Текст книги "Проклятия по контракту"

– Да, я любил вашу маму. Ходил на все её спектакли, собирал её фотографии во всех ролях, и прятал их, чтоб она не догадалась. Развесил всё только после её смерти.

Для Бориса это признание явилось неожиданностью:

– Вы любили маму?!

– Да. Много лет.

– И не признавались?

– Упаси Господь! Она красавица, талантлива, популярна! У неё было столько шикарных поклонников, а я… – Но она к вам очень хорошо относилась!

– Я знаю. – Он тепло улыбнулся своим воспоминаниям. – Она всегда встречала меня песенкой: «Скоро осень, за окнами Август»… Когда я её чем-то радовал, она называла меня Апрель, а когда была недовольна – Январь.

Борис всё ещё не мог прийти в себя.

– Почему же вы ей не признались?.. При всех поклонниках, она была очень одинока. Вы могли согреть жизнь друг другу!

Если б вы знали, сколько разя собирался это сделать, но так и не решился.

– Почему?..

– Потому что до конца своих дней она оставалась полноценной, привлекательной женщиной. А я?.. Я старше её почти на четверть века, что я мог ей предложить? Возможность каждое утро наблюдать, как я укладываю свой единственный волос и чищу свой единственный зуб?.

Тина, стараясь это делать незаметно, с интересом рассматривала хозяина кабинета. Он был маленький, худенький, высушенный, как сухарик. В своём огромном кабинете, среди высокой мебели, он казался гномиком в гигантском лесу. Видно было, что ему много лет, но держался он бодро, фразы произносил уверенно и чётко, только большие очки с толстыми стёклами выдавали, что со зрением у него не всё в порядке, и передвигался он, опираясь на старинную трость, на которую, быть может, когда-то опирался сам Александр Сергеевич Пушкин.

Заметив её любопытный взгляд, профессор продолжил, адресуя свою речь уже не только Борису, но и Тине.

– Я ещё держусь, потому что превратился в сухофрукт, а сухофрукты хранятся намного дольше, чем свежие фрукты… Когда-то, на встрече со студентами, мне задали этакий непосредственный вопрос: почему вы живёте так долго? Я ответил: потому что я не задаю Богу вопросы, которые ему задают другие: «Господи, за что мне такое?..» Или: «Почему именно я?.. Почему именно меня?», и так далее… Вот он и берёт их на небо, чтобы ответить. А я его не тревожу по пустякам, так, иногда, что-нибудь попрошу.

Борис невольно улыбнулся.

– И ваши просьбы доходят до него?

– Представьте себе. Потому что я не клянчу – я ему доверяю. Называю только проблему и говорю: реши её сам, Господи, ты лучше знаешь, как это сделать.

– Ну, и как?

– Решает. Он ко мне неплохо относится. И знаете почему? Я его смешу. Есть такая мудрость: хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. У меня было столько безумных планов – на год, на пять, на десять лет вперёд… Я очень смешил Бога, очень!..

Тина осмелилась и спросила:

– А какая у вас была главная цель в жизни?

Он спокойно ответил:

– Сама жизнь.

– Как здорово!

Тина готова была зааплодировать. Её поддержал Борис.

– Вы – умница! Недаром, мама всегда с вами советовалась.

Профессор-гномик грустно улыбнулся.

– Когда ум становится единственным достоинством мужчины, женщины приходят к нему только за советом.

Гости невольно засмеялись. Борис спросил:

– Но, надеюсь, вы по-прежнему остались заядлым театралом?

– Конечно. Вчера был в каком-то новом, очень модном театре. Мой сосед-режиссёр пригласил на премьеру своей комедии.

– Что за спектакль?

– Называется «Весёлый Апокалипсис».

– Многообещающее название!.. Понравилось?

– Мне было скучно, но публика знала, что это комедия, поэтому хохотала.

Тина не скрывала своё восхищение этим человеком.

– Август Генрихович, честное слово, я бы могла в вас влюбиться!

Он воздел ладони к небу.

– Где вы были пятьдесят лет назад!? Но в следующей жизни я вас обязательно найду и припомню ваше обещание!

– В следующей жизни, – задумчиво повторил Борис, – в следующей жизни… А она будет?

– Очень на это надеюсь.

– А как вы относитесь к концу Света, которого сегодня все так боятся?

Профессор встрепенулся.

– Если б только боялись – мы же его сами проектируем!.. Был такой фильм «Гибель Японии», давно, вряд ли вы его смотрели. Так вот, в нём, ещё много лет назад, японцы показали и извержения, и землетрясения, и цунами, – всё то, что у них недавно произошло, они смоделировали свою беду… А американские фильмы о падении небоскрёбов?.. О взрывах атомных реакторов?.. О гибели миллионных мегаполисов?.. Это же всё входит в наше сознание и притягивается… Не надо бояться Конца Света – надо перестать его ждать и подготавливать!.. – Он завершил свой темпераментный монолог. Потом вдруг спохватился. – Хорош хозяин: угощает гостей сентенциями!.. Значит, так: коньяк не предлагаю: вы на машине, кофе готовить долго – угощу вас потрясающим французским ликёром, коллеги из Парижа привезли… – Он вынул из бара три хрустальных фужера и пузатую бутылку с выгнутым горлышком. Плеснул золотистую жидкость в прозрачные фужеры. – За ваше счастье!

Борис пригубил, похвалил:

– Очень вкусно. – Поставил фужер на стол, помолчал и произнёс: – Август Генрихович, мы пришли к вам за помощью.

И он, со всеми подробности, рассказал о Мерлине, о его фирме, о проклятии, которое осуществилось.

Профессор внимательно слушал, запивая эту информацию маленькими глотками ликёра.

– Я знал Мерлина, – сообщил он, когда Борис завершил свой рассказ. – Он был среди тех, кого я прикрывал от чиновничьей расправы – тогда ещё начинающий экстрасенс, не выдающийся, но очень амбициозный. Когда разрешили, занялся частной практикой целителя, но не преуспел – вокруг были более сильные личности, они быстрей завоевали известность… Тогда он исчез. Говорили, что пошёл в науку, открыл свою фирму, стал преуспевать… Н-да!.. Так вот в чём его успех: не получилось исцелять, стал проклинать…

– Август Генрихович! Мы пришли, чтоб услышать от вас, именно, от вас: верите ли вы, что проклятия могут осуществляться?..

– А верите ли вы, что молния может убить?

– Конечно, верю.

– А что такое молния? Концентрированное электричество. А что такое проклятие? Концентрированная злоба и ненависть – это тоже убойная сила.

– Вы верите, что случай, о котором я рассказал, это результат проклятия?

– Я верю в силу отрицательной энергии. К примеру, вам, наверное, не раз приходилось возвращаться домой усталым и обессиленным, хотя вы не очень и напрягались. А секрет прост: на работе, в метро, в автобусе, вы общались или просто соседствовали с носителями отрицательного биополя, и оно вас обесточило. Что же касается проклятий, то… У меня было много поводов поверить в их силу… К примеру, вы не задумывались, почему уже столько лет в коме лежит бывший Израильский премьер Ариэль Шарон?.. Важная деталь: он получил инсульт сразу после того, как выгнал поселенцев из их домов и отдал Газу арабам, помните?.. Так вот, ходят слухи, что его за это прокляли раввины, собрались вместе и прокляли. И я возможность этого не исключаю!..

– Но почему проклятие, посланное из офиса Мерлина, сбывается так быстро и целенаправленно?..

– Попробуем проанализировать. К Мерлину приходят посетители, несущие в себе молнии, наполненные злобой. Мерлин, если можно так выразиться, уточняет прицел, придаёт дополнительное ускорение и помогает проклятиям долететь до адресата.

– Как это страшно звучит! – поёжилась Тина.

Когда они сели в машину, она решительно заявила:

– Надо немедленно арестовать этого колдуна!

– За что?.. За то, что чьи-то проклятия сбываются?..

За это у нас не судят, тем более, не он проклинает, а его клиенты…

– Но он же преступник – зарабатывает деньги на чужой ненависти!..

– А законы не нарушает, всё официально: фирма, устав, налоги… Уверен, что он каждому клиенту, и вправду, сначала предлагает отказаться от проклятия, не очень назойливо, но предлагает и, конечно, записывает это на диск… Да и клиенты подтвердят, что отговаривал… Его не за что арестовывать!

– Тогда давай попросим у полковника ордер на обыск.

– Опять же: по какой причине? Рыбомясо решит, что мы дошли до маразма: колдуны, шаманы, проклятия… Если будем настаивать, что Мерлин материализует проклятия, полковник нас отправит к психиатру!

– Так что же делать?

– Для начала надо любым способом заглянуть в журнал записей его клиентов: узнаем, кто ещё проклят, может, сумеем предотвратить несчастье.

– А как?.. Как это сделать?

– У меня есть одна идея. Офис на первом этаже, в кабинете оба окна зарешечены, но… Я специально попросился в туалет, чтобы проверить. И не ошибся: он совмещён с ванной, там есть оконце, оно не большое, пятьдесят сантиметров на восемьдесят, рама металлическая, стекло матовое, армированное проволокой, поэтому окно без решётки… Рама вдвигается в стенку, запирается защёлкой… Я нажал на защёлку, чуть-чуть выдвинул раму, а потом вернул её, но уже на сантиметр не до конца, поэтому защёлка не зафиксировалась, и теперь окно можно открыть снаружи… Тина в ужасе замахала руками.

Ты сошёл с ума! Ты хочешь влезть в чужую квартиру? Как обыкновенный грабитель!..

– Я не собираюсь ничего похищать, я только сфотографирую последние страницы журнала, и мы узнаем, кто на очереди. Окно выходит на набережную, там многолюдно…

– Так это же плохо: все обратят внимание!

– Наоборот: когда много народу, им будет не до нас.

– А если Мерлин заметил, что окно не задвинуто до конца?

– Он после меня туда не заходил. Мы вышли вместе, он при мне сел в машину и поехал к себе за город развлекаться с девицами, вернётся только послезавтра, в понедельник.

– Как ты протиснешь свои восемьдесят килограмм в такое узкий проём?

– Во-первых, не восемьдесят, а семьдесят шесть, во-вторых, я стройный и гибкий, как джигит, а в-третьих, я допрашивал столько воров-домушников, что не перенять их опыт было бы просто стыдно!

Тина понимала, что он уже всё решил, и его не отговорить, но попыток не оставляла.

– Ты говорил, что этот журнал в ящике письменного стола, и он, конечно, заперт. Как ты его откроешь?

Он снисходительно улыбнулся.

– Обижаешь, гражданин начальник!

– А если сработает сигнализация?

– Будь у него сигнализация, он бы не ставил решётки на окна… Словом, сегодня ночью постоишь на шухере.

– И не подумаю! И полковника предупрежу, чтобы тебя остановил! И нашим ребятам скажу, и…

Он прервал её, не дав договорить.

– Ты помнишь, чем заканчивалось такое поведение?

И запел хриплым, «тюремным» голосом:

 
«Ты зашухарила всю нашу малину,
И за это пулю получай!..» Пиф! Паф!..
 

Он очень смешно изобразил блатного, и она невольно улыбнулась.

– Господи! Я вышла замуж за уголовника!

– Да! И теперь я стану называть тебя «Сонька-Золотая ручка».

– Ты будешь ждать ночи? Когда все погасят свет?

– Зачем?.. Наоборот! Надо делать не тайком, а открыто, не прячась, тогда никто и не заподозрит. Но для этого нужно подготовиться – поэтому мы едем за реквизитом!

Через час они приехали на Фрунзенскую набережную. Борис высадил Тину и приказал: «Ко мне не приближайся, стой здесь – рассматривай витрины». Затем проехал ещё метров пятьдесят, свернул за угол и там поставил машину. В салоне переоделся: натянул на себя старую куртку с капюшоном, которую уже лет пять использовал только для подкрашивания своего старого «Форда» и лежания под кузовом – поэтому она была уже явно не первой свежести и, даже не второй: вся загажена белой краской и машинным маслом. В этой хламиде, с надвинутым на глаза капюшоном, Бориса можно было принять за бомжа, решившего подработать. Затем он вытянул из багажника алюминиевую стремянку, взятую из дому, перемазанный краской бидон с торчащей из него кистью, и стоп-сигнал, к которому предварительно, ещё дома, прицепил табличку: «Ремонт».

Всё это он притащил к нужному окну, установил под ним стремянку, поставил рядом с ней стоп-сигнал с предупреждением «Ремонт», и, вместе с бидоном, поднялся по ступенькам. Затем, как бы для пробы, несколько раз мазнул сухой кистью по оконному проёму, легко открыл окно, заглянул вовнутрь, отодвинул стоящие на подоконнике предметы, поставил туда бидон и вслед за ним нырнул в квартиру.

Как потом утверждала Тина, именно тогда у неё и появились первые седые волосы. Онемевшая от ужаса, она издалека наблюдала за всем этим, до боли сжимала кулаки и вдруг поймала себя на том, что шёпотом повторяет неожиданно всплывшие в памяти две строчки из бабушкиной молитвы: «иже еси на небеси» и «прости, Господи, и помилуй». Она была уверена, что первый же прохожий немедленно вызовет полицию. Но народ спокойно шёл мимо, аккуратно обходя стремянку с предупреждающим сообщением о ремонте. Тине казалось, что прошла вечность, но пролетело всего минут десять, и из окошка, ногами вперёд, вылез работяга в капюшоне, вытащил за собой бидон с торчащей из него кистью, расставил в прежнем порядке всё то, что стояло на подоконнике, рывком задвинул оконную раму, слез со стремянки, сложил её, поднял на плечо и, не спеша, зашагал к машине. Проходя мимо Тины, тихо скомандовал: «Иди вперёд, не останавливайся – я тебя подберу». Операция «домушник» завершилась.

К двенадцати они уже были дома. С нетерпением хищника, настигающего добычу, Борис быстро подключил фотоаппарат к компьютеру, и они оба напряжённо стали рассматривать сфотографированные страницы.

– Начнём с последней! – На экране появилась наполовину заполненная страница. – Всего три посетителя… Почему так мало?

– Пятница, укороченный день, перед выходными, – предположила Тина.

– Умница! Вполне может быть, – согласился Борис. – Наш колдун на работе не надрывается… Читаем первое проклятье: «Чтоб его мотоцикл никогда не завёлся!.. Чтоб он под ним развалился!.. Чтоб он до двух ночи под окнами не гонял!..» Очевидно, это от доброй и любящей соседки. Правда, если это тот мотоцикл, который и под нашими окнами воет – я тоже под этим проклятием подпишусь… Читаем следующее: «Чтоб он не мог даже рюмку взять в рот!.. Чтоб его от каждой рюмки рвало!..» Как ты догадываешься, это от преданной жены…

– Представляю, как он её достал!.. Хорошо бы так всех наших алкашей проклясть!

– Ты что? Половина страны начнёт блевать!.. Поехали дальше… – Читает. – «Чтоб его конюшня сгорела вместе с его лошадьми!..» Стоп, это уже посерьёзней… Кто же такой доброжелатель?.. Виктор Уфимцев. Так. А кому это адресовано?.. Константину Мансурову… Ясно. До сих пор враждуют.

– Ты их знаешь? – удивлённо спросила Тина.

– Приходилось встречаться – у них были разборки. Враждуют из-за лошадей. Оба богатенькие, имеют классных жеребцов, которые им приносят призы на скачках, а это – большие деньги. Каждый старается напакостить конкуренту: и жокеев подкупали, и лошадей пытались калечить… А теперь, видишь, до чего дошло!..

– Надо предупредить… этого… Мантурова!

– Мансурова, – поправил Борис. – Завтра позвоним ему, но инкогнито: «звонок доброжелателя», иначе выплывет правда о нашем ночном набеге…

Тина стала «перелистывать» фотографии назад.

– Боря! Смотри! Тут есть и проклятие на Бурляева!

– Я в этом был почти уверен, – спокойно отреагировал Пахомов.

– И заметь, как быстро всё сбывается: Бурляев был проклят во вторник, а уже в ночь со среды на четверг его подстрелили. Так?

– Так.

Борис заинтересовался и внимательно слушал.

– А с Кононовым всё произошло ещё быстрей, – продолжала Тина, не отрываясь от экрана. – Утром в четверг она его прокляла, и в этот же четверг, ночью, он попал под машину… – Боря! Надо срочно предупредить хозяина конюшни – пожар может вспыхнуть и сегодня ночью….

– Ты права!.. Предупредить необходимо. Но мы предупредим не Мансурова, а пожарников. – Борис снял телефонную трубку, набрал «01» и сообщил. – Есть подозрение о возможном пожаре в конюшне Мансурова, на Волоколамском шоссе, приблизительно, восьмой километр от окружной, и…

– Гражданин, – перебил его дежурный, – мы выезжаем на возгорание, а не на подозрение. – И отключился.

Борис вскипел, как оскорблённый электрочайник, снова набрал тот же номер, представился, потребовал соединить его с «самым главным дежурным», назвал приблизительную стоимость лошадей в этой конюшне, предупредил, что если они сгорят, то счёт будет выставлен пожарной службе, а может, и лично этому «самому главному дежурному», который ничего не предпринял, хотя и был предупреждён. Очевидно, этот довод прозвучал убедительно – собеседник согласился послать одну машину, чтобы подежурила там до утра, но предупредил, что если это ложный вызов, вся ответственность ляжет на майора, фамилию которого он записал.

– Дожал бюрократа! – Борис самодовольно щёлкнул пальцами и снова подсел к компьютеру.

Тина, будучи инициатором, вдруг заволновалась.

– Боря, а если, и вправду, проклятие не сработает? – Он ответил совершенно серьёзно, не отрываясь от экрана:

– Тогда нам самим придётся эту конюшню поджечь… – И вдруг закричал. – Какая же он мразь!

– Ты опять о дежурном?

– Да нет! О Радове!.. Помнишь, я тебе рассказывал… Экспедитор у Бурляева, друг, одноклассник!.. Бурляев его подобрал, помог, к себе на работу взял!.. А он… Ты только послушай!.. – Читает. – «…Чтоб ему дали по башке, чтоб он соображать притормозил!..» Это он о Бурляеве. Был у Мерлина и проклял друга! Вот подколодный подлец, а!? Я бы к нему завтра же приехал, чтоб в рожу плюнуть, но нельзя – он сразу к Мерлину с претензиями побежит… А формулировочка какая: «чтобы соображать притормозил»!.. Раздражало его, что рядом умный и удачливый, зависть грызла!.. Самое обидное, что за это посадить нельзя… Ладно, за мной не заржавеет!.. Я этого гада в тёмном углу подстерегу!.. Тинуля! Мы ещё стольких подонков из этого журнала вытащим!.. Столько рож для плевков здесь запрятаны!..

Не в силах оторвать его от компьютера, она легла и заснула. А он ещё долго сидел у экрана и в свою записную книжку выписывал фамилию за фамилией.

В семь утра прозвучал звонок от Лукопереца.

– Немедленно ко мне!

Ведя машину, Борис ворчал.

– Даже кофе не дал хлебнуть!.. У самого старческая бессонница, так и других баламутит… – Вдруг сам себя прервал и встревожено произнёс. – А вдруг он узнал о моём ночном визите к Мерлину?..

– Я говорила!.. Я предупреждала!.. – взволновалась Тина.

– Но кто мог сообщить?.. И как узнали?.. Я же был замаскирован под опустившегося беспризорника…

– Могли проследить до машины и записать её номер.

Всю дорогу они строили предположения и готовились к оправданиям. Но причина вызова оказалась иной:

– Звонили из пожарного управления.

Лукоперец спрятал в стол фотографию внучек-близняшек, поэтому Борис и Тина поняли, что предстоит большой разнос. И не ошиблись.

– Пожарная машина по вашему требованию простояла всю ночь на Волоколамском шоссе охраняя какую-то конюшню… Ложный вызов плюс семичасовой простой укомплектованной машины – за это полагается огромный штраф, который они требуют с нашего управления, счёт придёт с минуты на минуту по электронной почте… – Он старался говорить спокойно, но это стоило ему больших усилий. Сделав секундную паузу, он набрал полные лёгкие воздуха и заорал.

– Зачем вы их послали на конюшню?!

Перепуганная Тина, которая никогда не видела полковника в таком состоянии, невольно зажмурилась и втянула голову в плечи. И вдруг услышала:

– «На конюшню служить его послала!..»

Это продекламировал Борис. Тина с удивлением раскрыла глаза. Полковник раскрыл их ещё шире.

– Что вы несёте, майор?

– Пушкина вспомнил, «Сказка о рыбаке и рыбке». Помните, там старуха старика посылает на конюшню?..

– Причём здесь старуха?

– Ситуация похожая, правда?

Борис явно тянул время, чтобы придумать веское оправдание. Но полковник не давал передышки. Он снова взял себя в руки, но его голос звучал беспощадно:

– Вы правы: ситуация похожая, но с поправками. Сейчас придёт сказочный счёт от пожарников. Как вы думаете, кто его будет оплачивать?.. Пушкин? Нет. Золотая Рыбка? Тоже нет: её давно поймали и зажарили… Этот счёт будет оплачивать майор Пахомов. Да, да!.. Бухгалтерия начнёт вычитать деньги из вашей зарплаты, месяц, полгода, год!.. Вам ясно?

– Яснее быть не может. Всё, как в сказке: вы решили довести меня до старого корыта.

Полковник устало махнул рукой.

– Вас не переделать!.. Но хотя бы объясните, за что вы так поступили с пожарниками?

– У меня возникло подозрение, что там будет поджог.

– Основания для подозрения?

– Прямых нет. Но мне показалось, что это связано с покушениями на Бурляева и Кононова.

– Вы узнали что-то новое?

– Пока нет, но…

Лукоперец устало махнул рукой.

– Новостей нет… Оснований нет… Ничего нет… Есть только штраф от пожарных. – Вошла секретарша, протянула ему какое-то письмо. – А вот и он! – И полковник стал громко и торжественно зачитывать, как приговор, – «Управление государственного пожарного надзора… МЧС России… Сего числа, нынешнего месяца»… – Вдруг прервал «приговор» и дальше продолжал читать молча. Дочитав, отложил письмо, постучал пальцами по столу, помолчал. Затем открыл ящик, вынул фотографию близняшек, поставил перед собой и снова стал постукивать пальцами.

Борис и Тина, с нарастающей тревогой, наблюдали за всеми его действиями. Наконец, Борис решился и спросил:

– Много требуют?

– Одну, – ответил полковник.

От этого странного ответа Борис даже немного растерялся. Стал уточнять.

– Одну тысячу рублей?… – Ответа не было. – Долларов?.. Евро?.. Что значит: одну?.. Чего одну?..

И вдруг Лукоперец произнёс:

– Одну благодарность. – Видя совершенно обалдевшие лица Бориса и Тины, добавил. – Да, да!.. С вами не соскучишься!

– С вами тоже, товарищ полковник! – не выдержал Борис. – Вы не могли бы и нам прочитать это письмо?

– Я – своими словами. Значит, так: они пишут, что сегодня, в семь сорок пять утра, в указанной вами конюшне, действительно, возникло возгорание, которое удалось быстро погасить, поскольку там уже находилась пожарная машина. Пожара избежали, и лошадей спасли. За что просят нас объявить майору Пахомову благодарность, а от них вам будет денежная премия… Вот так. – Полковник закончил пересказ письма и завершил его своим новым, только что придуманным афоризмом: – Кто умеет, тот имеет!

Борис, наконец, пришёл в себя и изрёк:

– Я не удивлюсь, если премия тоже будет вычтена из моей зарплаты.

Они вышли от Лукопереца, и Бориса тут же окликнули:

– Товарищ майор! К вам посетитель пришёл, точнее, прорвался!

Когда они приблизились к кабинету с табличкой «Майор Пахомов», им навстречу бросился тот же верзила, который пару дней назад жаловался на недержание мочи, чтобы избежать суда.

– Спасибо, гражданин майор! Они мне обещали помочь.

– Кто обещал? За что спасибо? – в недоумении спросил Борис.

За правильный совет: я, как вы велели, пошёл в газету «Послезавтра» и дал им нужную информацию.

– Какую информацию? – Борис всё ещё ничего не понимал.

– Информация следующего содержания: «Израиль продаёт России триста тысяч израильских презервативов»!

– Ну, и что?

– Как что? Вы не понимаете, зачем они это делают?.. Нет?.. Так я вам объясню: чтобы русские не размножались! Я это сразу усёк!.. В редакции мою информацию приняли и за это обещали в суде помочь… Кстати, у меня есть ещё одна справка о моём недержании. – Он вытащил какую-то бумажку и развернул, чтобы можно было прочесть. – Та была от соседа подо мной, со второго этажа, а это уже от соседа с первого этажа – и до него дошло.

Борису всё стало ясно. «Сейчас не весна и не осень, чего это психи так активизировались?» – подумал он, а вслух произнёс:

– Благодарю за бдительность! Но не волнуйтесь: у нас есть достойный ответ Израилю.

– Какой?.. Скажите, какой ответ? – Верзила от нетерпения бил копытом.

Борис наклонился к нему и, как бы выдавая государственный секрет, вполголоса сообщил:

– Мы им отправляем триста тысяч казацких сабель.

– Зачем? – так же вполголоса спросил Верзила, сгорая от любопытства.

– Для обрезаний. Вы же понимаете, саблей точно не попадёшь – мы половину их мужиков обкорнаем.

– Во, здорово! – Верзила был потрясён.

– Можете сообщить об этом газете «Послезавтра», – великодушно разрешил Борис, – они вам за эту новость и гонорар заплатят.

Радостный верзила умчался.

Тина, всё это время сдерживающая смех, наконец, рассмеялась:

– Господи, что ты ему наговорил!.. Откуда к тебе приходят эти идеи?!.. Впрочем, Бармюн есть Бармюн!

Барон Мюнхгаузен, сокращённо Бармюн – это была кличка, которую Борис заработал среди друзей и сослуживцев за самые невероятные истории, которые любил рассказывать, веселя окружающих.

– Надо же было как-то от него отвязаться!

Они вошли в кабинет, и Борис тут же запер дверь на ключ.

– Всё!.. Больше никаких психов!.. – Плюхнулся на диван, закрыл лицо ладонями. – Я сам скоро сойду с ума.

– Что тебя так расстроило?

– Как что?!. Конюшня ведь загорелась?.. Загорелась!.. На наших глазах свершилось третье проклятье!.. Это же мистика!.. Рассказать – не поверят!.. Особенно, Рыбомясо – он меня точно в психушку отправит!.. Но этого мерзавца Мерлина надо срочно остановить!.. Но как? Как?…

Он решительно вскочил с дивана.

– Нам нужно опять посоветоваться со Шляпке, и мы к нему сейчас поедем…

Борис взволнованно шагал по кабинету профессора.

– Но это происходит, происходит! Мы должны его остановить! – воззвал он к Шляпке. – Неужели у вас нет ещё какой-нибудь версии?

Есть, – ответил тот. – Скорее, не версия, а сомнение: Мерлин не такой уж сильный экстрасенс, на большое количество клиентов его энергии просто не хватило бы – это во-первых. Теперь во-вторых: Бог даёт экстрасенсорные способности, чтобы их обладатель помогал людям, делал добро, причём, бескорыстно – нельзя за это брать деньги. А тем более, совершая зло!.. Тогда Бог отбирает этот дар.

– Но почему же проклятия сбываются?

Профессор на секунду задумался:

– А что, если у Мерлина есть очень мощный партнёр?

– Не партнёр, а сообщник!.. – Бориса выстрелило из кресла. – Конечно!.. Это же на поверхности!.. Как же мы с тобой, Тинуля, об этом не подумали!?. Спасибо, Август Генрихович, за подсказку!.. Вы могли бы быть консультантом нашего управления!

– Согласен только на должность «консультант-надомник», тогда вы чаще будете приходить ко мне в гости.

– У вас столько красивых вещей! – вырвалось у Тины. – Как в музее!

– Это не музей, – поправил её хозяин, – это мой аккумулятор. – И пояснил: – Старинные вещи и, вообще, все предметы, сделанные руками, несут в себе энергию мастеров, причём, только положительную, потому что они их создавали с любовью… Современная мебель бывает красивой, но она холодная. Я никогда не покупал золото или бриллианты, все деньги тратил на старину – она-то меня и подзаряжает.

Стали прощаться. Борис обнял старика-хозяина.

– Ещё раз спасибо!

Тина попросила:

– Можно, я вас поцелую?

– Тогда, как порядочный человек, я должен буду на вас жениться, – пошутил озорной гномик и подставил ей для поцелуя морщинки на своей щеке.

Борис уже не сомневался, что у Мерлина есть сообщник. Во придумали, подлецы: один проклинает, другой исполняет!.. Но как, как его найти, этого другого?!. Он был уверен, что разгадка где-то рядом, но медлить было нельзя – промедление чревато очередной бедой!..

Они ещё раз посетили обе больницы, где лежали Бурляев и Кононов, – оба уже пришли в себя, но ничего не помнили: Кононова ударили сзади, он потерял сознание и очнулся от резкой боли уже за городом, на дороге, с раздробленными ногами, а в Бурляева стреляли в темноте, и тоже сзади – в затылок.

– На сегодня – всё! – заявил Борис. – Мне надо промыть мозги бульоном. Едем домой, поужинаем и хорошенько всё обдумаем.

Пока Тина возилась на кухне, Борис влез под холодный душ, он всегда так поступал, когда хотел «взбодрить» свои мысли. В охлажденной голове ускоренно заработали шестерёнки, царапая мозги. «Думай, тупица, думай!» – подстёгивал себя Борис… «Повторим цепочку: к нему приходит клиент, приносит фотографию заказанного субъекта, он выслушивает проклятие, записывает его в журнал, туда же записывает адрес, оставляет у себя фотографию, гасит свет и дирижирует проклятьем, затем передаёт фотографию сообщнику и тот это проклятие осуществляет…» В голове, наконец, что-то щёлкнуло, и он голый выскочил из ванной и заорал на всю квартиру:

– Эврика!

Из кухни прибежала испуганная Тина.

– Что случилось?

– Я придумал, как выйти на сообщника Мерлина! Просто и гениально! – Тина застыла в напряжённом ожидании любого, самого непредсказуемого сюрприза. И не ошиблась. – Ты!.. Меня!.. Закажешь! – произнёс он, выделяя каждое слово. Видя, что она не понимает, разъяснил. – Пойдёшь к Мерлину на приём и проклянёшь меня.

– Я тебя?.. Ты спятил!

– Да не пугайся так!.. Проклянёшь немножко: чтоб меня только побили, избили, зубы выбили…

– Боря, ты думаешь, что несёшь?.. Чтоб я просила сделать тебя инвалидом?!

– Обижаешь, гражданин начальник!.. Меня инвалидом?.. В обычной драке?.. При моём поясе карате?..

– «Обычной драке»!.. – передразнила она. – Ты уверен, что это будет обычная драка? А если на тебя нападут сразу трое?

– Прекрасно! Значит, мы узнаем сразу трёх его сообщников… Не волнуйся, Тинуля, мы этот вариант с тобой проработаем до тонкостей!.. Похлебаем бульон, съедим курочку и сядем за разработку!..

Тина видела, что спорить с ним бесполезно – он уже рвался в бой: загорелись глаза, ладони сжались в кулаки и даже слегка подёргивались мышцы, как у скакового жеребца перед забегом. Правда, «жеребец» был без сбруи и попоны, то есть, абсолютно голый, поскольку только-что выскочил из-под душа.

Она невольно улыбнулась.

– Слушай, каратист, может, ты что-нибудь наденешь?

– Зачем? Лучше ты что-нибудь разденешь!

И он увлёк её в ванную.

…Через час они сидели за столом в белых махровых халатах и ужинали. Доедая вожделенный бульон с курицей, Борис нахваливал:

– После такого бульона я могу и с четырьмя справиться!.. Не обманула одесситка: Браун Классик – это супер-курица!.. И ты у меня – супер-повар!

Но Тина не отреагировала на этот комплимент – тревога не покидала её.

– Мерлин вспомнит тебя по фотографии.

– Не узнает – мы её подкорректируем: на фото у меня будут большие чёрные усы, нос увеличим – появится что-то южное. Принесёшь ему несколько моих фотографий, как бы на выбор, и на каждой будет повторяться что-нибудь одинаковое, например, я буду в твоей жёлтой кепочке – нужна запоминающаяся деталь. А кепочка яркая, любой бандюга на неё клюнет, даже в темноте… А на приёме у Мерлина ты ещё и сакцентируешь, мол, этот идиот даже спит в ней. Ради дела, идиота я тебе прощаю!.. А теперь слушай внимательно. Капитан Рябой сообщил, что по понедельникам в офисе у его секретарши предварительная запись с девяти утра до двенадцати. А в двенадцать Мерлин начинает приём, не более шести клиентов в день, с понедельника по пятницу, по списку, который у секретарши. Понедельник – завтра, приходи с самого утра, постарайся успеть попасть в этот список.