Текст книги "Рим. Полная история города"

Глава седьмая. «Жалкий римлянин подобен готу, разумный же гот подобен римлянину»

* * *

Упадок Рима начался задолго до его официального падения, задолго до появления Одоакра.

Республиканский Рим был сильным, но, в сущности, простым, не любящим швырять деньги на ветер. В императорский период деньги швырялись во все стороны только так. Чуть ли не каждый император старался затмить-превзойти своих предшественников. Возможности к тому были, поскольку в отличие от консулов, императоры ни перед кем не отчитывались и тратили столько, сколько считали нужным.

С одной стороны, для Рима в том было благо. Недаром же говорится, что Октавиан Август получил глиняный Рим, после себя оставил мраморный. На самом деле не такой уж и глиняный, а все же каменный, но суть в том, что при Октавиане город-муравейник был разделен на четырнадцать округов, заметно благоустроен и в нем появилось много новых, весьма роскошных, построек (можно вспомнить хотя бы форум Августа с храмом Цезаря). Почин подхватили преемники – и за три века императорского правления Рим заметно преобразился, в лучшую сторону. Можно сказать, что на фундаменте старого города возник новый Рим. Оно бы и хорошо, но мощь и благосостояние государства не определяются помпезными постройками в столице. Рим слабел и беднел, враги его, в первую очередь – варвары, усиливались, внутренние противоречия подтачивали государство изнутри.

Ван Дейк. Святой Амвросий не пускает Феодосия в церковь. XVII век

Феодосий I не только официально разделил империю надвое, он еще и утвердил никейскую формулу христианства[52]52
  Первый Никейский собор, созванный римским императором Константином I в 325 году в городе Никее (ныне – Изник, Турция), стал первым Вселенским собором в истории христианства. На соборе был принят Никейский символ веры, осуждены еретические течения, окончательно провозглашено отделение от иудаизма, определено время празднования христианской церковью Пасхи и выработано двадцать канонов.


[Закрыть] в качестве единой государственной религии. Так был положен конец мирному сосуществованию различных культов, установленному в 313 году Миланским эдиктом императоров Константина и Лициния[53]53
  В правление императора Диоклетиана сложилась новая система управления, согласно которой империей управляли двое августов (старших императоров) и двое цезарей (младших императоров). Константин и Лициний были августами.


[Закрыть], который уравнял в правах христианство и все прочие религии и разрешил свободный переход из одной религии в другую.

Со временем гонения на христиан уступили место гонению на языческие культы. Храмы закрывались, статуи богов разрушались или просто убирались с глаз долой. С постройками, надо признать, обращались бережнее, чем со статуями – их не разрушали целенаправленно. Даже существовал закон, запрещавший разбирать языческие памятники для того, чтобы использовать камни и фундаменты при новом строительстве.

Без работы осталось большое количество населения, не только служители языческих культов, но и те, кто обеспечивал культы всем необходимым – начиная со скульпторов и заканчивая музыкантами. Если раньше все стремились в Рим, то теперь начался обратный процесс – оставшиеся без работы люди искали счастья в провинции.

Превращение греческой колонии Византии в восточную столицу Константинополь, начатое тем же Константином I в 324 году, тоже способствовало оттоку населения из Рима. И не только населения, но и богатства – столиц стало две, а казна была одна. Константинополь возвышался, а Рим слабел – таков был расклад. И тут пришел Одоакр…

Мало кто кроме историков знает, что варвар, сместивший последнего императора Западной империи, вовсе не собирался разрушать доставшееся ему государство и строить на его фундаменте свое германское королевство. Никоим образом. Одоакр даже не собирался отделять от великой империи свои владения, он всего лишь хотел, чтобы Константинополь признал его права на западные (италийские) земли.

Одоакр заботился о приличиях и не хотел, чтобы его считали узурпатором. Переход власти был обставлен следующим образом. Ромул Август отрекся от императорского сана перед сенаторами. Сенат принял его отречение и констатировал, что Западной Римской империи более не существует. Затем в Константинополь к императору Зенону было отправлено посольство с просьбой отдать Италию под управление Одоакра и возвести его в патриции.

Ромул Август оформил знак руки Одоакра

Зенон удовлетворил просьбу. Италийские земли стали провинцией Восточной империи, теперь уже – единственной Римской империи. Римляне, утомленные бесконечной сменой императоров (Ромул Август был девятым за двадцать лет), не имели ничего против варварского правителя – им хотелось спокойствия и стабильности. Так что с приходом Одоакра к власти в Риме практически ничего не изменилось. Это все еще был Великий город, пусть и утративший значительную часть былого величия. Римляне традиционно привыкли к большому количеству богов и множеству храмов. Активно строились церкви и столь же активно создавался культ христианских святых, призванных заменить языческий пантеон. Первые тринадцать лет правления Одоакра стали благословенным спокойным периодом в жизни Вечного города.

Сам Одоакр, как и все германцы, придерживался арианского вероисповедания. Представители этого течения, получившего название по имени александрийского пресвитера Ария, считали Иисуса Христа не Богом, а только лишь творением Божьим. Сторонники Никейского символа веры считали ариан еретиками, а те, в свою очередь, считали таковыми никениан. Однако эти противоречия не мешали Одоакру ладить с папой Симплицием, пребывавшим на Святом Престоле с 468 по 483 год. Судя по всему, Одоакр был мудрым правителем, склонным к любым компромиссам ради спокойствия в государстве. При нем христианская церковь получила бо́льшую свободу, чем при императорах, которые в той или иной степени вмешивались в действия пап (о христианстве и папстве будет более подробно сказано в следующей главе). Одоакр же ничем не ограничивал свободу действий Симплиция. Его резиденцией была столичная Равенна, а в Риме правили сенат и Симплиций.

При Симплиции в Риме появились четыре новые церкви. Этот папа был первым преобразователем языческого храма в христианский – большой храм Фавна (65 метров в диаметре) на холме Целий стал Ротондой[54]54
  Ротондой храм назвали за его круглую форму.


[Закрыть] Святого Стефана). Ротонда, не раз перестраиваемая, сохранилась до наших дней. Ее стены покрыты фресками, созданными во второй половине XVI века известными живописцами Никколо Чирчиньяни (Помаранчио) и Антонио Темпеста. На этих фресках, входящих в десятку самых впечатляющих фресок Рима, можно увидеть практически все виды казней, применявшихся к христианам во времена гонений. Другой из дошедших до нас построек Симплиция стала церковь святой Вивианы на Эсквилинском холме, поставленная над захоронением этой мученицы, забитой насмерть бичами за свою приверженность к христианству в 362 году при императоре Юлиане II. Еще одна церковь, посвященная святому Стефану, и церковь апостола Андрея Первозванного (тоже перестроенная из более раннего здания) не сохранились.

Храм Фавна. Неизв. гравировка

Симплиций скончался в 483 году. После его смерти Одоакр издал декрет, согласно которому посвящать в епископы (папы) Рима можно было лишь с одобрения короля. Римскому духовенству пришлось с этим смириться. «Охранение церкви и государственных учреждений латинян неизбежно входило в интересы самого завоевателя. Его соплеменники и воины представляли собою не нацию, а пеструю толпу искателей приключений. Между их грубым варварством и римской цивилизацией лежала непреодолимая пропасть. Поэтому владычество Одоакра было не чем иным, как только властью военного лагеря, и как высоко, по-видимому, ни стоял Одоакр в государстве, он оставался в Равенне чужестранцем, которого боялись и ненавидели. Сохранить корону Италии своему потомству он не имел силы; византийский император видел в Одоакре узурпатора и только ждал первого случая развязаться с ним»[55]55
  Фердинанд Грегоровиус. История города Рима в Средние века. (Пер. В. И. Савина).


[Закрыть].

Жар, как известно, хорошо загребать чужими руками. Император Зенон склонил вождя остготов Теодориха Великого к нападению на королевство Одоакра, а заодно принудил короля придунайских ругов Фелетея расторгнуть союз с Одоакром. «Зенон воздал благодарность Теодериху, – пишет анонимный историк, – сделав его патрицием и консулом, богато одарил его и отправил в Италию. Теодерих договорился с ним, что, если Одоакр будет побежден, то, как только это произойдет, в награду за труды свои он [Теодерих] станет царствовать вместо Одоакра»[56]56
  Аноним Валезия. Жизнеописание Теодериха. (Пер. В. М. Тюленева).


[Закрыть]. Таким образом Зенон одним ударом убивал двух условных «зайцев» – расправлялся с ненавистным ему королем Италии и отводил остготскую угрозу от своего государства.

В ответ на расторжение союзного договора Одоакр в 487–488 годах разгромил ругов, но «получил сдачи» от остготов, которые в 489 году вторглись в пределы его королевства. Одоакр заперся в Равенне, осада которой растянулась на три года. Риму от этой войны не было ущерба – сенат, заблаговременно обработанный Зеноном, сначала вел тайные переговоры с Теодорихом, а с началом осады Равенны открыто стал на его сторону.

В феврале 493 года Теодорих, которому надоело торчать у стен Равенны, предложил Одоакру мир и совместное управление италийскими землями. Одоакр принял предложение и в марте 493 года был убит Теодорихом.

На первый взгляд для Рима ничего не изменилось – один варвар сменил другого на королевском престоле в Равенне. Зенон, благословивший Теодориха на завоевание Италии, умер в 491 году, а его преемник Анастасий I не спешил признавать право Теодориха на западные земли. Лишь в 516 году Теодорих был представлен римскому сенату в качестве константинопольского сюзерена. Но фактически Теодорих правил без помех начиная с момента сдачи Равенны и убийства Одоакра. И надо отметить, что для Рима бо́льшая часть его правления была благоприятной.

«Он [Теодорих] был замечательным [правителем] и ко всем он был исполнен доброй воли, и правил тридцать три года. В его времена на тридцать лет в Италии установилось такое благополучие, что мир продолжался и после.

Он не совершал ничего превратного. Так он правил двумя народами, римлянаи и готами, как одним; несмотря на то, что сам он принадлежал к арианской секте, он ничего не помышлял против католической религии, так что римляне именовали его [вторым] Траяном или Валентинианом, временам которых он неуклонно следовал, а готы после [издания им] эдикта, по которому определялось право, считали его самым деятельным королем. Он предписал, чтобы у римлян было оружие как во времена принцепсов. Щедро раздавая дары и съестные припасы, устраивая зрелища в цирках и амфитеатрах, он доводил казну до полного разорения, но усердием своим восстанавливал ее и наполнял богатством.

Несмотря на то, что он был неграмотен, был он настолько мудр, что некоторые из его изречений до сих пор ходят в народе как пословицы… Он говорил: «Жалкий римлянин подобен готу, разумный же гот подобен римлянину»[57]57
  Там же.


[Закрыть].

Вот показательный факт – для наблюдения за целостью римских статуй, мраморных и медных, которые в постязыческую эпоху часто страдали от вандалов, Теодорих учредил должность римского графа, который подчинялся префекту города. До нас дошел эдикт Теодориха, в котором король назначает награду в сто золотых монет за возвращение похищенной бронзовой статуи. «Теодорих не переставал сокрушаться о том оскорблении, которое наносили римляне памяти своих предков, обезображивая прекрасные творения, – пишет Грегоровиус. – Обнищавшее и деморализованное население города, когда не имело возможности утащить целую статую, не задумывалось отбивать у нее отдельные части и вытаскивало из мраморных и травертинных[58]58
  Травертин или тибурский камень – это известковый туф.


[Закрыть] плит в театрах и термах металлические скрепы. Позднейшие потомки этих грабителей в конце Средних веков с изумлением смотрели на явившиеся таким образом провалы в стенах развалин и в своем наглом невежестве приписывали эти разрушения тем самым готам, которые с такой любовью охраняли красоты их города. В рескриптах короля готов есть сотни мест, которыми доказывается его глубокое благоговение к Риму, этому городу, «всем родному, матери красноречия, обширному храму всех добродетелей, включающему в себе все чудеса мира, так что по справедливости можно сказать, что весь Рим – чудо». Охранять величие древних римлян и пополнить его достойными сооружениями Теодорих счел своим долгом, но он никогда не задавался мыслью сделать Рим своей резиденцией. Он назначил особого городского архитектора, подчиненного префекту города, и возложил на этого архитектора заботу о сохранении памятников; что же касается новых сооружений, то Теодорих вменил архитектору в обязанность тщательно изучать стиль древних и не делать варварских отступлений от него».[59]59
  Фердинанд Грегоровиус. История города Рима в Средние века. (Пер. В. И. Савина).


[Закрыть]

На содержание города и ремонт городских стен ежегодно отчислялись деньги и 25 000 кирпичей, причем Теодорих строго следил за тем, чтобы средства расходовались по назначению. Разрушение памятников и статуй с целью получения из них извести или мрамора категорически воспрещалось, для строительства можно было использовать только обломки.

Особое внимание уделялось римским клоакам и акведукам, которые готы совершенно справедливо расценивали как одно из подтверждений величия Рима. За ними наблюдал граф городских акведуков. Необходимость введения новых муниципальных должностей свидетельствует о том, что римская магистратура к тому времени пришла в определенный упадок и город содержался далеко не так хорошо, как прежде.

Фрагмент Эдикта Теодориха. 512 год

Уклад жизни римлян сохранился нетронутым. Более того – Теодорих стремился и готов подвести под римский уклад. Так, например, свод законов под названием «Эдикт», изданный Теодорихом, имел в своей основе римский кодекс императора Феодосия I. Римляне пользовались равными правами с готами, а для решения споров между представителями двух народов были введены особые должности. Что же касается христианства, то арианин Теодорих не чинил никенианам никаких препятствий, тем более что его мать тоже была никенианкой. Более того – Теодорих терпимо относился ко всем конфессиям, так, например, при нем были восстановлены еврейские синагоги. Но при всем том в выборах нового епископа Рима принимали участие королевские послы, как это было заведено еще Одоакром.

Однако идиллия длилась недолго. При всем декларируемом равноправии и при том, что «разумный гот подобен римлянину», готы все же чувствовали себя хозяевами на италийских землях и при любом удобном случае давали римлянам это понять. Межнациональная рознь, подпитываемая культурными и религиозными различиями, привела к тому, что римляне стали тяготеть к «своему» Востоку, который еще недавно был для них чужим. Переписка одного из сенаторов по имени Альбин с византийским императором Юстином I вызвала гнев Теодориха. Расправу с нелояльными сенаторами в Константинополе расценили как преследование никениан и, в свою очередь, начали проводить репрессии в отношении ариан. Тогда Теодорих заставил папу Иоанна I отправиться к императору Юстину.

«Полагаясь на силу свою и думая, что император Юстин боится его, вызвал в Равенну настоятеля апостольского престола Иоанна и сказал ему: «Поезжай в Константинополь к императору Юстину и скажи ему среди прочего, чтобы он ни в коем случае не принимал в католическую веру примирившихся [с нею] еретиков».

Папа Иоанн ответил ему: «…я не обещаю тебе того, что исполню последнее, и Юстину этого не скажу»…

Император Юстин так спешил навстречу прибывшему [в Константинополь] Иоанну, как если бы это был сам блаженный Петр. Когда [императору] было передано содержание посольских поручений, он обещал все исполнить, но никоим образом не мог он примирившихся [еретиков], которые предали себя вере католической, возвратить арианам…

И вот папа Иоанн вернулся от Юстина. Теодерих принял его без радости и сообщил ему, что тот у него в немилости. Через несколько дней Иоанн умер. [Во время похорон] люди шествовали впереди его [тела]. И вдруг один [человек] из толпы, будучи одержим демоном, упал [замертво], но как только погребальное ложе, на котором несли [тело Иоанна], приблизился к нему, тот человек встал в полном здравии и пошел с похоронной процессией. Увидев это, народ и сенаторы принялись освобождать мощи [Иоанна] от одежд его. И исполненные радости люди вынесли тело его за город».[60]60
  Фердинанд Грегоровиус. История города Рима в Средние века. (Пер. В. И. Савина).


[Закрыть]

Анонимный хроникер не упоминает о том, что Иоанн I умер в заключении. Это произошло 18 мая 526 года, а 30 августа 526 года скончался Теодорих, что было истолковано никенианами как проявление кары Господней.

Время подчеркивает наиболее важное и отметает прочь второстепенное. Разумеется, Теодорих был для римлян чужаком и захватчиком, с этим никто не спорит. Но он внес большой вклад в сохранение города, за что мы должны относиться к нему с признательностью.

Глава восьмая. «Я говорю тебе: “Ты – камень, и на сем камне я создам церковь мою”»

* * *

«Я говорю тебе: “Ты – Петр (Камень), и на сем камне Я создам Церковь Мою”».[61]61
  Матф. 16:18.


[Закрыть]

Христианство, ставшее одной из причин падения Рима, обеспечило восстановление его величия в еще больших масштабах. Но в VI веке до этого было еще очень далеко.

Впрочем, давайте начнем с самого начала.

Христианство принесли в Рим евреи, численность которых в городе резко увеличилась после завоевания Иерусалима Помпеем в 63 году до н. э. К концу I века в Риме проживало более десяти тысяч евреев. При всем отрицании иудаизмом Христа как мессии некоторые евреи все же переходили в новую веру, но преимущественно христианство увлекало иудейских прозелитов, еще недавно поклонявшихся Юпитеру и его божественным детям, а также язычников. Поскольку официально христианство считались одним из иудейских течений, его сторонники получали важную привилегию – они освобождались от участия в обязательных языческих культах и могли отдавать христианству все свои духовные силы. До поры до времени, пока императоры не увидели в христианах угрозу своей власти, жизнь христианских общин была спокойной. Основная масса римлян, жителей многонациональной столицы великой империи, не испытывала к христианам никакой неприязни, скорее – снисходительное сочувствие. Большую часть греческих мифов, перенятых римлянами вместе с богами, составляют истории о том, как боги карают за неподчинение и непочтительность. Глупец, добровольно отказавшийся от покровительства Юпитера, Марса, Миневры и прочих «настоящих» богов ради поклонения какому-то распятому еврею, по мнению римлян совершал крайне невыгодную сделку (вспомним, что римляне не столько поклонялись своим богам, сколько договаривались с ними, заключали сделки).

Пророк Даниил во львином рве с образом Христа Эммануила в небесах. Боковая дверь иконостаса. XVII век

Подавляющее большинство христианских общин имели одного-единственного предстоятеля – епископа, традиционная римская коллегиальность среди христиан распространения не получила. Греческий христианский теолог Ориген Адамант (185–254), преданный анафеме на Пятом Вселенском соборе (553), пишет о том, что несмотря на активный приток прозелитов, в конце I века христиан в Риме было очень мало, а во всей империи не было города, преимущественно населенного христианами. Капля в море…

Скульптура Александра Севера в образе Диомеда

К концу I века христианские общины отделились от иудейских, поскольку религиозные противоречия не позволяли им долгого сосуществования, и сразу же лишились тех привилегий, которыми пользовались иудейские общины, в первую очередь – освобождения от участия в культе поклонения императору как живому божеству. Христиане не могли переступить через заповедь «не сотвори себе кумира», а императоры не могли позволить подданным проявлять непочтительность. Период с 80 по 235 год стал периодом спорадических преследований христиан. Виновными в погромах считались не те, кто их устраивал, а те, кто «провоцировал их своим возмутительным поведением», то есть – сами христиане. Уцелевших после погромов обычно казнили или бросали в темницы за «организацию смуты». Традиционным же тестом на лояльность было требование принесения жертвы или хотя бы произнесение восхвалений перед статуей императора. Отказ расценивался как оскорбление величества императора или как святотатство, за оба преступления наказывали смертью.

Период спорадических преследований закончился «золотым веком» – тринадцатью годами правления императора Александра Севе́ра (222–235) при котором гонения практически свелись к нулю, но затем маятник качнулся в противоположную сторону – наступил вековой период гонений на христиан (235–325). Особой ненавистью к христианам отличались императоры Деций Траян (249–251), Валериан I (253–260) и Диоклетиан (244–311).

В 313 году императоры Константин и Лициний заключили в Милане соглашение, известное как Миланский эдикт (выше о нем уже было упомянуто). Соглашение было заключено по настоянию Константина, благоволившего к христианам[62]62
  Но христианство Константин принял только на смертном одре.


[Закрыть]. Лициний, желая избавиться от потенциальных сторонников своего конкурента, а заодно и укрепить свою популярность среди язычников, в 323 году он устроил в своих владениях очередное гонение на христиан, ставшее последним. В 325 году Константин победил Лициния, став единоличным правителем империи и с этого момента преследования христиан прекратились. В 361–363 годах при императоре Юлиане II, которого в христианской историографии называют Юлианом Отступником, была предпринята попытка «ласкового»[63]63
  Создатель канонического латинского текста Библии Иероним Стридонский называл действия Юлиана «преследованием ласковым, которое скорее манило, чем принуждало к жертвоприношению». Провозглашая веротерпимость, Юлиан соблазнял христиан к отречению посредством различных выгод, а также старался использовать внутренние противоречия для раскола христианства.


[Закрыть] преследования христиан, но она уже не могла повлиять на распространение и укрепление христианства. В 380 году христианство стало государственной религией Римской империи.

Уже в раннехристианском периоде в Риме (и других крупных городах Римской империи) сформировались епископские кафедры, иначе говоря – главами христианских общин стали епископы. Считается (но и многими оспаривается), что первым епископом Рима был апостол Петр (с 43 по 67 или 68 год).

В своем «Первом послании Коринфянам» (конец I века) четвертый епископ Рима Климент I обстоятельно и пространно увещевает коринфскую[64]64
  Коринф – существующий с древних времен город на Коринфском перешейке, соединяющем материковую Грецию с полуостровом Пелопоннес.


[Закрыть] христианскую общину, впавшую в «печальное состояние вследствие возмущения, происшедшего из зависти». Тон послания – это обращение старшего к младшим. «Посланных от нас, Клавдия Эфеба и Валерия Витона с Фортунатом, немедленно отпустите к нам в мире с радостию, чтобы они скорее известили нас о желаемом и вожделенном для нас мире и согласии вашем, дабы и мы скорее могли порадоваться о вашем благоустройстве», – пишет Климент. Далее в послании говорится: «Апостолы наши знали через Господа нашего Иисуса Христа, что будет раздор о епископском звании. По этой… причине они, получивши совершенное предведение, поставили выше означенных служителей, и потом присовокупили закон, чтобы, когда они почиют, другие испытанные мужи принимали на себя их служение». Эти слова являются выражением идеи апостольского преемства, согласно которой церковная иерархия посредством непрерывной череды рукоположений восходит к апостолам Иисуса Христа. А епископ Антиохийский Игнатий в «Послании к римлянам», написанном между 110 и 117 годами, называет церковь «председательствующую в столице области римской» «первенствующей в любви».

К началу VI века первенство Римской кафедры стало общепризнанным. К слову будь сказано, что титул «папа», берущий начало от греческого «паппас» – отец, изначально и примерно до VI века служил в качестве почетного обращения к любому западнохристианскому епископу. Но начиная с VII века «папами» называют только римского и александрийского епископов.[65]65
  Предстоятель Александрийской Православной Церкви носит титул Папы и патриарха Александрийского и всей Африки.


[Закрыть] Самыми древними из титулов папы римского являются титулы «понтифик»[66]66
  Римский титул «понтифик» в буквальном переводе означает «наводящий мосты», то есть – соединяющий людей и богов.


[Закрыть] и «епископ Рима». Впоследствии «понтифик» превратился в «Великого (Верховного) понтифика» («Pontifex Maximus»).

Но вернемся к смерти Теодориха, после которого правила его дочь Амаласунта в качестве регентши при своем несовершеннолетнем сыне Аталарихе. Королевство готов, будучи классической автократией, держалось только волей его правителя-короля. Впрочем, в начале правления, пока еще королевство готов держалось на скрепах, созданных Теодорихом, дела в нем шли неплохо. Амаласунта, уважавшая Рим и римлян, заботилась о процветании города и благе его граждан. Ей удалось сгладить те противоречия, которые возникли между римлянами (главным образом – между римским сенатом) и ее отцом в конце правления Теодориха. Пострадавшие от королевского произвола, которым посчастливилось остаться в живых, были восстановлены в своих правах, сенаторам воздавались все положенные почести, а готы, ставшие сенаторами, не посягали на права исконных граждан Рима. Разумеется, введение в состав сената го́тов не вызывало одобрения у римлян, но, как известно, худой мир лучше доброй ссоры, и побежденные старались не обострять отношений с победителями.

Но у побежденных римлян был папа, епископ Рима, власть которого укреплялась тем, что резиденцией готских королей был не Рим, а удаленная от него Равенна, и тем, что готы, будучи арианами, не относились и не особо вмешивались в дела римской никейской церкви. Добавим к этом то обстоятельство, что в никейском (будущем католическом) христианстве ариане считались еретиками и, таким образом, епископ Рима стоял выше еретических готских королей, а эти правители избегали обострять отношения с папой, поскольку опасались вызвать недовольство византийских императоров. Опять же, на пап можно было возложить некоторые чиновные функции, например – разбор споров между духовенством и мирянами. Возрастание политического могущества духовенства после смерти Теодориха способствовало установлению еще более глубокого сотрудничества между королевской властью и римской церковью.

Готская знать кое-как мирилась с тем, что Амаласунта заигрывала с римлянами и римской церковью, однако ее сношения с византийским императором Юстинианом I переполнили чашу терпения. Когда в 534 году Аталарих умер (как принято считать – от пьянства, в которое его вовлекло окружение), Амаласунта предложила корону своему двоюродному брату Теодахаду с условием, что она продолжит управление государством. Однако вскоре после коронации «он [Теодахад] вывез ее [Амаласунту] из равеннского дворца и заточил в изгнании на острове Бульсинийского озера, где она, прожив в печали весьма немного дней, была задушена в бане его приспешниками»[67]67
  Иордан. О происхождении и деяниях готов. (Пер. Е. Ч. Скржинской).


[Закрыть] (убиение горячим паром в бане было распространено в Римской империи).

Юстиниан I, мечтавший наложить руку на западные земли, воспользовался случаем и объявил остготам войну, как месть за убийство Амаласунты. В ходе этой войны Рим несколько раз переходил из рук в руки, отчего пришел в сильный упадок и оскудел населением, которое уменьшилось до тридцати тысяч, но в конечном итоге в 552 году перешел под власть византийцев.

Историческим смыслом шестидесятилетнего существования готского королевства стало спасение древней римской культуры от варваров. Во всяком случае, так принято считать в наши дни.

В 529 году на холме близ города Кассино, ныне находящемся в ста двадцати километрах к юго-востоку от Рима, Бенедикт из Нурсии[68]68
  Город в области Умбрия, находящейся в центральной части Италии.


[Закрыть] основал первый в Западной Европе монастырь, давший начало католическому монашескому ордену бенедиктинцев.

Герберт Коул. Ангел показывает Юстиниану модель собора Святой Софии. 1912 год

Бенедикт, сын знатного человека по имени Евпроб, пришел в 494 году в Рим четырнадцатилетним юношей, чтобы учиться наукам. Падение нравов и вообще вся обстановка в городе, недавно перешедшем к Теодориху, настолько ужаснули его, что он решил бежать от мира в какое-нибудь уединенное место. Идею поддержала сестра-близнец Бенедикта, которую звали Схоластикой. Сначала Бенедикт поселился в пещере близ Субьяко в области Лацио. Многие уважаемые патриции отдавали Бенедикту на воспитание своих детей. Нам неизвестно точное число учеников Бенедикта, но то, что они делились на двенадцать групп, свидетельствует о том, что их было много.

Ян Эразм Квеллин. Святой Бенедикт приказывает разрушить храм Аполлона в Монте-Кассино. Середина XVII – начало XVIII века

Подвиг первого монаха пришелся не по душе местным священникам, которые завидовали славе Бенедикта и видели в нем опасного конкурента. Они решили опорочить его, для чего однажды привели в пещерный монастырь семь прекрасных гетер, которые начали соблазнять учеников Бенедикта. Некоторые не устояли и потому Бенедикт решил покинуть оскверненное место. Следуя за ангелами, указывавшими ему дорогу, он достиг холма, на котором жили язычники. Бенедикт уничтожил языческие алтари и приказал ученикам разрушить храм Аполлона, на развалинах которого был выстроен монастырь. Легенда гласит, что дьявол пытался мешать строительству, но его козни не имели успеха.

Лоренцо Монако. Святой Бенедикт принимает святых в орден. Конец XIV века

У Бенедикта появились последователи. Новые монастыри основывались как в пещерах, так и в городах. «Монашеская община должна была ответить на вопрос, может ли осуществиться Царствие Божие на земле; но земные интересы с течением времени превратили этот демократический институт святых в карикатуру. Когда человеческое существование замыкается в тесные границы мистической свободы, где не имеют места ни борьба со страстями мира, ни наслаждение им во всем его богатстве, мы можем сказать, что такое существование не согласно с природой вещей, но тем не менее оно не превосходит нашего понимания. Чем меньше общество проникнуто любовью к человеку, чем меньше в нем свободы, чем больше оно бедствует, тем больше в нем встречается людей, которые или по необходимости, или по своей доброй воле отрекаются от мира с его безобразием и отдаются идеалу, отвечающему их внутренним стремлениям».[69]69
  Фердинанд Грегоровиус. История города Рима в Средние века. (Пер. В. И. Савина).


[Закрыть]

Большинство монастырей были мужскими, но, наряду с ними, основывались и женские. Богатые люди начали основывать монастыри на собственные средства. Так, например, дальний родственник Бенедикта, Григорий из знатного рода Анициев, основал в своем дворце на Склоне Скавра[70]70
  Склон Скавра (Clivus Scauri) – древнеримская дорога, соединявшая Большой Цирк с Колизеем и частично сохранившаяся до наших дней. Скавр – родовое имя. Возможно, устроителем этой дороги был Марк Эмилий Скавр, консул 115 года до н. э. и цензор 109 года до н. э.


[Закрыть] монастырь, посвященный апостолу Андрею. И это был далеко не единственный монастырь, основанный этим благочестивым христианином, который в 590 году стал епископом Рима. После 1000 года монастырский храм упоминается в документах как посвященный святому Григорию. Церковь Святого Григория Великого на Целии (Сан-Грегорио-Маньо-аль-Челио) существует и в наши дни. Правда, то здание, которое можно увидеть сегодня, было построено в первой половине XVII века по проекту архитектора Джованни Баттиста Сориа и являет собой замечательный образец зрелого римского барокко. Как говорят экскурсоводы – обязательно к посещению.

Монастыри стали мощным оружием Римской церкви, оружием, которое помогло противостоять натиску очередных ариан, пришедших в Италию с северо-востока в 568 году.