной печатью монады, в которой Бог хочет проявиться через сознание.

Чем выше поднимаются ряды организмов, тем более развивает монада дремлющие в ней начала. Поляризованная сила делается чувствительной, чувствительность становится инстинктом, а инстинкт – разумом. И по мере того, как зажигается колеблющийся факел сознания, душа делается все более независимой от тела, все более способной вести свободное существование.

Флюидическая и неполяризованная душа минералов и растений связана с элементами земли. Покинув труп, душа животных, сильно привлекаемая земным огнем, пребывает некоторое время в нем, а затем возвращается на поверхность земного шара, чтобы снова воплотиться в свой вид, не покидая никогда низших слоев космоса[35]35
  Эзотерическая доктрина древнего Востока дает учение о групповой душе каждого вида животных; собрав опыт, умирающее животное направляет свое индивидуальное сознание в общую групповую душу и тем обогащает ее; если опыт животного начинает сильно разниться от опыта всего вида, что бывает благодаря воздействию человека на животное (например, искусственно приобретенные инстинкты охотничьих собак или состязающихся на ипподроме лошадей), тогда в групповой душе вида происходит разделение и образуется новый вид. – Прим. перев.


[Закрыть]. Эти слои населены элементалями, или животными душами, которые участвуют в жизни атмосферы и оказывают большое оккультное влияние на человека.

Только одна человеческая душа приходит из высших миров и после смерти возвращается туда же. Но в какую эпоху своего длинного космического существования элементарная душа стала человеческой? Через какое пламенное горнило, через какой эфирный огонь прошла она для этого? Преображение было возможно в междупланетарный период только при помощи уже совершенно сформированных человеческих душ, которые развивали в элементарной душе ее духовное начало и наложили свой божественный прообраз, подобно огненной печати, на ее пластическое вещество[36]36
  По тем же эзотерическим учениям животное-человек, тело которого развивалось постепенно по закону эволюции, достигло в середине 3-й, Лемурийской, расы такой законченности, при которой оно могло уже служить проводником для индивидуального сознания, и тогда совершилось соединение человека с его божественной Монадой. – Прим. перев.


[Закрыть].

Но сколько предстоит еще странствований, воплощений, сколько надо пройти циклов для того, чтобы душа сделалась тем человеком, каким мы знаем его!

По эзотерическим преданиям Индии и Египта, индивиды, составляющие нынешнее человечество, начали свое человеческое существование на других планетах, где материя гораздо менее плотная, чем на нашей. Тело человека было в то время почти прозрачное, а воплощения его были легкие. Его способности духовного восприятия были, по-видимому, очень сильными и энергичными в этот первый человеческий фазис; зато разум и интеллект были в зачаточном состоянии. В этом полутелесном и полудуховном состоянии человек видел духов; все сияло в его глазах красотой и очарованием, все было музыкой для его слуха. Он слышал гармонию сфер. Он не думал и не размышлял, он едва умел хотеть. Он отдавался жизни, вбирая в себя звуки, формы и свет, витая подобно сновидению от жизни к смерти и от смерти к жизни. Такое состояние орфики называли небом Сатурна. По учению Гермеса, человек материализовался, воплощаясь на планетах все более и более плотных.

Воплощаясь в более плотной материи, человечество утеряло свое духовное сознание, но усиливающейся борьбой с внешним миром оно сильно развило свой разум, свой интеллект, свою волю. Земля есть последняя ступень этого опускания в материю, которое Моисей называет «изгнанием из рая», а Орфей – «падением в подлунный круг».

Отсюда человек, путем многих новых воплощений, может медленно подняться и свободным проявлением ума и воли снова обрести свои духовные чувства. Только тогда, говорят ученики Гермеса и Орфея, человек обретает собственной деятельностью сознание божественного; лишь тогда он становится Сыном Божиим. И те, которые назывались на земле этим именем, должны были, – раньше чем появиться среди нас – спуститься и снова подняться по этой трудной спирали.

Что же представляла собой при своем рождении Психея? Преходящее дуновение, витающий зародыш, гонимая ветром птица, скитающаяся от жизни к жизни. И все же, переходя от крушения к крушению, через миллионы лет, она стала чадом Божиим и не признает иной родины, кроме неба! Вот почему греческая поэзия, полная такого глубокого и светлого символизма, сравнивала душу с крылатым насекомым, которое то ползет по земле червяком, то возносится к небу бабочкой. Сколько раз она была гусеницей и сколько раз – бабочкой? Она этого никогда не узнает, но она чувствует, что у нее есть крылья!

Таково прошлое человеческой души. Оно объясняет нам его настоящее состояние и позволяет провидеть его будущее.

Каково же место, которое божественная Психея занимает в земной жизни? Если вдуматься, то нельзя вообразить себе более трагической судьбы. С тех пор, как она страдальчески пробудилась в тяжелой атмосфере земли, она стала пленницей плоти, она сдавлена в изгибах ее. Она живет, дышит и думает только через нее; а между тем сама она не от плоти.

По мере того, как она развивается, она чувствует, как в ней загорается мерцающий свет, нечто невидимое и нематериальное, что она называет своим духом, своим сознанием.

Да, у человека есть врожденное чувство своей тройственной природы, ибо даже в речи своей он инстинктивно отличает свое тело от души, и душу от духа.

Но плененная и терзаемая душа бьется между своими двумя спутниками, из которых один – змей, сжимающий ее в бесчисленных кольцах, а другой – невидимый гений, призывающий ее, присутствие которого она ощущает лишь по трепету его крыльев и по молниеносным зарницам, вспыхивающим в ее глубине.

То отдается она плоти и живет одними ее ощущениями и страстями, переходя от кровавых оргий гнева к тяжелому угару сладострастия, пока ее самою не ужаснет глубокое безмолвие невидимого спутника. То, привлеченная к нему, она теряется в такой высоте мысли, что забывает о существовании тела до того момента, когда оно властным призывом напомнит о себе. И все же внутренний голос говорит ей, что между нею и невидимым спутником связь – нерушима, тогда как связь ее с телом временна и кончается со смертью.

Но, разрываясь между ними, душа, в своей вечной борьбе тщетно ищет счастья и истины, тщетно ищет она себя в своих преходящих ощущениях, в своих сменяющихся мыслях, в том мире, который меняется, как мираж. Не находя ничего постоянного, гонимая, как ветром оторванный лист, мятежная душа сомневается в себе самой и в божественном мире, который раскрывается для нее только в минуты неодолимого влечения к нему и в минуты скорби.

И знания раскрываются для нее тщетно, потому что, как бы обширны они ни были, рождение и смерть заключают человека между двумя роковыми границами. Это – две двери, ведущие во мрак, за которым он не видит ничего. Пламя его жизни загорается при вступлении в одну из них и потухает при выходе его через другую. Не то же ли самое и с душой? А если нет, то какова же ее истинная судьба?

Ответ, даваемый философами на этот мучительный вопрос, весьма различен. Лишь ответ посвященных теософов всех времен по существу один и тот же. Он согласуется с интимным чувством каждой души и с сокровенным духом религий.

Но религии выражали истину лишь под покровом символов, которые в темном сознании толпы переходили в суеверия, тогда как эзотерическая доктрина, открывая гораздо более обширные перспективы, согласуется с законами мировой эволюции.

Вот что говорят человеку посвященные, знакомые с эзотерическим преданием, просветленные глубоким опытом души: то, что волнуется в тебе, что ты называешь своей душой, есть эфирный двойник тела, который заключает в себе бессмертный дух. Дух строит и ткет для себя силою своей собственной деятельности свое духовное тело. Пифагор называет это тело «тонкой колесницей души», потому что после смерти ему суждено удалить дух от праха земного. Это духовное тело есть орган духа, его чувствительная оболочка, его волевое орудие, через которое тело оживотворяется и без которого оно было бы безжизненно. Этот двойник делается видимым при появлении умирающих или умерших. Тонкость, могущество, совершенство духовного тела разнятся, смотря по качеству заключающегося в нем духа; а между субстанцией душ, сотканных из астральных лучей, но проникнутых невесомыми флюидами земли и неба, существует большее различие, чем между всеми земными телами из материи.

Хотя это тело гораздо тоньше и совершеннее земного тела, оно не бессмертно, как заключенная в нем монада. Оно изменяется и очищается соответственно той среде, через которую проходит.

Дух формирует и неустанно преобразует его по образу своему, а затем, постепенно освобождаясь от него, облекается в еще более эфирные покровы.

Вот чему учил Пифагор, не признававший отвлеченной духовной сущности, бесформенной монады. Деятельный дух на небесах и на земле должен иметь орган; этот орган есть живая душа, животная или божественная, темная или лучезарная, но облеченная в человеческий образ, который есть подобие Божие.

Что происходит во время смерти? При приближении агонии, душа обыкновенно предчувствует свою скорую разлуку с телом. Она обозревает всю свою земную жизнь в сжатых, быстро сменяющихся и страшно ярких картинах. Когда весь свиток изжитой жизни развернулся таким образом, душа теряет сознание.

Если это святая и чистая душа, то ее духовные чувства уже пробудились. Перед смертью у нее так или иначе, хотя бы проникновением в свою собственную глубину, уже появилось сознание иного мира. Под влиянием безмолвных призывов и занимающегося невидимого света земля уже потеряла свою власть над душой, и когда она наконец покидает холодный труп, восхищенная своим освобождением, она чувствует, как ее несет волна великого сияния к братьям по духу, к которым она принадлежит.

Но не так переживает смерть обыкновенный человек, жизнь которого делилась между материальными инстинктами и высшими стремлениями. Он пробуждается в полусознательном состоянии, как под гнетом кошмара. У него нет более ни рук, чтобы хватать, ни голоса, чтобы крикнуть, но он помнит, он страдает, он живет в области мрака и неведения. Единственное, что он там видит, это свой труп, с которым он больше не связан, но к которому его тянет непреодолимое влечение. Ибо он жил с его помощью, а теперь – что же он такое? Он со страхом ищет себя в своем мозгу, в остановившейся крови и не находит. Умер он или он жив? Он хотел бы видеть, схватиться за что-нибудь, но он ничего не видит и не за что ему схватиться. Мрак окружает его; вокруг него и в нем – один хаос. Он видит только одну вещь, и эта вещь и влечет его, и заставляет содрогаться… Это – зловещее мерцание его собственных останков, и – кошмар возобновляется снова.

Такое состояние может длиться месяцы и годы. Длительность его зависит от силы материальных инстинктов души. Но какова бы ни была эта душа, добрая или худая, темная или светлая, она постепенно приходит к самосознанию и осваивается со своим новым состоянием. Освобожденная от тела, она бросается в воздушные бездны земли, и электрические потоки подхватывают ее и начинают носить туда и сюда, и тогда она становится способной различать многообразных скитальцев, более или менее похожих на нее, выплывающих перед ней как бы из густого тумана.

Тогда начинается ожесточенная борьба еще угнетенной души, чтобы пробиться в высокие области, освободиться от земной тяги и достигнуть той сферы, которая принадлежит ей по праву и к которой ее могут направить только добрые руководители. Но иногда требуется много времени, чтобы душа увидела и услышала их.

Этот фазис жизни души носил различные именования в религиях и в мифологиях. Моисей называл его Хорив; Орфей – Эреб; христианство – чистилищем или долиной смерти. Греческие посвященные отождествляли его с конусом тени, который земля влачит всегда за собой и который достигает до самой луны: поэтому они называли его «бездной Гекаты». По учению орфиков и пифагорейцев, в этом темном колодце кружатся души, делая отчаянные усилия, чтобы достигнуть лунного круга, но бурные порывы ветра отбрасывают их и во множестве кидают снова на землю. Гомер и Виргилий сравнивали их с несущимися листьями, с роями обезумевших от бури птиц.

Луна играла большую роль в древнем эзотеризме. Считалось, что перед продолжением своего небесного восхождения души очищали свое астральное тело на той части луны, которая была повернута к небу. На противоположной стороне пребывали известное время герои и гении, чтобы облечься в тело перед новым воплощением. Луне приписывалась сила как бы намагничивать душу для земного воплощения и размагничивать ее для неба. Вообще эти утверждения, которые для посвященных имели одновременно и реальное и символическое значение, означали, что душа должна пройти через переходное состояние очищения и освободиться от земной нечистоты прежде, чем продолжать свой путь.

Но как описать возвращение чистой души в ее собственный мир? Земля исчезла, как сновиденье. Новый сон, очаровательное забытье охватывает ее как ласка. Она не видит ничего, кроме своего окрыленного руководителя, который уносит ее с быстротой молнии в глубины пространства. Как описать ее пробуждение в долинах эфирного света, без земной атмосферы, где все: горы, цветы, растительность, все изящно, разумно и все звучит? И что сказать об этих лучезарных образах мужчин и женщин, которые окружают ее подобно священной процессии, чтобы посвятить ее в святую мистерию новой жизни? Что это: боги или богини? Нет, это такие же души, как и она сама; и чудо в том, что все их сокровенные мысли отпечатываются на их лице, нежность, любовь, мудрость просвечивают сквозь их прозрачные тела целой гаммой сияющих красок.

Здесь тела и лица более не маски души, но сама душа является в своем истинном виде, сверкая чистотой своей правды. Психея снова обрела свою божественную родину. Ибо сокровенный свет, в котором она купается, который исходит из нее самой и возвращается к ней в улыбке возлюбленных, этот свет блаженства… это – Мировая Душа и здесь чувствуется присутствие Бога!