Текст книги "Сам себе Властелин 4"

Глава 17

– Ваня, я не сбежала, честно-честно! Они меня насильно увезли. Я их вилкой хотела потыкать, но они отняли. А ещё ошейник надели, чтобы я делала по-ихнему. Не ругайся, ладно?

– Так и не ругаюсь. Я знаю, что тебя украли.

– Угу, – девочка шмыгнула носом и уткнулась мне в шею.

Но схватка ещё не закончилась. Кое-где эльфы опомнились и организовали оборону. Орки спешились и брали лазутчиков в кольцо, собираясь добить.

В трёх шагах от меня валялся на земле эльф. Пока я освобождал Дитя, он пришёл в себя и встал на колени. Сунул руку за пазуху и вытащил кинжал с коротким обломанным лезвием. Он что, самурай? Сейчас будет тыкать этой железякой сам себя, чтобы не попасть в плен? Или нападёт с этим огрызком на меня?

Эльф не сделал ни того, ни другого. Он громко выкрикнул короткое заклинание и воткнул огрызок клинка в землю. Сразу же в воздухе появился запах озона и работающей магии.

– Х-р-р-р-р.

Послышался сухой треск, шуршание и мерзкий звук, будто водят пенопластом по стеклу. Земля под ногами вздрогнула, заставив меня пошатнуться.

– Х-р-р-р!

Дерево, стоявшее рядом с эльфом, ожило, вытащило из земли корни и шагнуло к ближайшему орку. Бумс! Удар веткой, и воин прилёг отдохнуть.

– Топоры к бою! – заорал сотник орков. – Руби эльфийшкую гадошть!

Вокруг началась катавасия. Недобитые лазутчики, ожившие деревья, орки, рубящие всё подряд. Надо выводить Дитя, пока меня с ней не затоптали.

Увы, это сделать я не успел. Шершавый корень, или ветка, не знаю, оплёл моё горло и дёрнул вверх.

– Ваня!

Дитя завизжала, а гибкие лианы уже спеленали девочку и потащили в другую сторону. Ёрш твою медь!

– Отпусти, бревно! Попилю!

Я выгнулся, одной рукой отдирая корень от горла. А другую вытянул к дереву, напавшему на меня, и сдавленным голосом просипел заклинание файербола. Кажется, что-то я не то произнёс: вместо огненного шара, с ладони ударил фонтанчик пламени, напоминающий струю огнемёта. Н-на! Всё равно отлично вышло – растение сразу же убрало корень и сигануло в кусты, ругательно стуча ветками.

Увернувшись от ещё одного дерева, я рванул спасать Дитя. Туда же, через шевелившийся кустарник, прорубался Сеня. Монстр рычал, плевался и крошил всё на своём пути. В шагах десяти Клэр отбивалась от эльфов и оживших дров. В руках у неё было что-то магическое, завывающее, как циркулярная пила, и очень эффективное – стружка так и летела вокруг.

Оббежав хулиганящее «полено», я вылетел на эльфа, любителя оживлять лесополосы. Ух я тебя! Он даже не успел обернуться, как я сбил его с ног и приложил по голове рукояткой меча. Получи, гад!

Сам я тоже чуть не грохнулся, зацепившись ногой за торчащий из земли кинжал. Этим он что ли оживлял? А если я обратно выдерну? Стоило взяться за рукоять и потянуть на себя, как деревья прекратили безобразничать и застыли на месте. Будто роботов отключили от питания.

Ругались орки, подхваченные деревяшками, да так и повисшие на ветвях. Сердито угукал Сеня, застряв в самом центре куста. Где-то лупили недобитых эльфов. И громко пищала Дитя, вывалившаяся из спеленавших её корней. Бедный ребёнок! Сейчас заберу тебя и поедем уже домой.

– Ваня!

Я не успел к ней буквально на пять секунд. Будто из-под земли вылез шипящий Ночной Брат и схватил девочку за шкирку. Взмахнул рукой, очерчивая дугу, и выкрикнул скороговоркой заклинание.

Чпок! С громким хлюпающим звуком открылся портал – сияющая арка с тёмным провалом. «Брат» размахнулся и швырнул туда Дитя, будто мешок с картошкой. Но уйти следом уже не успел.

– Ах ты дрянь!

С ходу я врезал ему по лицу. Хороший такой хук справа получился, аж хрустнуло что-то. Или это у меня? Неважно! Мы сцепились с ним, как два кота ранней весной. Он пытался оторвать меня и сбежать, а я – схватить и удержать, ну и отбить этой гадкой морде что-нибудь нужное. Ёшкин кот, действительно морда. Капюшон слетел и на меня уставилась харя зелёной ящерицы. Зубы мелкие, язык раздвоенный, левый глаз после моего удара заплыл. Отвратительная рожа!

От всего сердца я врезал ему ещё раз. «Брат» завизжал и из-зо всех сил толкнул меня в грудь. Ых! Не удержавшись, я отшатнулся назад и влетел спиной в рамку портала.

* * *

Стоило мне вывалиться из портала и упасть назад, как светящаяся арка погасла и с громким хлопком исчезла. Вокруг меня сомкнулась непроглядная темнота, а в спину врезались острые камни. Ну замечательно!

– Ваня, ты не ушибся?

Над ухом прозвучал голос Дитя Тьмы.

– Нет, – соврал я. – А с тобой всё в порядке?

– Ага. Ты вставать будешь или мы отдыхаем?

Для начала я сел. Ощупал руками вокруг – камни, холодные и липкие от влаги. Непонятно. Второй раз за день я без запинки вспомнил нужное заклинание и зажёг светлячок над головой. Мрак отступил и стало видно сырые стены, каменный пол, низкие сводчатые потолки.

– Дитя? А ты где?

Неохотно, поджав губы, девочка вышла из темноты.

– Здесь я.

– Давай-ка выбираться отсюда, пока нас не сцапали.

Дитя по-взрослому хмыкнула: вроде как если и сцапают, то исключительно меня.

– Ещё бы понять, – я не стал обращать внимание на хмыки, – где мы оказались.

– А чего узнавать? И так понятно: в подвале под монастырём Ночных Братьев. Ящерицами пахнет, чувствуешь?

– Угу, – я ещё раз осмотрелся, – пованивает чем-то. Ты, случаем, не можешь нас отсюда телепортировать обратно?

Дитя покачала головой:

– Неа.

– Тогда пойдём пешком.

Где выход, мы даже примерно не представляли. Сплошные коридоры, повороты и комнаты. Лабиринт у них здесь, что ли? Причём совершенно пустой – голые стены, и всё.

– Тсс!

Дитя дёрнула меня за рукав и зашептала:

– Тихо, идёт кто-то.

Лично я ничего слышал, но доверился девочке. Не говоря ни слова, мы отошли к стене, погасили светлячок и спрятались в стенной нише.

Минуты капали, но ничего не происходило. Я уж думал спросить у Дитя, не ошиблась ли она, как услышал шаркающие шаги. А следом и голос, бубнящий сам себе:

– …Вот как трактат переписывать, так «Буба садись, у тебя самый хороший почерк», и мучаешься потом всю ночь. А как в город за покупками, так «Буба тяжести плохо носит, в прошлый раз петрушку вялую купил». Несправедливо! Я тоже в город хочу, между прочим. Почему я должен безвылазно в четырёх стенах сидеть? Вот возьму и чернила ему в постель налью, пусть отмывается. И булочки у него сожру, чтобы голодный ходил. И он такой придёт ко мне: «Ой, Буба, а есть у тебя чего-нибудь пожевать?» А я ему: «Нет, нету». Пусть во время ритуалов у него в животе урчит. Настоятель не любит такого, сразу ему посохом по голове ка-а-а-ак даст больно!

Мимо нашего убежища прошаркал худой ящер, подсвечивая себе дорогу факелом. Тощая чешуйчатая шея торчала из рясы, а за владельцем волочился мясистый хвост. Я оценил комплекцию и маленький рост монаха, дождался, пока он пройдёт мимо, и выскочил из засады. Ап! Приставив ему к горлу меч, я гаркнул прямо в ухо:

– Сдавайся, нелюдь!

В ответ ящер даже не дёрнулся и тонко запричитал.

– Ай-ай, не надо меня бить, светлые демоны! Невиноватый я! Она сама прилетела!

– Кто?

– Бабочка! Честное слово, я не хотел её есть. Сама в пасть залетела, когда я зевал. Только рот закрыл, а она хрусть, и всё. Я даже проглотил автоматически. Не надо меня убивать!

– Выведешь нас наружу – оставим в живых.

Он снова заныл.

– Зачем вам наружу? Там ничего интересного, ночь вокруг. А меня ругать будут, если…

– Жить хочешь? – я чуть шевельнул мечом.

– Хочу, – понуро кивнул ящер, – сейчас выведу.

Дитя потыкала ящера пальцем и хихикнула. Он опустил взгляд, пару секунд разглядывал девочку и вдруг бухнулся на колени.

– Пожалуйста, не отдавайте меня ей! Честное темнейшее слово, я всё что угодно сделаю! И выведу, и в сокровищницу отведу, и горшок настоятеля вынесу, только пусть она отойдёт!

– Ты чего? Это же просто девочка!

Ящер посмотрел на меня круглыми от ужаса глазами.

– Это же одна из дочек Тьмы! Вы что, не знаете, что они могут? Да к ним даже на милю приближаться опасно! Если…

Дитя нахмурилась и ткнула его кулачком под рёбра.

– Замолкни, рептилия.

– Молчу-молчу, моя госпожа.

Изогнувшись, ящер попытался чмокнуть ладонь девочки, но та отдёрнула руку.

– Давай, – я легонько пнул его ногой, – выводи нас быстро.

– Уже-уже.

Он вскочил, поднял упавший факел и мелко засеменил вперёд.

– Не отставайте, пожалуйста.

Путешествие через лабиринт коридоров заняло минут двадцать. И всё это время, пока мы шли, ящер громко бубнил себе под нос и жаловался на жизнь.

– Вот каждый раз такое. Как что, сразу Буба. Полы мыть – Буба, книги переписывать – Буба, похлёбку варить – опять Буба. Демонов из подземелья – снова я. Вот как жить-то? И никто не придёт, не скажет: держи, милый Буба, золота, купи себе что хочешь. Нет, все только и требуют: Буба то, Буба это. А меня никто не спрашивает, может, я и не хочу. Ну и что, что я мелким уродился. Может, это Тьма меня в макушку поцеловала? Хотя нет, тех, кого она чмокнула, те настоятелями становятся. Ну и что теперь делать? Вот выведу я демонов, а дальше? Опять меня спросят: зачем ты, Буба, это сделал? И ругать будут, сладкого лишат на неделю. А мне что, умирать надо было? Так они бы сами вышли, к утру…

– Слушай, – перебил я его, устав слушать жалобы, – зачем ты вообще пошёл в эти Ночные Братья, если тебе так не нравится?

– А куда? – удивился он. – Нас, ящеров, нигде не любят. Гномы не любят, люди терпеть не могут, эльфы совсем не любят. Даже тролли, и те гнилыми помидорами кидаются. Гоблины даже кушать не могут, так от нас им плохо. А в монастыре тепло, еда семь раз в день, на выходных танцы. Ну и в городе все уважают, если по делам идёшь. Только выпускают не всех. Меня вот уже три недели не пускают. Говорят, я петрушку вялую купил. А другой не было! Между прочим, если бы я её не принёс, повар бы ругался, что без неё суп не приготовить.

Он снова принялся многословно жаловаться на нелёгкую судьбу.

– Дружище, – я хлопнул его по плечу, – будь добр, замолчи. Сил нет слушать твоё нытьё.

– Вот все так говорят, – вздохнул ящер. – Буба, замолчи, Буба, не канючь, Буба, не нуди. Хоть бы раз кто выслушал. Вы же демон, вы должны любить такое, нет? Я слышал, демоны любят, когда страдают. А я страдаю прямо очень-очень сильно… Кстати, мы пришли.

Он распахнул дверь и выпустил нас на монастырский двор.

– А дальше куда?

– Вон там выход. Только вы не пройдёте.

– Почему?

– Не дадут, – хрюкнул ящер.

И точно – из других дверей выбегали ящеры в рясах, вооружённые алебардами, длинными мечами и дубинками.

Наш проводник хрюкнул ещё раз, юркнул обратно за дверь и запер её с той стороны. Отступать было некуда.

– Дитя, – вытащив меч, я загородил девочку, – постарайся выбраться отсюда, пока я их буду отвлекать.

– Зачем? – удивилась Дитя Тьмы, беря меня за левую руку. – Отсюда я могу телепортироваться.

Перед глазами у меня помутилось, и мы действительно «прыгнули».

– Верни их, быстро, – услышал я голос Клэр. – Или уши отрежу!

Глава 18

На полянке среди деревьев шло удивительное представление. В роли зрителей выступали орки, сидящие по кругу. А в центре рядком на коленях стояли выжившие эльфы, заложив руки за голову. С краю в такой же позе застыли два Ночных Брата, уже без капюшонов, с опущенными чешуйчатыми мордами.

За спинами «братьев» стоял сердито угукающий Сеня с дубинкой в руке. А перед ними – Клэр, с зелёным огнём на ладони.

– В глаза мне смотри, жаба!

– Я не жаба, а ящер…

Тюк! Сеня приголубил «брата» в затылок дубиной.

– Угук!

– Я сказала жаба, значит, жаба. Верни их быстро! Или я из тебя эльфийские лягушачьи лапки сделаю, с чесноком и сыром.

– Меня нельзя есть…

Тюк!

– Ай! Не надо! Не могу я их вернуть, честное слово.

– Смог украсть, смоги и возвратить.

– Я не крал! Он сам в портал залез.

– А девочку?

– Я не…

– Угук?

– Я, я украл, признаюсь.

– Возвращай.

– Да как я верну-то? Вы же мне свиток портала сожгли.

– Ты сбежать хотел, – возмутилась Клэр. – А ну, говори, куда ты их отправил?

– В монастырь.

– Ах ты лягушка поганая!

– Я не…

Дитя зашуршала ветками и выбралась на поляну.

– Клэр, мы здесь!

Девушка обернулась, увидела нас и расплылась в улыбке.

– Мои вы хорошие!

Она бросилась к нам. Ящер тоже дёрнулся, но получил успокаивающий подзатыльник от Сени и сник.

Клэр подбежала и обняла Дитя.

– Всё в порядке? Тебя никто не обижал?

Ага, как же, обидишь её. Потом всю жизнь будешь в холодном поту просыпаться, если цел останешься.

– Я хорошо, меня Ваня спас.

– Идёмте, надо заканчивать и возвращаться в замок.

Стоило нам подойти к строю пленных, как один из «братьев» заголосил:

– Немедленно отпустите нас! Не имеете права! Я буду жаловаться…

Тюк! Сеня в очередной раз применил дубиночный успокоитель.

– Ваня, это он, – Дитя ткнула пальцем, – меня украл. Про тебя гадости говорил…

– Неправда! – вякнул ящер, не поднимая головы.

– Он, он! Говорил, что ты ненастоящий Владыка. Меня хотел запереть и воспитывать.

– Да ты что, – я подошёл ближе и остановился напротив «братьев». – Правда, так говорили?

– Честно-честно, – Дитя закивала, победно улыбаясь.

– Ну, тогда освободи их, Сеня.

На меня уставились десятки удивлённых глаз, начиная от Клэр и заканчивая орками. Даже монстр возмущённо заворчал.

– Угук?

– Да, пусть идут, – я улыбнулся ящерам, вставшим в полный рост. – Бегите, глупцы, если успеете.

Ночные братья осторожно, не веря в своё счастье, обошли меня по дуге и рванули в ночной лес. А эльфы, всё ещё стоящие на коленях, стали переглядываться с надеждой.

Я подождал минуту, чтобы ящеры чуток отбежали, и протянул руку монстру.

– Сеня, у тебя в правом кармане кое-что лежит. Дай мне, пожалуйста.

Монстр угукнул и достал боевую вилку Дитя Тьмы. Я незаметно улыбнулся – Сеня специально взял оружие своей подружки, как знал, что пригодится.

– Дитя, – я поманил девочку и вручил ей вилку, – у тебя есть десять минут.

– Пяти хватит.

Дитя Тьмы улыбнулась так, что у меня мурашки по спине побежали, и исчезла.

– Ваня, – подошла ко мне Клэр, – это непедагогично. Отправлять маленькую девочку одну в лес, где бегают ящеры…

– Зато поучительно. У неё был сильный стресс, надо дать разрядку. Она так страдала в плену, бедняжка.

– Надо было отдать ящеров мне, – вздохнула ведьма, – я бы им показала, как детей воровать.

– Не расстраивайся, – я обнял её за плечи, – Дитя справится.

Из леса послышался дикий крик.

– А-а-а-а!

И почти без паузы, но в другой стороне.

– А-а-а-а-а-а!

Клэр усмехнулась:

– Ну, так тоже неплохо.

* * *

Я ещё размышлял, что делать с пленными эльфами, как из темноты вылетели оба Ночных Брата. Ящеры кинулись ко мне, увернувшись от орков, и бухнулись в ноги.

– Владыка!

– Пощадите!

– Не надо!

– Можно, мы обратно в плен?

– Честное слово, будем сидеть тихо.

– Мы варежки шить умеем.

– Обещаем даже не думать о побеге!

Следом за ними появилась Дитя Тьмы и, крутя в пальцах вилку, строго прикрикнула:

– Эй, а ну назад! Я с вами ещё не закончила.

– Владыка! – с новой силой завыли ящеры. – Пожалуйста, во имя Тьмы, не отдавайте ей нас!

– Каемся!

– Виноваты!

– Я же сказала, мы не закончили.

Девочка подошла к ящерам, схватила за хвосты и дёрнула.

– Нет!

– Владыка!

– Умоляем!

– Погодите, – я усмехнулся, – вы говорили, что я ненастоящий Владыка.

– Ошибались!

– Эльфы попутали!

– Простите!

Дитя дёрнула ещё раз. Ящеры попытались дотянуться до моих сапог и поцеловать.

– Спасите!

– Мама!

Ухнув, Дитя напряглась и медленно потащила «братьев». Когти ящеров заскребли по земле.

– Я же сказала, – девочка тяжело дышала, но понемногу двигалась, – мы только начали.

– Вла-ды-ы-ы-ы-ы-ка!

Их было откровенно жалко. Я даже начал подумывать, чтобы пощадить их, взять в плен и как-нибудь использовать. Но Клэр вмешалась раньше меня.

– Дитя, тебе не тяжело?

– Тяжело, – просипела девочка, продолжая тащить.

– Помочь?

– Я с-с-сама.

– Ты обратно на сороне со мной поедешь или сама?

Дитя тут же остановилась и повернулась к Клэр. К соронам девочка питала особую слабость. Птицы ей жутко нравились, она ходила на соронник их подкармливать вкусняшками, выдумывала им ласковые имена. Вот только кататься на них ей не разрешали – слишком мала ростом.

– Сама!

– Тогда выбирай на каком, пока не разобрали.

Она бросила хвосты ящеров и кинулась к кустам, за которыми стояли птицы. Клэр подмигнула мне и быстрым шагом пошла за девочкой.

А ящеры мигом подскочили ко мне.

– Владыка!

– От каждого сердца!

– И от левого, и от правого!

– От обоих!

Я усмехнулся и кивнул в сторону эльфов.

– В строй.

«Братья» не заставили себя долго ждать и быстренько встали с остальными пленными.

– А вы, – я прошёлся перед строем лазутчиков, – желаете свободы? Даю вам выбор: или в плен, или прямо сейчас на свободу.

– Так ведь Дитя… – подал голос кто-то из них.

– Ага. Только теперь она будет на сороне. Чтобы не сильно утомлять ребёнка беготнёй по лесу. Ну так что? Есть желающие?

Удивительное дело, но все шпионы разом дружно хотели в плен. Также дружно они дали нерушимое светлое слово не устраивать побеги.

– Владыка, – ко мне подошёл старший орк, – ражрешите, мы их в жамок поведём по-эльфийшки. Как оштроухие водят пленных орков.

– Валяй, – махнул я рукой.

Лазутчикам связали руки, а на шею набросили по петельке. А уже эти поводки нанизали на длинную верёвку, получив эдакую длинную гусеницу. Да, не отличаются эльфы гуманизмом, если так водят пленных врагов. Ну, тёмные боги им судьи, пусть получают, что заслужили.

– Все готовы? Тогда выдвигаемся домой.

* * *

Хоть мы и вернулись за полночь, проснулся я так же рано, как и обычно. Не дело сбивать режим из-за каких-то лазутчиков. Надо, кстати, им в тюрьме побудку назначить на это же время. А чего они будут спать дольше, чем я? В конце концов, я Чёрный Владыка и должен мучить пленников. Пусть просыпаются в самую рань и страдают невыспавшиеся.

Кроме того, у меня была ещё одна причина для раннего подъёма: пока голова чистая, надо переводить дневник. А то потом набегут, будут отвлекать, дела навалятся. Нет уж, лучше утром.

Выпив кауаффия, я сел за стол и вытащил тетрадь.

– Владыка, – в дверь постучал дежурный орк, – к вам гоблин. Ему можно или пушть катитшя отшюда?

Соблазн не пускать гоблина был велик, но с Мошуа мы хорошо понимали друг друга, и по пустякам он меня не беспокоил. Пришёл, значит, дело нужное.

– Пусть зайдёт.

За дверью послышался голос:

– Я таки говорил! А ви – катись, кыш отсюда. Ми с Владыкой лучше знаем, когда примерять новый костюм.

Портной вкатился в комнату с двумя большими плоскими свёртками в руках.

– Владыка, я таки рад вас видеть. Ви правильно делаете, что берёте с меня пример и встаёте рано. Как говорил мой дедушка: кто рано встаёт, того и монетка.

– Выкладывайте, что у вас.

– Ви будете в удивлении, но это новый костюм. Я посмотрел и заметил: вам нужна казуально-парадная одежда. Чтобы ходить каждый день, но торжественно, как положено Владыке. Примерите или сразу заплатите?

– Примерю, конечно, мало ли что вы там сшили.

Гоблин покачал головой.

– Когда я вас обманывал? У меня есть ваши мерки, что ви кушаете, тоже знаю. Я всегда попаду в размер!

– А мой дедушка всегда говорил: доверяй, но проверяй. Особенно тех, которые хотят от тебя денег.

Распаковывая свёрток, Мошуа проворчал:

– То, что ваш дедушка не гоблин, я знаю. Но может, он воспитывался гоблином? Уж больно ви ведёте себя…

– По-гоблински?

– По-деловому. Люди не должны так делать! Если все будут считать, проверять и читать в договорах мелкий шрифт, как бедным гоблинам заработать копеечку на старость?

– Ох, Мошуа, как говорил один мой знакомый: простак не гигантский сорон, простак не вымрет.

– Слушайте, ви издеваетесь? Откуда вы знаете нашу национальную поговорку? Какой гоблин-предатель вам её рассказал?

Я рассмеялся.

– Давайте уже ваш казуальный наряд, у меня мало времени.

– Вот, прошу, примерьте.

Ну что сказать – портной оказался на высоте. Чёрный костюм, что-то среднее между мундиром и пижамой, оказался мне впору. Действительно, удобно носить каждый день.

– Мошуа, должен сказать спасибо, отличный костюм.

– Ой, запомните эти слова до момента, когда будете расплачиваться.

– Только не начинайте, я не в настроении торговаться.

– Да?! Ну тогда у меня для вас ещё один сюрприз.

Гоблин взял следующий свёрток – прямоугольный и плоский.

– Сагва выполнила ваш заказ. Только она настаивала, чтобы я не брал с вас денег, представляете? Сказала, что это подарок. Ми даже немного поругались.

Он покачал головой и выставил картину передо мной.

– Ничего не понимает молодёжь в коммерции.

– Зря вы так считаете, – я даже вздохнул, настолько прекрасно удалось гоблинке нарисовать Клэр. – Сегодня она подарила мне картину, а завтра я в ответ попрошу её стать придворным художником. Столько пустых стен во дворце, прямо ужас.

– Ви серьёзно?

– Абсолютно. Скажите дочери, пусть зайдёт ко мне, обсудим условия.

Все возражения пришлось пресечь на корню, подняв руку.

– С ней, Мошуа, я буду обсуждать с ней, а не с вами.

Портной вздохнул.

– Ви режете меня без ножа. Может, тогда вам не затруднительно будет спасти мой сон?

– А что такое?

– Понимаете, – гоблин сделал скорбное лицо, – ваша Казна не даёт мне спать.

– Внезапно.

– Да-да, именно так. Появляется на мой стене и целую ночь шепчет мне: «Заплати налоги, заплати налоги».

– И что?

– Ну, так я плохо сплю! Если бы вам ночью нудели, ви бы тоже не могли заснуть.

– А вы платили, как она говорила?

Лицо гоблина вытянулось.

– Я? Налоги?! Заплатить? Ви слишком плохо обо мне думаете.

– Ну так попробуйте, говорят, помогает.

– Ой, можно подумать, я не сделаю себе беруши. Пусть нудит, раз ей так хочется.

Я рассмеялся и выпроводил портного. Посмотрим, кто победит в этой эпичной схватке за кучку золота. Не знаю даже, на кого ставить – оба скряги и будут биться за своё до последнего.

Оставшись в одиночестве, я вернулся к портрету. Хороша! В смысле не художница, которая молодец, а Клэр. Может, оставить картину себе? Повешу на стенку, буду любоваться. Одна только проблема – девушка частенько заходит ко мне и обязательно увидит. Не в Казне же её вешать, в самом деле.

Чуть посомневавшись, я решил всё же подарить портрет Клэр. Ей будет приятно, а я всегда могу сходить и посмотреть на оригинал.