Текст книги "Толкование договора в российском и зарубежном праве"

Коллегия адвокатов обратилась в суд с иском против доверителя в связи с ненадлежащей оплатой оказанных по спорному договору юридических услуг. В данном деле спор возник о том, было ли включено сторонами условие о «гонораре за успех», которое согласно сложившейся судебной практике является недействительным. Согласно спорному пункту договора коллегия адвокатов приняла на себя обязательства по представлению интересов ответчика, которые в том числе «выражаются в предъявлении исков и ведении дел в судах, а также в принятии компетентными органами, включая суды, соответствующих постановлений, направленных на отмену решения налогового органа». Коллегия адвокатов также приняла на себя обязательство по окончании дела предоставить управлению все судебные решения и постановления, включая исполнительные листы, о взыскании с ответчика присужденной суммы задолженности и признании решения налоговой службы недействительным. По итогам системного толкования спорного договора Президиум ВАС РФ пришел к выводу о том, что рассмотрение указанных условий договора в их сопоставлении и взаимосвязи позволяет прийти к выводу о прямой зависимости исполнения ответчиком обязательства по оплате юридических услуг от исполнения коллегией адвокатов обязанности по предоставлению судебных актов и исполнительных листов с конкретным содержанием, а именно о взыскании присужденной судом суммы задолженности и признании решения налоговой службы недействительным. Как было специально указано в Постановлении Президиума ВАС РФ, на правильность подобного толкования спорного условия указывает также и то, что представление коллегией адвокатов заказчику судебных актов и исполнительных листов само по себе не имеет экономического смысла, поскольку все решения и постановления в соответствии с процессуальным законодательством подлежат обязательному направлению лицам, участвующим в деле[252]252
  Постановление Президиума ВАС РФ от 2 декабря 2003 г. № 11406/03 по делу № А40-46957/02-27-481.


[Закрыть].

Признав наличие в договоре зависимости получения гонорара от принятия в будущем соответствующих судебных актов по трем делам в пользу доверителя, ВАС РФ разрешил дело в пользу ответчика. Важно то, что в рамках толкования данного договора были оценены два варианта интерпретации, один из которых лишал спорное условие договора смысла, другой влек его недействительность. Судьи остановились на последнем варианте, поскольку было признано, что воля сторон была направлена на установление «гонорара за успех», т. е. этот вариант не был лишен смысла, однако стороны желали тех правовых последствий, которые запрещены законом.

Интересен также другой пример из практики российских судов, в котором рассматриваемое правило было применено к прорагационному соглашению сторон.

Согласно спорному условию договора стороны установили, что все споры, возникающие из настоящего договора и в связи с ним, могут быть рассмотрены Токийским окружным судом, юрисдикцию которого все заключившие настоящий договор стороны прямо обязуются признавать. Как было указано судом кассационной инстанции, сделав вывод об исключительной компетенции Токийского окружного суда, суды нижестоящих инстанций не проверили, имеет ли возможность истец обратиться в данный суд с настоящими требованиями к российскому юридическому лицу, и не выяснили компетенцию данного суда[253]253
  Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 8 февраля 2011 г. по делу № А33-13302/2010.


[Закрыть].

В рассмотренном примере суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что для правильного толкования договора необходимо было проверить исполнимость прорагационной оговорки. Если истец не имеет возможности обратиться в поименованный в данной оговорке суд в силу норм иностранного процессуального законодательства, спорное условие лишается смысла, а предлагаемая версия толкования не может быть признана правильной.

Сходная правовая аргументация толкования арбитражной оговорки была дана МКАС при ТПП РФ при рассмотрении вопроса о компетенции.

Спорная арбитражная оговорка была сформулирована следующим образом: «все споры и разногласия, возникающие из выполнения настоящего контракта, будут рассматриваться, за исключением подсудности общим судам, в МКАС при ТПП РФ». Ответчик считал, что арбитражная оговорка является неисполнимой, поскольку из нее невозможно определить, какие споры могут рассматриваться МКАС при ТПП РФ, а какие – упомянутыми в арбитражной оговорке «общими судами». Признав свою компетенцию по делу, состав арбитража согласился с истцом, который утверждал, что включение в арбитражную оговорку слов «за исключением подсудности общим судам» связано не с намерением сторон передать часть споров на разрешение государственных судов, а с желанием сторон подчеркнуть так называемый дерогационный эффект арбитражного соглашения, заключающийся в исключении подсудности споров государственным судам. Как было указано МКАС при ТПП РФ, только такое толкование арбитражного соглашения ведет к непротиворечивым выводам и отражает действительное намерение сторон. Напротив, предлагаемое ответчиком толкование лишено смысла, поскольку по российскому процессуальному законодательству споры между коммерческими организациями, связанные с предпринимательскими отношениями, в отсутствие арбитражного соглашения подлежат разрешению не в судах общей юрисдикции, а в государственных арбитражных судах[254]254
  Решение МКАС при ТПП РФ от 17 декабря 2007 г. по делу № 35/2007.


[Закрыть].

Исходя из данной мотивировки следует признать, что, толкуя спорное арбитражное соглашение, состав арбитража оценил версию, предложенную ответчиком, как неисполнимую (абсурдную) с точки зрения процессуального закона, отдав предпочтение интерпретации истца.

4.3. Правило приоритета индивидуально согласованных условий. К правилам предпочтения одной из версий толкования договора может быть отнесено правило о том, что индивидуально согласованные условия в случае возникновения противоречия с иными, в том числе стандартными, условиями обладают приоритетом перед последними.

Данное правило нашло отражение в международных документах. Согласно ст. 5:104 Принципов европейского договорного права специально согласованные условия имеют приоритет перед условиями, которые специально не согласованы. Аналогичное положение содержится в ст. II-8:104 DCFR.

Указанное правило нашло отражение также в американском праве. Согласно ст. 202 Второй кодификации договорного права (Restatement (Second) of the Law of Contracts) отдельно согласованным либо включенным условиям придается больше силы, чем стандартным условиям либо условиям, которые отдельно не согласовывались.

Можно выделить две ситуации применения указанного правила. Первая, достаточно очевидная, когда в договор, содержащий стандартные условия, включается условие, которое было согласовано сторонами в индивидуальном порядке. В таком случае разумно предположить, что такое условие, являясь предметом индивидуального обсуждения, в наибольшей мере отражает содержание действительной воли сторон, в связи с чем ему может быть отдано предпочтение при толковании договора.

В стандартной форме договора купли-продажи земли спорное условие предусматривало в качестве обеспечения банковский чек в размере 10 % от покупной цены предмета договора, который подлежал передаче агенту-риэлтору. Стороны договорились заменить данное условие обеспечением в форме банковской гарантии, однако агент-риэлтор забыл исключить из текста условие о банковском чеке. При толковании противоречащих друг другу условий предпочтение было отдано индивидуально согласованному условию о замене стандартного обеспечения банковской гарантией[255]255
  Lando O., Beale H. Op. cit. P. 358.


[Закрыть].

Вторая ситуация менее очевидна: в целом договор согласовывался между сторонами, но одно из условий было предметом специального обсуждения. В качестве примера приведем случай, когда спорное условие, обычно не включаемое в такого рода договоры, однако по настоянию одной или обеих сторон нашло отражение в тексте. Примером такой ситуации является дело из практики применения МКАС при ТПП РФ ст. 8 Венской конвенции.

Иск был предъявлен российской организацией (покупателем) к индийской фирме (продавцу) о признании обоснованным расторжения контракта международной купли-продажи товаров в связи с отказом продавца выполнить содержавшееся в контракте эксклюзивное (исключительное) условие об отгрузке всего товара, подлежавшего поставке по данному контракту, одной партией на судне, специально зафрахтованном только для его перевозки, точно в срок, обусловленный контрактом. По мнению продавца, покупателем неправильно толковалось данное условие, поскольку условиями контракта исключалась возможность перевозки на судне иных товаров для других покупателей. МКАС при ТПП РФ пришел к выводу о том, что условие об исключительности (эксклюзивности) использования судна только для товара, предназначенного покупателю, по своему характеру является необычным, особенным условием договора. Как было указано в решении, необычный характер такого условия контракта выражается как в том, что данное условие ранее не использовалось в коммерческой практике сторон и было специально включено в данный контракт, так и в том, что оно является специфическим, нетипичным договорным средством в данной области торговли. Намерением покупателя при включении данного условия в контракт являлось создание гарантий сохранения качества пищевого продукта, продавец согласился на включение данного условия, и разумное лицо, действующее в том же качестве, не могло не знать о намерениях покупателя в связи с данным пунктом контракта[256]256
  Решение МКАС при ТПП РФ от 7 июня 1999 г. № 238/1998.


[Закрыть].

В этом деле включение одной из сторон в текст договора индивидуально обговоренного условия свидетельствовало о том, что разумное лицо, действующее на месте адресата волеизъявления, не могло не учитывать его исключительный характер и, следовательно, специальный смысл, придаваемый ему стороной-заявителем.

4.4. Правила предпочтения различных языковых редакций договора. На практике, в особенности в международной торговле, достаточно часто встречаются ситуации, когда спор о толковании договора возникает в связи с противоречием редакций договора, составленных на разных языках.

В международных документах для разрешения данной проблемы предусмотрены специальные правила. В соответствии со ст. 4.7 Принципов УНИДРУА если договор составлен на двух или более языках и каждый из его текстов имеет одинаковую силу, то в случае расхождения между текстами предпочтение отдается толкованию в соответствии с вариантом текста договора, который был составлен первоначально. Согласно ст. 5:107 Принципов европейского договорного права в случае, если договор составлен на двух и более языках и не указано, какой из вариантов имеет преимущество, при несоответствии между ними предпочтение отдается толкованию, основанному на том варианте, на языке которого договор был составлен изначально. Аналогичное правило содержится в ст. II-8:107 DCFR.

Таким образом, общим является подход, при котором оригинальной (первоначальной) редакции предоставляется приоритет над переводами. Вероятнее всего, в основание такого подхода заложена идея о том, что первоначальная языковая редакция в большей степени отражает волю сторон. Представляется тем не менее, что данное правило суду необходимо применять с существенными оговорками.

Суть первой оговорки состоит в том, что иное может быть предусмотрено в самом договоре, т. е. стороны могут самостоятельно закрепить приоритет того или иного языка, на котором составлен договор, а могут признать их равенство формулировкой: «оба текста имеют равную юридическую силу». В таком случае выбор первоначальной редакции представляется не столь очевидным и должен быть оценен в совокупности с иными обстоятельствами дела. Приведем пример из практики МКАС при ТПП РФ.

Договор, составленный на русском и английском языках с указанием, что оба текста имеют одинаковую юридическую силу, содержал несовпадающие тексты арбитражной оговорки. В тексте на русском языке была оговорена передача споров на рассмотрение в Арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ. В тексте же на английском языке предусмотрена передача споров «to the Arbitration court of Russia. Как было указано МКАС при ТПП РФ, утверждение ответчика о том, что из текста на английском языке следует, что подразумевалась передача споров в российский государственный арбитражный суд, не может быть признано обоснованным. Общеизвестно, что термин Arbitration court в английском языке равнозначен в русском языке термину «третейский суд» Это ясно видно как из соответствующих международных актов и регламентов международных третейских судов, так и из литературных источников. Таким образом, и в русском, и в английском тексте арбитражной оговорки договора предусмотрено разрешение споров в третейских судах. Установив в результате сопоставления текстов, что первоначально вариант текста спорного договора был подготовлен на русском языке, который затем был переведен на английский язык, состав арбитража использовал указания Принципов УНИДРУА о толковании на случай лингвистических расхождений в тексте договора, составленного на двух или более языках, придя к заключению, что в английском тексте были пропущены указанные в русском тексте слова «при Торгово-промышленной палате» (at the Chamber of Commerce and Industry)[257]257
  Решение МКАС при ТПП РФ от 6 сентября 2002 г. по делу № 217/2001.


[Закрыть].

Вторая оговорка заключается в том, что если в одной из языковых редакций договора условие сформулировано однозначно, а в другой порождает сомнения, то следует остановиться на той редакции, где условие сформулировано однозначно, даже если она не является первоначальной либо в соответствии с условием договора приоритетной[258]258
  Хотя в литературе высказывается позиция, в соответствии с которой будет принят во внимание государственный язык места заключения договора. См.: Белопольский Э. Язык ничтожной сделки // Бизнес-адвокат. 1997. № 22.


[Закрыть]. Такое решение вопроса представляется оправданным, поскольку предпочтение должно быть отдано той версии, которая раскрывает действительные намерения сторон, а не той, которая хотя и была составлена первоначально, влечет неопределенность в отношениях сторон.

§ 5. Каноны толкования договора

5.1. Понятие канона толкования. В рассматриваемых нами правовых системах также обнаруживаются правила толкования, которые помогают судам в установлении содержания спорных условий договора, однако по своей природе не являются собственно юридическими. Их обычно характеризуют как каноны толкования (canons of construction). Представляется, что такие правила являются «случайными гостями» права, поскольку они заимствованы из иных гуманитарных наук – языкознания, логики и т. д.

Это обстоятельство еще раз подчеркивает тесную связь между учением о толковании в праве и науками гуманитарного цикла, предметом изучения которых является язык, на что обращалось внимание в гл. I настоящей работы.

При этом единства мнений по поводу того, какие правила относятся к собственно юридическим, а какие являются канонами толкования, в западной доктрине нет. Так, например, правила об учете цели и общего смысла договора, о системном толковании, а также правила предпочтения толкования, не лишающего его смысла, некоторые исследователи относят к канонам толкования.

На наш взгляд, основное различие следует искать в условиях применения указанных правил. Юридические правила толкования, которые направлены в первую очередь на установление воли сторон (понимания разумного лица), оперируют как текстом спорного условия, так и иными, внешними по отношению к тексту, обстоятельствами. Применение канонов толкования, заимствованных из гуманитарных наук о языке, ограничено рамками текста договора.

Кроме того, в контексте применения юридических правил толкования договора язык представляется прежде всего как способ коммуникации сторон, являясь средством выражения воли сторон, а также основой для понимания содержания такой воли. По этой причине при применении юридических правил в споре между сторонами по поводу содержания договора решающее значение имеют именно правовые доводы, обосновывающие содержание воли сторон.

В этой связи стороны спора при обосновании содержания эмпирической либо разумной воли ссылаются не только на сам договор, но и на иные обстоятельства, которые могут помочь суду установить значение спорного договора.

При применении канонов толкования, напротив, язык представляется в качестве идеальной системы, действующей согласно собственным законам, которые имеют в конечном счете решающее значение для исхода спора о толковании. Иными словами, в данном случае язык играет самостоятельную роль для установления содержания спорного условия. Доводы стороны спора о толковании, основанные на применении канона толкования, нацелены в большей степени на то, чтобы подтвердить, что отстаиваемое значение соответствует сложившемуся в языке словоупотреблению, нежели на то, чтобы раскрыть содержание воли либо доказать обоснованность соответствующего понимания такой воли.

5.1. Примеры канонов толкования. Исторически рассматриваемые правила восходят к римскому праву, в котором различия между собственно юридическими и иными правилами не проводилось. Некоторые из канонов толкования кодифицированы, примером чему могут служить нормы ФГК, в остальных правовых системах они встречаются в отдельных судебных делах.

Так, согласно ст. 1163 ФГК сколь бы общими ни были выражения, в которых составлено соглашение, оно распространяется лишь на те предметы, относительно которых стороны намеревались заключить договор. С другой стороны, в соответствии со ст. 1164 ФГК если в договоре приведен какой-либо частный случай для разъяснения обязательства, то это не означает, что стороны тем самым хотели ограничить сферу действия, которую договор должен охватывать на полном основании в случаях, не нашедших в нем непосредственного упоминания.

В данных установках закреплены некоторые общие, характерные для договоров правила словоупотребления сторон юридической сделки по проблеме соотношения общего и частного при толковании договора. Вместе с тем очевидно, что эта проблема и способы ее решения в большей мере относятся к сфере логики, нежели к праву.

Применительно к канонам, закрепленным в ФГК, в сравнительно-правовой литературе отмечается, что «содержание этих правил отчасти банально, отчасти они являются «правилами жесткой руки» (Faustregeln) сомнительной ценности. Не случайно Кассационный суд Франции поспешил разъяснить по этому поводу, что «судьи первой инстанции совсем не обязательно должны следовать этим правилам, если для принятия решения по рассматриваемым ими делам требуется прибегнуть к толкованию… Фактически создается впечатление, что судья обращается лишь задним числом к установленным в законе правилам толкования, причем только к тем из них, которые, с его точки зрения, подходят для доказательства его выводов, сделанных им ранее на основании совершенно иных принципов»[259]259
  Цвайгерт К., Кётц Х. Указ. соч. С. 108.


[Закрыть].

В английском деле Mitchell (George) (Chesterhall) Ltd v. Finney Lock Seeds Ltd по поводу канонов толкования было указано, что они «не являются нормами права, а только определяют общее направление в исследовании предполагаемых намерений сторон в свете встречающихся фактических обстоятельств»[260]260
  Там же.


[Закрыть].

Одним из часто применяемых в английской судебной практике канонов толкования является правило ejusdem generis, которое также заимствовано из законов формальной логики. Согласно данному правилу когда несколько слов стоят впереди основного слова, ограничивая его значение, то это основное слово не может толковаться расширительно, выходя за пределы категорий того же класса.

В английском праве при применении канонов значение также могут иметь тип и размер шрифта спорного условия и правила пунктуации[261]261
  Lewison K. Op. cit. P. 257.


[Закрыть]. Для иллюстрации применения правил пунктуации при толковании договора приведем следующий пример из практики российских судов.

По договору аренды предусматривалось, что арендодатель в одностороннем порядке вправе изменить размер арендной платы в случае изменения действующего законодательства Российской Федерации и г. Санкт-Петербурга. Согласно обстоятельствам дела изменилось региональное законодательство (г. Санкт-Петербурга), арендодатель увеличил размер арендной платы в одностороннем порядке. Апелляционная инстанция истолковала это условие как одновременное изменение и регионального, и федерального законодательства. Кассационная инстанция установила, что данное условие предусматривает изменение либо регионального, либо федерального законодательства.

В приведенном примере вопрос толкования заключался в установлении логической связи между суждениями (трактовка союза «и», который в обыденном языке может указывать на разные логические связи)[262]262
  Постановление ФАС Северо-Западного округа от 16 сентября 2003 г. по делу № А56-38901/02.


[Закрыть].

В другом деле из практики российских судов при толковании договора определялось значение предлога «до» для установления значения спорного условия.

Согласно обстоятельствам дела поставщик обязался предоставить покупателю скидку на продукцию при условии исполнения им денежного обязательства до определенной даты, однако покупатель допустил просрочку исполнения денежного обязательства на один день. С целью разрешения указанного спора суду необходимо было истолковать условие, содержащее формулировку «до определенной даты». Для целей толкования суд обратился к толковому словарю. Как было указано в постановлении, предлог «до» употребляется для указания на предел чего-либо, в значении «раньше чего-нибудь» (Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1971. С. 162). Следовательно, при формулировке срока «до определенной даты» действие, для совершения которого установлен этот срок, к названной дате должно быть уже совершено. Поэтому сама дата, до наступления которой должно быть совершено действие, в такой срок не входит[263]263
  Постановление ФАС Уральского округа от 21 октября 2010 г. № Ф09-7731/10-С3 по делу № А60-60495/2009-С2.


[Закрыть].

Перечень канонов толкования не может быть исчерпывающим по определению, поскольку судом при толковании договора могут быть учтены различные правила языка, в том числе правила грамматики, синтаксиса, а также логические правила. Важно то, что их применение должно носить вспомогательный характер, поскольку такие правила не решают основных задач толкования, которые, как мы указывали, состоят в установлении содержания воли и понимания лиц, заключивших договор.