Текст книги "Наваждение, или Мой чужой мужчина"

Глава 44

Вадим

– Вадим Александрович, – обращается ко мне один из партнеров, – вы меня слышите?

– Да, конечно, – киваю я, понимая, что не услышал ничего из того, о чем он говорил.

Мозг занят Женей. Она поехала одна и забрать ее не позволяет. Я не против самостоятельности, но иногда ее упрямство просто зашкаливает.

Мы ведем переговоры уже третий час. Потенциальный инвестор что-то спрашивает, интересуется, пытается выбить больший процент акций, но, естественно, безуспешно.

Я занимаюсь бизнесом не один год, а мои юристы не идут на компромиссы. Я это знаю, как знаю и то, что мое присутствие необходимо лишь для подписи. Все остальные договоренности проведут мои люди. Они уже занимаются этим, обращаясь ко мне лишь по некоторым вопросам. Нам важно получить поддержку этого инвестора, но не настолько, чтобы идти на уступки.

Еще через час я теряю терпение и сам вступаю в диалог. Описываю преимущества работы с нами и то, что он получит по итогу. В этот момент меня прерывает звонок с незнакомого номера, который я благополучно сбрасываю, затем следует еще пара звонков, и я выключаю телефон.

Знаю, что Женя у мамы, она в безопасности. Понимаю, что нет смысла волноваться, но пока идут переговоры, все равно волнуюсь. Не могу понять отчего, не могу себе объяснить, но это так.

Наконец, поставив последнюю подпись, я жму всем руки и говорю, что рад сотрудничеству. Я и правда рад. Только переговоры затянулись, а я волнуюсь за свою девочку, хотя видимых причин для волнения нет.

Включаю телефон, на который тут же приходит несколько смс-сообщений. Одно из них заставляет меня набрать номер руководителя отдела безопасности, выйти из кабинета и сказать, чтобы секретарь отменила все сегодняшние встречи, потому что меня на месте не будет.

Я предполагаю, что Богдан рассчитывает застать меня врасплох. Думает, что я приеду за Женей, поняв, что ее телефон не отвечает. Как и телефон матери. Это я проверил сразу. Женя отключена, домашний номер ее мамы не обслуживается, а мобильный недоступен.

Я договариваюсь с Никитой, начальником отдела безопасности, о сборе парней, прошу его взять все, что нужно, и мы выдвигаемся.

Подъезжать прямиком к дому Жениной матери рискованно, поэтому мы останавливаемся в паре кварталов. Ломиться напрямую в подъезд тоже не вариант, а черного хода нет. Единственное решение – крыша, на которую можно выбраться через соседние подъезды.

Так ребята и делают. Получив сигнал, что они на месте, я подъезжаю к дому, проверяю кобуру с пистолетом и выхожу из машины. Знаю, что в этот момент Богдан или его помощники наверняка наблюдают за мной, поэтому стараюсь вести себя встревоженно. Все же я еду к беременной женщине, которая не берет трубку.

У двери я останавливаюсь. Знаю, что парни зайдут в квартиру спустя несколько минут после того, как я окажусь внутри, но что-то кажется мне подозрительным. Слишком тихо, будто ни Жени, ни ее матери в квартире нет.

Нажав на дверной звонок, жду, когда мне откроют, но ничего не происходит. Дергаю ручку двери. Она распахивается, и я оказываюсь в прихожей. Здесь темно. Я пытаюсь что-либо рассмотреть, зажигаю свет, но никого нет. Вокруг разбросаны вещи, в гостиной – два стула и веревки, а на кухне валяются ножи и чашки.

Они были здесь. Возможно, всего несколько минут назад. Но сейчас тут пусто, и о пребывании женщин и бандитов напоминает лишь беспорядок в квартире. Я достаю телефон и звоню Никите. Прошу осмотреть территорию вокруг дома на предмет чего-то подозрительного. Естественно, он ничего не замечает. Все, как я и думал. Или Богдан предвидел то, что Женя меня предупредит, или в последний момент решил перестраховаться и теперь остается только ждать, когда он позвонит и перечислит свои требования. Потому что до того времени я не имею представления, где их искать.

Спустившись и рассевшись по машинам, парни ждут моей отмашки. Я набираю Сергея. Знаю, что его все еще нет в России, но он единственный, у кого есть выход на частных детективов. Отвечает Орлов не сразу, голос у него сиплый, и только потом я понимаю, что у него сейчас почти четыре утра. Извинившись за столь ранний звонок, перехожу к делу и описываю ситуацию. Он просит подождать и сбрасывает звонок.

Я жду. Выкуриваю одну, затем другую сигарету, хотя в последнее время тяга к ним иссякла. Нервы дают о себе знать: я не представляю ни что с Женей, ни где она. Ожидание затягивается, парни в машине непонимающе переглядываются, а я не имею ни малейшего понятия, стоит ли их отпускать.

Через полчаса мой телефон взрывается трелью звонка. По ту сторону – Сергей.

Я тут же беру трубку и слышу:

– У тебя есть парни? Собирайся, я знаю, куда везут твою Женю и ее маму.

Мне на телефон приходят координаты, и мы выдвигаемся. Едем как можно быстрее, потому что необходимо добраться первыми. Каждые десять минут мне сбрасывают местоположение их автомобиля, и я понимаю, что шанс опередить Богдана у нас есть.

Это заброшенное здание бывшего завода. Спрятать автомобиль негде, поэтому едва мы добираемся, парни тут же отгоняют машины. Мы же рассредоточиваемся по периметру и ждем.

Урчание автомобильного мотора оповещает нас о прибытии бандитов. Слышится ругань, мат, после чего на территории появляются несколько парней, моя Женя и ее мама. Я напрягаюсь, но приказываю себе оставаться на месте. У них оружие, и рисковать просто так – глупо. Вокруг полная тишина и Богдана это, видимо напрягает. Он как-то странно осматривается, после чего все-таки отдает приказ запереть Женю в одной из нижних подсобок. Там нет окон и, скорее всего, холодно и сыро. А еще неподалеку один из моих людей. Это дает уверенность в том, что Жене ничего не угрожает.

Убедившись, что парни, которые уводили Женю, вернулись, я киваю одному из своих людей, и мы медленно выходим из укрытия. Богдан не сразу понимает, что происходит. Потом он удивленно осматривается, запрокидывает голову и грубо смеется:

– Охренеть! Я-то думал, что смогу обыграть тебя хотя бы сейчас.

В его голосе слышится разочарование. В глазах его пособников – замешательство и страх. Я знаю: скорее всего, им пообещали деньги, а не начинку из свинца или тюремный срок.

Мы держим мужчин на прицеле и заставляем их избавиться от оружия. Через несколько минут Богдан и его компания скованы наручниками и запихнуты в ту же машину, в которой везли Женю и ее маму. Им тут, конечно, тесновато, но выбора нет. Отправятся парни прямиком в полицию. Тем более что их там уже ждут.

Убедившись, что бандиты под наблюдением, я бегу к Жене. Ее уже вывели из подсобки, и она удивленно осматривается по сторонам. При виде меня на ее глазах появляются слезы. Она протягивает руки и тут же оказывается в моих объятиях.

– Я знала, – шепчет она. – Знала, что ты меня найдешь.

Глава 45

Женя

Всю дорогу домой я льну к Вадиму, ища в его объятиях поддержку и успокоение. Другой рукой держусь за маму, боясь ее потерять. Они два моих родных человека, а скоро в моей жизни появится третий. Малыш – мальчик или девочка, – и я буду любить его или ее так же сильно, как и Вадима.

До нашего с Вадимом дома мы добираемся через час. Кайтанов крепко обнимает меня за талию и ведет внутрь. Маму пропускает вперед. Я не хочу, чтобы она ехала домой. Мне все еще страшно. Вадим согласился на то, чтобы мама пожила с нами столько, сколько я захочу.

Мы проходим в гостиную. Мебели пока мало. Я обставляю дом по своему желанию и на свое усмотрение, но в последнее время заниматься этим было некогда, поэтому несколько комнат все еще пусты, а другие не до конца жилые.

Маму мы размещаем в одной из комнат наверху, а сами отправляемся в нашу спальню. На мгновение мне кажется, что это был сон. Будто не было ничего этого, будто все в порядке и меня никто не похищал. В прострации вхожу в спальню и сажусь на кровать. Некоторое время бесцельно смотрю впереди себя и пытаюсь осознать происходящее.

– Женя, – зовет Вадим, легонько касаясь моего плеча. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Мне нужно принять душ.

Я встаю и скрываюсь в ванной. Моюсь в душе, а перед глазами возникают картины того, как нас сажают в машину, как связывают руки и затыкают рты. Интересно, я когда-нибудь забуду то, что случилось?

Странно, я думала, что после такого возненавижу Вадима и захочу остаться одна, но нет. Ничего такого не происходит. Наоборот, я хочу быть с ним еще больше, потому что Вадим единственный, кто по-настоящему способен меня защитить.

Из душа я выхожу далеко не сразу. Еще некоторое время нежусь под теплыми струями, смываю с себя все, что случилось за день. Потом иду к Кайтанову. Вадим встревожен. Вижу это по его напряженному лицу и обеспокоенным глазам. Все слова, что я хотела произнести, застревают в горле, во рту пересыхает, а решительность куда-то пропадает. Кайтанов чувствует себя виноватым, а это плохо для любых отношений. Хочу сказать ему, что все будет в порядке, что мы пройдем через все это – вместе, но почему-то молчу.

– Я виноват, – говорит Вадим, когда я подхожу почти вплотную.

– Да, – киваю. – И я тоже виновата, потому что никогда тебя не слушаю.

– Я отключил телефон!

Он зол на себя, но я решаюсь обнять его за широкие плечи.

– Прекрати, у тебя были переговоры.

Мне кажется, что мы как два упрямых осла: каждый стоит на своем и не хочет уступать. Вадим твердит, что он виновен, а я считаю, что его вины здесь нет, потому что я тоже хороша.

– Если бы я не успел…

– Но ты успел. Хватит терзать себя.

Вадим шумно выдыхает и притягивает меня к себе. Так, что я упираюсь о его упругий пресс и натыкаюсь на стальные мышцы.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. С малышом точно все в порядке, – улыбнувшись, отвечаю я и запускаю руку в его волосы. Провожу по коже головы и смотрю в его глаза, надеясь не увидеть там сожаление.

– Я мог потерять вас, – тихо говорит Вадим и кладет руку мне на живот.

– Мог, – соглашаюсь я, – но мы здесь, с тобой.

Я вижу любовь в каждом его взгляде, прикосновении, в том, как он разговаривает со мной. Еще несколько недель назад я сомневалась, а сейчас вижу. Он волнуется не потому, что не успел, а потому, что мог потерять нас. Ему больше неважно быть первым, быть главным и управлять всем. Ему важны я и наш малыш.

– Хочу до родов закончить обстановку и сделать детскую.

И быть уверенной, что когда я вернусь, в доме все будет идеально. Так, как я и хотела, как мечтала. Что мой малыш приедет в уже готовую детскую, а у меня появится кухня, о которой я мечтаю.

– Через несколько дней я смогу взять отпуск. Сделаем это вместе?

Я киваю и думаю о том, как попросить Вадима о маме. Наверное, мое нежелание расставаться с ней связано с тем, что я едва ее не потеряла. Знаю, что мы не сможем все время жить вместе, но хотя бы какой-то период? До рождения малыша, например… Она ведь сможет побыть рядом? Поддержать меня, помочь с обстановкой и дизайном…

– Что? – интересуется Вадим.

– Мама… – Я делаю глубокий вдох и решаюсь произнести: – Можно она останется?

Брови Вадима удивленно взлетают, ресницы немного подрагивают. Потом он заливисто смеется.

– Что за вопросы, Женя, – отсмеявшись, отвечает он. – Конечно, мама может остаться.

– Это ненадолго. Хотя бы до родов. Так я буду чувствовать себя спокойнее.

– Женя… – Вадим кладет руки на мои плечи. – Посмотри на меня.

Подняв голову, я смотрю прямо в его глаза.

– Мама может остаться здесь жить. Я совсем не против, малыш, правда. У нас огромный дом, и если это так важно для тебя – пускай остается. В будущем мы можем присмотреть ей небольшой домик неподалеку.

– Правда?

– Правда, дурочка моя. Ну ты что? Думала, я откажу?

Я мотаю головой. Не думала, скорее, нервничала, потому что Дима не любил мою мать. Он ей нравился, как мужчина, которого я выбрала, а ее он терпеть не мог. Я думала, что с Вадимом будет так же. Поездки лишь изредка, да и то с отговорками, что ему некогда, а еще – нежелание видеть маму где-то поблизости.

Но Вадим отнесся к этому по-другому. Может, потому, что правда любит меня? Или из-за того, что не так часто будет дома и не хочет, чтобы я оставалась одна?

– Жень, а что с проектом Сергея?

– Ничего, я почти доделала. Осталось внести финальные штрихи, и все будет готово.

– Тебе придется ездить к нему?

– Да, еще несколько раз. Чтобы увидеть дом и вдохновиться. Но это ведь недалеко. Я сдам проект через неделю.

– Я буду сам тебя отвозить.

– Думаешь, тогда я точно буду в безопасности?

– Нет, – правдиво отвечает Вадим. – Но когда я закончу с бизнесом, точно будешь.

– Что? – в удивлении распахиваю глаза. – Ты собираешься закрыть компанию?

– А что? Боишься стать женой бедного рабочего?

– Нет, – улыбаюсь до ушей. – Просто не хочу, чтобы ты чем-то жертвовал.

– Я не жертвую, Женя, – спокойно говорит Вадим. – Я лишь хочу, чтобы вы были в безопасности. У меня будет бизнес, но другой.

– Ты уверен? – переспрашиваю я, действительно не желая, чтобы Вадим перестал заниматься тем, что ему нравится.

– Уверен, Женя. Я давно об этом думаю.

Глава 46

Вадим

Я жду в холле роддома, пока ко мне выйдет моя жена с дочкой. Маленький сверточек приносят первым. И только после этого я вижу все еще бледную Женю, которая медленно идет ко мне. Родить сама она не смогла из-за крупного плода, поэтому ей сделали кесарево. Жена все еще не может отойти от него, жалуется на боль внизу живота, на то, что тянут швы, но все равно крепится, хотя я и вижу слезы у нее на глазах.

Я же перевожу взгляд на дочку, мирно покоящуюся у меня на руках и укутанную в ворох одеял. Она смешно морщит носик и пускает слюни, а потом приоткрывает глазки и смотрит так, что у меня перехватывает дух. Я не в силах оторваться от нее и вновь посмотреть на жену, которая подарила мне это чудо.

Не знаю, на кого похожа моя дочь, но она совершенно точно пленяет с первого взгляда. Невольно я даже думаю о том, что придется покупать ружье, чтобы отваживать от нее ухажеров. В том, что они будут, я не сомневаюсь.

Женя подходит ближе, легонько берет меня за локоть и упирается головой в плечо. Так мы и стоим некоторое время: любуемся нашей малышкой и пытаемся прийти в себя и понять, что это уже реальность. Что Лиза больше не внутри животика, а здесь, с нами. Что она больше не будет пинать мою приложенную к животу руку.

Я все еще не могу осознать, что теперь она рядом. Будет плакать, когда ей станет холодно, когда захочется есть или нужно будет сменить подгузник.

– Правда, красивая? – спрашивает Женя, а я не к месту вспоминаю слова мамы. Когда я был маленьким, она говорила, что нельзя называть детей красивыми.

Улыбаюсь:

– Нет. Она неземная. – У меня просто язык не поворачивается сказать по-другому. – Спасибо тебе.

Я целую Женю в макушку и прикрываю глаза, вдыхая ее аромат. Я соскучился по ней. По ее голосу, по мягким, плавным движениям рук, по улыбке, что она дарит по утрам. Несколько недель, которые Женя провела в больнице, показались мне жутко долгими. Внутрь меня пускали, но первые сутки моя девочка была слишком слаба, чтобы я мог к ней прийти, она даже не сразу пришла в себя. И только спустя пару дней я смог обнять ее, поцеловать и поблагодарить за дочку.

– Идем.

Я беру жену за руку и веду к припаркованному неподалеку автомобилю. Укладываю малышку на заднее сиденье, в детское автокресло. Женя садится рядом и поправляет на Лизе шапочку. Убирает одеяло, закрывающее ей личико, и с нежностью смотрит на меня.

– Спасибо, – снова говорю я и закрываю дверцу, а сам сажусь на переднее сиденье.

Пока я везу своих малышек домой, думаю о том, понравится ли Женьке то, что я сделал. Роды начались незапланированно, а кесарево стало настоящим испытанием, так что Женя не успела приготовить детскую к появлению малышки. Я же, чтобы не сойти с ума от волнения, прошелся по магазинам. Докупил все, чего не хватало, и даже то, чего было вдоволь. Новую одежду, шапочки, пеленки… Все было аккуратно сложено на тумбочках, а сама комната выкрашена в персиковый оттенок.

Дизайнер постаралась на славу: раскрасила комнату по эскизу Жени. И я надеялся, что жена не обидится на то, что это сделал кто-то другой.

Подъехав к дому, паркуюсь у входа и помогаю жене выйти из машины. Я редко мысленно называю Женю по имени, чаще использую слово «жена». Она моя жена, на ней кольцо, которое я надел ей в ЗАГСе, а в паспорте стоит фамилия Кайтанова.

Едва мы выходим, к нам спешит мама. Она хотела поехать в роддом со мной, но так разволновалась, что у нее подскочило давление и пришлось вызывать скорую. Судя по тому, как быстро она направляется к нам, все уже в порядке. Ей или дали таблетку, или сделали укол. А может, она успокоилась и давление упало само по себе.

– Женечка, – говорит мама, поравнявшись с нами. – Как ты?

– Все в порядке, – шепчет Женя. – Хорошо, что я уже дома.

Взяв малышку на руки, передаю ее Жениной маме. Она с благодарностью смотрит на меня и берет внучку. Целует ее в пухленькую щечку и бережно прижимает к себе.

– У меня есть сюрприз, – шепчу я Жене, едва мы заходим внутрь.

Она удивленно смотрит на меня, а я подмигиваю. Волнуюсь, как малолетний подросток перед первым сексом. Провожу Женю в комнату, оставив маму с малышкой внизу. Бабушке нужно пообщаться с внучкой, пока мама с папой будут оценивать труды наемного работника.

Женя удивленно осматривает комнату. Особенно разрисованную стену, для которой она сама придумала дизайн.

– Ты сам? – интересуется она.

Я смеюсь и отшучиваюсь:

– На такие подвиги я не способен. Ты же знаешь, что у меня руки кривые. – Улыбаюсь и притягиваю ее ближе. – Дал твой эскиз профессионалу, и он все сделал.

– Красиво, – кивает она, а потом замечает кроватку, которую мы так и не успели заказать. – Боже, Вадим! – Она подходит ближе и обходит кроватку по кругу. – Она же… она… дорогая, – все, что говорит Женя.

Улыбаюсь как дурак, потому что просидел в интернете часов пять, прежде чем выбрал ту кроватку, что будет удобна и родителям, и малышу. Оказалась она не из дешевых, зато когда пришла, я понял, что действительно удобная. Высокая, так что не придется сгибаться пополам, чтобы взять малышку на руки, и безопасная, с небольшим расстоянием между прутьями.

– Жень, – обнимаю ее за талию и легонько прижимаю к себе, так, чтобы не сделать больно, – какая разница, сколько она стоит, если удобна для малышки?

Жена улыбается, прислоняется к моему плечу. Я вижу, что ее плечи подрагивают.

– Что? – разворачиваю к себе и вижу слезы.

Я не хочу, чтобы она плакала. Не хочу, чтобы ей было больно, потому что это ранит и меня. Я люблю ее. Не потому, что Женя родила мне ребенка, не потому, что она была лучшим, что случилось в моей жизни, а просто потому, что это Женя. Потому что она моя женщина. Я чувствую это.

С Жанной такого не было. Были страсть, влюбленность… Но вместе с тем я мог забыть о ней и отдыхать с друзьями в баре. С Женей же я просто не мог себе этого позволить. Не потому, что она была беременна и это могло ее взволновать, а потому, что не хотел быть вдали от своей женщины.

– Я люблю тебя, – признаюсь тихо.

– И я тебя люблю, Вадим.

Она все еще плачет, но на ее лице расцветает улыбка. Женя с нежностью смотрит на меня, а потом приподнимается на цыпочки и прижимается ко мне губами. Я отвечаю на ее поцелуй легонько и неторопливо, хотя хочется большего. За эти две недели я безумно соскучился, но знаю, что в ближайшие пару месяцев мне светит только кулак в душевой.

– Эй! – Женя отстраняется и смотрит на меня с улыбкой. – Врач сказала, что в ближайшие полтора месяца мне нельзя заниматься сексом.

– Я знаю, – хриплю, как прокуренный старикашка, хотя в последнее время завязал с курением.

– Но это не значит, что нельзя тебе, – с улыбкой сообщает она и облизывает губы. – И мне, – добавляет тише. – Без проникновений.

Черт, она лучшая женщина в моей жизни.

Эпилог

Вадим. Пять лет спустя

Моя жизнь разделилась на до и после: до Жени в моей жизни, и после ее появления. Сейчас я чувствую себя мужчиной, который наконец нашел то, что так долго искал: идеальную женщину, дружную семью и жизнь, о которой мечтал. Через несколько дней Новый год, и я, как и подобает идеальному мужу, выбираю подарки своей семье. Через пару часов, когда мне кажется, что уже все сделано, на телефон поступает звонок. Сашка.

– Да! – слишком радостно отвечаю я, потому что пока я ходил по магазинам, внутри поселилось ощущение праздника.

– Пап… – тихо говорит Сашка. – Тут тетя Женю забрали.

– Куда забрали? – удивленно спрашиваю я.

– В роддом, – говорит он. – На меня оставили Лизку. А еще тут бабушка, но она в шоке, и у нее снова давление.

– Сашка, в какой роддом увезли Женю?

– В восьмой, кажется, – растерянно отвечает сын.

– Значит, так… на тебе бабушка и сестра. Покорми всех и ждите меня. Я поеду к Жене, а потом к вам.

– Хорошо.

Сашка уже взрослый, и это здорово так расслабляет. Я могу не беспокоясь оставить на него Лизу, тем более что дома осталась еще и мама Жени. Уверен, ей скоро станет легче, и все будет в порядке.

К восьмому роддому я добираюсь за считаные минуты. Узнаю в регистратуре, поступала ли роженица. Оказывается, сейчас Женю готовят к кесареву. Конечно же, меня никуда не пускают. Я сижу в коридоре, пью третью кружку кофе и пытаюсь взять себя в руки. Нервничаю сильнее, чем в первый раз, потому что Женя должна была родить только через две недели. Слишком рано для появления сына на свет. А еще я сомневаюсь насчет того, все ли мы правильно сделали, решив завести второго ребенка так рано. Не опасно ли это для организма Жени, не повредит ли ей.

Я нервничаю. Понимаю это, когда выхожу на улицу, чтобы выкурить третью сигарету, хотя до этого не курил все пять лет.

Не выдержав, иду к медсестре и прошу ее узнать о состоянии моей жены. Но она лишь разводит руками и говорит, что из операционной никто не выходил. Я знаю, что ничего не добьюсь, поэтому сажусь на стул и опять жду. Через час мне сообщают, что я могу надеть халат, бахилы и посмотреть на сына.

– Скажите, что с моей женой? – прошу у медсестры.

– У нее возникли осложнения. Сейчас врачи…

– Что значит – осложнения? – перебиваю я, отказываясь в это поверить.

– Успокойтесь, все будет в порядке.

Девушка говорит что-то еще, но я ее не слышу. Осложнения – это всегда плохо, и сейчас мне страшно за Женю. Страшно, что я могу ее потерять.

– Вы пойдете к ребенку?

– Да, конечно.

Меня проводят к небольшому боксу. Сын в стеклянной колбе, куда его поместили из-за того, что он родился раньше срока. Мне сказали, что осложнений у ребенка нет и это лишь временная мера. Я и так это понимаю. Малыш самостоятельно дышит, а еще – пускает слюни так же, как это делала Лиза. Я улыбаюсь и стучу пальцем по боксу, хотя прекрасно знаю, что сын меня еще не слышит.

Не знаю, сколько проходит времени. О Жене никаких вестей. Медсестра ничего не знает, а врач еще не выходил. Мне страшно потерять ее и остаться с двумя детьми, потому что я знаю, что не выдержу. Не смогу жить, если ее не будет рядом, если я больше не услышу ее смех, не почувствую рядом ее хрупкое тело. На эмоциях я даже обещаю себе, что больше не позволю ей беременеть. Больше никогда.

– Простите, вы ожидаете доктора Евгении Кайтановой?

Подрываюсь на ноги, едва слышу это, и тут же лечу к медсестре.

– Он сейчас спустится.

Я жду долго, минуты тянутся бесконечно.

Наконец приходит доктор. Он говорит, что с Женей все в порядке, просто открылось кровотечение и потребовалось переливание крови.

– Кесарево было сложным, – признается врач. – Но мы справились. Сейчас ваша жена пока без сознания, но через несколько часов, надеюсь, вы сможете с ней поговорить. Сейчас же – если хотите – можете побыть рядом.

– Да, да, конечно, – говорю я и иду за доктором к Жене.

Войдя в палату, вижу обессиленную и слабую жену. Она спит, но я почему-то думаю о страданиях, которые ей довелось перенести. Потом вспоминаю, что так и не позвонил сыну, поэтому быстро достаю телефон. Набираю его номер, а сам сажусь около кровати и беру Женю за руку.

– Да, пап, – слышу по ту сторону телефона.

– Сашка, скажи бабушке, что Женя родила. Мальчика. Вес пока не знаю.

– Алло, алло, Вадим? – слышу голос Жениной мамы.

– Да, это я.

– Как моя дочь? – тут же спрашивает она. – Снова кесарево?

– Да, кесарево. Прошло сложно, но сейчас с ними все в порядке. Не волнуйтесь, мама. Женя родила. Она пока без сознания, но скоро придет в себя.

Мы разговариваем еще несколько минут, я даже успеваю успокоить Лизу, после чего просто отключаюсь и держу Женю за руку. Я хочу забрать всю ее боль себе, даже готов лечь на кровать вместо нее, но это, к сожалению, невозможно. Я и близко не могу представить, что ей пришлось пережить, как было непросто и больно. Не могу этого знать, но уверен, что Славка станет последним нашим ребенком. Больше не позволю ей рожать, потому что не смогу перенести подобное еще раз.

Через час жутко хочется курить, но я сдерживаюсь. Нервничать уже нет причин, а мы с Женей договорились, что я не закурю снова. Я крепче сжимаю руку жены и опускаю голову, целуя внешнюю сторону ее ладони.

– Ты снова курил, – слышу хриплый шепот и первое время думаю, что мне показалось.

Я смотрю на Женю, но она лежит почти так же неподвижно, и только подрагивающие веки говорят о том, что она пришла в себя.

– Милая, – говорю я.

– Мне тяжело говорить, – произносит она и замолкает. Открывает глаза и измученно смотрит на меня. – Ты снова курил.

– Я волновался, – оправдываюсь.

– Слава, – произносит она одними губами.

– Все в порядке, малыш, все в порядке. Он здоров.

– Хорошо.

Женя закрывает глаза и молчит.

Я знаю, что это из-за большой потери крови. Как знаю и то, что в ближайшее время она не сможет не то что встать с кровати, а даже есть самостоятельно.

– Я люблю тебя, Вадим, – последнее, что она говорит, прежде чем снова заснуть.

Я больше не волнуюсь. Счастье переполняет меня. Женя пришла в себя, малыш в безопасности, у нас все будет хорошо. Теперь уж точно.