Текст книги "Распутин. Выстрелы из прошлого"

Глава четвертая. Краткий курс вампирологии, или Популярная история Сербии

Пожалуй, более всего мифов наворочено вокруг событий 28 июня 1389 года – сражения с турками на Косовом поле…

Начнем с самого начала. Зададимся закономерным вопросом: откуда вообще взялись в то время турки на Балканах?

Дело в том, что никакой «Османской империи» в те годы еще не существовало, не было единого турецкого государства – до его возникновения оставалось сто с лишним лет.

На территории Анатолии (азиатская часть современной Турции) относительно спокойно пребывал Османский бейлик (нечто вроде европейского княжества), основанный Османом. Занимал он примерно десятую часть Анатолии – а на остальной разместились еще два бейлика. Гораздо крупнее Османского, и с десяток мелких. Типичнейшая феодальная раздробленность, прекрасно нам знакомая и по Западной Европе, и по нашему богоспасаемому Отечеству.

Пикантность в том, что в Анатолии турки-османы даже не пытались совершать какие бы то ни было завоевания – поскольку были гораздо слабее единоверных соседей, и те в случае чего влепили бы им по первое число без малейших церемоний. Зато на Балканах…

На Балканах которое столетие царил кровавый бардак. Православные государства – Византия, Болгария, Сербия и боснийские княжества – дрались меж собой непрерывно и ожесточенно, словно мартовские коты. И каждое из них в разное время обращалось за подмогой к туркам. Как древнерусские князья когда-то во времена междоусобиц звали на помощь половцев.

Однако ситуация на Балканах кое в чем отличалась от древнерусской – половцы, в отличие от османов, частенько оказывали военную помощь бесплатно, потому что многие из них были крещеными. Да и родственные отношения играли немаловажную роль: русские князья женились на дочерях половецких ханов, и наоборот.

На Балканах все обстояло иначе, приземленнее. Османов, жителей не самого богатого княжества, христиане попросту нанимали за приличные деньги, чтобы басурмане – нехристи, конечно, но вояки отменные – помогали им колошматить других христиан. И османы, как заправские ландскнехты, денежки отрабатывали честно.

А лет через двадцать-тридцать турки обвыклись на Балканах. И, насмотревшись на тамошнюю неразбериху, задались логичным и естественным вопросом: не выгоднее ли, вместо того чтобы за деньги сражаться на стороне неверных, попробовать самим занять приличный кусок территории?

Попробовали – аллах Акбар, получается! И потомок Османа Мурад (уж султан, но один из полудюжины других правивших в Анатолии султанов) начал завоевывать Балканы методично и старательно – не ради набегов, как в прежние времена, а чтобы создать там свое государство.

Сербам это пришлось не по вкусу. И грянула битва на Косовом поле, случившаяся, как мы уже говорили, 28 июня 1389 года, в день святого Вида, «Видовдан» – по-сербски.

Лично я в свое время учил в шестом классе историю средних веков по учебнику, в котором была красивая картинка: сербский витязь Милош Обилич, «прорвавшийся к шатру султана», убивает Мурада. Судя по картинке, именно так и обстояло: благородный витязь Обилич, при кольчуге, шлеме, щите, протыкает султана мечом, ему сопутствует столь же богато вооруженный сподвижник, весь их вид не оставляет сомнений: эти бравые парни и в самом деле прорвались сквозь ожесточенную сечу к самому султанскому шатру, где героически прикончили предводителя агрессоров…

Оказалось, сказки все это. Чепуха на постном масле. Сочиненная гораздо позже сербами героическая легенда. Все, абсолютно все на Косовом поле обстояло иначе. Чего ни коснись!

Начнем с того, что не одни сербы (как они любили рассказывать) выступали против турок. В войске сербского короля Лазаря были не только его подданные, но и отряды независимого (тоже сербского) княжества Зета, а также боснийцы – хотя сербы до сих пор любят приврать, что с турками они схватились «в одиночку». А в войске султана Мурада… были и славянские дружины. На дворе, напоминаю, стоял чистейшей воды феодализм – и никакого религиозного характера происходящее не носило. Одни православные выступили против турок, а другие по каким-то своим соображениям предпочли примкнуть именно к туркам. В общем, сражение на Косовом поле нисколько не походило на «смертный бой православия с магометанством». Все было гораздо проще – очередная феодальная разборка…

Обилич вообще-то никакой не Обилич. Звали его то ли Кобилич, то ли даже Кобылич – но потом благозвучия ради первую буковку отбросили. Примерно из тех же соображений в советские времена авторы детских книжек об Александре Македонском старательно исправляли подлинное имя одного из полководцев Александра – которого, как на грех, в жизни звали Пердикка. Чтобы у советских школьников сохранялось серьезное отношение к истории и меньше было смешков, Пердикка повсюду именовался Фердикка… Так случилось и с Кобыличем.

Более того. Перед самой битвой в царском шатре состоялась какая-то свара, до сих пор остающаяся загадкой. Участники – король Лазарь и два его зятя. Одного звали Вук Бранкович, а вторым был наш Милош Кобылич. Так и осталось неизвестным, что конкретно там произошло, но Лазарь обвинил Милоша в измене, в намерении передаться туркам, в попытке захватить сербский трон. И пригрозил после битвы разобраться с зятем отнюдь не по-родственному.

Наутро, еще до сражения, Милош приехал в турецкий лагерь и объявил, что переходит на сторону турок. Султан Мурад немедленно пригласил его в шатер – королевский зять как-никак! – где Милош, сделав вид, что собирается облобызать султанский сапог, выхватил из рукава нож и распорол Мураду горло. Поступок вообще-то довольно подлый – по рыцарским меркам того столетия…

Милоша опамятовавшаяся охрана тут же прикончила. Началась Косовская битва. Вот только православные потерпели поражение вовсе не оттого, что басурмане превосходили их числом и умением…

Сначала с поля боя по каким-то своим причинам отступил со всем войском союзник Лазаря, боснийский король с непроизносимым именем Твртко. Потом, в самый решительный момент оставшийся в живых зять Лазаря Вук Бранкович на полном галопе увел свой двенадцатитысячный отряд. Мотивы? Они лежали на поверхности: означенный Вук сам хотел занять королевский престол и, высмотрев подходящий момент, не колебался…

Увидя такое дело, турки воодушевились, поднажали и разбили оставшиеся войска. Лазаря взяли в плен и отрубили голову – чтобы не нарушал правила, подсылая убийц с ножом в рукаве…

Вообще-то еще примерно лет пятьдесят после этого Сербия сохраняла относительную независимость – поскольку балансировала меж Византией, турками и Священной Римской империей, присягая на ревность то одним, то другим, то третьим. Буквально в последние годы вышла парочка национал-патриотических книг, где черным по белому написано, что якобы «сербы остановили продвижение турок в Европу».

Большую нелепость трудно себе представить. Прежде всего оттого, что сами турки даже не подозревали, что им, оказывается, «преградили путь в Европу» героические сербы. Они в течение последующих трех столетий все продвигались и продвигались на север по христианским землям, пытались даже взять штурмом Вену. Остановили турок, как я уже писал, хорваты. Исторический факт. А решающее поражение под Веной – после которого турки никогда уже не пытались идти дальше в Европу – нанес польский король Ян Собесский. Его войско и в самом деле большей частью состояло из славян – но это были поляки, литвины, чехи, русская шляхта, казаки…

Более того, прошу держаться за стулья, дамы и господа! Оказывается, наши героические сербы не то что не «преграждали» путь туркам в Европу, а… наоборот, обеспечили турецкий прорыв на Север! Именно так, никакой ошибки. Через восемь лет после Косова Сигизмунд, император Священной Римской империи, двинулся в крестовый поход, намереваясь потеснить турок с Балкан. В сражении под Никополем его войско было разбито и отступило – так вот, основную роль в этом сыграли как раз сербы, сражавшиеся на стороне турок…

Как видим, героические легенды, которые сами сербы о себе любили сочинять и распространять по белу свету, находятся в категорическом противоречии с реальной историей…

А теперь мы совершим скачок протяженностью в триста лет – из времен Косовской битвы в последнюю четверть столетия девятнадцатого. Итак, Сербия обрела полную независимость…

Что получилось?

Получилась маленькая, лишенная промышленности страна, исключительно аграрная, жившая за счет того, что вывозила свинину, зерно и немного тканей, да еще фрукты и масло. Прямо скажем, не сверхдержава. Целиком зависевшая экономически от Австро-Венгрии, куда все и вывозилось – больше никто не выражал особенного желания покупать. Тот самый князь Милан Обренович, что лихо проигрывал в картишки русские деньги, стал королем. Но королевство, как мы видим, было скорее опереточное.

Должно быть, прекрасно это понимая, король Милан предложил австрийскому императору Францу-Иосифу… купить у него Сербию! Всю. Целиком. Вместе со свиньями, фруктами и подданными.

В Вене от этого предложения отказались моментально, практически не раздумывая. Дело было не в скупости. Собственные славяне Австрии хлопот не доставляли. Жители Боснии и Герцеговины, в 1878 году оказавшие австрийским войскам вооруженное сопротивление, понемногу успокоились и жили тихо, законопослушно. Но за свои же собственные денежки прикупать себе такую головную боль, как Сербия – нема дурных…

В утешение австрийцы заключили с Миланом секретную конвенцию, ставившую Сербию в положение сателлита. Без предварительных договоренностей с Веной король обязывался не вести каких бы то ни было переговоров и не заключать политических соглашений с какой бы то ни было иностранной державой. Кроме того, Милан отказывался от всяких притязаний на Боснию и Герцеговину (на которую и так не имел никаких прав, поскольку эти территории никогда Сербии не принадлежали).

Австрия стала строить на территории Сербии железные дороги, выдавать королю субсидии – отчего Сербии стало жить чуточку сытнее.

Однако именно такое положение дел крайне не нравилось сербским националистам, считавшим, что Милан предает «национальные интересы». Они-то как раз мечтали о Великой Сербии, куда собирались сгрести все окрестные славянские народы, до которых только удастся дотянуться. И, боже упаси, без России! Сербский премьер Пирочанац называл Россию «варварской страной» и опасался, как бы «копыто казачьего коня не затоптало современную цивилизацию», то бишь Сербию.

Тем временем король Милан возмечтал о славе Наполеона и обратил взор на соседнюю Болгарию, как раз присоединившую исконно болгарские территории (так называемую Восточную Румелию). Из Белграда ушла в Болгарию официальная бумага, где было написано примерно следующее: ребята, что-то слишком большая страна у вас получилась, нам завидно, не жирно ли будет? Чтоб по справедливости, передайте нам часть ваших земель.

Я нисколечко не шучу. Примерно так и было написано. Многовато у вас стало землицы, отдайте нам часть…

Естественно, Болгария ответила посланием, которое было составлено по всем правилам дипломатического этикета, но по сути содержало простой и логичный вопрос: «Мужики, а не полечиться ли вам у психиатра?»

Обращаться к врачу сербские сановники не стали. В ноябре 1885 г. сербская армия браво вторглась в Болгарию. Правда, сербское командование не вполне было уверено в боеспособности своего воинства и потому сначала втолковывало солдатам, что их поведут против Турции освобождать Косовский край (где, разумеется, стенают под игом единоверцы). Многие сербские вояки узнали, что воевать им предстоит как раз с единоверцами, только после объявления войны…

В общем, сербы браво вторглись в Болгарию, вопя что-то воинственное, надо полагать, типа «Все отымем!» Навстречу им выступили наспех собранные болгарские части – без особых воплей.

У болгарского села Сливницы состоялось сражение. Сербов было двадцать восемь тысяч. Болгар – только десять (лишь после битвы к ним подошли еще пять). И тем не менее почти втрое меньшая болгарская армия расколошматила сербов в хвост и гриву. Сербы начали, деликатно выражаясь, неорганизованное отступление со всей возможной скоростью…

Догнать героически удирающего серба – задача не из легких. Но болгарам это все же удалось, догнали они сербов уже на их территории и навязали сражение. С теми же для сербов последствиями. После этого в Сербии уже как-то не думали всерьез о возможности продолжать войну. Разозленные болгары намеревались продолжать…

Спасла наголову разбитую Сербию… Австро-Венгрия. Предъявив Болгарии ультиматум: если болгары не откажутся от наступления на Белград, на помощь неведомо куда подевавшейся сербской армии придут австрийские полки. Только тогда болгары отступили, не без ворчания и ругательств…

Знаете, что самое интересное? Именно такое развитие событий предвидел еще в 1809 г. главнокомандующий русской Дунайской армией князь Прозоровский. Он писал товарищу министра иностранных дел графу Салтыкову: «Какие от установления сербского царства родятся новые последствия? Для увеличения и распространения владычества своего, конечно, начали бы они тотчас возмущать соседних своих единоверцев, как-то: австрийских сербов (число коих до 2 миллионов простирается), герцеговинцев, черногорцев, боснийцевских христиан, далматинцев, албанцев, болгар и так далее, дабы отторгнуть возмущениями от настоящих их владельцев и присоединить к своему царству. Сие возродило бы паки новые и беспрерывные для России, принявшей на себя покровительство Сербии, ссоры и даже войны с соседями, и государь император в необходимости нашелся бы отрещись от того покровительства».

Умнейший был человек, право! Точно предсказал развитие событий на сотню лет вперед. С одним-единственным промахом: российский император, увы, вместо того чтобы «отрещись» от беспокойных «братушек», наоборот, пошел у них на поводу и погубил этим монархию…

Между прочим, к ультиматуму Вены присоединилась и Россия – чем никакой выгоды для себя не добилась, разве что настроила против себя болгар, вполне справедливо рассердившихся на тех, кто не дал им посчитаться с агрессором…

А в Сербии все сильнее и многочисленнее становились радикалы-националисты, по-прежнему мечтавшие о Великой Сербии. Начали то ли создаваться, то ли попросту действовать открыто тайные организации, состоявшие главным образом из офицеров. Король Милан к тому времени отрекся от престола и передал трон сыну Александру – но и Александр продолжал ту же политику дружбы с Австрией. А значит…

В деле впервые появляется «французский след» – офицеры-заговорщики установили связь с жившим во Франции принцем Петром Карагеоргиевичем, представителем одноименной династии, весьма уважаемой на Балканах. Недвусмысленно намекнули насчет короны. Принц, в общем, не возражал. Надо полагать, жить прихлебателем у французов ему наскучило…

Для начала тайная организация «Народна одбрана» («Народная защита») устроила покушение на Милана, который от престола-то отрекся, но оставался главнокомандующим сербской армией. Милан, правда, остался жив – но вскоре умер естественной смертью.

В ночь на 29 мая 1903 г. в королевский дворец ворвалась группа заговорщиков под предводительством поручика Драгутина Дмитриевича (Димитриевича) по кличке «Апис» (у них у всех там были клички, как у заправских гангстеров). Двадцатишестилетнего короля Александра и королеву Драгу убили, тела изрубили саблями на части и выбросили в окно, на площадь.

Шум по всей Европе поднялся страшный – такие вещи проделывать с королями давненько было не принято. Великие державы выражали неодобрение, вводили санкции…

Но тем, кто осуществил переворот, было наплевать. Они быстренько образовали Временное правительство, то созвало скупщину (парламент), а уж скупщина немедля избрала на сербский престол Петра Карагеоргиевича. После чего, по какому-то случайному совпадению, Франция в обход всех и всяческих санкций предоставила Сербии кредит в девяносто четыре с половиной миллиона франков, предназначавшийся до копеечки на закупку французского оружия. Верх взяли противники нормальных отношений с Веной.

И Сербию понесло, как пьяного по кочкам. В 1910 г. поручик Дмитриевич, ставший уже полковником, преобразовал «Народну одбрану» в тайное же общество «Черная рука». Печать у данного общественного объединения была примечательная: мускулистая черная рука держит знамя, а на знамени – череп со скрещенными костями, нож, бомба и флакон с ядом.

Это были не игрушки! Потому что Апис уже стал начальником военной разведки Генштаба. К 1914 г. в «Черную руку» входили две тысячи членов, в том числе 9 генералов. В Верховной центральной управе «Черной руки» состояли, кроме Дмитриевича, начальник сербского Генштаба воевода (нечто вроде маршала) Путник, шеф жандармерии Белграда полковник Радивоевич, помощник Путника полковник Милованович. Это уже не шутки…

Именно эта мафия, а не гражданское правительство с премьер-министром во главе реально правила страной. Русский историк-белоэмигрант в 1930 г. охарактеризовал ситуацию так: «Всюду, во всех областях государственной жизни, во всех винтиках государственного аппарата всем руководила тайная организация, направлявшая внешнюю и внутреннюю политику государства, не считаясь с конституцией и парламентом, в интересах избранных кругов военщины, находившейся в личной дружбе с сербским престолонаследником Александром».

Почти как на Сицилии – только гораздо круче, потому что сицилийская мафия ограничивалась своим островом и во внешнюю политику не лезла…

Гангстеры Аписа начали создавать в австрийской Боснии агентурную сеть, переправлять туда оружие, налаживать антиавстрийскую пропаганду и агитацию за «Великую Сербию». В Боснии была создана «дочерняя» организация «Черной руки» – тайное общество «Млада Босна» и несколько аналогичных. Вскоре их члены совершили несколько покушений на высших австрийских чиновников: генерал-губернатора Боснии и Герцеговины генерала Варешанина, министра финансов Австро-Венгрии Билинского, королевского комиссара в Хорватии Цуваля и его преемника Шкерлеца (между прочим, все четверо были чистокровнейшими славянами).

Уже в 1912 г. сербская газета «Пьемонт» (вроде бы независимая, а на деле – официоз «Черной руки») писала откровенно: «Война между Сербией и Австро-Венгрией неизбежна. Если Сербия желает сохранить свою честь, она может сделать это только через войну. Это война наших традиций и нашей культуры. Эта война происходит из долга нашего народа».

Что характерно: эти «поборники чести» прекрасно понимали, что супротив Австро-Венгерской империи они все равно что моська супротив слона. Но расчет был простой и шкурный: втянуть Россию. Любимый лозунг сволочи вроде Аписа и его подельников: «Нас с русскими двести миллионов!» К сожалению, расчеты эти основывались не на пустом месте: сербские мафиози в погонах прекрасно знали: в России предостаточно наивных романтиков, которым можно распрекрасно дурить голову сказочками о «славянском единстве» и «защите единоверцев» – чтобы означенные романтики (а проще – болваны) стали пушечным мясом в борьбе за Великую Сербию…

Временами, знакомясь с документами тех лет, испытываешь настоящую оторопь. Полное впечатление, что иными сербскими деятелями двигал не только циничный расчет, а еще и самая натуральная шизофрения в последней, третьей стадии. Вот вам великолепный образчик. В 1913 г. художники, сербы и хорваты, члены «Прогласа» («Комитета организации художественного дела Сербии и южного славянства») провозглашали публично: «Белград должен стать метрополией южнославянской художественной культуры. Южное славянство должно стать для современного человечества и славянской расы тем, чем был эллинский мир».

Ну, если уж это не шизофрения, то не знаю, какого рожна вам еще надо… Сербы в качестве Древних Афин для всего остального человечества – это, конечно, круто…

Между прочим, сербские шовинисты разевали хлебало еще и на Албанию, которая тоже в состав Сербии отроду не входила – да и народ тамошний к славянам не имел отношения. Но кого останавливают такие мелочи, если до дрожи в коленках хочется создать сверхдержаву? Сколько можно торговать свининой и постным маслом? Душа подвигов просит…

И некое подобие воинских подвигов все же случилось…

В октябре 1912 г. Сербия, Греция, Болгария и Черногория без объявления войны напали на Турцию. Первоначально в это предприятие планировалось втянуть и Россию – причем не только «обычной» дипломатией, но и методами, прямо скажем, экзотическими. Две дочери черногорского короля, Милица и Анастасия, были замужем за русскими великими князьями Петром Николаевичем и Николаем Николаевичем, дядей царя. Первый был так себе, слюнтяйчик, а вот Николай Николаевич – гораздо серьезнее. Субъект с патологическими амбициями, мечтавший сыграть когда-нибудь роль великого полководца.

Так вот, Милица и Анастасия, большие поклонницы, говоря современным языком, фанатки всей и всяческой мистики, стали устраивать во дворце Николая Николаевича спиритические сеансы, куда приглашали министров и генералов. В числе прочих «черногорки» вызывали и дух… Жанны д'Арк, а уж тот устами Милицы и Настеньки сулил России несказанные выгода, если она ввяжется в войну с Турцией…

Это было, господа мои! Это было… Вот только Россия твердо решила в Балканскую войну не вмешиваться, как ни неистовствовал мечтавший о лаврах полководца Николай Николаевич. Дух Жанны д'Арк, как ни надрывал призрачную глотку, помочь не смог…

Турция тогда переживала не самые лучшие времена, и четыре славянских государства чувствительно надавали ей по суслам. В частности, болгарские войска вышли на Чаталджинские высоты, откуда до Стамбула было всего ничего. Болгарские офицеры рассматривали в бинокль купола стамбульских зданий, в том числе бывшую церковь Святой Софии. И, несомненно, рассуждали о том, что пора наконец водрузить на ней крест, благо у турок совершенно нет сил, чтобы защищать Стамбул в случае серьезного штурма…

Вот тут уж Россия взвилась, как кот, которому качественно прижали сапогом хвост! Поскольку ситуация создалась трагикомическая: не для того столько лет в России мечтали завладеть Босфором с Дарданеллами и вздеть крест на Святой Софии, чтобы сейчас к осуществлению этой мечты нежданно-негаданно подобрались какие-то болгары. Пусть они и единоверцы, и братушки – но такие планы им совершенно не по чину! Кто они вообще такие? Как смеют пачкать российскую хрустальную мечту своими грязными лапами? Это наша мечта, исключительно наша! Ведь если они, стервецы, захватят Стамбул с проливами, то себе оставят…

Одним словом, когда на защиту разбитой вдребезги Турции поспешили «великие державы», впереди всех, задрав галифе, не разбирая дороги, неслась Российская империя. Тут уж было не до единоверцев и прочих романтических теорий. Не нам – значит, и не болгарам! Осади назад, братушки!

Второй раз – после военной операции Николая I против мятежного Египта – Россия старательно спасала Османскую империю. С самого начала не рассчитывая ни на какую выгоду, исключительно ради того, чтобы проливы с Царьградом, не дай бог, не попали к болгарам. Такие вот прихотливые зигзаги порой выписывала русская политика на Балканах…

Короче говоря, соединенными усилиями великие державы, выкручивая руки державам помельче, кое-как отстояли Турцию, сохранившую и Стамбул, и проливы… Болгария, правда, снова обиделась на Россию – ведь в бинокли было видно царьградские купола!

Так закончилась Первая Балканская война. И практически тут же, без всякого перерыва, началась Вторая – но уже не с Турцией. Схватились меж собой недавние союзники по Первой. Болгария, недовольная итогом, вдруг напала на Сербию и Грецию. Те начали защищаться при посильной помощи Черногории. Чуть позже войну Болгарии объявила Румыния – и братья-славяне принялись колошматить друг друга, как пьяные мужики в престольный праздник.

Знаете, что самое смешное? Турки, опомнившись от этаких неожиданностей, взяли да и тоже вступили в войну – на стороне антиболгарской коалиции. Положительно, Балканы – не только пороховой погреб Европы, но и ее дурдом…

По моим впечатлениям, Россия тогда совершенно растерялась и не знала, что предпринять. Если первая балканская кампания еще как-то походила на крестовый поход православных против турецкого басурмана, то вторая не походила уже ни на что знакомое…

В общем, Болгарию разделали под орех (толпой, как известно, и батьку бить сподручнее). Она потеряла не только все завоеванное, но и часть исконной территории. И в очередной раз обиделась на Россию: почему не выручила? Хотя выручать болгар в такой ситуации было бы верхом идиотизма: в конце концов, каким местом думали, нападая на единоверцев по совершенно шкурным поводам?

Но вернемся к Сербии. Если ее войну с болгарами еще можно назвать справедливой и оборонительной, то это определение никак не подходит к тому, что сербы стали в том же 1913 г. творить в Албании.

Албания, как уже мельком упоминалось, в 1912 г. получила независимость. Однако это категорически не устраивало «Черную руку» – поскольку в планы ее членов входило захватить Албанию, чтобы получить выход к Адриатическому морю (какового в тогдашних своих границах Сербия была лишена).

И сербские войска мало того, что вторглись в Албанию, жаждая присоединить ее к планировавшейся Великой Сербии – начали откровенный геноцид. Стали хладнокровнейшим образом устрашения ради уничтожать мирное население без различия пола и возраста. В Люмской области только в одном, занятом сербами, селе в течение двух часов было убито около пятисот мирных жителей, в основном женщин и детей. Трупы сволокли в дома, а дома подожгли, чтобы замести следы. Официальная сербская печать сообщила, что это якобы «албанские солдаты забаррикадировались в домах и начали стрелять» – вот и пришлось, мол, сжечь дома начисто.

Всего во время сербского вторжения в Албанию было начисто выжжено 35 сел и убито десятки тысяч мирных жителей. Эти сведения сообщила европейской общественности сербская социал-демократическая партия, стоявшая в оппозиции военной мафии. Так что ни о какой клевете и речи быть не может.

В Белград направили международную комиссию – правда, делегаты от Германии, Франции, Австро-Венгрии, России, Англии и США выступали в качестве не официальных лиц, а людей, «способных обращаться к общественному мнению». Половина членов комиссии отчего-то в Сербию не поехала вообще, а когда оставшиеся все же прибыли в Белград, сербский премьер Пашич заявил, что готов сотрудничать со всеми, кроме русского делегата Милюкова – поскольку тот, видите ли, «пристрастен» к сербам (на деле это означало, что Милюков был одним из немногих российских политиков, не поддавшихся бреду панславизма и смотревшим на сербов трезво, чего они ни в коем случае простить не могли).

К чести остальных членов комиссии, они, узнав о таком отношении к Милюкову, в знак протеста покинули Белград. Сербские зверства в Албании так и остались нерасследованными – а менее чем через год началась Первая мировая война, всем стало не до этого, а потом тем более не вспоминали, потому что Сербия оказалась среди держав-победительниц…

О том, как Сербия спланировала и осуществила убийство австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда, что и послужило детонатором общеевропейской бойни, я расскажу в отдельной главе. А пока – немного о Первой мировой.

Сначала – о Болгарии. О тех причинах, которые ее заставили – все же заставили - выступить на стороне Германии и Австро-Венгрии.

Первоначально Болгария делать этого вовсе не собиралась. Вообще не вступала в войну, медлила. И просила одного – чтобы Сербия вернула ей македонские территории, как обязана была это сделать по договору 1912 г. Однако сербы выполнять договор не собирались: мало ли что они там подписывали три года назад, если начнешь за здорово живешь раздавать земли, не получится никакой Великой Сербии…

Страны Антанты – Англия, Франция, Россия и Италия – направили Сербии ноту, напоминая, что подписанные международные договоры вообще-то принято в цивилизованном мире соблюдать. Сербия ответила, что обещанное она отдать согласна. Но только в том случае, если выполнят ее небольшие просьбы…

Просьбы и в самом деле были «небольшие»…

Первое. После войны к Сербии присоединят Хорватию и часть венгерской области Бенат.

Второе. После окончания войны Сербию наряду с указанными четырьмя державами допустят к решению территориального переустройства Европы.

Третье. Четыре державы окажут Сербии помощь в размере 36 миллионов франков ежемесячно.

Четвертое. Четыре державы станут гарантами сербского суверенитета (то есть, говоря обыденным языком, будут выручать ее из всех последующих авантюр, в которые она несомненно вляпается).

Антанта к этим требованиям отнеслась… в общем, цензурных слов у меня нет. Не годятся цензурные слова для того, чтобы описывать сербские требования и сербские претензии… Одна Россия еще готова была признать Сербию согласно второму пункту «полноправной союзной державой». Остальные члены «большой четверки» и на это не соглашались, в чем трудно их упрекнуть.

Тогда Сербия начала намекать, что вообще-то может заключить с Германией и Австро-Венгрией сепаратный мир. И начала концентрировать войска на болгарской границе.

Тут-то (шел 1915 год) и появилась Германия, и предложила Болгарии защиту, помощь, поддержку и покровительство – а кроме того, всю Македонию и даже часть сербской территории.

И Болгария выступила против Антанты… А ведь этого можно было избежать, выполни Сербия свои обязательства согласно подписанному ею международному договору. Однако Сербия всегда считала, что обязательств у нее нет, а есть только претензии, требования и амбиции…

Немного о том, как Сербия в Первую мировую «выполняла» свой союзнический долг по отношению к России.

Начнем с того, что война эта для Сербии сложилась крайне неудачно – поначалу им удалось нанести австрийцам несколько поражений, но потом австрийцы опомнились, озлились и взяли Белград. Союзникам пришлось срочно помогать. Из России прислали 26 орудий, 30 тысяч винтовок и 50 тысяч полушубков. Сербы, поднажав, отбили Белград. Однако австрийцы совместно с немцами наперли снова, и случилась форменная катастрофа: не только армия, но и почти все население бежало в глубь страны, правительство принялось скитаться по крохотным городкам. Естественно, тут же перегрызлись военные со штатскими, сваливая друг на друга вину за поражение. Никому, судя по всему не приходило в голову, что вообще не стоило доводить дело до войны, к которой Сербия была совершенно не готова…