Текст книги "Винни-Пух"

* * *

– Теперь мне всё ясно: мы заблудились, – уверенно заявил Кролик.

Они отдыхали в маленькой песчаной ямке в высокой части Леса. Пуху уже надоела эта ямка. Он подозревал, что она просто их преследует, потому что, в каком бы направлении они от неё ни уходили, путь их непременно заканчивался этим углублением в земле, и всякий раз, когда ямка проступала сквозь туман, Кролик говорил: «Теперь я знаю, где мы»! На это Пух грустно отвечал: «Я тоже знаю», – а Хрюка помалкивал. Он пытался что-то сказать, думал и думал, но в голове вертелось только одно: «Помогите! Помогите»! А ведь глупо, однако, звать на помощь, когда рядом с тобой Пух и Кролик.

– Что ж, – нарушил Кролик долгую паузу, по ходу которой никто не поблагодарил его за приятную прогулку, – пожалуй, пора. В какую сторону пойдём на этот раз?

– Как насчёт того, – начал Пух, – чтобы поискать эту ямку, как только она скроется из виду?

– Какой от этого толк? – осведомился Кролик.

– Дело в том, что мы ищем дорогу домой и никак не можем её найти. Вот я подумал, если мы будем искать эту ямку, то наверняка её не найдём, и это будет Очень Хорошо, потому как тогда мы сможем найти что-то ещё, из того, что не ищем. И вполне возможно, этим что-то окажется именно то, что нам нужно.

– По-моему, смысла в этом нет никакого, – буркнул Кролик.

– На первый взгляд, вроде и нет, – ответил Пух, – но он обязательно появится. С ним всегда так происходит, с этим смыслом.

– Если я отойду от этой Ямки, а потом вернусь к ней, то обязательно её найду.

– А я вот подумал, что не найдёшь, – не соглашался Пух. – Подумал вот, и ничего с этим не поделаешь.

– А ты попробуй, – внезапно подал голос Хрюка. – Мы тебя здесь подождём.

Кролик рассмеялся, показывая тем самым, что считает Хрюку глупцом, и ушёл в туман. Пройдя сотню ярдов, повернулся и зашагал обратно… и после того, как Пух и Хрюка прождали Кролика двадцать минут, Пух встал.

– Наверное, правильно я подумал. А теперь, Хрюка, идём домой.

– Откуда ты знаешь дорогу, Пух? – разволновался Хрюка.

– Дорогу я не знаю, – ответил Пух, – но в моём буфете стоят двенадцать горшков с мёдом, и они давно уже зовут меня. Только раньше я не мог их расслышать, потому что Кролик всё время что-то болтал, а вот теперь, если все будут молчать, кроме двенадцати горшков с мёдом, я думаю, что смогу определить, откуда они меня зовут. Пошли, Хрюка.

Они пошли, и Хрюка долгое время не решался произнести ни слова, чтобы не заглушить голос горшков с мёдом, а потом вдруг пискнул, от радости: ему показалось, что он уже знает, где они. Но он по-прежнему не произносил ни слова, на случай, если ошибся. А когда окончательно убедился, что они на правильном пути, и теперь можно добраться до дома без всякой подсказки от горшков с мёдом, впереди раздался чей-то крик, и из тумана выступил Кристофер Робин.

– А вот и вы! – беззаботно воскликнул Кристофер Робин, всем своим видом показывая, что он нисколько не волновался.

– Вот и мы, – кивнул Пух.

– А где Кролик?

– Не знаю, – ответил Пух.

– Ну… ничего, думаю, Тигер его найдёт. Он ищет вас всех.

– Я должен идти домой, потому что меня там ждёт одно неотложное дело, да и Хрюку тоже. Нам следовало бы сделать его раньше, но…

– Я пойду с вами и посмотрю, как вы будете его делать, – прервал его Кристофер Робин.

Он пошёл с Пухом и долго смотрел, как тот расправляется с мёдом… А всё то время, что Кристофер Робин наблюдал за Пухом, Тигер рыскал по Лесу и громко звал Кролика. Наконец, очень Смирный и очень Грустный Кролик его услышал. И этот Смирный и Грустный Кролик бросился сквозь туман на крик, и крик этот вдруг обернулся Тигером, Дружелюбным Тигером, Великолепным Тигером, Большим и Всегда Готовым Помочь Тигером!.. Тигером, который напрыгивает, а уж напрыгивал он очень здорово, как умеют напрыгивать только тигеры.

– О, Тигер, как же я рад тебя видеть, – и голосок Кролика звенел от счастья.

Глава 8,
в которой Хрюка совершает Отважный Поступок

На полпути между домиками Винни-Пуха и Хрюки находилась Ложбинка Задумчивости, где они иногда встречались, когда им хотелось повидаться. Они любили посидеть там (тепло, светло, не дует) и подумать, чем же им заняться после встречи. И вот однажды, когда они решили ничего не делать, Пух сочинил об этом стихотворение, чтобы все знали, для чего предназначена Ложбинка Задумчивости:

 
Здесь так тепло и хорошо,
Наш Пух доволен.
Но чем заняться он ещё
Пока не понял.
Ласкает это место взор,
И нюх, и ухо.
Чтоб получился разговор,
С ним рядом Хрюка.
 

Как-то раз, одним осенним утром, когда ветер за ночь оборвал с ветвей всю листву, а теперь пытался поломать и сами ветви, Пух и Хрюка сидели в Ложбинке Задумчивости и размышляли.

– Я вот думаю, – начал Пух, – и думаю я вот о чём: а не прогуляться ли нам к Пуховой опушке и посмотреть, как там Иа. Может, его домик унесло ветром, и он хочет, чтобы мы помогли ему построить новый.

– Я вот думаю, – подхватил Хрюка, – и думаю я вот о чём: надо бы нам пойти и навестить Кристофера Робина. Только его точно нет дома и навестить его мы не можем.

– Давай пойдём и навестим всех, – предложил Пух. – Потому что, если долго шагать на таком ветру и внезапно зайти в чей-то дом, хозяин обязательно скажет: «Привет, Пух, ты вовремя, мы как раз собирались перекусить». И тебя тут же усадят за стол. В этом, по-моему, и заключается Настоящая Дружба.

Хрюка подумал, что для того, чтобы всех навещать, необходима Веская Причина, к примеру, Поиски Малявки или Организация Иксшпедиции, и поделился своими мыслями с Пухом, в надежде, что тот эту Причину придумает.

Пух придумал.

– Мы пойдём потому, что сегодня Четверг, – объявил он. – Вот и поздравим всех с Очень Счастливым Четвергом. В путь, Хрюка.

Они встали, но Хрюка тут же снова плюхнулся на землю – не ожидал, что ветер такой сильный. На этот раз Пух помог ему подняться, и они отправились поздравлять обитателей Леса с Очень Счастливым Четвергом. Первым им встретился домик Пуха. К счастью, хозяин оказался дома, пригласил войти, разумеется, угостил, а потом они зашагали к домику Кенги, держась за лапки и крича: «Ну и ветрище сегодня!», «Что?», «Ничего не слышу». И пока Пух и Хрюка добирались до домика Кенги, они так устали и проголодались, что решили остаться там на обед. А после обеда им показалось, что в Лесу заметно похолодало, поэтому к Кролику они уже не шли, а бежали.

– Мы пришли, чтобы поздравить тебя с Очень Счастливым Четвергом, – сообщил Кролику Винни-Пух после того, как раз или два убедился, что может не только пролезть в дом Кролика, но и вылезти из него.

– А что должно произойти в четверг? – осведомился Кролик. Пух объяснил, и тогда Кролик, жизнь которого состояла исключительно из Важных Событий, разочарованно заметил. – А я-то думал, что вы пришли по делу.

Пух и Хрюка ещё немного посидели… а потом зашагали дальше. Теперь ветер дул им в спину, и они могли разговаривать, не напрягаясь.

– Кролик умён, – задумчиво сказал Пух.

– Да, – согласился Хрюка. – Кролик умён.

– И он у нас Головастый.

– Да, – вновь согласился Хрюка. – Кролик у нас головастый.

Затянувшееся молчание вновь прервал Пух.

– Наверное, поэтому он никогда ничего не понимает.

Кристофер Робин уже был дома, потому что время давно перевалило за полдень. Он так обрадовался приходу друзей, что они просидели у него чуть ли не до пяти часов, и хотя чай принято пить именно в пять, они выпили его раньше, а потом поспешили на Пухову Опушку, чтобы проведать Иа и к пяти часам поспеть к Сове – уже на настоящее чаепитие.

– Привет, Иа, – радостно поздоровались они.

– Ага! – кивнул Иа. – Заблудились?

– Решили вот проведать тебя, – ответил Хрюка. – И посмотреть, цел ли твой домик. Смотри, Пух, он как стоял, так и стоит!

– Знаю, – вздохнул Иа. – И это странно. Никто не пришёл и не поломал его.

– Мы беспокоились, уж не сдуло ли его ветром.

– Должно быть, поэтому никто к нему и не прикоснулся. А я-то подумал, неужели про него все забыли?

– Что ж, приятно было повидаться с тобой, Иа, а теперь нам пора к Сове.

– Естественно. Получите удовольствие. Она пролетала здесь день или два тому назад и заметила меня. Конечно же, ничего не сказала, но поняла, что это я. Я ещё подумал, вот оно, истинное дружелюбие. Приятно, знаете ли, когда к тебе относятся с такой теплотой.

Пух и Хрюка какое время переминались с лапки на лапку, а потом хором выпалили: «До свидания, Иа». Они бы с радостью побыли и подольше, но им предстояла дальняя дорога.

– До свидания, – ответил Иа. – Смотри, как бы тебя не унесло ветром, маленький Хрюка. Нам будет недоставать тебя. Все будут спрашивать: «Куда унесло маленького Хрюку?» Из чистого любопытства, разумеется. Ещё раз, до свидания. Спасибо, что проходили мимо.

– До свидания, – вновь попрощались Винни-Пух и Хрюка и отправились к Сове.

Теперь ветер дул навстречу, и уши Хрюки, как знамёна, реяли за его спиной. Каждый шаг давался поросёнку с трудом и прошло, как ему показалось, много часов, прежде чем Столетний Лес укрыл их от ветра. Тут они наконец-то смогли распрямиться и немного отдышались, с тревогой прислушиваясь к завываниям ветра в кронах деревьев.

– Допустим, Пух, дерево упадёт, а мы окажемся прямо под ним. Что тогда будет? – спросил Хрюка.

– Допустим, не упадёт, – ответил Пух после долгих раздумий.

Хрюка от этих слов заметно успокоился, и скоро они звонили и стучали в дверь Совы.

– Добрый день, Сова, – поздоровался Пух. – Надеюсь, мы не опоздали к… Короче, Хрюка и я пришли проведать вас, потому что сегодня – четверг.

– Присаживайся, Пух, присаживайся, Хрюка, – радушно встретила их Сова.

– Устраивайтесь поудобнее.

Они поблагодарили Сову и устроились как можно удобнее.

– Видите ли, Сова, – продолжил Пух, – мы очень торопились, чтобы успеть к… чтобы успеть повидаться с вами, прежде чем пойти дальше.

– Поправьте меня, если я не права, но могу я предположить, что в Лесу сегодня очень уж ветрено?

– Очень, – подтвердил Хрюка, который потирал свои бедные ушки и мечтал о том, чтобы целым и невредимым вернуться в свой домик.

– Я так и думала, – кивнула Сова. – Точно в такой же ветреный день мой дядя Роберт, портрет которого висит на стене справа от тебя, Хрюка, уже ближе к вечеру возвращался… Это ещё что?

Раздался громкий треск.

– Берегись! – крикнул Пух. – Часы! С дороги, Хрюка! Я падаю на тебя!

– На помощь! – заверещал Хрюка.

Часть комнаты, в которой находился Винни-Пух медленно поднялась, и его кресло заскользило к креслу Хрюки. Часы поползли по каминной доске, толкая перед собой попадающиеся на пути вазочки, а потом все вместе они полетели на пол, который успел превратиться в стену. Видимо, дядя Роберт решил стать ковриком перед камином и захватил с собой всю стену, но чего-то не рассчитал, налетел на кресло Хрюки в тот самый момент, когда поросёнок собирался вылезти из него, и какое-то время не представлялось возможным определить, кто есть кто и кто есть где. Громкий треск повторился… гостиную Совы тряхнуло… и воцарилась тишина.

* * *

В углу зашевелилась скатерть. Свернулась в шар, покатилась по комнате. Затем подпрыгнула раз, другой, из-под неё высунулись ушки. Скатерть вновь покатилась по комнате, на этот раз разворачиваясь.

– Пух! – испуганно взвизгнул Хрюка.

– Да? – ответило одно из кресел.

– Где мы?

– Точно сказать не могу, – ответило то же кресло.

– Мы… мы в доме Совы?

– Думаю, что да, потому что мы пришли туда на чай, но чай мы не пили. Это я точно помню.

– Ой! – пискнул Хрюка. – А почтовый ящик всегда был у Совы на потолке?

– А он там?

– Да, посмотри сам.

– Не могу, – ответил Пух. – Я лежу на животе, сверху меня чем-то придавило, а это не самая удобная позиция для того, чтобы смотреть на потолок, Хрюка.

– Так он на потолке, Пух.

– Может, Сова его перевесила. Для разнообразия.

Из-за стола в другом углу комнаты донеслось шебуршание, и Сова вновь присоединилась к ним.

– Ты, стало быть, здесь, Хрюка, – раздражённо бросила Сова. – А где Пух?

– Точно не знаю, – ответил Пух.

Сова повернулась на голос, хмуро глянула на ту часть Пуха, что оставалась на виду.

– Пух, это твои проделки? – строго спросила Сова.

– Нет, – пролепетал Пух. – Скорее нет, чем да.

– Тогда чьи же?

– Думаю, это ветер, – предположил Хрюка. – Я думаю, ваш дом сорвало ветром.

– Неужели? А я уж решила, что во всём виноват Пух.

– Нет, – отозвался Пух.

– Если дом сорвало ветром, – задумчиво продолжила Сова, – то Пух здесь не при чём. И вину на него возлагать нельзя, – оправдав Пуха, она взлетела, чтобы осмотреть свой новый потолок.

– Хрюка! – громким шёпотом позвал Винни-Пух.

Хрюка наклонился к медвежонку.

– Что?

– Что, она сказала, на меня возлагать нельзя?

– Она сказала, что ты ни в чём не виноват.

– Ага! А я-то думал… Понятно.

– Сова! – Хрюка поднял голову. – Спуститесь вниз. Надо помочь Пуху.

Сова, которая никак не могла налюбоваться своим почтовым ящиком, спустилась. Вдвоём они приподняли и оттащили кресло. Пух вылез из-под него, огляделся.

– Н-да, Художественный Беспорядок, – прокомментировала Сова.

– Что же нам делать, Пух? – спросил Хрюка. – Ты можешь что-нибудь придумать.

– Знаешь, я уже кое-что придумал, – ответил Пух, – Милую такую песенку. И он запел:

 
Лежу на боку,
На этом веку
Не раз я так делал гимнастику.
Лежу на груди,
Сова, убеди,
Что вечер приятный ещё впереди.
 
 
Лежу на спине,
И кажется мне,
Что петь я пытаюсь, но словно во сне.
Я креслом зажат,
И вовсе не рад,
Ведь я не какой-нибудь там акробат.
 
 
Нос сильно болит,
И это вредит
Здоровью и портит мой внешний вид.
Под кресло упасть…
Я мог и пропасть.
За что мне, несчастному, эта напасть?..
 

– Вот и всё, – скромно потупился Пух.

Сова кашлянула, всем своим видом показывая, что время для сочинения песен Пух выбрал неудачно, и сказала, что, если это, по мнению Пуха, всё, то теперь пора заняться собственным спасением.

– Потому что, – добавила она, – мы не можем выйти через дверь. Что-то на неё упало.

– А как ещё мы можем выйти? – озабоченно спросил Хрюка.

– В этом-то и вся загвоздка, маленький Хрюка. Потому-то я и прошу Пуха сосредоточиться именно на этой проблеме.

Пух сел на пол, который недавно был стеной, и посмотрел на потолок, тоже прежнюю стену. В ней и находилась дверь, через которую они теперь не могли выйти. С закреплённым на ней проволочным почтовым ящиком. Пух попытался сосредоточиться.

– А вы можете взлететь к этому почтовому ящику с Хрюкой на спине?

– Нет, – ответил за Сову Хрюка. – Она не может.

Сова объяснила, что её спинные мышцы на это не рассчитаны. То же самое она однажды уже объясняла Кристоферу Робину и Винни-Пуху, а потом долго ждала случая объяснить всё снова, потому что такие сложные понятия нужно объяснять дважды, прежде чем кто-нибудь поймёт, о чём ты говоришь.

– Видите ли, Сова, если мы сумеем поднять Хрюку к почтовому ящику, он сможет пролезть в щель, через которую в ящик опускают письма и телеграммы, спуститься с дерева и сбегать за подмогой.

Хрюка торопливо сообщил, что за последнее время он заметно подрос и едва ли протиснется в щель, но Сова его успокоила: мол, почтовый ящик и щель в двери предназначены для больших писем, поэтому он, скорее всего, протиснется. На что Хрюка ответил: «Но ведь ваши… эти… как их там… на это не рассчитаны». «Да, не рассчитаны, – подтвердила Сова, – так что нечего об этом и думать». Этот вывод так обрадовал Хрюку, что он незамедлительно пискнул: «Тогда давайте придумаем что-нибудь ещё».

Но Пух мысленно вернулся к тому дню, когда он спас Хрюку от потопа. Он помнил, как все им тогда восхищались. Такое случалось нечасто, а ему страшно хотелось вновь оказаться в центре внимания. И внезапно, как это случилось и в прошлый раз, его, что называется, осенило.

– Сова, я, кажется, что-то придумал.

– Ты у нас смекалистый и находчивый медвежонок.

Пух сразу возгордился, ещё бы: его назвали смелым и доходчимым, и скромно поведал о том, что придумал.

– Сова, один конец верёвки мы привяжем к Хрюке, а второй вы зажмёте в клюве, взлетите к почтовому ящику, перекинете через проволоку и спустите вниз. Потом мы с вами потянем за этот конец, и Хрюка, привязанный ко второму концу, медленно поднимется к почтовому ящику. А потом протиснется в щель и сбегает за подмогой.

– Сбегает, – согласилась Сова. – Если верёвка не оборвётся.

– А если оборвётся? – полюбопытствовал Хрюка, которого очень интересовал ответ на этот вопрос.

– Тогда мы возьмём другую верёвку.

Хрюке эти слова определённо не понравились: сколько ни бери верёвок, вниз-то всякий раз падать ему, но других вариантов спасения, похоже, не было. Поэтому, перебрав в памяти все счастливые часы, которые ему довелось провести в Лесу до того, как пришла пора подниматься на верёвке к почтовому ящику, Хрюка храбро кивнул. И сказал, что это Очень Удачный П-п-п… ну просто Очень Удачный П-п-план.

– Верёвка не порвётся, – успокаивающе прошептал Пух, – потому что ты Маленький Зверёк. Я буду стоять под тобой, а если ты нас спасёшь, то совершишь Отважный Поступок, о котором потом будут долго рассказывать, а я, возможно, сочиню об этом песню, и все воскликнут: «Хрюка совершил такой Отважный Поступок, что в его честь Пух сочинил песню».

От таких слов настроение у Хрюки заметно улучшилось, и после необходимых приготовлений он начал медленно подниматься к потолку. И так этим возгордился, что наверняка крикнул бы: «Посмотрите на меня!» – если бы не боялся, что Пух и Сова могут отпустить свой конец верёвки и посмотреть на него.

– Всё выше, и выше, и выше! – радостно воскликнул Пух.

– Подъём проходит в полном соответствии с намеченным планом, – прокомментировала происходящее Сова.

И вскоре Хрюка уже забирался в почтовый ящик. Потом он отвязал верёвку и начал протискиваться в щель, через которую в стародавние времена, когда двери ещё были дверьми, попадали в ящик письма и телеграммы, которые Са-Ва сама себе и писала, и отправляла.

Хрюка протискивался, протискивался, и, наконец, последним, отчаянным рывком пролез-таки в щель. Но не потерял голову от радости, а сунулся обратно, что доложить пленникам обстановку.

– Всё нормально, – пропищал Хрюка. – Ваше дерево, Сова, свалило ветром, и теперь на двери лежит большая ветка, но Кристофер Робин и я сможем её сдвинуть. И ещё мы принесём верёвку для Пуха. Сейчас я пойду и расскажу Кристоферу Робину, что произошло. Вниз я спущусь. Конечно, это очень опасно, но я справлюсь. И через полчаса вернусь с Кристофером Робином. Да свидания, Пух, – и Хрюка отбыл, не дожидаясь ответного: «До свидания, спасибо тебе, Хрюка».

– Вернётся он через полчаса, – заявила Сова и устроилась поудобнее. – Этого времени мне как раз хватит, чтобы закончить ту историю, которую я рассказывала о моём дяде Роберте… его портрет сейчас лежит у тебя под ногами. Так на чём я остановилась? Ах, да. В такой же ветреный день, как и сегодня, мой дядя Роберт…

Пух закрыл глаза.

Глава 9,
в которой Иа находит савятник и Сова переезжает

Войдя в Столетний Лес, Пух направился к бывшему дому Совы. Только теперь он ничем не напоминал дом. Пух видел перед собой дерево, сваленное ветром. А если твой дом так выглядит, то самое время подыскать себе другой. В это утро Пух обнаружил под дверью Загадочное Паслание: «Я ИСЧУ НОВЫЙ ДОМ ДЛЯ САВЫ ЗАЙМИСЬ ТЕМ ЖЕ КРОЛИК», – и пока он гадал, что всё это значит, появился Кролик и всё ему прочитал.

– Такие же письма я разношу всем остальным, – продолжил Кролик, – а потом рассказываю, что я им написал, и они все тоже отправляются на поиски. Ладно, мне некогда. До свидания, – и убежал.

Пух неторопливо последовал за ним. Новый дом для Совы ему искать не хотелось. У него было более важное дело – сочинить песню о старом доме. Он давно уже обещал Хрюке сочинить её, и после этого, когда бы они с Хрюкой ни встречались, тот ни о чём не спрашивал, но Пух знал, чего от него ждут. А если вдруг речь заходила о бубнилках, деревьях, верёвке или ветре, а то и урагане, пятачок у Хрюки розовел, и он сразу старался перевести разговор на другую тему.

– Но это не так-то просто, – сказал себе Пух, глядя на то, что осталось от дома Совы. – Поэзия и бубнилки откуда ни возьмись не берутся, надо ждать, когда они сами придут к тебе. И в твоих силах только одно: оказаться в том месте, где они могут тебя найти.

Вот он и ждал, с надеждой…

– Что ж, – изрёк Винни-Пух после долгого ожидания. – Начну я с «Дерево стояло, а потом упало», потому что так оно и было, а потом посмотрим, что получится.

А получилось у него вот что:

 
Дерево стояло, а потом упало.
Раньше тут в дупле Сова
Мирно проживала.
Зайти мне в гости довелось,
Как вдруг такое началось!..
О, ужас! Ветер завывал
И дерево с землёй сровнял.
А вместе с ним – и дом Совы,
Осталось лишь сказать: «Увы,
Мы страшно с ней огорчены!»
Тут Хрюка вдруг воскликнул: «Хрюк!
Идея есть, друзья!
Нельзя отчаиваться зря,
Но только мне сейчас нужна
Верёвочка одна!»
По ней поднялся Хрюка вверх,
В щель ящика полез.
А Пух с Совой всё «Ай» да «Ой»!
А Хрюка прямо с головой
Нырнул и в ней исчез.
Я не поверил бы глазам
Когда б не видел сам,
Как весь сложившись пополам
И подтянув живот,
Он втискивался в узкий ход
Для писем-телеграмм!
И вот через почтовый лаз
На волю он попал.
Кричал, визжал и верещал,
Тревогу на весь лес поднял
И нас тем самым спас.
Он звал: «Сюда, на помощь, SOS!
В беде Сова и Пух!»
По Лесу эхо разнеслось,
И все услышали вокруг,
И все явились вдруг.
О, храбрый Хрюка! О, герой!
Он спас от смерти
Нас с Совой!
 

– Вот и всё, – подытожил Пух, трижды пропев своё новое сочинение. – Получилось не совсем так, как я ожидал, но получилось. Теперь я должен найти Хрюку и пропеть ему всё от начала и до конца.

* * *

«Я ИСЧУ НОВЫЙ ДОМ ДЛЯ САВЫ ЗАЙМИСЬ ТЕМ ЖЕ

КРОЛИК».

– Что это? – спросил Иа.

Кролик объяснил.

– А что случилось с её старым домом? – спросил Иа.

Кролик объяснил.

– Никто мне ничего не говорит, – пожаловался Иа. – Никто не держит меня в Курсе Событий. В следующую пятницу исполнится семнадцать дней с того момента, как со мной в последний раз разговаривали.

– Такого быть не может, чтобы семнадцать дней!..

– В следующую пятницу, – повторил Иа.

– Но сегодня только суббота, – напомнил Кролик. – Значит, прошло только одиннадцать дней. И я был здесь неделю тому назад.

– Но мы же не разговаривали. Ни я, ни ты. Ты на ходу бросил: «Привет», – и умчался. Я ещё только обдумывал ответ, а твой хвост уже исчез из виду. Хотел было сказать: «Что?» – да только ты бы меня не услышал.

– Видишь ли, я торопился.

– Я не узнал ничего нового и ничем не поделился с тобой, – продолжал брюзжать Иа. – Никакого обмена информацией не произошло. «Привет» и «Что?». Что из этого можно почерпнуть, особенно если хвост твоего собеседника исчезает до того, как ты успеваешь открыть пасть?

– Это твоя вина, Иа, – перешёл в наступление Кролик. – Ты никогда не заходишь к нам в гости. Сидишь в своём углу и ждёшь, когда кто-нибудь заглянет к тебе. Почему бы тебе иногда не заглянуть к кому-то из нас?

Иа помолчал, обдумывая слова Кролика.

– В этом что-то есть, Кролик, – наконец нарушил он затянувшуюся паузу.

– Мне надо больше двигаться. Приходить и уходить.

– Совершенно верно, Иа. Забегай к любому из нас, как только у тебя возникнет такое желание.

– Спасибо тебе, Кролик. А если кто-нибудь скажет: «Ну надо же! Да это никак Иа!» – я всегда смогу и убежать.

Кролик оторвал одну лапку от земли.

– Ну, мне пора.

– Да свидания.

– Что? Да, конечно, до свидания. Если вдруг увидишь подходящий дом для Совы, дай нам знать.

– Я займусь этой проблемой, – пообещал Иа.

Кролик убежал.

* * *

Пух нашёл Хрюку, и вот вдвоём они вновь зашагали к Столетнему Лесу.

– Хрюка, – застенчиво начал Пух после довольно-таки продолжительного молчания.

– Что, Пух?

– Помнишь, я говорил, что должен сочинить песню Ты Знаешь О Чём?

– Ты её сочинил, Пух? – от волнения у Хрюки порозовел пятачок. – Да, я чувствую, что сочинил.

– Ты прав, Хрюка.

Тут уж у Хрюки порозовел не только пятачок, но вся мордочка до самых кончиков ушей.

– Правда, Пух? – от волнения у Хрюки даже сел голос. – О… о… о Том Самом… Ты и впрямь её сочинил?

– Да, Хрюка.

Кончики ушей Хрюки внезапно полыхнули ярко-алым цветом, он попытался что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова.

– В ней семь куплетов, – добавил Винни-Пух.

– Семь? – к Хрюке наконец-то вернулся дар речи. – Ты ведь нечасто сочиняешь бубнилки из семи куплетов, не так ли, Пух?

– Первый раз, – признался Пух. – Не думаю, чтобы кто-нибудь сочинял такие длинные и торжественные бубнилки.

– А Остальные уже слышали её? – Хрюка наклонился, поднял палочку и тут же её отбросил.

– Нет, – ответил Пух. – Я как раз собирался с тобой посоветоваться. Ты бы хотел, чтобы я пробубнил её тебе прямо сейчас, или сначала найдём всех остальных и я пробубню её при всех?

Думал Хрюка недолго.

– Мне бы хотелось, Пух, чтобы сейчас ты пробубнил её мне, а потом ещё раз всем остальным. И если Иа потом захочет её услышать, я смогу сказать: «Да, Пух мне её уже спел», – и притвориться, будто совсем и не слушаю.

Вот Пух и пробубнил ему своё сочинение, все семь куплетов, а Хрюка слушал, не произнося ни слова, просто стоял, сияя, как медный таз. Никогда раньше никто не складывал песен в его честь. Когда же Пух умолк, Хрюке очень хотелось попросить медвежонка повторить один куплет, но он постеснялся. А хотелось ему услышать последний куплет, начинавшийся словами «О, храбрый Хрюка, О, герой!». По его разумению, именно с таких слов следовало начинать куплет песни или строфу стихотворения.

– Неужели я действительно всё это сделал? – наконец спросил он.

– Да, – без малейшего колебания подтвердил Пух, – в поэзии, в стихах, ты это сделал, потому что стихи это подтверждают. И теперь все узнают о твоих подвигах.

– Ой! – пискнул Хрюка. – Дело в том… думаю, я всё-таки немного боялся. Во всяком случае, сначала. А бубнилке сказано: «О, храбрый Хрюка». Вот в чём дело.

– Если ты и боялся, то страха не выказывал, – ответил Пух. – А для Очень Маленького Зверька это высшее проявление храбрости.

Хрюка раздулся от счастья и гордости, и начал думать о том, какой же он ХРАБРЫЙ…

Когда Винни-Пух и Хрюка подошли к старому дому Совы, там уже собрались все, кроме Иа. Кристофер Робин говорил каждому, кто что должен делать, а потом Кролик повторял его указания – на случай, если кто-то чего-то не понял. Работа уже кипела. Они раздобыли верёвку и на ней вытаскивали из старого дома Совы стулья, картины и всё прочее, чтобы потом перенести эти вещи в новый дом. Кенга стояла внизу, увязывала вещи в узлы и изредка кричала Сове: «Тебе больше не нужно это старое, рваное посудное полотенце, не так ли»? или «Зачем тебе этот ковёр, он же весь в дырах»? На что Сова с негодованием отвечала: «Разумеется, нужны. Мебель можно расставить так, что дыр видно не будет. И это не посудное полотенце, а моя шаль». Ру то скрывался в старом доме Совы, то поднимался на верёвке, усевшись на очередной узел, чем очень нервировал Кенгу, потому что она постоянно теряла его из виду. В итоге она рассердилась на Сову и заявила, что у неё не дом, а Сущее Безобразие, везде грязь и сырость и нет ничего удивительного в том, что он в конце концов рухнул. Достаточно взглянуть на гроздь поганок, растущих на полу! Сова в удивлении обозрела пол, потому что понятия не имела о том, что в её доме растут поганки, а потом ехидно рассмеялась и объяснила, что это не гроздь поганок, а губка для мытья, и в интересные, понимаешь, времена мы живём, если некоторые уже не могут отличить поганок от губки для мытья.

– Ничего себе губ… – начала Кенга, но тут в доме появился Крошка Ру и запищал: «Я хочу посмотреть на совиную губку для мытья! Ага, вот она! Ой, Сова! Сова, это не губка, а вонька! Ты знаешь, что такое вонька, Сова? Губка превращается в воньку…» – но тут Кенга остановила его, – Ру, дорогой! – потому что негоже говорить подобным образом с тем, кто мог разобрать по буквам и правильно написать такое длинное и сложное слово, как ПОНЕДЕЛЬНИК.

И Кристофер Робин, и зверушки очень обрадовались появлению Винни-Пуха и Хрюки и прервали работу, чтобы отдохнуть и послушать новую песню Пуха. А потом, когда все наперебой хвалили Пуха, говоря, какую хорошую он сочинил песню, подал голос и Хрюка: «Неплохая вроде бы получилась песенка, верно»?

– А как насчёт нового дома? – спросил Винни-Пух. – Сова, вы его уже нашли?

– Она нашла для него название, – ответил Кристофер Робин, покусывая травинку, – так что теперь осталось найти сам дом.

– Вот как я его назвала, – с важностью сказала Сова и продемонстрировала всем квадратный кусок доски с одним-единственным словом:

САВЯТНИК

Но в этот волнующий момент кто-то вышел из леса и натолкнулся на Сову. Доска упала на землю, и Ру и Хрюка тут же наклонились над ней.

– А, это ты, – сердито буркнула Сова.

– Привет, Иа! – воскликнул Кролик. – Наконец-то! Где же ты был?

Иа их словно и не услышал.

– Доброе утро, Кристофер Робин, – он отпихнул Крошку Ру и Хрюку и уселся на «САВЯТНИК». – Мы тут одни?

– Да, – с улыбкой ответил Кристофер Робин.

– Мне тут сказали… слухи доползли и до моего лесного захолустья, а живу я в таком медвежьем углу, который никому не нужен… что Кое-Кто ищет дом. Так я его нашёл.

– Молодец, – энергично кивнул Кролик.

Иа неторопливо огляделся, вновь повернулся к Кристоферу Робину.

– У нас появилась компания, – громко прошептал он. – Но неважно. Мы их здесь оставим. Кристофер Робин, если ты пойдёшь со мной, я покажу тебе этот дом.

Кристофер Робин кивнул, посмотрел на Винни-Пуха.

– Пошли, Пух.

– Пошли, Тигер! – воскликнул Крошка Ру.

– Нам тоже идти, Сова? – спросил Кролик.

– Одну минуту, – Сова подобрала с земли доску, с которой поднялся Иа.

Иа, однако, остановил их.

– Мы с Кристофером Робином отправляемся на Короткую Прогулку, но это же не Массовый Забег. Если он хочет взять с собой Пуха и Хрюка, я буду им только рад, но целая толпа нам совсем ни к чему. А то воздуха не хватит.

– Идите, идите, – не стал спорить с ним Кролик, который сразу смекнул, что ему представилась отличная возможность покомандовать. – А мы продолжим собирать вещи. Тигер, где верёвка? В чём дело, Сова?

Сова, обнаружившая, что теперь её новый адрес «МАЗНЯ», сурово посмотрела на Иа, но ничего не сказала, и ослик, с большей частью «САВЯТНИКА» на заду, последовал за своими друзьями.

Через какое-то время они подошли к найденному Иа дому, а за несколько минут до этого Хрюка уже начал толкать в бок Пуха, а Пух – Хрюку. При этом они говорили друг другу: «Это он!», «Да нет, не он», «Он, точно, он»!

А потом они все действительно вышли к дому.

– Вот! – гордо заявил Иа, остановив всех перед домом Хрюки. – И название есть, и всё остальное!

– Ох! – выдохнул Кристофер Робин, не зная, смеяться ли ему или плакать.

– Очень даже подходящий дом для Совы. Как по-твоему, маленький Хрюка?