Текст книги "Культура. Литература. Фольклор"

При определении анекдота обычно подчеркивают его комический характер. Лишь исследователь литературного анекдота начала XIX века придерживается иного мнения, считая, что существуют и серьезные анекдоты407407
  Курганов Е. Анекдот как жанр. СПб., 1997. С. 25–28.


[Закрыть]. Это справедливо для литературного жанра, но не для фольклорных видов анекдота, которые были и остаются сугубо комическими, о чем знают даже маленькие дети: «в их представлении анекдот – это смешная история, „смешной рассказик“»408408
  Лурье М. Л. О детском современном анекдоте // Традиционная культура и мир детства: Материалы Междунар. науч. конф. «XI Виноградовские чтения». Ульяновск, 1998. Ч. 3. С. 53–54.


[Закрыть].

А между тем ходячее определение эпической природы анекдота, которое сводит его к малой форме рассказа, вызывает серьезные сомнения. Основную массу современных анекдотов составляют вовсе не «сюжетные» (точнее, повествовательные) тексты, а драматизированные, которые зачастую представляют собой элементарную сценку, реже – диалог, а иногда и одну лишь реплику (ср.: «Вовочка! Не ешь яблоко! И вообще – уйди с помойки!»). Эти виды анекдотов столь отличны друг от друга, что Г. Л. Пермяков вообще рассматривал их как два разных жанра409409
  Пермяков Г. Л. От поговорки до сказки (Заметки по общей теории клише). М., 1970. С. 59, 105 и др.


[Закрыть]. Однако для современного человека родовая принадлежность анекдота несущественна. Если в старинных юмористических сборниках «игра в вопросы и ответы» выделялась в самостоятельный раздел410410
  См., например: Альбом балагура: Собрание забавных повестей, рассказов, сатирических очерков, комических сцен, анекдотов, пуфов и разных курьозностей. СПб., 1851. С. 342–345.


[Закрыть], то восходящие к ней анекдоты об «Армянском радио» считаются такими же анекдотами, как и все остальные. Определение «короткий рассказ» следует заменить на «короткий текст».

Анекдот узнают по особенности его строения: он должен обладать неожиданной концовкой, которая и вызывает смех у слушателей. Именно в «неожиданной остроумной концовке» видят главный признак анекдота не только исследователи, но и его носители. Об этом свидетельствует, например, довольно частое наименование известных «стишков» про «маленького мальчика», которые тоже строятся по принципу неожиданной концовки, «садистскими анекдотами».

Однако неожиданная концовка свойственна не всем фольклорным анекдотам. Она не обязательна для традиционного народного анекдота. «Анекдотами» один из первых исследователей русских народных анекдотов А. П. Пельтцер назвал просто «короткие рассказы», которые «отличаются преимущественно юмористическим, забавным характером»411411
  Пельтцер А. П. Происхождение анекдотов в русской народной словесности // Сборник Харьковского историко-филологического общества. Харьков, 1899. Т. 11. С. 65, 70.


[Закрыть]. Это подтверждается и текстами, которые обозначены как «анекдоты» в наших «Указателях» сказочных сюжетов: далеко не всегда они имеют неожиданную концовку. Хотя в тематическом плане современные анекдоты и близки народным412412
  Блажес В. В. Современные устные юмористические рассказы в их связи с народно-поэтической традицией // Фольклор Урала: Современный русский фольклор промышленного региона. Свердловск, 1989. С. 38–47.


[Закрыть], акцент в народных анекдотах делается не на создании, а на изображении необычного события. Анализируя эти события как «абсурдные парадоксы», Е. М. Мелетинский413413
  Мелетинский Е. М. Сказка-анекдот в системе фольклорных жанров // Учебный материал по теории литературы: Жанры словесного текста. Анекдот / Сост. А. Ф. Белоусов. Таллинн, 1989. С. 73.


[Закрыть] считает, что «именно они, а не просто шутливость и остроумный финал определяют <…> форму» народных анекдотов.

Анекдоты этого типа восходят к ранней стадии развития анекдотического жанра, тогда как анекдоты с неожиданной концовкой возникают в более позднее время и в иной культурной обстановке. Они связаны с традицией «остроумных изречений», поражавших своей необычностью и новизной мысли и потому пользовавшихся особой популярностью в городском фольклоре. Отсюда, из городского фольклора, и происходят «бытовые анекдоты», к которым принадлежат и наши современные анекдоты.

Анекдоты о сумасшедших, например, рассказывал своим детям еще Л. Н. Толстой414414
  Толстой С. Л. Очерки былого. М., 1956. С. 89–90.


[Закрыть]. Один из этих анекдотов до сих пор пользуется популярностью:

В палате хохочет сумасшедший. Врач спрашивает:

– Что ты смеешься?

– Ха-ха-ха! Вот потеха! Васька проснется, а его голова в тумбочке!

Основой для образа героя анекдота послужил фольклорный дурак, у которого «всё смех на уме». Известны и сюжеты, посвященные катастрофическим последствиям его действий. Характерной же особенностью анекдота является мотивировка происходящего: герой – сумасшедший. Анекдотический сумасшедший порой напоминает фольклорного дурака, который выступает хранителем архаичных представлений.

Из сумасшедшего дома выписывается пациент.

– Ну теперь вы знаете, что вы не просо? – спрашивает врач.

– Конечно, знаю.

– Всего вам лучшего!

Через пять минут пациент, весь дрожа, возвращается к врачу.

– В чем дело?

– Там во дворе курица.

– Ну и что?

– Она меня съест.

– Ну вы же знаете, что вы не просо!

– Я-то знаю, а она?

Однако гораздо чаще сумасшедшие изображаются просто набитыми дураками, тупицами, действия которых не сообразуются с ситуацией.

Сумасшедших на самолете перевозят в другой город. Подошло время завтракать. Санитары раздали им бутылки с кефиром, булочки и ушли. Возвращаются, а никого, кроме одного сумасшедшего, нет. Спрашивают его:

– А где остальные?

– Бутылки пошли сдавать.

– А ты что ж не пошел?

– Что я, дурак? В воскресенье же стеклотару не принимают!

Обычным сумасшедшим предстал и герой анекдота, показавшийся было нормальным человеком. Это типично для анекдотов о сумасшедших, в которых постоянно опровергается возможность их выздоровления.

Выпускают сумасшедших домой и проверяют, выздоровели они или нет. Спрашивают одного:

– В унитазе рыба ловится?

– Нет.

– Молодец! Можешь идти домой!

Сумасшедший выходит. Его спрашивают:

– Чего от тебя хотели?

– Да спросили, ловится ли рыба в унитазе.

– А ты что?

– Конечно, сказал «нет». Что я, дурак – рыбные места выдавать?!

Оказывается, что правильный с нормальной точки зрения ответ ложен: безумец хитрит, скрывая свою правду, о нелепости которой он и не подозревает. Если сумасшедший не может быть нормальным человеком, то в нормальном по идее человеке часто обнаруживается сумасшедший.

Психбольницу осматривает комиссия из облздрава. В палате на крюке висит на руках человек.

– Что это такое? – спрашивают главврача.

– Это больной Иванов. Ему кажется, что он золотая люстра.

– Так снимите его.

– Но темно же будет, – отвечает главврач.

Открытие в нормальном человеке сумасшедшего обусловлено логикой жанра, а не мировоззрением его носителей. Лишь неожиданное может служить концовкой анекдота. Анекдоты о сумасшедших разнообразны: одни продолжают обыгрывать абсурдные парадоксы, другие используют смыслопорождающий эффект неожиданной концовки. Архаическая традиция сочетается с продукцией современного жанра.

Анекдотическая глупость может мотивироваться не только психической болезнью, но и временными помрачениями сознания. Издавна существуют анекдоты о пьяных. В последнее время героями анекдотов становятся наркоманы. Они воплощают собой особую интеллектуальную патологию.

Звонок в дверь. Наркоман спрашивает:

– Кто там?

– Я.

– Я?!!!

Однако болезни, которыми болеют герои современных анекдотов, не сводятся к интеллектуальной патологии. Об этом свидетельствует анекдотический цикл, посвященный дистрофикам. Анекдот довел физическую патологию до предела, в результате получился удивительный герой, который воспринимает мир в новом и неожиданном для нас ракурсе. Оттого анекдоты зачастую и ограничиваются изложением точки зрения дистрофика:

Лежит дистрофик в больнице, а по нему муха ползает. Он и говорит слабым голосом:

– Сестра, прогони муху. Она мне всю грудь истоптала.

Анекдот не высмеивает дистрофика, он забавляется парадоксальностью мировосприятия этого не глупого, а просто странного существа.

Анекдот по-прежнему делает дураком в первую очередь того, от кого зависит человек. Это показывает анекдотический образ милиционера. Его глупость – от недостатка знаний и опыта, чем и объясняются комически-громоздкие средства достижения милиционерами своих целей.

Сколько нужно милиционеров, чтобы вкрутить лампочку?

– Девять. Один стоит на столе и держит лампочку. Четверо вращают стол по ходу вкручивания лампочки. А еще четверо идут в противоположную сторону, чтобы у тех голова не закружилась.

В то же время анекдоты часто сводят милиционера с пьяным, чтобы показать, что милиционер столь же неразумен, как и пьяный.

Стоит пьяница около фонарного столба и стучит. Подходит милиционер к нему и спрашивает:

– Чего вы стучите?

– Да вот жена домой не пускает, а я вижу, что на втором этаже свет горит.

– Тук-тук-тук. Откройте, милиция!

Анекдотический милиционер – заведомый дурак, которому может быть приписана любая глупость. А дурак он потому, что представляет власть, к которой анекдот враждебен по своей разрушительной сути, компенсируя людям тяготы произвола и насилия.

Однажды при встрече двух друзей один из них стал жаловаться на судьбу и ругать власть:

– Жрать нечего!

Его слова услышал постовой милиционер:

– Вы что, гражданин, здесь агитацию разводите? Пройдемте со мной!

Тогда за него вступился товарищ:

– Товарищ милиционер, да ведь он ненормальный.

– Какое, к черту, ненормальный, когда правильно говорит, – огрызнулся милиционер и повел арестованного415415
  Маньков А. Г. Из дневника рядового человека (1933–1934 гг.) // Звезда. 1994. № 5. С. 151.


[Закрыть].

Анекдот относится к разряду политических анекдотов, которые посвящены правителям и государственному строю, господствующей идеологии, важнейшим событиям, самым характерным ситуациям и коллизиям общественной жизни. Очень часто политические анекдоты рассматривают как феномен советской эпохи. Это неверно. Анекдоты подобного рода существуют при любом строе, существовали они и в царской России. Ограничусь лишь одним из политических анекдотов конца XIX – начала XX века, бытовавших среди оппозиционно настроенного студенчества:

– А с Александром Вторым другой казус приключился, когда он лез по лестнице в царство небесное <…>, – начал высокий блондин с круглым румяным лицом, закусывая губы и выпячивая глаза от душившего его внутреннего смеха. – Как известно, Александр Второй был плешивый. И вот, когда его лысина показалась в небесном отверстии, Петр-апостол шлеп по ней ладонью:

– Што ты, – говорит, – не тем концом в царство небесное лезешь!416416
  Канатчиков С. И. Из истории моего бытия. М., 1932. С. 220.


[Закрыть]

Они не исчезли бесследно: с помощью старых сюжетов иногда высмеивали новых хозяев жизни. Об этом свидетельствует, например, текст, который открывает подборку ранних советских анекдотов, названную публикатором «Анекдотами „с бородой“»417417
  Янгиров Р. Анекдоты «с бородой». Материалы к истории неподцензурного советского фольклора. 1918–1934 // Новое литературное обозрение. 1998. № 31. С. 161.


[Закрыть]. Это действительно анекдот «с бородой», известный еще до революции, когда «купить гиперболу» требовал купец – попечитель народного училища418418
  Формаков А. Фаина: Роман. Рига, 1938. С. 178.


[Закрыть], которого впоследствии заменяет швейцар, назначенный директором советской школы. Однако политических анекдотов до революции, по всей видимости, было гораздо меньше, чем в советскую эпоху: тоталитаризм вообще очень способствует умножению политических анекдотов, которые помогают преодолеть страх перед режимом и противостоять его идеологическому давлению419419
  См.: Советский Союз в зеркале политического анекдота / Сост. Д. Штурман, С. Тиктин. М., 1992.


[Закрыть].

Характерный пример – анекдоты о В. И. Ленине, которые появлялись, как только расцветал его культ. Образ Ленина снижался уже в первой волне анекдотов о вожде, приуроченных к смерти и увековечению его памяти.

– Кто, по-вашему, был Ленин?

– Известно кто – председатель Совнаркома.

– Ничего подобного! Это был первый мануфактурист в России.

– Почему?

– А вот пройдитесь-ка по Никольской улице и увидите, что во всех мануфактурных лавках висит его портрет, а под ним подпись: «Ленин умер, но дело его осталось».

Еще более отчетливо это проявляется в анекдотах, сопровождавших возрождение ленинского культа в 1960‐е годы. Они представляют собой травестию официозной «Ленинианы».

– Все работаете, Владимир Ильич? Отдохнули бы, поехали за город с девочками.

– Вот именно, батенька мой, с де-воч-ка-ми! А эту политическую пгоститутку Тгоцкого не бгать, не бгать, не бгать!

Аналогичным образом подается и культ вождя в анекдотах, дискредитировавших юбилейную шумиху 1970 года. Ленинскому юбилею посвящаются водка «Ленин в Разливе», мыло «По ленинским местам», трехспальная кровать «Ленин с нами». Осмеивая пропагандистские клише, анекдоты о Ленине профанировали его культ.

Отношение анекдота к «святыням», конечно, раздражало власть, которая тем не менее довольно долго ограничивалась разоблачением «пошлости», а то и «контрреволюционной» его сути. Лишь в эпоху «Большого террора» рассказывание политических анекдотов стало считаться преступлением. Однако политические анекдоты не исчезли.

 
Остроумцы! Видно, зря
Вас сажают в лагеря.
Все равно ехидный кто-то
Сочиняет анекдоты420420
  Соколова Н. Из старых тетрадей. 1935–1937 // Вопросы литературы. 1997. Март–апрель. С. 362.


[Закрыть].
 

Анекдоты не только выжили, но и освоили тему репрессий, к которым время от времени прибегала власть, борясь с «идейно вредными» анекдотами.

Судья выходит из зала суда и хохочет.

– В чем дело? – спрашивают его.

– Анекдот слышал, ужасно смешной!

– Расскажи!

– Не могу, я только что за него пять лет дал.

Отношение власти к политическому анекдоту изменилось только в период демократизации и гласности. Он был легализован: весной 1989 года политические анекдоты появляются в советских газетах421421
  «Вчера мне рассказали анекдот…» [Интервью с В. С. Бахтиным и публикация политических анекдотов] // Литературная газета. 1989. 17 мая. С. 16; «Расскажу вам анекдот» [Интервью с В. С. Бахтиным] // Правда. 1989. 18 июня. С. 4.


[Закрыть].

А между тем антисоветские анекдоты вовсе не исчерпывают собой политических анекдотов советской эпохи. Возьмем следующий текст:

Зоопарк. За решеткой зебра. Человек вздыхает:

– Господи! До чего большевики лошадь исполосовали!

Обыгрываются ходячие представления антисоветски настроенных граждан. Хотя подобных анекдотов немного, они свидетельствуют о том, что главное для анекдота – разрушение всевозможных клише и ходячих представлений. Естественно, что в государстве, навязывавшем гражданам свой язык и свою идеологию, преобладали антисоветские анекдоты. Однако ограничиваться ими не следует, как не следует и сводить анекдоты советской эпохи к анекдотам политическим. Советские анекдоты посвящены самым разным, в том числе и весьма далеким от политики, темам. В то же время политические мотивы обнаруживаются даже в анекдотах о сумасшедших, не говоря уже о других циклах.

Это особенно свойственно «еврейским» анекдотам, которые в советскую эпоху приобретают отчетливо политический характер. Анекдоты про «Армянское радио», возникшие, по всей видимости, в конце 1950‐х годов и продолжившие традицию комических «вопросов и ответов», которым, наверное, под впечатлением от особых шуточных загадок, давно уже называвшихся у нас «армянскими», и придали определенный этнический колорит, говорят не только о сексе, но и о политике.

Что такое пролетарский интернационализм?

– Это когда русские, евреи, армяне и татары вместе идут бить грузин422422
  Hellberg-Him E. The Other Way Round. The Jokelore of Radio Yerevan // ARV: Scandinavian Yearbook of Folklore. 1985, Vol. 41. P. 89–104.


[Закрыть].

Однако для собственно «армянских» анекдотов политика не столь характерна. Этнические анекдоты предпочитают обыгрывать стереотипные представления о том или ином народе, а иногда – просто его языковые особенности (акцент и прочие «неправильности» их русской речи, чужой язык и др.):

– Мыкола, зыграй!

– Ну нэ хочу!

– Ну зыграй, Мыкола!

– Ну нэ можу!

– Ну, Мыкола, слухачи ждут!

– Ну в другой раз!

– Мы передавали «Капрыз» Мыколы Паганини.

Второстепенную роль политика играет и в анекдотах про «чукчу». Они появились в конце 1960-х – начале 1970‐х годов, возможно под влиянием кинокомедии «Начальник Чукотки» (1967)423423
  Ср.: Рабинович Е. Г. Об одном из предположительных источников «чукотской серии» // Учебный материал по теории литературы. Жанры словесного текста. Анекдот / Сост. А. Ф. Белоусов. Таллин, 1989. C. 100–103.


[Закрыть], и возродили традиционный образ глупца-«пошехонца», которого и представляет «дикарь» с наиболее отдаленной от нас окраины страны. Этим мотивируется крайнее невежество и предельная простота анекдотического персонажа. Анекдоты про «чукчу» – это анекдоты о чужаке, не знающем основных понятий и не владеющем элементарными навыками нашей культуры.

Чукча спрашивает в кассе Аэрофлота:

– Самолет до Чукотки сколько летит?

– Минуточку…

– Спасибо.

Обратимся к «культурным» циклам русского анекдота. Обзор начнем со старейшего цикла: он посвящен Пушкину. Время и обстоятельства возникновения фольклорных анекдотов, которые А. Д. Синявский назвал «скабрезным хламом»424424
  Терц Абрам [Синявский А. Д.]. Прогулки с Пушкиным. СПб., 1993. C. 6.


[Закрыть], неизвестны. Отмечу, что захолустный Сарапул 1880‐х годов пробавлялся совсем другими анекдотами: Пушкин здесь лишь способствует поэтическому творчеству Ивана Баркова425425
  См.: Белоусов А. Ф. Из истории фольклорных анекдотов о Пушкине // Труды факультета этнологии. СПб., 2001. Вып. 1. С. 211–213.


[Закрыть]. Анекдоты о непристойных шутках самого Пушкина появляются, по-видимому, в связи с празднованием столетней годовщины его рождения. О том, что они уже существовали до революции, свидетельствуют пересказы этих анекдотов латышами426426
  Latvju tautas anekdotes: nerātnās / Sakopojis un rediģējis P. Birkerts. Rīgā, 1996. 595–597. lpp.


[Закрыть] и поляками427427
  См.: Sielicki F. Podania, legendy, anegdoty i przysłowia na Wilejszczyźnie w okresie międzywojennym. Wrocław, 1993 (Slavica Wratislaviensia. T. 77).


[Закрыть], услышавшими их в русской школе или в царской армии. Анекдоты о Пушкине продолжают возникать и в советское время: очень способствовал этому шумный юбилей 1937 года. Анекдотический Пушкин травестирует ходячий образ великого поэта. Он «иной: „неприличный“, нецензурный, не только не официальный, но сознательно „противоофициальный“»428428
  Определение В. Н. Топорова, цит. по: Айрапетян В. Герменевтические подступы к русскому слову. М., 1992. С. 200.


[Закрыть]. Это – шут, что типично для представлений о поэтах в русской традиционной культуре. Остальные деятели культуры куда менее популярны: анекдотов о них мало и они не столь долговечны, как пушкинские, которые до сих пор встречаются среди школьников.

Очень характерной особенностью современного анекдота является существование текстов о кино– и телегероях. Этот ряд открывают герои знаменитого советского фильма «Чапаев» (1934), анекдоты о которых появились в середине 1960-х. Возникновению анекдотов о Чапаеве могли способствовать торжества по случаю тридцатилетия выхода фильма на экраны страны, но есть и особая версия их происхождения, согласно которой они были специально запущены, чтобы сбить волну анекдотов о Ленине. Анекдотический Василий Иванович Чапаев доводит до предела безграмотность и крестьянскую наивность киногероя, а вместе с тем иногда поражает своим здравым смыслом.

Василий Иванович и Петька сидят на берегу реки и полощут ноги в воде. Петька говорит:

– Ох, Василий Иванович, ну и грязные же у тебя ноги! Куда грязней моих!

– Еще бы, Петька, ты с какого года, а я с какого?!

Анекдот пародирует и травестирует официального героя:

– Эх, Петька, потомки о нас еще песни слагать будут!

– Анекдоты, Василий Иванович, анекдоты…

Однако он «сохраняет значение народного героя, хотя и навыворот, в соединении тупости, храбрости, невежества, простодушия и реалистической рассудительности»429429
  Терц Абрам [Синявский А. Д.]. Анекдот в анекдоте // Одна или две русские литературы? Междунар. симпозиум, созванный факультетом словесности Женевского университета и Швейцарской Академией славистики. Женева, 13–15 апреля 1978. Lausanne, 1981. С. 175; см. также: Лурье В. Жизнь, смерть и бессмертие Василия Чапаева // Независимая газета. 1991. 9 февраля. С. 8; Найдич Л. След на песке: Очерки о русском языковом узусе. СПб., 1995. С. 141–147.


[Закрыть]. Анекдоты о Василии Ивановиче и его боевых товарищах – до сих пор один из самых популярных анекдотических циклов.

Огромное количество анекдотов породил и телесериал «Семнадцать мгновений весны» (1973). Отталкиваясь от возвышенной героики фильма, анекдоты снижают ее вульгарными и примитивными подробностями материально-телесной жизни, острый драматизм сюжета превращают в комический фарс, разыгранный бестолковыми недоумками, которые больше похожи на клоунов, чем на агентов спецслужб, а интеллектуального героя изображают анекдотическим простаком, который не может, да и не хочет сохранять свою «тайну». Вслед за пародийными «дублями» к телесериалу появились десятки чисто каламбурных анекдотов:

Штирлицу угодила в голову пуля. «Разрывная», – подумал Штирлиц, раскинув мозгами.

Анекдотический цикл о Штирлице – единственный, в котором каламбуры играют столь важную роль: двуплановость каламбура подобна характерной для «разведческого» фильма двусмысленности предмета, персонажа и действия. Обнажение скрытого смысла высказывания в словесной игре соответствует жанровой специфике телесериала, что и способствовало бурному развитию каламбурного начала в анекдотическом цикле430430
  Белоусов А. Ф. Анекдоты о Штирлице // Живая старина. 1995. № 1. С. 16–18.


[Закрыть]. Анекдоты издавна «создаются вокруг оси глупость–ум»431431
  Мелетинский Е. М. Сказка-анекдот в системе фольклорных жанров. С. 73.


[Закрыть] и поэтому предпочитают героя-интеллектуала. Отклик на фильм «Место встречи изменить нельзя» (1979), например, был гораздо слабее, чем на телесериалы о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне (1979–1983). Обыгрывая интеллектуальные способности их главных героев, анекдоты использовали и соответствующую фразеологию телесериалов.

Утром Холмс пьет на кухне кофе. Входит Ватсон. Холмс говорит ему:

– Ватсон, вчера вы пришли домой вдрызг пьяным!

– Как вы догадались, Холмс?

– Элементарно, Ватсон! Вся лестница заблевана432432
  Лурье В. Ф. Материалы по современному ленинградскому фольклору // Учебный материал по теории литературы: Жанры словесного текста. Анекдот / Сост. А. Ф. Белоусов. Таллинн, 1989. С. 132–137.


[Закрыть].

Одновременно со «взрослыми» телесериалами темы для анекдотов поставляли и популярные детские мультфильмы конца 1960-х – начала 1970‐х годов. Анекдоты, созданные по мотивам этих мультфильмов, могут отличаться разве что элементарностью: некоторые из них строятся на инверсии, на простом переворачивании свойств прототипа. Образцовых друзей представляют как недругов: анекдоты о грубости и агрессивности крокодила Гены, к примеру, известны давно, а в последнее время подобные анекдоты стали появляться и о Чебурашке. Анекдотические герои пьют, употребляют наркотики, развратничают, хулиганят, оказываясь антиподами своих мультипликационных прототипов433433
  См.: Белоусов А. Ф. Анекдотический цикл о Крокодиле Гене и Чебурашке // [Памяти Я. И. Гина.] Проблемы поэтики языка и литературы: Материалы межвуз. науч. конф. 22–24 мая 1996 г. Петрозаводск, 1996. С. 88–89.


[Закрыть]. Инверсия обеспечивает обязательную для жанра неожиданность концовки.

Есть определенная логика в том, как расширяется тематика жанра: вслед за бытом и политикой анекдот обратился к культуре. Он может воспользоваться каким угодно культурным материалом: от общеизвестного фольклоризма, вроде былинных богатырей, которых травестирует современный анекдотический цикл, до актуальной темы советского киноискусства, какой, например, в фильмах о войне некогда стал концлагерь, почему он и обыгрывается в соответствующих анекдотах. Итак, во второй половине XX века анекдот осваивает культуру.

«Окультуриваются» и другие темы. Об этом свидетельствуют анекдоты о поручике Ржевском. Отдельные сюжеты и сам тип главного героя – неряхи, пошляка и похабника – существовали задолго до фильма «Гусарская баллада» (1962), откуда в 1970‐е годы и было заимствовано имя «поручика Ржевского». Лишь наименование героев цикла «поручиком Ржевским» и «Наташей Ростовой» придает обыгрыванию различных непристойностей, чему обычно и посвящены эти анекдоты, характер культурной пародии и травестии434434
  См.: Лурье В. Ф. Материалы по современному ленинградскому фольклору. С. 138–143.


[Закрыть]. Отчасти это происходит и с анекдотами, которые отталкиваются от ходячих представлений о «невинном ребенке». Обретая имя, этот дикарь, нечистоплотный и похотливый сквернослов, чей образ строится по модели мифологического трикстера, наполняется особым смыслом: «Вовочка» пародирует культурного героя435435
  См.: Белоусов А. Ф. «Вовочка» // Анти-мир русской культуры: Язык, фольклор, литература. М., 1996. С. 165–186.


[Закрыть].

Однако существует анекдотический цикл, не имеющий отношения к культуре. Он посвящен богачам, «новым русским». Один из исследователей считает, что эти анекдоты десакрализируют некий миф о «новых русских»436436
  См.: Курганов Е. Анекдот, миф и сказка: границы размежевания и нейтральные полосы // Проблемы границы в культуре. Tartu, 1998. С. 295–304. (Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia. Vol. 6).


[Закрыть]. Очень сомнительно: такого мифа нет, как нет, например, и мифа о прапорщике, которого точно так же превращают в анекдотического дурака. Между тем анекдоты далеко не всегда высмеивают «новых русских».

Приходит «новый русский» в швейцарский банк и просит ссуду в сто долларов. Там удивились и говорят:

– Видите ли, мы ссуду просто так не даем, необходим залог.

– Нет проблем. Вон видите – стоит мой «мерседес», берите его в залог.

Через год он вернулся в Швейцарию, зашел в банк, вернул сто долларов плюс проценты, десять долларов. Изумленный управляющий спрашивает:

– Объясните, зачем вам понадобилась такая незначительная сумма?

– А где еще я смог бы найти такую надежную стоянку всего за десять долларов в год!

А иногда высмеиваются и вовсе не «новые русские».

Старик приходит домой и говорит бабке:

– Слушай, как «новые русские» изменились. Какие вежливые стали.

– С чего ты решил?

– Иду сегодня через дорогу, вдруг останавливается машина, «мерседес». Оттуда выскочил мужчина в красном пиджаке и говорит: «Для вас, козлов, подземных переходов наделали, а вы через дорогу прете!»

– Ну и где тут вежливость?

– Как где? Во-первых, он ко мне на Вы обратился, а во-вторых, по фамилии назвал.

Анекдотический цикл не столько осуждает «новых русских»437437
  Левинсон А. «Новые русские» и их соседи по анекдотическим контекстам // Новое литературное обозрение. 1996. № 22. С. 384–385.


[Закрыть], сколько обыгрывает образ, широко распространившийся в наших средствах массовой информации к середине 1990‐х годов, – шестисотый «мерседес», малиновый пиджак, жаргон, редкостное невежество и навязчивые мысли о деньгах.

«Новый русский» приходит в роддом. Ему говорят:

– У вас родился мальчик. Три восемьсот.

– Базара нет. – Радостный «новый русский» достает бумажник и начинает отсчитывать деньги.

Анекдотическим циклом о «новых русских» завершается обзор тематики современного анекдота. Обзор не охватывает всех анекдотических тем, но и того, о чем говорилось здесь, достаточно, чтобы оценить тематическое разнообразие жанра. Одни из современных анекдотов связаны со «злобой дня» и актуальны лишь для определенного времени. Они показывают, что и когда становилось темами для анекдотов. Историки и культурологи пока не заинтересовались этим материалом и не объяснили его закономерность, поэтому приходится ограничиться «суперанекдотом» 1980‐х годов, как именуют метатекст, который демонстрирует ведущие анекдотические темы того времени:

Жена с любовником лежит в постели. Звонок в дверь. Вовочка бежит открывать. На пороге стоят Василий Иванович с Петькой. Оба евреи.

Характерно, что суперанекдот начинается одной из «вечных» анекдотических тем – сексу, семье, взаимоотношениям между родственниками посвящено множество анекдотов. Однако отсутствует другая тема: не упоминается о столь же традиционных по духу, хотя и оригинальных по материалу, небылицах, которые часто называются «абсурдными» анекдотами.

Летят по небу два крокодила. Один зеленый, другой налево.

Эти анекдоты следует иметь в виду, решая вопрос об отношении современных анекдотов к действительности. Отличительным признаком анекдотов, о которых идет речь, является то, что они сообщают не реальные факты как исторические анекдоты, а представляют комический образ, созданный «фантазированием рассудка», свободу и творческие возможности которого и доказывают «абсурдные» анекдоты.

Обычно вместе с темой появляется и материал для пуанта, неожиданной концовки. Об этом свидетельствовали анекдоты о Ленине, свидетельствуют анекдоты о «новых русских», которые используют даже само название своих персонажей, подчеркивая его особый, социальный смысл.

«Новый русский» просит старого еврея:

– Папа, одолжи немного денег!

Однако соответствующий материал может существовать задолго до того, как возникает та или иная анекдотическая тема, и лишь актуализируется в заданном ею контексте. Это произошло с началом песни «Остров невезения» из кинофильма «Бриллиантовая рука» (1969):

 
Весь покрытый зеленью,
Абсолютно весь.
 

Исходя из жаргонного значения слова «зелень», которое служит для обозначения американских долларов, эти строки преподносятся как гимн «новых русских». Особенно насыщен цитатами «чернобыльский» цикл:

Уже в начале мая рассказывали, что будто бы состоялся фестиваль «Киевская весна». Первая премия была присуждена за песню «Не вiй, вiтре, з Украïни», вторая – А. Пугачевой за песню «Улетай, тучка, улетай», третья – В. Леонтьеву за песню «И все бегут, бегут, бегут…»438438
  Щербак Ю. Чернобыль: Документальная повесть // Юность. 1988. № 9. С. 12; см. также: Фiалкова Л. Чорнобильска катастрофа i фольклор // Вiсник АН Украïни. 1993. № 1. С. 70–74.


[Закрыть].

Анекдотической остроте способствует и прямо противоположный способ деформирования клише, когда актуализируются прямые значения составляющих его слов. Образцом происходящего при этом разложения клише является анекдот о Штирлице, которому действительно приходится «раскинуть мозгами», когда в него попадает разрывная пуля. Очень часто анекдотический пуант создается и другими видами каламбура: омонимией, которая использована, например, в анекдоте об интеллигенте Козлове, и полисемией (многозначностью слова), на которой строится анекдот о «новом русском», принявшем вес ребенка за стоимость оказанной ему услуги. Однако и фигурами речи дело не ограничивается. Анекдотическим пуантом может служить и самая обыкновенная неправильность речи, как это иногда происходит в детских или этнических анекдотах439439
  См.: Блажес В. В. Современные устные юмористические рассказы… С. 45–46.


[Закрыть].

Анекдоты создаются вокруг оси «глупость–ум»440440
  Лингвистические, или языковые, анекдоты широко представлены в учебном пособии К. Ф. Седова «Основы психолингвистики в анекдотах» (М., 1998).


[Закрыть], и потому огромную роль играют интеллектуальные способы пуантировки анекдотов. Анекдотическая глупость обычно мотивируется отсутствием опыта и знаний. Этим отличается не только чукча, который просьбу подождать принимает за ответ на свой вопрос. Анекдот любит представить своих героев простаками и невеждами, что характерно и для анекдотов о «новых русских», которых лишают духовности.

«Новый русский» выбирает в антикварном магазине огромный золотой крест.

– Вот этот, только без гимнаста…

Могут отсутствовать и умственные способности:

Сидит чукча, раскачивается из стороны в сторону и приговаривает:

– Устал сегодня чукча. Ох, устал!

Его спрашивают:

– Почему устал?

– Однако, думал сегодня. Очень устал.

– А почему очень устал?

– Однако, три раза сегодня думал.

Гораздо чаще акцент делается на неправильности мышления анекдотических персонажей, противоречащего здравому смыслу.

Пьяный «новый русский» спрашивает на улице прохожих:

– Скажите, а где здесь противоположная сторона?

Ему показывают.

– А там говорят, что здесь. Совсем обалдели!

Особенно поражает парадоксальность мышления.

Идет презентация. Один из присутствующих не ест и не пьет. Подходит «новый русский».

– А ты что ж ничего не ешь?

– Да я не хочу.

– Слушай, да это же халява! Бесплатно! Ешь!

– Я ем только тогда, когда голоден.

– Ну ты прям как животное!

А между тем, как показывает анекдот об оставленном в залог «мерседесе», «новым русским» приписываются не только абсурдные парадоксы. Это разнообразие умственных способностей типично для анекдотических персонажей. Одним из немногих исключений является хитроумное «Армянское радио».

Интеллектуальные особенности персонажей проявляются и в их поведении. Отклонение от нормы, патология поведения довольно часто используется для пуантировки анекдотов. Особое внимание уделяется поступкам анекдотических персонажей, неадекватным ситуации, в которой они находятся. Этот традиционный для «набитых дураков» образ действий свойствен не только сумасшедшим, выпрыгнувшим из самолета, чтобы сдать бутылки, но и многим другим персонажам. Изображается он и в анекдотах о «новых русских».

«Новый русский» рассказывает об отдыхе на море:

– Беру акваланг, ласты и плыву под водой. Доплываю до берега и выхожу на песок. Вот тут-то все от меня и прибалдели.

– Почему?

– Ну ты же знаешь мой прикид – малиновый пиджак, зеркальные очки, радиотелефон…

Оригинальнее, а вместе с тем и проще строятся анекдоты, в которых поведение персонажей прямо противоположно тому, как ведут себя их прототипы. Особенно часто инверсия используется в анекдотах, посвященных культурным героям. Обычной формой инверсии является травестия: трагическое оборачивается комическим, возвышенное – пошлым и ничтожным, осмысленное – нелепым. Анекдотические персонажи оказываются антиподами культурных героев: герои детских мультфильмов замещаются морально ущербными существами, интеллектуалы из взрослых телесериалов – глупцами, способными лишь к тривиальным умозаключениям. Анекдоты о Штирлице, например, изображают не только нарушение им элементарных логических правил, но и следование этим правилам, что преподносится как умственный подвиг разведчика.

Штирлиц зашел в комнату, отодвинул занавеску. За окном он увидел людей на лыжах. «Лыжники», – подумал Штирлиц.

Особое внимание исследователи анекдота уделяют его персонажам. Они считаются основным элементом анекдота, чей семантический потенциал реализуется в возникающем вокруг него цикле441441
  Ср.: «Все образы имеют набор стереотипных черт характера, поведения, мышления, закрепленных массовым сознанием, средствами информации или фольклорной или литературной традицией, что позволяет создавать вокруг типов персонажей поле с однородной семантикой, т. е. возникает анекдотный „сериал“. <…> Штирлиц, поручик Ржевский, Винни-Пух – яркие индивидуальности. В анекдоте их имена – коды, в которых свернуты целые концепции личности» (Чиркова О. А. Поэтика современного народного анекдота: Автореф. дисс… канд. филол. наук. М., 1997. С. 11).


[Закрыть]. Однако нет цикла, который состоял бы из одних новых текстов. Обязательно найдутся переделки старых анекдотов. А в таком случае главным является вовсе не герой, но – пуант (острóта). Анекдотический же персонаж вообще может рассматриваться просто как его мотивировка. «Герой нужен, – как давно отметил Б. В. Томашевский, – чтобы на него нанизать анекдот»442442
  Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. Изд. 4-е. М.; Л., 1928. С. 155.


[Закрыть]. Анекдотический пуант определяет конструкцию и само существование анекдота, поэтому его особенности и должны стать основой для систематизации современных анекдотов, которой пора заняться нашей науке.