Текст книги "Наваждение, или Мой чужой мужчина"

Глава 36

Женя

Я жду, что Вадим начнет на меня давить. Попытается заставить выйти за него замуж. Скажет, что ему неважно мое мнение. Я действительно этого жду, но ничего такого не происходит. Через неделю Вадим говорит, что мне пора вставать на учет, и я с ним соглашаюсь. Я никуда не уезжаю, потому что это действительно небезопасно. И для меня, и для ребенка. Нужно остаться в доме.

– Ты уверен, что мы можем куда-то выехать?

– Конечно. Это не шутки, я хочу знать, что с тобой все в порядке.

Я только киваю и говорю, что буду готова через полчаса. На самом деле я собираюсь за десять минут, а оставшиеся двадцать пытаюсь переварить поведение Вадима. Он не повышал голос, не возвращался к замужеству и тому, о чем говорил прежде. Просто попросил меня остаться для моего же блага. Он попросил, а я согласилась, потому что понимала: безопасность малыша важнее всего.

Помедлив еще несколько минут, я таки выхожу в коридор, спускаюсь по ступенькам и говорю, что готова. Вадим открывает мне переднюю дверь машины, помогает устроиться на сиденье, застегивает ремень безопасности и садится рядом. На какое-то мгновение я теряюсь и прикрываю глаза, вдыхая его аромат. Я понимаю, что до сих пор что-то к нему чувствую. Что-то едва уловимое, такое, что не поддается логике.

Вадим уверенно ведет машину. Когда мы подъезжаем к клинике, Кайтанов паркует автомобиль у входа и помогает мне выйти. Я думаю, что он останется снаружи, но он решительно шагает рядом со мной. Сказать ему, что это лишнее, я не решаюсь. Да и что говорить? Прости, Вадим, но я не хочу видеть тебя у доктора? Не хочу твоей поддержки? Я бы сказала, но ведь это вранье. Наоборот, я хочу, чтобы он присутствовал. Чтобы держал меня за руку, говорил теплые ласковые слова и убеждал, что все будет в порядке несмотря ни на что.

Мы заходим в клинику, подходим к кабинету моего гинеколога и садимся на мягкий диван. Перед нами одна пара. Парень и молоденькая девушка. На вид им лет по двадцать. Она растерянно сжимает в кулаке ткань платья, а он, несмотря на возраст, уверенно держит ее за руку и проводит большим пальцем по ладони. Я даже отворачиваюсь. Это настолько интимный момент, что я чувствую себя так, словно подсматриваю в замочную скважину.

Когда подходит наша очередь, я жутко волнуюсь. Все время трогаю платье на коленях и думаю о том, что будет дальше? Как пройдет осмотр?

Эвелина Геннадьевна зовет меня сразу, как выходит молодая пара. Они весело переговариваются и смотрят на темный снимок УЗИ. Я встаю, чтобы зайти в кабинет, и понимаю, что Вадим идет следом. Я даже останавливаюсь на полпути, но он твердо обхватывает мою талию рукой и толкает вперед.

– Здравствуй, Женя, – тут же здоровается мой гинеколог.

– Здравствуйте, Эвелина, – отвечаю я и присаживаюсь на кушетку.

– Как самочувствие?

– Все хорошо. Я пришла, чтобы встать на учет.

– Да, конечно.

Следующие полчаса мне заводят медицинскую карту, прописывают ряд необходимых анализов и советуют, как себя вести и что есть, чтобы малыш родился здоровым, а роды прошли легко.

Я успеваю только кивать и обещать, что обязательно буду соблюдать рекомендации. Эвелина не забывает и про Вадима. Выписывает некоторые анализы и ему, говоря, что это необходимо для картотеки. Я лишь киваю, и мы выходим из кабинета. Процесс сдачи анализов занимает еще час. На ресепшен я пытаюсь оплатить прием и услуги, но Вадим уверенно протягивает свою карту и дает понять, что все расходы берет на себя. Решаю не устраивать сцен в клинике, но уже в машине, когда мы садимся, чтобы ехать домой, говорю:

– Я в состоянии сама за себя заплатить.

– Я не хотел, чтобы мы платили по отдельности, Женя, – спокойно говорит Вадим. – Это как минимум некрасиво. Если ты переживаешь об этом, можешь вернуть мне деньги на карту.

Кайтанов заводит машину и выезжает на дорогу, а я открываю рот и пытаюсь переварить то, что услышала. Могу вернуть деньги ему на карту? Он серьезно?

Остаток пути еду в недоумении. Я совершенно точно не понимаю этих его изменений. Не понимаю, как из мужчины, привыкшего делать все по-своему, Вадим превратился в того, кто легко соглашается на мои даже не требования, а просьбы.

До дома мы доезжаем быстро. Я отправляюсь готовить обед, а Кайтанов делает пару звонков. Со стороны мы кажемся обычной семьей, разве что между нами не искрит и нет объятий и легких поцелуев. Я готовлю ужин, пока он решает какие-то проблемы. Готовить только для себя я не могу: мы ведь были в больнице вместе, оба голодны.

Обедать садимся через час. Если раньше было понятно хоть что-то, то сейчас я совершенно не понимаю, как вести себя с Вадимом. Что говорить, как реагировать на его спокойствие.

– Женя, – тихо говорит он, и я думаю, что вот сейчас начнется. – Завтра мне придется уехать на весь день. Вечером я буду дома. Прошу тебя никуда не выезжать и быть тут, ладно? Охрана останется.

Я молча хлопаю глазами и киваю, все еще не понимая, что происходит. Когда Вадим так изменился? Или это его тактика? Способ усыпить мою бдительность, чтобы потом не оставить выбора?

Глава 37

Женя

Я просыпаюсь ближе к обеду, когда Вадима уже нет. Не сразу вспоминаю, что он говорил об отъезде, поэтому первые полчаса стараюсь не шуметь. И только потом понимаю, что я в доме одна. Наконец-то я могу спокойно приготовить обед, принять ванну и выйти оттуда в одном полотенце, не опасаясь наткнуться на мужчину. Я и так держусь из последних сил, стараюсь не забывать о дистанции и даже преуспеваю в этом.

Но с каждым днем делать это все сложнее. Он ходил со мной в женскую консультацию! Я даже не сразу понимаю, что именно это трогает меня больше всего. И слова о том, что он хочет этого ребенка и желает участвовать в его жизни. Это непередаваемо, – понимать, что мужчина, от которого ты ждешь ребенка, действительно рад этому, готов боготворить тебя.

Остаток дня я провожу так, как мечтаю с момента появления Вадима: посвящаю все время себе. Провожу эпиляцию ненужной растительности, принимаю душ, потому что ванна во время беременности мне противопоказана, и, конечно же, делаю укладку и наношу макияж. Не знаю, что меня к этому подталкивает, но хочу выглядеть привлекательной и красивой. Увидеть в зеркале то самое отражение, которое я не видела вот уже несколько месяцев, потому что не было или времени, или желания.

Видимо, гормоны дают о себе знать, потому что сейчас хочется быть красивой. Особенной. Для себя.

Сделав все, как хотелось, я забираюсь на крышу и устраиваюсь на постели. Некоторое время просто лежу и смотрю в потолок навеса. Потом решаю, что неплохо бы поработать, да и вдохновение появляется как-то неожиданно.

Я не замечаю, как зарабатываюсь, и сижу почти до вечера. Только когда темнеет, а спина затекает, закрываю ноутбук и спускаюсь в дом. На верхней ступеньке лестницы замираю, потому что отчетливо улавливаю внизу какой-то шорох. Еще пара шагов – и в нос ударяет запах парфюма Вадима. Я позволяю себе вдохнуть его, почувствовать и пощекотать себе нервы. Уверена, что мне нужно закрыться в спальне и не выходить, но ноги упорно ведут меня вниз.

– Привет, – неуклюже говорю я, когда замечаю Кайтанова на кухне.

– Привет. – Он поворачивается, улыбаясь, но при виде меня улыбка тут же слетает с его губ. – Женя, – как-то странно говорит он.

Я молчу. Мы бесконечно долго смотрим друг на друга. Не знаю, кто делает первый шаг, но я оказываюсь в его объятиях.

Вадим крепко прижимает меня к себе, обнимает за талию и не отпускает. Я же кладу голову ему на грудь и делаю глубокий вдох. Втягиваю его запах и чувствую, как подкашиваются ноги. Это точно гормоны. Я почти уверена. Я убеждаю себя в этом и минутой позже, когда Вадим находит мои губы, отвечаю ему. С жаром, напором и со страстью, которая копилась во мне все это время.

Не помню, как оказываюсь на столе. Мой слух царапает звон разбивающейся посуды, но я успеваю лишь отвечать на поцелуи и хрипло выдыхаю, когда Вадим одним толчком заполняет меня до упора. Я сжимаюсь, обхватываю руками его плечи, царапаю, вгоняю ногти в мягкую кожу и издаю протяжные стоны, потому что удовольствие внутри с каждым движением разгорается все сильнее.

Я лишь на мгновение отстраняюсь от Вадима. Упираюсь руками в столешницу и откидываю голову. А потом ложусь на спину и теряюсь в том, что происходит. Вадим сжимает мои бедра, впивается в них руками и быстро двигается, наполняя меня и заставляя чувствовать его каждым сантиметром своего лона. Он наклоняется ко мне, проводит губами по животу, оставляя влажную дорожку от поцелуев, сжимает мою грудь, пощипывает соски, и я взрываюсь. Дрожу от нахлынувшего оргазма и издаю громкие стоны.

– Я так соскучился, – хрипит Вадим. – Так соскучился! Твою мать, Женя, я ужасно хотел к тебе.

Его слова не сразу долетают до моего сознания. Несколько секунд после оргазма я нахожусь будто в прострации: перед глазами все блекнет, уши закладывает, а тело настолько обмякло, что я боюсь свалиться со стола на пол. К счастью, такой возможности у меня нет, потому что Вадим подхватывает меня на руки и несет наверх. Он толкает дверь в свою спальню и бережно укладывает меня на кровать.

Я думаю, что он уйдет, скажет, что ему срочно нужно отлучиться, но он ложится рядом и приникает ко мне обнаженным телом. Обхватывает мой живот большой ладонью, гладит его, проводит по нему пальцами, а потом говорит:

– Я хочу семью, Женя. Настоящую. Хочу тебя, сына и дочь. Я скучал, Женя. Я жуть как скучал по тебе.

– Тогда почему? – глотая ком обиды, интересуюсь я. – Почему ты ушел?

Чувствую, как к глазам подступают слезы. Понимаю, что хочу услышать его ответ, хочу сделать для себя выводы. Пусть это будет больно и неприятно, зато я буду знать, почему Вадим так поступил. Больше не будет никаких догадок. Ничего. Он откроется передо мной.

Я жду, наверное, целую вечность. Но он, кажется, не собирается отвечать. Молчит, хотя все так же водит ладонью по животу.

– Ушел, потому что не было выбора, Женя, – наконец едва слышно говорит Вадим. – Я знаю, это не оправдание, но другого объяснения у меня нет. И да… я бы не искал тебя, если бы не встретил тут. Не искал бы, потому что ты имеешь право на свою спокойную жизнь, а я не могу тебе ее обещать.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но слышу оглушающий звонкий звук, а через секунду мы с Вадимом оказываемся на полу.

– Что это? – едва слышно говорю я.

– То, чего я боялся, – отвечает он.

Глава 38

Женя

Я не понимаю, что происходит. Все будто в страшном сне. Стрельба, мат Вадима и мой панический страх. Я не соображаю, что нужно делать, и выполняю приказы Кайтанова только тогда, когда он повышает на меня голос. Не знаю, что со мной происходит, и почему вдруг единственное, о чем я могу думать, – это то, что мы умрем. Наверное, это паническая атака, потому что ни нормально вдохнуть, ни соображать я не могу.

Мы с трудом выбираемся из спальни в коридор. Здесь, как не странно, все в порядке. Едва слышны звуки стрельбы, но в моем состоянии я не способна понять и этого. Наконец минуты через две все стихает.

– Они ушли? – стуча зубами, спрашиваю у Вадима.

– Нет. Давай быстро!

Мы спускаемся на первый этаж, Вадим заводит меня за лестницу, нажимает какую-то кнопку, и я вижу, как идеально ровный пол превращается в подвальный ход.

Я открываю рот от удивления, но прежде чем понимаю, что произошло, Вадим буквально заталкивает меня внутрь.

– Послушай меня, – говорит он. – Что бы ни услышала, сиди здесь. Это место трудно найти, тут есть еда и вода на несколько недель. Если со мной что-нибудь случится и ты поймешь, что я не приду, – найди там телефон. Он должен где-то быть.

– А ты? – в растерянности спрашиваю я.

– Мне туда нельзя. Это место сложно найти случайно, но если его будут искать, то найдут. Так что сиди тихо и ничего не бойся. Вот пульт, – Вадим бросает мне пульт от устройства и прощается.

Я не успеваю ничего понять, как лестница выравнивается и остается идеально ровный потолок. Далеко не сразу я понимаю, что сюда не долетают звуки. Ни автоматных выстрелов, ни разговоров, ни драк я не слышу. Я не понимаю, как узнать, все ли с Вадимом в порядке и можно ли мне выходить, но стараюсь крепиться. Со мной и малышом все будет хорошо. Я убеждаю себя в этом и осматриваюсь по сторонам.

Здесь самая что ни на есть оборудованная комната. Кровать с постельным бельем, стеллажи с едой, холодильник, печь для готовки, какие-то банки, видимо, с соленьями. Еще я замечаю ноутбук, но не знаю, можно ли его сейчас включать и работает ли здесь интернет. Я не понимаю, что это за комната. Подвал? Настолько оборудованный? Но для чего? Для кого? Вадим знал, что случится что-то подобное?

Я не знаю и не хочу думать об этом. Стараюсь взять себя в руки, сажусь на кровать и обнимаю себя за плечи. Это страшно: не знать, что происходит наверху. А что, если прямо сейчас Вадима там убивают? Или его уже нет в живых?

Не думать. Нет, только не думать.

Делаю глубокий вдох и встаю, чтобы осмотреться. Здесь есть все, что нужно для проживания в течение нескольких недель не одному, а двум, а то и трем людям. Вся бытовая техника, свет, в холодильнике стоят продукты, в морозилке есть мясо. Еще я замечаю тут свежие фрукты и зелень. Последняя, правда, уже не первой свежести, и я делаю вывод, что пополняли холодильник пару-тройку дней назад.

Я не знаю, сколько хожу по комнате взад-вперед. Я просто это делаю. Бесцельно лавирую между расставленной мебелью и даже открываю найденную на верхней полке тумбочки шоколадку. Я хочу успокоиться, но никак не могу это сделать. Наконец меня морит сон. Думала, что не смогу уснуть, но засыпаю довольно быстро, а просыпаюсь, наверное, утром.

Я не сразу нахожу часы, а когда мне удается это сделать, понимаю, что уже обед. Меня начинает тошнить, и я запоздало вспоминаю, что не видела здесь туалета. К счастью, он есть, просто вчера, на нервах, я не сразу заметила крохотную ручку прямо в стене. Я дергаю ее и попадаю в ванную. В ней тоже есть все, что нужно. Ощущение, что Вадим давно собирался спрятать меня здесь. Или же Сергей устроил тайную комнату именно для Вадима.

Время тянется медленно. Развлечений нет. От скуки я даже готовлю несколько блюд и складываю все в холодильник. Так проходит несколько дней. Несколько мучительно долгих дней.

Устав ждать, я решительно встаю, решаю разобраться с пультом и выйти. В конце концов, не будут же враги Вадима торчать здесь все время? Как выдвинуть лестницу, я соображаю, но выйти не решаюсь из-за страха. Что, если они знали, что нас в доме двое, и сейчас ищут меня?

Я забываюсь беспокойным сном, а наутро меня будят крепкие мужские руки, обнимающие за талию. Вначале я вырываюсь и дрожу как осиновый лист, а потом в нос ударяет знакомый запах, и я с облегчением выдыхаю. Боже, все в порядке. Вадим здесь, со мной. Единственное, что выдает случившееся, – синяк на пол-лица. В остальном же он полностью цел.

– Прекрати так меня осматривать, – смеется Кайтанов. – Никаких ран нет.

– Но как?.. – недоумевающе интересуюсь я.

– Вот так, – он пожимает плечами. – Сергей с подмогой подоспели вовремя. Я смог скрыться. И только сейчас появилась возможность вернуться. Ты как? Не сошла с ума от скуки?

– Почти, – издав нервный смешок, отвечаю я. – Больше боялась, что ты не вернешься.

– А ты боялась? – Он обнимает меня за талию и целует в висок. – Все в порядке.

Мы выходим через полчаса и мне кажется, что я попадаю в другой мир, настолько я отвыкла от реальности. Это давит, но я креплюсь.

– Хочу, чтобы ты поехала на прием в консультацию. Ты переволновалась, испугалась, вдруг с малышом что-то не так.

Я киваю, потому что и сама об этом думала.

– Вадим… – начинаю я.

– Не нужно, Женя. Поговорим о дальнейшем потом, ладно?

Глава 39

Женя

Я приезжаю к маме через неделю после всего, что случилось. Говорю Вадиму, что мама переживает и нам необходимо встретиться. Поначалу он отказывается, утверждает, что сейчас встречи не совсем безопасны, но вскоре соглашается. С одним-единственным условием: я должна находиться на связи. Я соглашаюсь, и вот сейчас стою под дверью мамы и пытаюсь собраться с мыслями.

Срок беременности едва перевалил за два месяца. Естественно, никакого животика еще не видно, но я почему-то волнуюсь, потому что сообщала маме о будущем внуке по телефону. Кто знает, что она успела надумать.

Подождав несколько минут, я таки жму на кнопку звонка. По ту сторону двери слышатся торопливые шаги и звонкий родной голос:

– Женя? – мама удивленно распахивает глаза и смотри на меня, как на чудо, внезапно представшее ее взору.

Да, я приехала без предупреждения, не позвонила, и для мамы это неожиданный сюрприз. Приятный.

– Женя. – Я киваю и делаю шаг к маме. Обнимаю ее и едва сдерживаюсь, чтобы не заплакать.

– Что же ты не сказала, – причитает она. – Я бы приготовилась, тортик испекла, булочек, биточков бы наделала.

– Поэтому и не сказала, – легко признаюсь я. – Потому что ты снова начнешь готовить и устанешь. А так – вот, – протягиваю маме пакет с тортом и морсом. – Я все принесла с собой.

– Женечка, доченька… – Мама обнимает меня в ответ, закрывает за нами дверь и ведет меня в гостиную, где я тут же с удовольствием размещаюсь на диване, подтягиваю под себя ноги и улыбаюсь.

– Я соскучилась, мам.

– И я, – кивает она. – Ты как? Расскажи мне, как дела, как самочувствие, как ребеночек?

– Все в порядке. Недавно была на обследовании, встала на учет, мне сделали УЗИ. Никаких отклонений от нормы, анализы хорошие, все прекрасно. Токсикоз только по утрам.

– Ох, это помню, – тут же делится мама. – Вот как тебя носила…

Дальше она предается воспоминаниям. Рассказывает, как ей было плохо, какой был токсикоз и как она переживала, когда загремела на сохранение. Мама старается не касаться темы отца моего ребенка, но я вижу, что она хочет спросить. Пока я молчу, потому что не знаю, что говорить. Рассказывать о Вадиме? О том, что он предлагал мне выйти замуж, но я отказала? Что понятия не имею, какие отношения связывают нас сейчас и какие будут связывать потом?

На полуслове маму обрывает звонок в дверь.

– Наверное, соседка. Я мигом.

Мама быстро идет к двери, открывает ее, и я тут же слышу:

– А вы к кому?

Я напрягаюсь, поджимаю пальцы на ногах и с замиранием сердца достаю телефон, чтобы набрать Вадима, когда слышу его голос в коридоре.

– Решил, что пора познакомиться с матерью женщины, которая носит моего ребенка.

Я выдыхаю и расслабляюсь. Я успела придумать все что возможно, а Вадим приехал, чтобы познакомиться с моей мамой.

Слышу ее звонкий голос из коридора, и хотя Вадим показывается на пороге через добрых полчаса, просто улыбаюсь и стараюсь не нервничать. Все же я действительно не знаю, какие у нас с ним отношения. Всего несколько недель назад я бы сказала, что нас ничего не связывает, но это «ничего» – слишком огромное. Слишком многое стоит между нами, чтобы просто отмахнуться.

– Привет, малыш, – здоровается Вадим и протягивает мне букет цветов. – Решил, что пора тебе показывать меня маме.

Я лишь слабо киваю и принимаю цветы. Мама заходит следом за Вадимом. С охапкой белых лилий она выглядит счастливой и с интересом осматривает Кайтанова. Он явно ей нравится, хотя бы потому, что она приняла букет и бережно поставила его в вазу, а потом взяла мой и вышла, хотя я прекрасно знала, что тут есть еще одна ваза.

– Вадим… – тихо шепчу я.

– Тише, Женя, дай нам шанс. Дай мне шанс. Я очень надеюсь, что у нас получится. Давай ты просто познакомишь меня с мамой? – Он садится рядом. – В конце концов, я отец малыша, и рано или поздно ей придется об этом узнать.

Я соглашаюсь, потому что он прав. Не сегодня, так завтра мама будет расспрашивать меня об отце, почему расстались, как так получилось, что он не интересуется жизнью его сына или дочери. И что я скажу? Что он интересуется, а я сама не хочу с ним видеться? Что сама оттолкнула его, потому что боюсь боли, боюсь того, что мне будет невыносимо трудно потом его потерять? Я не уверена, что мама поймет.

Следующие несколько часов мы пьем чай и едим торт. Я наворачиваю принесенные Вадимом пирожные, и вся неловкость, появившаяся в самом начале, куда-то исчезает. Он на удивление неплохо общается с мамой, рассказывает о бизнесе, о том, что у него уже есть сын. Я же наблюдаю за ним, и мне хочется окунуться в эту атмосферу легкости и невесомости. В настоящую семью, которая, как кажется со стороны, будет идеальной. Я хочу в это верить. В идеальность. В то, что мы с Вадимом сможем. Что у нас получится.

Мама, кажется, остается довольной. Я убеждаюсь в этом, когда мы собираемся домой. Мама отводит меня в сторонку, крепко обнимает и шепчет:

– Хватай его, Женька, это не твой недомуж этот. Он и ребенка видно, что хочет, и тебя любит.

Я киваю, благодарю маму за чай и выхожу в подъезд. Вадим идет следом и, придерживая меня за талию, помогает спуститься по ступенькам. Только когда подъездная дверь за нами закрывается, я выдыхаю и решаюсь на него посмотреть.

– Что теперь будет? – едва слышно спрашиваю я, стараясь разглядеть на лице Кайтанова истинное положение вещей.

Я хочу увидеть там прежнюю жесткость, расчетливость, желание подчинять все и вся своим приказам, но вместо этого вижу обычного мужчину, который, кажется, запутался точно так же, как и я.