Текст книги "Толкование договора в российском и зарубежном праве"

§ 2. Правила учета обстоятельств, принимаемых во внимание при толковании договора

2.1. Возможно ли сформулировать перечень таких обстоятельств?

При применении как субъективного, так и объективного подхода к толкованию помимо собственно текста договора, при установлении как эмпирической, так и разумной воли сторон соответственно учитываются различные обстоятельства, которые могут свидетельствовать о содержании такой воли.

Однако сформулировать исчерпывающий перечень указанных обстоятельств объективно невозможно. Это обусловлено, как было отмечено ранее, самой природой толкования договора как процесса, в который могут быть вовлечены самые разные обстоятельства дела, на которые могут ссылаться стороны спора в поддержку обосновываемых в процессе версий толкования неясного условия договора.

В праве Германии из обстоятельств, учитываемых при толковании договора, нормативное отражение в тексте ГГУ нашло только упоминание о торговом обычае (§ 157). В то же время примеры таких обстоятельств могут быть обнаружены в доктрине и судебной практике. Так, немецкие суды при толковании учитывают время и место заключения договора; материалы, относящиеся к переговорам и составлению договора; предшествующие сделки между сторонами; заявления, сделанные сторонами; цель и назначение договора; интересы сторон; поведение стороны до заключения договора; последующее поведение сторон; заведенный порядок и торговые обычаи[180]180
  Cornet N. Contract Interpretation and Gap Filling: Comparative and Theoretical Perspectives. Antwerpen, 2006. P.103.


[Закрыть].

В ФГК содержится ссылка на учет места заключения договора, а также на цель (существо) договора. Так, согласно ст. 1158 ФГК выражения, которые могут быть поняты в двух смыслах, должны пониматься в том смысле, который в наибольшей степени соответствует существу договора. Согласно ст. 1159 ФГК то, что имеет двойственное значение, толкуется в выражениях, используемых в той местности, где договор заключен. Иные обстоятельства, учитываемые при толковании договора, во многом совпадают с подходом немецких судов и также могут быть обнаружены на уровне выводов судебной практики.

В Англии правило об обстоятельствах, учитываемых при толковании договора, сформулировано более чем абстрактно. Так, согласно руководящему правилу, изложенному в деле Investors Compensation Scheme, значение, которое заключает в себе толкуемый договор для разумного лица, не может быть взято вне контекста, «который разумно мог быть доступен сторонам». Важно, что сведения, учитываемые при толковании, «включают абсолютно все (курсив – наш. – А.Б.), что способно повлиять на то, как язык документа может быть понят разумным лицом»[181]181
  Lewison K. Op. cit. P. 3.


[Закрыть].

Судебная практика дополняет это положение ссылками на следующие обстоятельства: «взаимный контекст» сторон, под которым понимаются такие сведения, которые были разумно доступны сторонам при заключении договора; отраслевая или коммерческая практика; техническая терминология, принятая в соответствующей сфере; условия соответствующего рынка, маркетинговые исследования и т. д.[182]182
  Cornet N. Op. cit. P. 168–170.


[Закрыть]

Вместе с тем согласно выводам, сделанным в Investors Compensation Scheme, из обстоятельств, учитываемых при толковании договора, исключены заявление о субъективном намерении, предшествующие переговоры и переписка, что традиционно для английского права. Это объясняется общей направленностью английского права на объективный подход к толкованию.

В ст. 431 ГК РФ также содержится перечень обстоятельств, учитываемых при толковании договора, к которым относятся предшествующие договору переговоры и переписка, практика, установившаяся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон. Согласно ст. 431 ГК РФ перечень таких обстоятельств не является закрытым.

Интересен дореволюционный отечественный опыт. В Своде законов Российской империи к обстоятельствам, учитываемым при толковании договора, были отнесены существо главного предмета в договорах, установившаяся для данного вида договоров практика, обычай (ст. 1539). Проект Гражданского уложения Российской империи дополнял данный перечень следующими обстоятельствами: место жительства лица, совершающего сделку; место жительства той стороны, которая предложила спорное условие; существо сделки; предшествующие переговоры, изложенные на письме; прежние сделки сторон (ст. 87–89).

В американском праве судебная практика в качестве обстоятельств, учитываемых при толковании договора, ссылается на смысл договора в целом; торговые обычаи; общеупотребительное значение слов; предшествующую заключению договора практику сторон; заявления сторон; заведенный порядок[183]183
  Burton S.J. Op. cit. P. 35–36.


[Закрыть]. При этом следует учитывать, что в некоторых штатах суды применяют parol evidence rule, не допуская в качестве доказательств такие материалы, как, например, письма, телеграммы, меморандумы, предварительные проекты, устные переговоры и многое другое (об этом правиле см. подробно далее)[184]184
  Мозолин В.П., Фарнсворт Е.А. Указ. соч. С. 81.


[Закрыть].

Пункт 1 ст. 202 Второй кодификации договорного права (Restatement (Second) of the Law of Contracts) содержит достаточно широкую формулировку, согласно которой слова и поведение толкуются в свете всех обстоятельств и, если основная цель договора может быть установлена, ей должно быть отдано предпочтение.

Венская конвенция (п. 3 ст. 8) содержит сходный с перечнями, имеющимися в континентальных правопорядках, перечень обстоятельств: переговоры, любая практика, которую стороны установили в своих взаимных отношениях, обычаи, а также любое последующее поведение сторон. В Принципах УНИДРУА данный перечень дополнен ссылками на характер и цель договора, общепринятое в соответствующей области предпринимательской деятельности значение условий и выражений (ст. 4.3).

В Принципах европейского договорного права приводится перечень обстоятельств, в который помимо перечисленного включаются толкование, которое уже было дано сторонами в отношении аналогичных положений договора, а также требования добросовестности и честной деловой практики (ст. 5:102). Аналогичный перечень содержится в ст. II-8:102 DCFR.

Перечисленные ранее обстоятельства действительно могут служить целям установления как эмпирической, так и разумной воли. К примеру, исходя из содержания предшествующей договору переписки судом может быть установлено, как в действительности сторона, которой адресовалось спорное условие договора, его поняла или должна была понять.

Важно то, что приведенные ранее перечни обстоятельств не являются исчерпывающими и носят для суда в большей степени рекомендательный характер. Так, например, последующее поведение сторон может быть оценено судом при толковании договора, однако если сам договор либо иные доказательства однозначно свидетельствуют об ином содержании воли сторон, то такое поведение не может быть положено в основу судебного решения по делу.

Правила учета обстоятельств, принимаемых во внимание при толковании договора, ориентируют суд и стороны спора о толковании на определение того, какие доказательства могут подтверждать значение спорного условия. В этой связи можно согласиться с C.-W. Canarisʹом и H.C. Grigoleitʹом в том, что такие правила представляются «простым перечислением аспектов, которые должны быть приняты во внимание в процессе толкования»[185]185
  Grigoleit H.C., Canaris C.-W. Op. cit. P. 9.


[Закрыть]. Перечень таких аспектов, по мнению авторов, имеет значение для установления перспективы понимания непосредственно стороны спора либо разумного лица на месте стороны. Вместе с тем такая перспектива «характеризуется бесчисленным количеством индивидуальных факторов. Более того, выбор между возможными факторами всегда будет объясняться в большей степени здравым смыслом»[186]186
  Ibidem.


[Закрыть]. Соглашаясь с этим мнением, следует признать, что любая иерархия таких правил не может выдержать критики, поскольку ни одно из обстоятельств, учитываемых при толковании договора, не может иметь заранее установленной силы для суда, что согласуется с общим процессуальным принципом оценки доказательств по делу (применительно к российскому праву см., например, п. 5 ст. 71 АПК РФ).

Представляется необходимым остановиться подробнее на особенностях учета наиболее распространенных обстоятельств, влияющих на результаты толкования договора.

2.2. Переговоры и переписка сторон. Переговоры сторон, равно как и переписка, по вопросам заключения и исполнения договора могут являться доказательством того, какова была воля сторон в момент заключения договора либо как могло понять неясное условие разумное лицо с учетом содержания данных переговоров (переписки).

В континентальных правопорядках учитывается прежде всего письменная корреспонденция, которой обменивались стороны до заключения или во время исполнения договора, либо протоколы встреч и записи совещаний, которые помогают суду установить содержание неясного условия.

В странах общего права в связи с сохранением правила об устных доказательствах (parol evidence rule) суды по-прежнему признают такие доказательства недопустимыми. Смысл данного правила, которое, несмотря на свою формулировку, применяется в одинаковой степени как к устным, так и к письменным доказательствам, состоит в запрете при толковании договора ссылаться на устные показания сторон и других лиц в отношении содержания договора, а также на письменную корреспонденцию, которой обменивались стороны[187]187
  Farnsworth A. Op. cit. P. 958 f.


[Закрыть]. Данное правило будет нами рассмотрено в рамках анализа правил, ограничивающих толкование договора, далее.

С процессуальной точки зрения переписка и переговоры стороны могут быть представлены в суд как в качестве письменных доказательств (корреспонденция, меморандумы, протоколы встреч, проекты договоров, протоколы разногласий), так и в форме аудио– либо видеозаписей. В процессе рассмотрения спора о толковании допустима также возможность учета свидетельских показаний (например, свидетеля, участвовавшего в переговорах) и заявлений сторон.

В качестве примера учета судом свидетельских показаний о содержании предшествовавших заключению договора переговоров приведем дело из практики американских судов.

Согласно обстоятельствам дела финансовая компания заключила договор подряда со строительной компанией о сносе зданий и сооружений на принадлежащем ей участке. Во исполнение спорного договора строительная компания, демонтировав сооружения, находившиеся на участке, приняла решение сохранить их, договорившись о продаже данных объектов третьим лицам. Финансовая компания обратилась в суд с иском о нарушении условий договора. Согласно оферте, на основе которой был заключен договор, «здания и сооружения должны быть полностью разрушены до основания». В то же время оферта содержала другое условие, согласно которому строительные материалы переходят в собственность сторон и могут быть использованы по их усмотрению. Суд принял решение в пользу финансовой компании, основываясь на показаниях директора строительной компании, согласно которым в рамках переговоров по заключению договора им не было явно выражено намерение о сохранении сооружений после демонтажа и их дальнейшей продаже. Несмотря на наличие условия о сохранении стройматериалов, суд указал, что общее намерение сторон было направлено на полную ликвидацию сооружений и об ином значении договора разумное лицо на месте финансовой компании не знало и не должно было знать[188]188
  Burton S.J. Op. cit. P. 30.


[Закрыть].

Из обстоятельств рассмотренного дела следует, что после обращения к переговорам сторон, сведения о содержании которых были представлены в суд в форме свидетельских показаний, суд сделал вывод о понимании спорного договора, которое должно было быть у разумного лица на месте строительной компании (ответчика).

На практике суды достаточно часто учитывают переписку либо переговоры сторон при толковании условий договора. Приведем здесь пример использования переписки сторон договора, обратившихся в Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (далее – МКАС при ТПП РФ) при применении ст. 8 Венской конвенции для разрешения возникшего между сторонами спора из внешнеторгового контракта.

При установлении содержания спорного условия об уплате штрафа в случае необоснованного отказа продавца поставить товар МКАС при ТПП РФ помимо прочего учитывал переписку, которую вели стороны договора. Согласно спорному условию продавец (ответчик) уплачивает покупателю (истцу) в случае необоснованного отказа продавца поставить товар штраф в размере 10 % от стоимости непоставленных товаров. МКАС при ТПП РФ пришел к выводу о том, что продавец в нарушение контракта допустил просрочку в поставке товара, однако доказательств того, что продавец отказался от поставки, истец составу арбитража не предоставил. Как было указано в решении, из имеющейся в деле переписки сторон следует, что стороны пытались согласовать новые сроки поставки. В соответствии с п. 3 ст. 8 Венской конвенции при определении намерения стороны или понимания, которое имело бы разумное лицо, необходимо учитывать все соответствующие обстоятельства, включая переговоры и т. д. Материалы дела свидетельствуют о намерении продавца осуществить поставку товара, а не отказаться от нее. В связи с изложенным МКАС при ТПП РФ признал невозможность расширительного толкования пункта контракта, предусматривающего штраф только за отказ от поставки, и распространения действия нормы этого пункта на случаи просрочки, следствием которой явилось расторжение контракта по соглашению сторон[189]189
  Решение МКАС при ТПП РФ от 30 июня 2009 г. по делу № 11/2009.


[Закрыть].

В данном деле посредством обращения к переписке сторон МКАС при ТПП РФ установил, что общая воля сторон была направлена на согласование новых сроков поставки. В этой связи разумное лицо на месте покупателя (истца) знало или должно было знать о том, что воля продавца (ответчика) не могла быть направлена на отказ от исполнения договора, а в содержание спорного условия стороны не намеревались включать такое основание для применения штрафа за просрочку исполнения обязанности по поставке товара.

При толковании договора судом также может учитываться претензионная переписка сторон, которая предшествовала возникновению спора. Такая переписка может служить доказательством того, как понимали стороны спорное условие договора.

В деле, рассмотренном ВАС РФ, из содержания третейской оговорки следовало, что все споры, возникающие из договора или в связи с ним, подлежат разрешению в третейском суде Воронежской области в соответствии с его регламентом. Поскольку точное наименование третейского суда сторонами согласовано не было, между контрагентами возник спор в отношении согласованности условий третейского соглашения. В претензии, направленной истцом, содержалось указание на то, что в случае неоплаты ответчиком задолженности истец будет вынужден обратиться в третейский суд Воронежской области. В ответе на претензию ответчик попросил направить в его адрес точные реквизиты названного в договоре третейского суда. Представители ответчика принимали активное участие в третейском разбирательстве, однако возражений относительно компетенции упомянутого третейского суда сторонами процесса заявлено не было. Как было указано Президиумом ВАС РФ, претензионная переписка сторон уже после возникновения спора и их дальнейшие действия в процедуре третейского разбирательства подтверждают наличие воли сторон на рассмотрение спора в третейском суде Воронежской области[190]190
  Постановление Президиума ВАС РФ от 1 ноября 2011 г. № 7605/11 по делу № А14-9469/2010-317/31.


[Закрыть].

В указанном деле из переписки сторон третейского соглашения следовало, что у них было общее понимание того, в каком именно третейском суде будет рассмотрен их спор. Наряду с перепиской суд учел также и последующее поведение сторон в рамках третейского разбирательства (об учете этого обстоятельства см. далее).

В другом деле владелец здания заключил договор подряда с компанией-подрядчиком для того, чтобы перекрасить наружные оконные рамы (exterior window frames). Компания выполнила работы по покраске только в отношении внешней стороны оконных рам. Владелец здания настаивал на том, что стороны согласовали также работы по покраске оконных рам изнутри. Хотя буквальное значение спорного условия указывало на обратное, суд разрешил дело в пользу владельца здания, основываясь на документах, подтверждающих содержание предшествующих заключению договора переговоров между представителями сторон, согласно которым общая воля сторон была направлена на выполнение работ как снаружи, так и изнутри[191]191
  Lando O., H. Beale. Op. cit. P. 346.


[Закрыть].

В рассмотренном примере предшествующие заключению договора переговоры подтвердили действительную волю сторон, хотя такие внешние по отношению к тексту договора материалы противоречили буквальному содержанию спорного условия договора.

2.3. Практика, установившаяся во взаимных отношениях сторон (заведенный порядок). При толковании спорных договорных условий суды рассматриваемых стран учитывают практику, которую стороны установили в своих взаимоотношениях. Под практикой, которую стороны установили в этих отношениях, следует понимать заведенный порядок, т. е. правила поведения, которые сложились между сторонами конкретного договора в предшествующих взаимосвязях. Такое правило может быть прямо не закреплено сторонами, но подразумеваться в силу отсутствия каких-либо возражений по этому поводу[192]192
  Гражданское право: В 4 т. Т. 1: Общая часть / Под общ. ред. Е.А. Суханова. М., 2005. С. 94 (автор соответствующей главы – Е.А. Суханов).


[Закрыть]. Как указывает проф. Е.А. Суханов, такой порядок «совсем не обязательно составляет какой-либо обычай или обыкновение имущественного оборота. По сути, он также отражает подразумеваемые сторонами условия конкретного договора, а потому отменяет в соответствующей части действие как диспозитивного правила закона, так и обычая»[193]193
  Там же. С. 94.


[Закрыть].

По своей правовой природе заведенный порядок совпадает с понятием обычной практики коммерческих отношений (course of dealing), которое широко используется в странах общего права при толковании договоров. По мнению проф. K. Lewisonʹа, «условия договора могут быть инкорпорированы с учетом поведения сторон. Такое поведение может состоять в том, что одна из сторон до заключения договора обращает внимание другой стороны на те условия, на которых она намеревается вступить в договорные отношения, либо оно может вытекать из предшествующей практики коммерческих отношений сторон либо из их общего понимания»[194]194
  Lewison K. Op. cit. P. 74.


[Закрыть].

Важно то, что заведенный порядок, установившийся во взаимоотношениях сторон договора, может служить доказательством того, какова была воля сторон в отношении содержания спорного договора, исходя из презумпции того, что в большинстве случаев стороны при формулировании условий договора могут ожидать друг от друга того понимания, которое соответствует уже сложившимся между ними отношениям. Ссылка на данное обстоятельство также может быть использована при установлении понимания разумного лица, если нет веских оснований считать, что по каким-либо причинам стороны решили отклониться от заведенного порядка своих отношений.

Прежде всего к заведенному порядку относятся условия тех сделок, которые заключались между сторонами ранее, до возникновения спора о толковании. Для иллюстрации данного тезиса приведем пример из практики российских судов.

В споре об условиях договора аренды арендатор требовал от арендодателя возмещения убытков в связи с неисполнением обязательства по предоставлению на время проведения авиационного салона альтернативных площадей. Отказывая в удовлетворении данного требования, нижестоящие суды истолковали спорный договор аренды как не содержащий обязанности арендодателя предоставить собственные альтернативные арендные площади. При этом нижестоящие суды пришли к выводу о том, что действия арендодателя по договору ограничивались оказанием арендатору помощи в поиске альтернативных арендных площадей у третьих лиц. Суд кассационной инстанции не согласился с данным выводом, указав, что спорное условие договора обязывает именно арендодателя предоставить арендатору альтернативные площади, а не просто содействовать в поиске таких площадей у третьих лиц. При этом суд кассационной инстанции учел, что предшествующие настоящему спору отношения сторон по аренде помещений на территории аэродрома сводились к тому, что на период проведения массовых мероприятий непосредственно арендодатель предоставлял арендатору альтернативные помещения (площади)[195]195
  Постановление ФАС Московского округа от 2 февраля 2011 г. № КГ-А41/16933-10 по делу № А41-28669/09.


[Закрыть].

В данном деле суд пришел к выводу о том, что по условиям договоров аренды, которые заключались между сторонами ранее, а также согласно обстоятельствам их исполнения арендодатель предоставлял арендатору собственные альтернативные площади. Таким образом, при учете прежних отношений сторон суд сделал правильный вывод о содержании воли арендодателя при заключении договора.

Дискуссионным является вопрос о том, когда практика отношений сторон может считаться сложившейся. К примеру, применяя Венскую конвенцию, суды различных юрисдикций признают, что практика считается сложившейся, если стороны постоянно придерживаются определенного поведения в своих взаимоотношениях с определенной продолжительностью и периодичностью[196]196
  Amtsgericht Duisburg, Germany, 13 April 2000 (CLOUT N 360); Zivilgericht des Kantons Basel-Stadt, Switzerland, 3 December 1997 (CLOUT N 221).


[Закрыть].

В качестве примера установившейся практики взаимоотношений сторон, которая должна учитываться при толковании договора, приведем дело из практики МКАС при ТПП РФ.

Разрешая вопрос об удовлетворении требования продавца о взыскании суммы неустойки за просрочку оплаты товара, МКАС при ТПП РФ учитывал помимо прочего заведенный порядок оплаты поставляемых товаров в соответствии с п. 3 ст. 8 Венской конвенции. В спорном условии договора предусматривалось, что «расчеты за поставленный товар производятся в долларах США в течение 90 дней с даты оформления таможенного груза». Состав арбитража констатировал, что использованное сторонами выражение «дата оформления таможенного груза» действительно являлось неоднозначным и буквально могло означать как дату оформления товара на российской таможне, так и дату оформления товара на таможне в месте назначения товара. При толковании спорного условия состав арбитража принял во внимание практику, которую стороны установили в своих взаимных отношениях, а именно то, что продавец всегда выставлял инвойсы на оплату товара по дате таможенного оформления груза в России и покупатель никогда не возражал против такой сложившейся практики. Как указал состав арбитража, покупатель не представил доказательства, опровергающие данную практику. Состав арбитража пришел к выводу, что отсчет срока на оплату товара необходимо производить с даты таможенного оформления товара в России[197]197
  Решение МКАС при ТПП РФ от 17 декабря 2007 г. № 35/2007.


[Закрыть].

Из обстоятельств рассмотренного примера очевидно следует, что практика сторон договора сложилась в результате регулярного и длительного выставления счетов на оплату товаров. При этом важным, на наш взгляд, дополнением к указанным критериям является условие о том, чтобы у сторон отсутствовали возражения в отношении сложившегося порядка.

С процессуальной точки зрения доказательствами заведенного порядка могут являться заявления (пояснения) самих сторон договора, тексты прежних договоров сторон, различные письменные доказательства, сопровождавшие заключение и исполнение таких договоров, и т. д.

2.4. Последующее поведение стороны. Для установления факта того, что другая сторона знала и не могла не знать о содержании действительной воли, во внимание принимается последующее поведение сторон, т. е. фактические действия по исполнению либо неисполнению договора, которые могут свидетельствовать о том, как спорное условие было понято сторонами. Последующее поведение стороны также может сформировать у разумного лица на месте другой стороны определенное понимание спорного условия.

К последующему поведению сторон могут быть отнесены действия по исполнению спорного договора, например выставление одной из сторон счетов.

Так, в деле, рассмотренном МКАС при ТПП РФ, согласно спорным условиям контракта поставка товара должна была осуществляться партиями, при этом контракт содержал условие, согласно которому до начала отгрузки товара должна была быть произведена его 100 %-ная предоплата. Одно из главных разногласий между сторонами сводилось к разному толкованию ими условий контракта, а именно: должен ли товар поставляться партиями с предоплатой стоимости каждой из них, на чем настаивал истец (покупатель), или же поставки начинают осуществляться только после уплаты покупателем полной суммы контракта, на чем наставил ответчик (продавец). Несмотря на наличие в договоре условия о 100 %-ной предоплате, с учетом поведения ответчика, состав арбитража пришел к следующему выводу: выставление ответчиком истцу инвойса за часть товара в день подписания контракта означает, что у ответчика было четкое понимание оформленной контрактом договоренности с истцом о поставках общего количества товара партиями с предварительной оплатой каждой из них. В противном случае ответчик выставил бы истцу инвойс на полную сумму контракта за весь объем поставки[198]198
  Решение МКАС при ТПП РФ от 27 мая 2005 г. № 95/2004.


[Закрыть].

Приняв во внимание последующее поведение ответчика при разрешении данного спора, МКАС при ТПП РФ фактически отклонился от буквального содержания условия договора о 100 %-ной предоплате, признав, что при исполнении спорного договора ответчик разделял то понимание, которое было у истца.

Учет данного обстоятельства зачастую вносит ясность в содержание намерений сторон, существовавших на тот момент, когда договор был заключен, поскольку своим поведением стороны либо подтверждают, либо опровергают ту или иную версию интерпретации спорного условия.

Так, согласно обстоятельствам дела немецкий поставщик товаров для офиса привлек агента для распространения своей продукции на севере Франции. Договор был заключен на шесть лет, при этом в нем предусматривалась возможность его расторжения без уведомления агента в случае существенного нарушения им своих обязательств. Одним из таких обязательств являлось посещение агентом 20 университетов, расположенных на обозначенной договором территории, каждый месяц. Агент посещал каждый университет 11 раз в году исходя из того, что его обязательства должны выполняться только в те месяцы, когда университеты открыты. Фабрикант знал о таком понимании агентом спорного условия договора и в течение четырех лет оплачивал счета, согласно которым агент не посещал университеты во время каникул. Суд разрешил спор в пользу агента, признав, что у фабриканта отсутствовали основания для расторжения договора, поскольку последующее поведение сторон договора свидетельствовало о том, что спорное условие понималось ими в одинаковом значении[199]199
  Lando O., Beale H. Op. cit. P. 354.


[Закрыть].

Следует обратить внимание на то, что при учете последующего поведения сторон установлению подлежит воля сторон именно в момент заключения договора, в этом отношении последующее поведение лишь проясняет то, каковым было содержание намерений сторон. Данный вывод нашел отражение в российской судебной практике: «… при выяснении действительной общей воли сторон, с учетом цели договора, она должна определяться на момент заключения договора, а не на момент его толкования. Именно для этого анализируются все обстоятельства, в том числе и последующее поведение сторон»[200]200
  Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 30 сентября 2011 г. по делу № А41-3082/11.


[Закрыть].

Последующее поведение близко к понятию «заведенный порядок», поскольку и в том, и в другом случае речь может идти прежде всего о фактических действиях, вместе с тем оно шире по объему. На примере Единообразного торгового кодекса США (далее – ЕТК) можно сделать вывод о том, что последующее поведение – это любой случай исполнения договора, пусть даже он будет единичным, а заведенный порядок (ст. 2-208) – это «повторяющиеся случаи исполнения».

Хотя в большинстве случаев при толковании учитывается последующее поведение стороны, на практике во внимание также могут быть приняты действия стороны договора в момент его заключения.

Между банком и вкладчиком был заключен договор банковского вклада в пользу третьего лица, который был оформлен выдачей сберегательной книжки, а также приходным ордером и карточкой по лицевому счету. Спор возник о наличии у банка полномочия в одностороннем порядке изменять размер процентной ставки по вкладу в сторону уменьшения. Верховный Суд РФ пришел к выводу о том, что заключенный между сторонами договор являлся договором присоединения. Для всех вкладчиков условия договора, в том числе и условие о праве банка увеличивать или уменьшать в зависимости от уровня инфляции процентные ставки по вкладам, были заранее определены в стандартной форме (инструкции) банка. Верховный Суд РФ при изучении материалов дела установил, что с условиями вклада, предусмотренными инструкцией банка, вкладчик был ознакомлен. Как было указано в решении по делу, при буквальном толковании собственноручной записи вкладчика «С условиями вклада ознакомлен» с проставлением подписи и даты, совершенной в день открытия вклада на карточке по лицевому счету, можно сделать вывод о согласии вкладчика с предлагаемым банком условием о праве на одностороннее изменение процентной ставки[201]201
  Определение Верховного Суда РФ от 26 сентября 2006 г. № 34-В06-65.


[Закрыть].

В данном деле Верховный Суд РФ, вынесший решение в пользу банка, пришел к выводу, что действие по проставлению собственноручной подписи на карточке по лицевому счету свидетельствует о воле вкладчика присоединиться к условиям вклада, установленным внутренними документами банка.

Такой вывод не представляется бесспорным с учетом того, что доказательства ознакомления вкладчика с самой инструкцией, например, проставление на ней подписи, в материалах дела представлены не были.

В другом примере было учтено последующее поведение одной из сторон договора, однако не в рамках исполнения спорного договора, а в отношениях с третьим лицом.

Между истцом (заказчиком) и ответчиком (исполнителем) был заключен договор об организации перевозок, по условиям которого, исполнитель обязался осуществить выполнение комплекса работ и услуг, связанных с обеспечением перевозки грузов по заявкам заказчика в порядке, в сроки и на условиях, определенных договором. Спор возник по поводу условий договоренности сторон о том, на кого возлагалась обязанность по обеспечению мер соблюдения таможенного законодательства при международном таможенном транзите груза. Разрешая дело в пользу заказчика, суд принял во внимание последующее поведение исполнителя, привлекшего для исполнения договора транспортные средства третьего лица, которые могли быть использованы для выполнения перевозки только при наличии таможенного сопровождения. Как было указано судом, факт обсуждения между исполнителем и привлеченным им третьим лицом условий таможенного оформления груза подтверждает то обстоятельство, что исполнитель рассматривал себя как лицо, ответственное за обеспечение оформления таможенного сопровождения. Кроме того, согласно договоренности между ответчиком и третьим лицом в стоимость услуг по таможенному оформлению была включена в общую стоимость услуг третьего лица по перевозке.

В западной доктрине активно обсуждается проблема процессуальной роли доказательств, подтверждающих последующее поведение сторон договора в споре о толковании. Применительно к положениям ст. 8 Венской конвенции F. Lautenschlager указывает, что последующее поведение стороны договора используется прежде всего как контрдоказательство в отношении позиции данной стороны по поводу содержания собственного намерения[202]202
  Lautenschlager F. Op. cit. S. 7–10.


[Закрыть].