Текст книги "Врата скорби. Последняя страна"

– То есть, вы предлагает вернуть его в свою страну?

– Нет, сэр. Не вернуть, а устроить ему что-то вроде побега. После того, как мы его обработаем. И посмотрим, что будет.

Сэр Уинстон задумался.

– Что вы предлагаете представить русскому?

– Правду, сэр. Думаю, он слишком умен, чтобы клюнуть на ложь. Надо дать ему правду. Он знает по крайней мере часть этой правды – просто оценивает ее не так, как мы того хотим. Дадим ему другую часть правды – и вышибем табурет из-под ног.

– Правду… и какую правду вы ему хотите дать?

– Правду. То, что произошло в Адене. Как мы там оказались. Как нас заманили в ловушку. Кто был на той стороне. Нас ведь заманили в ловушку, верно, сэр?

Сэр Уинстон покачал головой

– Это закрытая информация.

– Бросьте, сэр. Вы что, не видите, что происходит? Русские обратили наши же усилия против нас. Мы вскармливали бандитов для русских – а теперь они воюют против нас. Я дрался при Мирбате, сэр, был одним из тех, кто там выжил. Хотите, скажу, что произошло? Мы действовали и думали, что русские будут противодействовать нам. А они наоборот – были еще радикальнее нас. Мы говорили, что надо напасть завтра – а они кричали, что надо напасть сегодня, прямо сейчас. Мы давали бандитам винтовку – а они присовокупляли пулемет. Мы учили их исламу – а они учили их троцкизму, самому страшному политическому учению из ныне существующих. И они бросили их против нас, они сумели им объяснить, что мы такие же враги как и они. Вот – корень зла. Вот – что происходило в Мирбате и происходит сейчас в Мускате, Дофаре и дьявол знает, где еще, сэр. И это сделали те же люди, которые завербовали и послали русского – чтобы потом предать его. Если мы не остановим их – завтра то же самое будет по всем колониям. Русские опробуют то, что будут применять против нас следующие двадцать лет. Мир заполыхает войной – но не мировой. Это будет всемирный мятеж, восстание тьмы против света, невежества против знания, дикости против цивилизованности. Восстанут дикари – и русские дадут им оружие. Много оружия, причем самого современного. В Индии местные вооружены чуть ли не кремневыми ружьями – при Мирбате они были вооружены штурмгеверами, пулеметами и носимой пушкой. Будет то же самое, только в сто, в тысячу раз больше. Каждому из нас придется иметь дело с десятью, с двадцатью, с сотней врагов. Будут создаваться тайные организации, одна опаснее другой. Троцкисты – не справившись с Россией, возьмутся за нас. Вы думаете, у русской контрразведки нет своих людей в троцкистских организациях? Их там полно, сэр! И они будут на самом верху как самые радикальные и горластые, и они будут призывать идти против нас, а не против России. Эти тайные организации – наладят систему связи между собой, будут получать оружие, проникать в полицию, в туземный чиновничий аппарат, каждый, кому удастся просочиться – будет поддерживать и прикрывать других. Туземцы – будут сплачиваться в таких организациях на основе фанатизма, ненависти и причастности к тайному знанию. Мы не сможем использовать в полной мере армию, потому что сражений как таковых не будет, у врага не будет ни регулярной армии, ни даже просто ватаг. Мы не сможем дать им сражение, потому что некому будет его давать. Нет, они будут подрывать, вредить, обстреливать, поджигать, проникать по ночам и убивать, взрывать на дорогах – все то, что сейчас сконцентрировано в Договорном Омане, все это выплеснется и пойдет по всему миру. Нам придется иметь гарнизоны в каждом населенном пункте, и они будут подвергаться постоянным нападениям. Нам придется постоянно контролировать дороги, нам придется вооружать полицию современным армейским оружием, поскольку без оружия они будут не более чем целями. Испуганные подданные Его Величества будут покупать оружие, закрываться ночью на десять замков и стрелять по теням, мы будем жить как в тюрьме, которую создадим сами в тщетной попытке спастись. Они будут требовать от купцов платить им дань, и торговля постепенно сойдет на нет, а жить станет и вовсе невозможно. Начнется голод во многих местностях – и чем больше будет бедствий и несчастий – тем больше и громогласнее будут обвинять во всем нас. Могут начаться нападения и в самой метрополии – троцкисты здесь уже бывали, и для них не существует границ. Они будут ждать от нас жестокостей – и чем больше мы ее дадим, чем более суровые меры мы будем предпринимать во имя спокойствия, тем больше людей они будут принимать в свои подрывные организации, вооружать и направлять на борьбу с нами. Вместо мира, согласия и упорного труда на пути в будущее – воцарятся подозрительность, озлобленность, политическая и религиозная ненависть. В конце концов – мы вынуждены будем покинуть наши колонии, но это не принесет пользы туземцам, скорее наоборот. Потому что ненависть, ранее обращенную против нас, они обратят против друг друга и начнут сводить старые счеты, пользуясь новым оружием. Оружием, которое им предоставят русские – во множестве, зная, на что оно пойдет. Весь третий мир заполыхает огнем ненависти и вражды. И только через много лет, когда огонь утихнет только в силу отсутствия более горючего материала – вот только тогда, сэр Уинстон, только тогда там появятся русские. Они возьмут тех, кто выжил в чудовищной бойне, и переплавят их в безмолвных подданных своего Императора. В людей, которые будут ненавидеть и презирать свободу только потому, что хлебнули ее через край. Не будет больше того, что хотим мы – отдельной страны для каждого народа, развивающихся под мудрым британским руководством. Будет одна большая Россия – вот и все что будет, сэр…

Воцарилось молчание. Адмирал неловко кашлянул.

– Вы не пробовали писать книги? – наконец, осведомился сэр Уинстон

– Нет, сэр – ответил Брюс – у меня просто не было на это времени

– У меня тоже нет времени – проворчал пи-эм – но приходится находить. Важно не только то, что ты даешь ныне живущим поколениям, но и то, что ты оставляешь поколениям будущим. Мой вам совет, беритесь за перо. У вас получится не хуже, чем у меня. Или у этого… Ле Ке[85]85
  Речь идет о Уильяме Тефнелле Ле Ке, по сути отце жанра политического детектива и политического триллера, человеке настолько значительном, что нельзя говорить о нем как о простом литераторе.
  Ле Ке родился в 1864 году, он был наполовину англичанин, наполовину француз. Журналист, корреспондент Глоб и Дейли Мейл, путешественник, авантюрист, неплохой стрелок, он занялся литературным творчеством и в 1909 году издал роман «Шпионы Кайзера», мгновенно ставший бестселлером, затем – еще несколько романов на эту же тему. Ремесло журналиста дало ему возможность изъездить много стран и познакомиться с разными людьми – и потому, по сути, он бы первым писателем, писавшим максимально реалистичные, военно-шпионские триллеры. Первый же роман вызвал настоящую шпиономанию и психоз в Великобритании, тысячи людей начали искать немецких шпионов, вынюхивая везде и хватая всех кого не попадя, полицию завалили сообщениями о подозрительных людях. Тем более, что излюбленным сюжетом Ле Ке были похождения группы детективов-любителей, которые разъезжали с оружием по Великобритании в поисках шпионов. Чтобы яснее понимать, какое действие произвела книга Ле Ке на людей надо принимать во внимание, что в 1909 году не было радио, телевидения, интернета, не было опыта ни Первой ни Второй мировых войн, не было Октябрьской революции, Освенцима, ГУЛАГа, практически не было полиции, разведки, контрразведки, люди годами могли жить без документов, не имея представления о мире за пределами ближайшего крупного города, двери не запирались на ночь – и тут Ле Ке в предисловии к книге сообщил, что в Англии есть, по меньшей мере, 5000 германских шпионов. 30 марта 1909 года как реакция на книгу и на поднявшуюся панику, был созван Комитет обороны Великобритании, где полковник Джеймс Эдмондс, ответственный за сектор разведки при Имперском Генеральном штабе заявил, что многие изложенные в книге факты соответствуют действительности. Полковник как раз реформировал разведку и ему нужны были дополнительные бюджетные ассигнования (а на тот момент у него был бюджет в 200 фунтов в год) – которые, конечно же, были выделены. Сам Ле Ке, после выхода первой книги, мгновенно сделавшей его миллионером, потратил деньги на создание чего-то вроде крупного детективного агентства, которое должно было расследовать факты шпионажа немецких шпионов в Великобритании и на всей территории Европы. Это агентство просуществовало до Первой мировой, регулярно публикуя все более пугающие сводки о состоянии дел со шпионажем. Деятельность Ле Ке в немалой степени способствовала разжиганию военного психоза и косвенно стала причиной Первой мировой войны.


[Закрыть]. Я познакомлю вас потом с моим издателем. А пока… подождите за дверью, будьте любезны…

– А он наглец… – задумчиво сказал сэр Уинстон, когда они остались с Первым морским лордом наедине – потрясающий наглец…

– Сэр, на этого наглеца дело толщиной с мою экономку. На нем висит обвинение в государственной измене, и оно не единственное

Сэр Уинстон недовольно покачал головой

– Вы ничего не поняли, Майкл, совершенно ничего. То, что он наглец, это отлично. Мне надоели лизоблюды.

Сэр Уинстон помолчал и жестко добавил

– Империю лизоблюды не построят.

Наступила тишина

– Вы сами верите в его план, Майкл?

– Сэр, я не специалист по разведке.

– А я верю – сказал пи-эм – хороший план, наглый. Именно такие обычно и получаются. Как получилось нападение у русских на Порт Саид.

Черчилль усмехнулся

– А если и не получится, что мы теряем?

– Верно, сэр.

– Вот и отлично. Распорядитесь, чтобы этому…

– Брюсу, сэр.

– Да… Брюсу – предоставили все необходимое. И лучше, если этим делом будет заниматься разведка флота, раз уж начали. Что-то мне кажется… – сэр Уинстон сделал зловещую паузу – что не всем в разведке можно доверять. А этот не предаст.

…

– Слишком зол для этого. Вы все поняли, Майкл?

– Да, сэр.

– Можете считать, что это дело прекращено. Я сам поговорю с графом Маунтбаттеном[86]86
  Генерал-губернатор Индии. Брат Короля.


[Закрыть] насчет Индии и всего прочего…

Черчилль махнул рукой, показывая, что аудиенция закончена и взял из пачки бумаг очередной лист. Посмотрел на него, пытаясь вчитываться в строки, въедливо, в поиска опечаток и описок. Потом – раздраженно отбросил лист, нажал кнопку электрического звонка. Появилась личный секретарь Черчилля, миссис Элизабет Лейтон Нил.

– Да, сэр…

– Заберите бумаги… – сказал сэр Уинстон – на сегодня достаточно. И разыщите сэра Стюарта[87]87
  Видимо сэр Стюарт Грэхем Миниц, генеральный директор Ми-6.


[Закрыть], если он в Лондоне. Пусть не сочтет за труд навестить меня. Как можно скорее.

Пул, графство Дорсет. База Королевских ВМФ. 11 июня 1950 г

Неприметный штабной Хамбер с затемненными стеклами – подкатил к КП базы в Пуле, водитель – а он был в машине один – протянул идентификационную карточку. Морской пехотинец прочитал ее, взял под козырек.

– Сэр!

– Да… друг, не подскажете, лейтенант-коммандер Керзон на базе?

– Да, сэр! На разводе я слышал, что его назначили на отработку десантирования, он и его люди вероятно там, сэр.

– Спасибо, друг.

– Сэр!

Сэр Роберт Брюс – тронулся с места. Понять, где проводилась отработка десантирования, было несложно – огромный, непривычных форм, обтекаемый вертолет висел над ангарной площадкой, его турбины издавали страшный свист и грохот. Он направил машину туда…

У ангаров – несколько человек в офицерской форме непрерывно осмотрели вверх, один из них орал в рацию так, что вот – вот и легкие лопнут, а второй – по-видимому, координировал действия экипажа вертолета, бегая по бетонной площадке и размахивая двумя фонариками. Еще несколько – смотрели вверх, на то, как с вертолета – по тросу спускаются на землю вооруженные до зубов солдаты. Новейшие пулеметы TADEN и автоматические карабины FAL вместо стандартных пистолетов – пулеметов, винтовок и БРЭНов подсказывали, что это морская пехота или спецназ. Никакие линейные части – еще не начинали получать такое оружие, оно только что было принято на вооружение.

Керзона – сэр Роберт узнал со спины – он был немного ниже остальных, фигура почти мальчишеская – но он то как никто другой знал, сколько в этом так до конца и не повзрослевшем «мальчугане» нечеловеческого упорства и хладнокровного мужества. Он мог ворваться во двор, занятый боевиками, мог воевать один против сотни озверевших от крови бандитов – и все это было для него нормальным, даже не заслуживающим особого упоминания.

Сэр Роберт хотел подкрасться незаметно, благо от грохота вертолета ничего не было слышно, даже если бы он топал как слон – но Мэтт Керзон, теперь лейтенант-коммандер Керзон каким-то чудом его почувствовал и сторожко обернулся

– Черт возьми! – проорал сэр Роберт

Мэтт ткнул пальцем вверх

– Давайте отойдем, сэр! Эта чертова тварь шумит так, что у меня вот – вот башка лопнет…

* * *

Грохот винтов – был слышен даже у здания штаба, куда они добрались на машине сэра Роберта. Но говорить – уже было можно.

– Что это за штука? – спросил сэр Роберт уже нормальным тоном, ткнув пальцем в вертолет

– Вестланд, одна из новых птичек – сказал Мэтт Керзон – экспериментальная. До сорока человек в пассажирском варианте, либо тридцать десантников со снаряжением и еще остается место для двух пулеметчиков на бортах для защиты. Помните…

Сэр Роберт кивнул

– Помню, Мэтт. Помню, черт его дери…

– А я предпочел бы забыть, сэр. И никогда не вспоминать.

– И что вы делаете с этой птичкой?

– Отрабатываем беспосадочную высадку, сэр. Приказ Адмиралтейства.

– С вертолета?!

– Да, сэр. Вроде как приняли новую судостроительную программу – вместо авианосцев будут делать какие-то вертолетоносцы, вот с такими птичками[88]88
  Речь идет о Вестланд-Вестминстер, тяжелом вертолете на сорок пассажиров, который в нашей реальности совершил первый полет в 1958 году и его строительство было отменено по соображениям экономии. В этом мире он появился намного раньше. Британия имела лидерство по тяжелым вертолетам до конца пятидесятых, а первый подходящий для такого тяжелого вертолета двигатель – обкатали в 1948 году. В этом же году – Вестланд предложил проект вертолета на 450 пассажиров


[Закрыть]. Морскую пехоту – будут постепенно переводить на них. Считается, что постоянные базы наземных сил могут стать опасными и нужно что-то вроде плавучих баз, на которых будут базироваться морские пехотинцы, доставлять к цели их будут вертолеты и точно так же – они будут возвращаться обратно. Вроде как для борьбы с мятежниками, с взбунтовавшимися туземцами. А так как в той местности, в которой будет высадка, может не быть посадочных площадок – требует отработать быструю высадку на висении.

– А сам что думаешь?

– Полная херня, сэр. Этот вертолетоносец будет недостаточно защищен – корыто, которое потопит даже торпедный катер, и на котором может погибнуть несколько сотен парней. А этот вертолет… его слишком облегчили, там нет никакой брони, только каркас, обтянутый авиационным брезентом, и сидения. Хорошая очередь даже легкой ЗУ – и эта штука полыхнет как факел. А нас теперь ориентируют не на диверсионную деятельность, а на борьбу с терроризмом и повстанческими движениями, как будто армия не может с ними справиться. Требуют создать антиповстанческую роту, и вроде у морских пехотинцев на этом деле будет тренироваться целый полк. Говорят, дело идет с самого верха и под контролем Самого…

– Понятно. Ты кстати не остепенился?

– Нет, сэр. С этим делом лучше повременить.

– Не тяни. Я тоже – повременил.

Сэр Роберт сменил тему

– Как русский?

– Хорошо, как вы и приказывали.

– Ест?

– Да, сэр. Я приказал обходиться с ним как с одним из своих. Мы даже камеру ему дали отдельную, офицерскую.

– Говорит что-то?

– Молчит, сэр. Но я и не спрашивал.

Это было хорошо. Сэр Роберт задал последний вопрос

– Ничего подозрительного на базе не было? Русские наверняка охотятся за ним до сих пор, а ты помнишь, что творилось в Мирбате.

Керзон улыбнулся

– Русские – в Пуле, сэр? Ха! Пусть подходят…

* * *

На пути к русскому – требовалось преодолеть три поста, на каждом из которых – предъявляли документы. На последнем посту – у самой камеры сидел солдат в форме Королевской морской пехоты, что ничего не значило, потому что СБС тоже носили форму Королевской морской пехоты. У него был бельгийский десантный штурмгевер на коленях и журнал для мужчин в руках. Увидев Керзона, и сэра Роберта он вскочил

– Сэр!

– Кинки…

– Да, сэр!

– Вали отсюда…

– Есть, сэр!

– Эй, Кинки…

Солдат повернулся. Керзон стоял с протянутой рукой, и солдат – вынужден был отдать журнал.

– Сгинь с моих глаз.

Сэр Роберт усмехнулся

– У тебя тут что – нечто вроде гауптвахты.

– Да… что-то вроде того. Русский занимает драгоценную камеру, а здесь достаточно накосячивших. Если вы не можете посадить человека в камеру за его проделки – посадите его рядом с камерой, только и всего.

– Умно.

– Вам помощь не нужна?

– Навряд ли, Мэтт.

Керзон достал из кармана ключ.

– Я запру вас там. Извините, сэр, такие требования. Ключ оставлю тут на стуле, и на обратном пути пришлю двух человек. Закончите с этим – постучите и вам откроют. Нормально?

– Более чем, Мэтт. Более чем.

* * *

Русский – сильно изменился с тех пор, как они вытащили его с борта линкора Нельсон, пришвартованного станционером в бухте Мумбаи. Прежде всего – он был аккуратно подстрижен и выбрит и не походил на человека, который год пролежал в гробу, а потом восстал. В камере было достаточно света и потому у него был более здоровый цвет лица. Он был одет в тренировочный костюм британской морской пехоты и лежал на аккуратно застеленном топчане. В углу стоял столик с книгами, сэр Роберт мельком глянул – сверху лежала книга Уинстона Черчилля, действующего пи-эм. Речная война, книга о событиях в Судане. Сэр Роберт – родился через несколько лет после описанных события в военном госпитале в Хартуме…

– Здравствуйте – сказал сэр Роберт по-русски.

Русский никак не отреагировал.

– Тебя не научили здороваться? Или ты потерял дар речи?

…

– Окей – сэр Роберт бросил ему на грудь папку, которую принес – я полагал, что заслуживаю немного уважения за то, что вытащил тебя из той дыры в Мумбае, рискнув своей карьерой и военным трибуналом. Но мне наплевать на то, уважаешь ты меня или нет. И у меня достаточно терпения. Как только сочтешь нужным – посмотри документы, а я пока почитаю.

Сэр Роберт снял дорогой, клубный пиджак, аккуратно сложил его и постелил у стены… придется отдавать в чистку потом, но в камере не было стульев. Взял «Речную войну», сел у стены, прислонившись спиной к холодному бетону, и погрузился в чтение. Это была история о давних временах… они были всего пятьдесят лет назад, но казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Тогда – человек, взявший себе кличку Махди, чтобы выдать себя за обещанного Кораном тринадцатого имама, того самого, при котором шариат распространится по всей земле – обратил в ислам племена, живущие в Египте (а тогда Судан был частью Египта) и вместе с пришедшими ему на помощь некоторыми племенами Аравии обрушился на британские войска, расквартированные в регионе. Дело было в верховьях Нила, сложной, заболоченной местности. Им удалось осадить Хартум, отрезав его от всех видов помощи и после нескольких месяцев осады взять его. Генерал Гордон, герой второй опиумной войны в Китае – был убит при штурме, и бандитская армия во главе с самозваным Махди стала хозяином считай, что целой британской провинции. Это был едва ли не первый такой опыт… опыт победы варварства над цивилизацией.

Дикари тогда дорого заплатили за свою победу. Лорд Китченер возглавил экспедиционный корпус, в составе которого были пулеметные роты с новейшими на то время Максимами, в реальной войне они до этого не применялись ни разу. Повстанцы Махди применили старую тактику массированной кавалерийской атаки, они знали о возможном наличии у британцев картечниц Норденфельда, но знали и то, что кавалерию они не остановят. Шквальный огонь пулеметов – буквально смел их: погибло сорок тысяч людей Махди при том, что британцы потеряли едва ли сорок человек. Махдистское восстание – закончилось…

Прошло пятьдесят лет. Теперь – пулеметы были и у дикарей: они отлично узнали об этом во время битвы при Мирбате. У дикарей теперь была и поддержка с воздуха: взять те же Дорнье, которые расстреляли британскую летающую лодку, а потом прошлись и по ним. У дикарей были современные винтовки, штурмгеверы, ручные пушки, инструкторы… они сами это начали, русские как всегда – лишь переняли это у них и довели до абсолюта, до предела, свойственного их дикарской душе. В этом то и состояла разница между тем, что делали они и что делали русские. Британцы – если и делали что-то, то они, по крайней мере, придерживались неких пределов, разумных пределов, которые они сами и устанавливали. Да, они дали винтовки боевикам горных племен – но они дали им винтовки и не более того. Это потому, что племена потом надо было как то контролировать и британцы сознательно оставляли себе преимущество в вооружении. Русские – вооружая племена против британцев дали им штурмгеверы, пулеметы и носимые ручные пушки, способные разрушать фортификационные сооружения и уничтожать тяжелую бронетехнику. Тем самым – они сознательно сорвали тормоза и вывели ситуацию из-под какого-либо контроля[89]89
  Оставим эти утверждения на совести британца. В конце концов – англичане есть англичане, и русские есть русские и они всегда были есть и будут смертельными врагами. Иного не дано.


[Закрыть]…

Русский – некоторое время лежал на кровати, а сэр Роберт читал Речную войну. Потом – он поднялся, спустил ноги на пол и открыл папку…

– Изображенные люди – тебе должно быть известны – сказал сэр Роберт, продолжая читать – по крайней мере, один, верно?

…

– Снято в Адене, пляж Русалка. Как ты знаешь, пляж закрытый, и абы кого туда не допускают.

Он сознательно положил фотографию – самое главное, что он нашел в архивных делах разведки – на первую страницу.

– Справа – полковник Богачев, разведка ВВС. По нашим данным, мы сейчас не знаем где он служит, знаем только о том, что он вернулся в вашу метрополию с Востока. Слева… полковник, сэр Ричард Керр. Наш человек в Адене.

…

– Как думаешь, о чем могли говорить полковник вашей разведслужбы и ответственный сотрудник нашей, а?

…

– Ты помнишь Мирбат?

…

– Ты там был. И я там был – тоже. Они сделали все, чтобы убить тебя. Они послали два дальних перехватчика, чтобы перехватить лодку, и они послали целую вооруженную до зубов армию, чтобы уничтожить и тебя и нас. Там были не только племенные боевики, там был русский спецназ. Я в этом уверен.

…

– Ты что-то понял из того, что произошло в Мирбате?

…

Сэр Роберт встал, закрыл книжку и положил ее на столик

– А я представь себе, понял. В том бою – и мы, и они потеряли до девяноста процентов личного состава. У нас – в строю остались я, Керзон, еще пара парней – и все. У них… ты помнишь, сколько там было трупов? Их было столько, что не пройти, некуда ногу поставить, вся земля была завалена трупами. И я понял, что надо остановиться. Мы слишком преуспели в изобретении орудий уничтожения себе подобных… намного больше, чем в защите. В новой войне не будет ни победителей, ни проигравших. Нас просто больше не будет – ни нас, ни вас. От нас останется только земля, заваленная трупами. Мы разрушим все, что создавалось трудом поколений. И завалим землю трупами. Если что и останется после нас – так это дикари. Им достанутся пепелища, но их это устроит…

…

– Ты со мной не согласен?

…

– Пусть так. Но я скажу тебе еще одно. Разведка… скверная штука, друг. Очень скверная. Попадаешь сюда – и мир переворачивается с ног на голову. Ради своей страны, ради короля ты вынужден делать то, что никогда бы не сделал в других обстоятельствах. То, что в других обстоятельствах называется тяжким преступлением – здесь называется подвигом…

…

– И потому – в разведку могут стремиться попасть очень разные люди. Есть такие как мы. Мы с тобой люди чести, Владимир. Рыцари, служащие своему королю. Между нами – нет различий. Разница лишь в том, что каждый из нас служит своему королю – а больше разницы нет. Но есть в разведке и такие люди, которые словами о долге прикрывают собственную низость, подлость. Готовность и желание творить зло. Это тот человек, который изображен на фотографии. Ему плевать на честь. Плевать на верность. Плевать на присягу. Плевать на товарищей. Он просто сдал тебя, друг. Ему показалось это правильным – и он тебя сдал. Если ты встретишься с ним – он будет говорить, что он вынужден был так поступить. Начнет говорить про долг, про честь. про Родину. Правда же – состоит в том, что он подонок. Только и всего.

…

– Хочешь с ним встретиться? Могу устроить.

Русский молчал – но сэр Роберт заметил кое-что. Медленно ползущую по щеке слезу, вот – вот готовую скрыться в бороде. И он понял, что первый шаг – сделан…

Конец